Домой возврата нет

Домой возврата нет, ибо нет самого дома, он существует только в твоей засыпанной нафталином памяти.
Джон Стейнбек

Маленькая темная комната. Задернутые плотные шторы, посредине комнаты большой круглый стол с маленькой настольной лампой. На столе стопки книг, многие открыты на страницах, где изображены внутренние органы человека. Грязная чашка с недопитым чаем, тарелка с хлебными крошками, общие тетради, шариковые ручки и цветные карандаши.

В комнате душно, сюда не пускают ничего, что могло бы отвлечь от клеток, болезней, латыни. А за окном чудесное начало лета, яркие, еще липкие листья, девушки в светлых платьях, ветер свеж и ласков. Но это там, за шторами. Тут за столом сидит мой школьный друг. Несколько лет назад мы строили с ним снежные пещеры среди скал и камышей заливов озера Балхаш, рисовали карты наших будущих арктических путешествий, бродили по заснеженной степи во время вьюги, чтобы понять, как нам будет непросто, когда мы окажемся за Полярным кругом.

А теперь мы сидим за столом, я смотрю на картинки в его учебниках, и чувствую, что нам не о чем разговаривать. Мне неинтересны болезни печени, а ему физика плазмы. И мы никогда не поедем вместе в арктическую экспедицию.

Прав был Стейнбек, когда писал, что уезжая из родных мест, расставаясь с друзьями, мы как бы умираем, застываем в неподвижности. И любая встреча с прошлым, вызывает у нас только смятение и чувство неловкости. Мы хотим как можно быстрее расстаться, чтобы каждый занял старое, подобающее место в рисунке воспоминаний.

В Америке часто встречаются парки мобильных домов. Это дома, которые можно подцепить к грузовику и перевезти на другое место. Размером они, примерно, как железнодорожный вагон, обычно там две-три спальни, большая общая комната гостиная-столовая, одна-две ванных комнаты, залив для кухни, кладовки. Стоят такие дома около 30 тысяч долларов, для них устроены специальные парки, у каждого дома есть свой небольшой участок, за который надо платить около 300 долларов в месяц. Еще 30 долларов в месяц налог на собственность (если у домов не отвинчены колеса, то они не рассматриваются как недвижимость). Такие дома - спасение в тяжелые экономические времена. Закрывается завод в небольшом городе, обычные дома падают в цене, а мобильным все нипочем. Их отсоединяют от коммуникаций, цепляют к машине и перевозят в другой город, где есть работа.

Когда Джон Стейнбек путешествовал по Америке со своим пуделем Чарли, то он беседовал с владельцами мобильных домов. Он кивал на детишек, играющих во дворе, и спрашивал, не будет ли у них потом горького чувства, что они выросли без гнезда, куда можно вернуться.

Вопрос непростой. Американцы спокойно относятся к понятию «родового гнезда». Вот они окончили школу и все! Больше с родителями они не живут. Встречаются в Рождество или в День Благодарения. Те, кто побогаче, устраивают «reunion» - обычно это совместный отдых в каком-нибудь экзотическом месте. У нас есть знакомые, которые каждый год берут напрокат огромную яхту и всей семьей, включая бабушек и дедушек, путешествуют между островами озера Кабетогама на границе Америки и Канады.

Дом, где ты вырос... Дом в деревне или квартира в пятиэтажке... Туда мало кто возвращается. Я боюсь ехать в Вышний Волочек. Я знаю, что от дома, где прошло мое детство, ничего не осталось. Речка, лес, луга... Все изменилось. И мне не хочется это видеть. Пусть они останутся в памяти, какими они были во времена без компьютеров и сотовых телефонов.