Вектор Бога

Человек, рисующий себя. Силуэт. Простой эскиз, набросанный небрежными мазками кисти непризнанного художника. Сперва – этот сладкий шорох бумаги. Потом – он рисует тень. Тень самого себя…

Кто-то однажды сказал ему, что тень – это лишь двухмерная проекция человека, который живет в трехмерном измерении. Естественно, он предположил, что сам человек – есть тень некого четырехмерного существа, а следовательно не только обитающего в пространстве, но и распределенного во времени. Это существо было тем, что составляло всю его жизнь. Той Сущностью, которая влияла на все существовавшие перемены его характера или просто настроения, и которое в каждой точке временного промежутка, ограниченного с обеих сторон рождением и смертью, отбрасывало в этот мир проекцию в виде человека, такого, какой он есть в тот или иной момент. Именовать такое стоящее на порядок выше создание просто Судьбой – означало для него признать, что тень-«человек» неизменна при любых обстоятельствах. Но если даже солнце каждый раз влияет на угол падения или размер, и даже отсутствие привычной нам тени, то что-то подсказывало нашему художнику обратное. Поэтому он называл это существо просто Жизнью и рисовал. Рисовал себя и такие же тени, как он.

Однажды, в надежде найти ускользающее от него вдохновение, художник вышел на улицу, взглянул на ползущую  по земле тень, а потом долго смотрел в небо в поисках чего-то более вечного, чем просто солнце. Потому что солнце было вечным лишь для человека. Он искал то, что помогает отбрасывать тень не ему, а его Жизни…

— Лови ее, попробуй, поймай!.. Ай, ты на нее наступил! Это же больно… Ха-ха…

Художник обратил свой взор на резвящихся в этот прекрасный солнечный день детей, которые то и дело гонялись за ускользающими из-под их ног маленькими черными фигурками. Тени. Обычные земные тени, к которым мы все привыкли. Детям видимо нравилось то, что они могут подчинить их себе.

— И что, слушается она тебя? – с улыбкой спросил художник пробегающего мимо мальчика, показывая на следующее за ним темное пятнышко.

— А? А-а, еще как!

— А кого слушаешься ты, малыш? – задал неожиданный для самого себя вопрос деятель искусства.

Мальчик на мгновение посерьезнел, задумался.

— Папу! – выкрикнуло маленькое создание и помчалось в сторону родителя, появившегося на площадке для игр.

— Любите детей? – спросил отец ребенка, проходивший мимо художника.

— Они смешные. Наивные такие, беззаботные.

— Ага, маленькие чертята. Попробуй за ними уследи. А как вы? Люди все еще не доверяют вашим картинам? Что-то у вас усталый вид сегодня.

— Да так, не обращайте внимание. Просто задумался о том, управляет все-таки нами жизнь, или мы ею.

— Вот оно как… Думаю, и то и другое. Я, знаете ли, к примеру, не планировал создавать семью. Само вышло. А теперь я счастлив. У меня прекрасная жена, и дети очень сообразительные. Я просто обожаю их.

— Рад за вас. А мне всегда хочется думать, что только я волен принимать решения в своей жизни и никто другой, понимаете?

— Понимаю. Просто бывают разные обстоятельства, – мужчина подмигнул художнику и пошел вслед за сыном, взбирающимся на горку неподалеку от них.

Дети продолжали свои игры с тенями, но солнце, существовавшее помимо их воли, постепенно клонилось к закату, а все чаще появляющиеся перед ним облака и вовсе лишали детей такого удовольствия. Художнику вдруг стало от этого не по себе. «Неужели, – подумал он. – На самом деле от нас не все зависит?»

В сумерках на пресловутых лавочках у подъездов собирались люди пожилого возраста, чтобы обсудить новости уходящего дня. Художник сел в одну из этих «лодок» и молча слушал. Потом он вдруг не выдержал и спросил сидящего рядом старика:

— Неужели всех нас ждет одинаковое будущее? И я вот так же буду сидеть здесь на лавке и словно часовой докладывать вам обо всем, что успел узнать за день.

Все притихли. Старик же ответил:

— Разве это важно, сынок? У всех у нас были разные жизни. И каждый прожил ее по-своему…

Сынок… Художник взглянул на близлежащие дома. В окнах давно уже загорались огни, и в каждом бурлила своя жизнь. Своя отдельная история. Он с восхищением смотрел на вечерний город. На этот бесчисленный поток существующих бок о бок человеческих жизней. И вдруг все Жизни слились воедино. А художник в свою очередь наконец понял, что просто искал существо более высокого порядка. Существо, объединяющее все живое и всю бесконечность времени. Существо, которое представляло собой все прошлые, настоящие и будущие перемены бытия, и которое в каждой точке пространственно-временного промежутка, ограниченного с обеих сторон началом и концом Вечности, отбрасывало в эту Вселенную тень в виде Жизни того или иного человека. Такого человека, каким он есть.

Так художник пришел к Богу и ощутил себя его частицей. А потом, снова найдя его в себе, понял, что он сам и есть Бог. Вернувшись домой, он повесил перед собой чистое полотно, взял в руки кисть и провел линию. Бумага зашелестела приятным осознанием будущего творения. Оторвавшись от холста, Творец увидел на нем силуэт и понял, что это хорошо. Так он нарисовал свою первую тень. Дело было за следующими. Впереди предстояла тяжелая неделя.