Проект дельта вторжение деструктов по страницам17

-   Что ж, - Александр Андреевич вытянул перед собой мощные, массивные руки. – Со всей очевидностью заявляю вам, друзья: мы сделаем всё, что за пределами наших сил. Чтобы сохранить всё разумное на планете. И хорошее, и даже… Одним словом, всё. Даже если эту пакость подстроили деструкты, чтобы сохранить бионегатив от Страшного Суда, у них ничего не выйдет. Но всё-таки мы люди. Обычные люди. Хоть и защищены от зла в большей степени, чем все остальные. Пусть даже преодолевшие в себе бионегатив. Победившие на своём локальном уровне деструктивную программу. Взявшие её под контроль… На примере с Коломейцевым-Вороновым видно – это ещё не всё. Не просто победить эту программу здесь, пока… как выразился этот тип, не произойдёт этот отбор. Зёрна не отделятся от плевелов. Не их отделят – они сами отделятся! – возмутился он. – С помощью Всевышнего, разумеется. Но сами. Помнится покойный Борис Николаевич изрёк на заре своей карьеры, будь она неладна: «Сначала надо накормить людей, потом уже всё остальное». Надо накормить… Сатана и диавол кормят из ложечки всю жизнь, превращая человека в неразумное дитя. Разумный ребёнок всегда стремится есть сам. И добывать себе на пропитания законным путём. Помнится, сказанул я тогда Борису Николаевичу и его холуям по полной программе кто они и куда хотят завести страну. И вылетел… На десять лет остался в «подвешенном распоряжении». (Павел Фёдорович скорбно улыбнулся.)Ну, да не будем о покойном… Мир праху и душе его, – он размашисто перекрестился.

-   Да, согласен, - Павел Фёдорович осторожно отложил пульт. Размял маленькие руки. – У меня уже готов доклад Центру. Похоже, с моим уйдёт и ваш. Если им…ну, деструктам, известен наш внедрённый сотрудник и его псевдоним «Воронов», то, стало быть… Велика вероятность того, что с нами вульгарно играли. Причём, неизвестно, сколько это продолжалось. Как сказал вам наш покойный… ну, Воронов: подкинул вам вшей за воротник? Точно… Ох, отольются кошке, как говорится, мышкины слёзки. Это я им обещаю. И их проекту заодно. Причём, по полной…

-   Придётся пересмотреть концепцию безопасности сотрудников Центра, - пошевелил губами шеф, вымученно улыбаясь. – Всех до одного. Концепцию безопасности всего человечества. Вот так-так… Доигрались, твою Дарданелл! Простите, товарищи, - спохватился он, снова перекрестясь.

    Его душа на мгновение перенеслась в осень 1941-го. Тогда на позицию под Ржевом ползли угловатые танки с белыми крестами на башнях. За ними, пригибаясь, бежали так называемые автоматчики в угловатых стальных шлемах. Вооружены, правда, всё были магазинными карабинами «Маузер». Многие молодые бойцы, побросав оружие, патроны и даже вещмешки, бежали из отрытых на скорую руку окопов к лесу. У большинства за сутки до боя стали случаться понятные приступы страха, мучительная боль во лбу, в висках и по всему телу. Никто не мог ничего объяснить… А он, полковой комиссар (восстановили с пониженем в армии по подозрению в связи с женщиной-деструктом), поддерживая оставшихся, сумел организовать оборону. Десять из тридцати панцеров зажглись клубами бензинного топлива. Остальные спешно отступили. Кроме того, поле боя усеяли трупы германских мотопехотинцев (до роты), разбитые из пушек и ПТР гробообразные бронетранспортёры и даже мотоциклы. Враг, видя спины бегущих, совсем потерял голову. Германский командир, потерявший её значительно раньше, отдал видать приказ: преследовать бегущих. Ну, и поплатился…

   Задолго до боя, пока дивизия (в основном пешим строем) двигалась по раскисшим от грязи дорогам к обозначенному рубежу обороны, Александр Андреевич мысленно представлял образ этого германского командира. Идя под дождём, в волочащейся углом плащ-палатке, он, с полузакрытыми глазами, внедрялся в его «тонкое тело». Устанавливал ментальный контакт. Пробовал читать мысли. Кроме того, давал лживые установки этому (согласно видению!) холёному высокому человеку с двумя Железными крестами, нашивкой за ранение и бронзовым знаком «За Нарвик». Он внушал ему, что все его бойцы неопытные. Что при первом появлении врага – устремятся россыпью во все стороны. И чудо! Немец поверил. Судя по всему, деструкт, владеющий теми же навыками, но употребляющий их по системе «чёрного Буддизма» бон-по. Кроме того, в ходе контакта на тонком плане Александр Андреевич «просканировал» другое. Рядом с германским командиром-деструктом присутствует кто-то из немцев, симпатизирующих советскому народу. Явно не деструкт. Его кинули вместе с другими в эту войну, чтобы сломать и превратить в деструкта. Но он не сдавался. И вполне осознанно работал на поражение «тысячелетнего рейха», оказав помощь, в частности, Александру Андреевичу.

    У большинства поначалу удалось лишь заклинить башни или перебить гусеничные траки либо выбить катки. Бронебойные снаряды УБР-34 из 45-пяток образца 1937 года запросто пробивали броню всех гитлеровских танков. Но бойцы (среди них до половины были сверхсрочники, воевавшие в финскую и на Халхин-Гол), были настолько выбиты ухудшением общего состояния, что постоянно мазали. Или снаряды, выпущенные с расстояния 300-400 метров, поразительным образом рикошетили от прямого бронированного листа. Вражеские панцеры будто окружало невидимое облако защиты. С 1938 года, после ликвидации врага народа Ежова, что был заслан деструктами, на специальных курсах при Политуправлении Мехлис организовал работу с вновь поступившим «спецсоставом». Им преподавалась эзотерика, защита от чёрной магии. Молодых и не очень комиссаров РККА, НКВД и НКГБ водили, одетых по гражданке, на экскурсии во вновь открываемые, с 1936 года, монастыри и храмы. Проявивших интерес к этой теме, «закрывали» жить в удалённых скитах от месяца до года. Там они научились многому, если не всему. Планетарный бионегатив, чувствуя, что Советская Россия выходит из его поля, начал быстро действовать. Использовал для этого «серую массу» неосознанных деструктов. С обеих сторон…

   Из состава стрелковой дивизии, что держало оборону на рубеже, тогда сохранилась половина. Но большинство раненых чудесным образом встало в строй, излечившись ещё в полевом санбате. Чудесным образом для врачей и медсестёр. Сами они уже кое-что чувствовали. Александру Андреевичу, как и многим другим сотрудникам, было выделено «спецвещество» или «активный» состав», что добавлялся в пищу. Он повышал жизненные силы бойцов. Повышал их выживаемость в самых нечеловеческих условиях. Его распределяли с чрезвычайной осторожностью через самых опытных, проверенных сотрудников. Но большие запасы «нектара» достались врагу на границе. А на сотрудников тогдашнего Центра была организована настоящая охота. Что, впрочем, продолжается и по сей день.

-   Прошу меня простить, - с усилием воли прервал поток воспоминаний шеф. Он прикрыл мясистое лицо крупной рукой. – Память жива…

-  Я бы не стал расписываться в нашей слабости, -  продолжил свой спич Павел Фёдорович. Он бросал по сторонам едва уловимые взгляды и посылал в пространство загадочные импульсы, словно ища у кого-то поддержки. – Многое из того, о чём вы сказали, верно. Однако… Не обижайтесь, но: если вдуматься в смысл сказанного, то это… не обижайтесь… призыв к капитуляции. Скрытый такой… Вдумайтесь сами: некто, будучи нашим сотрудником, оказался… ну, нет, не врагом, конечно… («А кем же?» - простонал сквозь ладонь Александр Андреевич.) Ну, не надо так. Не торопитесь… Но он оказался связан с ярко выраженным деструктом по профилю «диверсионник», хотя, может, «универсионник». В конечном итоге тот умертвил нашего сотрудника. Во время вопросов «оприходованный» нами он называет псевдоним «Воронов». Первая наша реакция – провал! Враг внедрился в наши ряды. Но – это только на первый взгляд. Если это «универсионник», то он, прибывший из иного, стоящего на более высокой ступени, измерения жизни, может вполне считывать информацию с тонкого плана. Подключаться к пси-энергетическим потокам нашего мира. Вообщем, более высокоразвитое существо.

   Александр Андреевич, закрываясь ладонью, застонал ещё сильнее. Миша понимающе кивнул. В его голове зрела какая-то здравая мысль.

-   …Потом он называет нашего сотрудника по имени «Моур», - продолжал Павел Фёдорович, пытаясь в меру острить. – Так одну артистку зовут. По-моему, Денни Мур. Мур, одним словом. Только у неё «о» откуда-то выпадает. Совсем… Так вот, и это тоже ничего не значит. Ничего! Всё необходимо проверить и перепроверить, чем займутся мои сотрудники. Поэтому беру на себя смелость пока в Центр по своему начальству  не трындеть  о провалах и прочих капитулянтских, простите… настроениях. Зачем это? Чтобы вызвать силой страха сонм негативных событий? Чтобы они обросли по нарастающей другими, третьими… десятыми?  Этот… наш «оприходованный» не зря так акцентировал наше внимание о воинском звании и месте службы Воронова. Кроме этого и случайно сосканированного им псевдонима он ничегошеньки не знает. Лепит нам космического горбатого, вот что! Вспомните, наконец, про этот якобы всесильный проект «Дельта». Нас берут под контроль! Загоняют в модель страха. Дескать, дорогие вы наши враги, маленькое промедление и всё взорвётся. И мы, будь дураки, начинаем метаться. Подозревать друг-друга, давить. Превращаться в деструктов.