Приехали все

Мы ехали всю ночь. Несколько раз я останавливался подремать. Приехали  еще затемно. Пока разгружались, затоплял печку в доме - рассвело. Природа, воздух, тишина – все соответствовало ожиданиям.
Начали готовить закуски, горячее блюдо. Пришел брат. «С устатку» было приятно пить перцовую настойку. А я вообще ничего не пил с августа месяца. В городе как-то не тянет. Там других интересов достаточно. А здесь – приятно. Становилось тепло и спокойно на душе. Обсуждали деревенские новости. Ваня «Белый» из Сегежи приезжал в отпуск. «Да не белый он вовсе, это его батьку «белым» звали, сивый был, седой, что ли, или блондин?» - говорил я.  «Зато в батьку и подшит» - возразил двоюродный брат. Помолчали. С улицы раздались крики, я выглянул.
 
Перед домом стояла группа односельчан. «Давай, показывай новую жену» - кричал народ. Они почему-то были испачканы в саже и полураздеты не по сезону. Но «коляда» ведь не в ноябре, это как-то связано с урожаем, в августе, что ли?
Их было много, они были пьяные.
 
Я повёл их в другой конец деревни, дав женщине возможность закрыться в доме.
Зашли в последний дом, к другу детства Николаю, сели. Я стал рассказывать про поклонный крест – «Поставим к лету, священника пригласим…». Страсти накалялись – народ хотел возражать. После криков самый активный из оппозиции стал ко мне приближаться. Остальные наблюдали. Мне стало интересно.  Троюродный брат Владимир легонько толкнул меня в грудь, я отодвинулся назад и сполз со стула на пол – «Что дальше?» Воцарилась тишина, возникла пауза. Я встал: «Ладно, ребята, пойду я, лучше – отдыхайте», и вышел во двор – уже темнело. Сзади догнал один из младших присутствовавших: «Володя просит извинить его». «Ладно, Бог с ним, в тюрьму бы его надо, да недосуг сейчас».  Придя к женщине, я сказал, чтобы готовилась к драке, а сам вытащил из машины бейсбольную биту – ну что-то надо же было сделать. Никто, конечно, не пришел…
 
Я начинаю догадываться, что где-то совсем рядом находится разгадка - почему в России все не как у людей, и продолжает погружаться все глубже.
Конечно, никакого прогресса и созидания при таких человеческих отношениях быть не может. Ни науки, ни урожаев, ничего. И никакой экономикой ситуацию не изменить. Тут затронуты глубинные процессы, которые в цивилизованных странах полируются сотни лет, при наличии порядка. Виновата всеобщая люмпенизация, и одновременно лютая ненависть ко всему прогрессивному, отсутствие страха невыполненных обязанностей, т.к. порядка в деревнях не было никогда, похоже, а также результат жизни, прожитой без доброго примера. Лютая темнота, дикость и безнадежность. Я даже не знаю пока точно - что делать дальше? Покупать оружие, идти со всеми брататься, звать ментов, пить водку, начинать драться – уподобляясь, или что?
Христианство рекомендует возлюбить врага своего. Но это не враги вовсе, это моя родня, земляки и братья. Ну, не оценят они моей любви. Я и так показываю её всю жизнь.
Хоть бы кто-нибудь подсказал, что ли?


Ласино, СПб
Ноябрь 2011