Воспоминания глядят в глаза...

Вспомнил  Муслима Магомаева, и   захотелось, как в его пронзительной песне поется, удариться в воспоминания.
И так, воспоминание первое.
Южный Казахстан, станция Сас Тюбе, недалеко от Чимкента.
Место временного проживания ссыльного народа.
Мы спецпереселенцы.
Я пошел в школу.
Помню  лица  классного руководителя и директора школы, но как ни пытаюсь, не могу вспомнить имен.
Групповая  фотография  класса, в середине группы сидят директор  и классная  учительница. И мы, однокашники, мелюзга,  нас немало,  несколько рядов вверх.
Этой фотографии около шести десятка лет. Она живет со мной, кочует со мной, сопровождая меня всю мою жизнь.
По сей день храню в памяти образы и фамилии двух-трех человек, наверное, они сохранились по каким особым причинам.
Туманова Ольга, Яндарова Люба и друг детства Эльгакаев Ваха.   
Его называли Баки.
Всех других  из класса забыл по фамилиям и именам,  да и лица тоже многие стерлись из памяти. 
От нашего саманного дома, крашенного синевато-белой известкой, шел некрутой  спуск к пруду с плакучими ивами на берегу,  разделявшему поселок Сас -Тюбе на две неравные части: прижелезнодорожная часть,  где находились мы-спецпереселенцы и за прудом центральная часть, где располагались  администрация, школы, магазины, ресторан и дома обитателей привилегированного    коренного населения поселка.
Я приходил к этому пруду, но так как  плавать не умел, то лишь  нырял у самого берега, барахтался, судорожно  цепляясь за ветки плакучих ив, изображая таким образом, что я умею плавать.
А с той стороны в пруд в купальнике заходила моя одноклассница, хрупкая, стройная, маленькая   Оля,  спокойно  ложилась на спину и плыла до самой середины.
Некоторое время лежала недвижно на спокойной глади озера и потом медленно плыла  обратно. А на меня вроде бы и не смотрела.
Мне так казалось, а я так хотел, чтобы она меня заметила.
А я не мог не то что подплыть к ней, но даже поздороваться через разделявшую нас водную гладь.
Так и уходил я домой, расстроенный из-за того,  что не умею плавать, как Оля.
Её отец был директором цементного завода,  где главным бухгалтером и  его подчиненным являлся мой отец.
Туманов был очень общительным  и добропорядочным,  веселым, хлебосольным человеком. Я помню, как на Новый Год он со своей семьей ввалился в наш дом, неся с собой бодрящий, здоровый хохот и брызги шампанского. 
Он не разделял нас, не видел в нас "врагов народа", хотя для других мы  являлись вследствие этого ещё  и  представителями  другой, низшей  касты.
Но для него были такими же людьми, как и все.
И с моим  отцом они вместе трапезничали за столом, его жена  сидела рядом  с ним, ну и Оля, естественно, сидела  рядом со мной.
Они поднимали тосты за счастье в Новом Году. 
Я со своей одноклассницей Олей тем временем убегал играть в прятки и не знал, чем её еще интересным занять.
Вижу и сейчас цвета кукурузных рылец ее вьющиеся русые волосы, тонкие, правильные черты личика,  выразительные светло-голубые глаза и точеную  фигурку.
Такой она и осталась в моей памяти.
Туманов после нашего отъезда на Родину, перевелся в Чимкент, где получил звание Героя Социалистического  труда, а затем перевелся в Белгород на такой же цементный завод в должности первого руководителя.
И с тех пор у нас не было никакой информации о них, кроме той, что Туманов старший, к сожалению, умер.
А мне, хотя и прошла  тысяча лет, интересно узнать, что стало с моей одноклассницей,  жива ли она и где она сейчас.
Как сложилась ее судьба?
Воспоминания глядят в глаза…