Что ответить Анне?

               
   Ах, какое же это счастье - быть свободной!

   Когда на тебя не давят бесконечные семейные обязанности - дети выросли, разлетелись по своим жизням, а некогда горячо любимый муж, как застоявшийся в стойле скакун, нервно грызущий удила и всё время норовящий сбросить седока или укусить хотя бы за пятку, отпущен на волю... Пусть бегает! Правда, теперь он больше смахивает на старого сивого мерина, но дух-то - дух завоевателя новых пространств - в нём еще силён: подавай ему, видишь ли, молодую кобылку - резвую да горячую! - будто он, этот старый дурак, нужен ей просто за так...   Удивительно они устроены, эти мужчины - неужели не понимают, что каждому овощу своё время? Ведь точно не думает - чтобы резво скакать рядом с молодой, и силы нужно столько же, как у молодого. А он, что, надееется, что силу и привлекательность сможет компенсировать чем-то другим? Но - чем?!!

   Анна невесело улыбнулась, представив себе своего бывшего мужа в образе сивого мерина... Ей все ещё немного грустно было вспоминать о нём, да она и старалась как можно реже думать об этом. Хотя недавно пришлось даже поволноваться - позвонила дочь и сказала, что у отца был микроинфаркт, а он перенёс его на ногах, не сразу обратился к врачу. Анна дёрнулась было по привычке бежать, бросив все свои дела, чтобы быть рядом с ним: нужной, полезной, заботливой, как много лет назад... Но дочка сказала, что уже всё обошлось, слава Богу.

   А она сама? Первые два года после развода она жила с чёрной дырой в душе, пытаясь сначала заполнить эту жуткую пустоту чем угодно: ездила по гостям - к детям, к родственникам дальним и ближним, к подругам - лишь бы не оставаться одной, лишь бы рядом хоть кто-нибудь был...Кто угодно! И сознательно и подсознательно ждала и искала... искала и ждала... Заглядывала украдкой, как потерявшаяся собачонка, в глаза встречных мужчин: а вдруг?.. а может?.. С кем-то встречалась, с кем-то недолго пыталась жить... Пока не поняла - всё не то! Оказывается, ей не нужен был все это время никто, кроме него - того, кто был почти тридцать лет её единственным мужчиной, её любимым, её первым, самым родным из всех мужчин в мире. Хотя, когда они жили вместе все эти тридцать лет, а особенно последние лет десять, ей порой хотелось... немножечко задушить его своими же собственными руками!

  Потом как-то потихоньку душевная рана зажила, и Анна вдруг поняла, что она отвыкла от своего мужа - от мысли о нём в груди больше не саднит и не ноет, как раньше. И ей стало  даже как-то всё равно, с кем он и где сейчас. Стало просто по-житейски, по-бабьи жаль его - пусть будет с кем угодно, лишь бы ему было хорошо, лишь бы он только был - жив и здоров - ведь дети и внуки любят же его...

  Анна хоть и осталась совсем одна, устав от погони за миражами в пустыне своего одиночества, но нашла и себе, чем развлечься. Разочаровавшись в мире реальном, где отчаялась найти пристанище своей тоскующей душе, она постепенно почти безвылазно поселилась в другом мире - виртуальном, который поразил и захватил её невообразимым доселе многообразием и богатством самых разных возможностей. Вот где настоящее вместилище несметных богатств! Стоило только, едва проснувшись, открыть свой ноутбук, как перед ней, словно перед Алладином из сказки, раскрывались всё новые и новые "пещеры" с сокровищами... Часами она проводила теперь время за компьютером: читала ЛЮБЫЕ книги, смотрела фильмы, о которых раньше только мечтала. Даже много общалась, не выходя из дома, с огромным количеством самых разных виртуальных друзей. Теперь она была свободна и вольна чем угодно заполнять своё время...

  Вот и сейчас, гуляя по интернету, Анна набрела на выложенный кем-то видеоролик.

  ...Девушка в красном платье с черными, как смоль, блестящими и гладкозачёсанными  волосами, собранными в тугой пучок, в котором алым пятном красовалась приколотая раскрытая роза, сама похожая на розу - тонкая, гибкая, грациозная - танцевала фламенко. Зрелище было настолько завораживающим, что Анна замерла в немом восхищении, не отрываясь взглядом от монитора...

   Под чарующие звуки - звон испанских гитар, ритмическое пощелкивание каблучков танцовщицы и маленьких кастаньет в её гибких, извивающихся змейками, кистях, заунывное, пробуждающее какую-то смутную и будоражущую тоску, пение смулого мужчины в черном, неотрывно-страстно смотрящего на маленькую колдунью - творилось волшебство, удивительное лицедейство, и Анне стало казаться, что она тоже странным образом принимает в нём участие...

   Она словно бы даже почувствовала плотный, пахнущий сладковато-пряными духами и терпким человеческим потом от накала страсти воздух того маленького помещения, где несколько молодых и не очень людей - мужчин и женщин - хлопками, притоптыванием, горящими взглядами и гортанными вскриками подогревали танцующую девушку:

  - Оlei! La bella mi caro! Y bien, mi bueno!

  И гибкая юная танцовщица  своим молодым, горячим телом похожая на язычок пламени огня в красном шёлковом наряде с длинным шлейфом в волнах оборок, отороченных по низу узкого, ладно облегающего её точеную фигурку платья, то приподнимала его неожиданно высоко и обнажала стройную ножку с тонкой коленкой и изящной  щиколоткой, будто вырезанной с особой любовью исскусным мастером, то играла своим длинным шлейфом, продолжающим движения её дразнящего тела... Гордые плечи, прямо посаженная головка с черным маленьким завитком на лбу, беспрестанное плавное движение тонких запястий и ускользающие покачивания корпусом и бедрами, ритмичное и фантастически-быстрое перестукивание каблучков её туфелек создавали головокружительное чувство - хотелось встать и вслед за ней повторять все её манящие и призывающие к немедленному действию движения...

   Анна вскочила с кресла, сбросила домашний халат и тапочки, лихорадочно порылась в шкафу и быстро надела своё лучшее платье, которое она не носила ещё со времен дочкиной свадьбы. Достала заветную коробку с обалденно дорогими туфельками на каблуках. Они тоже пылились там неизвестно сколько - ведь Анне некуда было их носить... Некуда? Или просто ей не хотелось уже последние несколько месяцев даже из дому выходить, а не то, чтобы устроить себе какой-то маленький праздник?

   Посмотрела на себя в зеркало и не узнала: перед ней стояла совсем другая женщина, а не та, которую она так привыкла видеть каждый (и каждый ли?) день в зеркале. Темно-синее вечернее платье, плотно облегающее её немного располневшую от вечного сидения за компьютером фигуру, подчёркивало синеву её глубоких глаз, в которых ещё поблескивали искорки от недавнего возбуждения. Щеки алели маковым цветом и совсем не нуждались в румянах. Разве что тронуть слегка помадой очертания мягких губ? Вьющиеся светлые волосы мягко спадали на белые округлости плеч...

   Боже!..А ведь она совсем ещё даже не старая! Анна гордо расправила плечи, выпрямилась, сразу став на несколько сантиметров выше, подтянула слегка провисший животик (нет, надо всё-таки ходить в фитнес-клуб!) и попробовала повторить выражение глаз юной танцовщицы - немного тайны, капельку притворной холодности и строгости, чуть побольше страсти и неги -   взгляд зовущий и отталкивающий одновременно... Королева! Пожалуй, такую роль ей ещё никогда не приходилось играть. И Анна задумалась о своей жизни...

  Впитавшая с молоком матери образ женщины-вечного ребёнка, каким до самой глубокой старости так раздражающе и отталкивающе-нелепо  оставалась и её мать, она всегда старалась быть мягкой, покорной сначала воле родителей, потом мужа и даже, в какой-то степени, своих детей. Она была в своей семье и в отношениях с мужем скорее служанкой, такой себе Золушкой, которая так и не попала на свой звёздный  бал. Будучи всегда довольно послушной девочкой, она старалась всю свою жизнь вести себя так, как по представлениям родителей должна себя вести славянская женщина - Ладушка-лебёдушка, скромная, знающая своё место. И в душе Анна привыкла считать себя похожей на скромную полевую ромашку, а не на розу - королеву цветов. Роза - цветок прекрасный, спору нет, но природа её наделила острыми шипами - надо же себя как-то защищать, от желающих непременно завладеть этой красотой! А ромашка - бесхитростный цветочек, подставляющий свою жёлтую головушку и тоненькие белые пальчики-лепестки золотому солнышку, в уходе не нуждается, растёт себе весь свой короткий век где попало... А вот розе, чтобы вырасти прекрасным цветком, нужен уход и заботливый садовник, иначе она может со временем превратиться в колючий куст дикого шиповника.

   Гордые испанские девушки похожи на розы - они, наверное, с самого детства воспитываются так - они привыкают к тому, что достоинство и честь девушки - это сокровище, которое надо оберегать, ведь именно этим и озабочены их отцы и братья или другие мужчины в семье до определённого возраста девушек. А наши девушки? У нас ведь нет такого обычая, может, и был когда-то, но не сохранился... И они сбиты с толку, не осознавая, что не оберегая свою честь с молоду, подвергают свою дальнейшую жизнь тяжким испытаниям, поломанной судьбе... Не всегда, конечно, но часто.

   А мужчины? Им сначала,несомненно, удобнее с покладистой, покорной и очень неприхотливой женщиной, которая взваливает с самого начала семейной жизни своего мужчину на себя, сделав из него своего великовозрастного дитятю, а потом пилит его за то, что он стал таким безинициативным. Или, наоборот, сама рядом с ним как вечное дитя. Анна вспомнила, как муж раньше иногда в шутку ей говорил, что она его награда по жизни - Анна на шее...

  Если женщина - королева, то и муж у неё - кто? - Король! А если женщина служанка в семье, то что чувствует муж служанки? Наверное, ему надоедает такая роль очень быстро. И он начинает поглядывать по сторонам и подсознательно искать то, чего ему недостаёт. Ведь королева, она и в шалаше останется королевой и, считая своего мужчину королём, рано или поздно из шалаша переберётся во дворец. А служанка и во дворце останется служанкой...   

   ...Внезапно прозвеневший у входной двери звонок, прервал мысли Анны. Она задумчиво поправила причёску и пошла в прихожую. Кто бы это мог быть? Она никого не ждала.

   На пороге стоял её бывший муж, неловко перекладывая из одной руки в другую букет алых роз (её любимых, он знал это!) и с нескрываемым  удивлением во все глаза смотря на эту новую, незнакомую ему доселе прекрасную женщину, запинаясь, тихо проговорил:

   - Привет! Вот, решил заехать, проведать тебя - как ты поживаешь?.. Но... кажется, ты не одна? Может, я не вовремя? Извини... надо было позвонить...

   Анна загадочно улыбнулась ему и сказала :

   - Проходи, дорогой. Ну что же ты, не стой в дверях...
               
 
   ..."Нет, всё не так, не так! Не верю!", - с придирчивостью Станиславского вчитываясь в который раз(!) в эти последние строчки, подумала ТА, которая написала их. Такая концовка рассказа даже ей самой казалась ужасно нелепой...

   Почему же ЕЙ не удаётся почувствовать, ЧТО могла бы ответить Анна своему мужу, так неожиданно появившемуся перед дверью её дома? Ведь дело совсем не в том, что такая ситуация не могла произойти в жизни! Муж - этот "сивый мерин", вволю набегавшийся на свободе за миражами своих собственных иллюзий, выпавший из привычного образа жизни - вполне достойного и комфортного, где для него всегда "был готов и стол, и дом", где ждала заботливая и любящая жена и скучали по нему дети и внуки, которым так всегда недоставало общения с отцом и дедом, вполне мог осознать, что испытав сначала эйфорию, а потом изрядно разочаровавшись в своих ожиданиях, он совершил ошибку. Ошибку, которая обошлась  так дорого всем участникам этой драмы. Будто все они побывали на маленькой войне в масштабах одной семьи. И последствия этой войны так или иначе косвенно отразятся даже на следующих поколениях - на судьбах детей и внуков...

   Пожалуй, дело даже не столько в нём, уставшем, раскаявшемся в своем безумном порыве покончить с надоевшей рутиной прежней семейной жизни, почувствовавшем страх перед неизбежной старостью, от которой ни сбежать, ни спрятаться, - а он захотел попробовать это сделать, безумец!.. И вот теперь он стоит перед ней - растерянный, жалкий, как блудный сын, вернувшийся к той, самой родной и близкой, которая была ему всем: женой, любовницей, матерью его детей и - чего уж там лукавить! - в некотором роде почти матерью и для него самого. Особенно, когда его одолевали тревоги и сомнения, неудачи и болезни... А ведь она и сама тоже порой бывала растерянной и доверчиво ждала поддержки, помощи и в тяжелую минуту жизненных испытаний так хотела опереться на надёжное мужское плечо. Ну какая же она "Анна на шее"?..

   Она, брошенная им, научилась жить и без него - быть самостоятельной, самодостаточной, научилась понимать и ценить мужчин, хотя почти потеряла веру в них и стала бояться строить отношения с кем бы то ни было. Не потому, что разучилась любить, делиться теплом  души и тела и не смогла бы больше подарить счастье другому мужчине. Она, как израненная птица, пострадавшая от предательского выстрела в спину, стала бояться, что утратила способность летать, опасалась расправлять крылья, плотно прижатые к груди... Хотя ей до сих пор по ночам снится безоблачно-синее или звёздное небо их счастливых дней и ночей. И так до сих пор ещё хочется любить и быть любимой!

   И разве она не смогла бы стать той самой королевой, женщиной-розой, если бы всегда, каждую минуту чувствовала и знала, что независимо от того, рядом с ней её любимый или нет, она нужна ему так, как не сможет быть нужна ему ни одна другая женщина рядом с ним?!Если бы он любил её так, как любил Маленький Принц свою Розу!  Если бы он только дал ей возможность верить в него! Она бы верила в него больше, чем в Бога...

   А он? Сможет ли он теперь оставаться сильным и не склоняться перед житейскими бурями, перед студёными ветрами старости и одиночества, живя без неё? Найдётся та ли женщина, готовая любить его так, как любила она?..

   

   ...Так что же сейчас ответит Анна, стоящая на пороге, в душе которой происходит смятение чувств? Она ведь уже так привыкла быть свободной, распоряжаться собой и своим временем по собственному усмотрению. И они оба знают, что между ними теперь уже стоят все те посторонние люди, с которыми они оба пытались начать новую жизнь друг без друга... Смогут ли они забыть это? Смогут ли простить один другого безоговорочно и снова начать строить свои отношения с чистого листа? Ведь это ох, как трудно! Сумеют ли выдержать? Изменить свои характеры? Перестать бояться друг друга и вспоминать все прежние обиды?.. Или им всё-таки лучше не пытаться войти в одну и ту же реку дважды и закончить свою жизнь безрадостной и одинокой старостью, живя порознь друг от друга?

   На эти вопросы нет однозначных ответов...

   Есть только бесконечное множество вариантов.

   
       
   
   Картинка из интернета