Телефонные напасти

ТЕЛЕФОННЫЕ НАПАСТИ
1.
... Семь, восемь, девять, десять, - кажется все, слава богу, кончились! Телефонные звонки были частыми, с короткими интервалами и походили на междугородние. После вчерашних, так называемых "деловых", а на самом деле совершенно бестолковых посиделок с Борей в Журдоме, каждая трель вызывала чувство огромной неприязни, вплоть до кровной мести и "вендетты", и к Александру Грэхему Беллу, и к его русскому тезке Попову, досталось "до кучи" и некстати вспом-нившемуся Эдисону, а здание телефонного узла на Пресне виделось почему-то в виде горящего рейхстага с возникающей то тут, то там, среди бушующего пламени, тщедушной фигуркой усатого болгарина-поджигателя.
Сон был перебит основательно, спать больше не хотелось - очень хотелось пить. Юра ос-торожно опустил на пол сначала левую ногу, потом также осторожно правую и замер, привыкая к неестественному положению того, что с большой натяжкой в это утро можно было назвать "телом". Опираясь на локти рук медленно приподнял голову от подушки, с огромным усилием придал "телу" вертикальное положение и, тяжело задышав, прислушался к внутренним ощущениям организма. Организм молчал и пока особого недовольства не выказывал. Дыхание потихоньку выровнялось. Юра вздохнул еще раз, не глядя, метко попал ногами в тапки и зашлепал на кухню. Незаведенный с вечера будильник ехидно ухмылялся правым уголком рта, показывая без десяти три, но, судя по всему, день уже начался: за окном внизу весело, на весь двор, матерились шоферы-инкассаторы коммерческого банка и противно выл этажом выше ублюдочного вида соседский доберман, просясь на улицу по своим большим и малым собачьим нуждам.
 Продолжая поминутно вздыхать, Юра бесцельно и довольно долго бродил по комнатам и кухне в поисках остатков пива или чего-нибудь в этом роде, при этом заглянув под подушку и за-чем-то в духовку газовой плиты. Ничего не обнаружив, он перестал вздыхать, открыл настежь дверцу холодильника, сел на корточки и стал смотреть внутрь, уже с некоторым проявлением беспокойства и тревоги на лице. Доселе молчавший организм, разочарованный поисками хозяина, требовал либо просто "принятия", либо принятия каких-нибудь скорейших мер к своему оздоровлению.
Юра достал из холодильника давно открытую консервную банку с полузасохшей томатной пастой и половинку сморщенного лимона. Долго сливал в раковину холодную воду, потом заполнил ей половину пивной кружки, вывалил туда всю помидорно-консервную дребедень, выдавил лимон, густо посолил, обильно поперчил и начал мешать. Дребезжание десертной ложки о стекло вызывало некий внутренний дискомфорт, но, по сравнению с внезапным телефонным звонком после первого большого глотка ледяной "лечебной" смеси, оно показалось райской мелодией.
- Юра, привет! - раздался в трубке чей-то жизнерадостный незнакомый голос.
- У-м-г-у - промычал Юра, давясь лимонно-томатным напитком.
- Это Веня Аптекарь! Юра! Что у тебя с голосом? Я из дома звоню! В Москве буду 4-го или 5-го, как приеду сообщу, тогда обо всем и поговорим! Вроде все хорошо складывается! Алло! Ал-ло! Очень плохо слышно! Ну все, я прощаюсь!
Раздались короткие гудки и Юра осторожно положил трубку на аппарат, который еще раз извлек из себя натужный звонок и замолчал окончательно.
- Аптекарь. Что за Аптекарь? Аптекарь, токарь, пекарь, - пробормотал Юра, но ничего внятного ему в голову не пришло, поскольку голова соображала сама по себе, вне хозяина, и решала только свою насущную проблему - как скорее привести себя в должное, естественное, рабочее состояние. Видимо, ей это удалось, так как Юра, в который уж раз вздохнул, пожал плечами и пошел в прихожую одеваться...
Выйдя из подъезда на улицу Юра закурил и задумался, подобно витязю на распутье. Дилемма была до смешного проста и незатейлива - или налево по бутылочному, или направо по раз-ливному? Ловко отщелкнув окурок в стоявшую рядом урну, Юра решительно двинулся направо, в сторону Арбата...
С утра народу в пивной было немного. Юра взял две кружки янтарного напитка, пакетик питерских снетков, выловленных в Чудском озере, как было указано на этикетке и махом выцедив первую, захрустел дарами Северной Пальмиры. Примерно через час голова, организм, и сам хозя-ин пришли к полному консенсусу и взаимопониманию и Юра совершенно забыл про странный телефонный звонок...
2.
Некоторое время спустя, Юре опять пришлось пообщаться с непонятным телефонным собеседником, правда другим, но произошло это снова при аналогичных обстоятельствах.
В тот день с друзьями и коллегами, шумно и с обильным возлиянием, отмечалось некое со-бытие - выход маленькой книжечки, покетбука, с детективным романом Юры и Бори. Тираж был размером, как сама книжка, рисунок на обложке отвратительный, но, как говориться на Руси, было бы что выпить, а повод всегда найдется. Компания подобралась разношерстная. Гости, зная жизненное кредо хозяина: "лучше плохо лежать, чем хорошо бежать", сухие и жидкие ингредиенты застолья принесли с собой, причем каждый по своему вкусу, поэтому импровизированный стол был ярок и разнообразен.
Примерно через час, "столующиеся" уже забыли по какому поводу они собрались и спон-танно разбившись на маленькие групки, вели между собой "умные разговоры", не забывая при этом наливать и закусывать. Шура-Арамис, постоянно роняя с вилки шпроты на палас, что-то с жаром доказывал, совершенно незнакомому Юре толстяку, обильно приправляя свои доказатель-ства крылатыми латинскими изречениями. Соавтор Борис, как всегда громко и настойчиво, ни к кому конкретно не обращаясь, повествовал истории о папе - мейерхольдовце, хватая потенциальных собеседников за рукав и настойчиво предлагая чокнуться бокалами. Из колонок раздавался чарующий голос лохматого "экс-Дирижабля", который в прошлом году поставил на уши пол-России, весь Питер и всю Москву, не приехав на гастроли, хотя афиши были развешены и все билеты проданы, причем втридорога. Короче "междусобойчик" проходил, как обычно.
Юра вышел на кухню покурить, где уже сидел Арамис со шпротами и спорил с неизвестным толстяком о достоинствах и недостатках современной детективной женской прозы. Юра вдруг вспомнил старое стихотворение Вадима Летуновского:

Случайная компания. Знакомьтесь! Вася. Петя.
Взаимопонимание приходит после третьей.
Взаимоуважение. Хотите шпроту скушать?
Взаимное стремление излить друг другу душу.

Сосед ему про Томочку, а он ему про то же.
Все подливает в стопочку. Ах, как у нас похоже!
И кажется, что спаяны мы, дружбой - самой, самой!
Бумагу у хозяина берем под адреса, мы.

Ладони при прощании трясем, мы, раз по двадцать!
Случайная компания. Нам больше не встречаться....

- Неправильный финал - подумал Юра. - Надо наоборот чаще собираться.
Спорщики ушли в комнату и Юра, уже достаточно много "приняв на грудь" и слегка утом-ленный застольной неразберихой, задремал, под голос неутомимого рок-идола. Разбудил его Борис, протягивая трубку радиотелефона.
- На! Кто-то из наших звонит! Валерьян кажется зовут. Поздравить хочет. По-моему тоже мейерхольдовец!
Удивительно знакомый, мужской голос сбивчиво и многословно поздравлял Юру с вышедшей книгой и с оригинальной, интересной пьесой. Продолжавший орать певец-обманщик, сильно затруднял слышимость, но Юре удавалось вклинивать в монолог собеседника благодарности и междометия. Последнее, что он расслышал, были приветы Маше и Глаше, после чего связь прервалась.
- Надо же! И пьеса ему понравилась! - Юра распялил рот в идиотской улыбке. 
Дело в том, что Боря и Юра раздали кое-кому из друзей, свою незаконченную пьесу "День Победы", где три вокзальных бомжа - участник ВОВ, "афганец" и "чеченец", решив вместе от-праздновать 9-е мая, переругались между собой, кто прав, кто виноват и в результате два трупа.
Те, кто пьесу читал говорили много умных и хороших слов о пьесе, о связи поколений, о социальных язвах, об удачно выбранной концепции, но ставить ее никто не собирался. Было понятно, что без женских персонажей она не нужна никому. Ну сидят и пьют три мужика, ну немного матерятся и все. Короче пьеса застряла "наглухо", а тут вдруг кто-то, хорошо знакомый, так здорово о ней отзывается. Юре стало необъяснимо хорошо и уютно на душе и он присоединился к веселью. Вскоре выпивающие, а точнее допивающие, стали постепенно рассасываться. Закрыв дверь за последним гостем, обессиленный, но довольный Юра разделся в коридоре и наступая босыми ногами на разбросанные "мушкетером" шпроты, плюхнулся на диван. Засыпая, он попытался вспомнить кто все таки звонил и от кого и каким образом ему передать приветы для Маши и Глаши. Через пять минут, ни до чего не додумавшись, Юра уже спал.
3.
Объяснилось все до удивления просто и банально. Конечно были еще звонки, и не один, но когда женский голос спросил Юрия Сергеевича Сергеевского и Юра ответил, что попали не туда, его вдруг осенило, а не тот ли самый, это Сергеевский? Любимый всеми россиянами актер и бывший чтец, не запятнавший свое доброе имя никакими скандальными и околополитическими историями.
Юра оделся и отправился к метро, в палатку торгующую компьютерными дисками. Дисков с телефонными базами Москвы и области, было два и стоили они одинаково - 80 рублей. Сопли-вый, шмыгающий носом, продавец, настойчиво предлагал купить самый последний, шепотом объ-ясняя Юре, что на диске имеются телефоны, даже умерших абонентов. Когда Юра объяснил со-плеобладателю, что в преисподнюю он звонить не собирается, продавец почему-то сильно обиделся и насыпал Юре сдачу с сотни, медными пятидесятикопеечными монетами. Поминутно подтягивая утяжеленные цветным металлом джинсы, Юра пришел и вставив компакт в компьютер, набрал фамилию, имя и отчество, любимого артиста. Немного пошуршав железными мозгами, компьютер выдал на мониторе адрес и телефон. Номер телефона отличался от Юриного тем, что две цифры были наоборот.
Все встало понятным! И с книгой, и с пьесой, и с "междугородкой". Кое-что Юра набросал в виде байки, но постепенно материал разрастался и уже походил на короткий рассказ. Когда стало, что-то вырисовываться с "арбатским" сборником, возникла идея переработать "телефонную" байку для него.
В соседнем доме жил известный "киношник", художник и писатель Артем Адабин, с которым Юра был немного знаком, дарил свои вышедшие книги и иногда давал читать свеженаписан-ные, но еще не опубликованные вещи, интересуясь мнением "мэтра". С ним Юра и решил посоветоваться, к тому же однажды он был свидетелем интересного диалога, который также можно было бы использовать.
У стеклянного магазинчика, прозванного в народе "Уголком", стояли местный арбатский пьяница по прозвищу Учитель со своим другом и "коллегой" Коренем и распивали бутылку водки. Из магазинчика вышел Адабин с кошачьим кормом в руках и направился к своему подъезду.
- Знаешь кто это пошел? - спросил Учитель, Кореня, задумчиво жующего крабовую палоч-ку.
- Ну...
- Что ну? Знаешь или нет? -  повторил Учитель.
- Кажется это дворничихи Фатимы, родственник! Из Казани кажись приехал. - сказал Ко-рень, прищурив один глаз, бережно наливая водку в белый пластмассовый стаканчик.
 - Сам, ты, из Казани! Ты телевизор хоть смотришь?
- Мы же его с тобой вместе в том году еще пропили, - обиделся Корень. - Забыл? На, тяни, твоя очередь.
Учитель залпом проглотил суррогатную смесь под гордым названием "Ермак", поморщился, громко выдохнул и не закусывая закурил.
- А "Дядю Степу", ты, читал? - опять пристал с вопросом Учитель.
- Ну... - пробурчал Корень, наливая себе, развернувшись к собутыльнику спиной, что бы тот не видел, как он мухлюет с дозой, наполняя стаканчик до краев.
- Гну! - разозлился Учитель. - Так вот это сын его пошел. Актер известный!   
Корень быстро опрокинул стаканчик, замер, мысленно отслеживая маршрут огненной вла-ги по пищеводу, и когда она, влага, наконец успешно, без задержек прибыла в конечный пункт на-значения, шумно отрыгнул, одновременно икая и удовлетворенно расслабившись спросил.
- Чей сын-то, дяди Степы?
- Тупой, ты, Корень! Актер он, в кино снимается! Фильм с ним был интересный. Он там официанта- азведчика играет, а потом после успешного выполнения задания, становится Помоником Ельцина! - окончательно разозлившись и перейдя на повышенные тона, вдалбливал собу-тыльнику-собеседнику, Учитель.
Корень, довольный тем, что распалившемуся другу уже не до выпивки, под шумок допил из горла остатки, и запихнув в рот последнюю крабово-тресковую закусь, ехидно спросил.
- И за какие, такие заслуги его Помощником назначили?
- А он сперва у лорда английского в официантах служил, все его перловкой с ложечки кор-мил, а потом в Россию вернулся и скрипку Страдивари украл! - вконец разошедшийся Учитель, уже не говорил, а орал.
- Если украл, значит посадить должны были, - констатировал, довольный концовкой "ме-роприятия", Корень опять закурив, с любовью уставился на друга.
Учитель задумался.
- Не! Не украл, а наоборот вернул! Или я путаю, что-то? - заволновался  Учитель.
- Ты, сам тупой, хоть тебя и Учителем кличут! Пойдем ближе к дому, может кого встретим, еще сообразим.
Довольный своей победой Корень, степенно и гордо зашагал к дому, а за ним засеменил, с задумчиво вспоминающим выражением лица, неудачливый рассказчик и "киновед", Учитель, что-то бормоча себе под нос и удивленно разводя руками....

Позвонив Адабину, Юра рассказал ему про путаницу с телефонным номером, и что по этому поводу набросал небольшой рассказик, но вот удобно ли его публиковать, берут сомнения. "Внебрачный сын дяди Степы" отнесся к ситуации оптимистично.
- А ты ему позвони и спроси! Он человек хороший, да и вообще дядька интересный, по-французски разговаривает! Можешь на меня сослаться.
Юра поблагодарил за совет и повесив трубку задумался. Потом решительно схватил ее снова и бормоча под нос - "ну уж если по-французски...." - стал набирать свой номер, меняя наоборот две цифры.