Когда нельзя ничего изменить

- Ты меня любишь? – спросила она.
- Конечно, люблю. Ты же это знаешь, - ответил я.
- Докажи. Прыгни вниз.
Мы с ней часто вылезали на крышу офисного здания, в котором я когда-то работал. Слава Богу, что пропуск так и остался не аннулированным. И за все эти поднятия наверх, я выучил строго: не смотри вниз.
Если бы, какой-нибудь неудачник решил покончить с жизнью сегодня на этой крыше, то он бы удивился. Решил бы, что я самоубийца и правильно подумал бы. Мне пришлось бы сторониться. А он еще и считал бы меня психом. Все дело в том, что той кого я люблю - нет. Я это прекрасно знал.
Как так получилось? Сложный вопрос. Хотя, любовь не менее сложный процесс. Ученые не просто так бьются десятками лет над тем, чтобы разобраться, какие именно нужно задеть участки головного мозга, чтобы человек понял: без нее я жить не могу. Или без него.
И ведь, правда, не могу. Как бы забавно не звучала эта фраза, по отношению к вымышленному… надеюсь, что человеку.
- Хорошо, я прыгну.
Я поднялся. Сделал робкий шаг к краю крышу. И посмотрел на нее. Она смотрела на меня с надеждой. Но я спросил вопрос, который обдумывал не одну неделю:
- Если я прыгну, то мы сможем быть вместе?
Она не ответила. Лишь расплылась в улыбке и качнула головой копной рыжих волос. Она сказала свое Да.
Я никогда не задумывался над тем, кто же она? Призрак? Если учитывать, что в те короткие моменты, когда я прикасался к ней, моя рука проходила сквозь, да, призрак. Хотя какая разница? Ведь, мы будем вместе.
- До скорого, - еще один шаг на встречу пустоте. Я задержался на секунду, чтобы запомнить ее: зеленые глаза, рыжие волосы, собранные в хвостик и смешные сандалики на босу ногу. Такую приходилось искать всю жизнь, а она, оказывается, всегда была со мной. Точнее в моей голове.
Подняв ногу над краем, я оттолкнулся. Ветер подхватил меня и на долю секунду показался непреодолимой преградой, а потом вес стал иметь значение, меня потянуло навстречу асфальту. И начался полет. Хотелось кричать, но как только я открывал рот, воздух заполнял мой рот и не давал выдавить и звука.
Закрыв глаза, я увидел ее. Такую красивую и такую… мою.
До земли оставались считанные метры, которые я пролечу за десяток секунд. Но что такое время? Лишь цифры у нас в головах. Мы слишком много на них обращаем внимания, стараясь строить жизнь вокруг часов. Я вспомнил, как впервые увидел Лили.
Казалось, что это был сон. Мы с друзьями приехали в Испанию на корриду. В толпе, среди тучных итальянок, я увидел девушку, которая озиралась по сторонам, с абсолютно потерянным взглядом. А потом она увидела меня и улыбнулась. Будто искала среди сотен людей, такого как я.  Она улыбнулась и сделала шаг на встречу. На секунду я потерял ее из виду из-за толстого американца, который ее загородил. Я крутил головой, но из-за этой «горы мяса» никто не выходил. Ее за ним не оказалась.
Исчезла. Испарилась. Привиделась. Называйте, как хотите, но когда я обошел американца, там никого не было. Никого, кто был бы похож на Нее. С тех пор я звал ее просто – она. Не одно имя было не достойно ее. 
Тогда, друзья окликнули меня и я ушел. Постоянно оборачиваясь, с надеждой, что сейчас ее увижу. Но видел лишь потных иностранцев, которые орали что-то на своем языке.
Шли дни. Я засыпал и видел ее. Она звала к себе. И я шел. Стремился во сне, надеясь, что это явь.
Но сны заканчивались, когда она произносила: «Черт!». Я просыпался, понимая, что прижимаю к себе подушку. Почему она это говорила в каждом моем сне? Не самое лучшее время об этом думать.  Да я и не зацикливался.
Я пытался ее найти. Но безуспешно. И так было, пока я не вернулся домой.
Однажды ночью, после очередного подобного сна, я проснулся и увидел ее, сидящую на моей кровати. Она смотрела на меня и улыбалась. Лишь кончиками губ. Потом я задумывался много раз, что пленит она меня даже улыбкой. Одними уголками губ, которые так изящно поднимались.
- Прости, что так долго мучила тебя во сне. Не знала, как выйти из твоей головы.
- Всмысле? – не самый лучший вопрос. Она закусила губу и нахмурилась. Я моментально попытался сменить тему. – Что ты тут делаешь? Как ты вошла?
- А я и не входила, - сосредоточенность с лица пропала, на меня вновь смотрела улыбчивая девушка. – Видишь ли, я не настоящая. Можешь назвать себя сумасшедшим. Но помни: я сижу у тебя на кровати.
Она потянула руку, чтобы прикоснуться к моей руке. Я ожидал почувствовать холодное прикосновение ее пальцев. Или хотя бы огненный отпечаток, оставленный ею. Но в итоге ничего не произошло. Она прошла сквозь меня. И не будто бы, а самым настоящим образом.
- Эм… Может, я все-таки сошел с ума?
- Не думаю. Не надеюсь тебя убедить, что я настоящая, когда я даже не могу дотронуться до тебя. Но поверь, я не вымысел.
Та ночь была одной из самых длинных в моей жизни. Я сидел и разговаривал с ней. Когда же солнце распустило свои лучи в комнате, она провела перед моими уставшими глазами ладонью, и я моргнул. Наверное, мое морганье было дольше ожидаемого, но когда я открыл глаза, то никого перед собой не обнаружил. Лишь слегка примятую постель там, где она должна была сидеть. Это обнадежило.
Так шли месяцы. Она являлась ко мне, когда сама хотела. Всегда в одном наряде и все равно выглядящая шикарно. Я понимал, что влюбляюсь. И параллельно сходил с ума.
Я не понимал, что со мной. Я думал о походах к врачу. Миллионы раз срывался с места и миллионы раз что-то меня останавливало перед дверью кабинета.
Потом были признания в любви. Взаимное. А самое странное, что я никому не рассказывал. Она была моим секретом. Я не хотел, чтобы о ней хоть кто-то знал. Она была только моей.
И все же, даже влюбившись, я понимал, что мы не будем вместе. Кем бы она ни была. А сейчас она сказала, что все можно изменить. Ценой моей жизни. Почему я согласился так легко? А вы любили?
Я открыл глаза и в этот момент асфальт раскрыл свои объятия, принимая меня. Смерть это не страшно. Скорее похоже на избавление. Секундная боль, ради вечного наслаждения.

Я открыл глаза, веки заболели. Точнее я знал, что они должны были заболеть бы, но секундная вспышка принесла скорее удовольствие, чем боль.
Я стоял в белой комнате. От меня исходило легкое сияние..
Кто-то рядом со мной кашлянул. Я повернулся вправо и увидел человека. У него была борода, сквозь которую проглядывалась улыбка. Такому человеку хотелось открыться. Или сказать, что ты хочешь на новый год.
- Я умер?
- Дурак, что ли? Мы потратили на тебя столько времени и сил, чтобы убить? Глупо как-то.
Голова соображала очень медленно. Не думал, что после смерти будет нечто подобное. Где же то чувство свободы, о котором пишут все пережившие клиническую смерть?
- А это не смерть. Считай, что это междумирье. Объяснять нет никакого желания, у других спросишь. Тем более, что тебе придется проводить тут значительную часть времени.
Каждое слово этого «старика» доходило до моего мозга с опозданием. Будто десинхронизация на компьютере. Губы со звуком совсем не совпадали. Но все мысли о том, где я и кто это, вытеснило одно лицо. Одно, которое было важнее всего на свете. Лиля.
- Я понимаю, это трудно объяснить, но с этой стороны… - неудобные паузы возникают даже в разговорах с мужчинами. С губ срывались слова, вроде Ад и Преисподня, но я боролся, - междумирья меня должна была ждать девушка. Рыжая, с веснушками.
- Агент Четырнадцать? Нет. Это лишь реклама. Как же я, порой, ненавижу свою работу…
Наверное, я выглядел глупо потому, что старик решил пояснить свою фразу.
- Пойми, что ваш месяц вместе – реклама. Показ того, что мир с этой стороны мира не хуже, чем с той. Любовь и все такое.
Старик спустился и, приобняв меня за плечо, мы пошли по полу, тропинка которого складывалась прямо под нашими ногами. Может идти мне и не хотелось, но ноги переставлялись без моего непосредственного участия.
- Тебе судьбой предначертано было стать Ангелом-Хранителем некоего новорожденного. Это не я придумал, есть специальная книга, где все записано. Новорожденный родился сейчас, а ты все избегал смерти. То задержишься на остановке, не перебежав через дорогу. Машина, которая должна была тебя сбить проезжает мимо. То лифт, на котором ты должен был разбиться, переполнен и ты туда не влезаешь. Самое странное, что мы не могли ничего поделать. Потом решили создать взвод подобных агенту Четырнадцать. Таких как ты у нас не один десяток. Она влюбила тебя в себя и довела до суицида. Удобно, согласись.
- Но ведь так нельзя… - моя голова опустилась так низко, что подбородок упирался в грудь. Я хоть и, как бы, умер, но чувство, будто били меня десятки часов без перерыва, появилось. – Любовь не то чувство, которым можно играть…
- Сам виноват. Порезал бы себе вены и никаких неприятностей нам не принес, - старик посмотрел на запястья. Там красовались дорогие часы. Они светились точно так же как и я. Глупо, когда все издает легкое сияние. Тут, наверное, отвратительно спать, подумалось мне. - Ладно, мне пора. Да и тебе тоже.
Я и не заметил, как мы оказались на краю обрыва, к которому привела нас дорожка. Уйти было нельзя. Оказывается, она за нами же и осыпалась, растворяясь в воздухе.
- Тебе пора.
Старик улыбнулся. Выражения его лица не изменилось: все та же доброжелательная улыбка. Лишь безразличия в глазах прибавилось.
Я пропустил его удар, но он был таким мощным, что я мне не удалось удержаться на ногах и я начал Дежа вю: я вновь падаю. Но на этот раз, я знал, что приземления не будет. Откуда это знание? Вряд ли, ответ мне был известен.
На секунду я зажмурился, а когда открыл глаза, за спиной у меня были крылья. Они держали меня над землей. А я летел. Жаль лишь, что эти крылья были подарены не любовью, а смертью.