Подслушанные вечерние рассказы

ПОДСЛУШАННЫЕ ВЕЧЕРНИЕ РАССКАЗЫ ТЕРЬЕРА ТИМОФЕЯ И
КОШКИ МАТРЕНЫ.

В осенние вечера рано смеркается. Воздух сразу насыщается влагой и на улице, в саду становиться сыро и неуютно.
В такое время приятно, растопив печь, дождаться дружного горения поленьев и, открыв дверцу топки, разместиться у топки в легком летнем кресле. Красное пламя еще поглощает дрова, и золотистый огонёк только ему ведомыми путями пробирается по догорающим уголькам. Сегодня к нам в гости намеревалась прийти на чай соседка, и я решила угостить её «Блинницей» или «Банницей», как её называют некоторые.. Быстро замесив тесто, я вооружилась двумя сковородами, как это делала моя тетушка. В одной – блины пеклись, а в другую складывались стопочкой, до создания «Блинницы» - своеобразного пирога. Каждый испечённый блин, сверху смазывался снятыми с молока сливками и укладывался на блин во второй сковороде. Когда было таким способом уложено более десяти блинов, то я большей ложкой сняла в последний раз с молока в глечике, сливки, смазала все блины, объединяя их в «Блинницу» и быстро поставила сковороду в печь, прикрыв ее дверцу. Осталось дождаться проникновения аромата готового пирога в комнату.
Соседка, почему-то не пришла на чай. Налив себе и Матрене молока, и положив Тимофею в мисочку мяса, я подсела в одиночестве за стол поужинать.
За окном чернота непроглядная, а в полуосвещённой комнате тепло и уютно. Рядом с моим креслом на коврике устроился Тимофей,  наверняка не чистопородный, рыжий терьер и обыкновенная деревенская кошка Матрёна. Она поселилась в доме прежде пса ипоэтому в какой-то мере ещё приучает его считаться с собой…
Сквозь сон пёс ворчит, возможно, вспоминая что-то, иногда повизгивает.
В последнее время, закрыв дверцу печи, я придвигаю к креслу торшер и читаю. Ни Тимофей, ни Матрёна мне не мешают у них свои интересы. Чаще вылизывают друг друга ( издавая звуки удовольствия).
После сытного ужина не читалось, и я погрузилась в дремоту, под урчание кошки. Наступило состояние, как считается, тишины и покоя. Но это только считается. Я услышала голоса:
- Вот, дорогая, вы думаете, что я стою в углу, а не посредине комнаты, так я и внимания не заслуживаю?.
Слова относились явно не ко мне. Не мог шкаф вот так панибратски со мной разговаривать. Они предназначались кому-то позади меня. Раздумывая, кто бы мог придти, я быстро обернулась, чтобы взглянуть на вошедшего. Никого… С кем же говорит шкаф?
-  Присмотритесь, голубушка, к моему внутреннему содержанию.
Шкаф распахнул свои инкрустированные дверки. С вешалок послышался гул голосов.
  - Осторожней! Так и помять можно – раздраженно проговорило шелковое платье, украшенное воланами
 – Но с кем беседует шкаф? Я еще раз оглянулась, за спиной у меня оживала висевшая на стене картина, на которой кокетливо обмахивающуюся веером девицу соблазнял отъявленный кавалер…
 - Какой то кошмар… Чуть не вскрикнула я…
Недовольно, как бы чувствуя посторонних, заворчал Тимофей. Я хотела успокоить его, но голос Матрены меня опередил
-Ты что это ворчишь? – Спросила его кошка.
-Да, там в углу кто-то шевелится… Сходила бы посмотреть…
-Это,  вернее всего, ёж.
Шорох из угла усилился, Теперь и я его услышала. Тимофей поднялся и осторожно стал продвигаться на звук. А лентяйка Матрёна только голову повернула, следя за Тимофеем.
Вдруг пес громко залаял
- Скорей сюда. Это мышь!
Выскочившая мышь привела в ужас тонкую бамбуковую этажерку, и та чуть не опрокинулась от страха, но устояла, воскликнув
– Ах, я сейчас умру или развалюсь, если вы её не выгоните.
Лентяйка Матрена не сдвинулась, проговорив: «Тимофей ошибся, прошмыгнула ласка из деревни...»
Кто это там подает голос! - Прозвучал бас шкафа. - Сейчас говорю я! Видите, сударыня, стоит отвлечься и бунт налицо!
Возвышающаяся надо всем лампочка крутила головой, то затухая, то вспыхивая от услышанного.
Тимофей, более не мог молчать, пытаясь воспитать Матрёну. Попрекая кошку за равнодушие к обязанностям, он приводил разные доводы, которые ранее говорила я.
- А если бы мышей было много? Добрая у нас хозяйка. Другая – вышвырнула бы тебя на свежий воздух и неделю бы не кормила!. Да мало ли что могло приключиться от небрежения обязанностями.
 И он сердито и громко залаял. От этого лая я проснулась. Протерла глаза, покрутила головой. Надо же какая чушь может присниться, если спишь - где придётся. Я вышла во двор. Луны не было видно, но звёзды светили вовсю. Глубоко вдохнув свежий воздух, я вернулась, чтобы сладко заснуть на своей кровати…
Следующие дни были так загружены прогулками по лесу и на реку, что, поужинав, я рано ложилась и без просыпу спала до утра. Травница, приехавшая к соседям, увлекла всех, и мы все вместе собирали лекарственные цветы и листики, там же в лесу сортируя их по пакетикам. Когда травница уехала, я даже порадовалась покою. Жизнь вернулась в своё обычное отработанное русло. Вечером  я смогла затопить печь и после ужина села почитать в кресле перед печкой. Никак не предполагала, но уйдя мыслями в себя и свои воспоминания, я отключилась. Не почувствовала, как книга сползла с колен.
Из сна, как мне показалось, вывело необычное,  неожиданно услышанный мною разговор терьера и Матрёны.
 - Вот я тебе расскажу недавний случай из своей жизни… Матрёна не двигалась,  и он продолжил..
- Гулял я по дороге, что ведёт к дальней деревне. Вдруг вижу навстречу мне, вздымая пыль, несётся со всех ног маленький визжащий поросёнок, а за ним разъярённая коза.
- Она меня съест - визжал поросёнок - Спасите!
Коза блеела, что ещё не встречала таких наглых свиней.
Поросёнок, увидев меня, стал визжать еще громче- И-И-И, забыв свое приятное –Хрю, Хрю- Ххх -_рю. Так визжа И-И-И,  поросёнок промчался мимо меня, свернув к лесу, - описывал встречу Тимофей.
Какие глупости он рассказывает - подумала я и решила встать, но тут лампочка резко замигала, и диван заохал.
А Тимофей продолжал …
- Отбившись от хозяев, покинув маму-свинью, несмышлёныш (не ведающий даже, что козы не едят свиней, а охотятся за ними совсем другие лесные звери) ушёл искать свободу и обилие желудей.
Поросёнок явно не задумывался о том, что любителей желудей в лесу и без него хватает…
Я - подумала включится репликой в разговор, но почему-то не хватило сил…За то Тимофея я слушала с удовольствием, как мне помнится, даже улыбаясь.
-Так вот, –  продолжал пёс, –  мчался визжа поросёнок, а за ним, вытаращив от раздражения глаза, скакала как обезумевшая коза.
 - Как ты думаешь, что сделал я?
   - Муррр –   перебежал им дорогу…
- Вовсе нет. Я их пропустил, чтобы они не сбили меня с ног. Затем, догнав козу распалённую гневом, громко пролаял:  Вас здесь ожидают.
Растерявшись, коза остановилась, наставив на меня рога и буркнув, что догоняет «обхрюкавшего» её молодого наглеца.
- А ты кто такой? Чего вмешиваешься?
Я ей ответил, что я – хозяин двора, возле которого она стоит, и приглашаю её попробовать зелени моего огорода, и она вступила за калитку.
 Успокаивал я её. - поросёнок же маленький и глупый. При вашей красоте стоит ли сердиться!? Я приглашаю вас к себе за свежей травой. Если после этого вы захотите в лес – провожу вас – ведь там же волки и вам негоже ходить одной.
 - Ах, –  вздохнула этажерка, –  Какое великодушие! А что же коза? –  спросила она пса.
Коза гордо прошла на зелёную полянку. Не успела я вздохнуть с облегчением, как из леса донеслось громкое И-И-И-… Поросёнок от страха перед козой налетел на дерево, и разбив свой пятачок,  лежал почти как мёртвый.
 - Мурр, так ему и надо. Не люблю поросят, да ещё не воспитанных.
- Я тоже, –  присоединилась этажерка.
-А я уж просто не терплю, –  пробасил шкаф, захлопывая дверцы.
-И мы, и мы натерпелись от плохо воспитанных, –  простонали старые стулья.
- Вновь вы перебиваете, хорошо воспитанные, –  проворчал торшер. –  Продолжайте, Сэр, прошу вас.
- Но сил в поросёнке было ещё достаточно, – продолжил терьер, –  при моём приближении он завизжал так,. что я чуть не оглох . Затем, представьте, потребовал, чтобы я позвал его маму. И-И-И, –  визжал он, заливаясь слезами. –  Мамочка, возьми меня отсюда…
Я еле уговорила его встать на ноги. А когда, не выдержав, я прикусила его хвостик, то он помчался к маме, как стрела. Уже вдогонку я прокричала ему: «Не забудь попросить у козы прощения за грубость! Вот так!»
-А это та коза, что съела всю мяту?
 - Ну уж так - таки и всю?…  А если бы я не вмешался, то и коза и поросёнок, сами были бы съедены и оказались бы в желудке его сиятельства волка или госпожи лисы.
Матрёна, зажмурившись, слушала, но вряд ли воспринимала поучение, что каждый должен трудиться на своем посту. Ещё ни одному псу не удалось перевоспитать кошку. Поэтому я не удивилась, когда Матрёна проговорила, что знает посмешнее историю.
Наконец лампочка загорелась, и наступила короткая тишина. Все смотрели на лампочку, ожидая Соломонова решения. Застыдившись, лампочка опять погасла .Тишину нарушила Матрёна…
- Это забавная история про рыжую, как ты, но кошку. Хозяйка звала её Муркой, но я бы дала ей другое прозвище за очень шкодливый характер. В доме жили еще две кошечки, которые немало натерпелись от Мурки. Так изредка она затевала с ними игру, прыгая на них, как на добычу, чтобы доказать своё первенство.
 - Возмутительно! –  Воскликнул маленький шкафчик и хлопнул дверцами. –  Всегда сильный обижает более слабого.
 - Так уж заведено в жизни, и не только тебе не нравится это, –   ответила Мурка.
У хозяйки  кошка пользовалась неизменной любовью, так как стоило только ей почувствовать недомогание, как Мурка сосредотачивала все внимание на хозяйке. Никакой медицинский персонал не мог бы с ней состязаться. Она ходила следом за хозяйкой,  не отставая. Когда та ложилась в постель, Мурка тут же укладывалась у неё  в ногах, забыв всякие прогулки. Один раз хозяйка пять дней не вставала с постели, так плохо себя чувствовала, а Мурка её не покидала. Разве что по острой нужде. Она упорно лежала в ногах, иногда перемещаясь под больной бок хозяйки, а затем возвращаясь на своё место.
 -Вот видишь,–  заметил пёс, –  Мурка знала своё место.
Мне хотелось рассмеяться, хотелось встать с кресла и показать, кто в доме хозяин, но почему-то не было никаких сил, и я вынуждена была продолжать сидеть и слушать.
 - А уж выздоровление,–  не обращая внимания на реплику, продолжала кошка, –  Мурка отмечала играми. Она затевала с хозяйкой забавную игру в «прятки», чем смешила выздоравливающую и заставляла покинуть кровать, чтобы отыскать виновницу выздоровления. Как трёхлетний ребенок, Мурка прятала голову под простыню или другую ткань, так что задняя часть туловища оставалась на виду и хвост развивался как флаг, символизируя торжество полной победы.
- Зачем она пряталась? –  спросил недоуменно Тимофей, –  над чем победы?.
- Наверняка победы над болезнью. А торжествующий хвост показывал, что хозяйка может вернуться к здоровой жизни.
Она это чувствовала…
- Очень интересно, –  проскрипел диван, –  но не смешно.
Хозяйка взахлёб рассказывала о чудесном качестве своей кошки всем соседям,и те завидовали, что у неё такая необыкновенная кошка.
- Да, –  проворчал Тимофей, –  слышал я про таких лечебных кошек, но сам никогда не видел.
Остальные молчали, верно, задумавшись о чудесном свойстве.
 - А вот мне довелось,–   торжествующе проговорила Матрёна…
Я подумала, что тоже не встречалась с такой кошечкой, а только слыхала, что некоторые кошки и собаки улавливают начало заболевания людей и лечат затем их своей энергией.
 - Ты же обещала смешную сказку, –  проворчал терьер…
- Да-да, –  поддержала его этажерка.
 - Мур - мур, – задумалась кошка, –  смешным – закончу. Слабость была у кошечки-врачевательницы –  очень она любила крем пирожных… Неизвестно, как и когда,. но она всегда этот крем слизывала, если выздоравливающей приносили сладкие дары. Другую кошку хозяйка бы выбросила за кражу. А эту прощала со словами: значит, мне еще рано есть жирное…
 - Не смешно, –  пробурчал Тимофей и закрыл глаза. Но сон его был беспокоен: он даже повизгивал. Что ему снилось? Пирожные или мясо? А может, что Матрёна стала ловить мышей…
Я проспала в кресле у печки до утра. Проснувшись, с любопытством осмотрела комнату. Все – на месте. Матрёна и Тимофей вели себя тоже совершенно обычно. Надо же… Уж не приснилось ли мне всё это?
Случая выяснить, спала я или не спала, не было, а спросить тоже было не у кого. Ни шкаф, ни этажерка, ни даже Тимофей ко мне не обращались ни по какому поводу на общепринятом человеческом языке…
И вот, наверное, спустя недели две, зашли ко мне вечерком гости. Пока печку растапливали, пока еду готовили, пока отмечали день рождения, наступила полночь. Хорошо, мне не надо было провожать гостей дальше калитки. Насмеявшись и напитавшись всякими вкусностями, я уже была без сил. С трудом подтащила кресло к печи, как обычно, осталась с кошечкой и собачкой в большом доме... Догорали полешки. Огонёк перебегал по тлеющим головешкам, стремясь вверх на свободу. Читать не хотелось. Я задумалась и незаметно погрузилась в сон. Правда мысль, что надо перейти на кровать вертелась где-то в голове, но так она и не нашла выхода.
- Всё как всегда, –  услышала я незнакомый голос из-под кресла. Прислушалась.
- Ну, где угодно она нас бросает. Лежишь в приличном очечнике, отдыхаешь или думаешь о возвышенном… Подойдёт, схватит, .хорошо если оденет на нос. А то, носит в руках, пока где-нибудь не забудет. То оставит на кровати, то на обеденном столе… Всё время живешь в напряжении, в угрожающей обстановке и, естественно, старишься быстрее положенного срока.
- Опять завели свою жалобную песнь, –   проворчал Тимофей, –  хоть кто-нибудь рассказал бы что-то смешное, весёлое?.
- Ты не дослушал до конца. Покупает и покупает хозяйка новые очки, не найдя старые. Собрались мы как-то вместе и решили выразить ей свое неудовольствие: выйти колонной, под флагом на улицу и объявить протест – борьбу с разгильдяйством..
- Вот уж смех, –  фыркнула Матрёна.
- Хорош, помощник, пригрелся, –  отметил веник, стоящий в углу комнаты.
-Да, будет вам, –  сказала скалка. Я вот какой месяц спокойно лежу, и никто меня не обижает и не нарушает мой покой.
-Да ты известная соня, – сказал Тимофей, –  придётся мне рассказать вам веселую историю перед сном. Иду я вчера по саду и вдруг слышу истошное Васькино, соседского кота, мяуканье. Несётся оно откуда-то сверху. Видно кот высоко забрался, а слезть не может, порадовался я. Уж очень противный кот, как и голос его. А Васька орёт и орёт… Поднял я голову, а это –   ворона передразнивает кота…  Вот уж плутовка –  вызывала хозяйку Васькину с кусочком мяса в руке.
-Я все же прошу внимания, –  прозвучал голос инкрустированного шкафа.
- Опять он за своё, – проговорила Матрёна, –  сердцеед…
Но шкаф её не слышал. Он не спускал глаз с женщины на картине.
 - Вы недооцениваете меня. сударыня. Наряду с вещественными ценностями я наполнен идеями лучших специалистов…
- Тоже юморист, – фыркнула   кошка.
Но тут случилось не предвиденное –   у меня вдруг так защекотало в носу… Не сдержавшись, я чихнула.
И вот – всё задвигалось, хлопнули дверцы… Я встала. Тишина… Ну что ж! Пусть скрывают свои достоинства. Теперь уже я узнала, что в доме не одна. Что окружена думающими, живыми и говорящими вещами, животными с которыми можно и словом перемолвиться… И пусть Тимофей с Матрёной больше не притворяются, что не понимают меня…