Nostalgia

Свобода пахла ледяной водой, нагретым солнцем салоном старого маслянисто-черного стингрея, незрелыми ананасами, истекающими слезами прозрачного сока, изысканными стрижками модов, выцветшими мятыми левисами, солеными брызгами на рассветном ветру, целым поколением, зажигавшим с фендеровским басом… В кондиционированном аквариуме холла пятизвездочного отеля птицей метался клочок голубого неба, а потолочные вентиляторы лениво наворачивали на лопасти плотный жаркий воздух. Шипение бобин в проигрывателях, хлопание пробок, неунывающие серферы. Методичное вторжение в мозги монотонной пластиковой неизбежности. Кристальное оцепенение пляжа.
Это была свобода и жизнь без правил и белых воротничков. Жизнь неистово ввинчивалась в ярко-синее небо свечкой размалеванного драконами детского мяча, замирала у стоящего в зените солнца и стремительно падала, чтобы быть отбитой и повторить свой путь.
Потрепанные звуки далекого города. Выцветшие желтые фильмы двадцатых годов, пахнущие пылью, бриллиантином и старыми бигуди. Ударяющаяся о волнолом искренняя музыка. Солнце с ливнем. Утро, бьющее зарей в лобовое стекло, пропоровшее лес мокрое шоссе. Angel from highway, where are you now, where are the times when you were mine… Так незатейливо. Ich will dick ins bauch ficheln. Muy caliente… Вода, песок, кровь, биты, кеды Converse. Смесь дубинки, метлы и унитазной щетки. Мысли рикошетят от стеклянных стен отеля.
Ностальгия не серого цвета. Ностальгия ярко-синего цвета, на ней блики солнца, отражающегося от японских часов, и пахнет она резиной и мятой полынью.