Рассеянный вор - Глава 5

Глава 5

– Привет, Алина! У меня всё замечательно.
Игорь немного удивился такой чуткой заботе о своей персоне.
– Как ваша рука?
– Заживает потихоньку, спасибо.
– Вы знаете, Олега Евсеевича несколько минут назад по телевизору показывали. Он очень тепло о вас говорил…
– Я в курсе, – лаконично ответил Игорь, но девушка, видимо, хотела, чтобы ей отвечали несколько иначе.
– А вы всегда такой… «монолитный» и непроницаемый, как скала?
От неожиданности Игорь чуть замешкался с ответом.
– Я… в общем… У вас какое-то дело ко мне, Алиночка?
– Нет, Игорёчек, – передразнила она его. – Никакой специальной причины вас беспокоить у меня, к сожалению, нет. А вы, значит, дома принимаете только деловые звонки?
– Почему же только деловые? – неискренне возмутился Игорь и тут же испугался неоднозначности своей фразы.
– У меня складывается впечатление, что общаться с женским полом для вас неприятно…
Явный сарказм в её голосе был до такой степени разбавлен кокетством, что Игорь моментально почувствовал, как его щёки розовеют от неловкости и стыда.
– Вы ведь были женаты? – спросила девушка, не дожидаясь ответа с его стороны.
– Был… четыре месяца, как развелся.
– Соболезную. Но женились-то вы хотя бы по любви?
– Разумеется, по любви. Но вам-то какой до этого интерес?
Обсуждать трагедию своей неудавшейся семейной жизни по телефону, да ещё с малознакомой девушкой, ему абсолютно не хотелось.
– Прошу прощения, если задела ваши чувства, Игорь, – сказала Алина после короткой паузы. – Может быть, вам опять не понравятся мои слова, но… вы не такой, каким желаете казаться…
 На этот раз её голос был нежен и спокоен. Игорь даже поймал себя на мысли, что с удовольствием послушал бы его ещё какое-то время.
– У вас доброе сердце. И очень глубокая, мудрая душа, – как бы в ответ на его настроение почти шёпотом проговорила девушка.
– Спасибо за тёплые слова, Алина! По этикету, наверное, полагается, чтобы я тоже сказал вам какой-нибудь «вкусный», горячий комплимент, но я не такой знаток человеческой натуры, как вы, и ничего умного мне в голову не приходит.
Девушка засмеялась.
– Игорь, вы прелесть!.. Ладно, я вовсе не хотела вам надоедать. Так уж получилось, что именно вы спасли мне жизнь, и теперь я ваша должница.
– О чём вы говорите?! Я всего лишь делал то, что мог. И окажись на вашем месте другой человек, я поступил бы точно также.
«Какую чушь я несу!» – промелькнуло у него в голове.
– Спокойной ночи, Игорь.
– Да нет, Алина, подождите! Вы меня не так поняли!..
– Спасибо ещё раз за то, что вы для меня сделали. И приятных сновидений.
На этих словах девушка повесила трубку. А Игорь ещё долго сидел без движения и терзался по поводу своей грубой неловкости. Потом он вдруг начал вспоминать, как Алина едва не погибла в змеиных «объятиях», как он нёс её на руках по заснеженной дороге, как она смотрела на него, когда открывала глаза. И от этих чётких реминисценций его внутреннее существо неожиданно наполнилось каким-то странным, но, в то же время, лёгким и волнующим чувством.
С первых же дней своего появления в Тихвинском Доме Алина стала негласным табу для всех его обитателей мужского пола. Несмотря на свой незамужний статус и на тот фурор, какой девушка произвела здесь своей удивительной красотой и необыкновенно живым характером, идти на риск и заигрывать с личной помощницей шефа никто не хотел. За такие проказы можно было мигом лишиться головы: о Ковылкине ходили разные слухи; в том числе, и довольно пугающие. Так за время его пребывания на посту мэра несколько известных людей, имевших с ним напряжённые отношения, один за другим пропали без вести. Официально их, конечно, искали, но ни по одному из дел полиции не удалось найти даже самой малюсенькой зацепки.
Старожилов Тихвинского Дома, работавших здесь ещё с прежним мэром, Олег Евсеевич безжалостно выгнал, едва только став главой слепуринской администрации. Свою собственную команду он решил сколотить, главным образом, из молодёжи – то есть, из тех, кто ещё не успел развратиться вольным, бюрократическим духом государственной службы и был готов подчиняться приказам вместо того, чтобы тут и там, по поводу и без повода излагать своё, никому не нужное, мнение.
Как бы там ни было, но «аномальное эльдорадо» функционировало под началом Ковылкина весьма успешно. У многочисленных жителей района не было к мэру никаких серьёзных претензий, им был весьма доволен Толкунец, о нём часто писали в центральных газетах, и в Кремле у его маленького, но очень богатого царства имелись могущественные покровители.
Памятуя о волчьей свирепости Ковылкина в вопросах личного интереса, Игорь, ещё когда впервые увидел Алину, дал себе зарок, что от этой девушки будет держаться на почтительном расстоянии. Справляться с собой он умел в любых обстоятельствах, и здесь реальной проблемы существовать не могло. Но какую линию поведения ему следует выбирать в ситуациях, подобных той, что возникла сегодня, Игорь пока ещё не знал. Театральная холодность являлась скорее дополнительной «приманкой» для любопытной женской души, нежели средством «эффективного сдерживания». Необходимо было искать другую тактику. Проблема заключалась в том, что трезвый, расчётливый ум теперь хотел одного, а глубоко спрятанная внутри, тонкая субстанция человека – совсем другого.

На следующий день, то есть, в понедельник, наступило лето. Причём внутри помещения оно чувствовалось даже более интенсивно, чем снаружи. Поэтому первое, что Игорь сделал, едва проснувшись, – это выключил обогреватели, расставленные по всей квартире.
Когда в районе началась аномалия, локальные подразделения местной энергетической компании не успевали подогреть воду и пускать её по трубам «зимой», отчего много народу вымерзло. А когда после крепких морозов неожиданно наступала жара, слепуринские дома превращались в настоящие бани. Через какое-то время люди сами нашли приемлемый выход: каждая семья закупила по нескольку электрообогревателей, многие поставили пластиковые окна с дополнительным утеплением, которые в летние дни можно было открывать настежь, и тогда поддерживать микроклимат в жилищах стало легко.
Предсказать погоду назавтра в новой обстановке было совершенно невозможно, и жители города начали поневоле приспосабливаться к динамизму их аномальной жизни. В гардеробы повесили одежду на все сезоны, причём не только для себя, но и для друзей, которые могут зайти в гости с ночёвкой. Те, кто был склонен к простуде, стал закаляться. В худшем положении оказались гипертоники и старики: от постоянных перепадов давления они сели на таблетки и заполонили местные отделения поликлиник.
Зато ребятня была счастлива. Для них жизнь приобрела некий дополнительный оттенок таинственности, магии и волшебства.
Очень быстро власти организовали специальный корпус, в обязанности которого входила уборка палой зелёной массы в городе и посёлках, а кроме этого, по всем улицам были проложены дополнительные водостоки для талого снега.
Положительный момент в новой ситуации заключался, например, в том, что отсутствовали комары: каждые три-четыре дня обязательно случались холода, и они тут же впадали в спячку, а потом не успевали очухаться. Похожая оказия с пчёлами в сельской местности привела однако к тому, что разбудить насекомых весной и летом практически никогда не удавалось, и мёд приходилось импортировать. Белки перестали линять, равно как и все другие животные, склонные к сезонным изменениям волосяного или перьевого покрова. Тяжело было медведям – они совершенно не понимали, когда им надлежит спать, а когда бодрствовать. Перелётные птицы сначала тоже жутко паниковали, но потом до них каким-то образом дошло, что зима не держится больше одного-двух, максимум, трёх дней, и её всегда можно пересидеть на месте. Повинуясь инстинкту, некоторые не очень сообразительные породы, обязательно поднимались в воздух, собирались в косяки и трогались на юг, а через день, не успев отдалиться и на сотню-другую километров, поворачивали обратно.

Так и не придя к какому-либо однозначному тактическому решению по поводу Алины, Игорь явился в мэрию, надеясь, что в конкретной ситуации интуитивно сориентируется по ходу дела. В нём даже проснулся некий инстинкт азартного игрока, наслаждающегося туманной неизвестностью и трепетом мысленного предвкушения.
Ковылкина на месте не было. Его личная помощница сидела, как обычно, за столом в приёмной, но на бурные салюты Игоря отреагировала весьма прохладно.
– Что-нибудь стряслось, Алиночка? – поинтересовался молодой человек и сделал траурное лицо.
– Нет, Игорёчек, всё в порядке, – с едва уловимой издёвкой в голосе ответила девушка и, против своего обыкновения, не улыбнулась.
Игорю жутко не нравилось, когда на него злились или держали обиду, поэтому он решительно собрался с духом и заявил:
– Простите меня, пожалуйста, за мою вчерашнюю бестактность! Я был слегка не в настроении.
– Ладно, – сказала девушка и тихо вздохнула. – Переживу как-нибудь…
Ковылкин подъехал в мэрию без четверти двенадцать. Когда он бегом поднялся в приёмную, на лице его блуждала такая счастливая и гордая улыбка, что, казалось, глава администрации вот-вот раскинет невидимые крылья и засияет в оконном проёме, точно святой дух на церковных витражах.
– Алиночка, доброе утро! – буквально пропел он, искрясь от возбуждения. – Пляшите! У меня для вас огромный и, я надеюсь, очень приятный сюрприз!
– Здравствуйте, Олег Евсеевич… – растерянно ответила ему девушка, пытаясь локализовать анонсированный сюрприз, но ничего, кроме самого мэра, в поле зрения не находя.
– Агафон Баженович, «Минобороны» и ваш покорный слуга решили скинуться и организовать ценный подарок для вас: уникальный случай вашего спасения каждому из нас хотелось как-то увековечить, и мы решили объединить, так сказать, наши усилия...
Алина испуганно ждала продолжения этой затравки.
Ковылкин, точно фокусник на арене цирка, сунул руку в боковой карман пиджака и извлёк оттуда связку автомобильных ключей. На фирменном брелке издалека можно было рассмотреть заглавную букву «L», не нуждающуюся в дополнительной расшифровке.
– Отныне, Алиночка, у вас будет свой, настоящий автомобиль! Расходы на бензин и техобслуживание мэрия, конечно же, берёт на себя. Так что, ваше дело – пользоваться и наслаждаться. Все документы я оставил в машине, а саму машину – на заднем дворе.
– Олег Евсеевич!.. – только и смогла выговорить девушка, чьи глаза раскрылись так широко, что в них без труда поместились бы не только советские пятикопеечные монеты, но и олимпийские рубли.
На шум в приёмной мигом сбежался народ из окрестных комнат. Алину начали дружно и многословно поздравлять. А сама она сияла влажной от счастья улыбкой и глядела на каждого человека, подходившего к ней, как на своего личного благодетеля. Ковылкин мирно стоял у окна и в безмолвном упоении созерцал эту трогательную сцену. 
– Постойте, Олег Евсеевич, а как же Игорь?! – неожиданно вспомнила девушка. – Ведь это он меня спас, и только благодаря ему я осталась жива!
– Чевелихина ждёт со следующего квартала весьма неплохая прибавка к жалованию! – гордо заявил Ковылкин. – А в августе или в сентябре мы отпустим нашего Игорька в любую точку земного шара, какую он только захочет выбрать для своего отдыха.
– Ура!! – заголосил коллектив.
Игорь в этот момент сидел на первом этаже, у компьютерщиков, и о своём грядущем благоденствии пока ничего не знал. Первым к нему добежал Лёва Якименко.
– Игорёха, ты как всегда не при делах, всё самое важное узнаёшь последним! – объявил он восторженным голосом. – Ковылкин тебя и Данаеву только что к награде представил.
– Лёв, сегодня, по-моему, не первое апреля. Так что, зря стараешься.
– Вот дурень! Фома Неверующий. В конце лета на остров Пасхи поедешь или в Бермудский треугольник. И ещё с нового квартала деньжат тебе подкинут. А Данаева теперь на Лексусе будет гонять.
– Сочинил бы что-нибудь попроще, Лёв, – усмехнулся Игорь. – Ладно. Не мешай работать. До обеденного перерыва ещё двадцать минут.
Лёва махнул рукой, мол, «что с тебя взять, пессимист маловерный», и умчался опять в приёмную шефа.
Когда в холе первого этажа все коллеги, спускавшиеся на обед, начали поздравлять Игоря с заслуженной наградой, а безмерно счастливая Алина продемонстрировала ему связку автомобильных ключей, Лёва Якименко имел вид античного триумфатора.
– Ну, что, пролетарий казённого труда? Понял теперь, что в служебные чудеса надо верить? Если, конечно, желаешь, чтобы они происходили почаще…
Ковылкин в обществе подчинённых никогда не обедал. В большинстве случаев, ему приносили еду из ресторана, а когда некое высокопоставленное лицо просило его о неформальной аудиенции, он обычно укатывал часа на три-четыре неизвестно куда и возвращался ближе к концу рабочего дня, слегка усталый и окутанный тонким алкогольным амбре.
В этот день, впрочем, Игорь, заглянувший к нему сразу после обеда, нашёл мэра у себя в кабинете.
– Заходи, заходи, герой! – улыбнулся Ковылкин, заметив его на пороге. – Только что звонил Агафон Баженович, просил передать от него лично поздравления тебе и Алине.
– Спасибо, – ответил Игорь и скромно потупил глаза.
– А генерал Соломихин утром депешу прислал. Боевой орден тебе на грудь повесить желает.
– Это ещё зачем? Я ж всё-таки не на фронте воевал.
– Ему виднее, Игорёк. Я с Министерством Обороны из-за твоих нравственных идеалов пикироваться не собираюсь. Поедешь на следующей неделе в часть – генерал скажет, в какую. Там будет торжественное вручение. Ты у нас кто по званию? Офицер?
– Так точно, Олег Евсеевич. Капитан запаса.
– Хотя это, в принципе, не важно… Глобус или карта мира дома есть?
– Что? – переспросил Игорь, не поняв столь резкого перехода.
– Если нет, советую купить. А то как же ты будешь подходящую страну для визита искать?
Ковылкин добродушно усмехнулся.
– Бюджет не ограничен. В пределах разумного, конечно. Срок – две недели, плюс перелёт. Так что, дерзай!

Не дождавшись конца рабочего дня, Алина ускакала в гараж, и там под личным надзором Тереньтича воодушевлённо принялась осваивать новую игрушку. До этого она ездила на крошечном белом Матиссе, и пурпурный IS 250, в комплектации Luxury, выглядел для неё поначалу как необъятная царская карета.
Лёва, Женька и Игорь, выйдя на улицу, тоже первым делом заглянули в гараж. Дав Алине несколько ценных советов по поводу машины и не забыв проверить имеющиеся в наличии аксессуары, они с видом знатоков прислушались к работе двигателя, многозначительно поцокали языками и отправились пьянствовать в «Меч тамплиера».
– А вы знаете, что у нас, в кольце ВКД, рождаемость чуть ли не в три раза выше, чем в среднем по стране? Ещё немного, и мы Китай догоним, – открыл дискуссию Женька, едва только они уселись за свободный столик на втором этаже и взяли в руки меню.
– Интересно… – отозвался Лёва. – Если рождаемость увеличилась, значит, и половая активность должна была возрасти, я так понимаю.
– Ну, разумеется!
– По себе как-то не замечал. Хотя…
– Вот у меня Людка точно живее стала. Раньше, бывало, ляжет как бревно, и делай с ней, что хочешь. А теперь сама инициативу проявляет. Охает, стонет, глаза закатывает. К оральным сексу даже интерес стала питать.
– Мою тоже с недавних пор на всякие эксперименты тянет…
Подошёл официант, и Игорь, до этого слушавший их болтовню с кислой миной на лице, заказал всем по кружке белого, нефильтрованного.
– Игорёхе вон, бедному, не с кем тенденцию проанализировать, один как перст живёт, – сердобольно заметил Женька.
– А он уже доанализировался… Может, из отпуска какую-нибудь креолочку с собой привезёт.   
– Вечно у вас одна пошлость на уме, – скривил недовольную физиономию Игорь. – Радуйтесь, что ваши благоверные только с вами излишек сексуальной энергии желают расходовать.
– Да ладно тебе, Игорёха! – начал успокаивать его Женька. – Твоя Вероника – обыкновенная стерва. Ей, думаешь, секса с другим мужиком хотелось? Как бы не так! Поверь моему слову – я этих тварей насквозь вижу. Деньги и цацки – вот что для них главное. Таким, как она, бесполезно говорить о любви и семейном счастье.
– А кстати, парни, – оживился вдруг Лёва. – Известно ли вам, откуда происходит слово «польза»?
– Откуда?
– От старославянского «льга». А ещё в том же старославянском был в ходу глагол «льгати», что означало «врать». И от него в какой-то момент образовалось слово «ложь». Усекаете?
Ответа не последовало, и он продолжил:
– «Польза» и «ложь» – слова этимологически однокоренные! И, стало быть, каждый, кто говорит о пользе чего бы то ни было, попросту вешает другим на уши лапшу.
– Это ты к чему? – поинтересовался Игорь.
– Это я к нашей драгоценной аномалии. Сейчас ведь все, кому не лень, о пользе биотрансформирующего воздействия толкуют. Сами знаете. Успеваемость в районных школах и в политехе повысилась – да здравствует ВКД! Зеки-рецидивисты из местной тюряги по фене перестали ботать и начали философствовать – хвала создателю КА! Вы только поглядите, сколько у нас в районе появилось целителей, медиумов и экстрасенсов за последние полгода. А сколько людишек разных, которым аномалия, якобы, глаза в невидимый мир открыла. Тут тебе и мистики, и просветлённые, и маги с чародеями, и кого только нет. Учуяли халяву дармоеды и выползли на свет Божий. А народ их слушает и кровно заработанные деньги аферистам тащит…
– Не все же они шарлатаны, Лёва! – попытался урезонить его Женька.
– Я недавно где-то читал, что подобные феномены, по большей части, из-за меняющейся погоды происходят, – добавил Игорь. – Есть даже теория такая – о влиянии резких, циклических изменений климата на умственные и парапсихические способности людей. За счёт перепадов температур и общей погодной нестабильности идёт прямая стимуляция высшей нервной деятельности человека. Вот взять, к примеру, наш мир. На юге, в тепле, произрастает, главным образом, что? Духовность. На севере – наука и философия. А у нас в России, где есть и холод, и жара, – особая культурная атмосфера. Здесь и наука никогда в загоне не была, и музыка, и литература, и изобразительное искусство, и религия, и мистика. Советский и постсоветский периоды я в расчёт не беру – там возникали определённые перекосы.
– А что, доля правды в этом, наверное, есть… – задумался Женька.
– Нужно ещё по одной заказать, – дипломатично прервал его мыслительный процесс Лёва.
Заказали ещё по одной, выпили. Потом снова заказали и снова выпили. В какой-то момент Женька пошёл отлить, и долгое время не возвращался. Игорь с Лёвой уже начали беспокоиться и хотели, было, идти вниз, но тут Женька появился на лестнице с подбитым глазом, засохшей чёрной юшкой под носом и разорванным левым рукавом его дорогой итальянской рубашки.
Не дожидаясь пока избитый товарищ подойдёт к столику, Игорь двинулся ему навстречу. Лёва поднялся следом.
– Кто? – спросил на ходу Игорь и взял Женьку за плечи.
– Да там… сидели у туалета четыре ублюдка… Их секьюрити на улицу вывели.
– Идём, покажешь.
– Не надо, Игорёха. Они пьяные, и у всех кулачищи размером с мою голову.
– Пошли! – уверено сказал Игорь и потащил Женьку вниз по лестнице.
Охранник, стоявший на вахте у дверей, не захотел выпускать всех троих, и Лёву пришлось оставить в баре в качестве залога.
Четыре возмутителя спокойствия курили в пяти метрах от входа и, судя по их напряжённым лицам, тщетно пытались решить, что им надлежит делать в сложившейся обстановке. Появление Женьки, с которым они не так давно расстались, в компании ещё одного молодого человека их несказанно воодушевило. По яркому оживлению в тупых, коровьих глазах и хамовато-брезгливым улыбкам можно было понять, что их внезапно прерваная увеселительная программа благополучно налаживается.
– Я предлагаю вам извиниться перед моим другом, господа, и попросить у него прощения, – спокойно заявил Игорь, подойдя к ним на дистанцию, которую вряд ли можно было назвать безопасной.
Его предложение заметно опечалило Женьку, стоявшего у дверей, а четырёх полупьяных боровов тотчас же привело в дикий восторг.
– А может, нам ещё встать перед ним на колени? – ответил ближний к Игорю поросёнок и тут же вытянул вперёд левую руку, чтобы ухватить смелого парламентёра за лацкан пиджака.
Игорь стукнул ребром ладони снизу вверх по выставленной конечности и сделал уклоняющееся движение вправо, чтобы не мешать свободному полёту одного из тех гигантских кулачищ, которые Женька уподобил в размерах своей голове.
В следующее мгновение носок его левой ноги ударил под коленную чашечку неопытному «боксёру», а правый кулак на полном ходу пробил солнечное сплетение того парня, что пытался сделать захват. Не дав противникам опомниться, Игорь совершил молниеносный поворот вокруг своей оси и правой пяткой достал челюсть третьего нападающего, уже успевшего перенести центр тяжести для сокрушительного, но так и не состоявшегося удара. Последнему бугаю, застывшему в недоумении от такой стремительной и неожиданной развязки, Игорь слёту двинул костяшками пальцев в широкий кадык и далее, на огромной скорости, начал бодро и методично охаживать всю пьяную компанию по новому кругу.
Через какие-то десять-пятнадцать секунд неравный бой подошёл к концу. Хотя назвать боем это «кинематографическое» шоу можно было только условно. Ни один из четырёх искателей первобытных развлечений так и не сумел опробовать свои силы в этой разборке, потому что, обладая внушительными пропорциями, всё же не имел соответствующих навыков. Теперь, лёжа на асфальте, каждый из них являл собой немое подтверждение известной восточной формулы: «в любом сражении побеждает не тело, а дух».
Проверив наличие пульса у низвергнутых оппонентов, Игорь взял под локоть ошалевшего Женьку и тихо подтолкнул его к дверям питейного заведения. Наблюдавший за ними через стекло охранник с уважением посторонился, когда молодые люди вошли, и, желая хоть как-то прокомментировать увиденное, спросил:
– ВДВ или спецназ?
– Чечня, браток… – улыбнулся ему Игорь. – Полицию вызови, пожалуйста, если тебе не трудно.