Плацебо

— Доброе утро, мир! – крикнул четырнадцатилетний мальчик, проснувшись.

Он открыл окно в своей комнате, вдохнул свежий аромат утреннего воздуха, насладился всем великолепием весны и быстро побежал в ванную.

Почистив зубы, насладившись утренним душем, Генри принял горсть разноцветных таблеток, и, спустя некоторое время, его бледная кожа вдруг на одно мгновение порозовела.

Посмотрев на себя в зеркале, как всегда не обращая внимание на то, что у него из-за химеотерапии выпали все волосы, он улыбнулся сам себе, впрочем, как всегда.

Он быстро побежал на кухню, где его ждал завтрак.

— Доброе утро, мам! Доброе утро, пап!
— Доброе утро, сынок.

Он ел свой завтрак, наслаждаясь каждой частичкой этой великолепной яичницы. Доев, он, счастливый, побежал на улицу к своим друзьям, которых было очень много.

— Будь дома к 11.30! Нам сегодня к врачу.
— Хорошо, мам!

Он очень любил играть с друзьями в баскетбол. Он был довольно высоким, да и кидал метко.

Наигравшись вдоволь, он посмотрел на часы, на которых было уже 11.20. Он быстро попрощался с друзьями и побежал домой.

— Фух, успел! – сказал он, придя домой в 11.29.

***

— Лейкемия прогрессирует, - сказал врач родителям, в то время как мальчик играл с детьми за дверью.
— Сколько ему осталось? – сказала Джулия Майнхерст. На ее глазах выступила слеза.

Удивительно, что остались еще слезы.

— Месяц, не больше… Мне очень, очень жаль. Генри очень сильный ребенок. Многие в его возрасте не могут справиться с этим и просто сдаются. Лежат в кровати и медленно, но верно, умирают.

А Генри, он не такой, он другой — особенный. Он очень активный, он не сидит на месте. И, наверное, даже не вспоминает о том, что осталось жить ему не так уж и много.

Помните, как мы сказали ему, что он такой же ребенок, как и все? Что ему не нужно плакать, что он сильный и справится? Вот видите, что делает самовнушение!

Тут другой врач, сидевший в кресле в заднем углу, поднял глаза, пристально посмотрел в глаза врачу и кивнул.

Врач, заметив кивок, вначале посмотрел на родителей, затем на шкаф, в котором за стеклянной дверью располагался серебристый чемоданчик, а затем опять на родителей.

— А знаете что? Ваш мальчик особенный! Если вы дадите согласие, то мы можем незамедлительно начать специальный курс лечения, абсолютно безопасный!
— А зачем вы у нас спрашиваете, чем и как нужно его лечить? Вы же врач, вам видней! — сказал Хью.
— Дело в том, что мы не до конца изучили этот метод. Физическое состояние это лечение не ухудшит, но вот психол…
— Начинайте прямо сейчас! Если есть хоть один шанс отсрочить смерть, хоть на неделю, грех не воспользоваться!
— Отлично! Ведите вашего юнца сюда!

Хью позвал Генри.
 
— Вам лучше выйти.
— Хорошо, хорошо…

***

Врач достал из шкафа тот самый серебристый чемоданчик, поставил на стол и открыл его. Взгляд генри упал на то, что лежало в этом чемоданчике: Очень много больших запакованных стерильных иголок для гигантского стеклянного шприца, которой также там лежал, и прозрачная стеклянная банка с едко-зеленной жидкостью, на которой было написано: «Препарат №28».

— А это не сильно больно? – спросил Генри, увидев огромный стеклянный шприц, наполненный зеленной жидкостью.
— Нет, как обычный забор крови из вены.
— Ну, тогда хорошо!
— Генри, а ты знаешь что это такое?
— Наверное, лекарство?
— Да, ты прав. Только запомни, это непростое лекарство! Оно излечит тебя полностью! Болезнь уйдет!
— Вы не шутите?!
— Нет! Это чистейшая правда!
— Ура, ура, ура-а-а!

***

— Мы вправе были так поступать? — сказал врач своему коллеге.
— Да, естественно. Наука требует жертв.
— Но ведь он еще мальчишка, юнец! Он не выдержит такого!
— Он умирающий мальчишка, не забывай об этом! И если все пойдет хорошо, то ему и не придется ничего выдерживать.
— Я на это надеюсь… И если так будет, то мы откроем новый метод лечения раковых больных!

***

Две недели подряд Генри терпел довольно неприятные ежедневные процедуры. Терпел, зная, что вылечится!

— Тебе уже лучше, Генри?
— Да, конечно! Наверное лекарство действует!

— Мам, пап! Доктор сказал, что я поправлюсь, что болезнь уйдет!
— Правда? А нам он такого не говорил!
— Да, это правда, пра-а-авда!

Он рассказал про это всем своим друзьям.

Он был таким счастливым…

Но так было не долго. Уже спустя неделю после начала процедур, Генри с каждым днем становилось все хуже. Он уже не бегал с друзьями, не играл в баскетбол, а все чаще лежал на кровати.

— Ты в порядке?
— В полном, мам. Уже совсем скоро я вылечусь! И мы будем все вместе ходить в зоопарк, в кино, в Диснейленд, как раньше, помнишь? – прохрипел Генри.
— Да, помню, сынок.

***

— Не действует, не действует! Всё в пустую! – кричал доктор своему коллеге.
— Ну, это один из возможных вариантов: или все или ничего. Мы знали, на что шли!
— Мы — да, они — нет! Они нас убьют, закопают заживо или ещё что-нибудь сделают!
— Они ничего не сделают, ведь ты не совершил НИЧЕГО плохого! Это всего лишь плацебо, всего лишь эксперимент!
— Нет, я так больше не могу! Я расскажу им все прямо сейчас. И никто меня не переубедит.

***

— Мне нужно вам сказать кое-что. Это очень важно!
— Ну хорошо, мы уже едем..

Спустя 30 минут, вся семья была в кабинете.

— То, что я сейчас вам скажу, вас немного шокирует!
— Говорите уже!
— Те процедуры, на которые ходил Генри, они.. они были вовсе не лечебными. Мы кололи вашему сыну Плацебо.
— Что-о-о?! – крикнул отец.
— Это было всего лишь Плацебо, всего лишь научный эксперимент. Ваш сын идеально подходил, и мы не могли упустить случай.
И запомните, я не сделал ничего плохого! Помимо курса плацебо, мы лечили вашего сына, как и раньше!
— Как Вы могли? – медленно, по словам произнесла мать, - Вы же обещали, что он излечится!
— А мы вам поверили! – добавил отец.
— Вы сами дали согласие, вы что забыли? Сами. Я не настаивал! Я вас хотел предупредить, но вы не стали дальше слушать…

***

Семья вышла из кабинета. Медленно все шли к выходу, а Генри все повторял про себя и повторял, повторял и повторял:

— Это всего лишь плацебо, всего научный лишь эксперимент…