Дом у реки

Н.Городецкий и ДИА


Алисы бродят среди нас...


Глава I

Нарисуй мне улицу, свей мне фонари,
Мы пройдёмся медленно в сумраке ночи.

На берегу русской реки расположился старый  дом. Не сказать, что он был уж очень старый: крупные чёрные брёвна ещё хранили в себе силу и давали дому крепость, которая хорошо защищала от любой непогоды. Ненастье часто гостило в этих краях: трескучие зимние морозы, ураганный ветер или палящий зной, - но в доме всегда было тепло и уютно. Наверное, этим может похвастаться любой дом в округе. Но наш - особенный... Это был дом рыбака.
Стояла поздняя осень: было то время, когда  холодный ветер срывает запоздалые листья и играет с ними в последнем полёте, и они устремляются вниз,  к земле, чтобы весной дать начало новой жизни. Не витает ли уже в это время в воздухе предчувствие новых надежд?..
Снега ещё не было, но ночью и по утрам  уже случались первые заморозки. От этого воздух наполнялся особым ароматом: морозная свежеть и запах умирающих растений наводили на глубокие раздумья...
В это время в доме рыбака был праздник: к нему приехала единственная дочь. Он очень любил, когда она его навещала. Её частые уговоры уехать с ней в город, постоянные хлопоты о том, как он тут живёт, чем питается, бреет ли бороду - доставляли ему удовольствие. Но город был ему чужд. Дочь всё больше напоминала ему жену, которая уже давно покинула этот мир, оставив ему маленькую девочку... Алису. Маленькую?.. Старик и не заметил, как девочка выросла…
Алиса любила приезжать сюда осенью. Повседневная усталость, каждодневные заботы, неимоверно быстро утекающие дни молодости, а она была ещё молода, - всё она здесь забывала. Здесь она  чувствовала каждый день, каждый миг, каждое биение своего сердца,  нужное и не нужное. И запёкшееся сердце вновь оживало. В каком бы настроении она ни была: в плохом ли или в весёлом - всегда этот старый дом, отец, это глубокая река и чёрный, порой пугающий лес, возвращали её в детство. Возвращали ей мечты, возвращали то время, когда она могла бегать по берегу с поднятыми вверх руками и быть бесконечно счастливой от этого.

***

- Папа, я пойду, поброжу по берегу.
- Иди, Алиса, только недолго. Погода скоро испортится.
Она вышла из дома и направилась к берегу. Утренний морозный ветер немного разогнал облака, выглянуло солнце и всё мигом преобразилось. Она стояла и смотрела в даль: облака заиграли в солнечных лучах, кое-где запели птицы, лишь изредка в лесу скрипела сосна. Всё наполнилось светом и в какой-то момент наступила тишина.
Осень! Природа жадно ловит последние тёплые лучи, чтобы вспоминать их морозными днями и грезить новой  весной.
- Как хорошо! - неожиданно вырвалось у неё из груди и она понеслась по берегу.


Глава II

Она мечтала вновь забыться,
Она мечтала вновь уйти,
Но прежний мир не возвратится,
Но прежний мир — не обрести.

Она прибежала к ручью. Он никогда не замерзал: даже в самые холодные зимы он бил из-под земли и всегда находил путь к реке. Алиса часто бывала здесь, особенно в последние годы, когда жизнь уже начала казаться не безоблачной далью, а миром, полным слёз. Шум тихого переливания ключевой воды, чистота и запах глубинной земли приносили улыбку на её лицо. ...Алиса пила из него. Через ручей пролегал мост из двух молодых брёвен. Она вскочила на них, сделала несколько шагов, боясь коснуться воды, тихонько присела и потянулась всем телом к ключу. Через несколько секунд её губы коснулись поверхности ключа и жадно втянули ледяную воду. Она всегда так делала. Ей казалось, что она пьёт живую воду. Она раскраснелась — она уже была не девочка, не егоза, чтобы так беззаботно бегать. Кровь прилила к голове, и когда она попыталась встать, колено промахнулось, нога соскочила с дерева, и она ногой встала в речку. Звонкий смех на мгновение разбудил тишину округи. «Хорошо, что я переоделась», - подумала она и с сырыми ногами помчалась дальше.
Недалеко от ручья рос большой раскидистый дуб. Сейчас она бежала к нему. Там была её тайна. А в это время в чёрный лес прилетел ветер и принёс с собой первый снег, который начал робко ложиться на землю. Но земля ещё была тепла и растопила его. Как всегда бывает в этих места, осень не спешила уходить и отдавать землю снегу, как и не спешит зима отдавать её весне. Лишь беспомощные ветра всегда знают, какое сейчас время года. Но им всегда остаётся только ждать.
Чёрный дуб жил вторую сотню лет и был ещё молод. Неизвестно, как он здесь оказался: за сто вёрст были одни сосны, ели и лишь местами лиственницы. Но его это не беспокоило, со своими густыми ветвями он стал «королём» этих мест.
Ей было десять лет, когда в здешних местах проезжали цыгане. Она бежала по деревне и не заметила одну старую цыганку, которая немного отстала от табора и медленно шла, немного прихрамывая. Она выбежала из-за дерева и столкнулась с ней. И цыганка нагадала ей, что счастье найдёт её при помощи дуба, растущего недалеко от её дома. И она поверила цыганке. С этих пор она часто бегала к дубу и часто думала, “как это счастье найдёт её здесь?”. Время шло, и в один день она решила написать записку и спрятать её в маленьком дупле: “Я живу недалеко, не думай, что я не жду тебя, я жду, я очень жду.”
Прошли годы. Алиса совсем повзрослела, но никогда не забывала ни о дубе, ни об этой  записке.
Она подбежала к дубу, прислонилась ладонью к грубой чёрной коре и посмотрела на раскидистые ветки.
- Здравствуй, дуб. Это опять я, ты не забыл меня?
Она обошла его кругом и встала напротив тайника. Но два маленьких пальца тщетно пытались найти записку: её не было...


Глава III

Мир нас не услышит...

Алиса побежала к дому. Она вернулась, когда солнце начало опускаться за горизонт. На смену ясному дню пришёл вечер, принеся с собой тяжёлые синие тучи. Всё предвещало, что ночью будет сильный дождь.
Она поднялась по ступенькам крыльца, повернулась и посмотрела назад. Мир был прежним, как и двадцать лет назад: всё та же река, всё те же склоны, всё та же низкая трава. Руками облокотившись на перила, она долго смотрела то на траву, то на реку: странная мысль пришла ей в голову: трава показалась её такой же неизменной, как и всё кругом. Неизменной как эта река, как небо, как мир, но только она постоянно умирала осенью и весной, век за веком неизменно росла вновь и вновь. Как будто какая-то неведомая сила, какой-то закон неизменно действовал в этом мире, всё приводя к порядку.
Ветер дул всё сильнее, начался дождь, временами переходящий в снег. Она постояла, окинула взглядом последний раз реку и вошла в дом.
- Папа, я пришла!
В углу комнаты, на скамейке рядом с печью зашевелились. Седовласый старик медленно встал, протёр глаза и тихим голосом сказал:
- Лиска, а я вздремнул. Стар что-то я стал, за что ни возьмусь, так сразу в сон клонит.
Старик подошёл к окну.
- Ооо, какие тучи набежали. Видать, опять будет всю ночь... - он не договорил, повернул голову и взглянул на дочь. Она села на скамейку и смотрела на него.
- Что же так на меня смотришь? - сказал с улыбкой отец. Тяжёлые движения сковывали его шаткую походку. Крепкие рыбацкие руки были по локоть оголены. На скамье лежала вяленая рыба. Он подошёл к печке, достал лампу.
- Уже темно. Я зажгу, и мы посидим... вместе...
 Алиса не вытерпела, подбежала к отцу, крепко его обняла и поцеловала.
- Ну что ты, что ты, али соскучилась? … Алиса, ну... будет.
Она ничего не сказала, подошла к скамейке и тут - апчхи! Она поднесла руку к губам, но потом рассмеялась.
- Папа, ты самый дорогой для меня человек. Давай, я поставлю чайник. Я  хочу пить, очень-очень.
Она юркнула за печку и через секунду чайник стоял на горелке. Стало уже совсем темно. Лампа давала мало света, освещая комнату большими тенями. Алиса, как и её отец, не любила света лампочки: им обоим казалось, что свет огня гораздо лучше подходит для этого старого дома. Медленные вздрагивания огня оживляли тени на стенах.
Старик сел на скамью и начал чистить рыбу. В какой-то момент его руки дёрнулись и он виновато спросил:
- Алиса, что же я какой… Господи, совсем забыл: ты есть хочешь? Вот так я дал маху...
Он встал и шаркающей походкой подошёл к шкафу.
- Не надо папа, я уже взяла… мою любимую рыбку. Да и есть сейчас не хочется. Лучше расскажи мне о чём-нибудь. Как нынче рыба, не ушла?
Алиса сняла обувь и поднялась на тёплую печку.
Они с отцом ещё долго разговаривали, она всё чаще слушала его, нежели говорила сама. А он вспоминал свою жизнь, рассказывал о былых временах и всё жаловался на ноги. Алиса слушала его и думала: как же сильно любит она своего отца. И незаметно глаза её сомкнулись и она заснула. Лишь в полудрёме Алиса заметила, как папа накрыл её одеялом и свет медленно погас. Ещё она думала о дубе и о записке, которая исчезла...

Глава IV

… Звезды нарисуй мне и зажги луну,
Чтобы я увидела грусть твою,  свою.

Стало тепло. Алиса пару раз просыпалась; за окном шумел сильный ветер. Завывания и стук дождя убаюкивали её. Она снова закрыла глаза. По стеклу окна сбегали медленно капли и ей приснился сон.
Она стояла на незнакомом берегу. Дул сильный ветер. Кругом было лето, но берега были окутаны снегом. Она увидела знакомую лодку. Да, это была та самая старая лодка, лодка её отца. Она качалась на воде, но вёсел не было. Алиса посмотрела на себя: на ней было её любимое платье. Она вспомнила, как в нём первый раз  была счастлива... Весёлость и улыбка, беззаботность и лёгкость — всё это мигом появилось на её теле: она начала кружиться по траве, и звонкий смех разлился по лугу. Громовая мысль пролетела у неё в голове: здесь где-то мой дом, где-то тут ждёт меня папа. Вся весёлость её пропала. Мысль тревоги и страха, мысль… непреодолимая заставила её бежать к реке. Она влетела в лодку и начала искать вёсла. Их не было. Она заметила, что течение уже отнесло лодку на середину реки. Алиса огляделась и поняла, что удаляется от дома. Она начала сильно грести руками, но лодка не слушалась и всё плыла по течению. И тут только Алиса поняла, что она плывёт туда, где ждёт её что-то тёмное и страшное. Она не сдавалась и всё сильнее и сильнее, всей душой, всем телом стремилась обратно. Но лодка всё плыла. Стало темно. Синий свет играл на берегах, усыпанных снегом. Алиса перестала грести и повернулась назад. Но что она увидела: она никак не ожидала этого. В синеве, весь засыпанный снегом, стоял её дом. Лодка медленно подплыла к берегу. Она выскочила и со всех ног понеслась к нему. Дом был пуст. На печке, на подоконнике — везде лежал снег. И тут она впервые заплакала, заплакала так, как можно плакать только во сне. Она стала слезами. Алиса выбежала из дома и побежала к ручью, в детстве там она часто сидела с полными глазами слёз. Тяжёлые, медленно двигающиеся ноги делали её бег невыносимо долгим, невыносимым: каждый взмах руки рассекал тяжёлый и вязкий воздух. Она уже забыла о доме. Осталось всего несколько шагов...
Речка замёрзла. Глубокий лёд сковал её берега. Ключа, бившего из-под земли, уже не было. Удар тяжёлого и тупого предмета упал ей на грудь. Послышался звук телефона. Мерный и однообразный. В руке у неё очутилась трубка. Алиса поднесла её к уху и стала ждать. Она умоляла, чтобы там прозвучал голос. Но ничего не было. Трубка легла на ствол дуба. Она только сейчас увидела, что перед ней тот самый дуб. Трубка повисла на стволе. И тут Алиса заметила, что в дупле появился огонёк, маленький, который вот-вот должен погаснуть... Но в этот момент она проснулась.
Одеяло лежало на полу. Алиса села, обняла колени и заплакала. Кошмар для неё стал явью. Она уже не могла прятать себя, она забыла о бегстве...
Из угла послышался шорох и рыбак тихо сказал:
- Алиса? Алиса?
- Ничего, папа, мне приснился кошмар. Всё хорошо, спи, - чуть всхлипывая произнесла Алиса.
    Она подняла одеяло, но до самого утра не смогла заснуть и лежала с открытыми глазами.


Глава V

Дай мне свою руку, и возьми мою.
Ни о чём не спрашивай — слов я не найду...

Утром старик уехал в город. Алиса не заметила, как он ушёл. Приближался полдень, и она всё же решилась подняться. Ночь не взбодрила её, она встала уставшей. Алиса подошла к столу и вязла в руки записку: «Буду после трёх. Твой папа.» «Мой папа, мой папа», - несколько раз повторила она и посмотрела в окно. За окном был всё тот же день, что и вчера: выглянуло солнце, кое-где ещё пели птицы.
Она подбежала к зеркалу, взмахнула руками, поймала несколько капель воды из-под крана и коснулась пальцами глаз. Пришло время описать нам Алису.
Алиса была, как она любила выражаться, безумно молода, весела и упряма. В детстве одной из любимых её игрушек была старая будённовка. Она часто надевала её на свою маленькую голову и представляла себя генеральшей. И часто веселила гостей словами: «Революционный комитет в моей голове решил идти на улицу». И она выбегала из дома и бежала за реку, где ждали её такие же маленькие дети. Ведь им всегда был нужен генерал. Упорство и настырность начали проявляться в самом раннем возрасте.
Каштановые волосы до плеч (она с детства не любила косички и потому не давала никому заплетать себе волосы), длинная шея и карие глаза были всегда в движении: не было ни минуты, когда бы она сидела спокойно. Это сохранилось и в более позднем возрасте. То же было и с характером, разве только ребёнок стал большим ребёнком. Ростом чуть ниже среднего, стройная и «интеллигентная» (как она сама себя характеризовала с детства) она походила на одну из восточных красавиц, ради которых  не раз проливалась кровь. Сибирский климат и непохожесть на здешних людей делали её ещё краше. Где ещё можно было увидеть такой цветок, который неизвестно как попал в эти места. Всё это дала её бабушка, приехавшая с далёкого юга.
Капли коснулись её глаз и смыли следы ночи. Она весело заморгала и улыбнулась. «Вот я тебе и улыбнулась», - сказала Алиса зеркалу и в приподнятом настроении побежала одеваться. Днём она всегда была весела: ничто не могло помешать ей радоваться миру. По телу зашуршало платье — и она уже было готова. Но неожиданно она заметила, что забыла причесаться.
Потом она бегала по дому и искала расчёску.
«Куда я такая лохматая пойду?»  - сказала она у зеркала, разглядывая свои торчащие волосы и вдруг увидала, что расчёска торчит над зеркалом: она сама вчера её сюда положила. “Растеряха!”
Через несколько секунд по полу притопнули красные сапожки и Алиса выбежала из дома.

Глава VI

Молча выйдем мы в ночную тьму,
И увидим жизнь твою, мою.

Алиса вышла из дома. Тёплый южный ветер ударил ей в лицо. У Алисы перехватило дыхание и несколько секунд она стояла в нерешительности: весь берег был покрыт снегом, точь-в-точь как в её сне. Но светило Солнце и он через несколько часов почти растаял. Алиса подбежала к старой лодке, в лодке не было вёсел. «Вот это новость!», - подумала она. Хотя она знала, что вёсла всегда хранятся в доме. Она вспомнила, что во сне её тянуло вперёд, вверх по реке. И она решила сделать прогулку. До прихода отца ещё было много времени.
…
Она возвращалась назад. Было уже три часа. До дома оставалась совсем немного, но она решила свернуть и пройтись по берегу реки. Тихое, неслышное переливание воды, берег, усыпанный ракушками, - всё это наполняло её спокойствием. Она уже давно забыла свои мечты и жила простой жизнью. «Как странно, - подумала Алиса, - сколько же слёз я пролила на этой реке, но она не заметила их...».
Теперь только память хранила её мечты. А когда-то, совсем недавно бессонница, мокрая подушка и дрожь были постоянными ночными спутниками. Сейчас всё прошло. Она уже перестала ждать, и больше не играла ни с собой, ни с миром. Мечты стали лишь отголосками неведомого мира, ушедшего в другие края. Зачем? - думала она, - для чего всё эти поиски, когда совершенно ясно, что от судьбы всё равно не уйти. Для мира у меня просто не хватит слёз, если только не превращусь в этот ручей и не потеку неслышно, пока не потеряюсь бесследно в этой могучей реке.
Алиса подошла к дереву и сорвала с него последний лист: “Я как лист этого дерева, вынуждена оторваться и полететь, не важно куда, не важно зачем, но полететь, чтобы ветер подхватил меня и унёс вдаль, вдаль...”
Она взмахнула рукой и отпустила лист. Ветер тут же подхватил его, и недалеко он упал на гладь реки. Она посмотрела ему в след, подняла глаза и увидела… человека с ружьём. Он стоял на крыльце её дома и стучался в дверь. Потом подошёл к окну, посмотрел в него и уже собирался уходить.
Он обернулся и увидел её. Замахал руками, подзывая к себе. Через несколько секунд Алиса  стояла на крыльце и осматривала незнакомого человека. Он посмотрел на неё, отвернулся и спросил:
- Наверное,  вы дочь рыбака?
- Да.
Алиса была немногословна при знакомствах, но всегда очень пристально рассматривала человека. Так и сейчас. Она смотрела на него и испытывающим взглядом ловила каждую его черту и движение.
«Стою, как голый, - подумал он. И что она на меня так пристально смотрит, как будто украл я что.»
- Я новый лесник, будем знакомы. Меня зовут Владимир. Мне надо переговорить с вашим отцом.
- Он скоро будет, если хотите, можете его подождать. Прошу, проходите.
Он секунду помедлил, потом сказал:
- Нет, у меня мало времени. Я завтра зайду, в это же время. Сможете передать это? - он протянул конверт. - Он знает, что с ним делать.
Алиса протянула руку и взяла конверт. Она заметила, что лесник стал беспокоен и чем-то смущён.
 «Как же она на меня смотрит, как будто экспонат в музее, - подумал он. Но она хороша...» Он поймал её взгляд и сказал:
- Завтра приду. До свидания.
Он повернулся и быстрым шагом стал удаляться от дома.


 Глава VII

Просто мы оставим мысли на Земле,
Просто мы заставим думать — о себе.

Быстро пролетела ночь и настало утро следующего дня. Старый рыбак опять уехал в город, Алиса успела сбегать в деревню и в три часа была уже дома. Её отец опять опаздывал и на этот случай наказал Алисе задержать лесника, ему нужно было видеть его.
Алиса села перед зеркалом и попыталась заплести свои короткие волосы в маленькую косичку. Щёки горели от долгой прогулки.
- Какая же у меня маленькая косичка!
Она представила, что она строгая учительница. Вскочила со стула. Подбежала к комоду и вынула из него старые очки в роговой оправе. Мигом они очутились на её носу. Подбежала к зеркалу и сделала очень серьёзный вид.  В зеркале она увидела строгую и ничем не невозмутимую учительницу.
- Так, дети, начинаем урок, - как можно более низким голосом она произнесла, - возьмите ваши тетрадки.
В этот момент она залилась от смеха. Рука сняла очки и положила на комод. Алиса подпёрла двумя ладонями голову и снова посмотрела в зеркало. От строгости не осталось и следа: она всегда замечала, что каким бы человек не был, в каком бы настроении не находился, взгляд всегда оставался прежним. Она улыбалась, представляла себя жутко счастливой, или наоборот, становилась задумчива, - всегда из зеркала на неё смотрел одни и те же глаза.
В дверь постучали. Она вскочила, накинула на себя отцовскую кофту и подбежала к двери. За дверью стоял лесник.
- Входите, отец будет с минуты на минуту.
- Здравствуйте. Я могу на улице подождать.
- Нет, что вы, как же... можно.
Она незаметным движение сняла с волос резинку, о которой на мгновение забыла. Волосы распустились и приняли свою прежнюю форму.
- Проходите, - уже более властным голосом сказала она.
- «Вот так генерал, - подумал он, - и ведь придётся зайти».
- Вы хотите чаю... Ой, извините, вы чаю хотите?
Она рассмеялась из-за своей неловкости, словно приказания, чтобы он обязательно выпил чаю.
- Не откажусь.
Алиса указала рукой на стол, а сама убежала на кухню, откуда послышался грохот чайника и чирканье спички. Он осмотрелся. Всё ему было не ново: убранство этого обычного русского дома ничем не отличалось от других.

Глава VIII

Мир, что погрузился в сумрачную тьму...

Отодвинув стул от стола, он сел. Послышался голос из кухни:
- Вы что больше любите, кофе или чай?
- Чай. Да вы не беспокойтесь так, - немного смущённо произнёс лесник.
Он чувствовал, что она относится к нему как к очень старому знакомому. «Неужели она со всеми так, - пронеслось у него в голове».
- Простите… Алиса, ваш отец … - он не договорил.
В этот момент из кухни появился большой поднос, на котором были навалены всякие сладости. Лесник улыбнулся:
- Что же, неужели я заставил вас выгрести все запасы?
Алиса улыбнулась в ответ, быстро подошла к столу, поставила поднос и мигом убежала опять на кухню.
- Я сейчас, подождите немного.
Прошла ещё минута. В это время лесник снял куртку, повесил ружьё и хотел подойти к зеркалу (он чувствовал, что не причесал петухов у себя на голове). Но в этот момент появилась Алиса, уже с чайником и двумя чашками.
- Вот. Всё готово. Отец сказал, что задержится не более чем на полчаса, так что у вас есть время, чтобы выпить эту большую кружку.
В этот момент Алиса пододвинула большую кружку к его краю. Он от удивления посмотрел на неё, но ничего не сказал. Он уже понимал, что ему не отвертеться и это начинало его веселить.
- Вам сколько ложек?
- Он ничего не сказал, она начала набирать ложку за ложкой и сыпать в кружку. После четвёртой он закивал головой.
- Хватит? А я люблю шесть.
Алиса насыпала в свою маленькую кружку  шесть ложек.
- Ну вот, теперь пьём чай.
Он посмотрел на неё, потом на свой большой стакан и снова улыбнулся. «Не помню, когда последний раз улыбался, а тут губы сами расплываются в улыбке».
- Простите, вы у нас новый лесник? Я вас совсем не помню.
Она поднесла кружку к губам, и начала медленно пить и смотреть на него всё тем же испытывающим взглядом. «И как она пьёт такой кипяток?», - подумал он и поставил свой стакан на стол, так как он начал обжигать ему ладонь. Мелкая дрожь прошла по его телу.
- Да, я новый. Вот уже как более года. Старый лесник был моим дядей, он недавно скончался.
Алиса медленно пила и всё также смотрела на него. Он снова взял стакан, поднёс к губам и посмотрел на неё. В секунду из взгляды встретились и он хлебнул больше положенного и раскраснелся от кипятка, который обжёг ему язык.
- Извините, - рассмеялась Алиса, - может, вам разбавить чай?
- Нет, он сейчас остынет.
Возникла пауза. Он чувствовал, что должен что-то сказать. Алиса молчала, смотрела куда-то в сторону и пила чай. Пирожное захрустело и тут же скрылось за её губами. Он привык молчать и говорить только по делу, тут же он стал бояться тишины.
Алиса выпила чай, поставила кружку, - она стала задумчивой. Неожиданно посмотрела в окно и сказала:
- Знаете что, а пойдёмте ему навстречу.
Лесник встал (он рад был, что будет хотя бы двигаться), одел куртку и перекинул ружьё через плечо. Давно он себя так не чувствовал.
Они вышли из дома и пошли по тропинке.
- Вы любите природу? - произнёс лесник.
- Да, очень.
Она посмотрела на него и медленным тихим голосом заговорила.
- Да, я очень люблю природу. Когда приезжаешь сюда из города, то чувствуешь спокойствие и умиротворённость. Мы все в городе бегаем, спешим, даже лишний раз не улыбнёмся, а тут, - она взмахнула руками, - посмотрите, как всё красиво. Посмотрите на эту старую сосну. Сколько лет ей...
- Около трёхсот..., - вставил лесник.
- Да... не важно. Она очень старая и всегда, все это время стояла только на этом месте. Будь то зима с трескучими морозами, или жаркое лето.
Алиса подбежала к сосне, приложила руку к стволу и сказала:
- Здравствуй...
- Потом она обошла кругом, кое-где звонко под её ногами трещали сучья.
- Пошлите, я вам покажу одно дерево.
Лесник пошёл за ней. В шагах тридцати в лесу росло дерево, посередине ствола в несколько метров дерево принимало форму кольца, похожее на игольное ушко.
- Смотрите, дерево по какой-то причине разъединилось. Но потом, оно вновь срослось.
Алиса обошла дерево и посмотрела на лесника сквозь это ушко.
- Я вижу вас и этот мир сквозь дерево.
Он посмотрел на неё и тут же отвёл взгляд.
- Алиса,  - он подошёл к ней, - пойдем на тропинку. Как бы ваш отец не проскочил мимо нас.
Она снова посмотрела на него и пошла за ним. Они вышли на дорогу.
- Лесник уже второй раз заметил, что Алиса снова переменилась - и переменилась кардинально. Порой ему казалось, что это всё разные девушки. Одна осталась в доме, с другой он стоял у дерева, а с третьей шёл сейчас по тропинке.
На пригорке появился одинокий человек, который быстрым шагом спускался вниз.
- Вот и мой папа, - сказала Алиса и остановилась. - Идите, мешать вам не буду.
Она отошла от него. Он немного оторопел и стал почему-то злиться на себя. В это время к ним подошёл рыбак.
- Здравствуй, Владимир!..

Глава  IX

Алиса пошла по тропинке к дому. «Не обернусь», - говорила она себе.
«Обернись», - сказал себе лесник, всё время смотря в её сторону.
...
- Хорошая у вас дочь... Извините, я отвлёкся.
...
Алиса подбежала к дому, вскочила на крыльцу и оглянулась.
Он повернул голову и взглянул на дом. Она смотрела на него.
На мгновение он застыл.
«Вот он смотрит на меня», - Алиса опустила голову, взялась руками за столб, окинула взглядом лес, дорогу, по которой она шла, и снова посмотрела на пригорок.
Рыбак всё говорил. А лесник начинал забывать, о чём он говорил.
Рыбак это заметил и добавил:
- Дочь уедет через три дня. Она одна.
Он рассеянно посмотрел на него и не сразу понял, что он имел в виду.
Алиса увидела, как её отец подал ему руку, и они пошли в разные стороны.  Лесник подошёл к самой верхней части, за которой начинался лес.
«Оглянись, обернись».
Он замедлил шаг, и снова посмотрел на дом.
В этот момент Алиса махнула рукой.
Он начинал дрожать от холода.
«Что со мной такое сегодня, неужели опять заболел?»
Он махнул рукой в ответ и скрылся в лесу.
Алиса ждала отца на крыльце. Рыбак ходил медленно. Она не дождалась, сбежала с лестницы и подбежала к отцу. Взяла его под руку и они вместе вошли в дом.
Вечером началась вьюга. Наступила зима. Долго сильный ветер колотил по окнам тяжелыми каплями дождя со снегом.
Стало темно. Из окна дома падал мерцающий свет лампадки. И было видно, как Алиса весь вечер бегала по комнате и рассказывала что-то отцу. Рыбак смотрел и не мог налюбоваться своей дочерью, лишь изредка он кряхтел и улыбался. Алиса подбегала к нему, целовала и снова начинала что-то рассказывать.
***
Он вошёл в дом, свет решил не зажигать. Дерево било в окно листьями. Он устал за это день.  Лесник подошёл к окну и долго смотрел в окно.
«Скоро ли начнётся новый день?»

Глава X

Много ли человеку отпущено в этой жизни, много ли пройдёт безумных дней и бессонных ночей, много ли счастливых минут проведёт он в кружении со своими мечтами и надеждами? Никто не знает. Все знают, что жизнь в общем и целом довольно коротка и мимолётна, порой даже не замечают люди, что она касалась их. Время бежит всегда быстро, и всегда приносит много страданий, много безлунных ночей и пасмурных дней. Но буйство чувств иногда взрывает человека изнутри, и он становится либо сумасшедшим, либо кардинально меняет всё: и бежит без оглядки из своего дома вперёд, не важно куда, лишь бы вперёд, навстречу любой пропасти. И за высшее счастье считает, если на пути ему встретится пропасть с маленьким мостом. И по нему он идёт, счастлив и безумен, от одной мысли, что он играет с жизнью, что он не раб, что под его ногами пропасть свободы. Наш лесник был таким человеком. Он жил в городе, жил всю жизнь. Но судьба подарила ему сердечную рану, кровоточащую и мучающую, и отравленную душу с самого детства. А то самое буйство чувств чуть не привело его к сумасшествию, он выбрал перемены: он выбрал уединение. Жизнь прежняя казалась ему чёрной пропастью, в которую он падал каждую ночь, и даже крик отчаяния не мог пробить эту стену безумия. Часто он просыпался посреди ночи в холодном поту и тщетно смотрел по сторонам, ища взглядом что-то или кого-то, он сам не знал. Он уехал в лес, когда умер старый лесник. Если бы было можно выпрыгивать из себя, и принимать новый жизненный наряд — то так бы мы и сказали о нём.
Он стоял у окна. За окном уже падал только снег. Стекленеющие немигающие глаза жадно смотрели в темноту. На столе догорала маленькая свеча. Минутами он смотрел на неё и чувствовал мерцающую теплоту, как будто сама душа стала этим огоньком в мраке его сердца. Он никогда не надеялся, что сердце вновь начнёт таять. Это тревожило его.
Под самое утро лесник подошёл к двери, одел куртку и вышел на улицу. За окном вся земля была покрыта снегом. В лицо дохнул свежий морозные ветер. Он невольно вздохнул полной грудью и почувствовал, как холод пробежал по всему его телу, проник в голову, в руки и ноги.
Владимир снова вошёл в дом, взял ружье и ушел в лес. В этот день было много работы, как и в любой другой, - иных дней для него больше не было.
Он думал о ней, о звоне её смеха, о её голосе и походке, и ещё он думал о доме рыбака. Он уже знал, что этого дома скоро не будет. Внизу по течению ставили мелконапорную дамбу, вода поднимется на пару метров и затопит дом рыбака...

Глава XI

К вечеру следующего дня весь снег сошёл. Стало сыро, подул влажный холодный ветер.
Владимир медленно открыл дверь своего дома  и вступил на порог.  Он был задумчив и невесел.
«Вот растяпа. У меня же есть дело к рыбаку».
 Он стукнул себя по лбу, схватил куртку и выбежал из дома.
Дом лесника находился на высоком пригорке, вокруг которого раскинулись луга. Дом стоял в одиночестве. Новому леснику предлагали поселиться в деревне, ближе к людям. Но он всё лето провёл в этом доме: до деревни было далеко,  да и первое время ему нравилось одиночество, когда чувствуешь, что за десятки вёрст нет ни одной живой души, никого, только шумящий лес и пенье птиц, да бескрайнее синее небо.
До дома рыбака было недалеко, полчаса быстрой ходьбы. Солнце уже стремилось к закату; начинало быстро темнеть.
«Успею. Они ещё не спят, - подумал он и ускорил шаг. Как я мог забыть об этом деле?»
Быстрый шаг. Свежий ветер ударил ему в лицо. Он глубоко вздохнул и почувствовал в себе холод. Всё мигом стало прошлым: вся прежняя жизнь как будто отсохла и отвалилась, стала не его частью, и даже память отторгла от себя прежние воспоминания. Всё стало новым, непознанным, и потому бесценным.
Он часто сходил с тропинки в сторону, быстрый шаг сменил на медленный, подходил к деревьям и прикладывал к ним ладони. Он вспомнил, как несколько месяцев назад нашёл в старом дубе записку. Он вынул ей из внутреннего кармана и прочитал: “Я живу неподалёку...”.
“Чья это записка? Неужели её? Алисы!”
Неподалёку крикнула ворона. Оставалась пройти не более версты, как он услышал  справа хруст веток. Кто-то шёл навстречу. Он остановился и стал ждать. Через минуту на дорогу вышел человек.
- Алиса?! - крикнул лесник.
Она повернулась. Было уже темно, и она не сразу разглядела его.
- Это я, Владимир. Здравствуй. Не ожидал вас здесь увидеть.
- А я вас.
- … Можно мне перейти на ты?
- Давно пора. Не нравится мне, когда ты “вы” говоришь. Мы же с тобой одного возраста.
- Да, Алиса... Я шёл к вам. Надеюсь, твой отец дома, мне нужно решить ещё одно дело.
- Да, он дома, - мягко и тихо произнесла она, - пошли, я провожу тебя.
Он:«Сказать ей о записке?»
Она: «У меня осталось два дня. А потом? Что потом?..»
- Алиса, у тебя очень хорошее имя. Недавно в лесу я нашёл записку...
- Какую? - Алиса вздрогнула и повернулась к нему лицом.
- В старом дубе, тут, неподалёку. Вот она, - он вынул её из кармана и дал ей.
Алиса судорожно схватила её, мигом взглянула на буквы, и невольно смяла в руке.
- Это ты?!.
- Извини, Алиса, я хочу сказать...
Она: «Неужели он сейчас признается? Так быстро!»
Он: «Как будто камень в рот положили, да что же это со мной!»
Лесник посмотрел по сторонам и увидел реку.
- … когда тут будет стоять плотина, то… - он не успел договорить, как услышал резкий вопрос Алисы.
- Какая плотина?!
- Вниз по течению строится низконапорная плотина, уровень воды поднимется на два метра и затопит низкие берега. Я шёл, чтобы узнать, куда мы будем переносить ваш дом...
Алиса остановилась и посмотрела на него недобрым взглядом.
- Как затопит?
- Так, вода поднимется и затопит.
Она стояла как будто чем-то ошарашенная. Потом схватила его за руку и сказала:
- Беги за мной.
Они прибежали к ручью, тому самому. Она ткнула пальцем на родник и спросила:
- И он тоже?..
- Да...
Алиса отвернулась и опустила голову.
- Извини,  мне нужно побыть одной. Иди, мой отец ждёт тебя. А я приду позже.
Он заметил, как она поднесла руку к глазам.
- Алиса?
- Иди, я скоро приду. Иди...
Он понял, что это её последнее слово и пошёл к дому рыбака.

Глава XII

Послышался стук. Дверь открылась. На пороге стояла Алиса.  Лесник и рыбак о чём-то спорили, но тут же прекратили разговор и посмотрели в её сторону.  Она отвела от них взгляд, что-то пробормотала и ушла на кухню. Они переглянулись и продолжили разговор, но гораздо тише.
Прошло двадцать минут. Алиса всё не выходила.
- Алиса, ты выйдешь к нам? - спросил громко рыбак.
- Подождите, я сейчас схожу и узнаю, может чем надо помочь, - сказал Владимир и подошёл к двери.
- Алиса, - сказал он и стукнул тихо в дверь. За дверью никто не отвечал, он ещё раз постучал, взялся за ручку и открыл её. Он увидел, как на кухонном столе стояли три налитые чашки, как за столом сидела Алиса. Она посмотрела на него и тут же закрыла лицо ладонями.
- Владимир, подожди... не смотри на меня, сейчас я некрасива, - она протерла красные глаза руками, облокотилась на одну руку и стала смотреть в стол.
- Что с тобой?
Он подошёл к ней. Алису трясло.
Мне... со мной — ничего. Простите... чай, наверное, уже остыл. Я хотел выйти к вам, сейчас...
Алиса поднялась со стула, но было видно, что ей тяжело передвигаться. Он подхватил её, когда она уже теряла сознание. Горячий лоб обжёг ему руку.
- Ты заболела? Алиса?!
Лесник вынес её из кухни на руках. К ним подбежал рыбак.
- Что с ней? Алиса, что с тобой?
- У неё жар.
- Положи её сюда, ...постой, я расстелю.
 Рыбак смахнул с кровати одеяло. Алиса начала приходить в себя.
Она очнулась, схватила за одеяло слабыми руками и смотрела по сторонам вопросительным взглядом.
- У неё лихорадка, - сказал Владимир, - Я побегу за врачом, скоро буду.
Лесник выбежал из дома и побежал в деревню.
До деревни было семь километров. И только сейчас он пожалел, что живёт так далеко от людей и что он не взял с собой лошадь.

***

Врач вышел из комнаты, и сказал: “Ничего страшного, дайте ей покой и она скоро поправится. Такое иногда бывает, она просто ослабла”.

Глава XIII

Алиса быстро поправлялась. Её отъезд был отложен на неделю: она решила остаться здесь до конца отпуска. Всё это время Владимир каждый день по вечерам бывал в доме рыбака. Он сразу спросил позволения у Алисы быть её нянькой. Алиса не противилась, а лишь улыбалась. Она улыбалась, когда он бегал по дому и гремел посудой и чайником, когда она лишь посмотрит на него и ещё ничего не скажет. А он уже несётся с водой или чаем. Это её очень смешило. Но всё же иногда он угадывал, и это случалось всё чаще. Она улыбалась, когда он маршировал по дому, изображая из себя послушного солдата, который выполнит любой приказ генерала. До этого она ему рассказала, что в детстве мечтала стать генеральшей.
В один из вечеров, когда уже пришло время появится леснику, а его всё не было, Алиса заволновалась. Заволновалась как-то неосознанно, как маленький ребёнок непонятной ему вещи.
- Папа, посмотри, пожалуйста, на улицу, не идёт ли Владимир?
Рыбак вышел, пару секунд постоял на крыльце и, никого не видя, возвратился назад.
- Нет, Алиса, никого нет. Темно уже, может, я не разглядел.
- Папа, расскажи мне что-нибудь. И давай зажжем больше света.
Рыбак подошёл к печке, снял с неё ещё одну лампу и поставил на стол. В комнате стало заметно светлее.
- Что же тебе рассказать, Алиса?
- Не знаю, папа, что-нибудь весёлое. Развесели меня, мне почему-то грустно.
Рыбак сел на скамейку, провёл рукой по бороде, и начал:
- Один раз я поймал разговаривающего сома. Он был очень спокоен, не сопротивлялся, когда я его тащил из воды, лишь изредка шевелил усами. Когда я протянул к нему руку, чтобы вытащить его из сети, он посмотрел на меня живым взглядом и издал звук, похожий то ли на ууууу, то ли на гуууу. Я крякнул от удивления и немного растерялся, а в это время он перекатился по сетке и был таков — уплыл.
- Папа, - Алиса рассмеялась. - Неужели ты поймал говорящего сома и упустил его?
- Да, Алиса, упустил и рад этому. Зачем мне говорящие сомы? У меня есть болтушка Алиса.
В это время раздался стук.
- Кто там? - быстрее отца, тоненьким голосом крикнула Алиса.
- Это я!
Алиса быстро юркнула под одеяло и притворилась сонной, когда вошёл Владимир.
- Здравствуй, Алиса. Я немного задержался сегодня... и... это... вот... Он вынул из сумки пакет с апельсинами.
- Ой, апельсины?
- Алиса вскочила с кровати, и хотела схватить апельсин, но лесник быстро спрятал их за своей спиной.
- Алиса, хоть ты и генерал, но марш... в кровать. Надо их вымыть. Торопыга.
Алиса нахмурила брови, хотела что-то сказать, но потом передумала и побежала в кровать.
- Ну вот, ты опять раскраснелась, - сказал рыбак.
Владимир прошёл на кухню, вымыл апельсины, нарезал их дольками, уложил на тарелку и вышел в комнату.
- Алиса, хватай!
Он поставил тарелку на тумбочку рядом с её кроватью и сел на скамейку.
- Сегодня ездил в город…
- За апельсинами? - вырвалось у Алисы.
- Да, за апельсинами.

Глава XIV

Она вязла маленькую дольку и поднесла к губам. Губы коснулись апельсина  и медленно втянули  сочащуюся мякоть.
- Как вкууусно! - сказала Алиса и рука потянулась за следующей долькой. - Владимир, если меня так будут лечить, то я уже завтра буду здорова. Не думала, что иногда можно так приятно болеть. Ты извини меня за все неудобства, что я доставляю.
Она села на кровать, поджала  под себя ноги и стала доедать апельсин. И каждый раз, когда она подносила к губам очередную дольку, она смотрела на него. Он же в это время смотрел по сторонам.
- Алиса, я рад,  что ты позволила ухаживать за тобой, - сказал лесник и немного покраснел, потом добавил - что позволили… я люблю ухаживать за больными.
- Правда-правда?
- Да, для меня в радость… смотреть за тобой.
- Ухаживать, - она рассмеялась, - ухаживать, ухаживать. Ты хотел сказать ухаживать. Смотрят только за детьми.
- Ухаживать... да... Извини, Алиса, я сегодня уйду раньше. Надо закончить одно дело.
- Как? Так скоро?
Алиса немного приподнялась с кровати. Рука с долькой апельсина замерла на половине пути.
Он встал, подошёл к её отцу, сказал что-то и, попрощавшись с ней, вышел из дома.
Алиса всё это время смотрела на него и как будто чего-то не понимала. Она положила апельсин и испуганными глазами стала смотреть на себя, как будто искала что-то. Но ничего не нашла и посмотрела на отца.
- Папа, что он тебе сказал? - немного обиженным голосом спросила Алиса.
Рыбак рассмеялся.
- Алиска, видела бы ты себя со стороны.
Алиса насторожилась.
- Что, неужели я... ой, лохматая?
- Да нет... хотя и это тоже.
Она подбежала к зеркалу и начала быстро причёсывать волосы.
- Что ещё, папа?
- Тебе он нравится.
- Да? Как?..
Глава XV

Алиса встретила начало дня с первыми лучами солнца. Она почти выздоровела и чувствовала, что что-то сегодня нужно непременно сделать. Непременно, иначе день потеряет какую-то важную вещь, станет бессмысленным и похожим на череду других, таких же пустых и ненужных. Она встала, одела на себя тёплую вязанную красную кофту и накинула плащ.
- Папа, я пойду, немного посижу на скамейке перед домом.
- Алиса, - сказал ещё заспанный отец. - Алиса, а не рано ли тебе? Ты же ещё не выздоровела?
- Нет, папа, я чувствую себя отлично. И мне надо. Непременно... надо выйти, я ненадолго.
Рыбак пробормотал про себя «Ох уж эта молодость!» и снова лёг спать. Ему снился сон, где он был молодым,  он снова хотел его увидеть.
Алиса открыла дверь, ветер пахнул ей в лицо свежим воздухом. Она вздохнула и учуяла запах листвы, запах воды и запах зимы. «Какие запахи!» - с восторгом подумала она. Ммм».
На небе не было ни облачка. Солнце начинало ласкать своим последним теплом деревья, поля, реку. Алиса подошла к скамейке и села. Солнце уже осветило и её.
Алиса смотрела на солнце и думала: «Какой же мрак там, где оно». Она знала, что оно очень одиноко. «Твой удел — только мрак. Ты не видишь своего света». Алиса часто думала о солнце и восторгалась им. Как оно, там, светит не уставая уже сотни миллионов лет, без дня отдыха. «Если бы ты было живое, ты бы увидело только крохотные планеты в бездне темноты. Я знаю, что ты просто должно быть живым. Ведь копошимся же мы, люди, на такой маленькой планете, и мы живы только тобой, солнцем. Солнце просто не может быть неживым.
Новый день начинал вступать в свои права. Кое-где послышалось пение птиц. Солнце всё же недостаточно грело, и Алиса засунула руки в карманы.
«И почему я такая? - думала она, - такая, постоянно чего-то ждущая. Вон оно — ничего не ждёт, наверно, ничем не мучается и просто живёт. А я... а мы, кто мы, по сравнению с ним? Так, страдающие люди с толикой счастья, за которым гоняемся всю жизнь. Ему ничего не надо, а мне? Мне надо... Мне непременно надо, иначе, - она сжала маленькие кулачки, - иначе, для чего всё это? Для чего это солнце, для чего этот мир и для чего я? Только радоваться, что я хороша, умна и весела? Пускай этого не будет, но только пустите меня в тот, в мой мир, где... где я могу... где я... любить и плакать только от счастья, а не от... не от себя...».
Алиса встала и пошла к ручью. Маленькая, почти незаметная слеза пробежалась по её щеке.
Где он? Где его носит? - со злостью думала она, - почему я не могу кинуться ему в объятья и заплакать, просто заплакать? Как я мечтала раньше об этом, чтобы просто поплакать на груди другого.
Алиса убыстряла шаг. На лице появилась решительность и серьёзность.
Она почти подошла к ручью. Ручей всё так же медленно струился и издавал булькающий звук. Но Алиса не стала пить из него, и не пошла к дубу. Она хотела посмотреть на них в последний раз и больше никогда не приходить сюда. «И хорошо, что это всё затопят. Прощайте...», - она задержалась на минуту, взглянула последний раз и пошла к дому.

Глава XVI

Лесник подошёл к полке и снял с неё синюю книгу. Переплёт был довольно потёртым, местами выступал картон: видно, что книга долго не стояла на месте. Он открыл первую страницу и начал читать:
4 июня
«Мой первый день в горах! Как тут всё же красиво. Никогда я не думал, что  воздух в горах настолько чист и свеж, даже в самое жаркое лето: ни одной былинки, ни одной пыльцы, - ничего. И почти нет насекомых. Мой нос наконец-то вздохнул свободно и я забыл про свою летнюю аллергию.
Наш дом расположился на высоком склоне, почти в самом предгорье. В ста метрах выше уже каменистая почва. Вчера, когда мы только приехали, я не утерпел и тут же побежал наверх. Но скоро стало довольно темно, и я так и не добрался до маленькой горы, на плато которой рос небольшой куст можжевельника.
5 июня
Сегодня мне повезло больше. Пока друзья спали, на рассвете побежал на это место. Говорили, что с него открывается замечательный вид на долину. Так оно и оказалось. Перед моими глазами открылась чудесная картина. В долине было мало деревьев, в основном кустарники и луга, посередине текла маленькая и очень извилистая река. Начался восход солнца. Как же было красиво! Долина тут же наполнилась светом. Я увидел то чудо, о котором читал в журналах. Как только первый луч упал на реку, она вся моментально окрасилась в светло-красный, искрящийся цвет. Как будто за ночь гору пронзила какая-то огромная стрела и теперь гора кровоточила как живая...»
Лесник подошёл к окну и продолжал читать:
6 июня
«... Вечером поднялась температура. Стало холодно. Сказали, что это акклиматизация. Часто вскакивал с кровати, когда казалось, что всё прошло. Но каждый раз начинала кружиться голова. Это начало меня злить. Злился на себя. Торчу здесь, когда кругом такая красота. Из друзей кто-то уехал в город, кто-то убежал за водой или ушёл в лес, и в итоге я остался один. Как же я терпеть не могу такие моменты. »
7 июня
«Уже второй день как я в кровати. Хозяева дома сказали, что это скоро  пройдёт, но мне от этого не легче, мой отпуск тоже должен скоро пройти. Ну, да ладно. Сегодня у друзей всё же проснулась совесть и они не оставляли меня одного...
13 июня
Прошла неделя, а температура так и не спадает. Приезжал врач, были подозрения на чахотку. Но, слава богу, её не нашли. У меня была простая лихорадка. Врач выписал лекарства и уехал. Мне уже стало всё равно: осталось три дня до отъезда. Никуда я не сходил и ничего больше не увидел за эти дни. Лишь друзья мне рассказывали о красотах этих мест.
Сегодня прибегала внучка хозяев. Она вошла, а точнее, вбежала в дом с криком «Атууууу» (длинные каштановые волосы были переплетены красной лентой, как у индейцев, на голове торчали три голубиных пера) , подбежала к моей кровати и крикнула: «Сдавайся»! И наставила на меня свой маленький лук со стрелами. Всё это время я молчал. Потом она заметила, что я вроде как бы болею, отбросила лук в сторону, схватилась маленькими ручками за свои щёки и только и сказала: «Ой! Дядя, вы болеете? - Да, - ответил я. Она что-то вспомнила и побежала на улицу. Всё, - думаю, - убежала. Но через несколько минут она снова вбегает в дом, но уже с огромным абрикосом. Двумя маленькими ручками она положила его у самого лица, крякнула: «Ня, выздорафливай» и убежала. Мне стало очень весело и приятно. Подумать только, как иногда дети могут развеселить. Потом я узнал, что девочку зовут Дианой. У неё ещё была младшая сестра...»

Глава XVII

Алиса зашла в дом. Рыбака ещё не было, он ушёл в деревню. Ей всё ещё нездоровилось. На часах было десять минут четвёртого. Она подошла к окну и села на рядом стоящий стул.
В доме было натоплено. В печи ещё тлели красные угли. Два локтя уперлись в стол, ладони легли на раскрасневшиеся щёки и карие глаза стали пристально смотреть вдаль, на небо, где ветер гонял одинокие облака. - Сегодня будет последняя ночь. А завтра? А завтра я вновь стану… просто стану… - она встала из-за стола и подошла к зеркалу. - Нет! Не хочу я этого. Будь что будет.
Алиса села у зеркала и начала расчёсывать волосы. «Да, так и будет. Будет по-моему. А если не будет?..- эта мысль её напугала. - Если не будет? Что ты будешь делать? Уедешь? Всё станет по-старому? Нет! Уже ничего не будет по-старому».
«Пусть уйдут от меня все эти призрачные дни, все эти нереальные вчера и никогда не наступающие завтра. Пусть это всё провалится… куда-нибудь, лишь бы они были не у меня».
Она нашла на полке узелок, старый, из мешковины, в котором хранила камни причудливой формы. Она собирала их ещё в детстве и уже совсем забыла про них.
Она высыпала их на стол, там было десять камней. Но она не стала их рассматривать и вспоминать, когда и где она нашла каждый камень. Алиса невольно махнула рукой, встала, подошла к окну и замерла: за окном шёл Владимир. Он появился на пригорке и шёл медленным шагом. В руках Алисы щёлкнула расчёска: она разломилась на две части. Она рассеянно посмотрела на них с удивлением и медленно положила на подоконник.
Леснику оставалось пройти не более ста метров.
Она подбежала к печке, стала смотреть по сторонам и не знала что ей делать: то ли лечь,то ли сесть, то ли… она запуталась. Раздался стук в дверь.
- Да что со мной такое? - чуть ли не плача сказала Алиса. Стук раздался вновь.
- Войди, - не своим голосом сказала Алиса и испугалась. - Войдите, - снова сказала она, но голос её не слушался: из голоса исчезли все низкие тона.
Дверь открылась. В этот момент Алиса убежала на кухню и закрыла за собой дверь.
Когда лесник зашёл в дом, на кухне что-то разбилось.
- Алиса! Ты где?
- Я тут, не заходи ко мне, я скоро выйду.

Глава XVIII

Мой милый, будь смелым
И будешь со мной…
        А.Блок
Прошло более получаса. Всё это время Владимир ходил по комнате, подходил к двери и пытался что-то сказать. Он открывал рот, но фраза не шла с его уст. Через  полчаса Владимир подошёл к двери, постучал и сказал:
- Алиса, извини меня. Но я думал... - он замолчал и снова начал ходить по дому.
- Алиса, почему ты не выходишь? - в голосе появилось нетерпение. - Ты не хочешь никого видеть?
За дверью послышались шаги. Лесник на мгновение замер и прислушался.
Прошло ещё пять минут и в дверях показалась Алиса. В руках она несла поднос с конфетами и двумя чашками.
- Владимир, извини меня. На меня такое находит… иногда. Садись вот тут, - она указала место, на котором обычно сидел её отец.
Он молча сел и стал смотреть по сторонам.
- Алиса, у тебя часы встали. Они уже полчаса показывают одно и тоже время.
- Да? Не заметила, - она повернула голову в сторону часов и добавила, - пускай они… идут, как им хочется.
- Если есть часы, то пусть они показывают правильное время. Пусть всё сейчас будет правильно. Ты согласна?
Алиса сидела и всё мешала ложкой чай. Неожиданно она поняла, что её о чём -то спрашивают.
- Что? Извини, я сейчас рассеянна. Ты говорил о часах?
- Да, они показывают время.
Потом Владимир подошёл к столу и начал перебирать камни, которые были разбросаны по всему столу.. Алиса встала и подошла к нему.
- Вот эти камни мои самые любимые — я нашла их возле ручья, когда была совсем ещё маленькой. Не помню, сколько мне тогда было...
Она взяла в руки три самых больших камня и повертела в руках. Потом собрала все в ладони, закинула в мешочек и убрала.
- Иди, чай стынет. А я не люблю, когда он холодный, и не люблю, когда холодным пьют его другие.Он начал замечать её холодность. «Вот опять, многоликая Алиса, -  подумал лесник. Как будто шёл к одной, а попал к другой».
Алиса и Владимир снова сели на стулья.

Глава XIX

- Алиса, я не хочу чаю. Извини, но я встану. Не хочу сидеть.
Алиса ничего не сказала, а только отодвинула от себя чашку.
- Алиса, если тебя уже получше… пошли, погуляем. Я хочу кое-что тебе сказать.
Алиса резко встала, быстро унесла поднос на кухню и выбежала в другую комнату. Через минуту она стояла в красном плаще и красных сапожках.
- Пойдём, я готова. Как хорошо, что ты это предложил.
Она заметно повеселела. «Как же она сияет», - думал лесник и не отводил от неё взгляда. Она это заметила.
- Возьми зонт, вон там, в углу. А то как бы тучи не прогнали нас. А я этого не хочу, очень.
На небе начали появляться тяжелые синие тучи. Они вышли из дома. Алиса начала бегать взад и вперёд. Она подбежала к дереву и указала на расщелину высоко в стволе. Владимир медленно следовал за ней.
-  Тут раньше жила белка, которую я кормила с рук. Сколько орехов я ей перетаскала. Смотри, вон её кладовая. Белка сама пропала, давно… наверное, уже умерла. Я была маленькая тогда... и весёлая, не как сейчас...
- Алиса, мне надо кое-что тебе сказать, - сказал лесник и поймал её руку. От неожиданности она выронила ветку, которую теребила. Он тут же поднял её. В этот момент Алиса высвободила руку и побежала с улыбкой вперёд.
- Подожди, подожди... лучше беги за мной!
- Алиса, ты же ещё не здорова.
- Я здорова, здорова как никогда. Беги, если поймаешь, то скажешь, что ты там хотел сказать. Ну?..
Она побежала. Владимир сначала нехотя прибавил шаг, потом не вытерпел и побежал за ней.
- Берегись, сейчас  поймаю тебя.
Но он, как ни старался, не мог её догнать: она постоянно юркала между деревьями, пару раз показывала язык и мчалась дальше.
- Ну, держись, - сказал лесник и рванул вслед за ней. Алиса только вскрикнула от неожиданности, и была поймана.
- Так нечестно, Владимир, но… так уж и быть — ты поймал меня. Извини меня, если что. Ведь мы уже не дети, чтобы так...
- Алиса, Алиса, помнишь уговор? - он отпустил её руки.
- Да, я помню. Говори. Только, - она замолчала и опустила глаза. - Только, не обижай меня. Не надо слов... которые…
- Алиса!

Глава XX

Они медленно пошли по тропинке вдоль реки. Алиса стала задумчива.
- Я слушаю…
- Как же я могу обидеть тебя? Алиса, да я бы…
Он остановился и стал смотреть в её глаза.
- Пускай в этом мире всё будет проклято и забыто, но если бы только… ты была… я бы всё сделал.
Лесник замолчал.
- Только говори,  я слушаю.. - сказала Алиса и жадно смотрела в его глаза.
Лесник продолжал:
- Я уехал из города, чтобы забыть… Мне казалось, что я там сойду с ума. Но природа здесь меня вылечила. Свежий воздух, безлюдье укрепили меня, и я, как никогда, силён физически и духовно. И  я стал искать себе служение, искать идею, искать что-то, что увело бы меня от бессмысленности. И мне казалось, что я нашёл. Но тут появилась ты. Не буду говорить, что случилось со мной: это слово слишком мучительно для меня... Но я мигом обо всём забыл. До тебя кругом всё было темно, хотя это меня не страшило. Но тут появился огонёк. Ты мне напомнила одну маленькую девочку, которую видел очень давно, ты как она, только большая. Алиса, мне трудно сейчас говорить, могут быть слова не те и не о том, но ты должна понять.
В первый день нашей встречи, один твой взгляд нервом отозвался в моей душе. Я увидел всю твою боль. В тот день, вечером… что же это за мир такой, который так относится к таким… девушкам.  Они не могут быть одиноки.
Я был счастлив, когда смог быть полезным тебе. Всё моё служение мигом стало служением тебе, мне стало всё неинтересно и скучно, кроме тебя. Я мечтал быть тебе слугой, исполнять всё для тебя, лишь бы ты стала счастлива. Я забыл себя, и рад был этому. Кому нужна была моя сила?
Алиса хотела что-то сказать, но Владимир поймал её руку.
- Алиса, выслушай, я всё это должен сказать. Я готов охранять тебя как самое лучшее, что было и есть у меня в жизни, что ещё хранит моя память, во что я ещё верю. Но как только я... допускаю до себя мысль, что... то я схожу с ума. Один твой взгляд… особый взгляд, разрушает меня… в такие моменты хочется застыть и больше никогда… после таких моментов уже вся оставшаяся жизнь кажется пустой и бессмысленной.
Я знаю, ты уедешь в город. Ты не можешь не уехать. Но я благодарен тебе за то, что знаю теперь, что защищать, кому служить. И не дай бог кому обидеть тебя — я теряю голову, как будто какая-то пелена находит на мои глаза и я готов броситься на любого. Но ещё больнее видеть тебя несчастной. Если я тут бессилен... но об этом я стараюсь не думать.
Владимир замолчал. В это время они подошли к дереву и встали спиной друг к другу.
Алиса, я всё для тебя сделаю, мыслимое и немыслимое, возможное и невозможное. Но только позволь мне это сделать, позволь...
- Позволяю, - тихо произнесла Алиса.
Владимир повернулся и увидел, что по щекам Алисы текли крупные слёзы.
- Алиса, извини меня.
- За что?
- За эти слёзы.
- Да, я плачу. Но я счастлива. Никто и никогда не говорим мне такого. Позволь мне...
Она подошла к нему, положила голову ему на грудь и залилась слезами. Он ощутил, как теплые обильные слезы коснулись его груди. Он легко обнял её и стал ждать. А она всё плакала.

***

Тут мы покинем наших героев. Ведь они стали счастливы.

Эпилог

Он сидел на своем излюбленном месте и наблюдал обычную жизнь своего города: неделя подошла к концу, люди спешили домой, тянулись к свету теплых и не очень теплых, но все-таки родных окон. За спинами у людей были тяжести прошедшей недели, месяца, года, а у кого-то и жизни…Последних было видно невооруженным глазом, а главное – Его сердцем… Потому ли, что Он и сам был таким, или еще по какой-то причине, неведомой пока даже Ему… В этот вечер как-то особенно остро Он почувствовал людей с большими узлами за спиной, в которых была горечь любви, несбывшейся, обманутой, прошедшей для одного и все еще живой для другого… а может быть, и дружбы… они очень похожи: Дружба – это всегда Любовь, Любовь же – не всегда дружба. Он уже успел привыкнуть к виду таких несчастных, смотрящих исключительно под ноги, бредущих с опущенной головой или бегущих прочь от себя и людей. Его трудно было удивить подобной картиной, хотя жалости от этого меньше он не испытывал с годами, она лишь усугублялась, делалась все тяжелее. От этой душевной ноши очень реалистично болела шея… Всё чаще хотелось, чтоб кто-нибудь нежной, заботливой рукой снял эту боль, но никто не приходил…
Что-то сегодня было иначе… Он начинал что-то понимать. Вот уже много лет он думал над тем, как облегчить боль этих несчастных. Сегодня его посетила странная мысль: а может, есть среди них такие, которые могут взять на себя чужие тяжести…обменяться ими… и тогда, вопреки законам физики, вес печалей уменьшится, сойдет на нет. Но нет!.. Едва ли это возможно… Один несчастный страдает от любви к девушке, та от от любви к другому юноше, и так по кругу… Нет! Снова не то… А может, может, есть случаи полного совпадения?.. Снова пустое… Тогда б они и без Него решили все! Хотя… всякое бывает… Но пока подобное не встречалось Ему, потому мысль это погасла, не успев разгореться...
Из оцепенения Его вывела девушка, которая пыталась спросить у него, не ведет ли эта дорога туда, куда ей нужна, к Тому, о Ком она видит сны, Кто недавно поселился в ее мыслях, а после внезапно решил покинуть их, оставив свой призрак…Он задумался. Вопрос был достаточно прост. Ведь Он уже многие годы наблюдал за всеми этими несчастными, а обитатель снов девушки был жителем Его города…Настало время быть полезным! Кажется, это был именно тот случай, о котором Он размышлял перед тем, как к Нему обратилась девушка. Осталась малость – выяснить причины и дорогу бегства.
Что-то показалось ему знакомым в девушке… Она тоже на мгновение как-то особенно на него посмотрела… Оба очнулись. Он попросил ее рассказать немного о Себе. Она начала свой рассказ…
Моя жизнь, моя жизнь... Дорога бегства.

Москва, 2012