Рассеянный вор - Глава 7

Глава 7

– Колоссально! – подвёл итоги скоростного теста Игорь. – На такой машине по европейским дорогам нужно ездить, а не по нашим.
– А вы бывали в Европе?
– Случалось.
– И в какой стране вам дороги больше всего понравились?
– Во Франции. Но они там платные, и ограничение скорости 130 км/ч. А вот в Германии качество покрытия немного хуже, зато лимита на большинстве участков вообще нет, и toll нигде не берут.
Пахоминская трасса в эти дни была почти пустынна, так как уходила вглубь КА-территории, а туда могли проехать только жители района и люди со спецразрешениями. Один пост ГАИ благополучно остался позади. Лексус даже не тормознули, чтобы проверить документы: номер на машине был слепуринский, и, видимо, поэтому не вызвал у стражей порядка никакого профессионального интереса. А дальше по трассе, в виду её полной нерентабельности, ГИБДД облав не устраивало, и можно было гнать до следующего поста хоть с номинальной скоростью «Формулы 1».
– Машина новая, поэтому не будем выжимать из неё всё, на что она способна, – заранее обмолвился Игорь, но до крейсерских 180 км/час всё-таки дошёл.
– А вы опытный водитель, – заметила Алина, но договорить не успела: в её сумочке запиликал мобильный телефон.
– Алло… Нет, его сегодня не будет. Позвоните завтра, пожалуйста… Хорошо, я ему передам.
Кто-то, видимо, хотел поговорить с Ковылкиным.
– А если Олег Евсеевич вздумает сам вам позвонить? Не боитесь?
– Но он же не будет знать, что я не в офисе.
– Надеюсь, что нет… – ответил Игорь и, взглянув на хитрое лицо девушки, невольно улыбнулся.
В его поле зрения попала, разумеется, не только заговорщицкая мина на её очаровательном лице, но также и всё, что проглядывалось между отворотов блузки, не говоря уже о голых и очень аппетитных коленях, видом которых Игорь мог наслаждаться, не поворачивая головы.
Угадав примерный ход его мыслей, Алина состроила ещё более лукавую гримасу.
– Надо мной смеётесь? – беззлобно спросил её Игорь. – В данный момент я действительно подвергаюсь гораздо большему риску, чем вы.
–  Искренне и от всей души вам сочувствую! – хихикнула девушка. – Наверное, трудно жить одному после долгих лет супружества?..
– Вы о чём?
– А вы?
Игорь покраснел.
– Я не хотела вас смущать, извините.
– Алина, я обычный человек. Из низов. А вы… вы птица совершенно иного полёта. Да и к тому же Олег Евсеевич…
– Знаете, Игорь, прежде всего, я птица свободная, и в клетку меня ещё никто не сажал, – перебила его девушка.
– Вы очень молоды и поэтому слишком романтичны.
– А вы – просто убелённый сединами мудрец! Хоть сейчас можно канонизировать – в образе главного аскета нового столетия.
Игорь замолчал на несколько секунд, потом ответил:
– В своей жизни я любил женщину только один раз. Любил очень сильно. Я был настолько привязан к ней, что, когда она меня бросила, едва не сошёл с ума… Это было всего четыре месяца назад.
Весёлая улыбка в одно мгновение слетела с губ девушки.
– Игорь, я не знала… не думала, что это было так серьёзно для вас. Простите меня, пожалуйста!
– Ерунда. Мои личные проблемы.
– Вы действительно – человек железной воли. Вами нельзя не восхищаться.
– А вы – очень красивая и обаятельная девушка… – ответил Игорь и тут же почувствовал, как его щёки стали пунцовыми.
Алина посмотрела на него как-то совсем по-доброму, и в её взгляде не было теперь ни малейшей тени кокетства или сарказма.
– Может, перейдём на «ты»? – спросила она голосом, немного дрожавшим от волнения.
– Давай… – тихо ответил он.
В сумочке Алины снова запищал телефон. Она долго что-то записывала в блокнот, каждый раз переспрашивая озвучиваемые на другом конце провода цифры, и, когда разговор, наконец, прекратился, вздохнула с облегчением.
– Эти бизнесмены – такой суетливый народ! У них, что ни день, то сверхважный груз или сверхсекретная партия.
– А вы… то есть, ты всегда принимаешь от них подобную информацию?
– Ну, да. Показываю Ковылкину – он говорит, что делать. Какие-то бумажки Олег Евсеевич даже мне самой доверяет подписывать.
– Гм-м…
– А почему ты спросил?
– Да нет, я просто так. Не бери в голову!
С этими словами Игорь начал потихоньку давить на тормоз.
– Сейчас ещё один пост будет, – ответил он на вопросительный взгляд Алины.
Когда стоявший у обочины гаишник снова отказался проявлять любопытство к пурпурному экипажу и равнодушно показал им свою необъятную спину, Игорь не удержался от возгласа:
– Фантастика какая-то. Мы уже почти в центре КА, а нас даже не остановили ни разу.
– И не остановят! – улыбнулась Алина. – С моими номерами у нас везде будет «зелёный свет».
– Это ещё почему? Номера ведь обычные, слепуринские.
– Обычные, да не совсем. Буквы «зш» на конце обозначают «закрытый штат». Таких машин в губернии всего несколько экземпляров: свободный въезд и выезд из кольца, а также беспрепятственное движение по территории КА в любое время суток.
– Ничего себе! Вот это подарочек вам Ковылкин преподнёс!..
– Не «вам», а «тебе», – поправила его Алина и засмеялась.
– Ой, прости, я забыл… Слушай, куда мы всё-таки направляемся?
– Понятия не имею. А что там впереди?
– Раньше обыкновенная трасса была в соседнюю губернию. А потом её перекрыли для сквозного проезда.
– Может, посмотрим? А то когда ещё такая возможность представится…
Машина снова набрала скорость, и минут двадцать на их пути не возникало ни одной живой души. Алина методично ответила ещё на несколько телефонных звонков, а Игорь тем временем целиком погрузился в собственные мысли.
«Девчонка классная, что и говорить. А мэр наш так и вообще голову потерял: Лексус подарил, и этим вряд ли ограничится. Кто я, собственно, такой, чтобы переходить ему дорогу? Главное здесь, пожалуй, не наломать дров! А то и самому под топор, и ей куча неприятностей».
Знаком, требовавшим снизить скорость движения до 70 км/ч, Игорь полуосознанно манкировал. Через пятьсот метров на обочине появился ещё один, с более суровым лимитом: 50 км/ч. Заподозрив неладное, он начал притормаживать и через несколько мгновений увидел новое ограничение: 30 км/ч. За ним последовали 20 км/ч, 10 км/ч, и, в конце концов, дорогу перегородила массивная балка, опиравшаяся на деревянные козлы, с прибитым по центру «кирпичом».
– Кажется, приехали… – сказал он Алине. – Что будем делать?
– Ой, извини, пожалуйста, я тут с этими вагонами и фурами совсем заболталась. А где мы сейчас?
– Думаю, почти в эпицентре. Но дальше, в любом случае, проезда нет.
– А давай прокатимся вот по этой грунтовке, – показала она на просёлочную дорогу, начинавшуюся справа от того места, где трасса была перегорожена.
– Недавняя лесная прогулка твоё романтическое любопытство, я вижу, до конца не остудила… – засмеялся Игорь, но на грунтовку всё-таки свернул.
– Как ты думаешь, что там впереди?
– Сейчас увидим.
Километров пять дорога шла по открытому зелёному лугу, и ничего интересного в их поле зрения не попадало. Собственно, трава почти везде была уже такая высокая, что и вид-то открывался только на самые ближайшие окрестности. Помимо этого дорога изрядно петляла, часто уходила вниз, на дно неглубоких оврагов, а затем снова поднималась вверх.
Когда за очередным поворотом змея грунтовки неожиданно упёрлась в колючую проволоку, натянутую несколькими горизонтальными и двумя диагональными линиями между крепких двухметровых столбов, Игорь даже присвистнул:
– Полагаю, что здесь нам радушный приём с хлебом и солью оказывать не будут.
– Военная часть?
– В эпицентре КА? Очень маловероятно.
Несколько мгновений Игорь тупо глядел на колючее заграждение, а потом его вдруг осенило:
– Слушай, так ведь это же научный городок!
– Не может быть! Мне говорили, что к нему на пушечный выстрел никого не подпускают.
– Правильно. И нас бы мигом развернули, если бы не твои номера.
– А как учёные туда попадают? Их же там не навечно замуровали.
– Здесь дорога уходит под колючку. Но это, наверняка, не единственный путь. Между окрестными деревнями было много грунтовок. Видимо, у учёных есть другой подъезд, не с Пахоминки.
–  Тогда, может, поищем ворота?
– Каким образом?
– Лагерь же не большой. Не исключено, что нам повезёт, и КПП окажется совсем рядом. Пойдём вдоль колючки и рано или поздно на него наткнёмся. Машину пока здесь оставим – угонять её тут некому.
– Ты предлагаешь идти по высокой траве пешком? Субботние злоключения впрок тебе явно не пошли… – Игорь улыбнулся. – Ладно. Есть один вариант: можно вернуться немного назад, километра на два-два с половиной. Там, я помню, дорога в какой-то точке разветвлялась. Мы поехали прямо, а ещё один рукав уходил влево.
– Замечательно! – обрадовалась Алина. – Давай разворачиваться.
Игорь съехал левым передним колесом в траву, после чего воткнул заднюю передачу и мягко поставил машину перпендикулярно дороге.
– Низковата посадочка, – буркнул он, завершая несложный манёвр. – Будь земля не такая сухая, могли бы и на грунт сесть.
Дорожное ответвление, которое они без труда нашли через несколько минут, оказалось намного длиннее тупиковой стрелки.
– Мы действительно перемещаемся вдоль колючки, – сообщил Игорь Алине после того, как они проехали километров десять.
– Откуда ты знаешь?
– По солнцу такие вещи очень легко определить.
– А если забор ушёл в сторону?
– Тогда эта дорожка закончится в каком-нибудь селе, а КПП мы так и не найдём.
Минут пять ехали молча – до тех пор, пока не услышали зычное эхо мощного громкоговорителя:
– Красная машина, немедленно остановитесь! Повторяю: красная машина, немедленно остановитесь!
– Это что ещё за «глас Божий»? – недоумённо спросил Игорь, продолжая давить на газ.
В следующее мгновение из травы неожиданно возникла характерная балочная конструкция, всегда сопутствующая заборам с колючей проволокой. На её вершине маячил не на шутку испуганный часовой. Ещё секунда, и в воздухе гулко затрещала автоматная очередь.
Тут же выскочив из машины, Игорь возмущённо заорал:
– Эй, братишка, ты, что совсем охренел?! Возьми бинокль, если зрение плохое, и погляди на номера! 
– У меня приказ: никого к воротам не подпускать, – ответил часовой дрожащим голосом.
– Звони своему шефу, вертухай! А то будет тебе «jedem das seine». Продиктуешь ему номер машины.
– Сам ты вертухай, – обиделся парень на вышке.
– Звони, звони! – усмехнулся Игорь.
Алина смотрела на него широко раскрытыми глазами и от испуга, перемешанного с недоумением, какое-то время ничего не могла сказать.
– Это блеф? – справилась она, наконец, с собой.
– Маленькая импровизация, – улыбнулся Игорь. – Авось что-нибудь срастётся…
Как это ни удивительно, часовой на вышке поднял трубку войскового телефонного аппарата и начал с кем-то разговаривать. С машины и её водителя он при этом не спускал глаз.
– Подъезжайте к воротам, – сказал заметно подобревший воин через пару минут.
Игорь залез обратно в машину и тронулся с места. Показавшийся из-за травы КПП состоял из одной крошечной будки, в которой сидел второй боец, и толстого шлагбаума. Сами ворота были открыты настежь.
– Видимо, не часто к вам гости заезжают… – полувопросительно заметил Игорь, притормаживая у будки.
– В этом месяце вы первые, – ответил пухловатый страж в окошке, потирая заспанные глаза.
– А как же учёные, провиант?
– Учёные только по Карпинке ездят. Машины с грузом тоже в основном оттуда приходят. А вы сами-то почему через Пахоминку?
– Так удобнее было.
– Понятно.
Отдав честь, охранник поднял шлагбаум, и Лексус продолжил свой путь.
– Чудеса! – восторженно заявила Алина, едва только они оставили КПП за спиной. – Как ты думаешь, что им такого мог сказать их начальник?
– Как что? «Немедленно пропустить, мать вашу!» И, видимо, ещё парочку эпитетов – насчёт глупой самодеятельности, невысокого IQ и плохой наследственности.
Игорю стало смешно.
– Прикидывай теперь, как строить дальше весь этот милый персифляж, – сказал он Алине. – Я имею в виду, какую версию нашего «высокого» посещения учёным будем представлять.
Она задумалась, и добрых полминуты в машине было тихо.
– Вспомила! Олегу Евсеевичу одно письмо недавно пришло: в научный городок хотят правительственную делегацию отправить.
– Московские дяди по экзотике соскучились, на халяву курорт решили посетить? Что ж, попробуем использовать эту новость.
Через пару минут из-за высокой травы показались решётчатые конусы буровых. Подъехав ближе, они увидели то, что было странным образом похоже на нефтегазодобывающий участок: вышки, трубопроводы, цистерны, дизельная подстанция и несколько огромных вагонов на колёсном ходу, с широкими окнами и сложной паутиной проводов наверху. Дорога выходила на ровную утрамбованную площадку, огороженную автотехникой наподобие лагеря американских поселенцев. В центре площадки располагалась импровизированная столовая под открытым небом.
– Вы к кому? – поинтересовался худой очкарик в джинсах и зелёной толстовке, собиравший грязную посуду.
– К вам, любезный, – улыбнулся из окна машины Игорь, придав лицу выражение лёгкой снисходительности. – Кто у вас тут за главного?
– Пропуск покажите.
– Вы копию письма от федерального правительства получали, насчёт проверки?
Очкарик задумался. В дверях ближайшего вагона появился здоровый мужик в белом халате. Его аккуратная, седая борода вполне могла быть признаком учёного авторитета. Алина и Игорь вышли из машины.
– Мы из городской администрации, – сходу заявил Игорь. –  Это личный секретарь Ковылкина, а я – первый помощник мэра. С кем имеем честь, простите?
Алина в упор глядела на бородатого.
– Доктор наук и руководитель проекта, Лесницын Вадим Захарович, – отрекомендовался  учёный с явной растерянностью в голосе.
– Значит, мы к вам, Вадим Захарович, принимайте гостей.
Доктор наук засуетился, махнул очкарику рукой и любезно предложил Игорю и Алине садиться за стол. Очкарик забрал оставшуюся посуду и тут же ретировался.
– Мы не обедать к вам приехали, Вадим Захарович. Дело-то ведь серьёзное, сами понимаете.
Игорь чуть нахмурил брови и мельком глянул на девушку. Её лицо имело тот особый вид сосредоточенной глуповатости, которую многие в наши дни принимают за профессионализм. У Алины она, видимо, играла роль жёсткого оберега на случай приступов неконтролируемого смеха.
– Да-да, – озабоченно сказал учёный в знак своего глубокого понимания. – Мы вообще-то никого сегодня не ждали… Но я полностью к вашим услугам, покажу и объясню всё, что вам будет угодно проинспектировать.
– Вот и чудесно. Познакомьте-ка нас для начала со всем рабочим коллективом.
Постоянных сотрудников в городке оказалось тридцать два человека, восемнадцать мужчин и четырнадцать женщин. Были здесь химики, физики, биологи, климатологи, почвоведы. И у каждого специалиста имелся фронт работ, по меньшей мере, лет на пять. Свой академической хлеб научная артель зарабатывала с советской методичностью и основательностью.
Финал приветственного тура состоялся в комнатёнке одного старшего научного сотрудника, занимавшегося «уточнением коэффициентов ускоренного разложения комплексных биосистем». Мудрёный титул работы настолько вдохновил Игоря, что он в порыве симпатии обнял сэнээса за плечи и, как ветреному сочинителю, пожелал ему «лёгкого вдохновения в столь трудный час».
– Что ж, давайте теперь хозяйство смотреть, – заявил Игорь секундой позже, окончательно перевоплотившись в ревизора.
Алина за время обхода вагонов, служивших многопрофильными лабораториями, не сказала ни слова.
Сидя в компании гостей в своём личном кабинете, Лесницин гордо отчитывался перед ними, показывая новые данные по продолжительности жизни беспозвоночных в условия КА. От животных он плавно перешёл к расшифровке климатических гистограмм, на основе которых недавно было сделано важное открытие: среднегодовая температура в кольце ВКД не изменилась с приходом аномалии – ещё один факт в копилку доказательств её разумного происхождения. Игорь согласно кивал, Алина позёвывала.
– Сейчас я приглашу главного биолога станции, она покажет вам наш зверинец, – многозначительно пообещал доктор наук под занавес нудной реляции.
В компании невероятно болтливой женщины средних лет, помешанной на флоре и фауне, гости неторопливо ознакомились со всей цепочкой дарвинской эволюции, от видимых только через специальную оптику простейших до обезьян. Растения, черви, пауки, рыбы, змеи, крысы, собаки и кошки их не заинтересовали. А вот у клетки с пернатыми Алина и Игорь невольно сбавили ход.
Огромный белый попугай с философским именем Аристотель затянул при их появлении «Девочку-пай» Михаила Круга, довольно точно воспроизводя голос автора и, частично, музыкальную аранжировку песни.
– Говорящих попугаев видела много раз, – удивлённо нарушила своё молчание Алина, – но чтоб они ещё и пели!..
– Вокальные данные у этого экземпляра открылись только здесь, на КА территории, – с восторгом уточнила биологиня. – Сенсационный факт, между прочим! Если приедете к нам в зимний день, он будет петь «Смело, товарищи, в ногу»…
– … рядом жиган и хулиган, – наперекор её словам, ревела блатная птица.
Ещё один любопытный казус ждал их у клетки с молодым самцом гориллы по прозвищу Тибальд. Этот отчасти хомо, но по родословной и внешнему виду отнюдь не сапиенс, претерпел в кольце ВКД довольно странную метаморфозу. В его отношении к людям возникла ни с того ни с сего почти разумная дифференциация: с женщинами он старался заигрывать, используя при этом весь свой мимический талант и красноречивую обезьянью жестикуляцию, а мужчин встречал – кого с холодком, кого с подчёркнутым безразличием, а кого и с явной агрессией. Хотя и к представительницам слабого пола, трудившимся на станции, подход у него был тоже далеко не однозначный.
В коллективе сложилось мнение, что Тибальд совершенно «по-человечески» видит и воспринимает женскую красоту и возраст. На главного биолога, к примеру, он смотрел почти как на мать – ей было явно за сорок, и изяществом лица и фигуры научная леди, увы, не блистала. А вот на молодых Катеньку и Леночку Тибальд давно положил глаз и, как уверяла биологиня, искренне мучился из-за буридановых попыток сделать окончательный выбор.
– За время существования городка у нас возникло пять инцидентов, – с лукавой улыбкой призналась женщина. – К счастью, все пять попыток изнасилования были вовремя предотвращены.
Когда они вошли в тот отсек вагона, где располагалась клетка с очеловеченным самцом гориллы, последний испытал нечто вроде шока. Он застыл в неудобной позе, которую принял секундой раньше, с тремя лапами на железных прутьях у потолка и четвёртой, задней, косолапо повисшей в воздухе.
При появлении Алины немигающий взгляд Тибальда упёрся в неё, как в нечто до крайней степени его изумившее. Если о том, что творилось в голове примата, можно было только догадываться, то почти трёхкратно увеличившееся за пару секунд обезьянье достоинство, являлось надёжным свидетельством бурной физиологической реакции.
Алина покраснела, биологиня азартно улыбнулась, а Игорь в смущении отступил на метр подальше от клетки. Заметив, наконец, мужчину в непосредственной близости от предмета своего вожделения, Тибальд неприязненно поглядел в его сторону, одним рывком метнул себя на переднюю стенку клетки и, мерно раскачиваясь, стал буравить соперника жёстким взглядом. Через несколько мгновений он издал дикий вопль, ударился всем телом о решётку, вытянул губы и устрашающе нахмурил лоб.
– Спокойно, Тибальд! – мгновенно осадила его биологиня, горилла смиренно поглядела на неё, затихла и через пару секунд вновь повернулась к Алине.
– Наверное, нам лучше уйти, – сказала девушка, заметив, что орудие волосатого донжуана мгновенно восстановило боевую готовность.
Как будто разобрав её слова, Тибальд состроил такую мину на обезьяньем лице, что будь он человеком, «пожалуйста, останьтесь» было бы единственно возможной её интерпретацией. К жуткому неудовольствию обезьяны девушка всё же исчезла за металлической дверью, и почти человечью, хоть и возбуждённую сервильность опять сменила не вполне разумная агрессия.
– Чёрт знает, что эта аномалия с живыми существами делает! – возмутился Игорь, едва они вышли на улицу и остались с Алиной наедине.
– Но аномалия ведь тоже часть природы, – резонно ответила девушка.
– Хорошо, если так…
Фиктивные ревизоры вновь нашли Вадима Захаровича, и Игорь объявил последнему, что теперь им необходимо серьёзно поговорить. Лесницин немного струхнул, что было видно по слегка задрожавшим кончикам его пальцев, но тут же бодро сказал:
– Конечно, господин Чевелихин. Я полностью в вашем распоряжении.
– Как долго это будет ещё продолжаться? – в лоб спросил Игорь, едва только все трое уселись на пластиковые стулья в директорском кабинете.
Стращать живого доктора наук ему действительно нравилось.
– Что вы имеете в виду, Игорь Евгеньевич? – испугано залебезил учёный.
– Да все эти ваши нелепые схоластические анализы, эксперименты ради экспериментов, бумажные отчёты для галочки, якобы сенсационные выводы, которые ни хрена не объясняют…
Алина с неподдельным интересом воззрилась на Игоря.
– Вы, что же, думаете, страна это ваше деловитое ковыряние в носу до скончания века будет финансировать?
Доктор наук сидел тише воды ниже травы, глаза его нервно бегали, дрожащие руки исчезли под столом.
– Где конкретика? Где ответы на волнующие людей вопросы?
– Игорь Евгеньевич, понимаете…
– Что я должен понимать?! Какое дело мне до ваших беспозвоночных с коротким сроком жизни, до среднегодовой температуры, до певчих попугаев и сексуально озабоченных горилл?
Алина снова покраснела. Вадим Захарович вдавил голову в плечи.
– Мне и руководству страны хочется знать, откуда взялась эта чёртова аномалия? Кто и как меняет погоду у нас в районе? Кто и как заставляет растения за один день из семени превращаться в плодоносную культуру, а продукты – сгнивать за несколько часов? Есть у вас ответ хотя бы на один из этих вопросов?
– Да, есть, – неожиданно сказал учёный и бесстрашно воззрился на Игоря. – Но мои ответы не научны. Поэтому в лабораторных журналах и отчётах вы их никогда не увидите.
Алина резко подняла брови. Игорь молчал, стараясь не показывать своего искреннего удивления. Поворот был неожиданным.
– Откуда вам, экономистам и политикам, знать, что такое наука? – запальчиво сверкнул глазами учёный. – Вы ведь и об источнике аномалии хотите узнать только затем, чтобы прибрать его к рукам.
– Давайте без инсинуаций, Вадим Захарович. Вы же солидный человек. Если имеете какие-то соображения, пусть и не научного характера, мы будем рады их услышать.
Лесницым изучающе поглядел сначала на Игоря, затем на Алину, после чего вздохнул и ответил:
– Сомневаюсь, что мои догадки вам понравятся. Но, коль уж настаиваете, так и быть расскажу.
Он перевёл свой задумчивый взгляд на окно.
– Вы когда-нибудь слышали о взаимосвязи человеческого подсознания с физическим миром?
– Слышали, – неожиданно ответила Алина. Игорь повернул в её сторону удивлённое лицо.
Учёный оторвался от солнечного пейзажа за окном и тоже бросил на девушку косой, подозрительный взгляд.
– Специальным образом тренированный человек может влиять на внешние события и, в частности, на погоду силой своего ума, – сказала Алина ровным голосом.
– Даже так? – вздохнул Лесницым. – Ну что ж, молодое поколение у нас теперь весьма подковано. Это радует. А известен ли вам хоть один человек в истории, который был бы способен за ночь превращать лето в зиму и наоборот?
– Нет, конечно. Такое не под силу ни одному шаману и ни одному оккультисту.
– Вот именно. Одному шаману и одному оккультисту! Но согласно некоторым источникам, духовную силу людей можно складывать, если соблюсти некоторые законы и знать определенные тонкости.
– Хотите сказать, климатической аномалией управляет группа экстрасенсов? – закинул удочку Игорь.
– Если бы это физически делали люди, процесс вряд ли бы смог идти с такой временной точностью. Необъяснимый для науки феномен, который местные называют «кругомыльней», ещё ни разу не задержался хотя бы на минуту, и ни разу не длился дольше обычного срока.
– Значит, люди этого делать не могут, – уверенно заключил Игорь. – К чему же тогда ваше заявление о человеческом подсознании?
– Не торопитесь с выводами, Игорь Евгеньевич, – предупредил Лесницин. – Вся история науки говорит о том, что любое человеческое действие со временем можно автоматизировать. Мы уже научили машины ездить, плавать, летать, передавать звук и изображение, производить миллионы логических и математических операций в секунду. И если шаман сегодня предотвращает засуху или устраивает ливень, наступит день, когда машина сможет сделать это за него.
– Мы ценим и понимаем вашу непоколебимую веру в науку, профессор, но какое отношение всё это имеет к настоящему времени?
Ожидавший чего-то действительно свежего, Игорь был сильно разочарован. Лесницин поморщился.
– Да будет вам известно, молодой человек, что я никакой не профессор, ибо лекций в университетах не читаю. А в настоящем времени аномалия возникла потому, что соответствующую технологию уже кто-то изобрёл.
– Вадим Захарович, давайте, как говорится, ближе к делу. Известно ли вам о существовании хоть каких-то намёток, за рубежом или у нас, обобщив и продолжив которые, действительно талантливый учёный смог бы выдумать машину для управления климатом? Пусть даже на бумаге?
– «Выдумать»… «действительно талантливый»… – брезгливо усмехнулся доктор наук. – Вы и слова-то подбираете соответствующие. По-вашему, все чудеса цивилизации, которыми вы пользуетесь каждый день, изобрели «действительно талантливые» люди?
– А разве нет?
Лесницин взглянул на него теперь с явным презрением.
– Талантливый может замечательно приспособить чужое открытие, поставить его на службу человечеству, как у вас любят говорить. Но ещё ни один талантливый ремесленник не открыл что-то действительно важное сам. Наука зиждется на цепочке гениальных прозрений. Кандидатов и докторов во все времена было хоть пруд пруди, а Эйнштейнов за многие века – единицы. Но именно они, эти единицы, взяли у Бога то, что человечеству положено было узнать, и принесли на землю.
– А я думал, все учёные – атеисты… – решил подтрунить над Лесницыным Игорь.
– Вот я и говорю: откуда вам знать, что такое наука?
Себя в Эйнштейны хозяин лагеря, судя по всему, прочить не желал, и одно это заставляло проникнуться к нему симпатией.
– Ладно, не обижайтесь, Вадим Захарович, – сказал Игорь. – Вашу мысль я, кажется, уловил: среди оккультистов родился Эйнштейн, придумал, как засунуть в машину свои и чужие парапсихологические способности, и направил излучение на наш район. Так?
– Эх-эх-эх... Если б вы хоть немного понимали, о чём говорите, молодой человек, – Лесницин обречённо махнул рукой.
– Нам пора, – глядя на часы, сказала Алина.
– Это верно, – согласился Игорь. – Вы уж не обессудьте, Вадим Захарович, если что не так. Все ненаучные догадки, которыми вы нас снабдили, мы, разумеется, оставим при себе. Ждите теперь делегацию из Москвы. Удачи Вам!
– Езжайте с Богом, – сказал Лесницин уже на улице, когда Алина и Игорь сели в машину.
Едва только лабораторные вагоны научного городка исчезли за высокой травой, у девушки случился приступ хохота. Игорь с улыбкой глядел на неё несколько секунд, потом не выдержал и тоже засмеялся.
– Не думала, что ты такой импровизатор и авантюрист, – наконец смогла произнести Алина через пару минут. – Навели шороху…
Она снова захохотала и машинально опустила голову на плечо Игоря. Тот чуть заметно вздрогнул.
– Не будь меня рядом, ты бы легко могла оказаться в клетке у Тибальда.
– С ума сошёл?! Фу, гадость какая.
Теперь настал его черёд хохотать.
– А, между прочим, Вадим Захарович не такой уж и простой человек, – заметила Алина с неожиданно серьёзной миной на лице. – Он ведь нам свою теорию так и не объяснил…
– Да ладно, какая там теория? Обыкновенная выдумка перетрудившегося учёного, который в детстве читал много фантастики.
– Нет, не думаю. Ему определённо было что сказать…
Игорь с любопытством поглядел на девушку. Теория КА в данный момент его интересовала меньше всего. Он, кажется, что-то для себя решил.
– Если доктор наук мэру не настучит и Ковылкин нас с тобой не уволит без суда и следствия, может, сходим куда-нибудь? Завтра или послезавтра.
– А как же правила конспирации? – лукаво посмотрела на него Алина.
– Чему быть, того не миновать.
В глазах девушки весело заиграли кокетливые искры фальшивой неприступности. Конечно же, момент требовал того, чтобы извечный сценарий был отыгран по всем правилам амурного искусства.
– Мужчина, теряющий страх, делается опасным… – вкрадчивым голосом сказала она.
– Здесь уж, как говорится, либо в стремя ногой, либо в пень головой.
– Но ведь «даже безумства следует совершать осторожно». Или ты так не считаешь?
– По-моему, Бернард Шоу сказал: «В этом мире всегда есть опасность – для тех, кто её боится».
Алина засмеялась.
– Ну, хорошо, будем считать, что классик меня убедил.