Отдых по женскому типу в деталях

По стечению ряда обстоятельств недавно я оказалась в Коста Дорадо. Прибыла я в Испанию, ощущая себя коробкой с конструктором «Lego» - совершенно разобранное состояние во вроде аккуратной упаковке с указанием, на какой возраст расcчитано; можно собрать что-то новое, а можно воспользоваться подсказками изготовителя. Мне хотелось собраться во что-то пусть не новое, но хоть складненькое.
Сразу же  обратив внимание на электронные весы в холле, я расценила это как знак свыше, и уже к вечеру в ресторане  пустила в ход словосочетания «син саль!», «син асукар!» и «син пан!!!», и мысленно соединила три леговские штучки-детальки, что и приняла за основу самосборки.
Еще деталь – « в номере не курить». «Это пор кэ?», - подумала я, но согласилась,  и грасиас за заботу о здоровье!
Табличка «не беспокоить!» - моя любимая деталь в любой поездке, за моей дверью она всегда. Я взяла курс на королевскую невозмутимость и запретила себе  раздражаться, что бы ни случилось.
 Ничего и не случилось. Еще одна приятная деталь в плюс – отель неплох. И я бы осталась  на еще и на еще при условии, что в течение всего светового дня была бы насыщенная тень на моем балконе, а выходил бы он на море. А так насыщенная тень – только у отельного бассейна. Но у бассейна долго мне не высидеть даже в наушниках, там многолюдье, там немцы-англичане, обвешанные младенцами. Англичане тихие, но невзрачные. Музыка же звучит, напротив, громкая и яркая. Приходила я туда все позже, а уходила всё раньше, но не раньше пяти. К пяти все «наши» собираются на пляже. «Наши»- это девочки, путешествующие в одиночку. Мы видим друг друга издалека, стекаемся из своих отелей в один сегмент пляжа, и очень хорошо понимаем друг друга. Мы не сдвигаем свои шезлонги, мы не пьем пиво. Мы уважаем личное пространство. Кто-то из нас смотрит и смотрит на линию горизонта, кто-то покуривает под молчаливое порицание окружения, кто-то намазывает свое  тело со мной за компанию  медом («медом намазано» - это про меня, но это так, деталь…), кто-то курлычет по мобильному. И все  мы  почему-то  1963-1965 года рождения. И у всех одно и тоже: животик – спереди и 1-2 брака  - позади. Мы говорим вполголоса о путешествиях, Гауди, косметологии, сумках и туфлях, такс фри и мужчинах. На эту тему девочки откровенничают  так, как откровенничают женщины, приятные во всех отношениях, но с грузом проблем морально-этического свойства. Все устали и сбежали сюда – передохнуть и соскучиться по тем, кто остался в Москве. О своих взрослых детях говорим мало, об их отцах – еще меньше. А маленьких детей нет ни у кого.
Два часа женских исповедей – мой предел, и я ухожу съесть что-нибудь  сугубо средиземноморское. Средиземноморское – это существенная деталь, но потом ее надо будет соединить с пешей прогулкой (деталь наиважнейшая!)   
А гид нам сразу сказал: « Не пользуйтесь вы этими местными автобусами! Ходите по сосновым аллеям  из города в город пешком…»
Но я не паломник, что я на ночь глядя потащусь в другой город пешком? Поэтому я нашла себе…


Я нашла себе «гульбище», и стала вполне обеспечена физической нагрузкой, сдобренной вдыханием смеси  морского и хвойного в максимально возможной концентрации – над пляжем цитаделью нависал внешне необитаемый отель, по периметру которого было распрекрасное гульбище. Гуляя там впервые,  по обрыву, да над пропастью, по самому, так сказать, по краю, я вспомнила фильм «Десять негритят», настолько живописно это место!
Кстати, о негритятах! Десять – не десять, но двое было!
 


Но не у меня. Пишу об этом легко, т.к. это не секрет, и не сплетня, а даже было публичное обсуждение и восторженное покаяние фигурантов. Две русские из г.Анадырь в начале своего отпуска одновременно решили уехать отсюда отдохнувшими полноценно, в чем им совершенно бесплатно помогли 30-летние аниматоры афро-американской наружности. Видать, ребята работают по призванию, если одна из девушек под впечатлением первого же сеанса (я бы сказала «черной» магии, но не скажу), стала называть наше местечко Коста-до-Радости, хотя к своим 47-ми годам имела нескромный послужной список. И  всё бы у нее было хорошо, не допусти «аниматор» грубую проф.ошибку. Полагая, что его подопечная уже в пути на далекую Чукотку (считай, Аляску), он откровенно анимировал перед тремя новенькими – худосочными юными англичанками.
 А сочная анадырянка сидела под палящим солнцем оцепенев, сжимая в руках свою скромную сумочку и не снимая солнечных очков. Из-под очков текли горючие слезы. Отчаяние ее было осязаемо. Я, конечно, пыталась утешать ее какими-то словами об экзотике, коллекционировании, о новом опыте и неожиданных открытиях, но в ответ слышала всхлипы и лепет девушки, наивной до одури: « Ну, ведь он мне говорил, что я красивая! Он говорил, что я секси! Что такое у него – первый раз в жизни! Вот сижу, и смотреть не могу, как он с этими курвами заигрывает – на моих же глазах!, - и  она плачет (взаправду!) На ее слезы откликается еще одна из «наших», подходит, анадырянка жалуется и ей, и продолжает:
-Я два года деньги копила!  дочка мне, конечно, помогла. Но все равно ведь жалко! Я при нем все дни у бассейна просидела, он же уйти не может – работа такая. А на море мы только ночью…  И всё коту под хвост!
Тут я замечаю, что ни второй анадырянки, ни ее «Джо» в поле зрения нет. Автобуса в аэропорт тоже нет. Мне очень хочется в тень (избегать открытого солнца – не деталь, а правило), но я спрашиваю ее :
-Cкажите, а уезжать-то отсюда не хочется?
- Не хочется…
-А еще бы именно сюда приехали?
-Приехала бы…
И на этом мы простились.
Надо заметить, что все новые знакомые моей возрастной группы обошлись без подобных эксцессов и достигли оздоровительного эффекта – от среднего до выраженного – более стандартным, проверенным способом, каждая – по мере затраченных денежных средств  в бутиках Барселоны.  Вообще, красота Барселоны – главная деталь моего вояжа, несомненно.
В   день своего отъезда, угостив весы монеткой, я взошла на них как на пъедестал, и сошла светло-бронзовым призером.
На этом самоконструирование я завершила и теперь представляла собой свежесобранную, довольно яркую фигурку неопределенного назначения, но маме показать не стыдно.