Быть собой

  И тогда я понял, что он – дурак! Чёрт возьми, как ослепляет должность! Верховный Иерарх!.. Как же ты ничтожен, как же ты мал, и как, будучи человеком, невозможно стать тебе Человеком…
 Но сначала я прислушивался, я искал подвох – ну не может быть, он же занимает высший пост Земли!
 Он учил меня, я его слушал. Соглашался со всеми его наставлениями, спешил выполнять все его приказы. Непогрешимость его затмевала мне разум.
    Но однажды… Однажды это всё же случилось. Я, конечно, не сразу поверил в нелепость. Ведь ошибки дано совершать только людям, но никак уж не божествам. А ошибки копились, их было всё больше. И помалу я стал терять свою веру в него. Я, особа, приближённая к Верховному Иерарху, терзался сомнениями, переполнялся ядом скепсиса, я отказывался потакать ему во всём, действовать по его ошибкам, возводимых в ранг правил. Я пытался лгать самому себе, но тогда мой внутренний гиро-скоп правды сходил с ума, заставляя меня вновь вернуться на путь истинный.
 Очевидно, он начал подозревать, что со мной что-то не так. Уважал ли он меня? Не думаю, вряд ли, но я заметил, что он стал более сдержан со мной в проявлении эмоций.
 И однажды… Однажды это всё же случилось. Я не сдержался и в ответ на  многозначительный трёп Верховного Иерарха Земли позволил себе расхохотаться и – выйти без разрешения из высокого его кабинета.
 А он долго ещё неподвижно сидел, оторопело глядя мне вслед. Мой кумир был повержен. Не мог он взять в толк, что означает подобный демарш. Он был настолько глуп в отношении понимания и проявления чувств, ограничен духовно, что даже не умел ненавидеть. Только мгновенного испуга скрыть не су-мел он. Продемонстрировав мне тем самым свою тайную фобию воли. Слабоумие чувств, столь необходимое на Эвересте власти, подвело его.
 Неужели он испугался меня? Ну не смешно ли – быть Богом для всех и ничтожеством для одного?
 А ко мне после приступа смеха пришла жалось. Бог был убог. Очевидно, он понял своё убожество, и скрывать собственное ничтожество от самого себя теперь не имело смысла. Осознание же того, что и я понял это, внесло дискомфорт в его отлаженную систему ошибок, становящихся правилами.
 Я раздавил его тем, что перестал раболепствовать, пресмыкаться, как это делало подавляющее большинство подчинённых Великого Иерарха. Я вновь стал таким, какой есть, я стал всегдашным. Я просто не умел по-другому быть.
 Если скажете, что моя беда – обострённое чувство Я, требующее справедливости, то бишь правды, в раскрытии любого малейшего проявления лжи, — я с вами спорить не буду. Думайте, как вам удобно. Поклоняйтесь своему выдуманному богу, я вас не поддержу.
 Становясь заложниками собственных амбиций, в конце концов первые лица любых иерархических систем напрочь теряют основные истинно человеческие качества характера. Это расплата за обладание властью.
 Я понял, что не смогу приспособиться и задавить собственный смех, не смогу заплатить непомерно высокую цену за потерю себя.
 -Я здесь чужой, - сказал я Верховному Иерарху, придя на следующий день за расчётом.
 Он по-привычке многозначительно надулся, но увидев улыбку, вспомнил, что передо мной рисоваться не стоит. Расслабился.
 -Да, конечно, я не могу тебя удерживать. Это твоё право. Могу только посодействовать в переходе на другую работу.
 О, как он уважал букву закона, особенно, если она касалась его личных интересов!
 И сейчас, работая сортировщиком на заводе бытовых отходов в Антарктиде, я бесконечно благодарен Верховному Иерарху, моему бывшему богу, за предоставленную мне возможность быть самим собой. Что значит – не унижаться, не пресмыкаться, не лгать.

 2.05., 11.12.07