Одесские рассказики. Полмедали

     В Одессе недалеко от моря стоит памятник Неизвестному матросу.
     Не знаю, как сейчас (я давно живу в Москве), а при социализме у этого гранитного шпиля и Вечного огня дежурили лучшие комсомольцы средних школ. Но и лучшие не все подряд. Оценки – без троек, дисциплина – без опозданий, физкультура – не ниже серебра ГТО.
     В феврале 1974 года эстафета двухнедельного дежурства была передана 69-ой школе, в которой я тогда учился в 9 классе.   
     За месяц до этого начались, казалось, бесконечные строевые занятия, зачёты по знанию специальных фраз английского языка (вдруг с иностранными туристами придётся говорить), а также чуть ли не экзамен на политическую грамотность. Куда ездил на прошлой неделе Леонид Ильич Брежнев? Что он сказал на декабрьском пленуме о роли молодёжи? Как называется братская партия в дружественной нам Анголе? Ну и так далее.
     Я показал хорошие результаты по всем испытаниям. А поскольку был еще комсомольским вожаком, то назначили меня начальником караула. За это я мысленно сказал боженьке отдельное спасибо. Такой жуткий ветер был в том феврале, просто ураган. То в одну сторону, то в другую, резко, порывами. Некоторых худосочных пешеходов сносило с ног, кроме шуток! Назначение начальником караула для меня прежде всего означало то, что не надо будет стоять на морозе и ветре по полчаса с тяжеленным автоматом ППШ, залитым внутри свинцом.  С утра до вечера я обитал в тёплой дежурке, своевременно выкликал очередных дежурных, строил их, проверял форму одежды, командовал «шагом марш» и через двадцать минут снова готовил очередную смену.
     Там, у монументального шпиля, по стойке смирно по полчаса стояли два автоматчика, а три девушки "обходчицы" ходили вокруг памятника и при необходимости напоминали посетителям о правилах поведения в этом священном месте.
     К памятнику Неизвестному матросу постоянно подкатывали туристические автобусы. Из них выходили и советские люди, и иностранцы, причём автобусов с иностранцами было в разы больше. Иностранцев выдавало техническое обеспечение. У наших было пять фотоаппаратов на весь автобус, а у иностранцев фотоаппарат был у каждого, а у многих были еще и кинокамеры.
     И вдруг между сменами прибегает с поста в дежурку Света Овчарук - с дежурной смены от памятника - и с порога орёт во всё горло, хватая ртом воздух как рыба, выброшенная на берег:
     - Погас! Огонь! Погас! Погас!
     Эта новость, конечно, предназначалась мне. Старше начальства здесь не было. Пожилой комендант встречал нас утром, оставлял на весь день и приходил к шести вечера, и тогда уже памятник стоял без охраны до следующего утра.
     - Как же он погас? Он же вечный! - спросил я с изумлением.
     - Ветром! Задуло! Туда! Сюда! Вспыхнуло! Задуло! Шипит! Не горит! Иностранцы!Снимают! Фотоаппараты! Камеры! Пять автобусов!
     Что-то ёкнуло у меня в области заднего прохода - и я бросился собирать спички у всех наших курящих, которые были в дежурке. За несколько секунд набралось четыре полупустых коробка. Как был, в форменке и брюках, без шапки и шинели, я выскочил на мороз и побежал к памятнику, метров сто пятьдесят до него было.
     Из круглого закопчёного отверстия со свистом шипел газ. Сквозь щели между железяками, расходящимися от круглой окантовки с заклёпками, просматривались сотни монет белого и жёлтого металла. Никогда раньше я не стоял так близко к этому чугунному венку, и теперь это дикое количество монет будто приковало мой взгляд. Но только на секунду: надо было действовать. Чиркая одну спичку за другой, а то и по пять, и по семь спичек за раз, я измочалил в мокрых от идущего снега ладонях три коробка,  но результата не достиг.  Голова кружилась от газа, бьющего в нос. Но порывы ветра, вперемешку со снегом, рассеивали газ. Иностранцы с фотоаппаратами и камерами подступили уже так близко, что пришлось их пугануть криком и взмахом обеих рук.
     Остался последний коробок, а газ всё еще не зажёгся. Я выдвинул коробок, чиркнул несколькими спичками одновременно – и как только они загорелись, сунул их внутрь ко всем серным головкам, а сам коробок – в центр круга.
     Инстинктивно закрыв глаза, я ощутил горячую пощёчину огня на лице. Какая-то мощная сила легко оттолкнула меня назад, я опрокинулся на гранитные ступени. Но Вечный огонь снова горел! Иностранцы вокруг что-то кричали, радостно подпрыгивали, выпячивали вверх большие пальцы рук...
     Вскочив на ноги, я быстро осмотрел круговое горение газа и, постепенно набирая обороты, побежал в дежурку отправлять очередной наряд. Но там, видимо, уже поняли ситуацию. На обратном пути я встретил идущую к памятнику смену.         
     Задирая ноги в чеканном шаге, ребята с каким-то ужасом смотрели на моё лицо.         
     Вернувшись в тепло и посмотрев в зеркало, я вздрогнул: лицо стало оранжевого оттенка с какими-то сизыми разводами. Физиономия моя как-будто мгновенно загорела, приобретя морковный цвет. И ещё у меня исчезли брови и ресницы! А поверхность моих чёрных вихрей стала рыжей: каждый волос на конце скрутился в ювелирную пружинку!
       Через час-полтора в дежурку вошёл мужчина в чёрном костюме, белой рубашке и синим галстуке (видимо, приехал на машине). Он на миг показал мне своё удостоверение и почти без предисловия дал подписать машинописный текст строк на пятнадцать. Уходя, он спросил меня, знаю ли я, как поступает Родина с предателями - и повелел навсегда сохранить эту государственную тайну о погасшем вечном огне.
    - Иначе пожалеешь, что живым остался,  - прокуренным шепотом добавил он прямо мне в ухо.
    ...На следующий день к нам на пост приехало три человека из райкома комсомола.    Дождавшись, пока я отправлю очередную смену, кто-то из них сказал слова о настоящем комсомольце и вручил мне грамоту. Другой вполголоса добавил, что такую грамоту вообще никогда никому не давали и она всё равно, что полмедали. Но медаль мне дать не могут, потому что случай очень необычный и люди не должны о нём знать. Иначе это будет на руку нашим идеологическим противникам. И еще шёпотом, отведя меня в сторонку, наказал мне крепко хранить эту тайну, если мне дорога Отчизна.
     Ну вот я и хранил, пока не отпустило.

P.S. Задувание ветром одесского вечного огня, оказывается, случалось не раз и не два. Через много лет после моего случая я случайно обнаружил в интернете сообщение еще об одном подобном событии, произощедшем 22 января 2013 года: http://odessa1.com/news/vechnyy-ogon-zatuh.html    Кто в 2013 году реанимировал символ памяти о победителях, история умалчивает.