Приведение из Спиношлёпово

Рисунок автора.










Я не торопясь ступил на перрон. Вечерело.  Друг в помятой одежде, подперев спиной стену железнодорожного  вокзала, внимательно вглядывался в приезжих.
 - Стас.  Слава Богу, как я тебе рад!

Павлушка, -- так  я   называл  друга с раннего детства, бросился  ко  мне на встречу, облапил  и  смачно  чмокнул  в щёку.  Пустил слезу.
 Я оторопел.

 - Ну,  рассказывай горе...  и  поподробнее.
 Давясь,  размазывая слёзы  и глотая буквы,  Павел  начал свой рассказ.
  А, я, делая умное лицо,  слушал приятеля едва  сдерживаясь,  чтобы  не расхохотаться. Глядел на опухшую  Павлушкину  физиономию  и  думал:  «Парень давно  сидит на бутыле,  не  слезая. Он конечно  и  ранее баловался, но опуститься за сравнительно короткий срок –-  это надо хорошо постараться: как бомж  неухоженный,  с воспалёнными блестящими глазами с огромными синяками под нижними веками. Обдающий  зловонным  перегаром». 
 
   Прелести  разгульной жизни  в одном флаконе. За разговором, мы  дошли до дома  что некогда был нашим общим жилищем.
 
  Знались мы ещё со школы. Служили вместе, но  потом...  разбежались.  И были на то  веские причины:  связался Павлушка с «Беленькой», а там где она -- нет ни спокойствия,  ни порядка.  Доходило дело и до мордобоя.  В конце концов  это  мне надоело.  Я съехал. Но номерок телефона  горе-приятелю  всё же оставил.   Надеялся,  что прозреет парень, очухается.  Но, похоже у Павлушки  башню на пьяной ниве сорвало окончательно.
 
 Я получил  от него странную смс-ку:  «Приезжай, скоро сдохну! Завелось привидение».
И вот, я  здесь.

Как я понял с его  слов:  в последнее время  он  спал исключительно со светом.   Частенько выпивал, и  в  пьяном  угаре до выключателя  доползти   был  уже  не  в  силах. 
И тогда...  ночью...  Лампа  гасла  сама. И  являлась она  -–  призрачная женщина   в старинном наряде.  Павлу  же,  оставалось  только  испуганно  глазеть  на  призрака,   незаметно отходя  ко  сну,  а точнее:  проваливаясь  в  пьяный бред.   Павел  свято верил,  что  залив шары  –-  он находится  в полнейшей безопасности.
  И когда  только,  умудрился повадки страуса приобрести?

  Мы  основательно  приготовились  к наступающей ночи.  Визиту выдуманного Павлом привидения.   Я сам теперь  участвовал в событиях: о которых несколько дней назад даже помыслить не мог. 
 Не моргая, я уставился  в  сгустившуюся  мглу,  куда показывал прокуренный, пожелтевший  палец  давнего приятеля. «Кажется,  представление началось?»

Хриплый голос  Павла  с  трудом продрался через  сжавшееся от ужаса  горло.
    -  Не врал же,  а ты  все заладил придурок: - «Горячка,  да горячка».  Тоже  мне мед. работник.  Стас,  это  на самом деле происходит! Смотри, это приведение... Оно снова пожаловало. И  так  каждую ночь.
 
Последнее обвинение друга --  «придурок», я снисходительно пропустил  мимо ушей: каюсь, сам  грешен, с горяча я могу  ляпнуть что нибудь и позаковыристее.    «Ну, погорячился  парень,  перепуган,  с кем не бывает?»
-  Хватит  шипеть, -  отрезал я, вглядываясь в темноту.

Небольшая   кухонька   полностью  погрузилась  во  мрак. Смутно виднелся накрытый изрезанной скатертью,  едва  ли  не  столетней «выдержки»  --  обеденный стол.   Щедро заваленный  остатками  гниющей  пищи,  мышиного  помёта  и  башнями   грязной  посуды.  Свет давал  небольшой  огарок  свечи:  её   я  нашёл в завалах мусора и с превеликим трудом  зажёг. Не хотела гореть, трещала и только.
 
- Ты, Стас,  не высовывайся, оно разозлиться  может  и  отчебучить невесть что... 
- Спасибо за совет.

 Сгорбившись  троллем  в  засаде,  Павел  трясся от страха.
  Что касается меня, то  гордо  торчать одиноким  столбом  с  заброшенного пустыря, я не собирался. И соответственно положению дел, откинув ложную гордость: уютно  устроился  за  небольшим старинным комодом, внимательно отслеживая  происходящее на  кухне.
 
Безвестно  сгинуть  в «Спиношлёпово»  мне не хотелось.  Но крохи  надежды,  всё же  оставались:  «Может  всё это,  пьяные  галлюцинации  пережравшего  водяры  Павла?»    

В  кромешной тьме сожранного  теменью  угла,  появилось  тусклое  белёсое свечение. Неторопливо  оформилось в  дородную  русоволосую  женщину  в расписном кокошнике. Она  неторопливо выплыла  из  густого  мрака.  Брови  её  грозно сошлись на переносице.  Руки  упёрлись  в  пышные бока.
Одета женщина  была  в  длинное  платье до пят,  богато расшитое затейливыми  весёлыми  петушками.  Они  похоже,   жили своей,  особенной жизнью:  разевали широко клювы  и  трясли  гребнями.  Красивой формы  губы пришелицы приоткрылись, и  она что-то  неслышно  произнесла, недовольно  хмурясь.
 
 - Говорил  тебе  --   гром баба,  а не приведение. - Пискнул тонко Павел.
 -  Сдрасте. - Автоматически вырвалось  у  меня,  а  лоб покрыла холодная испарина.  Волосы на голове встали дыбом.
«Что-то не вспомнились  мне, слова друга,  где рассказывалось о габаритах привидения».

 - Видал?  И так  почти каждую  ночь. -  Горячо дыша  драконом  и обжигая мои ноздри сивушным  перегаром,  просипел он.   -  Является  зараза,  как по расписанию.
И,  шустро  перебрался  под  моё  более надёжное укрытие,  прилип  к  комоду  с  другой  торцовой стороны.
 -  Не знаю,  как  отвадить,  вот  и  пью  для  храбрости.  И чего прицепилась?
 В голосе  друга   слышались  явная   обида.
 «Ну, ну».
- Влюбилась  наверное. -  Ухмыльнулся  я. -  Гарний  женишок,  если отмыть.
 Павел  фыркнул.

  Я  внимательно  наблюдал за  действиями необычной гостьи.
 Привидение зависло  около  стола.  Брезгливо  отряхнуло  подол  и  неслышно  топнуло обутыми  в  изящные сапожки  ножищами.
 - Танцует?  - Прошептал Павел. -  У меня  на кухне...  Офигеть.
 Совсем  ошалев,  Павлушка  ляпнул   «единственно – правильную»  мысль,  что  родилась в  его затуманенной голове... сию  минуту.  Хихикнул.
 -   Ага,  щас, она  тебе  ещё на  стол  залезет,  для пущего эффекта. Стриптиз устроит.
Раздался  неожиданный взвизг -- истерический  Пашкин  всхлип.  Я не понял: он  смеётся  или уже свихнулся бедняга окончательно и бесповоротно? Плохи дела.

 -  Забудь, пошутил. - Успокоил  я,  скривившись от брезгливости. -  Похоже,   твоё  приведение  давит  тараканов. 
 - Скажешь тоже, - оскорбился Павел.  - Я их  регулярно  морю.  И темнотища,  какие ещё  тараканы? Не видно ни хрена.
 - Местные, -- это тебе не видно, а  приведению  темнота  не страшна. - Огрызнулся я. - У тебя  редкий  зверинец  в  хате  разведён:   тараканы размером с  лошадь,  мыши  со слона -- судя по дерьму,  и  упитанный  призрак  женского  рода  в  довесок. Ты --  редкостный коллекционер.
  Я вздрогнул, так как  громко хлопнула входная дверь.  Пронизывающе   потянуло  холодом... Внутренности мои  смёрзлись тяжёлым комком.
 
 Привидение  метнулось  в  сторону.  Скорбно вскинуло полные  руки,  и  с мольбою  вперилось провалами  глаз в лицо. 
 - Сейчас,  наверное,  оно  нас прямо  тута  угрохает. -  Просипел Павел. 
 - Я, ни при чём. - И не скрывая  вызова,  посмотрел  в  чёрные  дыры  заменяющие  приведению  глаза.
  Оно  застыло,  протянуло в моём направлении  руки  и внезапно исчезло.

 - А,  на кой хрен...  Ты приехал  тогда,  Стас? - Уже не опасаясь призрака  и  особо не  церемонясь,  произнёс Павел. -  Я вообще-то,  помощи  ждал,  а не нотаций!  Тоже мне друг.
 - Да,  я, всё надеялся...  вот  же идиот,  что  всё это... твоя  пьяная брехня.   
 «Приведение хотело мне что-то дать знать?»
Я  поднялся  с  пола,  включил свет и,  содрогнулся.

 Лампочка тускло осветила загаженную  кухню, открывая неаппетитное  для  глаз   зрелище. 
 Едва сдерживая  рвотные порывы, я  зло смотрел на  приятеля.
 - А что...  мне  было делать?   Ночи  жуть  боюсь.   А  вдруг завтра  она  меня  наконец  придушит.  Видал, какое  оно здоровенное.   -  Оправдываясь,  канючил монотонно  Павел. -  Одна надежда  и  была  на тебя.  А ты...
 - А, что я?  Призрак женщины огромный, да, согласен. Только  ни  грамма не весит. - Можешь не ссать, не задавит если  обнимет.   Я  бы тебя  за разведённый сральник,  сам придушил.  Не дожидаясь завтрашней  ночи. Но посадят.
 
  В  моей  голове из  кусочков мозаики,  неторопливо  складывалась  ускользающая  мысль.  Она  нехотя  собиралась в  одну ясную  и  понятную мысле-картинку.   Похоже,  теперь,  я  точно знал что  надо делать.  Мой  рот удивлённо приоткрылся,   и  я  ещё не веря догадке  спросил: -  Придушит, говоришь?..  А  посуду  случаем  мыть  не  пробовал?    Убираться,  хотя бы  изредка. 
 
 - Я не баба! - Отрезал гордо Павел вздёрнув подбородок.
 - Конечно не баба,  но  засранец.
 - Харе, воспитывать.
 - Харе, умничать.  Зачем,  вообще  меня   звал?   Я тебе не экстрасенс.   Сутки  в поезде вонью дышал по  жаре. К тебе по-личному  вызову спешил.
 
 Павел задумчиво  почесал с громким  скрипом вспотевшую  лысеющую  макушку  и  убил  меня  следующим вопросом:
 - «Поможешь друг?»
 - Твоя посуда,  мои полы.  - Сдался я.

Разгребать  залежи мусора пришлось долго, но я был непреклонен, не реагировал на затянувшееся нытьё  загулявшего  и  докатившегося до подобного свинства приятеля. Не забывал заодно  и  мозги прочищать:  уча  уму-разуму. Друг детства  всё таки.
 
На следующую  ночь привидение  не  явилось.  Погостив пару  дней, я полный надежд возвращался  домой. Заодно, ожидая электричку на вокзале, оставил  новый  номер телефона: -  «Если что, звони». 
Павел проводил меня на  поезд  и  клятвенно пообещал: что больше спирта в рот  не возьмет.
 
Прошло полгода, и вот сегодня, поступил  звонок  от Павла: - «Стас приезжай! Ко мне  гости  пожаловали!  Шарятся по дому с каким-то  светящимся агрегатом.   Шмотки  воруют.  Шкаф уже почти пуст.   Даже дедовский  тулуп исчез.  Не поверишь, но  на  мне остались  последние  трусы!  И ещё...  Бельё  я  регулярно стираю!»

Не долго думая, я впихнул в чемодан большую упаковку стирального порошка  и  несколько кусков хозяйственного мыла –- кто знает... чего ожидать.
- Держись друг  --  я иду!

 

Конец.