Розовое одиночество

Живу один раз.
Но... Зачем? Зачем, если все-равно я умру и все умирают?
В моей жизни было и есть многое, у меня много интересов и я практически никогда не скучаю... но указанный вопрос преследует меня с детства. Однажды я даже сошла с ума, придумав себе сказку, в которую поверила как в явь. В этой сказке люди больше не умирали. И более того, смогли встретиться все-все, кто когда-либо жил на нашей Земле. И сделали это возможным тоже люди. Жизнь как вечный праздник, приключения... Страдание в этом мире не является нормой и его всевозможными способами изгоняют из этого мира.
Эта радостная эйфория позже обернулась кошмаром депрессии, когда весь мир окрасился в мрачные тона и мечта о лучшем мире показалась глупой блажью. Тупая, ноющая боль в груди, ужас перед горестями и страданиями реального мира изводили меня и в голову даже стали забредать мысли о самоубийстве.
Но удалось выкарабкаться и даже удерживать себя от новых приходов: я контролирую свое состояние и не позволяю себе ни зацикливаться на каких-то мыслях, ни перевозбуждаться, ни скатываться в депрессию.
Но я не могу отказаться от творческих фантазий.
Они нужны мне, как воздух.

(Из интернета)

                * * *    
 

  У Наташкиного мужа завелась любовница.

  Тому, что это так, пока не было еще никакого прямого подтверждения, не было существенных улик, но... Наташка чувствовала это чем-то в себе. С виду он все тот же, только взгляд его стал несколько рассеян, и все чаще предпочитает Наташкиному обществу свое одиночество... Интересно, какого цвета его одиночество? Наташка совсем недавно нашла в интернете интересные мысли о том, что одиночество, оказывается, окрашено в разные цвета, в зависимости от настроения и состояния человека.
Каждый из людей носит в себе свое одиночество. Но одиночество - понятие очень объемное и поэтому Наташке показалось, что градация одиночества по цветовой гамме вполне уместна...

  Вот у нее самой одиночество бывает то белым (да в общем-то, таким чаще всего!), то зеленым. Белое одиночество - это то, что люди ощущают в себе постоянно, как невидимую границу, которую нельзя перейти, чтобы полностью не потерять свою собственную индивидуальность, не раствориться в мире, в окружающих людях. А зеленый цвет - это цвет, который люди так привыкли видеть вокруг себя, что замечают скорее его отсутствие, чем присутствие.

  Так произошло именно сейчас, когда Наташка вдруг стала замечать нехватку присутствия своего мужа рядом. Вот он, вроде бы здесь и можно даже, протянув руку, коснуться его, можно подойти, обнять, поцеловать... И тут же почувствовать, что ответный поцелуй будет каким-то пустым, холодным, будто целуешь стенку, а руки, которые обнимают родное, знакомое до мельчайших подробностей тело, незаметным скользким движением будут отодвинуты, сняты... И при этом не сказано ни слова, и невозможно что-то прочесть в непроницаемом взгляде, который повернут в себя, в свое розовое одиночество... Вот оно! Да-да! Именно розовое одиночество эгоиста, которому нет дела до переживаний других, ведь он занят исключительно своими переживаниями! Такой человек может только брать, ничего не давая взамен. Он воспитан с убеждением, что весь мир ему задолжал с рождения – заботу, внимание, солнечную погоду...

   Именно таким оказался и Наташкин муж. Но как же он ей понравился при знакомстве! Умный, независимый, решительный - эти его черты казались тогда ей истинно мужскими качествами. По Наташкиным представлениям таким и должен быть настоящий мужчина, за которым надежно и безопасно, как за каменной стеной. Но позже выяснилось, что при малейшем несогласии с его мнением, он становился жестким, непримиримым, старался давить авторитетом и не хотел идти на компромисс. Ей приходилось самой  постоянно идти на уступки - конечно, ведь она же женщина, ее природа мягче, гибче, как у реки, которая постоянно должна чувствовать свои берега... И она чувствовала эти свои берега, постоянно жила ощущением ограничения, необходимостью держать форму, хотя... Порой под влиянием необъяснимых стихий ей так хотелось разлиться в бесформенной безграничности! Хотелось вылиться неудержимым потоком, сметая все запруды и запреты...

  Иногда так и происходило.

  Она выплескивалась слезами обид, устраивая очередную "бурю в стакане" и это помогало. Приносило облегчение, некоторое освобождение, расширение границ. Но делало ли это ее ближе к мужу? В начале их совместной жизни так и казалось - стоило ей заплакать, как он становился растерянным и делался мягче. Он жалел ее, гладил волосы, шептал что-то милое и ласковое, стараясь ее успокоить. Это примирение было таким сладким, что в них немедленно просыпалось чувственное влечение друг к другу и часто окончательное примирение происходило уже в постели... И им (или, может, все-таки ей одной?!) казалось, что в такие моменты они начинали любить друг друга еще больше...

  Но ко всему случается привычка. Постепенно Наташкины слезы перестали быть волшебным средством для укрепления любви и взаимопонимания. Муж стал равнодушно-холодным к ним, что было уже просто пугающе обидным. Да и слезы куда-то делись... Закончились, наверное.

  Хотя они по-прежнему были вместе, между ними будто бы стала расти невидимая Китайская стена. Стена плача и отчуждения. Причем, каждый тихо и незаметно плакал со своей стороны. У них по-прежнему довольно регулярно случался секс. Только теперь он был похож на самоудовлетворение при помощи другого. Наташка все чаще стала чувствовать себя резиновой куклой, а не живой женщиной. Сначала она долго не понимала, что с ними произошло, куда подевалось то живое, трепещущее, нежное и горячее, изливающееся восхитительным безумием и уносящее в сказочные миры чувство?.. Она копалась в соответствующей литературе, ища в ней ответы на свои вопросы, изучала технику секса, кама сутру, даже решилась разок сходить на прием к сексопатологу... Но это не помогло. Вернее, даже ухудшило их отношения, потому что после внедрения ею приобретенных знаний в постель, муж вообще как-то странно напрягся.

  Тогда она решила просто откровенно с ним поговорить обо всем. Но это тоже ничего не дало. Наташкин муж объявил ее ненормальной психопаткой, устраивающей проблемы на ровном месте из ничего, и устранился от откровенной беседы. Просто ограничился тем, что с назидательным видом, как хозяин, дессирующий собаку, прочел ей нравоучительную лекцию на тему "Да убоится жена мужа своего".

  Все. Наташка вдруг всем своим существом поняла, что она просто вычеркнута из его жизни, прежних близких  отношений между ними нет и уже не будет, и виртуальная стена между ними вдруг стала такой ощутимо непроходимой, что хотелось от боли и горя выть на луну...

  И вот тут-то на нее и снизошло откровение... У мужа кто-то есть! Как же она раньше не догадалась? Эта внезапная мысль породила в ней какую-то болезненную пристальность к мужу и желание найти неопровержимое подтверждение ее догадкам. Все дело не в ней, не в Наташке, а в сопернице, которая коварно привлекла к себе внимание ее мужа и встала между ними! А если так, то от соперницы вполне можно избавиться, думала Наташка, надо только найти правильную стратегию и тактику. Ведь, если ее любимый муж до сих пор не ушел от нее к любовнице, значит, зачем-то Наташка ему еще нужна и у нее есть шанс вернуть свое счастье обратно.

  В ней проснулась какая-то древняя природная сущность - она стала первобытной охотницей, вся превратившись во внимание и слух, и зорко стала вести наблюдение за своим мужем, надеясь, что он своими действиями выведет ее на след соперницы. Ну, а там уже Наташка решит, что ей делать дальше.

  В этой незаметной для окружающих игре ей понадобились все ее актерские способности и Наташка не без радостного изумления поняла, что в ней доселе спала очень даже неплохая актриса! Поначалу это открытие окрылило ее, придало сил и одарило мрачным удовлетворением от осознания собственных скрытых возможностей. А еще это больное развлечение отвлекало ее от постоянно ноющего, обжигающе-холодного, как воткнутый нож, и оттого особенно мучительного ощущения в груди.

  Наташка стала играть роль тени самой себя. Тени, которая всегда рядом, но вне зоны внимания. Она перестала досаждать мужу своими негласными претензиями, выплескивающимися в виде приступов раждражения, которые бесили его при их общении и просто стала тихой и покорно-услужливой. С виду. Меньше стала разговаривать, особенно на отвлеченные темы - только по делу. Стала тщательнее выполнять все свои семейные обязанности. Но при этом она не переставала следить, оставаясь непревзойденно-бдительной. Пожалуй, из нее получилась бы отличная разведчица. Или шпионка.

  Муж как-то смутно обратил внимание на эти не слишком заметные перемены в Наташке, но потом, решив, что так жена даже удобнее в обращении, расслабился и перестал обращать на это внимание. Но Наташке только это и нужно было. Она нутром чуяла, что развязка близка и скоро она узнает ИМЯ.

  ...Соперницей оказалась та, на кого она никогда бы и не подумала. Это была одна из их с мужем общих и не очень близких знакомых. Более того, она была младше Наташки всего-то на пару лет и, давно брошенная своим мужем, воспитывала троих детей, между которыми была ощутимо большая разница в возрасте. И кроме того, была ужасной тюхой и курицей. Ну ничегошеньки интересного! Ни яркой привлекательной внешности, ни особых талантов или даже просто мало-мальски выдающегося ума... Обычная баба. Таких повсюду хоть пруд пруди.

  В Наташке сложно перемешался коктейль чувств из разочарования, брезгливости и какой-то садистской радости от того, что ТАКУЮ соперницу она прихлопнет в два счета, как муху. Но ей вдруг захотелось сделать это как-то особенно красиво, так, чтобы оправдались все ее мучения от непроходящей в последнее время боли, чтобы именно она, соперница, полной мерой испила чашу страдания, которая предназначена была судьбой Наташке.

  И Наташка, немного подумав, решила действовать тонко и неожиданно для всех. Она должна проникнуть в лагерь врага под видом друга. Точнее, подруги. Узнав, что любовница мужа работает в одной из парикмахерских города, она стала ее постоянной клиенткой, стараясь как можно чаще придумывать себе все новые и новые детали имиджа. Была милой, общительной, вытаскивала свою новую подругу прогуляться после работы, посидеть в кафе и постепенно так втерлась в доверие, что та стала считать ее своей самой лучшей и близкой подругой. И при откровенной болтовне (конечно, при Наташкиной умелой наводке!) стала легко выкладывать подробности своей частной жизни.

  Наташка узнала, что ее соперница даже не догадывалась, что она уже достаточно долгое время встречается именно с ее мужем. Это навело на мысль, что муж либо врал, либо вообще не говорил своей любовнице о жене. Да конечно же - не говорил! Да и зачем ему было говорить? И любовнице, наверное, было страшно узнавать неприятные подробности - ей не хотелось терять своего такого неожиданно случившегося глупого бабского счастья, а муж... Ну не мог же он бросить Наташку, точнее, их квартиру, и уйти к женщине с тремя детьми, имея своих двоих. Пусть даже выросших. Наташка ведь так хорошо его знала - столько лет вместе! Даже мать родная не знала своего сына так, как успела узнать его она, жена.

  А муж тем временем как-то странно притих, стал задумчивым и при этом странно внимательным к ней. Иногда как бы невзначай интересовался - где задержалась, по какому случаю новая прическа или наряд... Наташка делала вид, что ей приятно его внимание, благодарила за комплименты, играла роль милой жены...

  Но в какой-то из дней ей вдруг стало так тошно и невыносимо противно продолжать эту нелепую игру - лгать, притворяться, выведывать и выслеживать, вмешиваться в жизнь других, пусть даже близких ей раньше людей... И главное - ради чего? Того, что было, уже не вернуть, потому что жизнь не стоит на месте, она течет своим ходом, меняется и меняет всех живущих. И невозможно остановить это течение или дважды войти в одно и то же место в реке - оно не будет прежним никогда, так же, как не сможет быть прежним входящий в реку...

  Наташка вдруг поняла, что незаметно для себя самой вовлеклась в игру в розовое одиночество и стала такой же, за что осуждала мужа - эгоисткой в розовых очках своих иллюзий. Она заигралась и не заметила, что в этой игре потеряла главную свою ценность - любовь. Светлое бескорыстное чувство, дарующее человеку крылья. Ну и что, что есть огромная вероятность не удержать равновесие и упасть, разбившись о землю? Гораздо хуже хотя бы раз испытав удивительное чувство полета, остаться вдруг бескрылым и всю оставшуюся жизнь ползать. Или даже ходить пешком по земле и с тоской поглядывать в небо, мечтая снова когда-нибудь оказаться в его восхитительной прохладной голубизне...

  И она неожиданно даже для себя самой подала на развод.