10. 2 Несколько дней королевы Индис прод-е 7. 3

— Святые угодники! — воскликнули те двое. — Вот тебе раз! Что ж ты, милый, дурака валял?
— Да разве я кого-нибудь из вас валял? — спросил Гаргантюа.
Ф.Рабле, "Гаргантюа и Пантагрюэль"


                Несколько дней королевы Индис


                -1-


Бальный зал королевского дворца в Тирионе сверкал всем тем, чем полагалось сверкать интерьеру настоящего придворного праздника. Наборный паркет тщательно навощен, хрустальные плафоны отполированы на совесть, вереница зеркал блестит и множит по стенам грани драгоценных камней, в изобилии украсивших разодетую публику, и бурно цветущее притворство улыбок этой же самой публики. Слуги в расшитых золотом роскошных ливреях возникают будто из-под земли по первому же мановению руки, музыка звучит в меру громко и не мешает расположившимся тут и там стайкам эльдар переговариваться, пересмеиваться и перешептываться всласть. Все предусмотрено, все, как заведено в приличном обществе.
Недавно оставившая кружащихся по паркету танцоров Индис сидела в глубоком, оббитом пестрой атласной тканью мягком кресле и нервно крутила в унизанных перстнями пальцах тонкую ножку пустого бокала, наблюдая за тем, как собравшиеся на балу по очереди отвешивают поклоны и реверансы только что вошедшей в зал нолдиэ. Королеве нолдор. Матери свежеиспеченного наследника престола, который сейчас наверняка голосил и мочил свои батистовые пеленки на руках у нянек, не задумываясь о том, что все здешнее расфуфыренное сборище пожаловало как раз для того, чтобы узреть его красную от натуги мордочку и поумиляться ползущим по щекам и подбородку слюням. Ножка бокала хрустнула и переломилась, к счастью, без последствий для нежных рук девы. Несмотря на кажущуюся утонченность, она вовсе не была хрупкой статуэткой и с такой же легкостью могла бы стиснуть и переломить белую худосочную шею этой тщедушной, бесконечно хлопающей ланьими глазами пигалицы, по недоразумению одевшей на аккуратно причесанную головку королевскую корону. И шею ее выродка заодно. Впрочем, все еще будет, только намного проще и куда аккуратнее.
- Индис, дорогая, мне кажется, или ты чем-то взволнована? – Прозвучавший над самым ухом вкрадчивый голос брата оторвал ваниэ от наслаждения воображаемой картиной. Она опомнилась, быстро глянула на останки бокала в руках, махнула рукой по ярко-лазоревому подолу и властно поманила прошмыгивавшего мимо пажа. Дождалась, когда миловидный юноша исчезнет с глаз вместе со своим подносом, и, опираясь на руку Ингвэ, поднялась. Было необходимо самолично поприветствовать чету счастливых хозяев и одарить новоявленную мамашу чередой обязательных вопросов о самочувствии ее и ее маленького.
- Улыбнись, дорогая, не порть момент. – Прошептал Верховный Король, стискивая руку сестры, и чинно направился навстречу названному брату.
На того с чистой совестью можно было любоваться – высокий и статный, он на добрые полголовы возвышался над окружившими их с королевой эльдар и с трогательной заботой придерживал свою миниатюрную супругу за локоть, раздаривая по сторонам радушные улыбки и кивки. Индис спрятала снисходительную усмешку за мелькнувшими планками расписного веера, щелкнула им напоследок и присела в неглубоком реверансе.
- Мои поздравления, Нолдоран. Мириэль. – Сам восторг и доброжелательность, ваниэ по очереди притянула к себе монаршую чету и чмокнула воздух где-то подле их щек, чтобы следом, не медля, приобнять королеву за плечи и увлечь за собой. – Ну же, дорогая, расскажите мне все! Как ваше здоровье, как ваш драгоценный малыш? Ему приглянулся наш с братом подарок? Эта прелестная колыбелька. Он уже ползает? Я ведь совершенно не разбираюсь в детях! Мне кажется, это так утомительно и тяжко! А вы такая отважная, и я говорю это от чистого сердца! – Сжимая как всегда холодные пальцы нолдорской королевы, Индис подвела ее к ближайшему креслу и настойчиво усадила. – Садитесь-садитесь, вам вредно много находиться на ногах. Уж про это-то я слышала, можете поверить.
Мириэль не стала сопротивляться и послушно опустилась, сложив руки на коленях. Сейчас она казалась еще бледнее обычного, и это было очень даже кстати. Вообще Индис искренне удивляло то, что это невесомое создание смогло произвести на свет что-то кроме своих расшитых тряпочек и это что-то, как говорили осведомленные, выглядело вполне живуче.
- Нет, Феанаро только учится переворачиваться на животик. – Наконец, смущенно заговорила королева, теребя болтающееся на пальце обручальное кольцо. – Но он быстро растет и набирается сил. Целители говорят, мальчик удивительно крепок. Кроватка ему понравилась, и нам тоже. Благодарю.
- Это прекрасно, моя дорогая! Не представляете, как я за вас рада, и как я хочу, наконец, увидеть маленького принца.
- Его должны скоро принести. Он капризничал днем и потом долго не засыпал, но скоро откроет глазки и будет требовать кушать. – Еще одна смущенная улыбка вызвала у Индис явственный рвотный позыв.
- Прекрасно, совершенно прекрасно! Но вы так бледны, Мириэль. Может, выпьете чего-нибудь? Ингвэ, родной, ты не принесешь нам оранжад? – Подошедшие Короли остановились в шаге от сидящих женщин и о чем-то тихо разговаривали, глядя на них. На просьбу сестры Ингвэ ответил своей привычно вежливой улыбкой и махнул мявшемуся у дверей нолдо с подносом в руках.
- Благодарю. – Придушенно пробормотала под нос нолдорская королева. – Мне и правда немного нехорошо. Нет-нет, мельдо, не беспокойся. Просто недомогание – все же я еще недостаточно окрепла. – Порывистое движение мужа, тут же склонившегося над креслом, она остановила слабым взмахом ладони.
- Вот, держите, милая. – Приняв у брата запотевший бокал, Индис, чуть замешкавшись, вложила его в руку страдалице. – Пейте. Вам нужно немного потерпеть, чтобы должным образом представить собравшимся нашего драгоценного маленького.
Глядя на то, как оранжад в бокале постепенно убывает, ваниэ бросила на брата короткий торжествующий взгляд и еще раз незаметно дотронулась до сапфира в любимом перстне – убедилась, что камень до конца встал в гнездо.

- Его Королевское Высочество, принц нолдор Куруфинвэ Феанаро Финвион. – Огласил выросший в дверях распорядитель бала, когда разом оборвался веселый галоп. В то же мгновение все головы в зале обернулись в сторону входа, с жадным любопытством наблюдая за тем, как распорядитель шагает в сторону, склоняется в глубоком поклоне и пропускает вперед главу Цеха Каменщиков, в окружении нянек и мамок вносящего в зал спеленатого в шелк и бархат принца. Монаршая чета стояла здесь же, и Финвэ сразу забрал сына у пока только формально ставшего четвертым по влиятельности нолдо в Городе. Сверкающая толпа склонилась в почтительном поклоне, когда Король с сыном на руках вышел в центр зала и поднял удивленно таращащегося мальчика высоко над головами эльдар. Мириэль, тускло улыбаясь, осталась позади и нервно мяла пальцами вырез платья.
- Все как задумано. – Не сводя взгляд от глупоглазого младенца, прошептала в раскрытый веер Индис. – Сейчас она его покормит, и мы быстро избавимся от двух проблем разом.
- Дорогая, приглядись, она едва стоит на ногах. – Раздраженные нотки в едва слышном голосе Ингвэ заставили ваниэ с тревогой взглянуть сначала на него, а потом на ту, на которую он неотрывно смотрел. – Я же говорил, что для этой пташки довольно и половины припасенного «подарка».
Индис «пригляделась» и, стиснув в пальцах веер, прикусила губу. Нолдорская королева окончательно сравнялась по цвету с лучшим аманским мрамором и явственно намеревалась грохнуться в обморок. И заметили это не только они с Ингвэ. По залу прокатился шепоток. Распорядитель подскочил к своему господину и принял у него наконец заоравшего то ли от страха, то ли от голода, то ли еще от чего младенца. Сам Финвэ в один шаг оказался подле супруги и подхватил ее у самого пола. Каменщик и женщины быстро унесли оглушительно голосящего принца, а Король, трогательно наплевав на этикет, скрылся за дверями с Мириэль на руках. Распорядитель с не слишком убедительной беззаботностью вещал что-то о том, что королева устала, и вынуждена покинуть почтенное общество, а мальчика давно пора покормить, но праздник все равно продолжается и вообще, играй, оркестр…
- Дорогая, - Ингвэ с милой улыбкой взял сестру под руку и, под возгласы герольдов о том, что Верховный Король и его сестра покидают бал, повел ее к двери, вкрадчиво шепча в самое ушко. – Мне кажется, мы пренеприятнейшим образом потерпели неудачу. И, увы, общаться с этой неудачей предстоит тебе. И то, если хотя бы второй «подарочек» подействует, как следует…
- Заткнись. – Обмахиваясь веером, прошипела Индис, невзначай наступая каблуком на ногу брату. – Влюбить с себя безутешного вдовца я способна и без дополнительных средств.


                -2-


Звонкий и чистый голос медных труб разлетелся над нарядно убранным полем, простирающимся от белых стен Тириона, до темнеющего вдалеке леса, над самими стенами и прилегающими к ним городскими кварталами. Разлетелся и наполнил собой устроенные специально к празднику изящные беседки, увитые плющом павильоны и разноцветные шатры. Не теряя силы, он продолжал звенеть под яркими навесами, прячущими от света накрытые столы, и ведущей к центральному шатру широкой, густо усыпанной цветочными лепестками и лентами тропой. Звук из витых длинных труб извлекали выстроившиеся в две шеренги празднично разодетые герольды. Они упирались одной рукой в широкие расшитые золотом пояса, а другой сжимали свои ослепительно сверкающие на свету инструменты, приветствуя шествующее среди празднично наряженной веселой толпы королевское семейство.
Король нолдор Финвэ и его прекрасная золотая супруга величественно ступали по ковру из розовых лепестков, а следом, отставая на шаг, с гордо поднятой головой шел их старший сын – принц Нолофинвэ Аракано. Именно в честь его совершеннолетия было затеяно столь роскошное празднество, и любой наблюдатель мог заметить, сколь горд юный нолдо этим событием. Почтить его собрался весь город, и даже дядя принца – Верховный Король Ингвэ прибыл в Тирион в сопровождении своей как всегда пышной свиты и сейчас вместе с остальными племянниками шел сквозь ликующую толпу. Финдис в окружении придворных дев вела за руку малолетнюю Иримэ, а одетого в нарядное атласное платьице младенца-Арафинвэ в конце процессии несли на руках няньки. И конечно, такая трогательная картина полного семейного единения и согласия не могла не впечатлять собравшийся народ.
Все было идеально. Индис в полной мере ощущала это, и радость вместе с законной гордостью переполняли ее, как никогда раньше. Правда, из-за этого приходилось делать постоянное усилие, чтобы приветливая улыбка, которой королева нолдор одаряла своих многочисленных подданных, оставалась все такой же привычно отстраненной и сдержанной, какой была всегда. Радость радостью, но и необходимость держать лицо и блюсти придворный этикет никуда не пропадала.
А праздник был действительно великолепен. Она сама задумала его и сама разрабатывала все тонкости и мелочи вплоть до бантов на платьях детей и разноцветных украшений шатров. Ведь это было не просто совершеннолетие ее старшего сына. Все, чего Индис смогла добиться за последние пятьдесят да года - ее дети, ее положение, ее власть, ее влияние - все это в полной мере демонстрировалось и в очередной раз подтверждалось здесь и сейчас. И кто мог бы осудить желание королевы так же сполна насладиться плодами своих многолетних трудов?..
Формальная часть праздника уже осталась позади. На площади перед дворцом Финвэ возложил на голову сына тонкий усыпанный сапфирами венец и опоясал широким «взрослым» поясом, который оттягивал переливающийся все той же сапфировой синевой парадных кинжал. Этим Индис хотелось подчеркнуть, что ее сын становится не только мужчиной, но и полноправным членом королевской семьи с голосом в Совете и возможностью участия в его обсуждениях. И шествие по улицам Тириона должно было продемонстрировать всем горожанам эти два атрибута нового статуса принца и положить начало новой традиции. И заодно обозначить видимость единения королевской семьи со своим народом. А пир и гуляния на поле были предназначены для окончательного его ублажения и уяснения того, кто именно заботится и радеет о нолдор. Идущие следом за королевской семьей юные пажи щедро раздавали заказанные у непоследних ювелиров Города безделушки, не забывая прибавлять «милостью законной королевы Индис», «от высокородного и мудрого принца Нолофинвэ». Ну и «щедротами Короля Финвэ», конечно, тоже.
Путь процессии по цветочной тропе завершился одновременно с тем, как опустели кошели пажей. Благородные особы добрались до высящегося в центре поля просторного шелкового шатра, и утомленная Индис была готова вздохнуть с облегчением, хотя еще по дороге успела отметить собственную предусмотрительность, по которой слуги несли над всеми ними вышитые балдахины, прикрывая идущих от чересчур яркого света.
- Да начнется пир! – Провозгласил Финвэ после того, как высокие гости и ближайшее королевское окружение заняли места за просторным столом, а народ расселся под полотном павильонов. – И пусть первый тост прозвучит в честь Нолофинвэ, который сегодня становится совершеннолетним нолдо. За тебя, сын мой!
Полностью удовлетворенная происходящим Индис благосклонно улыбнулась мужу и под ликующие крики празднующих нолдор осушила услужливо наполненный пажом бокал. Нолофинвэ с краткими словами благодарности последовал примеру родителей и дяди, и королева, наблюдая за тем, как замечательно сын справляется с ее предписаниями, протянула руку и с улыбкой провела пальцами по его мягким волосам. Прекрасный и теперь такой взрослый мальчик. Сын Короля нолдор, племянник Верховного Короля, принц… Вокруг уже загремела посуда, зазвучали новые тосты и заиграла веселая, но вульгарная музыка, а вот на прекрасное лицо королевы вдруг набежала тень. Сын, но не наследник. Ее собственная досадная оплошность еще до рождения мальчика помешала сделать его таковым, и последние пятьдесят два года Индис нечасто удавалось забывать о последствии этой, как тогда казалось, быстро поправимой ошибки.
- Еще вина? – Веселый голос брата прервал несвоевременные мысли, и королева с молчаливым кивком поставила бокал на стол. Ингвэ, отмахнувшийся от пажа, сам потянулся к кувшину и негромко заметил, – Догадываюсь, о чем ты сейчас думала, и спешу осудить.
- То есть? – Не поняла Индис.
- Готов поспорить, что это именно твои мысли сейчас материализуются справа от нас, - пояснил Верховный Король и повел взглядом в сторону леса.
Индис с нехорошим предчувствием медленно обернулась и сразу же нашла глазами приближающуюся к праздничному полю темную фигуру всадника.
- Еще вина? – Снова предложил Ингвэ и, не дожидаясь ответа, забрал у сестры стиснутый в кулаке бокал.

Не прошло и пары минут, как высокий вороной конь, роняя клочья пены на идеально зеленеющую траву, остановился перед королевским столом и недвусмысленно обнажил зубы в ответ на попытку юного пажа ухватить посеребренную узду.
- Приветствую Короля и отца, - громко произнес стремительно соскочивший с коня юноша и опустился на одно колено. Злобная черная тварь, вызвав вздохи удивления в толпе, неожиданно последовала примеру хозяина и тоже склонила свою косматую голову.
- Здравствуйте, милая матушка, - улыбнувшись одними губами продолжил припозднившийся, и Индис ответила ему такой же милой улыбкой. Мысли о том, как ненавистный пасынок, в очередной раз соврал в каждом из трех произнесенных слов, не менее привычно пронеслись в красиво причесанной голове королевы.
«Не матушка, и уж никак не милая. А что до пожеланий здравия…»
- Здравствуй, мой возлюбленный сын, - последовала примеру лицемерия Индис и пожалела о том, что руку для поцелуя не гоже протягивать через широкий стол.
- Феанаро, я очень рад, что ты все-таки вспомнил обо всех нас и так вовремя вернулся из своих странствий, - весь день умеренно радостный Финвэ поднялся со своего места и буквально засветился от счастья, а Индис вдруг очень захотелось вогнать золоченую вилку ему в руку.
- Я не мог не поздравить возлюбленного брата со вступлением в возраст, - снова фальшиво улыбнулся пасынок, - и, надеюсь, вы извините меня за столь неподобающий наряд.
- Главное не одежка, главное, что внутри, - Глубокомысленно заметил Ингвэ, обращаясь к своему бокалу, и Феанаро, по очереди смерив золотоволосых брата и сестру внимательным взглядом, ответил ему согласным кивком.
- И все же я хотел бы видеть тебя в чем-то менее мрачном, - с улыбкой покачал головой Финвэ, осуждающе глядя на черное платье старшего сына.
Феанаро мельком осмотрел свой запылившийся в дороге камзол и со смешком махнул по нему порядком измятым бархатным беретом, на котором едва держалось на пряжке такое же черное, как и весь остальной костюм принца, перо.
- Мой облик – часть меня. Он выражает то... Впрочем, неважно. Я во всем тебе послушен, отец, - и Феанаро снова склонился почтительном поклоне.
- Тогда успокой своего зверя и садись на законное место, - Финвэ указал на кресло справа от себя, а слуга по его знаку поспешил наполнить бокал старшего принца густым красным вином. Индис молча наблюдала ним и, слушая, как уводят сердито фыркающего вороного, по привычке покручивала на пальце массивный перстень с крупным сапфиром.

Праздник был в самом разгаре. Нолдор охотно веселились и чествовали именинника, менестрели и жонглеры сменяли друг друга на отведенной для них площадке перед королевским столом, музыканты играли во всех уголках поля, вино лилось рекой, заздравные речи звучали во всем разнообразии, а Индис переполняло чувство глубокой, чистой и выдержанной ненависти. Пасынок завладел всем вниманием ее мужа и окружающих его мастеров, а затем и Нолофинвэ уступил любопытству и теперь с интересом слушал рассказы единокровного брата об его очередном путешествии на север. В паузе между ними явившемуся на непредназначенное для него действо выродку хватило наглости поднять бокал в честь «достигшего совершеннолетия принца Аракано», а Индис волей неволей пришлось поддержать этот тост вместе со всеми присутствующими.
Следующей издевкой стала песня. Оборвав себя на полуслове, старший из Финвионов вдруг обратился к очередному только что закончившему балладу менестрелю и попросил его спеть специально для королевы Индис:
- Я слышал, матушка очень любит песню о Вилварэль. Сыграй, порадуй ее.
Конечно, ваниэ удалось сдержаться и ответить на оказанную честь улыбкой и словами благодарности, пока брат с очередным вздохом в который раз наполнял ее бокал вином. А певец тем временем с грустной миной выводил куплеты заунывной истории о том, как бедная Вилварэль отправилась в лес, где была ужалена коварной гадюкой, и жених напрасно звал ее под деревьями.
После этой пакости пасынок к вящей радости Индис извинился и убрался куда-то в толпу. Ингвэ проводил его насмешливым взглядом и не в первый раз успокоил сестру: версий причин смерти первой королевы нолдор было несколько, но ни в одной из них не фигурировало имя сменившей ее ваниэ. И хоть намеки пасынка тоже звучали не в первый раз, но успокаивало, во-первых, то, что он своими подозрениями явно ни с кем не делился. А, во-вторых, Индис была уверена, что эти непонятно оттуда возникшие подозрения являлись всего лишь безумным плодом его воспаленной фантазии и взаимной неприязни, но никак не наличия у пасынка каких-либо серьезных оснований. И к тому же можно было не опасаться, что в случае чего, кто-то поверит его смешным и бездоказательным обвинениям. Однако повод для беспокойства все же существовал, а ликвидировать его у Индис не было никакой возможности…
- Певец, сыграй для своей королевы что-нибудь веселое, - оборвала собственные мысли ваниэ и, откинувшись в кресле, махнула все тому же менестрелю. А тот, конечно, поспешил исполнить приказание.
Подпорченный праздник продолжался.

- Король и отец! – эта фраза, произнесенная ненавистным голосом, второй раз за день ударила по ушам Индис, и ваниэ, подняв голову, прервала оживленный разговор со своими придворными девами.
Незаметно вернувшийся пасынок остановился напротив высокого кресла Финвэ. Его распахнутый камзол был еще сильнее измят, берет небрежно заправлен за поясной ремень, а обрезанные по плечи волосы растрепались самым неопрятным образом. Смутно знакомая Индис конопатая рыжая девица, которую он вытянул за собой из гомонящей толпы, имела не менее неказистый вид, и было очевидно, что парочка только что покинула какой-нибудь беспорядочный круг кузнецов-нолдор, отплясывающих очередной безвкусный танец.
- Король и отец, - громко повторил Феанаро и обвел решительным взглядом собравшихся за главным столом и расположившихся вокруг него, - мастер Махтан, народ нолдор и все гости. Сегодня вы собрались здесь чествовать моего единокровного брата, и я решил, что в вашем присутствии должен сказать то, что желал произнести уже давно. – Снова обведя взглядом притихших эльдар, принц обернулся к своей замершей спутнице и опустился на одно колено, - Нэрданель Махтаниэн, здесь, перед лицом твоих родителей и моего отца я прошу тебя принять от меня это.
Толпа вокруг восторженно вздохнула и замерла, глядя на лежащее на протянутой ладони принца тонкое серебряное кольцо и ожидая ответа конопатой дочки конопатого кузнеца. Королева с силой сжала в кулаке кружевную салфетку и отмахнулась от наклонившегося было к ней брата.
- Я принимаю твой дар, Куруфинвэ Феанаро Финвион, - негромко, но твердо произнесла девица, на удивление быстро оправившись от изумления и еще быстрее покрывшись некрасивыми красными пятнами неровного румянца.
Скрипнув зубами, Индис до странного отрешенно успела подумать о том, что будь наследник Короля чуть умнее, он легко нашел бы себе куда более видную невесту. А потом ее мысли разом потонули во взорвавших воздух радостных криках, стуке кружек и оглушительных хлопках. Финвэ сорвался с места и наперегонки с Махтаном помчался обнимать глупо улыбающихся обрученных, цеховые мастера последовали за ними, а пажи бросились наполнять бокалы. Ее праздник окончательно свернул в новое русло, и взявшая себя в руки королева задумчиво смотрела на проклятущего виновника этого поворота. Внезапно, улыбка тронула ее поджатые губы, и женщина грациозно поднялась с места.
- Куда ты? – Обеспокоенное спросил Ингвэ, помогая ей отодвинуть массивное кресло.
- Хочу сделать новоиспеченной невесте подарок. Надо же налаживать дружбу с будущей принцессой нолдор, - в улыбке обнажила зубы Индис и медленно стянула с пальца перстень с крупной голубой жемчужиной.


                -3-


Расправив на коленях пышные юбки и подперев ладонью красиво причесанную голову, Индис сидела в глубоком обитом лазоревым бархатом кресле и с выражением сочувственного понимания на лице внимательно слушала утомительные жалобы своей нареченной невестки. Скрючившаяся в кресле напротив замухрышка Нэрданель долгие годы нередко приходила к королеве за дружеской беседой или советом, но в последнее время ее исповеди становились все более пространными и полными копящегося раздражения.
С одной стороны это не могло не радовать Индис. В свое время она приложила все усилия, чтобы добиться доверия и завязать с конопатой женой проклятого пасынка видимую дружбу. Участие, спокойная мудрость неназойливых советов, уважение и внимание, а так же толика лести, упавшая на распознанное под скоромностью тщеславие, сдобренное желанием доказать всем, что ты достойна занятого тобой места, быстро сотворили необходимые чудеса, и вот Нэрданель уже почитала королеву за ближайшую подругу. С другой стороны, Индис, конечно, находила не слишком много удовольствия от общества напрочь лишенной светского лоска дочки кузнеца. И то, что неглупая девица обладала прекрасным вкусом и немалым мастерством, только усиливало раздражение королевы при взгляде на ее обкусанные ногти или немодного фасона платья. Впрочем, эти страдания с лихвой окупались тем, что теперь Индис не только оказывалась в курсе семейной жизни пасынка, но и могла на нее влиять. А за такую бесценную возможность можно было и помучиться лишний раз.
- …и я почти не вижу его. Даже оставив былые разъезды, все свое время он проводит в мастерской или кузне. Всеблагой Эру, я ведь ревную к резцам и клещам! – продолжала свои излияния Нэрданель, и королеве приходилось учтиво кивать, нацепив на лицо сочувственную мину.
- И к Сильмариллам?
- Да, к ним тоже. К ним особо.
- А ты пыталась говорить с ним об этом, дорогая? – участливо поинтересовалась Индис.
- Конечно. Но он будто ничего не замечает и уводит разговор в сторону. Я не знаю, что делать, - горестно произнесла Нэрданель и уронила руки на скомканный подол платья.
«Ухватить за шкирку, посадить на стул и не отпускать, пока не услышит и не поймет», - с досадой подумала королева, но вслух столь категоричной рекомендации, конечно, давать не стала. Вместо этого она, будто задумавшись над ответом, потянулась к изящному фарфоровому чайнику и медленно наполнила до середины две опустевшие чашки.
- Знаете, дорогая… - начала, наконец, Индис, но оборвала себя. - Берите, берите печенье. Оно очень легкое и рассыпчатое. Побалуйте себя, это мой первый вам совет. А второй… - Королева, тщательно подбирая слова, задумчиво щелкнула щипцами для сахара. - В жизни многих пар иногда наступает такой момент, когда они немного устают друг от друга. Дети вырастают, интересы если не совсем расходятся, то в чем-то меняются… Вы с Феанаро сейчас переживаете именно такой же момент. И я думаю, что вам следует немного отдохнуть друг от друга.
- Отдохнуть? – изумленно переспросила Нэрданель и замерла с крошащимся печеньем у рта.
- Да-да, - подтвердила Индис и отставила свою чашку обратно на миниатюрный лакированный столик. – Сейчас ваш муж как никогда увлечен своим творением. Что неудивительно, ведь оно прекраснейшее из всего, созданного эльдар. К тому же в последнее время в Тирионе неспокойно, и это тоже немало отвлекает его внимание. Я думаю, что вам нужно позволить ему насытиться всем этим. А пока что и самой погрузиться в творчество. Ведь вы не раз сетовали и рассказывали, сколько сил отнимает дом и семья, и как вам не хватает времени на собственное мастерство.
- Это так. Но что вы предлагаете мне сделать?
- Мне кажется, вам стоит пожить раздельно. Нет, не пугайтесь, - Индис жестом остановила собравшуюся было возразить невестку. – Вы поговорите с Феанаро, выложите ему все то, что накопилось, и скажете, что устали от нынешнего положения вещей. Вам нужно отдохнуть и побыть наедине с собой и своими мыслями и интересами. И ему, наверное, тоже. Вы так рассказывали, и у меня сложилось впечатление, что Феанаро все устраивает и он вполне счастлив. Что неудивительно, ведь мужчина не может посвятить себя только женщине, как бы он ее не любил. – Королева сделала выразительный жест и ближе наклонилась к невестке. - Поделюсь с вами еще одной маленькой тайной: мужчины наслаждаются счастьем, которое испытывают. Женщины наслаждаются тем, которое дают. Так дайте ему то, что делает его счастливым сейчас. Вы оба получите желанное, а дальше, уверяю вас, временная разлука расставит все по свои местам. Насладившись недолгой свободой, вы вспомните, насколько нужны друг другу и сможете продолжить все с чистого листа.
Закончив свою речь, Индис снова взялась за подостывший чай и выжидающе посмотрела на невестку. Та с поникшим видом глядела на сцепленные в замок пальцы и взвешивала прозвучавшие слова королевы.
- Пожалуй, вы правы, Ваше Величество. Наверное, так мне и следует поступить, - наконец, проговорила она без особой уверенности.
- Я буду счастлива, если мой совет окажется верным, - кивнула Индис и опять пододвинула Нэрданель вазочку с печеньем, - Только добавлю: будьте жестче. Феанаро пылок и упрям, он будет пытаться вас отговорить, а вы можете не сдержаться и пойти у него на поводу. И тогда все снова повторится позднее. Поэтому держитесь жестче и сразу заявите о своем намерении. Так будет лучше.
- Он не только упрям, но и горд, - верно заметила, подняв глаза, Нэрданель.
«Разумеется. И поэтому единственное, что ты от него услышишь в ближайшие несколько лет, это предложение помочь перенести вещи».
- Горд. Но главное то, что он любит тебя, милая. А ты любишь его. И пусть против любви мы бессильны, благоразумие помогает нам хоть отчасти избежать связанных с нею ошибок.
Нэрданель снова задумалась и принялась вертеть на пальце некогда подаренный свекровью жемчужный перстень. Королева исподволь наблюдала за ней, неторопливо помешивая ложечкой сахар, и размышляла о том, когда следует нанести следующий удар. То, что этот попадет в цель, она не сомневалась.
- Хорошо, - наконец, решилась Нэрданель и, отодвинув чашку, поднялась с места. – Я вечером же поговорю с Феанаро. Спасибо вам за совет, Ваше Величество.
- Как всегда не за что, родная, - встала следом за ней Индис и, чмокнув невестку возле уха, коснулась стоящего возле чайника колокольчика. Затянутый в лазоревую ливрею слуга появился незамедлительно. – Проводи принцессу нолдор. Удачи вам, дорогая, и не волнуйтесь так. Помните: говорите жестче. И все будет хорошо. Я помолюсь Эру, чтобы все прошло, как должно.
Невестка только вяло улыбнулась и, присев в реверансе, снова пробормотала слова благодарности. Индис ответила на них благосклонным кивком и, дождавшись, когда двери роскошно убранного кабинета закроются за спинами уходящих, подошла к письменному столу. Через высокое окно на остановившуюся королеву лился чистый золотой свет, и долетал до слуха живой шум лежащего внизу города. Индис удовлетворенно улыбнулась своему прозрачному отражению и, вытянув из пачки беленой бумаги украшенный монограммой лист, взялась за позолоченное перо. КрышечкаС сухим щелчком откинулась крышечка резной лазуритовой чернильницы, и по белому бумажному полю быстро полетели миниатюрные строки причудливого сарати.

«15 день месяца Лотессе.
Год 1485 от сотворения Деревьев.
Аман, Тирион-на-Туне.

Здравствуйте, возлюбленный братец.
Нынче я имела разговор со своей дорогой невесткой, и получила полные подтверждения того, что наш с вами маленький замысел приблизился вплотную к своему осуществлению.
В связи с чем не могу не позлорадствовать и в ваш адрес, а так же сообщить о том, что ожидаю свертка с той премилой сапфировой брошкой в ближайшие дни. Хотя надо сказать, что я даже немного опечалена тем, что ваша коварная, но громоздка идея нам не пригодилась. И я даже не знаю, чего бы мне больше: посмотреть на то, как дражайший пасынок будет выслушивать оправдания своей застуканной в чужих объятиях замухрышки-жены, или же сам станет открещиваться от недвусмысленных следов помады.
Впрочем, в сторону лишние фантазии. Пока ясно одно: очень скоро интересующий нас нолдо потеряет почву под ногами. И та неожиданность и внезапность, с которой будет нанесен этот подлый удар, сделает нашего бедного мастера еще более мнительным и восприимчивым к любым наветам. Нам же с вами останется только бросить пару нужных фраз, а прочее он сделает сам.
А пока же, оставив эти занятные, но утомительные дела, спешу попенять вам на то, что вы совсем позабыли меня в моей глуши. И посему требую, чтобы вы без пререканий приняли мое нынешнее приглашение и незамедлительно явились на…»


                -4-


«3 день месяца Йаванниэ.
Год 1490 от сотворения Деревьев.
Аман, Валмар, Таникветиль.

(...) дошедшие до меня вести о том, что обстановка в Тирионе накаляется с каждым днем. Я всерьез обеспокоен этим и намерен написать моему возлюбленному брату Финвэ с тем, чтобы тот поспешил собрать королевский Совет и выслушал на нем голоса всех благородных и достопочтенных нолдор города. Уверен, что высокие принцы смогут донести до отца и друг до друга свои взвешенные и обдуманные слова и тем самым придут к пониманию и успокоению. И уверен, что вы, милая сестрица, своей мудростью и смекалкой сумеете подвести их к этому.
Правда я слышал, что штудии и опыты принца Феанаро в последнее время сделали его почти затворником. Но, думаю, столь важная весть, как сообщение о скором Совете дойдет до него в срок.
_________

Индис, дорогая, я прекрасно знаю, сколь большое наслаждение ты получаешь от затеянной нами игры. Но не в первый раз спешу тебя предостеречь: не заиграйся. Одно неосторожное слово, и наш с тобой замысел, а то и мы сами окажемся под угрозой. А я бы, разумеется, очень не хотел, чтобы это произошло. Поэтому не упусти долгожданную возможность, но и не рискуй больше, чем необходимо. Удачи.

С любовью и наилучшими пожеланиями, твой верный брат
                Ингвэ Ингвэрон
                Милостью Всеотца Эру Илуватора и Владыки Арды Манвэ Сулимо
                Король ваниар, Верховный Король всех эльдар Амана и Эндорэ.»


Индис перечитала полученное пять дней назад письмо и, сложив его по истрепавшимся уже сгибам, спрятала за вырезом платья. Официальное послание Верховного Короля к «нашему возлюбленному брату Финвэ Нолдорану» пришло на день позже, и сегодня утром стало известно, что Большой Совет соберется во Тирионском дворце послезавтра. Правда, почти все внуки Короля как раз накануне подхватили мысль Индис и поспешно умчались на охоту в окрестные леса, но нынче за ними послали, и к началу Совета они должны будут успеть вернуться.
В дом старшего сына Финвэ собирался отправиться сам, но супруга его отговорила. Ведь Королю следовало серьезно подготовиться, перечесть свидетельства и собраться с мыслями. А разговор с Феанаро наверняка затянется, так не проще ли ограничиться письмом? В конце концов, Финвэ неохотно согласился с доводами жены и даже предоставил ей возможность самой переправить конверт. Что Индис и сделала. Хотя по правде она не могла бы поручиться за то, что запершийся в своей мастерской пасынок вообще читает приходящие послания. По крайней мере, ее запечатанные приметным синим воском приглашения на обед или чай он с завидным постоянством оставлял без ответа…
- Матушка?
Убедившись, что письмо брата надежно спрятано в декольте, Индис обернулась к входу в кабинет и радушно улыбнулась остановившемся между распахнутых створок старшему сыну.
- Здравствуй, мой милый Аракано. Проходи же.
- Здравствуйте, матушка. Я вижу, в добром расположении духа, – средний из нолдорских принцев прошел в глубь кабинета и почтительно приложился к точеной белой руке королевы и матери.
- Да, я полна надежд, что нынешний Совет поможет нам разрешить накрывшую город смуту, - ответила Индис и коснулась губами склоненной макушки сына.
- Я правильно догадался, что вы хотели поговорить именно об этом Совете? – Нолофинвэ пододвинул матери кресло и отошел к встроенному в стену кабинетному погребцу.
- Совершенно верно, – подтвердила Индис, наблюдая за тем, как уверенно и свободно сын переставляет бокалы и выбирает графин с вином. Возможно, даже слишком уверенно и слишком свободно. – Я хотела спросить тебя о том, что ты намерен говорить на Совете.
- То, что думаю, - пожал плечами Нолофинвэ, возвращаясь к креслу матери и протягивая ей вино. – Отец знал, что делал, когда вел нолдор в Валинор. Нам лучше остаться здесь, а не мечтать о просторах Эндорэ.
- Твой единокровный брат с тобой не согласится, - со вздохом покачала головой Индис.
- Разумеется. И его мне не переубедить. Но я к этому не стремлюсь – мне нужно лишь открыть глаза тем, кто прислушался к его речам, и заверить отца в том, что большинство нолдор верны его стремлению поселить народ в безопасном и светлом месте.
- Надо признать, что Феанаро лучше тебя умеет заражать слушателей своими пламенными идеями.
- Тогда мне не остается ничего другого, кроме как сделать ставку на спокойствие и рассудительность.
- Верное решение, - удовлетворенно улыбнулась Индис.
Нолофинвэ кивнул и задумчиво потер пальцами мягкую обивку кресла.
- Хотя знаете, я, наверное, покривил душой: я хочу переубедить брата. Я не ищу с ним ссоры, не претендую на особое положение и рад бы оставаться в добрых отношениях, а заодно и по-братски удержать от неразумного шага. Но он слишком настроен против меня и не заметит моих добрых намерений… Матушка, что вы посоветуете?
Индис отставила бокал на подлокотник и нахмурилась. Ей отчетливо не нравилось такое некстати высказанное желание и связанный с ним вопрос, но пока можно было ими воспользоваться.
- Феанаро, как ни прискорбно, не воспринимает тебя всерьез, милый мой Аракано. Ты для него всегда был мальчишкой, метящим на его место. Я знаю, тебе неприятно это слышать, но все именно так, - королева наклонилась к сыну и с улыбкой положила руку поверх его стиснутой в кулак ладони. – Но пусть тебя утешит то, что из вас двоих он куда больший мальчишка. А ты покажи себя зрелым мужем: будь, как и говорил, спокоен и рассудителен, дай понять, что тебя устраивает твое положение, твоя семья, твой город. И оставайся немного снисходителен к обычной горячности своего брата. Твои мудрость и благожелательность должны дать ему понять, что вы не враги.
- Я боюсь, он воспримет снисхождение, как издевку, - покачал головой Нолофинвэ.
- Если ты перестараешься, - подтвердила Индис. – Поэтому взвешивай свои слова и внимательно наблюдай за реакцией брата.
«Ах, мой милый Аракано, в нынешнем взвинченном настроении, твой так называемый братец увидит оскорбление даже там, где не было и мысли о нем… И дело станет только за ответной реакцией».
- Хорошо, матушка, - задумчиво кивнул Нолофинвэ и благодарно сжал руку матери. – Я подумаю над вашими словами и постараюсь всячески поспособствовать разрешению смуты.
- Не упусти возможность, мой дорогой, но и не рискуй больше, чем необходимо, - с улыбкой процитировала недавние слова Ингвэ королева и, вызвав колокольчиком слугу, в ожидании чая перевела разговор в другое русло.

Когда учтиво попрощавшийся с матерью Нолофинвэ прикрыл за собой дверь, Индис, дождалась наступления в коридоре тишины и откинулась в кресле.
Все шло, как было задумано. Одно складывалось с другим, и требуемый исход Совета должен был наступить с немалой долей вероятности. Индис даже знала, какого именно пажа и с какими именно словами она отправит к опаздывающему во дворец пасынку. Это должно будет подхлестнуть его, скажем так, недовольство. Далее Финвэ, несмотря ни на что, не оставит первенца в трудную минуту. Уж в этом-то можно было не сомневаться. И тогда остается только надеяться, что слово Верховного Короля всех эльдар будет не последним аргументом на столь вероятном судебном разбирательстве. Нужный приговор вступит в силу, и тогда еще одна замечательная картинка стараниями Индис сложится окончательно.
Но был и повод для беспокойства. Умеренность старшего сына и его желание договориться со сводным братом всегда очень не нравились королеве. И ведь она всегда стремилась выбить этот настрой из Аракано, но, увы, не преуспела. А теперь с благородного дурня станется официально признать первородство ублюдка Мириэль и в случае некого теоретического эксцесса уступить ему власть над нолдор. Совершенно неприемлемый вариант в глазах королевы. Добавляло раздражения и то, что в отличие от Арафинвэ, старшеньким всегда было куда как труднее управлять…
Такое положение вещей решительно требовало от Индис серьезного рассмотрения возможности отплытия Аракано в Эндорэ.


P.S.

Бледный усталый эльда сидел за столом, откинувшись на высокую спинку резного кресла и безвольно уронив руки на массивный письменный стол. За окном было темно, за дверью тихо, и только в королевском кабинете щедро горели свечи и приглушенно стучали по ковру каблуки.
- Матушка, поймите… - Снова тихо проговорил он, обращаясь к шагающей по комнате Индис.
- Помолчите, Ингалаурэ. – Снова оборвала его королева и, остановившись за спинкой кресла, сжала цепкими пальцами худое плечо. – Подберите сопли и не порите чушь. Вы – сын Короля нолдор, племянник Верховного Короля, - Сидящий на подоконнике Ингвэ на мгновение поднял взгляд от раскрытой книги и с легкой усмешкой кивнул, будто подтверждая очевидное. – Кому как не вам занять трон? При чем здесь жена твоего глупца-брата и … Имя этой женщины и ее ублюдка-мужа я просто не хочу слышать в своем доме!
- Я не могу, матушка, я не способен править народом…
- Глупыш. – Индис вздохнула, на мгновение дотронулась кончиками пальцев до висков, с трудом удержавшись от того, чтобы влепить сыну подзатыльник, и только с улыбкой погладила его по волосам. – Никто не говорит о том, что ты будешь править. Твое дело – сидеть на троне с короной на голове. Кому править найдется без тебя. Кстати, да, корона. Ингвэ, я думаю, нужно заказать новую. Более приличествующую королю Тириона и Гаваней Альквалондэ.
- У Ольвэ же есть сыновья…
- Ингалаурэ, помолчи, пожалуйста. Сыновья бедного Ольвэ намного младше твоей супруги. Они не будут претендовать на отцовский трон. А если и будут, мы как-нибудь это решим. Попросим Финдис повлиять на мужа.
- Тэлэри не захотят…
- Родной, прошу тебя. – В голосе королевы послышалось отчетливое раздражение. – Оставь нас с твоим дядей наедине. Иди, разыщи супругу. Успокойте друг друга и дайте нам поговорить.
Дождавшись, когда за сутулой фигурой нового нолдорского Короля закроется дверь, Ингвэ скинул ноги с подоконника и небрежно бросил книгу на стол.
- Дорогая, мне порой кажется, что няньки его где-то поменяли.
- Не тереби. – Отмахнулась ваниэ и села рядом с братом, смяв пышные юбки. – Лучше расскажи, наконец, как все прошло.
- Как по маслу. Я поделился с ним информацией... Кстати, здесь Ингалаурэ и его добрые отношения со сводным братом оказались очень полезны. Так что не ругай его сверх меры – мальчик непроходимо глуп, но он твой сын…
- Не отвлекайся, продолжай. И не называй это отродье братом моих детей.
- Извини. Итак, я поделился информацией в обмен на маленькую просьбу.
- Вот как?
- Да. Мелькор узнал о времени Праздника, списке приглашенных и том, где и в каком количестве будут Валар и майар, а заодно о плане Форменоссе, расстановке караулов и прочих полезных вещах. Взамен пообещал мне, что если кто-то встанет у него на пути, то он не будет церемониться.
- А Ольвэ?
- Шальная стрела… Всякое бывает. Особенно, если правильно мотивировать лучника.
- Ингвэ, родной, я тебя обожаю.
- Я знаю. С Нолофинвэ проблем не возникло?
- Нет, конечно. Он же дал слово, проникся идеями о том, что за отца нужно мстить – и готово. Успевай подавать сапоги. Ты же знаешь, какой он Благородный Финвэ… Впрочем, в этом даже есть свои плюсы. Аман все таки тесноват для него. А когда сынок этой белошвейки протянет ноги - с кочном капусты вместо головы этого ждать недолго - мой мальчик станет Королем Эндорэ. Я готова расплакаться от умиления, думая о том, что мои дети наденут короны.
- Дорогая, - Ингвэ отстранился от сестры в притворном испуге. - Порой мне страшно от мысли о том, что тебе захочется, чтобы и Верховная корона сменила голову.
- Какая глупость. Твоя голова меня вполне устраивает. – Усмехнувшись, Индис с ногами забралась на подоконник и кошкой прильнула к брату.