У страха глаза велики из цикла первые радости и пе

Летние каникулы - забавы и игры для ребятни, а мне надо вымыть полы в доме, в летней кухне, весь дощатый настил и еще дорожки возле крыльца. Восьмой год мне шел. Бойкая, как огонь; не бегаю, а летаю: все надо успеть. Дни стояли жаркие; не укрыться от палящего солнца даже под кронами деревьев. До речки далеко шагать по городским улицам. Потому решено идти купаться прямо с утра.
Рано еще, но я уже принесла  утрешнего парного молока в трехлитровом бидоне – ходила через две улицы к подружке. Они корову держали. Завтрак наш был свободным, ели что было: хлеб, ягода с молоком. Еще лазила по деревянной лестнице. Над сараем было подобие чердака, где одна курица несла яйца. Там запах пыли, сухой травы, мышей, куриного помета, и гнездо в укромном месте за сваленными досками. Всегда, когда бы я ни залезла, находила в нем одно яйцо или два, а пернатую хозяйку не видела, только слышала ее зовущее «ко-ко-ко»; и я тут же проговаривала вслух: «не ходите далеко». Вот они - целых три, лежат рядышком, большие, белые, будто светятся.
– Хорошая, выйди, покажись, – обращалась я к ней, но она всегда хоронилась и убегала, слетая с шумом вниз. Раздавалось следом ее кудахтанье: «Кудах-тах-тах», а мне казалось, что она спрашивает: «Куда положить, куда положить». Потом снова взбиралась на сарайку, на свое место нести яйца для меня и моих братьев. Вот тебе и «глупая курица». Умница! Она кормила нас своими яйцами.

– Собирайся быстро, уже все пацаны пошли. Ты вечно, как квашня, – кричит Вовка.
– Не пойду я, мне еще полы вымыть надо, – чуть не плача выпалила я.
Зная, что мама велела присматривать за младшей, Вовка вызвался мне помочь не словом, а делом.
– Давай сюда, я быстро!
Взял тряпку, деловито намочил в моем ведре и пошел мыть полы в доме. Не успела я управиться в летней кухне, как он вернулся весь вспотевший, бросил тряпку, вытер пот со лба рукавом, самодовольно произнес:
– Ты чего тут возишься, я уже все вымыл.
Кудри его еще сильнее закудрявились, поблескивая на солнце темнотой влажных волос.
– Когда ты успел? – вытаращила я на него изумленные глаза, и, нисколечко не поверив, тут же метнулась в дом удостовериться.
Дом наш был небольшой, состоял из двух комнат, сеней и кладовки. Но даже в этом небольшом доме мама умудрялась навести порядок и уют: выбитые или вышитые салфетки на тумбочке, этажерке, комоде и диване. Даже новое приобретение цивилизации – телевизор - был накрыт салфеткой. Веселые рисунки - на покрывалах, кружевные подзоры - на кроватях и высокая стопка мягких подушек. 
Каково же было мое удивление: пол, крашенный темно-коричневой краской, пестрил мазнёй грязных полос. Я вдохнула, а выдохнуть не могла - слов не нашлось. Обида стояла в моих глазах, полных слез. Брат стоял за спиной и наблюдал за мной, молча.
– Да! Быстрота, –  и слова застряли. Как всегда, Вовка ушел от  ответа.
Давясь слезами обиды, я принялась перемывать полы в доме. Саша принес мне чистой воды в ведре и помог потрясти половички, лежащие под порогом. Слезы высохли, обида улеглась. Я быстрее других прощала своих обидчиков. Отец рассказывал: когда накажет меня за провинность - отшлепает или пожурит - еще и минуты не пройдет, как я уже кручусь около него, как будто ничего не случилось. Он скажет в изумлении:
– Ведь тебе только сейчас попало!
– Ну и что, – отвечала я невозмутимо, без тени  обиды.
Он сам еще не остыл от возбужденного разговора, а я, тут же забыв, лезу к нему с покаянием и смирением, требуя мира, игры и любви.
Идем по улицам, сворачиваем в переулки. Солнце поднялось еще не высоко, светит и греет ласково. Пройдя приличное расстояние, взобрались на пригорок. Тут открылась нам огромная панорама: широкая река, но не судоходная - лес по ней сплавляют. Соединяя берега, перекинут через реку железный мост, он большой и шумный – по нему идут тяжелые грузовики. Рядом с мостом лесогавань –  здесь плавучие бревна принимают; вытаскивая из воды, складируют в огромные штабеля, потом грузят в товарные вагоны и развозят по городам.
Быстро по сыпучей гальке спускаемся к реке, скидываем одежду, и сразу лезем в воду. Вода кажется холодной, когда первый раз окунаешься, но потом  привыкаешь и выходить  из воды неохота. Братья заплывали далеко, а я тут возле берега плескалась – это было первое купание на речке. Раньше мы купались на теплом канале. Плавать я еще не умела и только перебирала руками по дну. Мне казалось, что я плыву, и радости моей не было конца.
Как плавают по-другому, я узнала позднее, когда чуть не утонула. Вижу: ребятишки, меньше меня ростом, плавают тут, как рыбы в воде, резвятся и весело играют в догонялки. Они плещутся около «быка», который держит мост как опора. У основания быка был обрыв, там, где дна  не достать. Я, не зная об этом, решила, что дети, как и я, не умеют плавать - просто бегают по дну. С завистью долго наблюдала за их игрой, и  решила добраться до выступа быка, где они отдыхали,  потом ныряли с него, как с вышки. Хорошо, что все заметили мой  интерес и неожиданный бросок в воду.
Сразу толща воды оказалась почему-то сверху. В ушах у меня защелкало, в глазах поплыли блики, как солнечные зайчики. Девочка, может быть, годом старше, меня вытащила, спасла. Слава Богу, я не поняла, что тону, потому и не цеплялась за нее. А то бы вместе и утонули.
После этого Саша решил первым делом научить меня плавать, пока я окончательно не испугалась воды, и страх не взял верх над желанием.
– «Вода не прощает ошибок!» – запомни! Но «Волков бояться - в лес не ходить».
«При чем тут волки?» – думала я, но додумать не дал Саша.
– Заходи в воду по самую шею и старайся плыть к берегу, – сказал он, показывая, как надо двигать руками, изображая мнимого пловца в воздухе. Смелости мне не занимать – зашла в реку чуть ли не по самые уши, но потом, испугавшись, кое-как выгребла от глубины. Желание заходить глубоко тут же отпало.
– Иди, не бойся, а то не научишься, – кричит, стоя на берегу, опытный «тренер».
– Боюсь! Я так утону, – слабым криком отвечаю, трясясь от страха.
– Ну и будешь, как лягушка, по дну руками «плавать», – пристыдил он меня, сплевывая в сторону.
Я очень сильно хочу научиться плавать. Зуб на зуб не попадает, но снова и снова стараюсь изо всех сил плыть, под водой делать движения, хотя бы руками. И всё равно страшно.  Ступаю ногами по дну, потом на цыпочках, после совсем отрываюсь от дна и, кажется, плыву, некоторое время, держась на поверхности. Ноги все еще где-то внизу, но уже не касаются дна. Наконец, силы покидают меня – с головой ухожу под воду. Тут страшно, темно. Выныриваю, нахлебалась воды, отплевываюсь, сморкаюсь. И все же, непонятное сочетание радости, растерянности и испуга перед неизвестным не останавливает меня, наоборот, интерес мой не ослабевает, только разгорается. Одно мгновение продержалась на воде, но что-то тянет меня снова и снова идти в воду. Эти  непередаваемые мгновения – ощущение невесомости, удачи. Барахтаюсь и вновь кусочек счастья – плыву. «Как интересно», – думаю я, почти уверенная, что научилась плавать. Выше неба счастье мое.
–  Плыву! – кричу я. В этот момент, вода попадает мне в рот и нос.
Вдоволь нахлебавшись, с неприятными ощущениями в носоглотке, выхожу из воды, плетусь и валюсь ничком на горячие камушки, они приятно согревают. Усталости, как не бывало. Солнце приласкало и высушило своими лучами спину и плечи. Подставляю солнцу лицо и живот. Улыбаясь про себя, прищуриваю один глаз, другим смотрю на солнце сквозь ресницы. В них играет радуга, переливается всеми красками и лучами солнце. Как хорошо!
«А где мои братья?» Они продолжают купание. Я засмотрелась, удивляясь их умению плавать. Вот это да! Они плыли красиво, выбрасывая руки вперед. «Я сейчас так же попробую». Солнце сверкает дорожкой на поверхности воды. «Как я люблю своих братьев за то, что они так умеют. Я тоже так смогу, - думаю я. – Какая я счастливая – научилась плавать», так мне казалось.
Саша – покладистый стройный и ловкий, и Вовка – крепкий, ладный такой, верткий. Они плавают на-перегонки, соревнуясь в скорости. «Кто же выиграет?» Саша, мой милый добрый Саша, или хитрый Вовка, который обидел меня утром. Но я их обоих люблю и переживаю за них одинаково, зная, что если один из них проиграет, то обида будет до самого вечера.
Порой было не понятно, кто из них старше.
– Ты что, корову проиграл? – успокаивал их отец, когда они ссорились, доказывая вечное свое первенство. Вовка всегда выкручивал, выгадывал, прятал, одним словом, мухлевал, играя в карты, шашки или домино. Зная его нрав и цыганскую хитрость, мне было жаль доверчивого Сашу.
Саша плыл красиво и плавно, а Вовка шумно, брызги летели от него, как от моторной лодки. Он пошел на обгон. До быка оставалось метра два, когда они поравнялись и одновременно коснулись руками его.
– Ура! Молодцы! – кричала я, подпрыгивая на берегу, довольная, что никто не выиграл.
– Чего орешь, малявка! – сказал Витька – долговязый парень, наш сосед по улице. Его неприятный голос, как звук тупого топора по железу, прервал мой восторг.
– Ну, чо, лысый, поплыли на спор? – с вызовом обратился к моему брату ржавым, прокуренным голосом долговязый.
– На чо спор? – спросил, отплевываясь, совсем по взрослому, твердым голосом Саша.
– На то, что ты мне свой лисапед с мотором отдашь на целый день.
– А ты скажешь своему брату, чтобы он по нашей улице со своим колесом не носился, как придурок.
– Ну, ты, полегше на поворотах, а то за «придурка» можно и по сопатке.
– А чо, умный, что ли? Носится с колесом на палочке, да приговаривает: «Нах, нах, нах». Только его и слышно!
– Ладно, скажу; один день по другой улице погоняет. Какая разница, где гонять, – он слегка хохотнул:
– Ха!
Двое его спутников тут же поддержали притворным, смехом. Только наездник – виновник спора - шмыгая носом, остался недоволен.
Выбрали судей. Решили измерить расстояние водного поединка вешками из людей. С одной стороны стоял Вовка, с другой – маленький сопливый «наездник». Это тот, который, слегка прикасаясь палкой к колесу и подпрыгивая, будто верхом на палочке, носился по нашей улице взад и вперед, который, если Саша выиграет, должен будет проделывать свой маршрут по другой улице.
Пловцы и судьи готовы. Расстояние «застолбили»: от Вовки до «наездника» – метров десять. Они стоят в воде по грудь, замерли. Махом поднятой руки вниз дан старт. Начался заплыв от Вовки, это был поединок двух мальчишек, живущих на одной улице. А Любопытных и болельщиков собралось со всего берега. Сначала стояло мирное спокойствие, потом страсти разгорелись: крики, улюлюканье, свист со всех сторон оглушили меня. Я хотела, чтобы Саша выиграл и пришел первым. Но, как, ни велико было мое желание, этого не случилось.
«Долговязый» выиграл, еще и потому, что ему подсуживали. На самом финише, где победа моего брата была так близка, противный «наездник» отошел в воде в сторону, давая возможность долговязому первым коснуться его рукой. Всем было понятно, что долговязый выиграл нечестно.
Кажется, я впервые испытала чувство ненависти, злобы и отчаяния.