Гусеницы

Лена с Оленькой вошли в полупустой трамвай и уселись в середине вагона напротив двери. Люди входили и выходили, продвигались вперед и к выходу, а кондуктор пыталась всех «обилетить». Оленька равнодушно смотрела в окошко и лишь изредка без любопытства рассматривала входящих в салон пассажиров. Вдруг она оживилась и, обращаясь к матери, сказала: «О! Две гусеницы!» Лена взглянула на входящих женщин среднего возраста, ожидая увидеть на ком-то гусениц, и тут же скривилась в усмешке. Обе дамы были удивительно похожими и одетыми в почти одинаковые трикотажные костюмы, плотно облегавшие их тела: темно-зеленые бриджи и блузки-футболки, по салатовому полю которых пестрели мелкие цветы. Таких женщин Лена про себя называла «ветчинно-рубленой колбасой», так как внешне они все были в «перетяжечках». Но вот такое сравнение как-то в голову не приходило. Благодаря облеганию трикотажа подчеркнулись многочисленные складки тел, что делало этих пассажирок, действительно, похожими на больших зеленых гусениц. Оленька, ожидая ответной реакции, вопросительно смотрела на мать.
- Эти женщины едут, наверное, на дачу, - высказала Лена предположение, с трудом сдерживая смех: родившая двоих детей,  в свои сорок лет она сохранила подтянутое стройное тело.
Обсуждение на этом закончилось. Вскоре подъехали к нужной остановке и, выходя из трамвая, столкнулись с юной особой в легком летящем сарафанчике, сшитом, видимо, из подобранных в тон ярких шелковых платков.  Порыв ветра закружил и поднял подол ее платья, отчего девушка стала похожа на забившуюся в стеклянной банке бабочку.
- Ой! – сказала Оленька, - Шуршит, как стрекоза крылышками.
- А, что? Похоже! – с радостью согласилась Лена, а сама подумала, что нет в мире совершенства. Вот ведь в природе из гусениц получаются бабочки, а у людей – все как раз наоборот. Скорее всего, наступит время, когда эта девушка выйдет замуж, родит детей, располнеет, перестанет следить за собой и вместо такого вот яркого сарафанчика наденет трикотажные бриджи и тоже превратится в гусеницу.