Инга Карач
ТАПОЧКИ
ДЛЯ СИНЕЙ ПТИЦЫ
(роман, написанный на кухне)
Часть 1
Светлане Вениаминовне Мартынюк
(Махленовской) посвящаю. С любовью,
восхищением и безмерной благодарностью!
-…Эх, опять обсыпало! – уныло вздохнула Светка, оглядывая в зеркале своё круглое, с бесформенными бровями лицо. Мало того, что оные не имели формы, так они ещё были бесцветными, потому как Светка пыталась их корректировать. Коррекция не удалась, былая форма (далеко не идеальная) была жестоко порушена и, в конце концов, Светке ничего не оставалось делать, как подкрашивать их чёрным контурным карандашом. В итоге над круглыми серо-зелёными глазами дыбились две жирные чёрные дуги, очень напоминающие по своей конфигурации «Одесскую» колбасу (или «Краковскую» - кому какая нравится). А чтобы брови не выбивались бы из общего стиля, она решительно сделала на голове каре в заштатной парикмахерской и покрасила волосы в радикальный чёрный цвет. Получилось очень даже ничего. Правда, волосы требовали укладки, но это неважно – в крайнем случае можно и пластмассовым ободком обойтись.
Всё бы неплохо, вот только кожа на лице оставляла желать лучшего. Время от времени Светкино лицо начинало «цвести» как майская клумба, и никакие штучки вроде маскирующего карандаша, тонального крема и пудры не в состоянии были помочь. Иметь такое на лице стыдно в подростковом возрасте, а когда тебе двадцать восемь – просто смерти подобно!
- Вот бы взять да умереть! – опять вздохнула Светка и торопливыми, но уверенными движениями принялась накладывать на своё многострадальное лицо тон.
Работала Светлана Лифшиц в коммерческом банке. Должность непло-хая, однако, работа довольно однообразная и скучная. Поначалу ей всё это нравилось: и само здание, выстроенное и отделанное по европейским стандартам, и работа, по первачку приносившая определённое удовольствие, и коллектив, который весьма неплохо встретил нового сотрудника. Да и зарплата, чего там скрывать, радовала и глаз и сознание – вот, мол, захочу купить то-то и то-то – нате вам, пожалуйста, без проблем! Родители были безумно рады за единственное чадо ( довольно позднее, надо сказать), очень им гордились и были уверены, что вот теперь у Светланочки дела, да и вообще жизнь пойдёт по другому пути: более лучшему, более светлому, нежели обещанный им в далёкой молодости и не даденный в течении всей их жизни светлый путь Ильича!
- Светочка, - постучала в дверь ванной мама, - тебе что лучше – ола-душки или сырнички?
- Да что тебе полегче, – отозвалась Светка, не отрываясь от зеркала. – Мне всё вкусно, ты же знаешь.
Она любила немного, но вкусно поесть. Вернее, любила она хорошо поесть, но надо было выдерживать то самое «немного», которое не позволило бы пересечь стрелке напольных весов отметку в 70 кг. За весом Светке, конечно же, приходилось следить. Не то, чтобы голодать или сидеть на разных там диетах (это уже давно пройденный этап – весьма мучительный и безрезультатный), а просто ограничивать употребление всяких вкусностей. В том, что ей просто не суждено быть стройной и лёгкой в силу наследственности с маминой стороны, Светка была просто убеждена. И поэтому, махнув на все эти «долинские» и «голливудские» диеты, а также на модные когда–то аэробику и шейпинг, особенно не лишала себя маленьких земных радостей. Пусть даже немного их ограничивая.
…За окном висела серая апрельская морось. Если подойти к окну и не смотреть вниз на робкую весеннюю зелень, а упереть взгляд в мокрое зыбкое небо, то вполне можно подумать, что там, за окном сентябрь, нет, октябрь: провода качает и не за горами белые трескучие морозы.
- Светинька, так как мы с тобой сегодня? – мама поставила перед доч-кой тарелку с румяными сырниками, придвинула чашку с чаем, сахарницу.
Светка подняла на неё глаза:
- Мамуль, как договорились: в районе шести подъезжай к центральному входу. Я к этому времени закончу работу, выйду и… мы поедем. Ну-у… в общем – как обычно.
Мама подошла к ней, погладила по округлому плечу:
- Волнуешься?
- Не знаю,- Светка вздохнула, - скорее да, чем нет.
Помолчала, глотнула чаю.
– Знаешь… я конкретно волноваться начну ближе к вечеру.
- Ладно, не переживай, всё будет хорошо, просто замечательно,- мама чмокнула её в чёрную крашенную макушку. – Кушай, а то всё остынет.
У Светки не было подруг. Вернее, не то, чтобы совсем, но были они больше теоретически, нежели практически. Бывшие однокурсницы дружеских отношений как-то не поддерживали. А одноклассницу, с которой Светка дружила со школьной скамьи, которой доверяла все свои самые сокровенные секреты и советовалась даже по мелочам, она считала своей ближайшей подругой до тех пор, пока та не поступила по-свински. Она умела, в отличие от Светки, нравиться молодым ребятам и подать себя так, чтобы за ней тянулся шлейф ухажёров. И как оказалось впоследствии, могла легко переступать через преданных ей людей. Переступать так, между прочим. Однажды, на заре туманной юности (где-то в классе десятом) она, подруга эта, перебила Светке отношения с пареньком, с которым та познакомилась на дискотеке и который ей очень, просто до безумия понравился. Паренёк вроде бы тоже симпатизировал Светке, и робкая надежда на развитие каких-то отношений лишала бедную девушку сна и покоя. Однако, подружка считала иначе и поступила именно так, как счи-тала. С тех пор Светке не везло с ухажёрами или, правильнее будет сказать – в личной жизни. Что здесь послужило причиной – неуспех у сильной половины человечества с юности или несколько совково–кондовое воспитание обожающих родителей, Светка понять не могла. Только вот комплекс, зародившийся там, глубоко внутри, с годами начал давать пышные всходы. В итоге на сегодняшний день бедная девушка пребывала в глубоком стародевстве. Мама, которой было чуть-чуть за шестьдесят, со временем начала понимать, что не диплом и не высшее образование в жизни женщины важнее всего. Но время ушло, и попытки наверстать то упущенное, что даётся в нужных нормах и нужной подаче ещё с детства – успехом не увенчались. Как говориться: кесарю – кесарево…
.
- И это называется весна, апрель–месяц?.. - Светка вышла из подъезда и зябко поёжилась Мда-а, уж последняя-то весна уходящего тысячелетия могла бы быть и повеселее!
Раскрыла над головой сиреневый зонт и торопливо пошагала к остановке. Из-за сегодняшнего свидания-знакомства пришлось пойти на жертву – надеть туфли на каблуках. А к чему оно приведёт, это знакомство? К очередной прогулке по московским улочкам, пустым разговорам, последующим раскланиваниям и торопливому обещанию как-нибудь позвонить? Противно и унизительно. Но родители, особенно мама, уверяли Светку, что в жизни нужно обязательно добиваться поставленной цели. Ну, вроде как в армии учат: упал-отжался-побежал, упал-отжался, ну и … так далее. Ну, старается она изо всех сил, а толку-то что? В банке, где она работает, все уже давным-давно поняли, что девушка Света Лифшиц – скромное, доброе, улыбчивое и безотказное существо. Соответственно, со временем к ней стали относиться подобающим образом. Кому-то надобно пораньше уйти? Пожалуйста – Света заменит. Кто-то не успевает справиться с завалом в работе? Какие проблемы – Светуль, подключайся! Если по какому-то поводу организуется небольшой фуршет – вся миссия по организации стола, а потом и по уборке и мытью посуды возлагается на Свету. А почему бы и нет? У неё что - семья, дети плачут или муж ревнивый? Всё путём – волки сыты, овцы целы и пастуху светлая память.
Светка, конечно же, понимала, что так быть не должно, старалась всё это повернуть в другое русло, но безрезультатно. Как сказал кто-то умный: «У вас никогда не будет второй возможности произвести первое впечатление». Мудро, чёрт возьми!
«Ну, сегодня-то я должна, просто обязана, произвести впечатление, - думала Светка, трясясь в переполненном автобусе, - в конце концов, сколько можно? И так стараюсь, и сяк стараюсь – результат один и тот же! Не может быть, чтобы всю жизнь вот так, будто в замкнутом круге!.. Ну да… И потом… человек этот…мм… явно интеллигентный, так хорошо говорит и голос такой спокойный и приятный… Правда, голос и внешность не всегда совпадают… Но нет, нет – надо надеяться на лучшее! Да, именно так и никак иначе…».
Так думала Светка по дороге на работу. А вечером у центрального входа в банк ждала мама, которая всегда сопровождала её на первое свидание. Мама же и подбирала кандидатуры в отделе брачных объявлений газеты «Из рук в руки». Конечно же, каждое подобранное объявление она обсуждала со Светкой. Потом они садились за стол и вместе (от имени Светки, разумеется) писали по одному и тому же шаблону письма. Поначалу эта мамина затея Светке нравилась. Появилась надежда как-то изменить непримечательную событиями жизнь. Но когда после очередного знакомства Светка потерпела так же очередное фиаско, она сказала:
- Всё, баста! Больше не могу и не хочу! У меня, наверное, на роду написано быть одинокой. Поэтому – хватит!
- Ну, Светуленька, - всплеснула руками мама, - нельзя же вот так вот, подводить черту! В твои-то годы руки опускать?
- В мои-то годы? – возмутилась Светка, - в мои-то годы?! Да в мои годы несмываемый позор в девках сидеть! Стыдно куда-то в компанию пойти, потому что не с кем! Ты посмотри на моих бывших одноклассниц – все при мужьях и при детях!
Мама тут же возразила:
- Да? А у кого из них есть такое образование, как у тебя, у кого? Институт, аспирантура? Ну, у кого?
- Да знаешь, где я видела это образование и красные дипломы?!
- Всё-всё, успокойся, - мама снизила тон и погладила её по руке, - Всё имеет своё время. Значит, твоё время ещё не пришло.
- Оно уже прошло, это моё время… - вздохнула Светка. – И, знаешь, хватит, наверное, дурью маяться.
- В каком это смысле - «дурью»? – не поняла мама.
- В смысле - все эти объявления, письма и, ни к чему не приводящие встречи. Всё, больше не хочу!..
- Ну, ладно. Ладно… Давай так. Если ещё будет хоть один звонок на твоё письмо – ты не будешь отказываться от знакомства, ладно? Ну, в последний раз. Пожалуйста, ради меня!..
- Хорошо, только ради тебя, - пробурчала Светка и ушла к себе в комнату…
…К вечеру дождь прекратился и на мокром асфальте кое-где даже проступили серые проплешины. Светка вышла с работы, на ходу застёгивая плащ.
- Привет, мамуль, давно ждёшь?
Да нет, минут пять-семь, - ответила мама. – Так, где вы встречаетесь?
- На «Арбатской» в центре зала.
- На «Арбатской»? А на какой именно - вы уточнили?
- Филёвской линии. Пойдём.
В метро Светка вдруг заволновалась:
- Мам, а вдруг я ему не понравлюсь?
- Ну почему ты так решила?
- Ой, не знаю, как-то вот… - Светка тайком посмотрелась в вагонное стекло, пытаясь разглядеть в нём старательно припудренные «майские клум-бы». – Как я, ничего?
- Да ну что ты, глупенькая, - мама поправила на её шее голубенький шарфик. – Понравишься, и ещё как! Вот увидишь!
- Ой, не знаю… - Светка опять вздохнула. – Волнительно как-то…
И чем ближе они подъезжали к «Арбатской», тем сильнее колотилось Светкино сердце. А вдруг именно это знакомство, именно эта встреча самая что ни на есть судьбоносная? Как бы сделать так, чтобы всё получилось как надо, чтобы всё сложилось как пазлы в красивую картинку? Ах, господи, господи, помоги!!!
Станция метро «Арбатская» филёвской линии была выбрана не случайно. Она одна из самых малолюдных станций московского метрополитена, где трудно не узнать друг друга даже в часы пик.
Из электрички Светка с мамой вышли порознь. Так было всегда. Ну, вроде как Светка одна, а мама вовсе и не мама, а так, просто женщина, которая оказалась здесь по каким-то своим делам. Электричка захлопнула двери и, набирая ход, с грохотом умчалась в тоннель. Народ схлынул. В центре зала не было никого, кто бы подходил под описание этого самого, возможно даже судьбоносного Георгия. Светка растерянно огляделась вокруг. Две свистушки–студентки, хихикающие над каким-то журналом. Молодая женщина в твидовом брючном костюме терракотового цвета. Дядечка с толстым пузом на ремне и со свёрнутой газетой в волосатых мясистых руках. Да мама, усиленно делающая вид – я не я и… так далее.
«О Боже!» - ужаснулась Светка, - «Неужели этот пузатый и есть он? Нет-нет, только не это!..»
- Простите, вы – Светлана? – раздался вдруг голос и тут же потонул в грохоте очередной электрички. Светка обернулась, На неё смотрел высокий темноволосый сравнительно молодой мужчина.
- Да…- выдохнула Светка и прошелестела, - а вы – Георгий?
Мужчина кивнул. Красивые бархатно-коричневые глаза смотрели на Светку не отрываясь.
Светка смутилась и отвела взгляд. Она не знала, что делать дальше. По всей видимости, не знал и он, потому, что, потоптавшись на месте, неуверенно взял её под локоть и потянул к платформе:
- Ну что, пошли?
- Угу.., - уронила Светка, полностью покоряясь ему. Из тоннеля вырвалась электричка, прогрохотала вдоль платформы, замедлила ход. Шумно и даже как-то гостеприимно распахнулись двери. Георгий, всё так же придерживая Светкин локоток, по-джентльменски пропустил её вперёд. У Светки перед глазами всё плыло. Она вошла в вагон, чуть споткнувшись о порожек, но сильная мужская рука не дала ей упасть. Даже более того, эта самая рука локоток сжала, потом нарисовала в воздухе прощальный жест и исчезла. Двери захлопнулись и мимо Светки медленно проехали бархатно-коричневые глаза, каштановые волосы, высокий рост и всё остальное под громким названием Георгий.
Сказать, что Светка была в шоке – значит не сказать ничего. Только подъезжая к следующей станции, она смогла осознать всё произошедшее. На подгибающихся ногах Светка буквально вывалилась из вагона и, прошаркав несколько метров, бухнулась на массивную деревянную скамью. Следующей электричкой примчалась взволнованная мама. Беспрестанно промокая платочком испарину на лбу, она теребила неподвижную Светку и пыталась у неё что-то выяснить. В конце концов, она расплакалась.
- Светочка, Светочка, ну не надо так переживать, ну девочка моя! – всхлипывала мама, аккуратно промокая платочком слёзы. – Вот и хорошо, что сразу так получилось, А то вот так бы повстречались… и… он бы так себя повёл! Как говориться – поматросил и бросил. А так сразу показал, на что способен! Негодяй!.. Нет-нет, это не мужчина, это… это… - мама опять всхлипнула и обняла Светку как маленькую. – Всё, ладно, бог с ними, с этими объявлениями. Не нужны нам эти хамлюги, недостойны они нас, правда?
Светка машинально кивнула. Мама очень обрадовалась этому маленькому проявлению жизни. Она тихо высморкалась в мокрый, изрядно скомканный платок, промокнула заплаканные глаза и решительно встала:
- Вставай, Света, пойдём!
- Куда? - бесцветно спросила Светка.
- Наверх. Так, это какая станция? – мама огляделась вокруг.
- «Смоленская», - промямлила та.
- Ну и очень хорошо. Пойдём, выйдем на воздух, немного пройдёмся. А хочешь, в кафе какое-нибудь зайдём? Закажем пиццу или ещё что-нибудь!.. Ну, всё, всё, вставай, тебе нужно отвлечься. Пойдём, - мама потянула её за руку.
По широкой каменной лестнице они поднялись наверх, вышли на улицу и буквально упёрлись в павильон из тонированного стекла и ярко-зелёного каркаса.
- Ой, – всплеснула руками мама, – а вот, наверное, и кафе!.. Ага… А где здесь вход?
Они обогнули павильон с левой стороны и увидели распахнутую дверь.
- Ой, да это магазин… - вяло удивилась Светка. За затемнёнными стёклами виднелись блестящие металлические кронштейны разной конструкции, на которых заманчиво висела женская одежда.
- Зайдём? – живо спросила мама. – Просто посмотрим и уйдём, давай?
- Ну, давай… - Светка безучастно пожала плечами.
В магазинчике было красиво. Прямо напротив входа, за прилавком были стеллажи, на которых с комфортом расположились разнообразные сумки. С правой стороны разместился уголок с джинсовой одеждой, а слева был отдел с теми самыми кронштейнами, которые теперь уже не через стекло демонстрировали очень даже неплохой ассортимент.
- Может, для начала посмотрим сумки? – предложила мама. – Хочешь?
- Да не знаю… - Светка всё ещё находилась под впечатлением неудач-ного знакомства. Честно признаться, она сейчас не хотела ничего – ни прогулок по свежему воздуху, ни кафе со свежей пиццей или ещё там чего-нибудь, ни магазина с сумками, джинсами и красивой одеждой – ни-че-го. Больше всего на свете в этот момент ей хотелось лечь и умереть. Но мама, милая мама так старалась загладить свою вину перед ней, так старалась её, Светку, растормошить и вывести из этого полукоматозного состояния, что Светка, с трудом собрав в кулак остатки сил и воли, поддалась маминому хлопотанию. Она вздохнула и подошла к одному из кронштейнов. Приподняла рукав висевшего перед ней лёгкого цветастого платья.
- Вам помочь? – вопрос прозвучал неожиданно. Светка растерянно оглянулась и увидела симпатичную продавщицу.
- Да нет, наверное. Спасибо…
- А, хорошо. Ознакомьтесь пока с ассортиментом и если что-нибудь понравиться, то можно будет примерить.
- Спасибо…
Чего здесь только не было! И платья летние выходные, и платья летние пляжного стиля, и строгие, но шикарные костюмы разных цветов, и модные предстоящим летом хлопковый трикотаж и лён. Но больше всего Светку поразил… нет, потряс кронштейн с самыми настоящими вечерними платьями. Они были разных цветов: глубокие синие, бордовые, зелёные тона соседствовали с оттенками пастели, золотисто-светлым и даже белым. Тут Светка просто не смогла сдержать вздох восхищения. Она задумчиво перебирала ласкающие пальцы шелка, тюльмарины, органзу и мысленно представляла себя в одном из этих нарядов: плотный лиф, открытые плечи, накидка из органзы цвета утренней зари… А что если… Если взять и просто примерить, а?.. Ну что здесь такого! Может я пришла сюда именно в поисках бального платья, так что же! А может… даже купить хочу понравившуюся модель!..
- Увы, все эти модели не вашего размера. Только, пожалуй, вот это, - смуглая с тонкими золотыми часиками рука ловко сняла с самой высокой точки кронштейна бордовое, с тёмными отливами на сгибах платье.
От неожиданности Светка отпрянула назад. Несколько секунд они смотрели друг на друга – Светка и продавщица, на груди которой поблёскивал прямоугольник именной карточки. На ней кратко и хлёстко было написано – «Хельга».
- Ну, так как?
- Ой, я не знаю… - Светка смутилась, - я… как это… ну… В общем-то не готова к этому, ну, то есть к примерке.
Продавщица слегка пожала плечами:
- Воля ваша и я не могу настаивать. Хотя, лично мне было бы весьма интересно посмотреть, как это платье на вас смотрится.
Признаться, Светку это удивило:
- Почему?
- Не знаю. Но мне кажется, что оно вам очень подойдёт. Поверьте, – серо-фиалковые глаза смотрели на Светку просто и спокойно – я вам это говорю не потому, что нам надо сбывать товар.
- А почему? – одними губами спросила Светка.
- А потому, - продавщица слегка улыбнулась, - а потому, что мне нравиться подбирать стили и фасоны разным людям. А потом убеждаться в том, насколько им это подходит… Или наоборот.
- А-а, вот ты где, – из-за вешалок с одеждой неожиданно вынырнула мама. – А я тебя потеряла!.. Ой, здравствуйте! – поздоровалась она с продавщицей. Та приветливо кивнула.
- Да вот она я… - Светка в задумчивости теребила переливающийся подол платья, - куда же я денусь?..
Мама быстро сориентировалась:
- Ты присмотрела себе вечернее платье, да?
- Да не то, чтобы присмотрела, просто…
- Ой, Светочка, там такие костюмчики на тебя, ну просто прелесть! Платье – это хорошо, я не спорю, но…
- Да, ты права, - Светка отпустила подол и вздохнула: - Ты, как всегда права.
- Ну, так что, идём в примерочную? – полувопросительно-полуутвердительно сказала продавщица и быстро добавила: - Пока вы будете примерять платье, я подберу для вас костюм, хорошо?
…Магазин Светка с мамой покинули почти перед закрытием. Переме-рив кучу самых разнообразных вещей, они остановились на тёмно-сером деловом костюме с чёрной бархатной штафеткой на воротнике. Всё же, как ни крути, Светка финансовый работник! А бальное платье… А бальное платье так хорошо село на Светкину довольно габаритную фигуру, так подчеркнуло достоинства, скрыло кое-какие недостатки и так подошло по цвету к её коже, что Светка вместе с мамой просто ахнули.
- …Это не правда, так не бывает!.. – восхищённо выдохнула Светка, разглядывая себя в зеркале.
Мама просто всплеснула руками:
- Ой, доченька, какая же ты у меня красавица!
- Ага, особенно когда у меня вместо лица – майская клумба!
Продавщица покачала головой:
- Ну, зачем же так самокритично! Женщина должна себя уважать и знать себе цену!
- А что, я себя не уважаю? – Светка недоумённо посмотрела на неё.
- Ну, не то, что не уважаете, а… - та пощёлкала пальцами, видимо подбирая слова – а…по-моему несколько недооцениваете себя.
- Разве?
- Да, - лаконично ответила продавщица. – И если на лице возникла, как вы говорите «майская клумба», то её надо убирать.
- Да она возникает с завидным постоянством.
- Значит этим надо просто заняться.
Тут мама опять всплеснула руками:
- А вы знаете как? Милая девушка, может, вы поделитесь советом? Ну, очень уж она мучается!.. Кстати, как вас зовут?
- Хельга.
- Значит это всё же имя, а не название магазина…
- Да, имя. А что касается совета, то здесь очень сложно посоветовать что-то конкретное.
- Но вы же сами сказали, что…
- …что этим надо заняться, – подхватила начатую фразу Хельга и за-кончила, подчёркивая каждое слово – надо очень захотеть этим заняться!
Светка оторвала взгляд от своего необычного отражения в зеркале и тихо, но твёрдо сказала:
- Я очень хочу!
- Замечательно, - Хельга улыбнулась и на смугловатых щеках появи-лись две маленькие ямочки. – А теперь давайте мы примерим вот это, – и сняла с прозрачной вешалки нежно-салатовый лёгкий костюм с длинной плиссерованной юбкой…
…На прощание Светка с мамой поблагодарили Хельгу за её работу и обещали почаще заглядывать в этот милый магазинчик. А ещё Светка оставила ей свою визитку, подписала туда же домашний номер телефона и попросила:
- Если вдруг будет что-то интересное на меня – позвоните, пожалуйста. Теперь я нисколько не сомневаюсь в том, что вы мне точно подберёте что-то стоящее.
«Хм, Хельга», - думала Светка в ванной, смывая с уставшего лица косметику, дневную пыль и усталость, - Имя-то какое, необычное! Хе-е-ель-га…Такое какое-то тягучее, спокойное, тихое, уютное… И ей подходит… Эх… Ну конечно, она намного худее меня и стройнее. А вот каре такое же, как у меня, только цвет волос золотисто-каштановый и блестят они так здорово!.. И уложены - интересно – пышно, объёмно и в то же время волосок к волоску!»
Светка посмотрелась в зеркало. Оттуда на неё глянул мокрый блин лица. Серо-зелёные глаза хлопали мокрыми ресницами и без косметики выглядели по-сиротски босыми. А у Хельги глаза какого-то необычного цвета – вроде как серые, но с каким-то сиреневатым оттенком. Или, может быть, это безукоризненный макияж делает их такими? Приятная девушка, чёрт возьми! Хм, девушка… А сколько ей лет? Двадцать пять, двадцать семь, тридцать? По-моему она моя ровесница. И замужем, наверное, чего уж там… Ну да, такие симпатяги в девках не сидят... Не то, что ты!
Светка с неприязнью ещё раз оглядела своё цветущее лицо и полезла в душ.
Дни шли своей чередой. Весна набирала силу и на смену плаксивому апрелю пришёл солнечный зелёный май. Пролетели майские праздники, во время которых вся немногочисленная Светкина семья провела на даче, а ещё точнее – на дачном огородике. И кто его знает – то ли яркое весеннее солнышко, то ли сама весна-красна повлияла на Светкино настроение, только что-то робкое, непонятное выводило в измученной Светкиной душе замысловатую мелодию.
«Может это то, что называется «душа поёт»? – пыталась разобраться в себе Светка. - Да нет, это не назовёшь пением. Здесь, скорее всего, душа напевает. А душа ли это напевает или что-то другое?..».
…Светка вздохнула и перевернулась на живот. Хорошо! Сегодня воскресенье и никуда не нужно бежать. Ни на какую работу, ни в какой банк, и не надо видеть лиц уже порядком поднадоевших сотрудников. Ой, да надоело всё и все, честное слово!
Светка сладко потянулась. Странное дело, но тот апрельский невзрачный денёк стал как бы переломным моментом в её жизни. Светка даже будто немного изменилась. Про подростков в такой ситуации говорят: повзрослели. А ей-то, Светке, к тридцатнику катит – куда уж больше-то взрослеть! После того случая с трусливым кандидатом в женихи мама с брачными объявлениями больше к Светке не приставала. Правда, как-то сделала на пару со своей приятельницей попытку Светку с кем-то там познакомить. Но Светка, милая покорная Светка сказала этим двум дамам своё настолько решительное «нет», что больше подобных попыток не повторялось. Она боялась, панически боялась быть в очередной раз отвергнутой, потому и мысли хоть о каком-нибудь знакомстве просто не допускала. Быть одной – значит быть одной. Всё.
Дверь чуть слышно приоткрылась и в комнату заглянула мама.
- Светинька, тебя к телефону.
- Кто? – не открывая глаз, спросила Светка.
- Не знаю. На, поговори сама, - мама протянула ей телефонную трубку и поставила на краешек постели серый телефон. Светка предусмотрительно прикрыла рукой трубку, старательно прокашлялась, дабы не каркать хриплым спросонья голосом и сказала:
- Алло?
- Светлана, доброе утро, - в трубке зажурчал приятный женский голос.
- Да, здравствуйте, - она ну очень старалась не хрипеть.
- Это Хельга, из бутика на Смоленке. Вы меня помните?
Светка, почему-то, очень обрадовалась:
- Да, Хельга, конечно, конечно я вас помню!
- Света, к нам в магазин привезли из Италии небольшую партию товара и, я так думаю, там найдётся кое-что и на вас.
- Ой, это просто замечательно! Правда у меня сейчас небольшие финансовые проблемы… Но, я думаю, что посмотреть всё же не мешает.
- Конечно, - согласилась Хельга на том конце провода, - Я полагаю, что мне удастся отвесить понравившуюся вам вещь на некоторое время. А потом вы её просто выкупите и всё!
- Правда? Как здорово, спасибо! А… когда лучше всего заехать?
- В любое время в течении дня. Но только до восьми. Сегодня мы раньше закрываемся.
- Всё, я поняла. Спасибо огромное, до встречи!
- До встречи, - ответила Хельга и повесила трубку.
- Это звонила та самая продавщица? – поинтересовалась мама.
- Ага, - Светка с хрустом потянулась и спустила с дивана вниз белёсые ноги. – Там им что-то завезли, надо бы посмотреть… как ты считаешь?
- Да, конечно, поезжай.
- Хочешь, поедем вместе?
- Да нет, мы с папой, наверное, на дачу проедем, посмотрим, как там огород поживает. Хотели вчера, да как-то не собрались… Поезжай сама. Ду-маю, что эта девушка плохого тебе не насоветует.
- Я тоже так думаю. – Светка нашарила босыми ногами тапочки и по-плелась приводить себя в порядок.
Предстоящая поездка приятно бередила душу. В памяти откуда-то из небытия всплыли строки старой песни:
«Отчего, почему и не знаю сам
Я поверил твоим голубым глазам…»
- Мам! – крикнула Светка из ванной, - А кто эту песню исполнял, Трошин?
- Какую? – отозвалась из кухни мама.
- Ну, поди сюда!
Мама заглянула в приоткрытую дверь.
- Какую песню?
- Ну, эту – Светка пропела пару строк.
- Конечно, Трошин. Владимир Трошин.
Мама уже давно перестала удивляться дочкиному интересу и любви к музыке прошлых лет. Ещё, будучи ребёнком, Светка заигрывала буквально до дыр все имеющиеся в доме грампластинки. Пока была маленькой, кое-что, конечно же, попортила и разбила; повзрослев же – тряслась над каждым экземпляром, снова и снова прокручивая итальянскую песенку «Два сольди», бессмертные «Брызги шампанского», «Домино», «Рио-Рита» и многое-многое другое, от чего на душе делалось хорошо, легко и сладко. Потом, когда уже работала, поднакопив денег, умудрилась купить неплохой музыкальный центр и в свободное время устраивала охоту на хорошую музыку прошлых лет, кочуя в радиоэфире с одной радиостанции на другую. Кассета в магнитофоне в те моменты была на взводе, будто сеттер на охоте, когда он, нетерпеливо поджав переднюю лапу и вытянувшись в струнку, застывает в ожидании добычи.
Мама ностальгически вздохнула:
- Песня нашей с папой молодости…
- Слушай, ма, - Светка яростно накладывала на лицо тон, - А ведь какие красивые тогда были песни… с такими мелодиями и текстами, да?… Ой, да вообще, мне кажется, что тогда всё было по-другому: и жизнь, и люди были другими, да и жизненные ценности тоже!..
- Да, было, было… А сейчас – всё иначе, не то что тридцать-сорок лет назад.
Светка перестала мять своё лицо и повернулась к ней:
- Знаешь, ма, а мне бы так хотелось жить в те годы!
- В какие, например?
- Ну… в пятидесятые или… нет пожалуй, лучше в шестидесятые.
Мама лукаво прищурилась:
- А почему именно в шестидесятые?
- Ну… наверное потому, что тогда были популярны и физики и лири-ки,– Светка потянулась за пудрой. – Мне кажется, что именно в шестидесятых мне было бы уютней!.. Ну всё, ма, иди, а то я не соберусь сегодня.
Для похода в магазин на Смоленке Светка выбрала прямую джинсовую юбку и белую вязаную кофточку, а на ноги – чёрные босоножки на низком каблуке. Вроде как нейтрально, к тому же джинсовая юбка несколько утягивает округлые бёдра и хоть как-то стройнит.
В магазин Светка приехала где-то после обеда. Быстро нашла Хельгу. Та стояла у примерочной кабины и подавала кому-то за задёрнутую занавеску лёгкую красную блузку. Хельга заметила Светку, приветливо кивнула и показала жестом: мол, подожди – я сейчас. Светка покружила среди развешанной одежды, прошла к сумкам. Внимательно изучила ассортимент и направилась в джинсовый уголок…
- А, вот вы где! А я уже думала, что вы ушли! – внезапно появившаяся Хельга потянула её за руку. – Ну, пойдёмте, я уже освободилась.
Они прошли в отдел одежды и остановились у одного из кронштейнов.
- Я пересмотрела весь «репертуар», что вчера завезли, и пришла к выводу, что вам очень даже подойдёт вот это – с этими словами она из ряда висящей одежды выхватила нечто мятое, грязно-розовое и непонятного фасона.
- Ой, что это?
- Это брючный костюм, привозной из Италии. Ну как?
Светка в замешательстве теребила золотую цепочку на шее. Хельга догадалась, что та совершенно не понимает подобный стиль одежды и, соответственно, не знает, как отреагировать.
Наконец Светка нарушила неловкое молчание.
- Простите, а…а-а… А что, это модно?
- Ну конечно! И даже не только модно, а ещё и стильно, красиво, удобно!
- Вы меня, ради бога, простите, - вдруг горячо зашептала Светка, - Я очень даже неплохо разбираюсь в моде, но вот что-то такое, неадекватное, ну-у…меня как-то пугает, что-ли…
- Да? – Хельга посмотрела на неё с нескрываемым интересом. – А, по-моему, у вас понятие о моде весьма относительное.
Светка слегка усмехнулась:
- Разве?
- Да, – односложно ответила Хельга, не отводя от неё взгляда. Повисла невольная пауза, во время которой с космической скоростью пронёсся поединок между двумя «Я». Победила Хельга, потому что Светка со вздохом сказала:
- Ну что… в примерочную? – и тем самым сдала позиции.
Нечто мятое, грязно-розовое и непонятного фасона оказалось шикар-ным брючным костюмом, который неплохо сел на Светкины габариты и просто замечательно подошёл ей по цвету.
- Ну что, что я говорила! – Хельга явно была довольна результатом. Светка, в свою очередь, пребывала в некоторой растерянности. Она разглядывала себя в зеркалах примерочной и не могла понять: нравиться ей всё это или нет. С одной стороны вроде бы стильно – жатая ткань и цвет увядшей розы (как пояснила Хельга) придавали костюму какой-то особенный кураж; выбитые на блузе розы и листья, вперемешку с вставками из шифона приоткрывали тело и в то же время прятали его, что выглядело весьма соблазнительно. А широкие, как русские нивы брюки были легки и тонки, и, благодаря щедрой жатости, замечательно скрывали крутость светкиных бёдер и икр.
- Господи, ну неужели вам это чудо не нравится? - воскликнула Хельга, обеспокоенная Светкиным молчанием. Та задумчиво вздохнула:
- Само по себе чудо – безусловно, шедевр, но на мне… Нет, я не хочу сказать, что я в ужасе, но просто…
- Хотите сказать, что это не ваш стиль?
- Да не то, чтобы не мой стиль, а… как-то непривычно видеть себя в таком. Ну, это вроде как не в своей тарелке.
Хельга понимающе кивнула:
- Согласна. А если нам к этому костюмчику подобрать соответствую-щие аксессуары?
- В смысле – бижутерию?
- Ну да… хотя… Нет, в первую очередь надо подобрать соответствующую обувь и сумку, а потом уже думать об остальном.
Светка опять вздохнула:
- Это всё хорошо, но вот финансовая сторона дела!..
- Финансовая? – тихо спросила Хельга.
- Ну да. Я же говорила, что у меня сейчас некоторые финансовые трудности, так что боюсь - всё вместе просто не потяну.
- Да-да, я помню, - Хельга на секунду задумалась. – Ну, что касается костюма, то я без проблем его отвешу до лучших времён, а вот что касается туфель, то у нас в павильоне напротив есть обувной отдел и – кстати! - там есть весьма интересные модельки … Я думаю, что и там можно будет договориться на «отложить».
- …Не знаю… - Светка мучительно пыталась понять – нравится она себе в этом костюме или нет. – Мне кажется, что он меня полнит.
- Да ни в коем случае! – возразила Хельга, - Он наоборот скрывает все ваши…м-м… округлости. Судите сами – костюм весь такой ниспадающий, струящийся; под этими складками и не разберёшь какого объёма талия – 60 сантиметров или 120!
- Ну, может быть, - не сдавалась Светка. – Но вот когда я просто стою – это параллелепипед, стоящий на торце. А вот когда я иду, - она сделала несколько мелких шажков почти на месте, - то просто безобразно проступают мои бока, ну и… всё остальное.
Хельга молча взирала на Светкины телодвижения и о чём-то думала.
- Может быть примерим что-нибудь другое? – неуверенно спросила Светка – ей было несколько неловко перед Хельгой: человек вспомнил про неё, что-то отобрал, позвонил, пригласил и даже(!) предложил, при нехватке нужной суммы, отвесить костюм до лучшей финансовой поры.
Девушка с задумчивой улыбкой отрицательно покачала головой:
- При наличии сегодняшнего ассортимента, мы вряд ли что-то сумеем для вас подобрать. К сожалению!.. – она перевела взгляд на Светку.
- Хельга, я вас, наверное, обидела!.. – Светка виновато смотрела на неё.
- Меня? Да нет, что вы! – На гладких упругих щеках появились две маленькие ямочки. – Дело в том, что для начала нам с вами нужно определиться в стиле одежды, в вашем стиле, в котором вы будете чувствовать себя легко, комфортно и уверенно, понимаете? Это я виновата, это мой просчёт! Нам надо будет как-нибудь выделить время и подумать над вашим имиджем, а от этого уже плясать, как вы думаете?
- Да, вы правы, - Светка ещё раз придирчиво осмотрела своё отражение в зеркале и принялась расстёгивать блузу.
- А-а-пчхи! – неожиданно чихнула Хельга.
Светка рефлекторно вздрогнула и сорвала маленькую атласную пуговичку. – Ой!..
- Ничего-ничего, – Хельга промокнула нос и глаза маленьким кружевным платочком. – Я пришью.
Она аккуратно повесила костюм на плечики и выскользнула из примерочной. Светка начала одеваться. Не спеша надела кофточку, тщательно застегнула все пуговички, потянулась за юбкой. Глаза резануло полураздетое отражение в боковом зеркале.
- Ты – урод!.. – сказала она самой себе и зажмурилась.
Распрощавшись с Хельгой, Светка побрела к метро. С утра приподнятое настроение растаяло, как снежинка на ладони. И пусть милая, очаровательная Хельга убеждает её в том, что, дескать, она, Светка не в том ракурсе рассматривает себя, да и свою жизнь, в целом. Пусть объясняет непонимание Светкой изысков современной моды тем, что ей необходимо подумать над имиджем. Нет! Здесь всё гораздо проще: есть люди – удачники, а есть – неудачники. Вот ко второй категории Светка и относится. Чего уж тут философствовать!
Светка взялась было за массивную ручку метрополитеновской двери, как вдруг почувствовала, что не хочет, не может войти внутрь. Почему-то вспомнился коричнево-галантерейный Георгий, его рука, выплеснувшая прощальный жест и на душе стало так тошнотворно-кисло, что захотелось сплюнуть и прополоскать рот. Светка развернулась и пошла обратно, к подземному переходу, что вёл на другую сторону Садового кольца. Там, внизу, она купила маленькую бутылочку холодной минералки и упаковку мятной жевательной резинки. Настроение упало ниже нуля и даже на приятный холодок воды, душа никак не отреагировала. Светка вздохнула, сунула в рот подушечку жвачки, с хрустом разжевала её и вяло побрела вперёд. Вот взять бы да уехать куда-нибудь и разом поменять всё-всё – и работу, и окружение да и жизнь вообще! Начать всё с нуля, ну… с чистого листа, да и вообще начать по новой… На эту совершенно дикую для Светки мысль где-то там, в области солнечного сплетения что-то слабо сжалось и отпустило. Ну, хорошо, уехать, а куда? Куда уехать-то? А родители, а квартира? Уезжать из Москвы в какой-нибудь Крыжополь? А там что?!. А там – ничего. Там ноль или чистый лист - кому что больше нравится.
- …Эх, - грустно вздохнула Светка, - от себя не убежишь…
Возле другой станции «Смоленская», что находиться на противоположной стороне, продавали мороженое. Светка купила рожок с пломбиром, отошла в сторону. Разорвала упаковку и с хрустом надкусила шоколадную шапку глазури. Во рту захолодело, зубы свело так, что лицо сморщилось в куриную гузку и съехало куда-то в бок.
- Что, не вкусно?
Светка, не раскрывая глаз, помотала головой.
- Холодно? – опять спросил голос.
- Угу… - она с шумом вдохнула-выдохнула воздух и широко распахнула глаза. – Ой, чуть Богу душу не отдала…
- Не надо, не умирайте.
Светка повернулась на голос. Он принадлежал приятному мужчине лет сорока трёх - сорока пяти, невысокого роста, довольно крепкого телосложения. Глубокие залысины делали его почему-то несколько смешным. На круглом, чуть загорелом лице сияла довольная улыбка, а глаза … глаза Светка не смогла разглядеть, потому что они скрывались под кофейно-дымчатыми стёклами стильных, явно недешёвых очков.
- Борис, - галантно представился мужчина.
Светка слегка замешкалась. Представляться или не представляться? Да и вообще, она никогда не знакомилась на улице. Наверное, это не очень хорошо… да-да, на улице лучше не знакомиться.
Борис, не дождавшись ответного представления, выказал на лице удивление. Брови встали в позу «домик», улыбка съехала с губ и они в недоумении округлились.
- Вы не хотите представиться? Я вас пугаю?
Светка слегка смутилась:
- Да нет, нет… что вы, просто так несколько… неожиданно, м-мм…
Толстячок вдруг расхохотался, да так заразительно, что Светка невольно хмыкнула и рассмеялась в ответ. Мороженое выскользнуло из шуршащей упаковки и тугим снежком глухо ударилось об асфальт.
- Ну вот, - с напускной обидой протянула Светка, - Из-за вас я осталась ни с чем!..
- Ужас! – всплеснул руками Борис, - просто ка…ка…каатастрофа! – последнее слово со свистом по слогам утонуло в новом приступе смеха. Новый знакомый незнакомец выливал на Светку потоки непонятного, беззаботного веселья. Удержаться было невозможно. Она смеялась и смеялась, буквально до слёз, и было впечатление, что этого Бориса она знает просто ужас сколько лет и первое чувство недоверия улетучилось вслед за зубной болью.
- Всё, я ваш должник, - наконец отсмеявшись, сказал он.
- Должник? Почему? – Светка полезла в сумочку за платочком, чтобы промокнуть потёкшие ресницы.
- Из-за меня вы остались ни с чем…
- То есть как «ни с чем»?
- Ну, вы так выразили свой упрёк…
Светка подняла вверх колбасообразные брови:
- Я? А что, я действительно так сказала?
- Представьте себе! И теперь я должен как-то загладить вину, - Борис развёл в стороны полноватые крепкие руки.
…Через пару минут они приземлились за белым столиком уличного кафе на Старом Арбате.
- Что будем заказывать? – осведомился Борис, раскрывая поданную официанткой чёрную папку с меню.
Светка слегка занервничала:
- Нет-нет, я ничего не буду, спасибо.
- Как ничего? А зачем же я вас привёл сюда?
- Не знаю…
Вернулась официантка и улыбающимся дамокловым мечом нависла над ними:
- Определились с выбором?
- Ээ… - протянул Борис, - эээ…
- Спасибо, я пока ничего не хочу, - повторила Светка. Холодок непо-нятного волнения потихоньку поднимался к горлу.
- Так, хорошо, - мужчина захлопнул папку и посмотрел на официантку. – «Балтика» первый номер имеется?
- Имеется. Холодное?
- Ну, разумеется.
- Сколько?
- Два бокала и…и…и… - Борис в раздумье пошевелил толстенькими пальцами ( на одном из них блеснул золотой перстень с печаткой) – и солёных фисташек, пожалуй, да? – он посмотрел на Светку. Светка была в ступоре.
Официантка приняла заказ и исчезла между столиками.
- Что с вами? Я вас не узнаю! Ещё каких-то десять минут назад вы весело хохотали непонятно над чем, просто так! А сейчас от этого веселья не осталось и следа!
- Нет-нет, ничего, всё нормально, - Светка взялась за сумочку, - спасибо, я, пожалуй, пойду… – она попыталась встать, но Борис положил ей на запястье руку и придержал.
- Подождите, присядьте.
Светка покорно плюхнулась на краешек белого пластикового кресла.
- Я не тот, за кого вы меня принимаете или, вернее будет, пытаетесь меня принять. Я не из той категории мужчин, которые, пригласив девушку в кафе или ресторан, назаказывают кучу всего и, хорошо выпив-закусив, незаметно исчезают, а несчастная обманутая остаётся с чеком на приличную сумму!
Светка слегка обмякла, но сумочку из рук не выпустила.
- Кроме того, - продолжал Борис, - Я женат, у меня жена и двое детей…
- …И с женой вы живёте только символически, ради детей, а на самом деле у каждого из вас своя…
- А вот и нет! – он весело рассмеялся. – И здесь вы не угадали. Я – счастливый семьянин, обожаю жену и детей (кстати, у меня дочка – студентка и сын школьник). И совсем не люблю клеиться на улице к незнакомым девушкам!
Светка с недоверием смотрела на него.
- Тогда… зачем вы подошли ко мне?
- Потому что вам это было нужно! – просто ответил Борис, отхлебнул из запотевшего бокала пиво и весело добавил: – Вы любите пиво – так пейте же!
Светка и не заметила, как принесли заказ.
- Так, секунду, - она слегка нахмурилась - пара вопросов…
- Валяйте!
- …Почему вы решили, что мне нужно было чтобы вы подошли ко мне и второе: с чего вы взяли, что я люблю пиво?
Борис поднял в воздух сарделевидный палец и уточнил:
- Холодное лёгкое пиво, а к нему чего-нибудь солёненького, ага?
- Так, подождите, - Светка помотала головой, - что-то здесь не то…
- То, то! Пейте! – он пододвинул к ней бокал. Светка послушно сделала три глотка.
- Вы пейте, получайте удовольствие. Да и фисташки очень уж хороши!
Пиво слегка ударило в голову и приятно расслабило. Светка потянулась к вазочке с фисташками.
- Да, так почему же вы подошли ко мне?
- Потому, что вам на тот момент это было нужно.
- Но с чего вы это взяли?
- А я не брал!
- Ой, ну что вы темните!..
- Ай, бросьте – на одесский манер весело кинул Борис.
- И всё же!..
- Я это понял, когда увидел вас.
- И когда же это случилось?
- А когда вы взялись за ручку двери метро, и потом раздумали заходить внутрь.
- Ого! – Светка с нескрываемым интересом посмотрела на него. – И вы с того момента шли за мной?
- Именно так.
- Но зачем?!
Борис хитро прищурился:
- Честно?
- Естественно!
- Мне было интересно.
- Интересно?
- Интересно, что вы чувствовали на тот момент.
- И что я чувствовала на тот момент?
- А вы не обидитесь? – осведомился Борис.
- Да нет, конечно! Говорите! – Светка от нетерпения возила чёрным каблуком по ножке кресла.
- Вы испытывали чувство безысходности! Да? Я угадал? – на круглом лице еле сдерживалась торжествующая улыбка.
- Не совсем, - не сдалась Светка. – А что ещё кроме этого? – её охватывал жгучий интерес.
- А ещё чувство безысходности!
- Вы повторяетесь!
- Отнюдь! Чувство безысходности у вас было такой величины, что для чего-то другого у вас просто не оставалось места. Скажите, что я не прав или бросьте в меня камень.
Светка была обезоружена.
- Вы психолог?
- Отчасти… - уклончиво ответил Борис.
- Психоаналитик?
-…Тоже отчасти…
- Психотерапевт?
- Ну, в какой-то степени…
- Психиатр?!
- О-о, - улыбнулся Борис, - допрос с пристрастием!
- Вы не ответили!..
- А вы мне так и не представились!
Светка слегка обмякла и пожала округлым плечом:
- А это обязательно?
- О нет, нет, - Борис замахал руками. – Если это вас как-то смущает, то не надо. И вообще, не надо делать того, чего не хочется.
- В смысле, - не поняла Светка, – это значит, что если я не хочу чистить по утрам зубы, то… и не надо, так что ли?
- Ну, это уже из другой оперы. Я имею ввиду какие-то действия в отношениях между людьми.
- Например?
- Ну, возьмём в пример отношения с коллегами. Вас часто используют в качестве помощника в каких-то делах?
Светка слегка задумалась.
- Ну да, бывает…
- Так бывает или часто? – Борис вынул из нагрудного кармана разно-цветной гавайки пачку сигарет и зажигалку. – Извините, вы не против?
- А, что?.. – не поняла она.
- Можно я покурю?
- А да, конечно.
- Спасибо, - он сунул в рот сигарету, щёлкнул зажигалкой. – Я вам не предлагаю, потому что всё равно вы не курите.
Светка с иронией посмотрела на него:
- А почему это вы вдруг решили, что я не курю?
- Ну вы же не курите! – с нажимом сказал Борис и весело усмехнулся. – Хотя, пожалуйста, - он приоткрыл сигаретную пачку и протянул Светке.
- Нет, спасибо, я действительно не курю, - она сделала несколько глотков пива.
- Так как вас используют в качестве помощника на работе: БЫВАЕТ, что используют или ЧАСТО используют?
- Употребляют, – с нажимом сказала Светка – именно употребляют.
- Вам это нравится? – Борис выпускал струйки дыма, задумчиво прищурив левый глаз.
- Да нет, конечно…
- Вот поэтому я и сказал, что не надо делать того, чего не хочется де-лать. Или, проще сказать, надо уметь отказывать!
Тема задела за живое.
Светка даже как-то подалась к нему через столик:
- Да, но как?
- Вы боитесь обиды на отказ?
- Пожалуй, да…
- А зачем бояться? Пусть они, эти «употребители», боятся вашей обиды на постоянную эксплуатацию.
- Ой, ну это как-то… - поёжилась она, – ну, я так не могу.
- А надо мочь! – наставительно сказал Борис. – И вообще, это тема не пятиминутного разговора.
- Да, наверное… – Светка задумчиво возила опустевшим бокалом по узорчатой поверхности стола. Возникла небольшая пауза. Борис докурил сигарету, основательно затушил окурок в пепельнице и взглянул на Светку:
- Ну что, заказываем дальше?
- Нет-нет, спасибо, я – пас. И вообще, наверное, надо идти.
Он весело усмехнулся:
- Так, наверное или надо?
- Ой, не знаю… - Светка мотнула слегка охмелевшей головой – Я и так уже подзадержалась, надо двигать. Хотя, разговор весьма интересный… - она встала, придерживаясь за краешек стола. Если честно – уходить ей нисколечко не хотелось и уж, тем более, не было никакой необходимости «двигать». Просто она панически боялась поднадоесть этому загадочному Борису и более того – показаться чересчур навязчивой. Поэтому она решительно отодвинула кресло, взялась за сумочку.
- Спасибо большое за приятную беседу, но мне надо идти.
- Спасибо вам, за не менее приятную компанию. – Борис привстал и протянул руку. – К сожалению, я не смогу вас сколько-нибудь проводить – у меня намечена встреча с приятелем…
- Да нет, ну что вы, - Светка была польщена подобным обращением и поэтому пожала протянутую руку. – Спасибо, всего доброго!
- Всего! - он весело махнул рукой.
Светка осторожно проскользнула между столиками и уже почти вышла за ограждения кафе, как услышала вдогонку голос Бориса:
- Да, и смените имя!
Она остановилась и, чуть помедлив, обернулась.
- Слышите? Обязательно! – и Борис весело помахал ей рукой.
…Ночью она долго не могла уснуть. Ворочалась с боку на бок, загибала угол подушки, чтобы та была повыше, наивно полагая, что в таком положении можно быстрее отправиться к Морфею. Однако же царь или, как некоторые полагают – бог сновидений на встречу с ней, Светкой Лифшиц не спешил. Вконец очумелая Светка села в постели.
- Всё, не могу, - вслух сказала она и свесила вниз ноги. В голове был полный сумбур: мелькали картины и впечатления прошедшего дня. Что кон-кретно её так впечатлило – трудно было сказать. Костюм, который на неё здорово сел, но, тем не менее, не дал впечатления «второй кожи»? Милая притягательная Хельга, всеми силами желающая повлиять на её, Светкин имидж? Или непонятное знакомство с таинственным Борисом, после которого у Светки возникло ощущение, что он если и не видит её насквозь, то, по крайней мере…
- Всё, поняла! – внезапная догадка сыпанула по телу горсть холодных мурашек. – Да он просто-напросто – экстрасенс! – Светка даже как-то странно засмеялась. – А я-то дура – психолог, психоаналитик!.. Как же я сразу-то не сообразила! Вот идиотина!..
Светка встала с дивана и, не спеша, даже слегка пружиня, подошла к окну. Там, внизу сквозь листья деревьев сонно светил фонарь.
«Хм, как интересно!.. Он увидел меня возле входа в метро. Заинтересовался моим состоянием, которое, наверняка весьма подробно пропечаталось на моём лице; пошёл за мной… пошёл за мной… Пардон, а с какой целью он пошёл за мной? Просто так, познакомиться? Да нет, конечно… Здесь явно присутствовал какой-то профессиональный интерес. Какой?.. Вот именно, какой? …Вероятнее всего, чтобы убедиться в своих догадках. А зачем?»…
Светка помотала головой, что бы хоть как-то упорядочить свои мысли.
«Так, мы немножко пообщались, вернее, побеседовали ни о чём, и в то же время он мне успел дать несколько дельных советов… А для чего?»
- А для того, - уже вслух сказала Светка самой себе, - чтобы тебе, милая моя, немного, как говорится, прошунтировать мозги и открыть глаза на элементарные вещи! Сама же видишь, что жизнь течёт серо и неторопливо!.. Хорошо, пусть будет так, ну а… дальше что?
Светка плюхнулась на стул у письменного стола и включила настоль-ную лампу. Резкий свет заставил зажмуриться. Наощупь достала листок бумаги для заметок, гелевую ручку. В голове, как сумасшедший рой, метались какие-то слова, которые пытались выстроиться в туманные строки. Светка открыла глаза. Кончик гелевой ручки завис на пару секунд над клочком бумаги и в следующее мгновение быстро написал:
«Если случайные совпадения выстраиваются в некоторую
цепочку, то это уже – закономерность».
Светка несколько раз прочитала написанное и выдохнула:
- Ну, ни-че-го себе! Вот это я выдала!..
Сразу как-то полегчало, вроде даже сном повеяло, Вернулась на диван, легла, приняв удобную позу. С удовольствием зевнула, закинула руки за голову.
…А интересный мужичок, этот Борис. И говорит так интересно: вроде понятно и в то же время обтекаемо. Да и смотрит из-за стёкол своих стильных очков вроде весело и по-доброму, а всё равно не оставляет ощущение, что он тебя насквозь видит… И так интересно на посошок в отношении имени проехался. И ведь попал не в бровь, а в глаз – Светка не раз задумывалась над тем, почему её назвали именно Светланой. Не Ирой там или Галей, или Мариной, а именно Светланой. Когда она, будучи ещё школьницей, задала подобный вопрос маме, та толком и не смогла ей на него ответить. Из всего невнятного объяснения следовал вывод, что имя просто очень симпатичное, очень светлое и милое и неплохо сочетается с фамилией. А поскольку фамилия Лифшиц вроде как еврейская, то называть дочку Хая или Голда было бы слишком. И ежу понятно, что сказано это было в качестве несуразной шутки, потому как все национальные корни у Светкиного папы были давно похерены. Послевоенный детдомовский ребёнок, потерявший родных и близких, был воспитан и взрощен в социалистическо-коммунистическом духе, который начисто искоренял у по-добных детей чувство национального достоинства. Эти дети были просто «советскими».
Да, так вот, что касается имени, то для Светки эта сторона жизни была немаловажна. Сказать, чтобы она его, имени своего, стеснялась – нет, не скажешь. Света и Света – нормально. Но где-то там, в глубине наивной и, в общем-то, безропотной её души время от времени шевелился червячок неудовольствия и недоумения. Девочек по имени Светлана – огромная куча, так зачем же надо было к этой куче добавлять ещё одну светланоеденицу? Неужели нельзя было придумать что-нибудь пооригинальнее, понаворотистее, например, что-нибудь типа Вероники, Изабеллы или Элеоноры на худой конец? И Светке не раз казалось, что вот зовись она как-то иначе – у неё бы и жизнь текла по другому руслу. По лучшему, конечно же.
…Так, размышляя в очередной раз на эту животрепещущую тему, Светка и не заметила, как начала погружаться в мягкую дремоту…
Не зря существует всеобщее мнение, что понедельник – день тяжёлый. Светлана Лифшиц всю жизнь, сколько себя помнит, не любила понедельники. С возрастом она их стала очень не любить, а в последнее время попросту ненавидеть. И чем гуще становился воскресный вечер, тем тоскливее делалось Светке. Поначалу она списывала это на отсутствие каких-либо приятных времяпрепровождений в конце выходных. Вечер воскресенья, как правило, был весьма скучен и сер. В сезон это было, в основном, возвращение с дачного участка, не в сезон – сплошное сидение дома либо за книжкой, либо за подготовкой к новой рабочей неделе. А потом она вдруг поняла, что её напрягает само сознание того, что следующие дни сплошь серые рабочие будни, с одинаковым началом и одинаковым концом рабочего дня. Лишь иногда эти будни несколько скрашивали небольшие фуршетики, на которых она, поначалу была приметна как новый сотрудник, а потом уже как безотказный помощник в организации стола. И самое главное, как разгребальщик, мойщик и выносильщик послефуршетного завала. За что, конечно, сотрудники её очень ценили. А Светку это уже больше не радовало. Ну, в самом деле, много ли приятного в том, что тебя используют по поводу и без повода, что с тобой не считаются никак и начинают ценить только тогда, когда ты в чём-то нужна. А когда эта нужда исчерпана, к тебе откровенно могут повернуться спиной, даже не подумав, что это, по меньшей мере, неприлично, а по большей… А, да что там много рассуждать! Просто в один прекрасный день (вернее утро), Светка вдруг поняла – ОНА БОЛЬШЕ НЕ МОЖЕТ ИДТИ ТУДА! Не может и не хочет, хоть в петлю лезь. А утро это было понедельничное, аккурат после воскресного дня, который выдался несколько странным на события.
Светка поднялась как всегда в половине седьмого утра. Голова была ясная, хотя чувство невыспанности будто гирями тянуло верхние веки вниз. Хотелось опять завалиться в постель, зарыться с головой в еще тёплую подушку, сладко вздохнуть и утонуть в мягком, густом сне. И чтобы ни одна душа, ни один звук и вообще ничего не мешало бы этому удовольствию.
- Господи, ну как же не хочется никуда идти, ни на какую работу, ни в какой банк! А как не хочется видеть эти опостылевшие рр-р-рожи! О-ой… ну прямо сил нет!..
Мама укоризненно протянула:
- Све-ета, ну что за выражение!
Светка раздражённо дёрнула плечом
- А что я такого сказала? По-моему не грех хоть иногда называть вещи своими именами.
- Но они же твои сотрудники, сослуживцы…
- …коллеги, - язвительно подхватила Светка, - братья и сёстры, идиоты и идиотки! Что я ещё не упомянула?
Мама изумлённо смотрела на неё. «Боже мой, - выразительно говорил её взгляд, - и это моя милая, тихая и приветливая дочка, которая не то что не способна грубое слово вслух произнести, а даже подумать подобное не может!»
Светка молча, не поднимая глаз, со скоростью торнадо уписывала блинчики с мёдом. Тягучая пауза постепенно заполняла кухню. Вот она уже растеклась во все углы и стала опускаться всё ниже и ниже, пока густой неви-димой тучей не нависла над головами двух женщин – пожилой и молодой.
- Так, - нарушила молчание мама. Что именно «так» она, скорее всего, не знала, но чтобы не попрать свой родительский авторитет, надо было, во что бы то ни стало, продолжить. – Так, - повторила она. – Я никак не могу понять, что с тобой в последнее время происходит?
Светка подняла на неё глаза:
- А что со мной в последнее время происходит? Ну что всем от меня надо?
- Светлана! – эмоционально всплеснула руками мама, - я тебя не узнаю! За последнее время ты здорово изменилась! Отчего, почему это происходит - объясни мне, пожалуйста? Я тебя очень прошу…
Светка, не спеша, поставила чашку с недопитым чаем в пустую тарелку из-под блинчиков, отодвинула от себя, и, чиркнув ножкой табуретки о старый потёртый линолеум, вышла из-за стола. Постояла, посмотрела на мать, у которой в недоуменном взоре уже обозначились первые слёзы и просто сказала:
- Вообще-то мне давным-давно пора было измениться. Настолько давно, что и сказать страшно.
Мама нервно всплеснула руками:
- Света, девочка моя, скажи, молю тебя, что с тобой происходит?
- Со мной? Ничего, - Светка тщательно вытерла бумажной салфеткой губы и бросила белый комок в грязную посуду.
- У тебя… У тебя кто-то появился? – осенённая догадкой, заплетаю-щимся языком пролепетала женщина. – Да? Я правильно догадалась? Мы с папой за тебя так болеем, так переживаем, а ты… ты от нас что-то скрываешь. Но так ведь нельзя, Светочка, моя дорогая, это… это просто некрасиво по отношению к нам! Я ведь твоя мать, я должна знать – как ты, с кем ты… Ну… почему ты молчишь?.. – в голосе задребезжали слёзы. – Ты же ведь никогда и ни-че-го от меня не скрывала!!.
В кухню заглянула лысоватая голова папы Лифшица.
- Что случилось? – негромко спросила голова.
- Володя, Володенька, - мама спешено высморкалась в платочек, - Света уже опаздывает на работу. Ты подвезёшь её?
Светка с недоумением посмотрела на мать:
- Да никуда я не опаздываю, ма, с чего ты это взяла… У меня есть время.
Мама промокнула глаза:
- Нет-нет, езжай с папой, так будет лучше. Зачем же тебе трястись по автобусам и метро!..
- Люся, мы можем простоять в пробке, - покачалась папина голова. – Но… если времени с запасом, тогда действительно лучше на машине, нежели на общественном транспорте. Тем более, что и у меня сегодня есть возможность подвезти.
- Чего мать-то с утра в слезах? – спросил папа Лифшиц, когда они вырулили со двора на проезжую часть.
- Да не знаю, - как можно беспечнее сказала Светка, - Может давление с утра подскочило, видишь погода какая!
- Да, действительно…
А погода и в самом деле была никакая. То ярко светило утреннее майское солнышко, то непонятно откуда набегали лёгкие тучки и усиленно бросали на землю тень. Потом, вроде как, дождик наметился и даже слегка поплевал несколькими капельками. То ли от такой погоды, то ли от того, что ночь прошла в каком-то рваном, поверхностном сне, только Светку неумолимо клонило в какую-то странную полудрёму. Вроде, как и спать не хочется, но и активную жизнь вести как-то не с руки. Да ещё и это, непонятно откуда взявшееся с утра глухое раздражение на всё и вся. Или это усталость уже даёт о себе знать? И усталость даже не от монотонной работы, а усталость от жизни. От ТАКОЙ жизни - в целом. …Эх, в отпуск бы, да к морю!..
Светка подавила в себе вздох и искоса посмотрела на отца. Профиль конкретной, ярко-семитской конфигурации внимательно следил за дорогой.
«Соломон Михоэлс», - хмыкнула про себя Светка и покачала головой. Она любила отца. Любила за мягкость, за генетически врождённые деликатность и интеллигентность. Рядовой инженер, он много лет проработал на заводе «Серп и молот». Когда развалился Союз – ушёл в какую-то кооперативную (как тогда принято было говорить) фирму, что-то там проектировать. Немного погодя, почила и, с позволения сказать, фирма. Так Лифшиц, простой московский инженер, остался без приличной работы, с копеечными сбережениями и ещё более неприличной пенсией. Но всё равно национальная принадлежность, не смотря ни на что, умудрялась выводить бедного пенсионера из критических ситуаций. Со временем он наловчился находить частные заказы, не гнушался подрабатывать выполнением чертежей для нерадивых студентов технических вузов. Кроме того, в нём вдруг на старости лет заговорило национальное самосознание, и он пристроился в одну из еврейских общин в качестве автокурьера: ну, там, развозить всяческую израильскую продукцию типа календарей, учебных пособий, шабатских …мм-м… пардон - субботних свечей, а в праздники ещё и кошерную еду по разным адресам. Так что всё понемногу наладилось. Финансовая сторона жизни у старого Лифшица хоть и не выглядела царской казной, однако же, позволяла сводить концы с концами и, к тому же, делать кое-какие сбережения. Светку он безумно любил, но никогда рьяно не лез в её дела, да и, вообще, в личную жизнь. Страшно гордился её образованием и не менее страшно переживал за её неустроенность. В семейном плане, разумеется. Ему хотелось внуков.
Старенький, но очень ухоженный белый «жигулёнок» мягко притормозил у Светкиной работы.
- Стоп, машина, приехали, - тихим от природы голосом констатировал папа Лифшиц.
- Спасибо, папуль, - Светка выскочила из машины и на ходу помахала рукой, - пока!
Рабочий день, как и вообще этот день, начался тяжело. Никогда ещё доселе Светка не испытывала подобную тоску на рабочем месте. Буквально всё валилось из рук. С трудом, подбивая кое-какие дела, оставшиеся ещё с прошлой недели, она еле-еле досидела до обеда. А перед обеденным перерывом поняла, что ей не хочется здесь работать никак и единственный выход из положения, который увиделся ей, был написанием заявления об уходе. Уходе куда – на другое место работы, уходе в другую (вероятно с чистого листа) жизнь или ещё там куда-то, Светка не задумывалась. Она хотела только одного – свалить отсюда, свалить поскорее, а там будь что будет.
В перерыве, кое-как перекусив, она быстренько накатала заявление на имя гендиректора, обозначив причину ухода, как «по семейным обстоятельствам». А по окончании перерыва, только лишь собралась идти с заявлением в нужную инстанцию, как её вызвали к руководителю… ээ-э… руководительнице их отдела– И.П. Бородиной.
«Хм, интересно», - думала Светка по дороге к начальственному кабинету. – «Или кто-то что-то уже вынюхал и продал с потрохами или где-то сгрешила в работе, но где?..».
В принципе, работником она была добросовестным и чистоплотным в плане дел. Бывали, конечно, огрехи в работе, но по таким мелочам, что и вспоминать нет нужды. А так…
«Неужели что-то напортачила? Но когда, где?» – от себя Светка выходила спокойная, но по мере приближения к бородинскому кабинету волнение крепчало, как мороз в сочельник.
Приёмная была пуста. Секретарши Кати на месте не было – наверняка убежала быстренько перекурить, и Светка, вздохнув, робко постучала в добротную дубовую дверь:
- Можно?
- Кто там? А, Светлана! Проходите, - низковатый, но мелодичный женский голос показался больше приветливым, нежели суровым.
Светка вошла в просторный светлый кабинет и остановилась.
- Здравствуйте, Ирина Петровна.
- Добрый день, проходите, присаживайтесь.
И.П. Бородина была женщиной лет пятидесяти с небольшим. Интересная, ухоженная и элегантно, со вкусом одетая. Рыжеватые крашеные в несколько оттенков волосы были превосходно уложены в художественный беспорядок, безупречный макияж выгодно подчёркивал чуть приподнятую линию бровей, синеву глаз, матовость нешироких скул и плавность очерченных неброской помадой губ. Не менее безупречный маникюр придавал длинным пальцам некоторый шарм. Глядя на всё это великолепие будто в первый раз, Светка окончательно оробела.
- Садитесь, - женщина сделала рукой приглашающий жест. Светка по-дошла поближе к столу переговоров, выдвинула тяжёлый деревянный стул и присела. Бородина поперекладывала на столе кое-какие бумажки, скользящим взглядом просмотрела какую-то ведомость, внесла туда некоторые коррективы. Затем тщательно закрыла колпачком серебристый «Паркер» и, не спеша, встав со своего места, пересела за стол напротив Светки.
- …Светлана, - чуть помолчав, начала она, - у меня к вам очень серьёзный разговор. Но вначале я бы хотела попросить вас о конфиденциальности. Надеюсь, что всё то, о чём мы с вами будем сейчас говорить, останется в пределах этого кабинета, – и светло-синие, идеально подведённые глаза посмотрели на Светку более чем выразительно.
- Безусловно, - от сильного волнения Светкин голос дал хрипотцу. Она откашлялась и повторила: - Безусловно. Я вам это искренне обещаю.
- Хорошо,- кивнуло головой «руководство». – Тогда ближе к делу. Светлана, скажите, вы любите собак?
Вопрос был настолько неожиданным, что Светка с трудом сообразила, о чём это она.
- Собак? Да, люблю…очень, а…а что?
- В таком случае, маленькая предыстория. Моя дочь в своё время вышла замуж за американского бизнесмена и уехала с ним в Америку. Майк занимается ресторанным бизнесом, имеет сеть ресторанов. Но не это главное… - она вздохнула. – Дело в том, что моя дочь в данный момент на последнем месяце долгожданной беременности. Слава Богу, всё идёт тьфу-тьфу-тьфу – Бородина суеверно поплевала и трижды постучала по деревянной столешнице, - как надо. Но несмотря ни на какие комфортные условия, кучу врачей и всё прочее, ей нелегко. Поэтому я с первого июня беру отпуск и лечу в Штаты. Как вы сами понимаете, моё присутствие там сейчас просто необходимо.
Светка с удивлением… нет! - с изумлением внимала этой всегда неприступной, недосягаемой женщине и силилась понять, почему она ей, Светке Лифшиц это всё рассказывает. В какой-то момент всё происходящее начало казаться бредом: неприступное «руководящее лицо» вызывает к себе рядовую подчинённую и ни с того ни с сего начинает посвящать её в некоторые подробности личной жизни. С ума сойти! Такого, пожалуй, даже… в буйных фантазиях не придумаешь!
И будто прочитав её мысли, Бородина пояснила:
- Сейчас вы, наконец, поймёте, почему я вас вызвала к себе и всё это рассказываю… Но в начале вопрос: скажите мне, пожалуйста, что вы собираетесь делать в ближайшие месяц-два?
Светка окончательно растерялась:
- …Я… пока ещё не задумывалась… А-а… что?
- Дело в том, что если вы… А кстати, когда у вас отпуск?
- Где-то в ноябре.
- То есть летом вы не планировали никуда уезжать?
- Да куда уж мне… - усмехнулась Светка.
- Ага… - чуть задумчиво кивнула Ирина Петровна. – Просто всё дело в том, что мне нужна поддержка, даже помощь. Я уеду минимум на месяц, а у меня собака и… и оставить её попросту не с кем. Повезти с собой, сами понимаете, не могу. Поместить питомца в собачью гостиницу, да ещё и на столь длительный срок – я себе никогда не позволю. Собака и тосковать страшно будет и вообще… Зачем, правда?
Кажется, Светка начала понимать, в чём тут дело.
- Вы хотите предложить взять её на поруки?
Женщина несколько напряжённо рассмеялась:
- Ну, уж и на поруки!.. Просто присмотреть за псиной, выгулять пару раз в день, ну и кормить, естественно.. Я всё оставлю: и питание и деньги, если вдруг что… Номер телефона нашего личного ветеринара – не приведи господь вдруг понадобиться, мало ли… У вас есть опыт общения с собаками?
- В принципе – да, - задумчиво ответила Светка. – У нас была собака, овчарка, но это было очень давно, я тогда ещё училась в школе.
- И куда она потом делась?
- Умерла от старости, ей было почти шестнадцать лет.
- А потом не пробовали заводить опять?
- Нет, потому что это трагедия – хоронить, считай, члена семьи…
Бородина кивнула:
- Согласна, я бы тоже не заводила – куда уж мне при моей-то занято-сти… А тут вдруг друзья решили подарить на день рожденья такого вот друга, чтобы я не была одной – муж давно умер, а дочка далеко за океаном… - она вздохнула и вопросительно посмотрела на Светку – Ну, так как?
Та издала какой-то странный растерянный смешок
- Хм, хм… Я даже и не знаю, что сказать. Всё настолько неожиданно…
- Конечно, неожиданно! Но вы подумайте над моим предложением.
Светка немного помолчала и робко произнесла:
- А… можно я спрошу? – и, дождавшись кивка, сказала: – А почему вы именно мне предложили этим заняться?
Женщина глубоко вздохнула:
- Я отвечу на ваш вопрос. Раньше в подобных ситуациях мне помогала моя старая приятельница, но тогда я уезжала в отпуск и, конечно же, не на месяц. А сейчас я мало того, что уезжаю ПОКА на весь июнь (возможно, мне придётся и подзадержаться), так там ещё и собака добавилась. Ну сравните сами: приходить раз в два дня полить цветы, проветрить квартиру, ну и вообще, продемонстрировать, что она обитаема - или каждый день с утра пораньше бежать туда, чтобы выгулять собаку, покормить да и вообще… В общем, она мягко отказалась. Я, конечно, не в обиде, понятное дело… Принялась перебирать родственников, знакомых… Но вы же понимаете – лето, дачи, сезон отпусков, поездки. К тому же все они люди семейные и взять такую миссию на себя это…это, прямо скажем, большая ответственность. Вы меня понимаете?
- Понимаю, конечно, - Светка без особого энтузиазма кивнула головой. – Но, простите, пожалуйста, меня всё же страшно мучает вопрос – почему ваш выбор пал именно на меня?
Бородина усмехнулась:
- Потому что у вас репутация честного, добропорядочного, обязательного и исполнительного человека. Этого достаточно?
- Спасибо за доверие, - Светка смущённо улыбнулась, - только… что, я действительно произвожу именно такое впечатление?
- Светлана, вы напрасно считаете, что рядовые сотрудники безразличны начальству как личности. Не забывайте – мы с вами банковские работники! И здесь каждый человек внимательно просматривается, изучается со всех сторон. Поэтому не стоит удивляться, что мой выбор пал именно на вас.
- Спасибо – Светка растерянно развела руками, - мне на самом деле приятно это слышать…
«Господи, что делать, что делать?» - Светка нервно покусывала губы. Оказываться в трояком положении ей ещё никогда не приходилось. С одной стороны начальство оказывает ей такое доверие – что само по себе безумно приятно. С другой стороны не покидает ощущение, что и здесь тебя не столько просят о некоторой помощи, сколько беззастенчиво употребляют – дескать, бессемейная, отпуск осенью, можешь и поработать на чужое благо. С третьей – всё же хочется помочь человеку в подобной ситуации и даже не потому, что человек этот – высоко стоящее начальство. Если кому-то можешь сделать хорошее, доброе, так почему бы и нет? Тем более, что тебя об этом просят, да ещё и такое доверие оказали, частично посвятив в некоторые семейные тайны…
Заявление об уходе решила разорвать дома. На работе не рискнула – мало ли, вдруг какие-то клочки увидят в мусорной корзине, так зачем же… Остаток рабочего дня провела в каком-то полукоматозном состоянии. В общем, этот понедельник оказался не столько днём тяжёлым, сколько днём совершенно идиотским. С самого утра Светка думала о чём угодно, только не о работе, что для неё как-то нехарактерно. К обеду окончательно убедилась в том, что только заявление об уходе поможет ей выжить в этой нелёгкой жизни. Нацарапав заветную цидульку, начала ощущать некоторый прилив сил, как её вызвали в верха, а там… Абсолютно неожиданный интерес от руководителеля её отдела, да ещё и некоторое посвящение в начальственно-семейную тайну, что для всех находится за семью печатями… А приятно, чёрт возьми, лестно, ничего не скажешь! Только вот как быть – соглашаться или отказываться? С одной стороны - заманчиво. С другой – «геморрой на всю голову»: всё же ответственность, как ни крути. К тому же, Светка мало представляла, как всё это будет выглядеть. Ну, в смысле, взятие собаки на поруки. Она что, будет заскакивать до работы туда, на квартиру, быстренько выгуливать собаку, потом стремглав мчаться на работу, отсиживать день, а после опять туда, к собаке, к комнатным растениям и зажиганию света на всех ярусах, дабы показать, что сия квартира не пустует? А потом, к ночи возвращаться домой, ужинать, мыться и завали-ваться поскорее спать с тем, чтобы раненько соскочив и наскоро собравшись, бежать туда и … всё с начала? Да ведь за целый месяц подобного марафона можно и скопытиться! Ну, хорошо, а что тогда делать? Отказаться? Тогда неизвестно какие последствия могут ожидать. Ну и последствия, и дальше что? Собиралась же вообще сваливать оттуда!
В общем, Светка пребывала в растёрзанных чувствах. Да ещё и неожиданный утренний конфликт с мамой усугубил положение. Мама явно была обескуражена Светкиным поведением, слегка обижена. Обиду эту как-то не показывала, дескать «ладно, неразумное дитя, я всё пойму и переживу», тем самым вгоняя дочь в ещё больший комплекс вины. Она почти бесшумно передвигалась по квартире, говорила непривычно мало и негромко, будто у неё болела голова.
Светка сидела у себя за письменным столом и пыталась читать очередной детектив Чейза. Чтение было механическим, смысл написанного не доходил до назначения, потому как там были мысли, а мысли, в свою очередь, вяло бродили в голове, не давая никаких всходов. Её терзал извечный вопрос: «Быть или не быть?» В смысле - брать на себя необычную миссию или не брать? С Бородиной она договорилась об отсрочке с ответом до завтра. Значит, за сегодняшний вечер она должна что-то решить. Хотя, что решать? Прежде, чем давать какой-либо ответ, необходимо осмотреть поле деятельности. Да, именно так. И тогда уже можно будет вынести какое-то решение.
В комнате заверещал телефон.
- Света, подойди, пожалуйста, к телефону, - через некоторое время из-за прикрытой двери позвала мама.
«Надо же, даже не заглянула», - кисло подумала Светка, пройдя в гостиную, и приложила к уху прохладную трубку.
- Да?
- Светлана, добрый вечер, это Ирина Петровна.
От неожиданности Светка чуть не рухнула.
- Да, Ирина Петровна, добрый вечер… - во рту, почему-то, пересохло.
- Светлана, я вот что подумала… Для того, чтобы принять единственное верное решение, вам, вероятно, лучше будет подъехать ко мне домой. Как вы считаете?
- Да я, как раз, об этом и думала буквально перед вашим звонком.
- Значит, я не одинока в своём мнении, - удовлетворённо заметила трубка, - Когда бы вы могли это сделать?
Светка слегка задумалась:
- Ну… я, думаю, завтра, после работы. Или… Как вы думаете?
- А сегодня никак не получится? Вы поймите, меня поджимают сроки и я тоже должна определиться.
- …А… где это территориально?
- Скатертный переулок знаете, где находится? – оживилась трубка. – Ну, это где Новый Арбат, там рядом.
- Так, поняла, - Светка старалась говорить нейтрально, дабы мама не поняла, с кем это идут переговоры и о чём. Ещё днём, сидючи на работе, она вдруг неожиданно для себя решила, что отныне не позволит обращаться с собой, как с маленьким ребёнком. В конце концов, она взрослый самостоятельный человек. Хотя прекрасно понимала, что для отвоёвывания права на такую самостоятельную жизнь, ей придётся выдержать и не один подобный прессинг.
- А давайте так… Через сколько вы можете быть на Новом Арбате скажем… у кинотеатра «Художественный»?
- Трудно сказать… - Светке всё же трудно было говорить, потому что мама хоть и не находилась в комнате, но разговор, наверняка, слышала и уж точно пыталась понять с кем и о чём договаривается её «непокорная дочь». Светка это чувствовала нутром.
- Через час нормально? Успеете?
- Думаю, да.
- Отлично! Значит в девять часов у кинотеатра «Художественный» на Новом Арбате мы с вами встречаемся, - удовлетворённо подытожила трубка и добавила: - Да, и запишите на всякий случай мой домашний телефон… да и мобильный тоже.
…Светка по-армейски быстро оделась, подправила макияж, расчесалась и уже в прихожей, обувшись, повернулась к изумлённой маме:
- Мамуль, мне надо быстренько съездить по одному делу. Только ты не волнуйся, ладно? – она чмокнула мать в щёку.
- Так ты куда? – слабым, бесцветным голосом вопросила та.
- У меня очень серьёзная деловая встреча. Это касается моей работы и… возможно, карьерного роста, – для солидности приврала Светка и поспешила выскочить из квартиры.
Она чуть-чуть опоздала. Ирина Петровна уже ждала её у входа в кинотеатр. Выглядела она как-то по-другому, по-домашнему, что ли, и это Светке очень понравилось, даже слегка раскрепостило.
- Ой, я опоздала, простите!
- Ничего-ничего, пустяки, - великодушно махнула рукой Бородина и сделала приглашающий жест: - Пойдёмте, там у меня машина.
На лёгком серебристом «Рено» они проехали по каким-то переулкам и завернули в тенистый двор многоэтажного старого дома.
- Ого, - удивилась Светка, - я и не знала, что в центре Москвы бывают такие зелёные дворы!
- Мало того, что двор зелёный, так он ещё и тихий, - «руководство» ловко припарковало машину. – Пойдёмте.
Они поднялись на второй этаж.
- Вот здесь я и живу, - женщина достала увесистую связку ключей и подошла к добротной сейфовой двери. Смачно щёлкнули один за другим замки. За дверью раздавался густой басовитый лай.
Таких квартир Светка отродясь не видела. Вернее нет, видела, но либо где-то в кино про ту, другую жизнь, либо в каких-то журналах или рекламных проспектах. Но вот чтобы в реальности…
Прихожая была красная с огромными зеркалами до пола (позже это оказался внушительных размеров шкаф-купе). Обалдевшая Светка с удивлением осознала, что бывает в реальной жизни и нечто совсем иное, нежели то, к чему она ещё с детства привыкла. Одним словом, она вдруг увидела мир будто с другой стороны и испытала лёгкий, почти невесомый шок. Дальше было больше. Наконец-то оторвавшись от хозяйки, к ней кинулся огромный сенбернар. Он оглушительно лаял, рассекал воздух толстым мохнатым хвостом и одновременно умудрялся обнюхивать Светку.
- Ну, вот и встретились! – весело констатировала свершившийся факт Бородина. – Робин, это Света, она очень хорошая и добрая. Так что не вздумай её обижать! – она пригрозила ему пальцем с длинным ногтем.
- Как его зовут? – выдохнула Светка.
- Ро-бин. Робин… Ну всё, всё, место! Робин, место!
Пёс нехотя поплёлся в угол.
- Ну, как вам мой пёсик? – «руководство» посмотрела на неё.
- Хороший пёсик, - Светка постаралась улыбнуться, – только… очень большой!..
- Конечно, ведь это же сэнбэрнар, - хозяйка с явным удовольствием передавила простые «е» в «э» оборотные, - ему по рангу положено быть таким!.. Проходите!
Светка разулась и осталась стоять в нерешительности. Ещё в машине охватившее её волнение, от того, что она прикасается к практически запретной зоне в виде частной жизни недоступного начальственного лица, сейчас достигло апогея.
- Вот тапочки, ныряйте в них и проходите туда, - женщина указала вправо по коридору. Пёс жалобно заскулил из своего угла.
- Робин, замолчи. Гулять тебе ещё рано. Проходите, проходите, не стесняйтесь.
Светка оказалась в просторной жёлто-зелёно-оранжевой кухне.
- Чай, кофе? – осведомилась хозяйка.
- Да нет-нет, ничего не надо, спасибо, - в конец стушевалась Светка. Её всё ещё слегка знобило от непривычного для её глаз великолепия и непривычной близости начальственного лица. «Лицо», в свою очередь, с лёгкой усмешкой взирало на Светку:
- По-моему, вы немного волнуетесь, поэтому мы сейчас сделаем вот что…
Неожиданно заверещал телефон, скорее всего где-то в прихожей.
- Извините, - она вышла.
Светка осторожно присела на краешек светло-зелёного, цвета юной мяты мягкого кожаного диванчика, который плавным углом загибался вокруг овального обеденного стола с неожиданно прозрачной столешницей, под которой на кованой решётчатой полке были небрежно разбросаны практически неотличимые от настоящих фрукты, овощи и большие виноградные листья. Нежно-лимонного цвета стены аппетитно сочетались с оригинальным кухонным гарнитуром в оранжевых тонах. На большом распахнутом окне слегка покачивались светло-зелёные в жёлтых и оранжевых разводах занавески, замечательно выполненные из органзы и искусственного шёлка. В углу на специальном кронштейне работал с приглушённым звуком небольшой цветной телевизор. Светка пребывала в немом восторге от всего того, что успела увидеть и разглядеть.
…«Да тут явно без дизайнера не обошлось! Ну да… дизайнерская работа и, к тому же, весьма талантливая!..» - успела подумать она, как в кухню вернулась Бородина. Зажав трубку между ухом и плечом, она бесшумно двигалась по кухне, время от времени бросая невидимому собеседнику:
- Да, да…угу… угу… Я пока не знаю, да…ничего не могу сказать… Да, на данный момент.
За ней следом просочился пёс. Подошёл к пустой миске на высокой подставке, ткнулся туда чёрным блестящим носом, потом из соседней с шумом полакал воды и неспеша улёгся у двери
- Робин, Робин, иди сюда, иди, - поманила пса Светка. Тот слегка застучал хвостом в пол, но с места не двинулся.
- Иди сюда, иди, собака, - не сдавалась Светка. На этот раз попытка увенчалась успехом. Большая сенбернарья голова легла ей на колени, распластав уши; тёмные глаза смотрели добродушно и в то же время просяще. Светка почесала рыжую мохнатую макушку, отчего собачий взгляд тут же подёрнулся нежностью и удовольствием.
- …Так, ты уже здесь!
Пёс скосил на хозяйку глаза, слегка прижал уши, но с места не двинулся.
- О! По-моему, это любовь с первого взгляда! Ладно, чёрт с тобой, оставайся здесь, только не мешай нам, хорошо?
Светка улыбнулась:
- А он и не будет мешать, правда?
… Потом они пили из маленьких чашечек очень вкусный и ароматный кофе с коньяком и закусывали всё это шоколадными конфетами из только что открытой сердцевидной красно-золотой коробки. Расчёт начальницы оказался практически точен: кофе Светку неплохо взбодрило, коньяк слегка расслабил, а очень вкусные конфетки добавили удовольствия всему этому балансу. Ирина Петровна ловко вела линию разговора, постепенно подводя Светку к заветному «да, я согласна». Да, в принципе, Светка и не собиралась отказываться от её предложения, только уж очень смущал один момент во всей этой канители: как она будет совмещать свою и собачью жизни? Сказать напрямую об этом она, почему-то, стеснялась, а потому сидела и тихо мучилась в душе.
Наконец Бородина решила подытожить разговор:
- Ну, так что, Светлана, вы определились с ответом?
Светка мучительно вздохнула:
- Мм-м… В общем-то да…
- Так, а почему «в общем-то»? – сразу зацепилась за слово та. – Вас что-то смущает, не устраивает или ещё что?
- Да нет, просто… - ладони вспотели, и Светка машинально возила ими по джинсовой юбке.
- Ну, говорите, говорите, - нетерпеливо поторопила Бородина.
- Нет, всё нормально, просто я никак не могу рассчитать своих времени и сил.
- В смысле?
Светка вздохнула:
- …Мм-м.. Ирина Петровна, ради бога извините, но… прежде чем дать своё согласие, я должна очень точно рассчитать всё, вплоть до самых мелочей.
- А именно?
Наконец Светка собралась с духом:
- Ирина Петровна… прежде чем брать такую ответственность на себя, я должна прикинуть, вернее, расписать для себя: во сколько мне надо будет утром вставать, чтобы успеть собраться, поесть, приехать сюда, выгулять собаку, потом бегом на работу, дабы не опоздать; вечером после работы приехать сюда – выгулять, полить, проветрить, домой, спать и… так целый месяц, а может быть и больше… И, если честно, я даже не знаю, хватит ли у меня сил на такой вот марафон!..
- Это всё? – несколько напряжённо спросила Бородина.
- Пожалуй, да, - очередной раз вздохнула Светка, глядя на неё.
- … Угу… А вы сразу не поняли, что приняв моё предложение, вам придётся пожить здесь на время моего отъезда? Или я не в состоянии просчитать всё и вся, уезжая так далеко и надолго? – слегка раздражённо воскликнуло «начальственное лицо». – Наверное, я, прежде чем предлагать подобную авантюру, продумала всё до мелочей или вам, Светлана, так не кажется?
Светка невольно вжалась в мягкую спинку диванчика, но взгляда не отвела. Она, странное дело, подспудно начинала чувствовать себя хозяйкой положения. Чувство новое и… чертовски приятное!
- Вы так смотрите на меня… Хотите что-то сказать?
- В общем-то ничего особенного… мм-м… Значит я должна на время…
- Время моего отсутствия, – уточнило «лицо».
- Да, безусловно, на время вашего отсутствия, - Светкин голос посте-пенно набирал силу и решительность, - переселиться сюда и жить обозначен-ный вами отрезок времени здесь, в этой квартире, да?
- Ну, разумеется.
- Значит, я отсюда буду ездить на работу и сюда же возвращаться… - делала расклад Светка скорее для себя, нежели для неё. – Получается, я должна буду перевезти кое-какие вещи, чтобы не носиться каждый раз домой… Кроме того, мне надо будет точно рассчитать время выхода отсюда, чтобы вовремя приезжать на работу…
- Так, я всё поняла! И как я сразу об этом не подумала!
- О чём? – не поняла Светка.
- Да об оплате! Оплате за ваши услуги. Вы же это сейчас просчитываете?
Светку будто жаром обдало:
- Да что вы, боже упаси! Мне такая мысль даже в голову не могла придти! Что вы!..
- Почему? – Бородина пожала плечами, - это нормально! Мы с вами коммерческие работники и имеем чисто деловые отношения. Вы оказываете мне услугу, я вам плачу за неё! Это совершенно естественно. Итак, во сколько вы оцениваете свою работу?
- В смысле, присмотр за вашим хозяйством? – Светка покрылась испариной; стало неприятно липко и душно. Охватило чувство, что её в чём-то упрекают или обвиняют, а она во что бы то ни стало, пытается себя оправдать.
- Ну да.
- Ирина Петровна, я вас прошу – не надо со мной обсуждать эту тему. Никакой корыстной цели я не преследую, поверьте. Просто мне нужно сейчас полностью перестроить свой уклад жизни, и я пытаюсь хоть примерно рассчитать как лучше и быстрее это сделать. Поймите меня правильно, пожалуйста! И давайте закроем эту тему раз и навсегда…
Бородина смотрела на неё, чуть прищурив глаза и приложив вдоль линии губ указательный палец.
- …Ладно, – наконец произнесла она чуть задумчиво. – Я поняла, что вы хотели мне сказать. Всё, снимаю тему с повестки дня. Но… Но кое-что для вас я, думаю, сделать смогу.
Возвращаясь поздним (боже, ужас-то какой!) вечером домой от Бородиной, Светка старательно пыталась переварить всё, что свалилось на неё за сегодняшний безумный день. События и мысли перемешались словно разноцветные платочки, брошенные фокусником в чёрный цилиндр и она тщетно пыталась связать их в одну пёструю гирлянду. Но то ли слoва «волшебного» она не знала, то ли на самом деле надо было быть фокусником, только упорядочить всё это никак не удавалось. В один момент даже показалось: ещё пара минут подобной мыслительной работы – и у неё поедет крыша. Поэтому, уже подъезжая к родным Текстильщикам, Светка решила махнуть на всё рукой, дескать, будь как будет.
Бородина оказалась человеком слова. Высоко оценив Светкину бескорыстность и пообещав кое-что для неё сделать – слово сдержала. К великому Светкиному удивлению она разделила её глубоко осенний отпуск на две части и одну из них перенесла на первую половину июня. Как пояснила она сама:
- Для адаптации! – и заговорщески улыбнулась.
Всю последующую неделю Светка тщательно готовилась к новой жизни – совершенно для неё непривычной и необычной. Сославшись дома на свалившуюся сверхурочную работу, она каждый вечер ездила к Бородиной в Скатертный переулок. Ездила на метро. Хотя, казалось бы, чего проще: сели вдвоём на машину и через десять-пятнадцать минут на месте. Однако же и без того Светка оказалась в центре внимания. Неведомо откуда просочившиеся слухи о чудесным образом перенесённом на золотое июньское время отпуске, неожиданной внеплановой премии и тщательно скрываемых отношений с Самой(!) откровенно будоражили застойную атмосферу офиса. И совершенно не важно, что это только пол-отпуска, что суммы премии так никто и не узнал, а отношения с Бородиной выразились всего лишь в нескольких фразах, брошенных ею Светке в течении этой недели. Формула слухов известна каждому – «из мухи – в слона», однако мало кто об этом задумывается.
Офис за Светкиной спиной гудел, как растревоженный улей, хотя удивительно – любая информация в банке должна быть конфиденциальной. Что же касается самой Светки, так она просто купалась в лучах своей невесть откуда свалившейся славы, испытывала мощный душевный подъём и мстительное удовольствие. Впрочем, как это ни парадоксально, у неё в душе присутствовало некоторое чувство благодарности к коллегам, которые своим неприкрытым употреблением Светкиной безотказности тем самым помогли ей приобрести репутацию очень надёжного и исполнительного человека.
Итак, Светка каждый вечер ездила к Бородиной. Ездила, как говорится, принимать хозяйство. Самым главным «хозяйством», конечно же, был Робин, которого Светка подолгу выгуливала в тихом зелёном дворе, тем самым, приучая его к себе, а себя, в свою очередь, к нему. Бородина постепенно вводила её в курс дел: объяснила, как пользоваться посудомоечной машиной, моющим пылесосом; показала где и что находится. Во время ставшего уже традиционным ежевечернего кофепития, Бородина успокоила Светку, что ценных вещей в доме она не оставляет, чтобы та не волновалась по поводу возможного визита домушников и жила бы на этот счёт спокойно.
Всю неделю Светка продумывала возможные варианты легенды для родителей, потому как посвящать их в эту авантюру не собиралась. Она прекрасно понимала, что спокойной жизни ей здесь не дадут и в первую очередь – мама. Она будет приезжать сюда по поводу и без, привозить блинчики, оладушки и пирожки, дабы Светка не померла с голоду, возможно даже оставалась бы ночевать иногда, чтобы Светулечке не было бы страшно, да и ей, маме, так будет намного спокойнее. Утром бы Светка уходила на работу, а мама, сбегав за покупками, готовила бы ей обед и непременно из трёх блюд, включая компот. Время от времени к ней бы подключался и папа. Он хоть и старается не лезть в жизнь своей единственной дочери, но всё же... И при одной лишь только мысли, что ей и здесь не будет возможности, пожалуй, впервые в жизни почувствовать себя свободной и самостоятельной, Светке делалось страшно и тоскливо.
Май вместе с подготовительной неделей подходил к концу. Надо было определяться с «легендой» и, после долгих, мучительных раздумий, взвешиваний «за» и «против», скрупулёзных просчитываний (это чтобы без проколов!) и прочих филигранностей, Светка решила объявить родителям, что её и ещё нескольких сотрудников банка отправляют в Прибалтику на курсы повышения квалификации сроком на две недели. Был, конечно, соблазн рубануть срок на месяц, но Светка на всякий случай поосторожничала: мало ли, вдруг через две недели кто-то из знакомых её увидит - ведь на работу она же будет потом ходить! Родители были приятно удивлены такой неожиданной новостью. Светка тут же поспешила пояснить, что на работе у них подобная поездка не впервые, люди уже ездили в такие командировки, оставались страшно довольны, и некоторые из них даже (!) получали продвижение по службе. Едут они группой в пять человек, отъезжают тридцатого мая – их прямо с работы заберёт служебный микроавтобус и доставит в аэропорт. Так что не надо будет им, родителям, заморачиваться со всеми этими провожаниями.
«Премьера» прошла с успехом. Родители были безумно рады за дочь и мама, с явным удовольствием, принялась помогать Светке в сборах. Утром тридцатого папа Лифшиц гордо отвёз такую востребованную в банке дочь на работу вместе с большой дорожной сумкой, на прощание поцеловал и очень просил, чтобы она почаще звонила.
Сотрудники с интересом наблюдали, как Светка Лифшиц с объёмной бокастой сумкой прётся по коридору. На удивлённые вопросы, куда это она собралась, Светка ответила, что в Прибалтику, под Вильнюс. Получилось хоть и скупо, но как-то просто и добродушно. Такси она заказала ещё накануне и в районе шести часов, погрузившись вместе со своей поклажей в ожидавшую её машину, покатила прямиком в Скатертный переулок.
Ирина Петровна улетала ранним утром, но выезжать из дому в Шереметьево-2 решила поздно вечером. Поэтому они со Светкой договорились, что та подъедет к ней сразу же после работы.
Бородина, воодушевлённая и немного взволнованная предстоящим отъездом, по обыкновению сварила кофе (к нему подала на стол шоколадные конфеты и французский коньяк), подытожила переданные Светке по хозяйству дела и заключила:
- Теперь вы в курсе всего и вся, так что не робейте – всё у вас получится. Я буду время от времени звонить. Свой чикагский номер я записала на листке бумаги и оставила у телефона в прихожей, пусть всё это время он будет там. Так, на всякий случай.
Светка кивнула.
- … Да, и ещё вот что, - щёлкнула своими эффектными пальцами в мерцающих кольцах Ирина Петровна. – Ко мне время от времени спускается соседка с третьего этажа. Покурить там, кофе попить, пообщаться. Дама несколько своеобразная…
У Светки враз свернулось настроение:
- Непредсказуемая?
- Да нет, нет. Она нормальный человек, Просто для кого как. Для меня – нормально, для кого-то – может быть слишком экстравагантна в манере говорить, высказывать своё мнение, общаться…Ну-ну, - она похлопала вконец скисшую Светку по руке, - не стоит так расстраиваться! Может она, наоборот, вам очень даже понравится. Хотя… Впрочем, что это я говорю! Это у нас с ней соседско-приятельские отношения, и я с удовольствием доверила бы ей ключи от квартиры, и знаю, что она не отказала бы, но её постоянные разъезды… Да вам излишнее общение, думаю, не грозит…
- …А она знает, что вы уезжаете и надолго? – наконец подала голос Светка.
- Да, конечно, конечно она знает об этом. Только, к сожалению, я не смогу вас познакомить…
- А зачем знакомить? – перебила Светка.
Бородина удивлённо повела своими синими глазами.
- Ну, как это «зачем»? Мало ли что, какие-то проблемы или ещё что-то, что мы с вами не учли! По крайней мере, вы всегда сможете к ней обратиться.
- А, ну да, конечно.
- Единственное, что я не смогу вас познакомить – она на гастролях и приезжает, по-моему, через два дня. Или через три… Впрочем, это не важно. Она, наверняка спустится сюда, так что познакомитесь без меня.
Светка обречённо вздохнула:
- А как её зовут?
- Алла.
Светке понравилась новая жизнь. Это было нечто! Она с головой, на бешеной скорости ушла в своё новое бытие и старалась не задумываться о том, что рано или поздно всё это закончится. Время от времени такие мысли неприятными змеями вползали в голову. Но Светка старательно гнала их прочь, дескать, подумаю об этом, но не сейчас, потом. И самой же делалось смешно: ну, ни дать ни взять, Скарлетт из «Унесёных ветром»!
Она с удовольствием прожигала дни в ничегонеделании. Оказывается, это такой кайф – жить в шикарной квартире в самом центре Москвы, за продуктами ходить, извините, в «Новоарбатский» (да, недёшево, зато – хо-хо!), прошвырнуться по новеньким магазинам и магазинчикам с одеждой, обувью и парфюмерией, которые появлялись в центре города как грибы после дождя. Рядом «Дом книги» и магазин «Мелодия», откуда Светка могла не вылезать часами. Но что самое удивительное – «майские клумбы» как-то перестали портить настроение! То ли не настолько ярко цвели, то ли Светка перестала обращать на них прежнее внимание, вожделенно предаваясь новой, совершенно непривычной жизни и потихонечку привыкая к неизвестному ей доселе чувству свободы и самостоятельности. Одним словом – что хочу, то и делаю!...
Через два дня, на третий, после отъезда Бородиной, вечером в дверь квартиры позвонили. Пёс радостно залаял, соскочил со своего места и бросился к двери. Светка с досадой скривила рот.
- Кто там? – спросила она, хотя в дверном глазке отчётливо разглядела женский силуэт.
- Это – Ал-ла, - игриво чеканя слоги, объявил силуэт.
«Шла бы ты, Алла, знаешь куда!..» - мысленно отфутболила Светка и, сделав приличное лицо, отворила дверь.
- О! – кратко выкатил букву силуэт, - Салют! – и бесцеремонно вошёл в прихожую.
Им оказалась довольно молодая, очень худощавая, если не сказать большего, женщина лет тридцати с небольшим, с узким, несколько длинноватым лицом, также не коротким, но аккуратным носом, чёрными тонкими вразлёт бровями и красивыми антрацитовыми глазами. На голове было чёрное, до самых плеч каре с выгнутыми наружу концами и классической чёлкой – аккуратной, редкой, почти до самых бровей. Женщина была затянута во всё чёрное, вернее, затянуты в чёрные лосины были длинные тонкие ноги, а сверху на тощих плечах болталась чёрная балахонистая блуза.
Пёс с лаем прыгал возле неё как ненормальный, потом, вскочив на задние лапы, восторженно облизал ей лицо.
- Фу, Робин… всё лицо съел!
- Простите, вы – Алла? – осведомилась Светка.
- Ну да, я же представилась ещё там, за дверью!... Ой, Робин, фу! Фу, я сказала! – Алла с трудом отбилась от пса и посмотрелась в зеркальную дверь шкафа-купе: - Ой, ну весь макияж сожрал, собанюга! – она растопыренной ладонью подтёрла кое-где щёки, глаза и по-хозяйски направилась в кухню. Светка закрыла дверь и поплелась за ней.
Алла уселась на мягкий диванчик, положила одну ногу на другую так, что получился аккуратный чёрный треугольник.
- Я покурю – полувопросительно-полуутвердительно сказала она и как фокусник, откуда-то из недр своей бескрайней блузы извлекла на свет узкую красную сигаретную пачку и зажигалку. Светка поставила перед ней керамическую пепельницу. Алла прикурила длинную коричневую сигарету, с наслаждением сделала первую затяжку и, невозмутимо глядя на Светку, спросила:
- Ну что, Петровина отчалила?
- …Кто? – Светка решила, что ослышалась,
- Петровина, говорю, отчалила?
Светка в почти беззвучном свистящем смехе закатилась так, что бук-вально согнулась пополам.
- Ой, ха-ха! – наконец выкатилась она и снова ушла в глубокий поклон. Алла, фыркая от смеха, продолжала курить.
- …О-ой, ну я не мо-гу-у!.. – стонала Светка, - Петрови-на!!!...Петровина-хреновина! Ха-ха-ха… откуда это… а?!.
- Петровина?
- Ну да!.. Ой, я чуть не укатилась!... – Светка, ещё смеясь, промокнула лицо бумажной салфеткой. – …Ой, аж до слёз... Захочешь придумать – не придумаешь!
- А никто и не придумывал специально, - Алла небрежно скинула с сигареты в пепельницу столбик пепла.
- А откуда тогда?
- А у нас тут сосед один, югослав, квартиру снимает – его изобретение.
- Специально, что ли? – весело ужаснулась Светка.
- Да говорю же – не специально. Говорит с акцентом, тонкостей русского языка настолько ещё не познал, вот и выдал однажды после собрания жильцов. Где-то года три назад мы всем подъездом решили домофон установить. Деньги Ирине поручили собирать. Вот он тогда и сказанул, что-то типа: «Что это Петровина, я сам денги дават». Хорошо, что его мало кто слышал, но тому малу тогда так же, как и тебе мало не показалось.
- Петровина, ха-ха! Ну надо же такое ляпнуть! А она-то об этом знает?
- Да знает, конечно, - Алла пожала тощими плечами и одним тычком затушила в пепельнице окурок.
- Ну, и как она к этому отнеслась? – Светке было безумно интересно хотя бы мысленно представить Бородину в ипостаси обычной соседки по подъезду.
- Да никак, посмеялась и всё.
- Да-а, - протянула Светка, - весело живёте!..
- А чего грустить-то? – Алла с хрустом потянулась и встала. – Жизнь интересна во всех её гранях, надо только уметь всё адекватно воспринимать.
- …Резонно, - чуть призадумавшись, согласилась Светка.
- Да, - одновременно с коротким зевком кинула в пространство Алла. – Однако, пора и в горизонталь, – и двинулась в прихожую.
Светка вдруг ощутила лёгкое сожаление, что эта палка в чёрных драпировках уже уходит. Но попытаться хоть как-то её подзадержать – не решилась.
- Чао!.. – палка пошевелила в воздухе пальчиками и исчезла за дверью, оставив в приглушённо освещённой прихожей невесомый, еле ощутимый шлейф явно французского парфюма.
Визит чёрной дамы, которая в прямом смысле слова «дыша духами и туманами» появилась и, буквально, минут через пятнадцать исчезла, произвёл на Светку неизгладимое впечатление, Почему-то захотелось выйти на воздух и не спеша пройтись. Она натянула на себя гастарбайтерского вида сиреневый с бело-зелёными вставками спортивный костюм, сунула ноги в серо-белые поношенные кроссовки. Нацепила на скачущего от радости пса ошейник. Потянулась за ключами; взгляд чиркнул по зеркалу.
- Мда-а, подруга… - сказала самой себе Светка и покачала головой, - мда-а…
На следующий вечер Алла появилась на пороге квартиры с небольшой металлической кофемолкой в руках. Кофемолка была блестящей, цилиндрической формы и тяжёлой даже на вид.
- Салют! – непринуждённо сказала она и, отбившись от бурных собачьих проявлений любви и преданности, поинтересовалась: - Как насчёт попить кофе?
- Положительно! – Светка была ей рада.
…Алла оказалась весьма коммуникабельной особой, с блестящим чувством юмора и своеобразной манерой поведения, которая придавала ей некоторый шарм. Она умела говорить так, что её интересно было слушать и, в свою очередь, умела слушать сама, что само по себе явление довольно редкое. Светку очаровывало то, что ей, при кажущейся некоторой надменности, было интересно всё. Притом, это было не банальное праздное любопытство, а именно непосредственный интерес, что отличает жизнелюбивых и самодостаточных людей от остальной массы народонаселения. Кроме того, Светке безумно нравилась её внешность. Аллу нельзя было назвать красавицей: узкое лицо, довольно длинный подбородок, тонкий аккуратный нос (тоже не короткий, но очень чув-ственный), маленький аккуратный рот, очерченный неброской помадой и два ряда так же аккуратных белых зубов, когда она улыбалась или смеялась. И вообще всё в ней было аккуратно и, к тому же длинно: длинная шея, длинные ноги, длинные руки, длинные пальцы на руках и ногах с ухоженными и покрытыми светло-красным лаком ногтями. Светке очень нравились (не смотря на Аллин рост «выше среднего») её, небольшого размера, ступни ног, на которых небрежно болтались шлёпанцы с золотистой полосой верха на золотой пряжке, на заклёпках и невысокой перекатывающейся деревянной танкетке. Почему-то именно Аллины ноги в стильной, несколько пижонской обувке приводили Светку в завистливый восторг. Хотя, в принципе, можно найти объяснение этому факту – ей безумно хотелось иметь такие же тонкие, с длинными щиколотками аккуратные ножки.
- Знаешь, я поймала себя на том, что тебе завидую, - неожиданно для себя призналась Светка на третий день знакомства и тут же уточнила: - только белой завистью, белой, по-чёрному не умею.
Алла, прихлёбывая с ложечки горячий, только что сваренный кофе, из-под чёлки глянула на неё:
- Да хоть разноцветной, только объясни мне, тёмной женщине, в чём мне можно завидовать?
- Ну-у… например, внешности.
– Моей?! – она покачала головой, - Дама, вы явно не в себе!
- Я-то как раз в себе, - заверила её Светка, - я настолько в себе, что скинуть килограммов пятнадцать-двадцать мне бы не помешало!
- Скинуть – может быть и не помешало бы, но только немного. Во всяком случае, уж никак не до моего состояния.
- Ты чего, Ал, я на тебя смотрю и…как Ширвиндт в «Небесных ласточках», помнишь: «Ах, Корина!.. Шейка… талия… Ножку вскинет – мм-м... мм!..»
- Дама, вы ненормальная, потому и всякие вещи ненормальные говорите. Но я вас прощаю! – Аллина рука выписала в воздухе замысловатый жест и потянулась к заветной пачке сигарет. Светка как заворожённая следила за ней. Алла с удовольствием закурила.
- А почему ты не куришь? Бросила?
- Даже и не начинала.
- Почему?
Светка пожала плечами:
- Не знаю, мне как-то не хочется.
- А пробовала когда-нибудь?
- Пробовала.
- И как?
- Да никак.
- Ну, как это «никак»?
- Ну… ни хорошо, ни плохо. Одним словом – никак.
- Да, странная вы дама, скажу я вам…
- Мне бы похуде-еть!.. – проскулила Светка, - ну хоть немно-ожечко, ну хоть во-от столечко!..
Алла с интересом, сквозь струйки табачного дыма смотрела на неё:
- Слушай, а скажи, пожалуйста, ты всегда была такой?
- Какой «такой»? – не поняла Светка.
- В теле!
- Ну, в принципе, да, хотя… Нет, лет до пятнадцати я была более-менее ничего в сравнении с тем, что есть сейчас, а вот потом… А что?
- Хочешь сказать – конституция такая?
- Скорее всего – да, потому что у меня и мама не из миниатюрных. Она, кстати говоря, очень переживала, что я комплекцией пойду в неё.
Алла некоторое время молча курила, затем, не вставая с места, не спеша, потянулась к стоящей напротив Светке и задрала подол цветастого халатика. Светка опешила.
- Ух ты-ы!.. – выдохнула Алла и слегка шлёпнула её по верхней части бедра – вот это да!..
- Что? – Светка не могла понять, что её так впечатлило.
- Вот это да-а! Да это же самые, что ни на есть, настоящие целлюлитные плантации!
Светке стало смешно:
- Плантации! Целлюлитные! Ха-ха-ха! Не скажи, ты тоже хочешь та-кие!
- Нет, не скажу, - Алла вернулась в исходное положение. – Вот чего-чего, а целлюлита мне точно не нужно! Да и тебе он тоже ни к чему.
Светка вдруг посерьёзнела:
- А что делать? Диеты? Но они мне особо и не помогали.
- Да нет, моя дорогая, диеты здесь как слону дробина, - Алла задумчиво докурила свою коричневую сигарету. – Тебе не столько нужно похудеть, сколько подтянуться. Нет, сбросить несколько килограммов тебе, конечно бы не помешало… Или даже нет! Вот так бы взять и снять сплошным трёх- или пятисантиметровым слоем излишние накопления, - она показала пальцами как хорошо было бы это сделать. – Потому что при всей твоей объёмности, у тебя всё при всём – и ноги неплохой формы, и талия имеется, и шея жиром не заплывшая… А уж про бюст так вообще говорить не приходиться – мне б такой хотя бы на четверть!..
Светка недоверчиво смотрела на неё:
- Ты хочешь сказать, что у меня всё же есть чем гордиться?..
- Есть-то есть, да только уж больно запущенный вид. Всем этим очень серьёзно заниматься надо.
- Пробежки по утрам? – враз скисла Светка.
- Да прямо - «пробежки», - скривила губы Алла, - суставы нагружать! Я думаю, что тебе для начала в бассейн надо будет походить, поплавать.
- В смысле, абонемент купить?
- Ну да.
- Ходила уже.
- Давно?
- Да где-то лет пять назад.
- Ну и как?
- Да как тебе сказать, чебурашка… Особо не похудела.
- Но ведь подтянулась? – Алла упёрла в Светку антрацитовый взгляд.
- Как-то не успела…
- Почему?
- Да потому, что ходила месяц и то через пень-колоду.
- А, - Алла развела своими длинными руками, - так что же ты хочешь, моя дорогая, от такой деятельности!.. Значит так, дама, слушайте меня сюда. Если вы и в самом деле хотите немножечко привести себя в порядок и убрать весь этот позор… - расщеперенная пятерня смачно ущипнула Светку за ягодицу.
- Ай!.. – вскрикнула та и инстиктивно схватилась за зад.
- … вы сейчас послушаете меня и сделаете так, как я вам скажу! – строго закончила Алла.
- Говори, - у Светки от нетерпения зачесалась шея. Алла привычно заложила ноги в идеальный чёрный треугольник.
- Значит так. Тебе, если конечно позволяет финансовая сторона жизни, перво-наперво надобно взять абонемент в бассейн, желательно хороший, где есть и тренажёрный зал, и массажный кабинет и…
- … Косметический салон?... – Светка вожделенно сглотнула слюну.
- Ну, это уже второстепенно…
- Почему это второстепенно? Ты что, не заметила, что у меня, мягко говоря, проблемная кожа?
- Да твою кожу не заметить попросту невозможно! Уж извините, дама, за откровенность. Но здесь работа поначалу даже не косметолога, а диетолога, иммунолога, эндокринолога, гастроэнтеролога или аллерголога – я не знаю, кто именно тебе нужен, но заняться этим нужно непременно с каким-то из этих специалистов.
Светка присела на мятно-зелёный диванчик.
- Слушай, Ал, ты так уверенно обо всём этом говоришь, откуда такая осведомлённость?
- Моя мама, ха-ха, - важно начала Алла, - всю жизнь проработала врачом-косметологом в «Институте красоты» на Новом Арбате. То есть, тогда он ещё был Калининским проспектом. И кому же, как не мне знать о тонкостях женской красоты.
- Ух ты! – завистливо выдохнула Светка. – Как тебе повезло!
- Да уж, не говори, подружка…
Светка сидя запрыгала:
- Ой, Аллочка, а можно как-то вот к ней попасть ну, там, на консультацию или… как это… на приём?
- Можно, - кивнула Алла, - без проблем. Берёшь билет до Цюриха, туда и обратно с открытой датой и – вперёд!
- В смысле? – не поняла Светка.
- Да мамуля моя уже лет семь как уехала туда со вторым мужем.
- Да ты что? В Швейцарию?!
- Именно туда. Он – пластический хирург, она – врач-косметолог; оба были приглашены поработать в одной из частных клиник, да так и остались, как говориться, на ПеМеЖе.
- Вот это да!... – Светка вздохнула, - А ты к ним ездила?
- Ну как, ездила… Слушай, там ещё кофеёчек остался?.. Да, давай сюда, - она подставила чашечку под коричневую струйку уже остывшего кофе, отхлебнула глоток, вытянула из полупустой пачки очередную сигарету. - … Так, о чём это мы?..
- О Швейцарии, - с готовностью напомнила Светка, Ей не терпелось узнать подробности той, в принципе, чужой, но такой интересной, загадочной жизни.
- …А… так вот, - Алла щёлкнула зажигалкой, - Специально туда не ездила – не было большой нужды…
- Вы что, не общаетесь? – ужаснулась Светка.
- Да нет, конечно, общаемся. Просто за всё это время мы дважды были на гастролях в Швейцарии, ну, и они пару раз приезжали в Россию.
- Подожди, «мы» - это кто? Слушай, а вообще ты кто по профессии?
- Скрипачка, - просто ответила Алла, - Играю в группе первых скрипок в симфоническом оркестре Московской государственной филармонии, а ты что, не знала?
- Нет, откуда, - улыбнулась Светка. – Слушай, Ал… Ты извини, конечно, за моё бестактное любопытство, но мне так интересно слушать про тебя… А… папа у тебя… в Москве?
- А папа у меня - в Будапеште.
- В Будапеште? А что он там делает?
- Живёт.
- В смысле - «живёт»? Тоже, как говориться, на ПеМеЖе?
- Да нет, они просто там живут.
- А они – это кто? – Светка окончательно запуталась.
- Понимаешь, мой папачос, разведясь с моей мамой, уехал восвояси и, спустя пару-тройку лет, женился на соплеменнице, в результате чего родилась моя младшая сестра, Магда - Алла выдохнула витиеватое облачко дыма.
- Слушайте, ребята, ну вы даёте!... – возбуждённо выдохнула Светка и покачала головой, - Мама – в Цюрихе, папа – В Будапеште, дочка – в Москве (пока ещё)! Уроки географии отдыхают!.. Подожди, я только одного понять никак не могу: папа у тебя, что, венгр?
- Ну да.
- Значит, выходит, что и ты…
- Угу, у меня и фамилия соответствующая – Каллош, - Алла скинула в пепельницу серый столбик пепла.
- Каллош?
- Ну да.
- Хм… Алла Каллош… - задумчиво проговорила Светка, будто пробуя такое сочетание имени и фамилии на вкус. - …А здорово звучит!
- Ещё бы! Меня в школе за это звали «палка в калошах».
- Ха-ха, палка в калошах!.. Слушай, так ты прям как у Аполлона Григорьева – «Цыганская венгерка»!
- Мадъярка. Помнишь, Эдита Станиславовна пела: «Вышла мадъярка на берег Дуная»… - пропела она низким голосом, здорово копируя Пьеху.
Светка рассмеялась:
- Здорово! Ой, Ал, ну ты меня прямо убила!
- Чем?
- Своей родословной!
- Да полноте, дама, «родословной»… Папа – скрипач, много лет играет в венгерском оркестре « Сто цыганских скрипок», слышала когда-нибудь?
- Конечно, слышала, - Светка как дитя, не скрывая своего восхищения, смотрела на Аллу.
- Живьём?
- Да нет, конечно, по телевизору.
- Ну, и как впечатление?
- Совершенно сумасшедшее! Представляю, какой заряд эмоций и энергии получаешь сидя в зале на их концерте!.. Подожди, а ты поэтому тоже в музыку пошла?
- Как видишь – гены сказались.
- А вы общаетесь?
- Конечно, общаемся и притом весьма тесно.
- А… по-венгерски говоришь?
- Так, несколько слов и расхожих фраз. Знаешь, венгерский очень сложный. Один из самых сложных языков.
- Да-а… - протянула Светка и как-то по-новому посмотрела на Аллу. – Какие интересные, порой, людские судьбы встречаются… Вот я ещё несколько дней назад даже и представить не могла, какая у тебя необычная жизнь!.. А сейчас послушала тебя и даже как-то странно делается – неужели такое на самом деле может быть?..
Алла ловко затушила окурок и подняла на неё удивлённый взгляд:
- Дама, вы о чём?
- Да так, о жизни, - Светка слегка смутилась, посмотрела зачем-то в пустую джезву, слегка улыбнулась: – Так, мысли вслух…
- … А давай-ка мы сделаем так, - Алла с жадностью высосала из пёст-рой с золотом чашечки последние капли кофе, небрежно, тонкими пальцами смахнула с губ крошки коричневой гущи, - Сейчас ты заваришь нам ещё ко-феёчек и расскажешь о себе.
Светка с сомнением вздохнула:
- А тебе интересно будет слушать про мою серую монотонную жизнь?
Алла сделала большие жаждущие глаза:
- Бэзумно!
- Нет, ну серьёзно…
- Да куда уж серьёзней!.. Так, дама, вы кофей варите или как?
- Варю, варю, - Светка подошла к разделочному столу, заглянула в кофемолку, засыпала кофейные зёрна и в задумчивости поставила обратно на стол.
Рассказывать о себе абсолютно всё Светка не собиралась. С одной стороны она вроде бы и верила Алле, а с другой - жизнь научила держать душу застёгнутой на все пуговицы. В итоге Алла начала пить кофе (Светка решила побаловать себя баночкой холодного светлого пива) под неторопливый Светкин рассказ о том, как всё надоело, как она решила свалить с работы, потому как нет больше сил там сидеть; и о том, как поставив последнюю точку в заявлении об уходе, тут же была вызвана к Бородиной, ну и… вот! – Светка с улыбкой развела руками.
- Так, всё с вами ясно, дама, - Алла вытянула в стороны свои длинные руки и силой покрутила кистями в разные стороны, - Однако, засиделась я тут у вас, на завалинке…
Она встала. Робин, лежавший тут же у её тощих ног, соскочил и, помахивая мохнатым хвостом, принялся зевать и потягиваться.
- Гулять с ним пойдёшь?
- А как же!
- Ну да, - вздохнула Алла по дороге в прихожую, - такого поди не выведи!
- А пойдём с нами! – вдруг неожиданно для себя предложила Светка и тут же принялась уговаривать – Пойдём, прогуляемся!..
Алла приостановилась, задумчиво пожала плечом:
- …Ну, разве что, на сон грядущий… Только давай я сбегаю - своего предупрежу и переобуюсь.
… Сумерки постепенно набирали силу, от нагретых за день зданий в тихом переулке и асфальта волнами лилось тепло. Пройдя Столовый, они пересекли Большую Никитскую и приземлились в небольшом скверике у храма Вознесения Господня. Алла закурила.
- Хорошо-то как! Сейчас бы куда-нибудь на море, пройтись по набе-режной, в прибрежном ресторанчике посидеть! – мечтательно вздохнула она.
- Интересно, - глядя прямо перед собой в одну точку, проронила Светка, - А в Прибалтике так же хорошо или нет?..
- Ты имеешь ввиду Рижское взморье?
- Да не знаю…
- А ты что, хочешь в Прибалтику? – почему-то удивилась Алла.
- Да не то, чтобы хочу, - всё так же глядя перед собой, вздохнула Светка, - просто у меня родители думают, что я сейчас там…
- Да? – та повернулась к ней, - А почему они, простите за любопытство, так думают?
- А потому, что я не стала говорить, что сторожу роскошную квартиру с собакой в придачу.
- Почему?
Светка как-то криво усмехнулась:
- Да потому что было бы задано миллион вопросов, на добрую половину которых попросту не было бы ответов. Да и достали бы меня здесь родительской заботой основательно, особенно мама…
- Но почему? – Алла вперила в её профиль недоуменный взгляд.
- Так было всегда.
- Подожди… Тебе что, не доверяют?
- Нет, ну что ты! О недоверии не может быть и речи! Просто у нас в семье принято давать полностью отчёт – кто, где, когда, куда, с кем, зачем…
- …Каким концом в какое место, сколько раз, - с сарказмом хмыкнула Алла. – Да?
- Во-во-во, - невесело хихикнула Светка.
- Но зачем?!
- Чтобы спокойнее жилось!
- Нет, погоди-погоди… Чтобы спокойнее жилось кому – тебе?
- Ну и мне, наверное, тоже.
- Простите, дама, а можно вас спросить – сколько же вам лет?
- Двадцать восемь, - вздохнула Светка.
- Э-э… простите, ещё один нескромный вопрос на тему личной жизни: вы замужем, в разводе или, не приведи Господь, вдовствуете, а может вовсе…
- Вовсе.
Алла несколько секунд помолчала, видимо, переваривая полученную информацию.
- Так, хорошо, - наконец сказала она, - А почему же ты допустила, довела до этого?
- До чего, до этого?
- Ну, вот до того, что ты должна абсолютно во всём давать отчёт. Что твои родители считают своим долгом тебя постоянно контролировать, а ещё точнее – доставать!
- Да я же тебе объясняю, что у нас в семье всегда было так!
- Как?! – возмущёно воскликнула Алла, - Заниматься надзирательст-вом?!
- Да нет же, - мучительно улыбнулась Светка. – Понимаешь, я у них единственный ребёнок…
- Ну и что?
- … Поздний ребёнок…
- Ну и что?!
- А то, что они за меня очень переживают! – наконец договорила она.
- Ладно, допустим, - несколько умерила свой пыл Алла, - допустим. Ну, а когда ты идёшь на свидание с молодым человеком, ты им тоже даёшь полный отчёт – как всё будет и, после - как всё прошло?
- А у меня нет и никогда не было молодого человека, - просто ответила Светка и вздохнула, - и, наверное, никогда уже не будет.
- Ну ни хрена себе!.. – Алла потрясённо повертела головой. – А их это никак не волнует?
- Что? То, что у меня никого нет?
- И это тоже!
- Волнует, конечно.
- И что же дальше, им внуков не хочется?
- Хочется.
- Но прости, пожалуйста, - она в изумлении развела руками, - а как они вообще представляют твою будущую жизнь?
- Конечно же, счастливой, а как же иначе! – хмыкнула Светка, - я же единственный ребёнок…
- Вот и подумали бы о том, что ребёнок единственный и, к тому же, поздний; что ему устраиваться в жизни надо.
- А они и думают, особенно мама. Папочка-то у меня спокойный. В мою жизнь старается особо не лезть, а вот мама…
- Ладно, всё, - Алла приготовилась встать. – По-моему, я слишком глубоко залезла в твою личную жизнь. Прости.
Светка придержала её за руку:
- Да перестань ты! Никуда ты и не лезла. Я сама завела этот разговор. Мне ведь даже и поделиться не с кем – у меня и подруг-то нет.
- Что, тоже мама постаралась?
- Да ну что ты, у меня мама далеко не такой монстр, как это может показаться. Подруг нет практически, теоретически они всё же есть. Хотя нет, это даже не подруги а так, приятельницы… Здесь другое. Ну как в «Служебном романе» - помнишь, Калугина рассказывала Новосельцеву, как лучшая подруга увела у неё кавалера?
- Помню, конечно, - кивнула Алла.
- Ну вот, нечто похожее было и у меня, только в далёкой юности. И вот с тех пор я ликвидировала всех подруг, - закончила Светка словами из монолога Фрейндлих.
- Но ты же понимаешь, что так дальше жить нельзя?
- Понимаю, конечно. Поэтому и пошла впервые в жизни на такую авантюру.
- Ты имеешь ввиду своих?
- Ну да. Сказала, что едем группой в несколько человек в Прибалтику для повышения квалификации.
- А почему именно в Прибалтику?
- Да так, чтоб подальше было …
- И они поверили? – недоверчиво спросила Алла.
- Ну, я уж постаралась, чтобы всё выглядело максимально правдиво и естественно. И то, что нас, якобы, несколько человек едет, было сказано для того, чтобы меня на машине не отвезли бы прямо в аэропорт.
- Зачем?
- Провожать.
- Так, погоди. Но ты ведь, в таком случае, по логике вещей, должна была дать контактный телефон, да и вообще сказать конкретно, где будешь находиться!
- Да я и об этом подумала. Сказала, что расположимся где-то под Вильнюсом и звонить буду сама.
Алла удивлённо раскрыла глаза:
- Но как? У них же тогда звонки должны быть частыми, как когда междугородка звонит!
- А я пошла на здешний переговорный пункт…
- Что на Новом Арбате?
- Ну да, и позвонила.
- Хочешь сказать получилось? Из Москвы в Москву?!
- Да уж, наверное, получилось, - Светка опять улыбнулась, - Во всяком случае подозрений не возникло.
- … Ой, ну обалдеть от такой жизни можно!.. – Алла задумчиво вытянула из узкой пачки длинную сигарету.
Они расстались почти под утро, исколесив по кругу неспешным прогулочным шагом все окрестные переулки (благо их сопровождал огромный пёс). Светку будто прорвало. Ей нестерпимо хотелось рассказать всё, что накопилось в душе за последние двенадцать лет. Тем более, что Алла слушала с неподдельным интересом, время от времени вставляя свои комментарии. На прощание, уже на Светкином этаже, не выходя из лифта, она сказала:
- За откровение спасибо, за конфиденциальность не переживай. У меня сейчас будет пара деньков свободных – думаю, мы найдём выход из положения.
- Да я уже нашла… - попыталась возразить Светка.
- Это ты так считаешь, - Алла взялась за ручку допотопной лифтовой двери, помахала в воздухе пальчиками – Чао! – и умчалась на свой третий этаж.
Весь следующий день Светка бесцельно слонялась по квартире. Попыталась было прибраться – не получалось, читать – тоже не могла. Да и вообще состояние было какое-то дурное – с одной стороны ничего не хотелось, с другой – не могла усидеть на месте. И непонятно было, отчего это: то ли от бессонной ночи, то ли от того, что впервые за много лет излила то, что плотным, хорошо утрамбованным грузом сидело глубоко внутри. С одной стороны она вроде бы ощущала облегчение, а с другой – грызло чувство некоторого беспокойства – дескать, а надо ли было всё это, до мелочей, рассказывать Алле. Нет, не то, чтобы она сомневалась в Аллиной порядочности (тем более, что та заверила её в конфиденциальности), просто… А может настроение подпортил дождь, который нахально начался ранним утром и не собирался сворачивать свою деятельность даже к обеду. Нет, надо что-то делать, чем-то конкретно заняться. Может собраться и съездить на улицу Талалихина а бассейн с морской водой? Насколько Светке помнилось, там хороший серьёзный комплекс с тренажёрным залом, массажным кабинетом и прочими прибамбасами. Хотя… Хотя какой к чёрту бассейн – сегодня какое – шестое, седьмое июня? Так абонемент надо было покупать в мае! А в мае ей и в голову бы не пришло пойти поплавать. Да и, к тому же, справка нужна от терапевта, а какой, с позволения сказать, терапевт, когда она бы побоялась просто появиться в своём районе – вдруг кто-нибудь из знакомых увидит, не говоря уж о родных!
- Мда-а, наворотила я себе проблем, - Светку аж передёрнуло. – Так если уж на то пошло, мне тогда и вообще выходить опасно: может и папа быть по какому-нибудь адресу в этих местах, а я вроде как в Прибалтике!..
На Светку как озарение нашло – вроде бы всё просчитала, всё до самых мелочей, а тут вон какая недоработочка… Ей вдруг стало так тоскливо, что захотелось сесть рядом с Робином и повыть. А что, пёс ходил, поскуливал в тоске первые два дня, так теперь можно и ей дать волю чувствам.
Робин будто почувствовал её скулёжно-вытельное настроение: подошёл к ней, положил голову на колени. Светка грустно улыбнулась и потрепала большие мохнатые уши.
- Ну что, Робин Бобин Барабек, скушал сорок человек? А? Признавайся быстро! Если да – будешь наказан, а если нет – будешь поощрён и знаешь чем? – добрые собачьи глаза вопросительно посмотрели на неё. Светка встала с дивана. – Ладно, пойдём, я тебя сейчас буду поощрять!
Они неспеша прошли на кухню, где Светка выдала ему небольшую порцию ванильных сухариков. Робин тут же смачно захрустел, поглядывая на неё благодарными глазами. Светка включила электрочайник и подошла к окну. Дождь не то, что не прекращался, он ещё и усилился. Удивительно, ночь была такой светлой, ясной, так откуда и когда эти тучи нагнало?
Во дворе было пусто, только мокрая листва дробно шевелилась под тяжёлыми каплями. С улицы во двор завернула светлая иномарка и, плавно рассекая лужи, мягко пришвартовалась у подъезда. Из машины вышел худощавый мужчина в светлых брюках и бежевой ветровке. Ёжась от дождя, он открыл багажник и принялся доставать оттуда пакеты с покупками. Дождь нещадно поливал ему голову и плечи, а он никак не мог справиться с одним из пакетов, потому как у того оборвалась ручка и часть содержимого вывалилась в багажник. Светке стало жаль бедолагу.
- Да закрой ты багажник, отнеси всё это домой и вернись с нормальным пакетом или сумкой, чего ж ты мучаешься! – проговорила она. Но мужику это и в голову не пришло, и он, не обращая внимания на струи дождя, продолжал бороться с пакетом. Наконец пакет и вовсе разлезся. Светке стало смешно.
- Ну мужики! – фыркнула она, - Ну никакой сообразительности!
Ветровка из бежевой частично превратилась в коричневую, голова и вовсе была как из-под душа. Светка не выдержала. Схватила синий пакет, висевший на ручке кухонной двери, сунула в него пару картошин для груза, смяла в ком и, распахнув посильнее окно, крикнула вниз:
- Молодой человек, ловите!
Молодой человек или не услышал или не понял, что это обращаются к нему. Он уже захлопнул багажник, оставив все покупки вместе со строптивым пакетом внутри.
- Молодой человек! – ещё раз позвала Светка. На этот раз попытка ей удалась. Мужчина поднял голову. – Возьмите пакет! – и метнула пластиковый комок вниз. Картошины выполнили свою миссию груза – ком смачно шлёпнулся в небольшую лужицу аккурат у ног несчастного, обдав и без того намокшие светлые брюки множеством брызг. Мужчина инстиктивно отскочил, но послушно наклонился и поднял пакет. С того стекала лужная вода. Он осторожно открыл пакет, увидел две картошки и вопросительно поднял к Светке мокрое лицо:
- Это-о… мне?
- Вам, вам, - закивала Светка, еле сдерживая смех.
- Но-о зачем? – мягкое глубокое «ч» явно выдало в нём иностранца.
- Переложите туда всё, что осталось у вас в багажнике!
Пару секунд он соображал, чего от него хотят. Потом, видимо, сообразив, кивнул головой то ли в знак согласия, то ли в знак благодарности и вернулся к машине.
К Светке, наблюдающей перекантовку покупок в багажнике, присоединился Робин. Он положил большие бело-рыжие лапы на подоконник и, свесив язык, принялся с интересом наблюдать за происходящим внизу.
В прихожей засверчал телефон. Светка недовольно поморщилась. Ой, ну как не вовремя!
Наконец мужчина обеими руками сгрёб все пакеты, захлопнул багаж-ник и метнулся к подъезду. Светка в несколько прыжков оказалась в прихожей.
- Да?
- Салют, - выкатила трубка Аллиным голосом. – Ты всё же дома?
- Дома, конечно, где же мне ещё быть?
- Дама, вы чем-то не довольны?
- Да нет, почему?
- Ну, а может я вас отрываю от важных государственных дел?
- Да уж, куда уж важнее, - вздохнула Светка. – А ты дома?
- Да, и у меня для вас есть интересная информация.
- Для меня? Какая?
- Поднимайся ко мне - скажу.
Светка быстренько причесалась, пригладила наслюнявленными пальцами свои неподражаемые брови, одёрнула халат и, прихватив увесистую связку ключей, вышла на лестничную площадку. Робин рыпнулся было за ней.
- Нет, пёс, ты останешься дома, понимаешь? Твоё дело дом охранять, а не по гостям шастать! Всё, Робин, место!
Пёс покорно вернулся в свой угол, а Светка закрыла дверь на все замки (так, на всякий случай) и поскакала на третий этаж.
- Дама, проходите, будьте любезны, - Алла распахнула дверь своей квартиры и широким театральным жестом пригласила её в прихожую.
- Ну, чего там у тебя за информация? – нетерпеливо спросила Светка, скидывая с ног шлёпанцы.
- Э, вот только этого не надо!
- Почему?
- Да у меня здесь такое нaхрено и когда буду всё это разгребать – неизвестно. Так что давай обувайся и проходи в комнату, - она толкнула одну из створок комнатной двери, - Присаживайся, я сейчас.
Светка вошла в просторную гостиную и первое, что бросилось в глаза – был рояль. Огромный, чёрный, старинный, с массивными резными ножками и резным пюпитром. На пюпитре небрежно разложены ноты, рядом скрипка, смычок, огрызок канифоли. На крышке рояля большая, видимо, антикварная ваза с золотыми узорами по мраморно-малиновому фону и пасторальной картинкой на круглом боку. Из вазы торчал букет искусственных роз. Тут же стоял метроном, лежали стопки нот. У Светки вырвался вздох восхищения -она никогда ещё не прикасалась к настоящему музыкальному миру так близко. Да и вообще, в гостиной царил дух того, другого времени, другого мировоззрения, совершенно иной атмосферы чем та, к которой она, Светка Лифшиц, привыкла. Картину дополняла мебель, если и не антикварная, то очень соответствовавшая духу и настроению этой самой атмосферы. Мебель не массивная, но вся какая-то витиеватая, в стиле ампир. Диван, кресла, стулья с гобеленовой обивкой, горка с изумительной посудой, два больших книжных шкафа. Приглушённо-красные с золотом стены, на паркетном полу – огромный овальный ковёр с цветочным орнаментом. Широкая трёхстворчатая дверь на балкон была чуть приоткрыта и оттуда доносился непрекращающийся шум дождя.
- Дама, в ногах правды нет, - невесть откуда появившаяся Алла поста-вила на овальный журнальный столик поднос с кофейной посудой и вазочкой с печеньем. – Сидайтэ, будь ласка!
- Ты чего, кофе варила? – Светка присела в кресло.
- Ага. Сашка сегодня свалил в командировку на несколько дней, так что я дама свободная. Так… давай, тебе со сливками или бэз?
- Бэз, - в тон ей ответила Светка, - И давай выкладывай, что там за ин-формация у тебя!
Алла разлила из перламутрового кофейника по чашечкам кофе, с удовольствием закурила и откинулась на спинку дивана.
- Значит так, дама, слушайте меня сюда. Для вас я сегодня надыбала кучу полезной информации. Во-первых есть неплохой бассейн на Волгоградке. Там, насколько я знаю морская вода, нормальная публика, всякие шейпинги, массажи и солярии.
Светка вздохнула:
- Да я знаю про него, как раз сегодня на эту тему размышляла.
- И в чём проблема?
- А проблема в том, что об абонементе надо было ещё в мае подумать, да ведь ещё и справка от врача нужна, а как я появлюсь в нашей районной поликлинике, если я где-то под Вильнюсом!
- Да, неувязочка, - согласилась Алла. –Но всё равно, с бассейном надо будет посуетиться – тебе это просто необходимо. Теперь второе. Я вспомнила про мамину старинную приятельницу, которая тоже врач-косметолог с космическим стажем.
- Ну и… - напряглась Светка.
- И даже позвонила ей. На счастье она ещё не ушла в отпуск и находится в Москве и даже, - Алла многозначительно подняла в воздух длинный палец – готова принять тебя в самое ближайшее время!
- Ты серьёзно?!.
- Куда уж серьёзней. Надо же когда-то начинать приводить в порядок твой фэйс!
- Алка, ты – волшебница!
- Угу, - хмыкнула довольная произведённым эффектом Алла, - добрая «фая»!
- Ал, а когда? – нетерпеливо заныла Светка, - А завтра можно?
- Запомните, дама, раз и навсегда – нет ничего невозможного, надо только очень захотеть!
- А знаешь, не ты первая мне это говоришь.
- Ну вот, видишь, неразумное дитя, я не одинока в своих рассуждениях. А кто ещё говорил нечто подобное?
- Помнишь, я тебе вчера рассказывала про магазинчик на Смоленке? Там продавщица…
- Хельга которая?
- Ну да, я же тебе говорила… Ну вот она мне тогда же и сказала про «очень захотеть».
- Да-да, вспомнила, - Алла отхлебнула из чашечки чуть остывший кофе. – Это там ты примеряла шикарный розовый костюм?
- Да.
- И так больше туда не наведывалась?
- Да как-то не пришлось…
- Слушай, - Алла скинула в пепельницу пепел, - нескромный вопрос: а как у тебя с финансами?
- Весьма неплохо. У меня была зарплата, потом я получила половину отпускных ну и Петровина подсуетилась с кое-какими премиальными. А что?
- А то, дорогая моя, что тебе сейчас придётся всё-всё-всё рассчитать: и косметолога, и абонемент в бассейн, и на прожить, ну и на новое обмундирование.
- Ты думаешь, мне нужно будет что-нибудь купить? – неуверенно спросила Светка.
- Да не то чтобы купить, - поморщилась Алла. – Тебе сейчас, если ты, конечно, хочешь изменить свою жизнь к лучшему, надо здорово поработать над своим образом, создать новый имидж.
- Какой?
- Что «какой»? Имидж?
- Ну да! Имидж деловой женщины, имидж… - Светка запнулась, потому как кроме имиджа деловой женщины больше придумать ничего не смогла.
- Дама, не мучайтесь понапрасну. Я сажу лишь одно – вам просто нужно браться и полностью себя менять. Иначе, судя по вашим рассказам, вам уготована участь старой девы из приличной семьи, с прекрасным образованием; девы, которая в компании родителей-эгоистов пережёвывает свою безвкусную жизнь, как корова жвачку на лугу.
- Ты всё же думаешь, что они эгоисты? – опять неуверенно спросила Светка.
- Ха! – хмыкнула Алла, - Да не думаю, а знаю! То, как они себя ведут по отношению к тебе ни дать ни взять – неприкрытый родительский эгоизм!
- Но они ведь меня любят, переживают, - тихо возразила Светка.
- Правильно, поэтому они должны тебе предоставить возможность свободной и спокойной жизни, а они в первую очередь волнуются за себя: типа, будь дома, доченька, не позже девяти вечера, а то мы будем волноваться! – выдала с напором Алла и сама себя же прервала – Так, всё, ладно, сейчас не об этом. У меня ещё завтра относительно свободный день, а вот послезавтра уже опять начинается работа.
- Репетиция оркестра?
- Именно.
- Прямо Фредерико Феллини, - хихикнула Светка.
Алла долила в чашечки кофе.
- Значит так. Сегодня вечером я звоню этой даме и договариваюсь относительно тебя на завтра и на любое время как я понимаю, да?
- Да-да, конечно, я полностью в твоём расположении.
- Так, хорошо. А потом мы можем промотнуться по магазинам и, кстати, проехать на твою Смоленку ну и…
Светка сходу ухватилась за эту идею:
- Ой, как хорошо было бы, тем более, что здесь относительно недалеко! Можно даже пешком пройтись, если только дождя не будет.
- Да конечно, - фыркнула Алла, - «пешком»! У меня тут несколько дней, пока Сашка уехал, машина под боком, а мы будем пятки об Москву набивать!
Светка удивлённо с восхищением посмотрела на неё:
- Ты и машину водишь?
- Да, а что тебя так удивляет?
- Да нет, как-то …вот…
Алла со вздохом покачала головой:
- Дама, вы так отстали от жизни… Вернее, не отстали, а настолько привыкли жить в другом измерении, что даже элементарные вещи вас способны удивить! Э-эх, – она с силой опёрлась о свои узкие колени, - мне бы взяться за вас, дама, да перекроить заново, чтобы жизнь в ваших глазах заиграла бы всеми красками! Да и вообще, чтобы вы, наконец, почувствовали вкус этой самой жизни!
- Ой, Аллочка, - взмолилась Светка, прижав к груди руки, – Возьмись, пожалуйста, я тебя очень прошу!
Алла с некоторым недоверием взглянула на неё:
- А ныть не будешь?
- Да ты что? По гроб жизни буду тебе поклоны бить!
Алла с минуту изучающее смотрела на неё, после чего изрекла:
- Ладно, берусь. Но только учти: хоть раз пискнешь – считай, договор расторгнут. Идёт?
- Конечно, идёт!
- Хорошо, договорились.
- Слушай, а как мне с именем-то быть?
- С именем? А что с именем?
- Ну, вот вспомни: я же тебе вчера рассказывала про Бориса… Ну, который экстрасенс!.. Ну же!..
Алла спокойно смотрела на неё:
- Дама, успокойтесь, я всё прекрасно помню – и про экстрасенсорного Бориса, и про то, что он вам вслед насоветовал.
- Ну вот, - Светка вздохнула, - мне же ещё имя поменять надо!
- Наверное, надо, - кивнула Алла, - но мне думается, что здесь спешка несколько неуместна.
- Ой, а мне так хочется, - по-детски захныкала Светка, - прям аж не-втерпёж!.. Давай подумаем, а?
- Давай. Только думать будем по отдельности и подобранные варианты раньше времени выдавать друг другу не будем.
- Подожди, Ал, а раньше какого времени? – не поняла Светка. У неё появилось чувство, будто её насильно спускают с небес на землю.
- А раньше того времени, когда ты, наконец, возьмёшься за себя, за своё здоровье (а, соответственно, и за внешность), поменяешь свой имидж, а вместе с ним само собой напросится и новое имя.
- А может, всё же, наоборот – я меняю имя и имидж меняется вместе с ним?
- Ради бога, - развела руками Алла, - пусть будет так. Придумывай, подбирай, но только мне не говори, чего ты там нафантазировала. Единственное, что я тебе настоятельно советую – не меняй шило на мыло.
- Это как?
- А вот так: менять имя Света на Машу, Дашу или Настю, равно как и на Олю, Юлю, Катю.
- Ой, что ты! – замахала руками Светка, - Что ты! Мне бы наоборот, что-нибудь понаворотистее, типа Элеоноры…
- Ну-ну, - хмыкнула Алла.
Всю последующую неделю Светка занималась начинанием новой жизни и подбором имени. Занятие, надо сказать, непривычное, но чертовски приятное. Алла ко всему прочему оказалась ещё и авантюристкой. Во-первых, отыскала для большей правдободобности Светкиного «как бы визита в Литву» несколько открыток с видами Вильнюса, Каунаса и Тракая, а во-вторых - чтобы Светка не боялась быть узнанной – раскопала допотопный, но хорошо сделанный материнский парик с каштановыми локонами, которые оказались Светке ниже лопаток. Как ни странно, ей очень подошла такая причёска: лицо как-то сразу поменялось, сделалось вроде yже, а большие солнцезащитные очки и вообще скрывали пол-лица, так что узнать Светлану Лифшиц стало практически невозможно. Кроме того, Алла предложила ей примерить брючный костюмчик, который она привезла из Америки одной своей приятельнице, а та оказалась «нэмножечко бэреэменной» и в него не влезла, а после родов и подавно разъехалась, так что вещичка оказалась не у дел. Алла заставила Светку примерить и, увидев, как здорово сели на неё чёрные атласные брючки, суженные книзу и белая балахонистая блуза с коротеньким чёрным жилетиком на шнуровке, просто ахнула:
- Дама, да вы – фотомодель! Вот что вам надо носить, а не широченные штаны цвета увядшей р-рожи, в которых ваши ноги, как две заводские трубы!
- Розы! – со смехом поправила её Светка.
Алла только махнула рукой:
- Да какая, хрен, разница - факт остаётся фактом!
Светка и сама осталась страшно довольна своим внешним видом и быстренько (под Аллиным чутким руководством) прикупила чёрные с открытыми боками туфельки на шпильке, а к ним новую плетёную сумочку из чёрной крашеной соломки с золотой фурнитурой. Это был первый прорыв! Светка могла часами вертеться у зеркала, выбирая позы, движения в которых, как ей казалось, она выглядит наиболее эффектно.
Алла, как и обещала, свозила её к косметологу - даме в возрасте и весьма приятной во всех отношениях. Осмотрев Светкино многострадальное лицо и подробно побеседовав с ней на тему здоровья и питания, отослала её к гастроэнтерологу и эндокринологу, предварительно назначив чистку лица от угревой сыпи. Этих специалистов они с Аллой нашли в тот же день в платной поликлинике. Светка была безумно благодарна Алле, которая, бросив свои дела, последний свободный от работы день полностью посвятила ей. Алла лихо гоняла по Москве свой вишнёвый «Гольф», выжимая педали и ловко крутя руль.
Все последующие дни Светка уже сама занималась сдачей анализов, обследованием; сделала чистку лица. Пользоваться косметикой на некоторое время ей было запрещено. Но Светка особо от этого не страдала. Алла ей как-то сказала одну простую, но очень глубокомысленную фразу:
- Умей выжидать, не поддаваясь соблазнам, и твоё упорство будет вознаграждено, вот увидишь!
И Светка старалась неукоснительно придерживаться этой как бы заповеди.
А ещё среди кучи Бородинских видеокассет она раскопала кассету с занятиями шейпингом и с энтузиазмом начала этим заниматься. Правда, энтузиазма хватило лишь на пару-тройку дней, потому как с непривычки уже на следующий день у неё болело всё, что только может болеть. Но когда боль постепенно начала ослабевать, Светка с удивлением заметила, что мышцы слегка подтянулись, да и походка вроде полегче стала. В голове всё время навязчиво вертелся лозунг постреволюционной эпохи: «Жить стало лучше, жить стало веселей!» Хотя смех смехом, а ей и на самом деле жить стало веселее и интереснее. Появились даже какие-то планы на будущее, типа взять в своём же банке кредит и провести в своей квартире хороший ремонт, поменять обстановку, сделать побольше зеркал, чтобы прибавилось и места и света. Хотя бы чисто зрительно.
Теперь, живя в прекрасной просторной квартире, она с жалостью и грустью вспоминала свои родные пенаты в Текстильщиках, в пятиэтажном кирпичном доме послевоенной постройки; небольшие узкие комнатки, узкую прихожую и коридор, деревянные крашеные бурой краской (боже, какой ужас!) полы, которые в комнатах стыдливо прикрывались паласами совкового периода. Вспоминала допотопную румынскую мебель четвертьвековой давности, хоть и очень ухоженную, но всё равно уже безнадёжно потерявшую былую презентабельность. Тяжёлые книжные шкафы в родительской комнате, с которых свисали длинные стебли с мясистыми листьями какого-то комнатного растения, над которым мама тряслась, как над больным ребёнком. И которое вызывало у Светки чувство безысходной тоски. Стопки старых журналов «Мир техники» и «Техника – молодёжи» на папином рабочем столе, свитки старых, слегка пожелтевших рулонов ватмана с чертежами, уже наверняка никому не нужными, да и вообще кучу всяких ненужных вещей, которые, как она сейчас уже понимает, можно спокойно и без сожаления предать помойке. Делать уборку в такой квартире было адской мукой, но Светке тогда и в голову не приходило хоть что-то выкинуть. Вроде как всё это нужно, если оно есть. Они с мамой только лишь старались поцивильнее упорядочить всё это, с позволения сказать, добро и вообще придать всему жилищу более свежий и ухоженный вид.
- Мда-а, застойный дом – застойная жизнь, - пробормотала Светка, вытирая пыль с подоконника и поглядывая во двор. День сворачивался к вечеру. Стояла жара, все окна в квартире были распахнуты настежь и лёгкий сквознячок нежно шевелил невесомые тюли. Внизу, в скверике, где расположилась небольшая детская площадка, ребятишки весело гоняли красно-жёлтую карусель, которая монотонно поскрипывала в такт вращению. Во двор въехала светлая иномарка и мягко притормозила у подъезда. Светка застыла с пылевой тряпкой в руке. Из машины неспеша вышел худощавый мужчина в светлых брюках и клетчатой рубашке. Он мягко, почти бесшумно прикрыл дверцу и против Светкиного ожидания направился не к багажнику, а к переднему колесу. Присел на корточки, заглянул под днище. Светка как заворожённая наблюдала за ним. Вот он встал, отряхнул брючины, понажимал на капот. Машина плавно закачалась под его руками, будто на волнах. Он немного постоял, о чём-то подумал, затем открыл дверцу. Наполовину исчез в салоне и через пару секунд вынырнул оттуда с рыжей барсеткой и белым пакетом, из которого торчал букет зелёного салата, тёмно-бордовый хвост сухой колбасы и затянутое в золотистую фольгу горлышко бутылки шампанского. Все его движения были не то что замедленными – обычными, но в них присутствовала некая еле уловимая плавность, может даже некоторая вальяжность. Голова, конечно же, не была мокрой как в тот раз, и Светка успела разглядеть лёгкую, чуть заметную примесь седины в густых тёмных волосах. Да и роста он оказался выше среднего (видно в прошлый раз, от того, что скукожился под дождём, выглядел ниже и меньше). Он мягко захлопнул дверцу, направился к подъезду и у самого козырька мельком взглянул наверх.
Светка резко отшатнулась от окна. Сердце быстро-быстро стучало где-то возле горла. Она немного подождала и осторожно посмотрела вниз. Там никого не оказалось. Глубоко вздохнула, перевела дух. Покачала головой: «Господи, с ума сойти можно от таких «явлений»!.. Если я и дальше буду так дёргаться, то психиатра мне точно не избежать…» Она ещё раз осторожно выглянула в окно, и никого не обнаружив у подъезда, вытрусила тряпку. В десятый раз протёрла и без того уже чистый подоконник, машинально прошлась по оконному стеклу.
- Окна бы не мешало помыть, - пробормотала Светка, стараясь отогнать мысли о «явлении». Подышала на небольшое мутное пятнышко на стекле, протёрла его тряпкой. – …Да и наружные подоконники вон как птичками разукрашены… Прямо таки художественная роспись по камню… Надо будет как-то этим заняться, пока на работу не вышла… Да уж, на работу выйдешь – считай пропало лето… Тут уже не до стёкол будет…
Раздался звонок. Робин тут же отозвался густым лаем и, соскочив с места, бросился к двери. Светка, одёргивая на ходу халатик, вышла в прихожую. Осторожно приоткрыла дверь.
- Э-э… добар дан! – на неё смотрели большие светлые глаза.
- Здравствуйте, - кивнула обалдевшая Светка и прикрикнула на лающего пса: - Робин, фу, место! Место!!
Пёс замолчал, но на место не ушёл – остался стоять возле неё и чуть слышно поскуливал, размахивая большим хвостом.
- Извините, ради бога!.. – Светка смущённо улыбнулась и почему-то поправила на голове белую в красный горошек косыночку, завязанную узелком на затылке.
- О-о, нет-нет, ничего! – улыбнулся мужчина и протянул ей синий из-рядно помятый пакет.- Это ваше, вот, спaсибо.
- Моё?
- Да-да, ви менья тогда очен виручали, спасибо.
Светка всплеснула руками.
- Ой, господи, какие пустяки! Я уже и забыла об этом, – приврала она.
- Нет-нет, - возразил мужчина негромким мелодичным голосом, - Возмите – это мой долг! – он ещё раз улыбнулся. – Мой должок, да?
Улыбка у него была мягкая, обаятельная и весьма искренняя. Светка машинально приняла у него из рук пакет.
- Вы напрасно беспокоились… - она не соображала, что говорит, да и вообще ничего не соображала. Мужчина, всё так же улыбаясь, покачал голо-вой:
- Спасибо, – и направился к соседней двери напротив, которая была чуть приоткрыта.
Светка закрыла дверь почему-то на все замки и прислонилась к ней спиной. Мама дорогая, это что было?!.
Робин обнюхал пакет и сел возле неё. Светка какое-то время так и стояла, стараясь переварить всё произошедшее. Перед ней всё ещё маячили неожиданно светлые глаза с тёмными ресницами, мягкая белозубая улыбка; в ушах звучал негромкий мелодичный голос, который, греша мягким глубоким «ч» да и вообще приятным акцентом, старательно подбирал русские слова. Светка повернула голову и посмотрелась в зеркало. Видончик был что надо: пёстрый халат с расстёгнутыми по подолу пуговицами, дурацкая косынка на голове, лицо без косметики и даже (!) с неподкрашенными бровями: ни дать ни взять – Маня с водокачки! Светка закусила губы и покачала головой:
- Ну и рожа у тебя, Шарр-рапов!..
Стянула с головы косынку, поправила прибитые волосы и побрела на кухню. Там она заглянула в пакет и обнаружила в нём две картофелины и плитку пористого шоколада «Слава».
Поздно вечером, после концерта, как всегда, спустилась Алла.
- Салют!.. Ой, Робин, да отстань ты, опять всё лицо сожрал, собанюга! Всё, отвали, - она отбилась от пса, вытерла рукой обслюнявленное лицо, - дай мне хоть салфетку, что ли…
- Пойдём на кухню – и салфетку дам и кофеёчек поставлю, - Светка закрыла за ней дверь и выключила верхний свет, оставив гореть только большой красный светильник на высокой массивной ножке и с бахромой по низу абажура.
- Погоди, я вот принесла какой-то новый сорт. Не знаю, правда, что он из себя представляет… Щ-щас попробуем.
Новый сорт представлял из себя поджаренные кофейные зёрна небывалой величины.
- Ой, а чего это они такие неестественно здоровые, будто мутирован-ные? – Светка с удивлением рассматривала коричневые зёрна.
- Да не знаю, Сашка из Испании привёз… Ну, давай-давай, мели уже!
Алла села на мягкий зелёный диванчик и привычным цирковым жестом извлекла на свет заветную красную пачку сигарет.
Светка неуверенно перебирала на ладони «мутированный» кофе.
- А его надо жарить?
- Думаю, что нет, хотя, может, слегка подсушить не мешало бы… Ну, чего ты их рассматриваешь, как через лупу? Да обычный кофе, только слегка бройлерный!
Светка, покачав головой, поставила на плиту маленькую тефлоновую сковородку, высыпала на неё из красного блестящего пакетика всё, что там было и принялась перемешивать. Алла курила и сквозь лёгкие струйки дыма наблюдала за ней.
- Так, дама, по-моему, вы не в себе, - она пододвинула поближе пепельницу и привычно заложила ноги в идеальный чёрный треугольник.
- Почему ты так решила?
- Да это же видно невооружённым глазом!
Светка глубоко вздохнула, дабы подавить лёгкую внутреннюю щекотку и, не глядя на неё, спросила:
- Ты о чём?
- Да всё о том же! Всю неделю ходишь, будто сама не своя.
Светка опять вздохнула и помешала деревянной лопаточкой кофе:
- Да нормальная я… Такая как всегда…
- Ладно, не хочешь говорить – не говори, - великодушно разрешила Алла.
Светка, наконец, подняла от сковородки глаза и перевела на Аллу взгляд:
- Да тут и говорить-то не о чем… Так, выеденного яйца не стoит…
- Что-нибудь не так с лечением? Или вдруг откуда ни возьмись, появился… мм-м… депресняк?
- Да нет, в этом плане всё в порядке… Понимаешь, Ал, такая мелочь, просто ерунда, что и… - Светка высыпала поджаренный кофе на деревянную разделочную доску, предусмотрительно накрытую бумажной салфеткой.
- Ну, так колись уже!..
- А на смех меня не поднимешь?
- За что?.. – Алла сделала большие удивлённые глаза, - …За что, мадам, вы меня принимаете?
Светка смущённо улыбнулась и рассказала – и про дождь, и про багажник с развёрзнутым пакетом, и про картошины в качестве возвернутого долга и всё-всё то, что вот уже почти неделю сладко ныло у неё внутри. Поначалу Алла старательно сдерживала эмоции, но когда Светка дошла до пакета с картошками, буквально взорвавшим лужу на мелкие брызги, пару раз хрюкнув, громко расхохоталась.
- …Ой, ха-ха!.. - заливалась она, мотая головой, - …Ой… ну ты даешь… ха-ха-ха… в лужу… а у него… а-ха-ха… светлые брюки!.. А он, идиот, не допёр… ой не могу…отнести всё домой, …а потом спуститься с сумкой и… ха-ха-ха-ха!.. О-о-о!.. – она осторожно подтёрла тушь на мокрых от выступивших слёз ресницах, старательно поморгала, чуть приоткрыв рот и вытянув лицо. – Но долг вернул! Видишь, какой порядочный мужчина!
Теперь, вспомнив всё это с высоты прошедшего времени, Светка рас-смеялась вслед за ней.
- Ой, Светка, не могу…- Алла снова взялась за сигарету, сиротливо тлевшую в керамической пепельнице. – А ты: «ерунда, выеденного яйца не стоит!»!.. Ну, чего там у тебя, перемолола?
Светка кивнула.
- Так давай, вари уже, а то мне аж прям невтерпёж! …Ну Стефан, ну мужики: век живи – век учи их элементарным вещам!
- Как, как его зовут?
- Стефан! Ну, я же про него с самого начала тебе рассказывала!
- Погоди, так это он Бородину Петровиной обозвал?
- Ну да! Но сейчас-то он поднаторел в русском языке, так что изъясняется весьма прилично.
- Ал, а кто он вообще, чем занимается?
Алла задумчиво пожала плечами:
- Да Бог его знает… Знаю только то, что работает в какой-то югославской кампании, а так… Мы же не общаемся… Только здрасьте-досвиданья и всё… – Она ловко затушила сигарету. – Простите, дама, а можно один нескромный вопрос?
- Можно и даже два. – Светка выставила на стол кофейные чашечки и взялась за джезву.
- Только без обид, ладно?
- Естественно!
- …Скажи, пожалуйста, а он тебе действительно приглянулся?
Светка разлила по чашечкам кофе, придвинула поближе вазочку с разломанной на кусочки шоколадкой. Той самой, пористой «Славой».
- …Да как тебе сказать, - помолчав, начала она. – Наверное – да, я и сама-то понять не могу… Знаешь, в нём есть что-то такое, что… ну , не знаю… А вообще, ну их на фиг, всех этих мужиков – от них одни только переживания!
- Почему?
- Да знаешь, мне как-то не везёт с ними; уж лучше я сама по жизни, чем постоянно мучиться. Я не права?
Алла в упор смотрела на неё. Покачала головой:
- Не права и, притом, в корне. Это им с тобой не везёт.
- Почему это ИМ со мной не везёт?! – Светка даже слегка обиделась.
- А потому что ты неправильно себя подаёшь. Но это ещё ладно… Хочешь подарю маленький ключик?
- Хочу.
- Никогда не рассматривай мужчину, как потенциального мужа, - наставительно произнесла Алла, - Они это сразу так чувствуют, что бегут от тебя, как чёрт от ладана,
Светка с сарказмом усмехнулась:
- А что, мне их надо рассматривать как потенциальных любовников? И, чтобы не напугать несчастных, представлять себя с ними в постели? Так что ли?
- Ой, не утрируй, пожалуйста, - поморщилась Алла, - не обижайся, но у тебя, я смотрю, так: либо жёстко, либо очень мягко, а среднего не дано! Ты выбери для себя золотую середину в поведении, отработай её, отшлифуй и – вперёд!
- Ну да, конечно, теоретически рассуждать легко, а ты вот попробуй на практике!
- Правильно. Поэтому теория без практики – ноль без палочки. Равно, как и практика без теории. Я это за годы своей жизни знаешь как усвоила? На все сто, если не на тысячу! И Милку свою этому научила, несмотря на то, что она от нас за тысячи километров.
Светка бросила на неё непонимающий взгляд:
- Простите, а Милка за тысячи километров - это кто?
- Дочка, - просто ответила Алла.
- Кто?!.
- Доч-ка.
- Дочка? – свистящим от изумления шёпотом выдавила Светка, - Твоя?!.
- Ну да, наша с Сашкой.
- …Так, погоди-погоди, я что-то… не совсем поняла: у вас с Сашей есть дочка, но… она не здесь, да?
- А она в Израиле, у бабки с дедом, то есть у Сашкиных родителей.
- Гостит?.. – неуверенно предположила Светка.
- Да нет, живёт.
- Прости, пожалуйста, но я что-то никак не могу въехать: вы чего, от-правили на ПМЖ в Израиль маленького ребёнка?
- Да она уже давным-давно из маленькой выросла! Взрослая девица под метр восемьдесят!
Светка охнула:
- Под метр во…семьдесят… Подожди, Ал, а когда ты успела? Ты же ведь ненамного старше меня!
- Ха-ха, да мне уже хорошо под сорок, - развеселилась Алла, - Поэтому спасибо за столь приятное возрастное сравнение! А Милку, как плод сумасшедшей юношеской любви - и непременно до гробовой доски! - я родила в неполные восемнадцать.
- …Ну, это, считай, в семнадцать… – Светка ошарашено смотрела на Аллу, силясь представить её в роли матери. Что-то получилось, но с трудом. Ой, ну обалдеть можно!.. Она вздохнула, потрясла головой. – Ладно, с этим вроде разобрались… Только одно мне остаётся неясным: почему вы своё дитя любви и страсти в Израиль-то отправили?
- Да поехало оно, дитё это, туда в очередной раз на летние каникулы и вдруг решила, что в Израиле ей куда интереснее, нежели в России, ну и захотела вдруг там остаться.
- С ума сойти! – Светка изумлённо покачала головой. – Ну ладно, это всё хорошо, а как же школа, язык, наконец?
Алла задумчиво выпустила сизоватую струйку дыма:
- Да с языком у неё как раз-таки больших проблем не возникло: английским-то она с пяти лет занималась, а иврит разговорный довольно быстро освоила ещё в предыдущие поездки. Там же и школу окончила, кстати, нормально, а в прошлом году успешно поступила в театральный, как и мечтала.
Светка со вздохом покачала головой:
- «Как и мечтала»!.. Она-то, положим, мечтала, а вот ты как всё это пережила?
– А смысл переживать?
- Хм…
- Свет, ну посуди сама – какая жизнь у неё здесь была? Что она здесь видела? Мать, которая в постоянных разъездах по гастролям; отца, что бывает дома практически несколько часов в сутки (если, конечно, тоже не в какой-нибудь деловой поездке)? Получалось полное присутствие отсутствия воспитания и родительского внимания. Пока моя мама здесь была, я за Милку абсолютно не переживала: это значило, что ребёнок будет накормлен, напоен, обласкан, проконтролирован во всех отношениях. А уж когда и моя маман подвязалась в длительную командировку… - она вздохнула. – Так что, здраво рассудив и зажав в кулак родительские эмоции, мы с Сашкой дали ей добро, ибо на тот момент ребёнок сам выбрал то, что ему было нужнее и интереснее. И как показало время, всё было сделано правильно и дай-то Бог…– она немного помолчала и, вздохнув, подытожила: - Так что, дорогая моя, как видишь - детям нельзя ни в чём мешать!..
- Как, совсем уж ни в чём?
- Ни в чём хорошем и благородном! Им нужна свобода и право выбора.
- Да, это ты точно сказала! Мне этого просто катастрофически не хватало… - Светка всё ещё силилась переварить сумасшедшую по своей неожиданности информацию. Алла машинально вытянула из пачки сигарету, взяла поудобнее зажигалку и, бросив на обескураженную Светку взгляд, рассмеялась:
- Мадам, уже закройте рот – мне больше нечего добавить! Я вам говорила, что жизнь многогранна, тем и интересна, поэтому… - она щёлкнула зажигалкой и с удовольствием закурила. - … А вообще, дорогая моя, возвращаясь опять к твоим проблемам, думаю, что тебе не мешало бы пообщаться с психологом или, может даже для начала, с психоаналитиком.
- Ты думаешь? – неуверенно пробормотала Светка, всё ещё находясь под впечатлением от услышанного.
- Именно! И чем раньше, тем для тебя же лучше. Вам, дама, для начала необходимо из подсознания убрать все ваши страхи перед неудачей и комплексы, заложенные, кстати говоря, не совсем правильным воспитанием. А потом уже, как говориться, на чистые листы набрасывать всё то, что вам нужно для нормальной и счастливой личной жизни, да и не только личной.
- Ой, Ал, боюсь, что я сейчас финансово не потяну.
- Значит, ищи приработок.
- Но как? – удивилась Светка, - по знакомым?
- И по знакомым тоже. Объявление можно дать в те же «Из рук в руки»! Ты у нас кто – экономист с красным дипломом и аспирантурой за спиной?
- Ну да…
- Так тебе, дорогая моя, надо элитным репетиторством заниматься, а ты засела в рядовой конторке простым бухгалтером!..
- Ну почему «конторке» - в коммерческом банке, - несмело возразила Светка, - и не бухгалтером, а…
- Да какая, хрен, разница что ты там делаешь – с треском крутишь арифмометр или валютой оперируешь! Я тебе уже говорила: жизнь многогранна, тем и интересна, так умей эти грани на полную катушку использовать в своей жизни!
Светка призадумалась.
- Ну, вот смотри, - Алла отхлебнула кофе. – Сейчас июнь месяц – в школах выпускные экзамены, следом июль – экзамены вступительные, во всех ВУЗах – лови момент, дерзай! А ты только сидишь и думаешь, как бы эти свои «майские клумбы» убрать да мужиков боишься. Будь, в конце концов, самодостаточной, так к тебе и нормальные достойные люди будут прилипать. А таких, как этот твой какашечно-коричневый Георгий ты и замечать не будешь, понимаешь?
Светка молча, задумчиво кивнула.
В разом навалившихся заботах, в тяжкой, но интересной работе над собой дни пролетали незаметно. Как-то очень быстро, буквально со свистом промелькнули две недели отпуска. Светка вышла на работу. Но вышла совершенно иной, нежели когда уходила в отпуск, и это было невозможно не заметить. Во-первых, она слегка похудела, или даже нет – не столько похудела, сколько постройнела. Во-вторых, поменяла цвет волос и причёску. Теперь волосы у неё были каштанового, чуть-чуть с рыжеватым отливом цвета; объёмная стрижка по длине волос с довольно длинной редкой чёлкой, придавала лицу некоторую загадочность. Брови перестали напоминать колбасообразные дуги: они были обозначены лёгкими чёткими линиями, чуть в разлёт и примерно на тон светлее волос. Лицо тоже посветлело-посвежело и уже не требовало интенсивного макияжа, что, собственно говоря, весьма облегчало Светкину внешность. Ну, а что касается стиля и, соответственно гардероба нечего и говорить – он поменялся до неузнаваемости. Если сказать честно, Светку сотрудники сразу и не узнавали: только чуть присмотревшись, обнаруживали в ней Светлану Лиф-шиц, но уже далеко не прежнюю. Что же касается родителей, то они испытали лёгкий шок, когда Светка появилась на пороге квартиры, вроде как только что прилетевшая из Прибалтики.
- Ой, Светочка, да какая ж ты красавица! Как на тебя Вильнюс-то по-влиял, подействовал!.. – всплеснула руками мама и слегка всхлипнула. – Как же мы с папой по тебе соскучились!..
Да Светка и сама соскучилась по ним, по старенькой, но такой родной квартире. Странное дело, но, пожалуй, впервые во взрослой жизни пробыв вне дома две недели, ей самой вдруг стало казаться, что она и вправду вернулась домой после очень интересной и насыщенной событиями поездки. Почему-то (хотя нет, пожалуй, по привычке) вдруг захотелось сесть с мамой на кухне и за чашкой вкусного, заваренного мамой чая с мятой поделиться с ней некоторыми новостями, появившимися за последние две недели. Но язык вовремя прикусился сам собой, и счастливая от вида похорошевшей за пару недель дочери мама так ничего и не узнала про страшную по своей авантюрности правду.
Поскольку оставлять хоромы Бородиной Светка не могла, да и не имела никакого желания, то почти сразу же, как ей подсказала Алла (не вдаваясь, впрочем, в подробности) поставила родителей перед фактом: что мол, так и так, просила замглавного присмотреть за собакой, да и за хозяйством вообще. «Поэтому извините, но я сегодня же перебираюсь туда». На мамин вопрос: « где это территориально?», туманно ответила что и сама пока толком не знает: примерно где-то между Пушкинской и Новым Арбатом. А как найдёт? Так сама Бородина будет её встречать у метро в центре и на своей машине отвезёт куда надо. По всей видимости, всё вышесказанное, да и сама Светка здорово поменявшаяся вне дома, произвели солидное впечатление на родителей, особенно на маму, потому что та без лишних вопросов и причитаний отпустила дочь на новое место временного проживания (спросив, впрочем, номер Бородинского телефона). Ну и ладно, пусть будет так, зато теперь можно наконец успокоиться и без всяких угрызений совести с наслаждением предаться удовольствиям новой жизни, поскольку необходимость выкручиваться и врать (к чему она, собственно говоря, и не привыкла) слава Богу, отпала. И Светка продолжила жить той жизнью, к которой за последние две-три недели прикипела всей душой.
Всё шло как нельзя лучше, даже более того. Во-первых, из Америки позвонила Петровина и сообщила, что у неё родилась красавица внучка Танечка, что задерживается она ещё на месяц и прилетит где-то к началу августа. Во-вторых, папа, пошуршав среди знакомых, нашёл Светке ученика – абитуриента-балбеса, которого надо было срочно подтянуть по математике к поступлению в Бауманку. Кроме этого, ей вдруг позвонил (сколько лет – сколько зим!) бывший одноклассник Витька Силуянов, который из вертлявого троечника превратился в солидного молодого дядьку, заправляющего мелким бизнесом в виде сети коммерческих магазинчиков. Он слёзно попросил («и если можно, срочно!») помочь разгрести бухгалтерию, потому как: «…мои девахи там такой огород нагородили, что мама дорогая!». В-третьих, отложила поиски хорошего психоаналитика, решив, что обязательно займётся этим как-нибудь потом и объяснив Алле да и самой себе, что сейчас, в связи с патологической занято-стью, ей не до этого. И вместо сеансов психоанализа, сделав все необходимые справки, взяла абонемент в бассейн на июль.
Светка люто ненавидела городское лето – пыльное, загазованное, с залитыми жгучим солнечным светом и поэтому прожаренными насквозь балконами с хозяйским пропылённым барахлом или скучными стандартными цветничками в деревянных ящиках. Смесь из прохлады и какой-то каменной гулкости подъезда и запахов то ли еды, то ли ещё чего-то, гуляющей по лестничным клеткам. Или наоборот – затяжная вереница заунывных пасмурных дней, с не просыхающим от временных, но частых дождей асфальтом, а то и с довольно прохладным ветром, заставляющим надевать жакет или плащ с закрытыми туфлями в придачу. Она ненавидела начинающие подёргиваться кисло-бурым цветом кисти рябин, потому что это напоминало о неминуемой осени, а осень, в свою очередь напоминала… Да что там перечислять, когда и так ясно, что могла напоминать осень неизбалованной большими радостями жизни Светке. Но само лето Светка любила и даже очень, только лето южное, у берега моря и чтобы пальмы с кипарисами и самшитами непременно, и магнолии цветущие, которые, кстати, никогда не вызывали у неё головную боль. И чтобы запахи… запахи… ароматы… непередаваемой субтропической природы, от которых чуть пьяно кружиться голова и хочется жить, а ещё любить и, конечно же, быть любимой…
Но ЭТО лето получилось особенным, не похожим ни на одно из предыдущих. Во-первых, оно выдалось на редкость сухим, жарким и душным, во-вторых - с самого своего начала и, как говориться, далее без остановок, оно уже к июлю было полно стольких необычных для Светки событий, что она еле успевала осмысливать происходящее. Июль для неё начался одновременно с заплывами в морской воде, коей славится внушительный по своей комплексности бассейн на Волгоградке. Это было истинным наслаждением – после нудного, по сути своей, рабочего дня, протискавшись в битком набитых, потных вагонах метро нырнуть в прохладную спасительную воду и плыть, плыть, пусть даже и по-собачьи и чувствовать, как с тебя смывается усталость, измученность городской жарой и повышенной плотностью народонаселения. Там же, в комплексе, поборов неуверенность и, почему-то, стыд, решилась на солярий. Занятием для неё это было новым, непривычным, но очень приятным, потому как после не-скольких подобных сеансов бледная, даже белёсая Светкина кожа обрела некоторый приятный оттенок, отдалённо напоминающий лёгкий, еле уловимый - но! - южный загар. Заплывы ощутимо подтянули мышцы тела, в котором поначалу ныла буквально каждая клеточка. Особенно подтянулись широкая Светкина талия и округлые бёдра. Впрочем, и мышцы спины как-то не отставали. Во всём теле зародилась удивительная лёгкость, а в душе – уверенность. И не важно, что уверенности этой надо было ещё расти и расти: главное, что она появилась.
Надо ли говорить, что жизнь для Светки заиграла всеми красками, их тонами и полутонами! И для полного счастья не хватало лишь одного, того самого одного, к которому она была преисполнена самых нежных чувств и жгучего интереса. Каждый день Светка ждала хоть мимолётной встречи, поглядывая в окно и прислушиваясь к каждому звуку на лестничной площадке. При её нынешней занятости заниматься этим было нелегко. Каждый раз, простаивая у окна и прислушиваясь у двери, она испытывала такое волнение, будто серьёзно решался извечный вопрос: быть или не быть? А может, его просто нет в Москве, может, он просто в отъезде и напрасно она изводит себя этими напрягами с поджиданием? А может, не приведи господь, он вообще съехал с этой квартиры и теперь его вообще не найдёшь?! А мог ли он съехать, если снимает здесь жильё вот уже несколько лет?..
- Нн-е знаю… - помотала головой Алла. – Навряд ли… Хотя, в нашей жизни всё может быть… А потом, девушка, вы даже не знаете его семейного положения!..
Светка тоскливо вздохнула:
- Знаешь, Ал, если честно, мне плевать на это его «положение». По большому счёту это не так уж и важно. Мне сейчас больше всего на свете хо-чется видеть его и слышать, а остальное всё…
- Это сейчас тебе не важно, а потом и это будет иметь значение и, уве-ряю тебя, не маловажное! …Хотя… где-то ты права… Действительно, не за-морачивайся всякими думками – может да кабы… Испытываешь чувства? – так наслаждайся ими, этими эмоциями и мечтаньями! Тебе это только впрок пойдёт, поверь уж мне, женщине бывалой…
Светка вдруг оживилась:
- Слушай, а ты со своим как познакомилась? Я ведь и не знаю даже!..
- Здрасьте, как это не знаешь? - возмутилась Алла и взялась за очередную сигарету. – Я же тебе, вроде бы, это всё рассказывала!
- Нет, вот в это ты меня точно не посвящала. Так как вы познакоми-лись?
- Да в одной школе когда-то учились. Сашка был на класс старше ме-ня… Такой весь симпатичный, высокий, немногословный, из приличной еврейской семьи – папа математик с учёной степенью, мама… - она вдруг весело хмыкнула, – а мама – просто еврейская мама, как говориться – «а идише маме», которая только и делает, что занимается семьей и домом. Но это никак не мешало ей любить красивую интересную жизнь. Кстати, идея эммигрировать в Израиль была исключительно её.
- В смысле, твоей свекрови? – уточнила Светка.
- Ну, да! Она, как ненормальная, собирала любую информацию на эту тему, потом самоотверженно бросилась штурмовать иврит, ну и… будучи дамой весьма общительной, быстренько обросла новыми знакомыми, уезжающими или только думающими репатриироваться. Перпетуум мобиле! – Алла помяла длинными пальцами сигарету, взялась за зажигалку.
- А… свёкр?
- Кацеленбоген-старший просомневался относительно отъезда несколько лет, дико устал от бурной, прямо-таки фанатической деятельности жены, поэтому однажды вздохнул и обречённо изрёк: «Ну ладно, Ирочка, раз ты так хочешь!...». … Долей мне кофеёчку, пожалуйста… Что, всё? Больше нету?!
Светка заглянула в кофемолку:
- Здесь тоже пусто. Придётся жарить, - она привычно вынула из шкафа маленькую тефлоновую сковородочку и сыпанула на неё немного кофейных зёрен. – Да, девушка, интересная у вас семейка… Ну, а как с Сашей-то у вас любовь-морковь возникла?
Алла отложила так и неприкуренную сигарету, с хрустом потянулась и не спеша подошла к плите.
- Дай, что ли, пожарю, а то засиделась я как-то… почему-то…
Светка передала ей деревянную лопаточку, и пока Алла не спеша перемешивала кофе, достала разделочную доску и накрыла её жёлтой бумажной салфеткой.
- Так как у вас любовь-то возникла?
- Да я уже точно и не вспомню… Давно это было… - Алла деловито потрясла горячей сковородкой, снова опустила её на включённую конфорку. – Интерес пошёл, пожалуй, на новогоднем школьном вечере. Было так здорово, весело! Он раз пригласил меня на танец, второй раз, а на третий я ему, помнится, отказала что ли… Хотя нет, вру! Не отказала, духу бы не хватило. Просто мы с девчонками побежали в туалет курить, а он решил, что я от него прячусь. Виду не подал, но задело это его здорово (во всяком случае, он мне потом так рассказывал свои ощущения), поэтому весь остаток вечера он выплясывал с другими девками и полностью меня игнорировал. А через несколько месяцев хладнокровно окончил школу с медалью и поступил в университет.
- Ну, а ты? – Светка с интересом ловила каждое слово.
- А что я? – Алла ещё раз встряхнула сковородку и высыпала потем-невшие, чуть маслянистые зёрна на приготовленную салфетку. Выключила плиту. – Я страдала не меньше твоего. Умирала, как хотела ещё раз увидеть эту невозмутимую жидовскую физиономию! – последнюю фразу она произнесла с густой теплотой в голосе.
- И когда в итоге тебе его довелось лицезреть в следующий раз?
- Следующей зимой. На вечере встречи выпускников, – она подошла к «мятному» диванчику и неспешно опустила на его мягкое удобное сиденье свой тощий зад. – Ну вот, пожалуй, с того момента и понеслась, как говорится, Маруся по кочкам. Такая вдруг, почему-то, страсть разыгралась, аж самим жутко делалось! – она засмеялась, потянулась за сигаретой. – Вот так вот и допрыгались до семейной жизни… - щёлкнула зажигалкой. – Да, кстати, всё хочу тебе сказать…
Светка нетерпеливо махнула рукой:
- Подожди, потом… Ой, что-то я хотела такое важное спросить... – она силой потёрла пальцами лоб. Встала с диванчика, машинально подошла к окну.
- На кра-а…ул! – сдерживая смех, подстегнула Алла.
- Да ладно тебе, - засмеялась Светка, - я просто занавеску хочу попра-вить, можно?
- Можно, только осторожно.
- Почему осторожно?
- В окно не вывались, принцесса без горошины! – весело фыркнула Алла.
- Ха-ха-ха!... – расхохоталась Светка, - ха-ха… - смех резко прервался.
Алла повернулась к ней:
- Дама, что с вами?..
Светка напряжённо молчала, зажав в кулаке часть зелёного тюля, и в следующее мгновенье рванула в прихожую. Алла за ней.
- Светка, ты чего? Чего случилось?
- Аа-а-ал-ка-а, - нетерпеливо, нараспев взвыла Светка, - он подъеха-ал!!!.. Всё, я как бы гулять с собакой!..
Робин дважды просить себя не заставил и даже относительно спокойно дал себя охомутать. Светка на бешеной скорости поправила причёску, сунула ноги в новенькие стильные шлёпанцы зелёного цвета и судорожно распахнула дверь.
- Сиди здесь, я сейчас, - приказала она хихикающей Алле и выскочила на площадку. Постояла несколько секунд прислушиваясь, и, услышав звук открывающейся подъездной двери, стала спускаться вниз по лестнице. Пёс нетерпеливо потащил её вперёд, но Светка, перехватив покороче поводок, сдержала его темп. Стефан уже преодолел один лестничный пролёт, на втором они буквально столкнулись.
- О-о, - глубоко протянул он, - Добро вече, - и потрепал пса по макушке.
- А, здравствуйте, - с затравленной улыбкой кивнула Светка. Робин тащил вниз, она пыталась ему противостоять.
- На вечерну прогулку? – Стефан перевёл взгляд на Светку.
Она смущённо отвела глаза:
- Да вот, что-то попросился раньше времени…
- Ну… бивает, - улыбнулся он. Тут пёс дёрнул поводок так, что Светка по инерции поскакала вниз, успев только выдохнуть на ходу:
- …Ой, простите!..
- Ничего, ничего, - ответил ей вслед мягкий смех, - Это ничего!..
Светкино сердце бешено колотилось, дыханье сжалось, голова была будто в тумане. Она пулей вылетела во двор вслед за Робином, который рвал поводок как ненормальный.
- …«Это ничего, ничего»… - как эхо звучало в ушах и следом раздавался негромкий мягкий смех. Ей хотелось побыть наедине со своими впечатлениями, и в то же время не терпелось поделиться ими с Аллой. Пока пёс обнюхивал и вожделенно метил всё, что можно было пометить, она с жадностью обсасывала каждое слово, каждый момент и нюанс этой мимолётной встречи. А в голове вместе с ураганом мыслей как-то незаметно начал вертеться какой-то мотивчик. Мелодия была незамысловатая, но очень симпатичная и гармоничная. Светка не сразу обратила на это внимание, а когда прислушалась…
- О господи, от этих чувств уже и композитором заделываюсь? – вслух пробормотала она и посвистела Робину: - Робин, домой!
Дверь в квартиру оказалась незапертой. Светка быстро расхомутала пса, скинула шлёпанцы, подлетела к кухне:
- Алка… - и нос к носу столкнулась с Аллой.
- … А у нас гости! – негромко отчеканила та и, выразительно поведя глазами в сторону кухни, освободила проход – На чашечку вечернего кофе!...
На мягком диванчике, аккурат на любимом Аллином месте с комфор-том расположился Стефан. Он несколько вальяжно курил и обаятельно улы-бался.
- …Очень приятно!.. – проронила Светка. Ей страстно хотелось верить, что она не спит и что улыбка получилась непринуждённой.
- А мы тебя ждём, - Алла была приветлива и мила.
- Меня? – идиотски удивилась Светка.
- Ну да, потому как ты умеешь варить просто фантастический кофе!
Светка слегка смутилась:
- Ну, уж и фантастический!..
Стефан небрежно затушил окурок и вроде как приготовился встать:
- Яа-а, вероятно, не к времени… Лучше у други дан…
Алла проигнорировала его движение:
- Да, кстати, вы же не знакомы!.. Познакомьтесь – это Стефан, - она плавно отвела руку в сторону гостя, - а это…
- …Светлана… - еле слышно прошелестела Светка. Югослав слегка привстал и поклонился:
- Лана?.. Очен приятно!
Светка улыбнулась и посмотрела на Аллу. Та чуть заметно сверкнула глазами и тут же снова нагнала на лицо гостеприимную мину. В кухне на мгновение повисла неловкая пауза. Алла, не растерявшись, быстренько взяла ситуацию в руки:
- К слову о кофе!.. Э-э.. когда мы были на гастролях в Италии, я впервые попробовала настоящий эспрессо! Представляете, подают совершенно крошечные кофейные чашечки и кофе там ну практически на пару-тройку глотков… - она с удовольствием прикурила очередную сигарету и вдохновенно продолжила: - Ну и вот. А я говорю: «господи, да чего тут пить!», ну и заказала ещё чашечку… - она стряхнула пепел в керамическую пепельницу.
Стефан с интересом её слушал, иногда поглядывая на Светку. Та, наконец, сообразила, что от неё ждут обещанного кофе, засуетилась.
- …А когда официант принёс мне вторую порцию, и я её тоже махнула следом… – Алла прижала к тощей груди руку, - Ой, думала Богу душу отдам!
- Срце? – с лукавой улыбкой спросил Стефан.
- Оно!
Он расхохотался:
- Да, я тоже когда-то так обманулсья!
Обстановка в момент разрядилась, стало как-то легко и весело. Светка разлила кофе по чашечкам. На столе, потеснив конфеты, появилась початая бутылка вишнёвого ликёра.
- Нет, ребята, вы меня, конечно, извините, но так нельзя! – отхлебнув горячего кофе, вдруг сказала Алла и исчезла.
- Ты куда? – крикнула ей вслед Светка и смущённо посмотрела на Стефана. Тот с улыбкой непонимающе пожал плечами. Чтобы хоть как-то сретушировать неловкость, Светка выключила приглушённо работающий телевизор и занялась подборкой музыки. Стараясь скрыть лёгкое смущение, не поворачиваясь к Стефану, спросила:
- Что поставить?
Стефан на секунду призадумался и ответил вопросом на вопрос:
- А что ви можете предложит?
- Ну, к примеру… музыку прошлых лет!
- О, это замечателно!
Повозившись с кассетами, Светка поставила свою самую любимую. В эту подборку с песнями сорокалетней давности она года полтора терпеливо собирала любимые произведения и скрупулёзно выстраивала их на кассете в нравившийся ей порядок. Только зазвучало вступление «Летки-енки», как появилась Алла, а ещё через пару минут весёлую компанию пополнил её муж Саша, довольно высокий человек лет тридцати семи-восьми, приятной, явно еврейской наружности, очень обаятельный и симпатичный. В руках он держал пузатую бутылку армянского коньяка.
- А меня в свою компанию примите, или четвёртый лишний?
- Саша, ну зачем? – Светка выразительно посмотрела на бутылку. – У нас же вон сколько всего!..
- Да, но коньяка-то у вас нет, - филосовски заметил Саша и поставил бутылку на стол.
- Мы сейчас выпьем за знакомство! – объявила Алла и полезла в шкаф за пузатыми фужерами на низкой ножке. Стефан, до сих пор молча, с улыбкой наблюдавший за всем происходящим, поставил чашечку с недопитым кофе на маленькое блюдце и встал.
- Стефан, вы куда? – как-то одновременно спросили все.
- Э-э… Айн момент, извините, айн момент… - он пошёл к выходу и по дороге обернулся к Саше: - Извините, там не затворено?
- Имеете ввиду дверь?
- Да-да…
- Нет, она просто прикрыта.
- О, спасибо, я сечас… - и вышел.
Светка, соскочив с места, проводила его глазами и, вздохнув, повернулась к Алле:
- Это вообще как? Откуда, каким образом?
Алла повертела головой и пожала худосочными плечами:
- Элементарно, дама. Вы только успокойтесь, а то на вас лица нет.
- Алка, признавайся, твоя работа?
Саша приятно усмехнулся:
- Свет, запомни раз и навсегда – если происходит что-то непредсказуемое и из ряда вон, то это точно Алкина работа! Так что привыкни и перестань удивляться.
- Так, хватить тарахтеть! А вы, дама, успокойтесь, поговорим позже, - наставительно сказала Алла, но лицо с трудом сдерживало торжествующую улыбку.
В прихожей негромко хлопнула дверь. Гавкнул для порядка Робин и в следующее мгновенье в кухне появился Стефан с бутылкой шампанского и виноградом.
- За знакомство будемо пит шампаньского! – весело объявил он.
Если бы ещё час назад Светке, застывшей у окна и сжимающей зана-веску сказали о том, что совсем скоро здесь будет происходить, она бы не поверила. Да ещё бы и рассмеялась откровенным саркастическим смехом – ха-ха-ха. А сейчас…
А сейчас у неё слегка кружилась голова. То ли от прохладного шампанского, то ли от пережитых треволнений, а может просто от приятного знакомого голоса и больших светлых глаз в тёмных ресницах, которые время от времени мягко, с улыбкой смотрели на неё. Она поддерживала лёгкий, непринуждённый разговор, с удовольствием смеялась над ненавязчивыми шутками, по мере наполнения отправляла содержимое пепельницы в унитаз и обречённо думала, что вот ещё немного и всё закончится.
- Простите, Лана, а полное имя ваше как? – спросил Стефан.
- Мм-м, - от неожиданности вопроса промычала Светка, - мм… Светлана…
- Светлана? – почему-то оживился Стефан.
- Да, а что?
- У нас, в Югославии Светлана – кратко Цеца.
- Цеца? – одновременно переспросили Светка и Алла.
- Да-да, Цеца. У нас певица ест, о-очен популарна – Цеца!
- Просто Цеца?
- Да, просто Цеца.
- И что, хорошо поёт? – почему-то осведомилась Светка.
- О-очен, - с чувством, через своё мягкое глубокое «ч» ответил Стефан.
Она развела руками:
- А я вот не пою.
- Да, но зато варите безумно вкусни кофе, - возразил югослав и послал Светке чарующую улыбку.
… Разошлись немногим за полночь, но Светка почти до утра не могла уснуть. Она прибралась на кухне. Проигнорировав посудомоечную машину, под негромкую музыку оркестра Джеймса Ласта перемыла посуду, оставив немытым лишь один из хрустальных бокалов. Бокал, из которого Стефан пил шампанское. Она поставила его в самый укромный уголок посудной горки в комнате и ей стало немного легче. И уже почти на рассвете (благо наступала суббота) засыпая и думая про этот бокал, она грустно усмехнулась:
- …Похоже, я начинаю заделываться ещё и фетишисткой…
Где-то в районе обеда позвонила Алла.
- С добрым утром, тётя Хая!
- Угу, - хмыкнула в трубку Светка, - вам привет от Мордехая…
- Да-да-да! А то, что он живёт на Пятой авеню, знаете?
- Да все это знают! Только это у вас утро, а у трудовых людей уже обед!
- Я наконец-то в отпуске и имею право, - захныкала Алла и тут же пе-решла на деловой тон. – Если не очень занята – поднимайся.
- Минут через десять – нормально?
- Жду.
Светка быстренько навела марафет, переоделась в лёгкое в мелкий цветочек платье-халат (так, на всякий случай – мало ли что…), сыпанула Робину немного ванильных сухариков и поскакала на третий этаж.
- Кофеёчек? – услужливо предложила Алла, кутаясь в длинный цвета-стый ситцевый халат со всевозможными воланами и рюшами.
- Ой нет, спасибо! – замотала головой Светка. – Я, по-моему, за вче-рашний вечер напилась его на всю оставшуюся жизнь. А ведь мне крайне не-желательно этим делом увлекаться…
- А что, было хреново?
- Да я до утра не могла уснуть.
- Ну это, положим, не от кофе, дама, - резонно заметила Алла. – Я не такая идиотка, какой выгляжу!
Светка вздохнула:
- Уж кто бы сомневался!..
Они прошли на кухню, выдержанную в зелёно-дубовых тонах и набитой всяческой бытовой техникой типа микроволновки, тостера, посудомоечной машины и прочих прибамбасов.
- Тогда, быть может, чайкю?
- Зелёненького!
- С жасмином, устроит?
- Более чем! – Светка села на деревянный стул, выполненный в этническом, впрочем, как и весь кухонный гарнитур стиле. Алла с дымящейся сигаретой в зубах принялась готовить напитки. Светке вдруг сделалось смешно; она не сдержалась и прыснула.
- Я вижу, дама, вы прибываете в прекрасном расположении духа, - заметила Алла, не отрываясь от работы.
- Да я за тобой наблюдаю – ни дать ни взять дама первой половины двадцатого века на коммунальной кухне. Тебе бы ещё шёлковый чёрный или бордовый китайский халат до полу, с драконом на спине и длинный мундштук с папироской!..
- Ага, - Алла поставила перед ней фарфоровую чашечку с ароматным чаем, - а для полноты картины – гудящий примус и закопченную сковородку со скворчащей яичницей!
- Да-да-да, - рассмеялась Светка, - именно!
Наконец Алла уселась за стол.
- Ну, как настроение?
- Твой-то дома?
- Нет. С утра умотал по делам, но обещался к вечеру нарисоваться… Ты мне лучше скажи - как сама-то после вчерашнего?
- Ой, молчи, грусть, молчи… - Светка покачала головой и закрыла глаза. – Я до сих пор не могу придти в себя. Будто сон какой-то привиделся…
- Ну вот с этого и надо было начинать! А то всё «кофе, кофе, до утра глаз не сомкнула»!
- Нет, ты мне скажи всё-таки: как ты умудрилась его затащить?
Алла фыркнула:
- Да чего там мудрого? Ты поскакала вниз, он поднялся на этаж, я в дверях, вроде как, торчала.
«Здрасьте-здрасьте… О, какий аромат кофэ!..» - она здорово скопировала югославский акцент. – Я ему, естественно - может быть чашечку-другую? Вижу, вроде слегка заколебался. Заходите – говорю – сейчас девушка поднимется, она варит ну просто убойный кофе! Он: айн момент, я только вещи к себе занесу. Я, естественно, подождала пока он свою дверь откроет, пакет и барсетку забросит, а то, знаешь, слиняет и хрен его затащишь – они же, мужики, такие – чуть что и… А так - я на площадке стою, явно жду, когда он свои манатки покидает и квартиру запрёт… ну, чтобы спокойно предаться кофепитию. Ну и… вот!
Светка во все глаза смотрела на Аллу.
- Ну, ты и бестия!.. – промолвила она.
- Кто – я? Да, наверное, - согласилась Алла. – Почему бы и нет! Про-должения хочется?
- И ты ещё спрашиваешь! Конечно хочется, но как?.. Как всё это можно продолжить, я и ума не приложу!..
- Надо будет крепко подумать, потому что здесь уже требуется практически ювелирная работа… Дама, ну улыбнитесь уже, вас не снимает скрытая камера! – Алла с хрустом надкусила поджаренный тост с сыром. - …Да, кстати! Всё хочу поставить вас в известность и как-то недосуг, уж простите… У нас через неделю намечается некоторое мероприятие.
- Какое именно?
- Двадцатилетие совместной жизни.
Светка вытаращила глаза:
- Как, уже?!
- Ну, дорогая моя, если нашей дочке уже девятнадцать!..
- Мда-а, срок…
- Дата! – Алла подняла вверх длинный, слегка выгнутый на конце па-лец. – Срок на зоне мотают, чтоб вы знали!
- Ладно-ладно, дата, - нетерпеливо согласилась Светка, - Ну и?..
- Ну и долго думали по этому поводу с Сашкой: отмечать или не отмечать, а если отмечать, то где: дома, в ресторане, на природе или вообще, махнуть на пару недель куда-нибудь в путешествие.
- Чем такие деньжищи тратить, лучше в путешествие… - вздохнула Светка. Ей самой до ноября придётся сидеть в Москве.
- В принципе, мы тоже так думали. А тут у Сашки обалденная сделка выгорела. Такая, что хватит и на банкет, и на поездку, и ещё на «всем сестрам по серьгам»!
- …А… такое у него часто бывает? – осторожно осведомилась Светка.
- Бывает, - Алла вздохнула и взялась за сигарету, - Только гораздо реже, чем хотелось бы! Поэтому мы решили оторваться на полную катушку. Всё-таки двадцать лет вместе прожить, как говориться – не поле перейти! Правда, не всегда без тараканов, но всё же…
- Да вы молодцы, не то, что я… бесстажная!
- Ой, молчи! – махнула на неё рукой Алла и шепеляво зачастила, копируя сваху из «Женитьбы Бальзаминова»: - Всё в наших руках душа моя, всё в наших руках!
Светка рассмеялась:
- Ой, Алка, ну ты артистка!
- Да, как видишь, советское искусство понесло тяжёлую утрату – лишилось такой артистки, как я! …Дама, ещё чайкю?
- Да, будьте любезны, - Светка подвинула к ней чашку с блюдцем. – Так, в итоге вы что-то уже решили?
- Ну да. Вначале думали что-нибудь организовать дома, но я как представила жарить-парить-печь, а потом ещё и мыть-убирать, так мне враз жить расхотелось!
- Надо думать, - с пониманием согласилась Светка.
- Поэтому, как ты понимаешь, мы заказали банкет в хорошем ресторане, чтобы хорошенько отгулять и, как положено молодожёнам – в свадебное путешествие!
- Ух ты! Вот это да! – глаза у Светки горели, сердце колотилось. – И куда после брачной ночи, если не секрет?
- Вначале в Хайфу к дочке и Средиземному морю, а затем в Будапешт и Цюрих. Как говориться, по местам родственных связей.
- Потрясающе!!!
- Наверное. … Да, так к чему я всё это: готовьтесь, девушка, к банкету, у вас впереди ещё целая неделя.
- Так и я… что… тоже туда?.. – Светка почему-то удивилась.
Алла картинно схватилась за голову:
- О боже, эта дама меня убьёт!.. Конечно, и ты тоже!
- Ой, спасибо большое, мне правда очень приятно и… - Светкины губы вдруг тронула грустная улыбка – А знаешь…я ведь в ресторане давно не была. В последний раз, пожалуй, в далёкой юности, с родителями, когда отдыхали в Сочи. Там очень много приморских ресторанчиков и они мне безумно нравились: столики под ивами или пальмами, небо звёздное, музыка, огни разноцветные; посетители загорелые, по-курортному нарядные и какие-то все… счастливые, что ли!..
От нахлынувших воспоминаний почему-то слегка защипало глаза. А может вовсе и не от воспоминаний, а от какого-то пустотелого чувства одиночества, никому ненужности (родители, конечно же, не в счёт).
- …Знаешь, так хотелось какой-то свободности, раскрепощённости! Быть как эти отдыхающие: захотели – на дискотеку рванули, захотели – в баре посидели, захотелось для полноты ощущений в ночном море поплавать – пожалуйста: вот тебе море, вот тебе ночное небо, усеянное звёздами, вот тебе луна вместе с лунной дорожкой в придачу…
Алла с интересом слушала Светку, не отводя от её лица внимательных антрацитовых глаз. Светка примолкла, для чего-то повозила золотистой ложечкой по донышку полупустой чашки. Вздохнула.
- …А мне так хотелось потанцевать! Чтобы пригласил… нет, сначала бы подошёл, а уже потом бы галантно пригласил на танец какой-нибудь симпатичный парень…
- Высокий, красивый брюнет? – негромко спросила Алла.
-Да нет, ну что ты!.. – Светка слабо улыбнулась. – Хотя, по правде, мне было всё равно – брюнет, блондин, высокий, не очень… Лишь бы пригласил, а уж я бы на все сто показала бы ему, как умею танцевать!.. Да-да, я умею танцевать! – кивнула она, увидев на узком, слегка вытянутом лице Аллы некоторое удивление, – не веришь?
- Нет, ну почему же… Когда-то ходила на бальные танцы или в какой-то танцевальный кружок?
- Нет, на бальные не ходила, а вот кружок… Я тебе, помнится, говорила, что моя мама очень переживала за мою комплекцию?
- Да, вроде было такое.
- Я-то в детстве толстой и не была, но комплекция, вернее, мамино строение фигуры просматривалось. И мамуля моя тихо запаниковала, что дочка полностью повторит все её конфигурации. Вначале она отдала меня в детский хореографический кружок при АЗЛКа. Потом у нас в школе какой-то бывший танцор то ли «Берёзки», то ли хора Пятницкого … хотя нет, они там только русские народные и пляшут… Ну, в общем, не суть как важно – организовал что-то типа студии народного танца. Там у нас и тарантелла была, и молдовеняска, и гопака выдавали! Ой, а знаешь, что мне больше всего нравилось танцевать?
- ?
- Восточный танец! Он весь такой плавный, знойный, там пластики надо немерено! Музыка завораживает; всё тело как змея должно изгибаться, сплошное плавное движение! Мне так нравилось!..
- Ну, а потом?
- А потом маме кто-то посоветовал отдать меня в детскую студию ми-мики и жеста, которую где-то на Таганке, при каком-то чуть ли не ЖЭКе от-крыли некие энтузиасты из категории фанатиков своего дела. У меня ведь пластичность от природы… Ой, Ал, вот там было вообще… Знаешь, где лучше всего постигаешь владение своим телом? В пантомиме! Там всё: и мимика, и жест, и пластика, и координация движений, и актёрское мастерство, да и вообще всё было просто здорово!.. – Светка ностальгически вздохнула.- Там меня многому научили. Только продержалась эта сказка на общественных началах где-то года полтора… ну, или чуточку больше и всё.
- Почему всё? Разогнали?
- Ну, что-то вроде того. Разве могут у нас что-то хорошее и нужное поддержать… Или уж хотя бы не задушить... Так и пропала моя пантомимская «карьера». А больше я ничем не занималась, потому, как школьная студия тоже бесславно почила. Так что танцевать я очень люблю, только негде этим баловаться. Разве что дома иногда, у зеркала, под собственное тра-ля-ля.
До сих пор внимательно слушавшая Алла вздохнула, зашевелилась.
- Подожди, ну, а на работе? У вас, насколько я поняла, постоянно какие-то корпоративные вечеринки? Да? Так почему ты там не продемонстрируешь своё мастерство?
- Ну, уж и мастерство!.. – смутилась Светка и допила остывший чай. – Понимаешь, там меня почему-то не приглашают танцевать. Наверное, не видят во мне достойной партнёрши… да и я тоже как-то не высовываюсь…
- Короче говоря, ты у них ассоциируешься с обслуживающим персоналом.
- Ну да – одна обслуживающая единица!
Алла встала, потянулась.
- Ну и хрен бы с ними, раз не понимают, с кем имеют дело. Зато теперь, дорогая моя, тебе предоставляется шикарная возможность дать себе волю вольную и оторваться на все сто! Ведь посмотри - у тебя что-то вроде другой жизни пошло, да? Ну, что-то вроде нового течения…
Светка благодарно улыбнулась.
- Тем более, - продолжила Алла, подливая себе подостывший кофе, - ты теперь и имя как бы сменила.
- Действительно, получается – сменила. А как странно всё вышло, да? Думали-думали, прикидывали какие-то варианты, а всё получилось как-то само собой!... Слушай, Ал, а как ты думаешь, я ему хоть как-то интересна?
- Стефану? Ну, наверное… Всё же пакет с картошками вернул, ещё и шоколадку приложил. А потом, человеку, особенно мужчине, если что-то не интересно, он не будет… ну, как это сказать… ну… Ну, в общем ты меня по-нимаешь!
- Понимать-то понимаю, только.. – Светка вздохнула, - Ой, девушка, плыву я даже просто от одной мысли о нём, не говоря уже о чём-то более конкретном.
- Да вижу я, вижу, дама, как вас плющит и колбасит.
- А что дальше делать? Ведь я вчера, несмотря на приятный и весьма насыщенный вечерок, толком никакой информации о нём так и не получила.
- Дама, успокойтесь уже, не торопите события! Вы, надеюсь, осведом-лены о том, что тише едешь – дальше будешь? Всё! Придерживайтесь и дальше этой мудрости.
Светка машинально отодвинула от себя пустую чашку, со вздохом откинулась на спинку стула.
- Так я не поняла: он в югославской кампании работает кем, архитектором?
- Ну да, он же сам сказал об этом, - Алла слегка пожала плечом.
- А чего он тогда о музыке что-то там говорил?
- Признаться, я тоже толком не поняла. По-моему он просто меломан.
- Да-да, скорее всего! – охотно подхватила Светка. – Как мне кажется, он… ну, в смысле Стефан… очень любит хорошую музыку и ценит записи прошлых лет… ну, прямо как я!.. Да и… вообще, Ал, согласись – здорово вчера посидели, а?
- Да-а, посидели приятственно! – кивнула Алла, – Кстати, нас с Сашкой его чувство юмора просто покорило… Мой правильно заметил - для иностранца шутить по-русски и понимать НАШ юмор – явление довольно редкое!
- Ой, да я про это вообще молчу! – всплеснула руками Светка.
- …А насчёт того, что он о себе толком ничего и не сказал… Слушайте, дама, не заморачивайтесь! Считается как: нужна информация? – значит рано или поздно ты её получишь!
Светка засмеялась:
- Нет уж, лучше рано, чем поздно!
- Не спорю, но ты её всё равно получишь. Это что-то вроде закономерности.
Всю последующую неделю Светка тщательно готовилась к банкету. Переворошила все обновки, что приобрела за прошедший месяц, что-то заново примерила; но в голове прочно засела мысль: для такого случая нужно купить что-нибудь новенькое и не совсем обычное. Была бы её воля, так она и на работу не ходила бы, так хотелось с головой уйти в эту предпраздничную суету. Светка вообще любила всяческие праздники, но больше всего - подготовку к ним. Особенно это касалось встречи Нового года. Со временем сам праздник стал несколько отходить на задний план. Произошло это как-то с возрастом. Год от года становилось всё яснее, что с приходом очередного Нового года, жизнь практически не меняется. Ну, это вроде как нарисованный на холсте очаг в каморке папы Карло. Холстину с этим самым очагом откидываешь, а там дверца, но открыть, как ни старайся не можешь. И хорошо, если дверца! Обычно у Светки там всегда только серая стена… Скорее всего поэтому, к своим почти тридцати годам, Светка больше полюбила предпраздничную суету: она черпала в этом некое вдохновение и какой-то скрытый, завуалированный самообман. Так было проще… наверное…
Но это всё касалось праздников обычных. Здесь же было что-то новое, неизведанное. От этого Светка как-то робела; и только рядом с Аллой чувствовала себя довольно уверенно и даже уютно. Огорчало только одно – на следующее утро после банкета Алла с Сашей улетали в путешествие почти на три недели. И у неё при одной только мысли, что на такой срок она остаётся без дружеской поддержки и опоры, возникало ощущение, будто начинается какое-то странное провисание в воздухе. Хотя, с другой стороны, при чётком раскладе дел именно во время Аллиного отсутствия приезжает Петровина, и Светка прекрасно понимала, что вся эта лёгкая, весёлая и беззаботная жизнь с вечерними посиделками (если только у Аллы не было вечернего выступления или репетиции) разговорами за жизнь и просто приятными мелкими событиями неумолимо катится к завершению. Но она всё же старалась об этом не думать: неминуемое наступит, так зачем же ей сейчас портить себе настроение мыслями об этом? А потом Стефан!...
Стефан не давал ей покоя ни ночью, ни днём. Впервые за много лет Светка позволила себе если и не влюбиться, то дать волю каким-то чувствам. Сидя на работе, она практически без перерыва думала о нём, ворошила воспоминания такого неожиданного, случайного кофепития, который, в итоге, увенчался брызгами шампанского. Вспоминала весёлый, ничего не значащий разговор, пытаясь выудить какие-то мелочи, крохи, которые сразу и не запоминаются, но спустя время выплывают из забытья. Сказать, чтобы она сильно надеялась на какие-то отношения с ним – пожалуй, нет. Кто знает, может она подсознательно и понимала, что всё не так-то просто, а может, из неё лезли прежние страхи быть отвергнутой в любом смысле. Но… Светка плыла. Плыла на волнах какой-то удивительной теплоты и нежности к этому интересному, приятному, но такому неизвестному человеку.
- Слушай, Светка, а где отчёт за первый квартал? – голос хоть и прозвучал над самым ухом, но доносился словно через толстый слой ваты.
- Что? – Светка подняла голову. Над ней возвышался Миша, сотрудник их отдела.
- Ты чего, спишь что ли?
- Подожди, какой отчёт?
- За первый квартал!
- А почему ты меня об этом спрашиваешь?
- А кого же мне ещё об этом спрашивать? – Миша слегка пожал своими широкими плечами.
Светка чуть оттолкнулась напедикюренными ногами в светлых босо-ножках и на синем стуле-кресле слегка отъехала от рабочего стола.
- Ми-ша, - раздельно, несколько подражая Алле, отчеканила она, - Первый квартал закончился вместе с мартом. А я не архивариус.
- Угу, - буркнул Миша и в смятении потоптался на месте. Светка всё так же сидя, не меняя положения, смотрела на него.
- И запомни: я – не Светка. У меня есть нормальное имя и к тому же отчество.
- С каких это пор?
- С тех самых, - отрезала Светка, удивляясь самой себе. Такого раньше не бывало. Ну да, ну изменилась она внешне и даже немного внутренне; ну на работе после выхода из отпуска стала вести себя с сотрудниками несколько иначе, но чтобы вот так взять и поставить кому-то на вид!..
- М-м… прости, я не хотел тебя обидеть, - Миша вдруг положил руку ей на плечо и слегка сжал. Сердце от неожиданности подпрыгнуло и часто-часто застучало. Светка кивнула головой; мужественно, стараясь скрыть смущение, ещё раз снизу вверх посмотрела на него и вернулась к рабочему столу.
Вечером у центрального входа в своём вишнёвом «Гольфе» её поджидала Алла.
- Ну что, едем на Смоленку? – вместо приветствия спросила она, когда Светка вальяжно погрузилась на переднее сиденье и захлопнула дверцу.
- Конечно на Смоленку! Я ж еле-еле дотерпела до конца рабочего дня – перед глазами вместо документов всё кронштейны с разными одеждами мерещились!
Не выпуская из длинных пальцев сигарету, Алла ловко выехала с парковки.
- Чего послушаем?
- Что-то из очень прошлого, если вас, конечно, это никак не затруд-нит…
- Фрэнк Синатра устроит?
- Да-а, конечно! – протянула Светка и вдруг оживилась. – Слушай, сегодня я ни с того ни с сего так отпела одному своему сотруднику, что он чуть дар речи не потерял!
- Это как? – спросила Алла, внимательно следя за дорогой.
И Светка, не упустив ни одной подробности, с удовольствием разыграла в лицах совершенно неожиданный диалог с Мишей.
- Неплохо, – кивнула Алла. – Скажите, дама, а до этого у вас с сотрудниками нечто подобное было?
- В смысле отпеть?
- Именно в смысле отпеть.
- Да нет… Я после двухнедельного отпуска несколько по-другому по-смотрела на свой отдел; как-то со стороны, отстранённо что ли… Ну, наверное, и вела себя с ними как-то иначе, нежели прежде, но вот чтобы так… Нет, такого не было.
- Понятно, - опять кивнула Алла. – Значит у тебя только сейчас, по всей видимости, по-настоящему меняется самосознание…
- Ты думаешь? – почему-то спросила Светка. Наверное, только для того, чтобы спросить.
- …Угу… Ну что ж, дерзайте в том же духе, только настоятельно рекомендую не перегибать палку. Поначалу внимательно контролируйте свои слова и действия, а там уже, хочется надеяться, выработается нормальная, конкретная и - самое главное! - естественная линия поведения. Именно та, которая вам, дама, и нужна, чтобы быть уважаемой, авторитетной. Ну, короче говоря, чтобы соответствовать поговорке – где сядешь (на тебя, естественно), там и слезешь.
Светка вздохнула:
- Хорошо бы!..
- А вообще, - продолжила Алла, - тебе хорошо было бы пообщаться с психоаналитиком. Вот именно сейчас это было бы для тебя как нельзя кстати!.. Может, всё-таки займёшься этим вплотную? Я-то уж теперь всё – на три недели выпадаю, но ты ведь сможешь сама решить этот вопрос?
Светка старательно подавила нетерпеливый вздох.
- Займусь, Аллочка, непременно займусь, только вот банкет отпляшем и разгружусь немножечко с делами, ладно? – торопливо, будто оправдываясь, заговорила она. – Зато вот уже полмесяца в бассейн хожу, ведь мы с тобой это тоже в нашу программу включали!
Алла притормозила на светофоре, повернула голову и, чуть приподняв холёную бровь, чиркнула по Светке оценивающим взглядом.
- …Да уж, включали…
- А что, что-то не так? – слегка забеспокоилась под её взглядом Светка.
- Да нет, как раз таки наоборот, всё так… Мне будет весьма интересно посмотреть на тебя …м-мм… несколько обновлённую в разных вечерних вариантах.
Светка с облегчением вздохнула:
- Да мне самой знаешь как интересно!
- Представляю, - Алла плавно тронула машину с места. – Только давай договоримся сразу: ты засовываешь свою идиотическую нерешительность куда поглубже и прислушиваешься к моему мнению, хорошо?
Светка дурашливо взяла под козырёк. Они свернули с Садового кольца в переулок и, немного «потолкавшись» среди разномастных машин, нашли место для парковки.
Несмотря на время повальных отпусков, магазинчик на Смоленке работал на полную катушку. Под конец рабочего дня там оказалось немало народу. Светка с Аллой покрутились среди кронштейнов, перелистали вещи, кое-что для себя отметили. К ним сзади подошла Хельга.
- Добрый вечер! – на её щеках обозначились милые ямочки.
- Ой, Хельга! – обрадовалась Светка, - а я так боялась, что вы не работаете!
- Дорабатываю! – она опустила свои смугловатые руки на заметно округлившийся животик. – До августа.
- Ой, как здорово!.. И когда ожидаете пополнения?
- В декабре. А вас что-то давно не видно! Вы так изменились, что и не узнать!
- Но всё же узнали!
- Признаться – с трудом. Я же теперь на кассе сижу, ввиду своего положения. Вы вошли, я вижу - вроде лицо знакомое, но… Потрясающе выглядите, просто небо и земля!
Светка польщено улыбнулась:
- Спасибо. Кстати говоря, не без вашей помощи.
- ?!
- Да-да-да! Тогда, весной, вы мне дали мощный толчок и всё как-то понеслось, закрутилось само собой… почему-то!.. – Светка как-то застенчиво улыбнулась. – А потом вот Алла… Да, кстати, познакомьтесь – Это Хельга, - она повернулась к Алле, - я тебе рассказывала, помнишь?.. А это – Алла, человек, которому… - запнулась в поисках определения, смешалась, - …человек…
- Которому надо кое-что купить, - невозмутимо закончила Алла. – Но всё равно мне очень приятно! Хельга, милая, мы как-то заезжали в июне, но вас не было…
- Вероятно, была не моя смена. – Хельга с нескрываемым интересом смотрела на неё. – А что вас интересует?
- Всё! – Алла сверкнула глазами так, как это умеет делать только она. – Меня интересует всё, что касается романтической поездки за рубеж.
- Нет, - вдруг живо, даже с какой-то жадностью возразила Светка, - для начала всё, что касается хорошего банкета в ресторане! Если только вас не утомит возня с нами.
- Да с удовольствием! Только одну минутку – я попрошу кого-нибудь из девочек посидеть за кассой… - Хельга оглянулась, поискала кого-то глазами. - …Простите, а ресторан какого класса?
- В смысле? – не поняла Светка.
Алла вздохнула:
- Фешенебельный ресторан, фешенебельный. Так что нам надо по полной программе.
Хельга кивнула, улыбнулась:
- Хорошо, я поняла… Извините, я сейчас… - и уже на ходу : – Вы пока снимайте с кронштейнов то, что посчитаете нужным, а я буквально через пару минут…
Перемерив чуть ли не полмагазина, они купили весь в каких-то полу-прозрачных, будто акварельных, серо-розовых лоскутах брючный костюм для Аллы. Пляжно-вечерний, как пояснила Хельга. Для неё же подобрали и пару ярких с драпировками – для увеличения объёма некоторых частей тела (как пояснила сама Алла) – купальников. Но самым главным было не это.
- А теперь примерьте вот это! – сказала Хельга и протянула в приме-рочную кабинку Алле нечто кишкообразное, длинное, блестящее болтающееся на прозрачных пластмассовых плечиках. Этим «нечто» оказалось потрясающее вечернее платье-стрейч из голубого, цвета южных гортензий, гипюра, с ассиметричным подолом и лифом, всё обшитое перламутровыми в тон платью блёстками, полупрозрачными пайетками и стеклярусом. Платье оказалось Алле по размеру и по росту и ловко село на стройную, пусть даже и несколько тощую фигуру.
- По-моему – просто великолепно, - довольно сказала Хельга.
Светка всплеснула руками:
- Алка, ты в нём такая вся … фигуристая!
- Да? – Алла придирчиво осматривала себя в зеркалах, - Ко мне можно отнести понятие «фигуристая»? – но по глазам было видно, что она довольна своим отражением. – Ладно, уговорили! …Снимаю и всё, что отобрали, можно уже нести на кассу.
- Больше ничего смотреть не будете?
Алла задёрнула шторку.
- Для себя – скорее всего уже нет, а вот девушкой, готовящейся к балу - надо будет заняться более чем вплотную!
Светка смущённо улыбнулась и нетерпеливо вздохнула. Она чувствовала себя ребёнком, которому предстоит долгожданный праздник и по этому поводу начинается до одури приятная суета.
Хельга кивнула.
…Со Светкой пришлось повозиться. Она хотела что-нибудь такое, что будет несколько скрадывать её округлости и тем самым она будет выглядеть «стройнее и подтянутее». И все уговоры, что в данном случае необходимо подчеркнуть достоинства и максимально скрыть недостатки разбивались о скалу закаменелых комплексов.
В конце концов, Алла не выдержала:
- Так, дама, мне помниться, что вы мне клятвенно обещали засунуть свою идиотскую нерешительность куда поглубже и…
Светка вздохнула:
- Да, но… Как вы не понимаете, что мне надо чувствовать себя уверенно и комфортно плюс выглядеть красиво!
- Светлана, - вмешалась в разговор Хельга, - Я не зря спросила ещё до начала всех этих примерок – в ресторане какого класса будет проводиться банкет. Вы понимаете, что в данной ситуации необходимо выглядеть соответственно степени элитности?
Она сказала это очень серьёзно, без тени улыбки, и Светка немного опала.
- Но вы действительно считаете, что в этом я не буду выглядеть бабой «хоть на самовар сажай»? – она нерешительно теребила складки дорогущего, но весьма интересного белого с красными вкраплениями летнего костюма, состоящего из топика-блузки и обористой юбки.
- Дама, вы уже примерьте, а потом говорить будете, - поторопила её Алла и буквально впихнула обратно в примерочную; сунула следом костюм – предмет спора и задёрнула шторку. – Поверьте, брюками и балахонистыми кофтами вы уже никого не удивите! Правильно я говорю? – Алла повернулась к Хельге - та утвердительно кивнула. – Вот, не я одна так считаю. А если вас, мадам, несколько смущает цена сего изделия, то это не вопрос – я вам подсыплю столько грошей, сколько потребуется.
- Да не в этом дело, - подала из-за занавески голос Светка. – Просто к этим брючкам и блузкам у меня есть прекрасные туфли и даже одни босоножки, а к ним, соответственно, и сумочки! А к этому наряду у меня ничего нет, да я и не уверена, что он мне подойдёт!..
- Почему? – спросила Хельга, слегка прикусив губу, чтобы не рассме-яться. Посмотрела на Аллу. Та вздохнула и покачала головой, дескать, пусть говорит что хочет, но мы-то знаем, что для неё будет лучше…
- Потому что юбка широкая, как Чёрное море, а моим бёдрам только такое и надо, чтобы «поширше» выглядеть! – Светка поправила на себе высокий пояс юбки и потянула с вешалки верхнюю часть костюма. Топ-блузка оказался не таким уж тонким и простым, как выглядел на первый взгляд. Светкины пальцы удивлённо перебирали и прощупывали довольно плотные швы, в которые для поддерживающего эффекта были вставлены «косточки» как на дорогих корсетах и кое-где совершенно незаметно вшиты куски плотной клеевой ткани.
- Хм, - тихо хмыкнула она и качнула головой. – А выглядит как лёгкая блузочка на широких бретелях!.. Кто бы мог подумать…
«Поддерживающий эффект» и на деле оказался эффективным – «кор-саж» (как мысленно окрестила верхнюю часть костюма Светка) непривычно надёжно поддерживал талию и часть спины, но Светку несколько смущал слишком, как ей казалось, открытый лиф, из которого подобно дрожжевому тесту, прущему из кастрюли, лез и без того пышный Светкин бюст. Она тщетно пыталась перевязывать запaх блузки, уминая непослушные части тела в углубления лифа – безрезультатно. В конце концов, окончательно взмокнув в тесной и душной примерочной кабинке, ослабила узел на талии и резко отодвинула тёмно-красную занавеску. – Ну что, поперёк себя шире?
Алла с Хельгой переглянулись. Костюм (хотя костюмом он не выгля-дел, а напоминал собой открытый платье-сарафан) облагородил Светку до неузнаваемости. Во-первых, потому, что был необыкновенного фасона: топ, похожий на блузку с запaхом, юбка «солнцеклёш» – на высоком поясе, у талии почти без складок, но с неимоверно пышным подолом. Широкие, будто воздушные бретели, сосборенные у оснований, придавали Светкиным округлым плечам и шее стройность и какое-то особенное, щемяще-женственное очарование. Во-вторых, необыкновенной была ткань, из которой это «костюмно-сарафанное» произведение было сшито: лёгкая, белая, будто матовое стекло на просвет, и по ней, по ткани этой, разбросаны небольшие вставки из алой органзы – неопределённой формы, прозрачные и весьма впечатляющие.
- Да, - вздохнула Алла, - И кто бы что бы говорил…
Светка машинально пыталась стянуть полукруглые разлёты лифа.
- Не по параметрам он мне…
Хельга улыбнулась:
- По-моему, вы не совсем правильно его надели. Этот топ только на вид простой, а на самом деле здесь довольно сложная конструкция, позволяющая менять размеры.
- Да? Такое тоже бывает? – удивлённо осведомилась Алла.
- Это очень интересная и необычная эксперементальная разработка, - кивнула Хельга и подошла к Светке – Зайдёмте на секундочку в примерочную - я подгоню лиф по вашему размеру и всё будет, как того требует фасон, хорошо?
Задёрнув занавеску, Хельга немного поколдовала с внутренними завязками на «корсаже», которыми Светка по простоте своей пренебрегла. Всё сразу же, включая непокорный бюст, село на свои места. Впечатлённая Светка выскользнула из кабинки и покружилась. Подол круговым веером заволнился в жарком вечернем воздухе.
- Теперь к этому осталось только подобрать обувь и аксессуары. Дама, а что у нас с обувью?
- Под сюда? – Светка с интересом разглядывала себя в зеркале.
- Под сюда, - в тон ей ответила Алла.
- А с обувью у нас – новые босоножки.
- Эти? – Алла кивнула на Светкины ноги.
- Угу.
В разговор вмешалась Хельга.
- Нет, это не дело. Если уж делать ставку на-а… скажем так - эксклю-зивность, то следовать этому надо до конца. – Она ещё раз внимательно осмотрела нарядную Светку, - …Извините, я сейчас вернусь.
- Значит так, дорогая моя, - негромко, но наставительно сказала Алла, - Мы берём этот костюм – раз, ищем к нему соответствующую обувь – два и…
- Ты идёшь курить – три! – засмеялась Светка, развязывая концы блузки.
- Однозначно! Так что раздевайся, пусть Хельга все эти манатки несёт на кассу, а я буквально на пять минут…
Не успела Алла отойти от примерочной, как появилась Хельга.
- Девочки, подождите, это ещё не всё! – она резко взмахнула руками и подобно фокуснику, выпускающему из своих рукавов стаи голубей, выпустила из прижатых друг к другу ладоней прозрачное красное облако. Слегка поигрывая лёгкими краями, оно невесомо парило в натруженном, уставшем за день воздухе, медленно опускаясь Хельге в руки. Алла и Светка с заворожёнными улыбками не отрываясь смотрели на эту картину.
- Что это? – наконец выдохнула Светка.
- Палантин! – Хельга, довольная произведённым эффектом, потянулась к ней и, слегка толкая её своим круглым животиком, обернула плечи воздушной драпировкой из красной органзы. Костюм сразу же приобрёл законченный вид.
- Да, – кивнула Алла, - Вот это действительно завершающий аккорд! …Сие прилагается к костюму или имеет статус отдельного предмета гардероба?
- Нет, это деталь костюма, - Хельга любовно поправила на Светке па-лантин, – просто мы убрали её в подсобку чтобы кто-нибудь ненароком не испортил тонкую ткань. Ну, там, как это часто бывает – затяжку запросто поставить или ещё чего в том же духе… Народ ведь сами знаете – разный бывает.
Светка, нерешительно сжав рукой у груди воздушную ткань, рассматривала в зеркале своё отражение. Такой она себя не видела никогда, даже в тот мрачноватый апрельский вечерок, когда впервые примерила здесь вечернее платье в бордовых тонах. Тогда это было что-то типа баловства, какое, наверное, с каждым бывает в детстве: мама с папой ушли в гости, а дочка на пару с подружкой, живущей по соседству, выволакивает из гардероба мамины наряды, туфли на каблуках; из заветно-запретной шкатулочки достаются всякие бусы-брошки, из трельяжа – помады и духи… И вот тогда-а… начинаются игры в сказочных принцесс из хрустальных дворцов с золотыми башенками!..
Светка, закусив губу, восторженно взглянула на Аллу, перевела взгляд на Хельгу.
- Девочки, только скажите мне честно – я действительно в этом смот-рюсь или мне это только кажется?..
Обувь для Светки подобрали в соседнем павильоне напротив. Ярко-красные лаковые лодочки на невысокой шпильке и с несколько заострёнными носами идеально подошли к новому Светкиному наряду и по цвету и по стилю. Правда, самой Светке они оказались несколько узки, но Алла успокоила, посоветовав налить в туфли спирт или водку и немного походить в них дома. Что же касается костюма, то Хельга умудрилась выбить с начальства приличную скидку на всю сумму покупок, так что Алла со Светкой на сумму скидки отоварились ещё и кое-какой косметикой, а заодно подобрали Светке совершенно новый парфюм, или аромат - называй это как хочешь. Это было удивительное, лёгкое, почти невесомое сочетание цитруса, хвои и розы.
- Вот теперь это твой запах, твой аромат, - негромко, но наставительно сказала Алла, передавая Светке небольшой фирменный пакет с коробками туалетной воды и духов.
- Почему мой? – не совсем поняла Светка.
- Да потому что у любого мужика ты будешь ассоциироваться с этим ароматом, поняла?
- И знаете, чем он хорош? – вмешалась тоненькая светленькая продавщица парфюмерии.
- Чем?
- Тем, что этим парфюмом можно пользоваться одинаково как летом, так и зимой.
- Потому он такой дорогой?
Девушка улыбнулась:
- Наверное. Но он на самом деле вам очень подходит!
- Спасибо, - Светка почему-то смутилась.
Павильоны готовились к закрытию. Хельга заторопилась. И пока Светка благодарила её за ударный труд и недюжинную помощь, Алла сгоняла в ещё один павильон, находящийся по соседству, и в знак признательности преподнесла Хельге коробочку «Рафаэлло».
- Да, удачно сходили!
- Съездили! – небрежно, с лёгким нажимом возразила Алла, выруливая с парковки.
- Да не важно – всё равно удачно! – Светка находилась под сильным впечатлением от всего того, что выдал им этот душный июльский вечер. Она немного помолчала и, послав в пространство мягкую улыбку, сказала: - а Хельга – прелесть, правда?
- Угу, - кивнула Алла, - Она мне понравилась. Особенно понравился её подход к подбору вещей для клиента. Профессионально работает девочка, ничего не скажешь.
- «Девочка»! Она уже в декабре мамой станет!
Алла, притормозив за большим серебристым «Джипом», слегка пожала плечами:
- Ну и что? Не забывайте, дама, что я тоже в неполные восемнадцать мамой сделалась!
- Да уж, - Светка глубоко вздохнула, - Не то, что я – перезрелая девица в темнице, да ещё и никому ненужная. Как там, раньше, в стародавние времена, таких как я называли – старая девушка?
Алла хмыкнула:
- Знаешь, как у нас в оркестре по такому поводу говорят?
Светка помотала головой.
- …Уж климакс близится, а Германа всё нет!.. – Алла мельком взглянула на закатившуюся в приступе хохота Светку и, сдерживая смех, добавила: – Но вам, девушка, я думаю, это не грозит. По крайней мере, у меня есть все основания так полагать.
- Ой, Ал, спасибо на добром слове, – сквозь смех простонала Светка, – Может, ещё и дождусь …ха-ха-ха… своего Германа!
Вещи перемеряли у Светки в спальне. Алла осталась страшно довольна покупками, особенно платьем.
- Понимаешь, я что-то вот именно такое и представляла на себе! – она прохаживалась перед зеркалом, осторожно цокая по паркету каблучками золотых босоножек.
- Шикарно, просто шикарно! Ал, тебе так этот цвет идёт!
- Да, это мой цвет!.. Что и говорить, это мы удачно зарулили на Смо-ленку! – она повернулась к Светке – Дама, с вашего позволения я оставлю всё это у вас до поры до времени.
- Да ради бога! – Светка развела руками. – Но… а как Саше показать?
- Да ты чего? Жених до последнего не должен знать, в чём будет невеста!
- Да-а? Представляешь, а я и не знала.
- Ну, давай, давай уже примеряй своё и пойдём кофе пить! – Алла скинула босоножки и, закинув длинные руки за спину, принялась расстёгивать молнию.
Светка укомплектовала себя в блузку, взялась за юбку и вдруг с сомнением вздохнула:
- И всё-таки мне кажется, что я немного переборщила.
- В смысле?
- Ну, меня гложет мысль, что в этом наряде меня и вправду хоть на самовар сажай.
- Полноте, дама! – укоризненно протянула Алла, – Дался вам этот не-счастный самовар! Вы в магазине вроде остались довольны своим видом, а что сейчас случилось?
- Да не привыкла я к подобному роду одежды – талия как-то неестест-венно утянута, грудь вся нарастопашку, - она нехотя натянула юбку.
- Это как?
- Да открыта как-то, а… пышная юбка, по-моему, увеличивает меня в объёме просто до… безобразия!
- Где? Покажи!
- Ну, вот бёдра да и… - Светка задрала широкий подол и повертелась перед зеркалом. – Да что я распинаюсь – ты и сама всё прекрасно видишь!
Алла накинула на себя свой ситцевый нарюшенный халат, не спеша запахнула полы, вынула из карманов концы пояска.
- Безусловно, вижу, что до сорок четвёртого размера вам, дама, ещё плыть и плыть.
- …
- …Только не забывайте, что и при маленьком размере и весе можно не иметь фигуры. – Она вздохнула, подошла к Светке. Взглянула на неё в зеркале.
Светка тоже взирала на своё отражение, слегка прикусив губу. В спальню, шумно и часто дыша, заглянул Робин.
- Ты хочешь сказать, что у меня просматривается фигура?
- И заметь – именно ФИГУРА.
Светка с сомнением покачала головой:
- Преувеличиваешь ты всё, Ал, преувеличиваешь, успокаиваешь меня!.. Да, без спора – я на самом деле неплохо скинула…
- Мало того, что скинула, - перебила её Алла, - так ещё и подтянулась. А для женской фигуры самое главное что? – быть крепкой, подтянутой; чтобы нигде ничего не висело, не тряслось, не болталось. Ну, посуди сама, - она немного склонила набок голову, всё ещё внимательно глядя на Светкино отражение в зеркале, - у тебя, в принципе, довольно пропорциональное сложение. Да, я понимаю, конечно, что тебе бы очень хотелось иметь и ноги подлинее, и талию поуже. Да и вообще, сбросить ещё с пяток киллограммчиков. С другой стороны – у тебя роскошный (не то что у меня!) и, как говориться, налитой бюст, а это - уже! - достойно восхищения. Теперь смотрим далее – по сравнению с грудью талия твоя выглядит действительно талией и не важно, сколько она имеет в объёме! Здесь идёт здоровая игра контрастов. …Что же касается бёдер, да и ног в целом, то я уже, как мне помнится, говорила вам, дама, что ноги ваши так же имеют весьма и весьма привлекательную форму и уж конечно никак не напоминают собой колонны Акрополя.
- Ой… ха-ха… А почему именно Акрополя?
- Да потому что многие женщины грешат колоннообразной формой нижних конечностей и – кстати! - особенно не комплексуют! А вообще, доро-гая моя, прошу заметить, - Алла затянула потуже поясок на тощей талии, – что шутки шутками, но, в самом деле - как только ты перестала наворачивать мамины пирожки да блинчики с оладушками, так постепенно и на спад пошла. Опять же - шейпингом начала баловаться, пусть даже и не регулярно. Прибавим к этому заплывы в бассейне и солярий, который тоже привносит немаловажную лепту в твою внешность – и что получаем?
- А что получаем? – Светка как-то по-новому смотрела на себя в зеркале – ну действительно, разве она толстая? Совсем нет!
- А получаем, дама, довольно аппетитную девицу – подтянутую, слегка подзагорелую, ухоженную, можно даже сказать притягательную! Девицу, у которой всё при всём и…
- …сбоку бантик! – рассмеялась повеселевшая Светка.
- Именно – сбоку бантик, - Алла, хмыкнув, поправила ей на левой стороне талии завязанные в небрежный бантик концы блузки. – Конечно, до полного совершенства… но самое главное, девица, знаешь что?
- Что?
- А самое главное то, чтобы ты, наконец, уверовала в свою неотрази-мость и эксклюзивность, потому как этот костюм вкупе с палантином поможет тебе потрясающе выглядеть. И поверь мне – ничто другое не придало бы тебе столько женственности и загадочности, как этот наряд.
- Да, пожалуй ты права, - согласилась Светка, набрасывая на плечи воздушную накидку.
- И ещё! Настоятельно рекомендую походить в этой одёжке дома, дабы привыкнуть ну и… вообще… - Алла зевнула, потянулась, коротко хрустнув суставами. – Да, кстати, до банкета остаётся два дня – туфли не забудь разносить, а то намаешься с ними. …Всё, вы как хотите, а я пошла курить!
- А кофе?
- Разумеется!
Оставшуюся пару дней до знаменательного события Алла была серьёзно занята. А Светка, после работы, по быстренькому выгуляв пса, с удовольствием привыкала к банкетному наряду и старательно разнашивала новые туфли.
В душный пятничный вечер, аккурат накануне банкета, она тщательно наложила на лицо вечерний макияж, при помощи мусса, крупных бигуди-липучек и фена уложила волосы в замысловатую причёску, надела обновки. На шею повесила небольшую нитку речного жемчуга, в мочки ушей ткнула такие же жемчужные серёжки. На согнутую в локте руку повесила купленную ещё в июне светлую сумочку и посмотрелась в зеркало. При виде своего же отражения пришла в восторг. Конечно, сумочка немного выбивалась из общего ансамбля, но в целом, если особо не зацикливаться на таких мелочах, то видончик получается очень даже ничего, если не сказать бoльшего. Нет, несмотря на сумасшедшую занятость Алла должна, просто обязана на неё посмотреть и оценить готовую картину.
Светка вышла в прихожую и, сняв трубку телефона, набрала Аллин номер.
- Аллочка, привет, ты можешь ко мне спуститься буквально на три минутки?
- А что случилось? – по голосу она поняла, что Алла занята.
- Да ничего не случилось. Буквально на три минутки и ты - свободна.
- Ну, так поднимайся сюда!
- Нет-нет, лучше ты спустись.
- Хорошо, минут через пятнадцать – устроит? Хоть вещи по чемоданам раскидаю. Я так и так собиралась забежать.
- На чашечку вечернего кофе? – кокетливо осведомилась Светка.
- Да какая на фиг «чашечка»! – Алла пыхтела в трубку, как обычно пыхтят при довольно интенсивной работе. – Тут от нехватки времени пена со всех мест капает! …Точно сегодня до утра не лягу… Да успокойся ты! – взвизгнула она мимо трубки. – Времени ещё до хрена и больше! Подай лучше мне вон тот пакет…нет, вон тот, зелёный!.. Извините, дама, это я не вам, - Алла вернула голос в телефонный эфир.
- Всё-всё, занимайся делами, я тебя жду, - Светку раздирал смех. Она представила взмыленную Аллу, которая, как загнанная лошадь роняя пену с губ, пытается упаковать чемоданы и тихого спокойного Сашу, с которым поругаться практически невозможно, но который при большом желании может очень здорово нудить.
Большие, в пол зеркала отражали Светку во всём её великолепии. Она покрутилась в разные стороны, поправила складки на юбке, подвигала плечами под широкими полупрозрачными бретелями. Хм, и в самом деле - не столько полнит, сколько стройнит. Светка сделала несколько эффектных танцевальных па.
« Эх, видел бы меня сейчас Стефан!.. Интересно, какой была бы его реакция?» - подумала она, по привычке прислушиваясь к звукам за дверью.
Робин царственно возлежал посередине коридора на лёгком сквознячке и, вывалив жаркий мясистый язык, с интересом наблюдал за Светкой. Та от нечего делать побрызгала себя да и пространство вокруг новыми духами, посильнее подкрасила губы новой кораллово-красной перламутровой помадой, аккуратно поправила причёску и, не спеша, вышла в тёмную кухню. Там достала из холодильника прозрачную кружку с зелёным чаем, подошла к окну. Машины у подъезда не было. Холодный чай слегка снял напряжение. В прихожей засверчал телефон.
Звонила мама.
- Светинька, как там у тебя дела? Всё нормально? Как ты себя чувствуешь? Наверняка голодная сидишь!.. Заезжай завтра, я блинчиков собираюсь напечь – папе на дачу отвезу, и ты с собой возьмёшь. Приедешь? Да?
- Нет, мамуль, спасибо, но завтра никак не могу, - вздохнула Светка, подтирая помаду в уголках губ.
- Не сможешь? – почему-то очень удивилась мама.
- Прости – никак!
- Почему?
- Меня пригласили в ресторан на банкет.
- В ресторан? Кто?
Ого! Допрос с пристрастием!
- Алла с мужем. Ну, соседка – я тебе про неё много рассказывала.
- А по какому поводу? Тебя хотят с кем-то познакомить? – не унималась мама.
- Да причём тут это! – Светка с досадой покачала головой: ну мама – практически любую тему сводит к проблеме её, Светкиной личной жизни! – У них юбилей свадьбы и они собирают гостей.
- Юбилей? Какой?
- Двадцать лет совместной жизни.
- …Так, двадцать лет… двадцать лет… - забормотала мама, - это… это, если мне не изменяет память, фарфоровая свадьба!
Светка удивилась:
- Фарфоровая? А я, как-то и не задумывалась…
- Ну как же, доченька! И дарят в этот день исключительно фарфор! Ты хоть подарок-то купила?
- Я думала шикарный букет цветов заказать…
- Да ты что, «букет»! Ты должна хоть что-нибудь из фарфора подарить! – частила мама на том конце провода. – Ну, хоть что-нибудь!.. – она взволновано вздохнула – У тебя деньги-то хоть есть?
- Да есть, есть… - Светка закусила губу. Вот мама, молодец, как нельзя кстати позвонила. Придётся завтра с утра бежать в «Британский» или «Ирландский дом» на Новом Арбате. Вот овца-то, недотёпа – попёрлась бы на свадьбу без подарка!
Брякнул звонок. Залаял Робин. Светка посмотрела в глазок. Алла! Ну, наконец-то!
- Всё, мамуль, Алла на секунду забежала. Давай потом, ладно? Всё, целую! – Светка поспешно выключила телефон и открыла дверь.
- О! – выкатила Алла своё фирменное «о». – Дама, да вы просто картинка!
- Я тебя жду-жду, а ты всё не идёшь и не идёшь! Чемоданы упаковала?
- Упаковала, - Алла наконец отбилась от Робина. – Я к тебе очень ненадолго.
- Кофеёчек?
- Да и, если можно, рюмочку ликёрчика.
- А вот это - всенепременно!
Они прошли на кухню. Робин, размахивая мохнатым хвостом, за ними.
- Да, дама, - вздохнула Алла и вытянула из красной пачки длинную сигарету. – Вас нужно было сфотографировать в первые дни, когда вы переселились сюда и теперь – и сравнить!
- Ну, кто ж знал, что всё вот так получится! – Светка выдала ей рюмку вишнёвого ликёра и осторожно, чтобы ненароком не испачкаться, принялась готовить кофе.
Алла с явным удовольствием закурила и откинулась на спинку диван-чика.
- Значит так, дама, теперь внимательно слушайте меня сюда. Несколько организационных моментов, - она глотнула ликёру. – Во-первых, завтра вы сами поедете в ресторан…
- Сама?! – Светка удивлённо повернулась к ней.
- Да. Мы с Сашкой подъедем чуть позже. Так надо. Вот тебе визитка ресторана – здесь телефон, адрес. Чтобы не переться в парадном виде на общественном транспорте – вызовешь такси и часикам к шести – милости просим. …Ну чего ты стухла?
- Ой, Ал, я даже и не знаю, как это всё делается!.. Ну, вот приду, гости соберутся, я там никого не знаю, куда себя деть - тоже не буду знать!
- Ну, вот смотри. Там для подъезжающих гостей будет организован фуршетный столик с разными напитками и всякой дребеденью типа фисташек, цукатов, фруктов. Будет музыка. А буквально следом уже и мы подкатим. Весело будет, здорово…
- А сколько человек гостей ожидается?
- Плюс-минус тридцать пять.
- А почему «плюс-минус»?
- Банкет заказали на такое количество гостей, а там кто придёт, кто не придёт, а кто придёт и не один, понимаешь?
- Слушай, Ал, а когда вы это всё успели организовать? Неужели всего за неделю? – Светка поставила перед ней чашечку с дымящимся кофе.
- Да нет, конечно. Всё было распланировано гораздо раньше. Как только Сашка получил деньги за сделку – мы сразу стали прикидывать что к чему. Ну, я тебе говорила.
- Да, - обиженно протянула Светка, - ты мне об этом только, считай, неделю назад сказала, а до этого молчала как партизан!
Алла скривила губы:
- Тогда бы это не было бы для тебя сюрпризом! А так, ты как Золушка, в спешном порядке собираешься на бал в предвкушении чего-то такого! Да, кстати, вот вам, дама, пригласительная депеша…
Она вынула из принесённого с собой пакета конверт с пригласительной открыткой.
- Ой, спасибо! – обрадовалась Светка, - Я её на память сохраню!..
- И ещё, - перебила её Алла, – я получила огромное удовольствие от общения с тобой.
- Ты серьёзно?
- Серьёзней не бывает. Просто такого кадра как ты, в моей жизни ещё не было.
Светка похолодела.
- Ал, ты так говоришь, будто прощаешься навсегда…
- На какое «всегда»? – Алла допила ликёр и принялась за кофе.- И никуда я не прощаюсь. Просто подвожу черту этого этапа нашего с тобой непосредственного общения, можно?
- Можно, - облегчённо засмеялась Светка.
- Спасибо, – Алла отвесила неспешный кивок. – Кстати, я тебе оставлю ключи от нашей квартиры. Потом, если посчитаешь нужным, передашь их Петровине, а захочешь – переберёшься к нам, когда она приедет. Мы с Сашкой будем очень рады. И ещё. Я очень хочу порадовать тебя одной безделушечкой… - с этими словами она сунула руку всё в тот же пакет и вытащила оттуда небольшую сумочку из красного лака, по форме напоминающую сердечко.
Светка ахнула:
- Аллочка, милая, откуда?
- Из городу Парижу а хде мой миленький почему-то не живёт! Я две штуки везла в подарок – одну отправила Милке в Израиль, а кому вторую – неизвестно. Позавчера, когда мы с тобой прибарахлились, я вдруг поняла, что везла её тебе, пусть даже это и было полтора года назад. И я так обрадовалась - ты не представляешь! Так что, дама, получите-распишитесь: она вам точно принесёт удачу!
Светка осторожно, будто хрустальную вазу взяла протянутую Аллой сумочку.
- Аллочка, спасибо, - прошептала она. К горлу подкатил ком, а в глазах защипало…
Утром Светка равнула прямо на Ленинский проспект в магазин «Хрусталь, стекло, фарфор». Она решила не заморачиваться пробежкой по Новому Арбату, где навряд ли бы нашла что-нибудь толковое. Для сбережения сил взяла такси туда и обратно. В итоге купила потрясающий чешский фарфоровый подсвечник о двух свечах: с тонкой фарфоровой лепниной в виде розово-голубых цветочных веночков и изящных золотистых жгутиков. Свечи прикупила уже на Новом Арбате. Долго искала что-нибудь такое разэдакое и в конечном итоге остановилась на белых, матовых с такой же цветочной композицией, как и та, что на подсвечниках. Там же выбрала и поздравительно-свадебную открытку. В упаковочном отделе за небольшую плату ей упаковали подарок в голубую с золотом бумагу с тремя золотыми розами разных размеров. Покупкой и упаковкой осталась страшно довольна, и с чувством «глубокага удовлетворения» по дороге домой завернула в парикмахерскую «Чародейка», что под высотным домом на Никитской. Там слёзно умолила администратора, чтобы ей без записи, пусть даже за двойную цену (да Бог с ними, с деньгами!) уложили бы волосы в вечернюю причёску.
Время неумолимо катилось к вечеру, но Светка, как ни странно, всё успевала. Осторожно, чтобы ненароком не прижарить утюгом лёгкую ткань, погладила аккуратно постиранный ещё ночью костюм. Старательно, без излишней суеты нанесла на ногти рук красный лак; тщательно оберегая шикарно уложенные волосы, приняла прохладную ванну, куда для большего тонизирующего эффекта добавила быстро заваренный на водяной бане отвар листьев мяты. Ванна здорово сняла напряжение и лёгкую усталость и Светка, выпив чашку зелёного чая с жасмином, принялась тщательно, не спеша накладывать макияж. Всё шло как по маслу. Единственное, что её беспокоило, так это туфли. Она их, конечно, очень старательно разнашивала, но… Надеть их на голые ноги - означало стереть эти самые ноги, как говорит мама, до мяса. Натянуть в такую жару колготки – грозило свариться живьём, как сосиска в целлофане. Быстренько прикинув все «за» и «против», Светка решила идти с голыми ногами, но предусмотрительно посыпала нутро туфелек специальной присыпкой с ментолом, а проблемные места стоп облепила полосками пластыря телесного цвета.
Такси она заказала заранее и где-то в половине пятого, наспех выгуляв пса, начала неспешно одеваться. Бусы, по совету Аллы, надевать не стала – ограничилась лишь тоненькой золотой цепочкой с овальным медальоном, но серёжки в уши всё же вдела. На пальцы натянула пару незамысловатых золотых колечек с фионитовой россыпью. Полукружья лифа предусмотрительно подстегнула изнутри булавкой – не «от сглаза», а во избежание возможного конфуза. Побрызгалась новыми духами. До приезда такси оставалось минут пятнадцать.
Светка пружинисто прошлась по квартире, проверила окна, а заодно и выглянула во двор. У подъезда стояла светлая иномарка, но Стефана не было видно. С досадой вздохнула: «Эх, профилонила!»…
Ресторан по московским меркам оказался недалеко - на Маяковке, в районе Благовещенского переулка. Неискушённая подобными походами Светка ожидала всего, но только не ресторана в виде небольшого замка или даже дворца с зелёным палисадником, где под раскидистыми деревьями уютно расположились столики с немногочисленными посетителями.
Светка, сжимая влажными пальцами ручки пакета с красиво упакованным подарком, неуверенно прошла по мощёной дорожке, чуть правее увидела вход в само здание.
Помедлив, вошла.
Тут же, будто из-под земли перед ней вырос метрдотель – приятный молодой человек весь из себя учтивый, внимательный, начищенный, наглаженный, с вежливой улыбкой.
- Добрый вечер, вас ожидают?
Светка оробела.
- Здравствуйте… Я… я на банкет, можно?
- Прошу! – метрдотель сделал рукой широкий приглашающий жест: - Проходите, пожалуйста - там лёгкий фуршет, вы можете отдохнуть.
Светка огляделась.
В основном зале, который выходил огромными в пол окнами на ма-ленький парк, было сервировано несколько небольших столов разной формы. Цвета слоновой кости скатерти в тугих драпировках спускались до самого пола. На торцевой стене висело огромное зеркало в бронзово-золотистой резной раме; на нём слегка колыхалась цифра двадцать, сплетённая из воздушных шариков кремового и голубого цветов, в тугие связки которых были вплетены цветы и листья. Второй зал - чуть поменьше и поуже – отделяли от основного несколько колонн. Здесь возвышалась барная стойка с приглушённым освещением, кассовым аппаратом и музыкальной аппаратурой. Торец этого более тёмного зала, отделанного деревянными щитами и будто бы старинными гобеленами с охотничьей тематикой, занимало небольшое возвышение в виде деревянной веранды с несколькими ступеньками. Там стоял длинный, покрытый светлой скатертью стол и настраивали свою аппаратуру музыканты. Неподалёку от колонны был сервирован под фуршет небольшой столик. Возле него толпилось человек десять гостей. Они негромко разговаривали, потягивали напитки из высоких бокалов и угощались всякой, судя по Аллиным словам, дребеде-нью. Динамики негромко сопровождали всё это торжественное великолепие вальсами Штрауса, что придавало общей картине ауру некоторой элитности и даже избранности.
Светка вконец оробела. Ну не привыкла она к таким мероприятиям, ну не было у неё ничего подобного в жизни!
Чуть дрожащими от волнения пальцами, машинально поправила на плечах воздушный палантин, выжала из себя улыбку.
- Простите, а… где у вас дамская комната?
…Гости продолжали подтягиваться к назначенному часу, но Светка, проторчав в туалете минут десять, поняла, что на большее её терпенья не хватит. Контурным карандашом подправила и без того чётко очерченную линию губ, припудрила слегка раскрасневшееся от волнения лицо и, сбрызнув духами шею и почему-то нутро сумочки, решилась вылезти из «засады». Мысленно проклиная себя за то, что не приехала минут на тридцать-сорок позже, направилась в сад. Присела за свободный столик под навесом, заказала чашечку эспрессо. Чувство мучительного смущения и какой-то, будто из детства идущей неловкости, не давали собраться с мыслями.
Ну, зачем, зачем вся эта экзекуция? Люди знают друг друга, общаются, а она что? И когда Алла прибудет?!. У-уф… Ну, хорошо, когда-нибудь они с Сашей появятся, а дальше что? У них вон сколько друзей-приятелей и, наверное, родственников, а она, Светка… ни, как говорится, кавалера, ни одного знакомого лица…
Дущу бередило щемящее ощущение сиротливости и, пожалуй, ненужности... Может просто тихо уйти? …Ой нет, нет… неудобно как-то…
- Ваш кофе, пожалуйста.
- Спасибо! – Светка улыбнулась официантке и оплатила заказ. Задумчиво насыпала в кофе сахар.
…Нет-нет, лучше не горячиться, а взять себя в руки и посмотреть, как дальше фишка ляжет. Ну, а уж если совсем станет невмоготу, так можно будет тихо, по-английски уйти, а Алле потом сослаться на дикую головную боль и душевно извиниться… Ну, да, так, пожалуй, будет лучше. Да-да, именно так…
От такого, поистине Соломонова решения сделалось чуточку полегче. Она глубоко вздохнула и чтобы хоть как-то отвлечься от всяких дум принялась украдкой наблюдать за прибывающими гостями, тем более, что сама того не подозревая, выбрала очень удобное для этого место.
Люди шли банкетно-нарядные, с букетами разных калибров и пакетами явно с подарками. Светка с интересом рассматривала проходящих мимо неё, отмечая про себя степень нарядности, торжественности и важности каждого. Проводив глазами очередную расфуфыренную пару, вдруг поймала себя на том, что с каждым новоприбывшим её всё больше и больше стискивает волнение. Мелким глотком отхлебнув кофе, попыталась разобраться в себе и вдруг поняла, что чуть ли не в каждом мужчине она как-то неосознанно пытается узнать Стефана.
…«Господи, чего это я о нём?» - она потёрла лоб влажными от волне-ния пальцами, машинально тронула красиво уложенную причёску. – «Почему вдруг я решила, что он непременно будет? Ведь Алла ничего не говорила о том, приглашён он или нет!.. Скорее всего – нет. И даже не скорее всего, а точно – НЕТ! …Ой, всё… всё… хватит об этом…»
Хватит-то хватит, но как было бы здорово, если бы он вдруг здесь оказался ! Он бы подошёл к ней… ну… или она к нему, какая разница… И, вот так бы, целый вечер здесь, вместе… А может даже и танцевали бы и не один раз…И получилось бы так, что она, Светка, вроде бы и не одна, а как бы с кавалером, да ещё с КАКИМ!!! Обзавидоваться можно!
И ей мучительно, до щемящей боли где-то в груди, вдруг захотелось, чтобы Стефан каким-то сказочным образом появился бы здесь и увидел её такую – необычную, красивую, наверное, даже эффектную и совершенно не похожую на неё прежнюю!!!..
…От сильного волнения вдруг захотелось плакать. Испугавшись, что под напором нахлынувших чувств сможет разреветься, Светка пересела так, чтобы не видеть входа в зал и немножко отвлечься от всяких ненужных мыс-лей…
…Погода стояла дивная – настоящий жаркий летний денёк. Небо было голубым и высоким, но в нём уже улавливались нотки подступающего вечера. Солнышко неторопливо, потихоньку клонилось к закату, щедро поливая всё вокруг искренним золотистым светом. От нагретых за день выложенных каменных дорожек, травы, деревьев, столов, кресел и почему-то даже звуков веяло особым летним запахом – хоть и городским, но летним!..
Светка тихо вздохнула. Нет, ну кто бы мог подумать, что в самом центре огромной, шумной и пыльной Москвы, в лабиринте старинных переулков затерялся, можно сказать, райский уголок! И что удивительно – это не просто ресторан с ресторанным же двориком, как зачастую принято делать, а маленький… нет – ми-ни-а-тюр-ный! – дворец с крошечным, но абсолютно настоящим парком в придачу!..
…Кофе оказался ароматным и вкусным. Глядя в пространство, Светка задумчиво теребила фарфоровую ручку чашки.
За соседним столиком раздался смех. Звякнула посуда, со звоном упала на каменный пол вилка… или нож… и снова – смех.
Мда… люди живут и как же здорово у них это получается! Захотелось во время прогулки с детьми посидеть-поужинать в ресторане? Пожалуйста – зашли и посидели-поужинали. У каждого из них своя жизнь, свои заботы, а здесь сидят просто и… просто отдыхают. …Иногда на переднем плане появляется кто-то из официантов с гружёным подносом; дети, наскоро перекусив, с криками и смехом носятся между столиками и деревьями; взрослые предаются вожделенным минутам отдыха, а ноздри время от времени слегка щекочет еле уловимый аромат жарящегося на гриле мяса. К этому - негромкая музыка, пение каких-то птиц…
Картина-рассуждение получилась впечатляющей в смысле настроений и ассоциаций и вызывала у Светки необъяснимое ощущение полновесности жизни во всех её проявлениях. Эх, как она всегда мечтала вот о такой жизни: семейно устроенной, счастливой и безоблачной; жизни, когда можно хоть иногда позволить себе спокойно и неторопливо проводить такие летние ресторанные вечера!.. Сидеть вот так вот и смотреть, как дети носятся по парку, муж по-джентльментски заказывает по бокалу прохладного белого вина в качестве апперетива, а в голове приятные, щекочущие сознание мысли, что… ну-у, наприме-ер…что через неделю уезжать в отпуск, на море… или… а, вот! Вот, точно - в круиз по морю, на теплоходе! Да, в круиз, именно в круиз, а ещё сколько всего надо успеть – и по магазинам, и постирать-погладить, и уложить чемоданы…
…Полукартины семейно-устроенной жизни увлекли настолько, что Светка и не заметила, как центральные двери зала распахнулись и в будто ленивом, утопающим в жаркой неге, летнем пространстве громко зазвучали первые аккорды «Свадебного марша» Мендельсона. Она вздрогнула, машинально мотнула головой и в тот же момент увидела, как по мощёной дорожке прямо к открывшемуся входу не спеша идут Алла с Сашей.
Рот сам собой приоткрылся, рука наугад опустила пустую чашку на блюдце.
Это было неожиданно и… удивительно красиво – нестареющий свадебный опус, толпа гостей, с радостными аплодисментами навстречу «молодожёнам», фотовспышки и сами виновники торжества – бесспорно довольные произведённым эффектом. Алла была неподражаема в своём голубом, декольтированном платье. Она держала в руках небольшой, красиво оформленный букет из мелких голубых ирисов и кремовых роз; к чёрным, необычно уложенным волосам тоже была пришпилена роза. Саша был ей под стать: в лёгком летнем костюме кремового цвета, голубой сорочке, галстуке, на пару тонов светлее костюма…
С ума сойти - они устроили настоящую свадьбу!
Сердце бешено колотилось. Светка соскочила с места, схватила пакет с подарком и быстро вошла с бокового входа в зал. Кто-то, перекрывая музыку и гвалт, крикнул «Горько!». Все почему-то страшно обрадовались, зашумели, задвигались.
- Горь-ко! Горь-ко!
Смех, шум, щёлканье фотоаппаратов… Светка от волнения была будто во сне, когда вроде понимаешь, что происходит и в то же время… мало что соображаешь и… и… мысленно встряхнув себя, осторожно протиснулась к «невесте»…
Саша, улыбнувшись Светке, помог Алле передать снопы букетов по-доспевшим официантам. А Алла потянула её за руку и усадила за стол рядом с собой. От этого в Светке разом всколыхнулось непомерное, до навернувшихся слёз чувство глубокой благодарности и признательности
- Живая? – хитро поинтересовалась «невеста».
- Ой, и не спрашивай!.. - будто сквозь вату в ушах до Светки доноси-лись возбуждённые голоса гостей, двигание тяжёлых стульев, рассаживание за столы…
- Дама, не тушуйтесь. Сейчас выпьем, закусим, и всё пойдёт как по маслу, вот увидите!
Светка смущённо улыбнулась.
За столами аппетитными хлопками открывалось и пенилось шампан-ское.
Слово взял один из гостей – немолодой мужчина, высокий, осанистый, с густой волнистой шевелюрой цвета «соль с перцем», в белом, великолепно сидящем на нём смокинге, в белоснежной рубашке с клетчатой красно-зелёной «бабочкой» и в чёрных отутюженных брюках. Светка невольно залюбовалась представительным гостем.
- Друзья! – обратился он к залу приятным густым голосом. – Сегодня мы собрались здесь благодаря прекрасному событию, случившемуся ровно двадцать лет назад!
- Ал, а он кто? – тихим шёпотом спросила Светка.
- Соучредитель Сашкиной кампании, - так же шёпотом и не переставая мило улыбаться, ответила Алла.
- А как его зовут?
- Сандро.
- Как?!.
- Александр Давидович Лордкипанидзе.
- А-а… он…
- Всё, дама, потом.
Светка понимающе кивнула и приняла исходную позицию.
- …так давайте же пожелаем этой дивной паре, замечательной крепкой семье, чтобы к цифре двадцать с годами, с десятилетиями прибавился бы ещё один ноль и мы бы все, так же преисполненные молодостью и красотой, спустя сто восемьдесят лет, в том же составе, что и сегодня (а может даже и в более расширенном!) собрались вместе и отпраздновали бы уже двухсотлетний юбилей! Аллочка, Саша - счастья вам и любви!
Кто-то, видимо очень впечатлённый эффектной пламенной речью тамады, захлопал. За ним потянулись редкие хлопки с разных столов. Задзинькали бокалы, полетели вереницей пожелания и напутствия. Одна полная седовласая и удивительно приятная дама в возрасте, нажелав «новобрачным» «море любви и океан нежности», в конце эмоциональной, искренней речи, вдруг развела своими полными белыми руками в звенящих серебряных браслетах и неожиданно посетовала, что на столах вся еда красивая и вкусно пахнет, но на деле всё оказалось почему-то горьким.
- О, Вениаминовна поздравляет! – улыбнулась Алла. – Как я её люблю!..
- Кто?
- Светлана Вениаминовна, Сашкина родственница. Необыкновенная женщина, правда…
- Она еврейка?
- Да-а, Махленовская… Врач – от Бога! Да и человек – редкой души…
- И шампанское горькое и всё-всё! – всплеснула руками Светлана Ве-ниаминовна – Милые мои, хорошие! Я просто не понимаю, что происходит!
И тут со всех концов зала, набирая силу и темп, покатилась волна «Горько!».
-Завела Вениаминовна, завела-а, - Саша со смехом покачал головой.
Волна достигла главного стола (почему-то гордо именуемого «прези-диумом») подняла с мест «жениха» с «невестой» и распалась на мелкие брызги счёта: раз, два, три, четыре… Чей-то голос зычно пошёл мерить десятками: двадцать, тридцать, сорок, пятьдесят… А какая-то компания уже со смехом повернула мощь тридцати с лишним голосов на сотни: сто, двести, триста… Алла, не выдержав такого натиска стихии, расхохоталась, повиснув у фыркающего от смеха мужа на плече.
- Ладно, раз за двадцать лет совместной жизни целоваться не разучи-лись, значит за любовно-обоюдный фронт можно не переживать! – удовлетворённо заключил приятный молодой человек, сидящий по правую руку от Светки. Сказал вроде негромко, но его услышали и по столам прокатился весёлый смех. Глотнув прохладного шампанского, рассмеялась и Светка, мельком взглянув на него. Молодой человек перехватил её взгляд и, чуть подавшись к ней, сказал:
- Разрешите представиться – Герман! А…
- …Простите… как? – Светка решила, что ослышалась.
- Гер-ман.
- Ооч… очень приятно! - с трудом проглотила приступ смеха, закивала головой, – Литературное, можно сказать, имя!
- Именно – литературное, даже более того – Пушкинское, - вдохновенно пояснил Герман, впрочем, тоже сдерживая смех – Помните? Там Александр Сергеич ещё про полночь что-то упоминал!
- Да-да, меня в свое время поставили в известность, - ещё раз кивнула Светка.
- В известность?
- Ну да, что полночь близится, а…- глубоко вздохнула и… расхохоталась – Ой, простите, это я так… ха-ха-ха… просто ассоциации… - с трудом проговорила она сквозь смех и, чуть поплывшими от слёз глазами, взглянула на смеющегося Германа, - и к вам… не имеющие никакого отношения, поверьте!.. Но мне, правда, очень приятно, что у вас такое имя!
- И мне тоже… Простите, а вас… как зовут?
- Лана.
- О! – воскликнул Герман, - как красиво и необычно!
- Спасибо, - несмотря на всё ещё раздирающий её смех, Светка была польщена вниманием такого интересного молодого человека. А он и в самом деле был весьма интересен – с мелкими чертами, живыми тёмными глазами на узком лице и будто специально спутанными тёмными волнистыми волосами, постриженными в короткое каре. Светка заметила его ещё в самом начале, когда после «дамской комнаты» выходила в парк. Замыленный тогда взгляд почему-то зацепил летний льняной костюм, лёгкая зелёная рубашка с распахнутым воротом, из-под которого блеснула золотая цепочка – лёгкого, но довольно объёмного плетения. Заметила и тут же забыла. Ещё бы, на таких нервах была!..
- Шампанского? – галантно поинтересовался Герман.
- …Спасибо, - смущённо улыбнулась Светка.
Выбрав момент, когда тот отвлёкся, она подалась к Алле и тихо спросила:
- Ал, а он кто?
- Герман? А, Сашкин сотрудник, вернее будет сказать начальник. Между прочим, как ты понимаешь, имеет свой бизнес, трёхкомнатную квартиру в Крылатских холмах и чёрный «Джип». Папа у него тоже какой-то «бугор». Кстати, неженат!
- Кто, папа?
Алла ещё больше понизила голос:
- Герман! Так что имей ввиду!
- Да меня как-то и не волнуют все эти трёхкомнатные холмы и джипы, - отмахнулась Светка.
- Я знаю! – Алла выразительно округлила глаза, - Но ты имей в виду!
- Ладно-ладно… Слушай, но как у вас всё организовано – всё просчитано, продумано! Прямо без сучка, без задоринки! И когда вы всё это успели?
- Да в основном всё мой драгоценный муж организовывал. Ну, и, ко-нечно же, друзья ему здорово помогли: покажи мне человека, который отказался бы свадебных салатиков поесть?
- Ну да, - вздохнула Светка, - да ещё и в таком шикарном исполнении!
Алла почти вплотную притиснулась к ней и понизила голос до уровня приглушённого шелеста:
- Между прочим, твой сосед тоже к этому руку приложил.
Светка вытаращила глаза:
- Стефан?!.
- О господи! – всплеснула руками Алла, - Кто о чём, а вшивый – о ба-не!.. – и очень выразительно, одними губами – Гер-ман!..
- А-а, - Светка вздохнула, зачем-то поковыряла вилкой салат.
- …Лана, разрешите за вами поухаживать, а то я смотрю – у вас и бокал почти пустой, да и… - Герман повернулся к Светке - Что вам положить?
Она смутилась:
- Да у меня всё есть, спасибо.
- Тогда дольём шампанского, а то там уже, по-моему, новый тост назревает.
Сандро Лордкипанидзе умело, очень легко и ненавязчиво вёл застолье. Рядом с ним сидела его жена – полноватая фигуристая женщина лет пятидесяти с небольшим. У неё было красивое овальное лицо с гладкой кожей, тёмные миндалевидные глаза, тонкие вразлёт брови, чёрные волосы, туго зачёсанные назад и стянутые в небольшой пучок на затылке. Мочки ушей оттягивали необычной формы серьги явно с брильянтами. Матовость кожи и аккуратный, без перебора вечерний макияж здорово оттеняло шикарное вечернее платье из лёгкого китайского атласа, сиреневого цвета, с россыпью фиолетово-синих цветов. На гладкой, полноватой шее поблёскивало, переливаясь – наверное, тоже бриллиантами - лёгкое золотое колье.
- Манон сегодня просто королева! – Алла будто прочла Светкины мысли.
- Манон? Имя-то какое!..
- Ну да, - она вдруг хмыкнула, – наверняка когда-то была просто Мананой.
- Слушай, Ал, а он, судя по фамилии – грузин?
- Грузин. Только больше этнический, нежели настоящий: в России он с детства. По крайней мере я тaк знаю… Но дядька чудесный! Если бы не он, то Сашкина фирма уже давным-давно почила бы.
- Ну, этнический – не этнический, а тосты как заправский грузинский тамада говорит, - заметила Светка и почему-то поинтересовалась – А дети у них есть?
- Двое сыновей-красавцев. Один в Америке, другой в Канаде.
- Живут же люди!..
- Лана, вы совсем ничего не едите, - посетовал вдруг Герман. – Я уже и не знаю, чем вас угостить!
Светка опять смутилась:
- Да ещё весь вечер впереди, успею…
- Может ещё шампанского?
- Спасибо, спасибо, у меня есть! – она улыбнулась, блеснув перламут-ром кораллово-красной помады на губах. Обалдеть, неужели она действительно ему приглянулась? Или он из вежливости так?..
…Несколько взволнованное торжественное начало застолья незаметно рассеялось и плавно, неспеша, перешло просто в застолье – шумное, весёлое, кто-то даже потянулся в парк на перекур. Сандро Лордкипанидзе, умно рассудил, что пора бы, наверное, и перерыв сделать и пригласил всех танцевать. Музыканты почему-то заиграли и запели что-то попсовое то ли из репертуара Киркорова, то ли Агутина. Впрочем, слегка захмелевшей публике было всё равно.
Алла тоже ринулась было в парк – покурить, но её буквально на ходу перехватил импозантный тамада и потянул в круг. Ненадолго отлучившийся Герман, пригласил Светку, за что в душе она ему была безмерно благодарна, потому что, пожалуй, больше смерти боялась просидеть весь вечер невостребованной. Ну, что ж, на деле действительно оказалось всё не так уж и плохо, и даже очень! А она, глупая, уйти думала… Хорошо, что хоть ума хватило не делать этого сразу!..
Вполсилы перебирая ногами в узких туфельках, она слегка улыбалась и старалась незаметно, но уже поконкретнее рассмотреть публику, которая если и не вся, то наполовину точно была знакома между собой. Вероятно, потому и обстановка весьма быстро перешла в более неформальное русло. От этого Светке сделалось чуть полегче, будто отступила саднящая головная боль. Да, Алла была права на счёт «выпьем-закусим и всё пойдёт, как по маслу». Она поискала глазами «невесту» Та, конечно, блистала своим изумительным платьем. Ассиметричный подол кокетливо открывал стройную ножку в элегантной золотой обувке. Алла очень пластично изгибалась в танце и, мерцающее в разноцветных бликах огней платье, делало её похожей на русалку.
- Лана, может ещё шампанского? - ритмично пританцовывая, накло-нился к ней Герман.
- Ой нет, спасибо…
- А то я смотрю вы как-то не очень!
Светка улыбнулась и мотнула головой.
Гости, скорее всего, ещё не достигли той кондиции, когда буквально «шапку оземь и в пляс», поэтому танцевала лишь треть присутствующих. В парке шёл перекур на свежем воздухе, кое-кто оставался сидеть за столом и лениво дожёвывал оставшееся на тарелке.
- Народ что-то не очень в танцы бросился, – часто дыша, посетовал вдруг Герман. Хотел добавить чего-то ещё, но через мгновение пошёл медленный танец и Герман обхватил Светку, даже не спросив её согласия. Она явно ему нравилась. А Светке безумно хотелось пить и, немного покружившись в незамысловатом танце, она выскользнула из танцевальных объятий случившегося кавалера, извинилась и направилась к своему месту за столом. Герман двинулся за ней.
- Лана, что-то не так?
- Нет-нет, всё в порядке, просто мне очень пить хочется! – Светка улыбнулась.
- Сок, вино? – галантно поинтересовался кавалер и чуть искоса, даже как-то снизу взглянул на неё. Взгляд получился заинтересованным и от этого жутко приятным…
- Да нет, просто… - Светке очень льстило такое внимание и обхожде-ние, но всё же чувство того, что ей это непривычно, слегка сковывало. – Да я вот минералочки… в самый раз…
Герман плеснул воды в высокий стакан. Светка кивнула, сделала не-сколько жадных глотков.
- О, ещё народ потихоньку подтягивается!
- В смысле? – не поняла она.
- Да вон гости ещё идут.
Со стаканом в руке она оглянулась на вход. На пороге зала весь в светлом, при галстуке, как всегда подтянутый и невозмутимый стоял… Стефан.
Внутри Светки будто грузовик горячего снега перевернули.
- …Стефан?!.
Стефан держал в руках огромный бело-сиреневый букет и мягко улы-бался, явно выискивая глазами виновников торжества.
Дыхание перехватило, нутро рефлекторно сжалось в комок; голову стиснуло и отпустило…
От неожиданности картины во рту пересохло окончательно. Она залпом осушила стакан. Алка, бестия, и тут тайком поработала!..
- Ещё немного?
- Нет-нет, спасибо… простите… - она, не глядя, поставила стакан на стол и направилась к Стефану. Сердце бешено колотилось.
- О, Лана! – он очень обрадовался, подхватил Светкину руку и, чуть склонившись, легко коснулся её губами. – Я очен, о-очен рад видет вас, здес! А-а, где э… молодожёнце?
Светка рассмеялась:
- Молодожёны!
- Да-да, молодо-жё-ни!
- Они танцуют. Я сейчас позову их!
- О, нет-нет, не надо - пуст танцуют, - запротестовал Стефан. – Я нэмного опоздал, я сам виноват…
Из толпы вынырнула Алла, увидела Стефана.
- Ну, наконец-то!.. Саша, Саша, иди сюда, скорее! Посмотри, кто при-шёл!!!
Стефан с ослепительной улыбкой вручил им букет и небольшой свёрток с сиреневым бантом:
- Поздравльяю!
- О, спасибо, Стефан, спасибо!
Хлопнула пробкой бутылка шампанского, ему преподнесли пенящийся бокал. Стефан поблагодарил, прошёл к музыкантам и попросил микрофон.
- Даме и господа! – раздался его голос из динамиков. Гости удивлённо примолкли. – Я не очен хорошо говорю по-русски - прошу менья извинит. Я хочу честитат… э… поздравит эту лепу пару и желат им много-много любави… Алла, Саша! Я од свег срца желим вам много срече и пуно любави! – он поднял бокал с чуть осевшим шампанским и осушил его до капли.
- Спасибо, Стефан!
Гости тут же, не сговариваясь, почему-то закричали «Горько!» и, докричавшись до затяжного поцелуя, принялись дружно считать:
- Раз… два… три… четыре… пять…
Пока Алла с Сашей целовались, Стефан о чём-то переговорил с музыкантами, пару раз кивнул головой, будто что-то подтверждая. Дождавшись, когда все вдоволь насчитаются и наорутся, вновь поднёс микрофон к губам.
- И есчо, айн момент, - попросил он, - айн момент…
Возбуждённый гул несколько стих.
- Э-э… я хочу подарит вам песню. Это стара песня и ви все её о-очен хорошо знаете, – он мягко улыбнулся, обводя взглядом примолкшую публику. – Я буду очен благодарен, если ви тоже будете пет, да? Она стара, но в ней про вечну, как мир, любав!.. – повернулся к музыкантам, кивнул: – Може!..
В притихшем зале проиграло замысловатое, но очень красивое и эф-фектное гитарное вступление и Стефан, взяв лёгкую паузу, вкрадчиво запел:
…К долгожданной гитаре-е я тихо прилну-у…
- О-о!...- восторженно выдохнул кто-то рядом со Светкой. Раздались даже редкие хлопки и тут же почтительно стихли.
…Осторожно и бережно трону струну…
И она отзовьётся зазивно звенья…
У него оказался приятный, с удивительным бархатистым оттенком баритон. Он пел профессионально, талантливо и… Да и вообще, пел так, что не слушать его было невозможно!
От зарьи до зарьи, от темна до темна
О любви говорьи, пой гитарная струна!..
Первый куплет и припев Стефан с мягким акцентом пропел по-русски, потом перешёл на свой язык. Получилось неожиданно и очень чарующе. Высокий, стройный, красивый - в светлых брюках, белой широкой рубашке с коротким рукавом и летнем клетчатом галстуке, безумно обаятельный, он выпевал каждую фразу так, будто проживал её всем нутром. Почти вся женская половина (насколько мог охватить плывущий от густых впечатлений Светкин взгляд) с неконтролируемым интересом и восхищением смотрела на него, а сама Светка вдруг со сладким ужасом поняла, что пропала окончательно. По телу волнами рассыпались мурашки, а в голове подобно шаровой молнии, в такт припеву стучась в виски, носилась только одна фраза: «Он пришёл, он пришёл, он пришёл, он пришёл, ОН ПРИШЁЛ!!!»…
…Последние аккорды песни буквально потонули в аплодисментах.
- Браво! Браво!
- Потрясающе!
- Би-ис!..
Стефан с благодарной улыбкой раскланялся.
- Благодарю!
Алла, не меньше остальных впечатлённая таким подарком, подскочила к эстраде, шурша букетом, взяла у Стефана микрофон и сказала:
- Секундочку внимания, пожалуйста!.. Пожалуйста! – гвалт немного стих. – Спасибо. Я хочу выдать одну маленькую интимную тайну - мне ещё никто и никогда в жизни вот так вот не дарил песню. Нам с Сашей вдвоём – и подавно! Поэтому говорю огромное спасибо за этот необыкновенный подарок и… ты что, хочешь что-то сказать? – она повернулась к Саше, который тоже тянулся к микрофону.
- Я просто хочу присоединиться и от себя добавить, пожалуй, самое главное, - невозмутимо улыбнулся Саша – Друзья, для нас сегодня пел наш с Аллой югославский друг - Стефан Кутеровац! Прошу любить и жаловать! Спасибо!
Под новую волну аплодисментов Стефану пришлось поклониться ещё раз
К ним протиснулась Светка.
- Стефан… вы так поёте!..
- О, Лана, спасибо!..
Слово, как ведущий вечера, взял Сандро Лордкипанидзе:
- Господа! Господа, минуточку внимания! …Я думаю, что после такого неожиданного и поистине роскошного поздравления, мы можем с удовольствием продолжить наш вечер и именно поэтому я попрошу всех занять свои места!
Официанты разносили горячее, начиналась вторая часть застолья.
- Ну, как? – наклонилась к Светке Алла.
- Алка, ты – бестия!
Алла легко пожала полуобнажённым плечом:
- Знаю!
- Ты – продувная бестия! – с нажимом повторила Светка.
- Я не спорю! – уверила её Алла.
- Ты всё подстроила и молчала!
- Не я, а мы. Так что, дама, можете и моему мужу высказать своё счастливое «фи»! Я дозволяю.
Они шли к столу. Размещением Стефана занялся Саша. Светка, до по-следнего надеявшаяся на то, что Стефана всё же как-то посадят рядом с ней, схватила Аллу за руку.
- Слушайте, девушка, а нельзя ли как-то вот так вот сделать, чтобы вот…
- Боюсь, что нет.
- Почему?.. – почти простонала Светка.
- Пойми, что все места заняты, как говорится, согласно купленным билетам. А он опоздал, так что прости, дорогая моя, но сидеть ему, при всём нашем желании, придётся за другим столом.
- Алла!..
- Ну, потерпи немного, дальше видно будет.
- А может мне…. ну-у…как-то вот… к нему пересесть? – в лёгком от-чаянии Светка обернулась назад и слегка прикусила губу.
- Хочешь шить белыми нитками? – Алла выразительно сверкнула глазами. Они уже подошли к своему столу.
- Прошу! – Герман сделал приглашающий жест и Светке ничего не оставалось делать, как занять своё изначальное место между ним и Аллой.
Старательно усаживаясь, чтобы не помять пышную юбку, она глазами поискала Стефана. Его усадили за овальный стол неподалёку от «президиума». По правую руку от него оказалась молодая женщина… или даже нет – девушка, с блондинистым, тщательно уложенным каре и, чего уж греха таить, весьма симпатичная. Она была в розовом ажурном платье, вернее, сарафанчике на тонких бретельках и явно была несколько смущена таким интересным соседством, потому как непроизвольно поправляла кончики волос и сверкающее украшение на стройной, чуть тронутой лёгким загаром шее. Светка ревниво проследила за тем, как Стефан налил ей в бокал красного вина и предложил что-то из блюд. Та чуть кокетливо улыбнулась, кивнула.
Светке сделалось дурно. Почти в полуобморочном состоянии она привалилась к Алле:
- А-ал… а она – кто?
- Ты о ком? – не сразу поняла та.
- Угадай с трёх раз! – прошипела Светка, стараясь не смотреть на со-седний стол.
- А-а!.. Да это Юля, Сашкина сотрудница, и она, по-моему, менеджер из рекламного отдела… - Алла задумчиво взглянула на «розовую лялю», как мысленно уже успела её окрестить Светка. – Подожди, сейчас всё выясним.
Она повернулась к Саше и что-то тихо зашептала ему на ухо. А Светка пожирала глазами соседний стол и даже не сразу услышала, что ей говорил Герман.
- Лана, ау, вы меня слышите?
- …Что?.. А, да-да, конечно…
- Что «конечно»?
- Я всё прекрасно слышу… - она старательно улыбнулась и мельком взглянула на него.
- Вам что налить?
- Ну-у… шампанское, конечно же!
- А шампанское осталось в первой части застолья.
- Да? – Светка почему-то удивилась.
- Именно так. Поэтому я могу предложить вам на выбор вино красное, вино белое… э…
- Белое сухое, - наобум брякнула она и вновь посмотрела на соседний стол. Стефан молча, не спеша, с полуулыбкой что-то ел.
- …Да, она менеджер из рекламного отдела, где-то твоя ровесница, в разводе, - сыпанула ей в ухо информацию Алла, - Что касается наличия детей, то тут ничего сказать не могу… В данный момент живёт, как сейчас принято говорить, гражданским браком с каким-то там… ну, в принципе, это уже не суть как важно. Но это ни о чём не говорит, и поэтому прекратите, дама, пожирать глазами соседний стол. Или хотя бы делайте это не так заметно!
Светка покорно кивнула головой.
Поднявшись из-за стола и перекрывая звучным голосом негромкую фоновую музыку, заговорил Сандро Лордкипанидзе:
- Друзья! Открывая этим бокалом вторую часть нашего с вами застолья, хочу упомянуть о самом прекрасном, о самом возвышенном и великом чувстве – о любви! На любви построены…
- А что вам можно предложить из еды? – наклонился к Светке Герман. – Может шашлык?
- Да, конечно…
- А какой именно?
- Какой?... А… какой есть?
- Есть из свинины, есть из баранины, есть из сёмги, осетрины и – даже! – из оленины! Так какой вы предпочитаете?
- Пожалуй, из свинины.
Герман покорно выложил ей на тарелку несколько кусков ароматного сочного мяса.
- …так давайте же выпьем за то, чтобы любовь нас никогда не покидала! – закончил свой тост импозантный тамада и, картинно отставив в сторону локоть, осушил свой бокал с красным вином до дна.
Под одобрительный гул голосов задзинькали бокалы, зазвенели о та-релки ножи и вилки.
- Симпатичный дядька, правда? – повернулась к Светке Алла.
- Весьма и весьма, - кивнула та и украдкой бросила взгляд в сторону Стефана. Алла уловила взмах тщательно накрашенных Светкиных ресниц.
- Дама, успокойтесь уже! Он здесь и это – главное! А всё остальное…
- Аллочка, милая, - шёпотом простонала Светка, почти привалившись к её плечу, - пока всё это «остальное» как-то растушуется, я умом поеду, понимаешь? Ну, хоть ты-то меня пойми – видеть его здесь, рядом и опять мучиться!.. Господи, ну кто его посадил рядом с этой!..
Алла кивнула и дёрнула Сашу за рукав рубашки. Он удивлённо повернулся к ней.
- Почему ты посадил Стефана рядом с Юлькой? – тихо и довольно выразительно спросила Алла.
- А что такое? – не понял Саша.
- Просто ни к чему это. У неё какой-то там муж гражданский, а она Стефану без перерыва глазки строит, кокетничает!.. Что за дела? Я не пони-маю!
- Ну, во-первых, это не я его туда усадил, а во-вторых…
- А во-вторых, мой дорогой…
- Чего это вы там всё шепчетесь, шепчетесь? – вдруг в тихий разговор вмешался Герман. – Кацеленбоген, я что-то не понял - ты женишься или как?
- Ну, вроде, каким-то образом, правда, двадцать лет тому назад, но это…
- Вот и продолжай жениться! А то всё какие-то шу-шу-шу да шу-шу-шу!..
- Да никакое не шу-шу-шу, Герочка, просто мы так беседуем! – Алла кокетливо и даже как-то жеманно улыбнулась ему. Светка, не смотря на свои переживания, покатилась со смеху. Ой, ну Алка!..
- Всё, вы как хотите, а я ушла курить на свежий воздух! – Алла реши-тельно выдвинулась из-за стола.
- Ал, ты чего, обалдела? – Саша удивлённо посмотрел на неё, – перерыва дождаться не можешь?
- Какого перерыва, гражданин, я вас не понимаю! Ты посмотри в зал и посмотри в сад!
- И что?
- И ничего! Я курить хочу!
- Но ты же ведь центральная фигура!
- Да! Я – королева и имею право на любой ход! Всё, - она встала и пошевелила в воздухе пальчиками – я покидаю ваш диван! Чао!..
…Вечер окончательно потерял статус официозного мероприятия. Музыканты вовсю наяривали репертуар в стиле «Дискотека 80-х», подогретая публика от души веселилась, вспоминая недавнюю бурную молодость, кто-то ушёл курить в парк, кто-то…
…Герман потянул Светку танцевать. Она охотно поддалась ему, заметив, что Стефан буквально вслед за Аллой и Сашей вышел покурить. Ничего, пусть курит, а если ещё и с ними постоит, то ему это только на пользу пойдёт.
Весело перетанцовываясь с Германом под итальянскую «Мама Мария», Светка поискала глазами розовую Юлю. Та крутилась в танцующей толпе, возле неё вытанцовывал какой-то высокий мужчина, ещё довольно молодой, но уже с наметившейся лысиной. Рядом замысловато извивалась худощавая девица с копной рыжеватых волос, в маленьком чёрном платье и, несмотря на жару, в тонких чёрных колготках. Чёрные замшевые, усыпанные сверкающими стразами босоножки на высокой шпильке делали её далеко не короткие ноги ещё длиннее. Светка невольно вздохнула, глядя на этот подарок природы: эх, были бы у неё, у Светки, такие конечности, уж она бы!..
…Звучным голосом перекрывая музыку, неутомимый тамада предложил всем выпить за знакомство, а, соответственно, и за дружбу. Разгорячённая толпа его поддержала.
Герман тут же вскочил на подиум и, перекрикивая толпу, предложил встречный тост:
- А я предлагаю поднять бокалы за нашего тамаду – умного, красивого, импозантного, весёлого и находчивого! Кто ещё может похвастаться таким тамадой, а?
- Никто-о!
- То-то же, - удовлетворённо хмыкнул Герман и поднял вверх поданный кем-то бокал с красным вином. – Давидович, наш родной и незаменимый! Спасибо вам за всё и в первую очередь за то, что вы есть! Гип-гип, ура!
- Ура-а! – дружно ухнула толпа, звеня бокалами, а музыканты, тонко уловив тематику, вдруг запустили лезгинку.
Вот это было да-а! Несколько человек (скорее всего, сотрудники Сашиной кампании) выпихнули импозантного Сандро в просторный круг. Светка весело охнула, когда увидела, как он лихо пройдя по кругу, вдруг подскочил к своей Манон и красиво, как это умеют делать кавказцы, пригласил её танцевать. Она ответила ему лёгким кивком и с полуулыбкой, царственно повернув голову и поблёскивая бриллиантами, поплыла перед ним в танце. Публика завелась, захлопала. Такого Светка ещё никогда не видела.
- Во дают, обалдеть можно!
Она обернулась. Алла, вцепившись в мужа, с восхищением смотрела на танцующую пару. Но чета Лордкипанидзе солировала недолго, потому как Сандро принялся вытаскивать в круг гостей. Попытался по ходу вытянуть и Светку, но она с улыбкой замотала головой.
- Чего ты, иди! – подтолкнула её Алла. – Ты же народные по идее должна хорошо танцевать!
- Да ты чего! После такого великолепия!.. – отмахнулась Светка и по-чувствовав, как её длинные ногти чиркнули по чьей-то коже, обернулась – Ой, простите… простите, пожалуйста!
Югослав, потирая руку, улыбнулся:
- О, то ничего!
- Вам не больно?
- Нет-нет, мне – приятно!
Они рассмеялись. Светка хотела что-то добавить, но у Стефана неожиданно запиликал мобильник. Он извинился и отошёл, а Светка про себя вдруг решила - будь что будет, но Стефана она уже просто так не оставит. В конце концов, судьба ей даёт такой шанс, а она его опять, как в ранней юности, профукает? Нет уж, дудки! Хотя, спроси её на тот момент, как она собирается его завоёвывать – ответить бы не смогла…
Музыканты взяли тайм-аут на перекур; в зале пустили негромкую музыку, наплясавшийся народ разбрёлся кто куда. Светка с Аллой вернулись к столу, где официанты быстро и ловко расставляли чистые приборы и бокалы. Чтобы не мешать работе персонала, они присели на свободные места, а вскоре к ним присоединились ещё несколько человек.
- Ну как, наплясались? – спросила довольная Алла. - Кстати, девушка, познакомься, это мои сотрудники, даже вернее будет сказать – друзья! Ну, в общем-то, те немногие, которые ещё не успели разъехаться по отпускам, да?
- Да уж, от такого, пожалуй, уедешь! – рассмеялась миловидная женщина в красном жатом брючном костюме; присела возле Аллы – Светлана!
- Ой, очень приятно! Лана! – улыбнулась Светка. – А вы вместе в одном оркестре играете?
- Играем-играем! – кивнул высокий лысоватый мужчина, который очень уж душевно танцевал диско и пожал протянутую Светкой руку – Игорь!
– Лана!
- Ирина! Очень приятно!
- Александр!
- Стефан!
Сердце скачком подпрыгнуло куда-то к горлу. Она подняла голову.
- Я не помешаю? – он улыбнулся и посмотрел на Светку.
- «Помешаю»! – хмыкнула Алла, - Да ты просто украшение вечера! Садись!
- А меня примите? – спросил Саша.
- А тебя мы просто обязаны принять, потому что ты – неотъемлемая часть вечера!
- Ха-ха-ха!
- А мы, в таком случае – составляющая часть вечера!
- Точно, ха-ха-ха… составляющая!..
- Ребята, ну вы и праздник устроили! Слов нет!
- Понимаете ли, двадцать лет совместной жизни бывает раз в… совме-стной жизни, - философски заметил «жених».
- Это точно! – кивнул Игорь. – По этому поводу надо выпить!
- Наливай!
- Не вопрос! Кому - что? Вино?.. Коньяк?..
- Мне – вино красное…
- Ой, нет-нет, мне каплю… каплю!.. О-ой, ну налили!
- Ир, какую каплю? Ты о чём?
- Ребята, за вас!
Зазвенели, скучившись, бокалы. Звон, смех, шутки, голоса сплелись в один пёстрый клубок – Светка уже мало что соображала: от Стефана, присевшего рядом с ней будто какие-то волны исходили, и она таяла, как кусочек шоколадки во рту. …Уехать хотела, овца! Вот потом бы жалела по-чёрному, что такое пропустила… Ой нет, нет, не дай бог! Светка мелко тряхнула головой, где, выстраиваясь в хронологическом порядке, почему-то поплыли эпизоды сегодняшнего вечера. Вот она, Светка, приехала в ресторан, потом, промаявшись в туалете, присела в парке за столик, потом виновники торжества подкатили… Да, пока сидела и кофе цедила, всё мечтала о Стефане: вот был бы он, тогда… А потом вдруг Герман нарисовался, даже какие-то знаки внимания стал оказывать, а потом… А потом будто откуда-то из небытия возник Стефан…
Она ещё раз прокрутила в голове момент, когда вдруг увидела Стефана на пороге зала – элегантного, красивого, с букетом цветов… и как он ей руку поцеловал – легко, невесомо, чуть склонив голову… В груди будто огненная лента проскользнула. … А вот интересно, он тоже знает о том, что двадцать лет совместной жизни это «фарфоровая свадьба»? Или подбирал подарок так, не привязываясь к дате?.. Так, секунду… А где, собственно говоря, её-то подарок?
Выбрав момент, когда Стефан в разговоре повернулся в другую сторону, она, наклонилась будто за упавшей салфеткой и, приподняв тугую складку скатерти, посмотрела под стол на то место, где сидела до этого. Подарок стоял там же, куда она его и поставила в самом начале банкета.
- Дама, что с вами? – наклонилась к ней Алла. – Вам нехорошо?
- Да будет тут нехорошо… - пробурчала Светка, разгибаясь. – Алка, я подарок вам не подарила! В самом начале чего-то замешкалась, растерялась, а потом всё как-то так понеслось… Вот кукушка!
- Да ладно, Свет, не переживай ты так! – Алла приобняла её за талию. – Всё путём! Тут не мудрено было растеряться – шум, треск, тра-та-та!..
- А теперь как?
- Да никак – всё равно с подарками видишь, как вышло! По всем канонам нам с Сашкой надобно было всё тут же распаковывать, разглядывать и благодарить, а получилось, как… получилось. Ты мне скажи, там хоть как-то отмечено, что подарок именно от тебя?
- Конечно! Я же там открытку для вас подписала!
- Ну и замечательно! Спасибо тебе огромное и тащи это во-он туда, – Алла показала рукой в укромный уголок, где лежали разномастно упакованные подарки и стояли в высоких вазонах с водой букеты цветов.
- Поняла, - кивнула Светка и встала из-за стола.
- Ти куда? – удивился Стефан. Светка с удовольствием отметила это нечаянное «ти».
- Я сейчас, – она мягко положила наманикюренную руку ему на плечо, – подарок отнесу в общую кучу и приду.
Он кивнул.
Светка поставила яркий пакет у вазона с букетом, который принёс Стефан. Удовлетворённо вздохнула: ладно, конфуз исчерпан, можно расслабиться.
- Лана, можно вас на два слова?
Светка разогнулась. Возле неё стоял порядком захмелевший Герман.
- Да, конечно… - она почему-то оглянулась на Стефана и перехватила его взгляд.
Герман потянул её за руку в сад.
- Я закурю?
- Да, пожалуйста.
Он прикурил сигарету, глубоко затянулся.
- Лана, понимаете… да, я сейчас не в самом лучшем состоянии…
Светка засмеялась:
- Да сейчас, по-моему, все в таком состоянии!
- Правда? – вдруг оживился Герман.
- Правда, - кивнула Светка. – Ну, говорите уже свои два слова, а то меня ждут.
- Кто, этот югослав? – поинтересовался Герман.
- Да, и этот югослав тоже.
- Ага, и он тоже. Ладно, - он помолчал, слегка поигрывая сигаретой.
- Простите, я пойду? - Светка сделала шаг в сторону. Ей очень хотелось сесть, потому как новые туфли весьма серьёзно жали натруженные за вечер ноги.
- Минуточку, - Герман придержал её за руку, вздохнул. – Лана, мы могли бы с вами встретиться, предположим, завтра?
Светка обалдела. Такого ей ещё никто и никогда не предлагал. Она даже не знала что сказать.
- Не можете завтра? – он расценил её замешательство по-своему. – Ну, тогда послезавтра?
С трудом собравшись с мыслями, Светка вздохнула:
- Герман, а давайте мы сейчас ни о чём не будем договариваться, потому что… - она осеклась. Из зала вышел Стефан и, прикурив сигарету, не спеша направился к ним.
- Лана, ти гдже? – оказывается это его «ти» - не случайное! От этого «ти» как маслом по сердцу…
- Я здесь, Стефан, сейчас иду.
Но Стефан уже сам подошёл.
- Что-то не так? – он посмотрел на Светку, затем вопросительно перевёл взгляд на Германа.
Капнула секундная пауза.
- Нет-нет, Стефан, всё в порядке, - Светке вдруг сделалось весело и волнительно одновременно. Наверное, очередная доза адреналина выплеснулась в кровь.
- Это хорошо, - он мягко усмехнулся и неторопливо перевёл свои светлые глаза с Германа обратно на Светку.
- Ребята, ау, вы где? – из зала выплыла виновница торжества. – Угостите папэроской старую невесту! – поклянчила она.
Мужики одновременно протянули ей распахнутые сигаретные пачки. Немного поколебавшись, она вытянула сигарету у Стефана и благодарно прикурила от одной из вспыхнувших зажигалок.
- Ну как, вы довольны?
- Ещё бы!
- Тогда я окончательно счастлива.
- Нет, не окончательно! – к ним подошёл Саша. – Пойдёмте, там сейчас десерт будут подавать.
- Саш, ну дай хоть докурить! – укоризненно протянула Алла.
- Всё-всё, пойдём, гости ждут.
Они вернулись в зал.
Официанты заканчивали расставлять на столах зажжённые голубые свечи в стеклянных шарообразных подсвечниках.
Светка притянула Аллу к себе:
- Ну, сейчас-то хоть можно сделать так, что…
- Ессесвенно! – просвистела та одними губами и, подождав Стефана, потянула его за собой к столу. Довольная Светка протиснулась за ними.
- Друзья! – перекрывая своим звучным голосом двиганье стульев, гул голосов рассаживающихся гостей и лёгкое позвякивание посуды, сказал неутомимый Сандро Лордкипанидзе. Терпеливо подождал, пока все рассядутся, затихнут и продолжил: – Друзья, минуточку внимания! На сей раз я не буду говорить длинных тостов и пожеланий, потому что сейчас наступает, пожалуй, главный, торжественный и, не побоюсь этого определения, самый красивый момент в сегодняшнем вечере. Прошу! – он взмахнул рукой куда-то в сторону, разом погас свет и под негромкую музыку из кинофильма «История любви» на высокой круглой тележке выкатили двухъярусный торт с зажженными свечами. Это действительно было необыкновенно красиво и завораживающе. Публика пришла в восторг. Под аплодисменты торт подкатили к «президиуму» и двое официантов осторожно переставили его на стол перед «новобрачными». Огоньки свечей на столах и на торте наполняли атмосферу зала удивительной смесью сказочности и некоторой интимности. И ещё эта музыка!..
Светка буквально задохнулась восторгом и метнула слегка плывущий взгляд на Стефана. Он молча, с грустной задумчивой улыбкой смотрел на Аллу с Сашей, которые, не задувая свечей, взялись за нож и принялись дружно, со смехом, слегка подкалывая друг друга, резать на куски юбилейный торт и выкладывать их на небольшие, возвышающиеся стопкой тарелочки. Официанты разносили угощение по столам.
Торт оказался необыкновенно вкусным, но Светка, съев пару ложечек, больше осилить не смогла.
- Почему ти не еш? – спросил Стефан.
- Не знаю… - она улыбнулась и чуть пожала плечом. Воздушная накидка сползла вниз, но поправлять её Светка не стала. – По-моему, я сегодня уже так наелась, что для торта, наверное, места не осталось.
Стефан негромко рассмеялся, закивал головой.
- Я тоже. Хотья очен люблю сладкое.
- Правда?
- Да, это правда. Я-а… как ребёнок.
Светка тоже засмеялась, хотела что-то сказать по этому поводу, но тут Сандро Лордкипанидзе объявил белый танец и напомнил, что дамы приглашают кавалеров. Поначалу она даже не поняла, что он сказал, но в следующий момент вдруг увидела уже плывущую к ним «розовую» Юлю и сообразила, что к чему. Взяла Стефана за руку:
- Потанцуем?
- О, конечно!
Музыканты, явно выдавая последний номер своей программы, решили музыкально подытожить тему банкета и по всем канонам выдали всё то же нестареющее творение Френсиса Лея, но уже не инструменталкой, а как положено – с вокалом. Выдали, к Светкиному удивлению, очень профессионально и со вкусом; парень-солист свободным голосом вдохновенно пел, кося под Энди Вильямса. В помощь свечам дали цветной приглушённый свет и… картина в Светкиных глазах и её чувства окончательно потонули в тумане нереальности происходящего… Стефан легко вёл её в незамысловатом танце, а она, мысленно наплевав на жавшие туфли и полностью поддаваясь ему, думала лишь о том, чтобы музыка как можно дольше не заканчивалась. От его шеи, разгорячённой кожи веяло лёгким парфюмом – чуть терпким, с горчинкой и цитрусовым вплетением, а под тканью его рубашки Светка ощущала плавное движение плеч.
- Тебья очен легко вести, - чуть шекоча ей ухо, негромко сказал Стефан.
«Да меня вообще легко вести и даже увести! Вот прямо сейчас – отсюда, куда-нибудь и… не важно куда!» - хотелось ответить ей, но она только улыбнулась и отвела взгляд. Рядом плавно покачивались в танце немногочисленные пары. Танцевать бы так вечность, но… ведь не будет вечности, не-бу-дет… Светка старалась об этом не думать…
…Когда расстаял последний звук, Стефан благодарно поцеловал ей руку и, как положено кавалеру, проводил к столу.
- Я би не отказалсья от чашечки хорошего кофе.
- О да, - кивнула Светка. Она старательно сдерживала неровное, будто после марафона, дыхание. – Это было бы очень к месту.
- Я закажу. – Стефан по-джентльменски пододвинул ей стул и, легко коснувшись плеча, отошёл.
Усилился свет в зале, музыканты, полностью отработав программу, начали потихоньку сворачиваться. Тут же был пущен негромкий музыкальный фон. Официанты подавали желающим кофе, чай и мороженое.
Кое-кто из гостей уже собирался уходить. Алла с Сашей выслушивали последние пожелания и благодарности за прекрасный вечер… Остальные разбились на небольшие компании, кто-то даже попытался затянуть на два голоса «Ой мороз, мороз». Песня сносно продержалась два куплета и развалилась, потонув в весёлом, чуть хмельном хохоте. В шум увядающего вечера незаметно вплетался негромкий гул. Или даже нет, не гул, а музыка, ещё вернее – пение. Оно приближалось, становилоь всё ближе, ближе и уже можно было различить звон струн, вплетение скрипки и тягучее, очень стройное пение. Светка, да и все те, кто ещё не успел уйти, завертели головами, стараясь понять – что это и откуда, когда на пороге банкетного зала, будто из поэзии Пушкина, вдруг возникли… цыгане – самые что ни на есть настоящие, всамделишные – в ярких одеждах, с гитарами, скрипкой!..
- О… ци-игане? – удивлённо протянул Стефан.
Сказать, что все были удивлены… значит не сказать ничего. Это был просто одномоментный массовый шок. А цыгане, продолжая протяжно и не-обыкновенно красиво петь, двинулись дальше и, без труда нащупав опытным глазом виновников торжества, остановились перед ними. Самая настоящая величальная песня пробирала морозом по коже, заставляла стыть в жилах кровь и давиться комом в горле. У Светки в полном смысле слова отвисла нижняя челюсть. Заворожённая, она опустила чашечку с кофе обратно на блюдце.
…«Это неправда», - запоздало выплыло у неё в голове, - «Это неправда, так не бывает!..»
…Цыгане закончили величальную и тут же, перекрывая первые хлопки прибалдевшей публики, два гитариста разом ударили по струнам, буквально взлетела в виртуозном пассаже скрипка; по-цыгански жгучие, красивые цыганки, подпевая солисту и звеня многочисленными кольцами и браслетами на смуглых руках, принялись заводить подуставший хмельной народ, а народ или уже наплясался за вечер или ещё хотел удовольствоваться неожиданным представлением и уходить в пляску не спешил.
- Давай-давай! – подзадоривали цыганки – Выходи молодой-красивый, не робей!
- Ай нэ-нэ - нэ-нэ, а-ай нэ-нэ – нэ-нэ… Ай давай-давай!
Да-а, им явно не впервой приходилось заводить публику под конец бурного банкета, песня почти без перерыва сменилась другой, ещё более заводной. Тут уже кто-то не устоял перед цыганским весельем и напором и, приплясывая, потянулся в круг.
- Ай молодец, молодец! …Сашенька-Машенька, дрэкалэяка, ой не губи ты молодца – меня!
Завод набирал обороты.
Светке сделалось не до кофе. Звонкий ритм и переборы гитарных струн бурными морскими волнами бились у неё внутри. А цыгане следующим номером грянули «Соколовский хор». Трёхдольный размер широкими щедрыми мазками звучно, празднично расскатился по залу.
Соколовский хор у «Яра»
Был когда-то знаменит,
Соколовского гитара
До сих пор в ушах звенит!
Светка хорошо знала эту песню. Наизусть. Губы сами собой выпевали давно знакомый текст:
Ты не езди лучше к «Яру»
Даром деньги не бросай,
А купи себе гитару
К нам в деревню приезжа-ай!
Она перевела горящий взгляд на Стефана. А Стефан… улыбаясь, был всецело, как ей показалось, увлечён происходящим. Лёгкая обида и даже ревность ударили куда-то под грудь, во рту пересохло…
Всюду деньги, деньги, деньги,
Всюду де-еньги, господа…
…В порыве отчаяния, плюнув на всё, Светка плеснула в бокал вина, разом махнула налитое и хмельная от этого и от нахлынувших чувств – а… будь, что будет!.. - поднялась из-за стола и нацелилась к цыганам, которые только-только закончили «Соколовского».
- А теперь - чего молодожёны пожелают! – по-цыгански раскатисто-напевно объявила одна из артисток.
- «Цыганскую венгерку» желаю! – в тон ей ответила Алла, заметив Светкино движение.
- Вен-герочка-а!
Первые аккорды знаменитой «венгерки» - в простонародье «цыганочки» - неспешные, чёткие и от того волшебно-чарующие, подхватили Светку. Скинув по дороге вконец озверевшие туфли, босиком, она, пританцовывая, легко и уверенно вошла в круг. Сердце билось где-то у горла…
Народ невольно отступил, освобождая ей пространство… Светка в каком-то сладком кураже, с удовольствием прошлась по увеличившейся площадке, подняла руки и, полуприкрыв глаза, от затылка томно прошлась по волосам. Плечи под лёгкими полупрозрачными бретелями, руки, кисти, пальцы плавно, даже как-то завораживающе переигрывались в звенящем, будто замершем воздухе… музыка сама несла её в танце. Наверное, вино сделало своё дело… а может даже и не столько вино, сколько… Она тряхнула головой, легко и эффектно подхватила широкий подол… улыбнулась в пространство. Ноги, руки, лицо и вообще, тело… будто сами собой проживали каждый звук, каждый аккорд… движения раз за разом делались чётче… размашистее…
- Ай, давай-давай! – подтанцовывая ей, ещё больше заводили цыганки. Темп подстёгивающе нарастал, в ушах били ритмом аккорды гитар и сумасшедшие переливы скрипки. Вскинув голову, с полуулыбкой, с лёгкостью подпрыгивая и перебирая босыми ножками, Светка выдавала такие цыганские чены и коленца, что…
- Хоп-хоп, хоп-хоп… а-ай, чавэл-ла!
…Для полноты ощущений, конечно же, не хватало длинных волос по плечам и чуть позвякивающих монист на груди. Танец закрутил не только её. Скрипач, не выпуская из рук скрипки, выскочил на середину прямо перед ней. Гитаристы лихо подстегнули:
- Хоп-хоп, о-па! - и перешли на синкопированный, рваный ритм. Одна из цыганок перехватила у него скрипку и смычок, а он принялся отбивать потрясающую чечётку. Толпа восторженно ухнула, завелась-захлопала ещё сильнее. На сумасшедших завершающих аккордах Светке вдруг очень захотелось рухнуть на пол, эффектно разметать вокруг себя широченный подол и, мелко-мелко потрясая плечами, не сходя с колен, откинуться выгнутой спиной на пол и с последним аккордом раскинуть обнажённые (именно – обнажённые!) руки. Что она, рискуя выкатить «тесто из кастрюли», отчаянно и сделала…
Вс-сё!!!...
…Она почти не слышала шквала аплодисментов и всё ещё полулежала на полу, задыхаясь и не в силах пошевелиться. Опережая скрипача, подскочил Саша, помог подняться.
- Ну-ты-да-ёшь!
Светка была в трансе. Она даже не сразу поняла, что он сказал.
- …Что?.. – непослушные пальцы машинально поправляли разлёт лифа на груди.
Он её полубнял, шепнув в покрытое лёгкой испариной ухо:
- Вот ты… выдала! Мужики у твоих ног!..
Зал рукоплескал. Впечатлённая таким потрясающим экспромтом Алла сунула ей в руку мягкую бумажную салфетку, при этом, не забыв поинтересоваться:
- Дама, вы случайно не в театре «Ромэн» работаете?
Светка легко промокнула бумажным комком лоб, щёки, шею. Руки и ноги мелко-мелко дрожали, она тяжело дышала, в ушах продолжали смачно звенеть гитары.
- Браво, браво! Ещё раз, на бис, пожалуйста!!!
Губы улыбались, благодарно шептали «спасибо, спасибо!..», а лихорадочно блестевшие глаза искали Стефана.
- Может, ещё раз оторвёшь «Цыганочку» с выходом, а?
- Ребята, вы чего – моей погибели хотите?! – с деланным ужасом от-шатнулась Светка. Она всё ещё прерывисто дышала. Ей не хватало воздуха и страшно хотелось пить.
- Народ требует! – пояснил Саша.
- Ой, ха-ха, вы чего! – ищущий взгляд упёрся в Германа. Он стоял неподалёку, сунув руки в карманы брюк, и внимательно смотрел на неё. На губах играла лёгкая улыбка, а в пристальном взгляде проскальзывало что-то эдакое - демоническое. Во всяком случае, обалдевшей Светке именно так и показалось…
- …Очи чёр-рные-е-е… Очи страст-ные-е-е… - сладострастно затянули цыгане следующий номер. Томно зазвенели гитары, пролилась скрипка…
…Стефан подошёл сзади, почти невесомо приобнял за плечо. Голову слегка повело и Светка чуть не рухнула ещё и от враз ослабевших коленок. Она повернула к нему разгорячённое лицо. В больших светлых глазах легко читалось восхищение, а может даже и немой восторг. Пару секунд они смотрели друг на друга глаза в глаза, но Светка, с трудом управляя своими чувствами, отвела взгляд; машинально коснулась выреза на груди, прошлась пальцами по цепочке, серёжке в мочке уха, волосам. Снова повернула лицо к Стефану. Он с полуулыбкой продолжал смотреть на неё.
- Что?.. – тихо спросила она одними губами.
Он прикрыл глаза и слегка покачал головой. Чтобы окончательно не рухнуть, Светка осторожно высвободилась из-под его руки.
- Ти куда?
- Здесь душно, я хочу на воздух и ещё больше… пить.
На ослабевших, чуть дрожащих босых ногах она пошла к выходу.
У выхода её поймал Герман.
- Лана, ну ты… - тиская её запястье, он старательно подбирал слова – ну ты… ты супер, просто супер!.. Я хочу пригласить тебя на ужин!
Светка удивилась:
- С какой это стати вы перешли на «ты»?
Он одним движением выдернул её в парк.
- Ланка, прекрати, - ударил ей в ухо горячий шёпот вкупе с дорогим перегаром, - прекрати эти сантименты!
Она отшатнулась:
- Какие сантименты? Герман, что с вами?!
- Ничего… со мной ничего… Послушай, вот моя визитка, здесь мои телефоны, координаты… - он попытался сунуть ей в ладонь твёрдый прямо-угольник визитной карточки. – Позвони, я буду очень рад тебя слышать! Возьми, пожалуйста.
- Лана, гдже си ти?
Светка обернулась. Из зала вышел Стефан с бокалом. Визитка упала на мощёную дорожку. Герман мигом наклонился, поднял её и совершенно неожиданно сунул Светке за лямку блузки. Светке сделалось смешно.
Стефан подошёл, протянул ей бокал.
- Спасибо. А что это, вино?
- Да, то бело вино, - он перевёл глаза на Германа.
Тот и бровью не повёл, только вздохнул с улыбкой:
- Вино – это хорошо, просто замечательно! – улыбка получилась чуть усталой и хмельной. – Пойду тоже чего-нибудь выпью. Холодненького. – И напоследок смачно чиркнув по Светке взглядом, ушёл.
…Светила луна, что называется, луной был полон сад. Редкие при-позднившиеся посетители досиживали свой вечер за столиками. Официанты закрыли центральные двери в зал, из которого только что вышел Стефан. От этого музыка сделалась тише и глуше.
- Что, всё? – оглянулась Светка на закрытый вход. – Окончен бал, по-гасли свечи?
- Я думаю – нет. Так делают, когда поздно время, - ответил Стефан. – Это-о… как… - слегка пощёлкал длинными пальцами в поисках подходящего слова – как… звукoизольяция.
- Вокруг жилые дома– из-за этого?
- Да-да.
Светка сделала пару глотков.
- Стефан, а вы… – сказать ему «ты» у неё не поворачивался язык – он был значительно старше её (по крайней мере, лет на десять точно) - …на каком языке говорите – на югославском?
Он негромко рассмеялся:
- Нет югославского езика.
- А-а.. как же тогда…
- Есть сербски, есть хорватски.
- А… а вы на каком говорите?
- На оба.
- Хорошо владеете и тем и тем?
- О, конечно! – он сделал серьёзное лицо, - Я совершенно владею и сербским и хорватским, потому что это…, - на секунду замолчал и мягко, но очень заразительно расхохотался – это, в принципе, один език!
Светка тоже рассмеялась:
- Один? А я и не знала! А к какому языку вы имеете большее отноше-ние? – она рискнула подвытащить из него хоть какую-то информацию, за которую, не задумываясь, отдала бы полжизни.
- Бил один – сербскохорватски, а потом решили э…сделат два.
- Два? Почему? – Светка не решилась переспросить по поводу «отно-шения».
- Политика, - с усмешкой кивнул Стефан и посмотрел вниз: - Ти боса, заболееш, надо oбуватсья.
- Да камни тёплые, за день прогрелись – не простыну, – не смотря на жажду, Светка как можно медленнее цедила вино. Ей больше всего на свете хотелось, чтобы он сейчас сказал бы что-нибудь такое, ну… такое, что было бы предназначено только ей. И чтобы этот изумительный вечер ещё долго не заканчивался, а они стояли бы вот так вот – вдвоём, под белой половинкой луны, светящейся в высоком сине-чёрном небе. Так у неё было в юности. Тогда она очень любила смотреть в ночное летнее небо с редкими бриллиантиками звёзд и представлять себя вдвоём с кем-то, и чтобы был парк, залитый луной, чтобы пели соловьи, прозрачно журчали фонтаны и хорошо, если где-то недалеко вздыхало бы ночным прибоем море. Правда, в природе соловьи и море на вряд ли совместимы, но это уже не суть как важно… И чтобы был ОН – родной, любимый, искренний и верный; к тому же - красивый, безмерно обаятельный, безумно в неё, в Светку, влюблённый ну и… так далее! Это всё была тема. Далее у Светки начинались вариации. Их количество и размеры зависели от настроения и возможностей спокойно помечтать.
Здесь, сейчас - была частичная материализация тех грёз и мечтаний. Сколько раз она представляла нечто подобное, иногда рисовала даже какие-то детали, но расплывчатым оставался только образ того самого, единственного. Теперь же, глядя на Стефана, она поняла, что в принципе представляла именно такой образ, такой типаж во всех отношениях и нюансах, и дело оставалось только за тем, чтобы он действительно оказался бы верным, искренним и - эх, хорошо бы! - безумно в Светку влюблённым. Последнее было, пожалуй, самым трудным…
Светка допила вино. Стефан докуривал сигарету. Она слизнула с кра-ешка бокала последнюю каплю, чуть слышно вздохнула и улыбнулась.
- И всё же, к какому языку вы имеете бoльшее отношение?
- К оба! – со смехом кивнул Стефан и, затушив окурок, галантно взял её под локоть. – Аемо…
- Что? – не поняла Светка.
- Пойдём?
Они зашли внутрь. Цыгане, по всей видимости, уже потихоньку закругляли свою деятельность. Светка поняла это потому, что они очень красиво и завораживающе пели «Не вечернюю зарю», песню, которую с детства она очень любила. Гости зачаровано слушали их: кто - стоя, кто – сидя. Светка со Стефаном подошли поближе…
…Песня закончилась, будто незавершённым концом буквально повиснув в воздухе. На долю секунды воцарилась восторженная тишина, следом раздались первые хлопки. Алла, сделав очередную затяжку, сунула дымящуюся сигарету Саше в пальцы, подошла к скрипачу в белой шёлковой рубахе и попросила у него скрипку. Он как-то замялся, но «невеста» настойчиво держала перед ним протянутые руки. Скрипач посмотрел на своих и нерешительно передал ей скрипку и смычок.
Алла взяла со стола полотняную салфетку, небрежно набросила на коричневый подбородник и повернулась к гитаристам:
- Ромалэ, подыграйте пьяной скрипачке, не побрезгуйте!
- А что играть-то? – зароптали музыканты. Судя по всему, они не очень-то и удивились этой её вылазке. Наверняка, на больших банкетах они ещё и не такого навидались.
- Было ваше национальное, теперь – моё! – она ловко уложила на плечо скрипку, провела смычком по струнам, слегка подтянула колкu и залихватски подмигнула – Давайте, ромы, не подкачайте!..
Взлетел смычок и скрипка густо и смачно выплеснула первые звуки знаменитого чардаша Монти.
- О-о-о!!!.. – прокатилось крутой волной. Кто-то даже захлопал. Тягучее, завораживающее и страстное вступление атласной лентой взвилось в воздухе. …Мгновение… и оно уже плавно излилось на гостей, заскользило вокруг ног, рук, голов, ушей; отливало тугими округлыми изгибами в роскошном звуке. Алла была неподражаема! Тонкая гибкая фигурка слегка изгибалась в порывах страстного исполнения; полуприкрытые глаза чуть подрагивали чёрными длинными ресницами, губы то смыкались, то расходились в полуулыбку, лицо выдавало высшую степень экстаза. Алла отрывалась по полной программе! Шикарно рыдала скрипка в виртуозных пассажах… чётко и звучно ей вторили в аккомпанименте гитары. Ловкие, юркие цыганские пальцы в золотых перстнях легко бегали по струнам, тактично и звонко украшая его всякими музыкальными наворотами. Но Алла… Алла!..
Светка потрясённо сжимала горячими ладонями пылающие щёки. Она впервые слышала, как играет Алла. Нет, она понимала и даже примерно представляла, как это звучит, но чтобы это звучало ТАК и ТАК выглядело!!!..
Да-а, это был поистине достойный финал банкета!
… Светка осторожно вылезла из ванны. Осторожно, чтобы не задеть букеты цветов, разложенные по разнокалиберным тазам с водой. Почти все цветы, что подарили «молодожёнам» перешли по наследству Светке, только лишь несколько букетов Алла оставила в ресторане обслуживающему персоналу в знак благодарности за великолепно выполненную работу. Да себе забрала один – именно тот кремово-голубой, с которым была с самого начала.
- Засушу на память, – то ли в шутку, то ли в серьёз объяснила она.
Из ресторана они уезжали в половине второго ночи, проводив всех гостей. Порядком подвыжатая Алла наотрез отказалась уезжать раньше остальных. И только когда последняя загруженная пассажирами машина, подмигивая красно-оранжевыми огнями, отчалила от ворот ресторана, Алла удовлетворённо кивнула:
- Вот теперь и нам пора на покой.
- Да нам уже давно пора на покой, – заметил Саша, обняв её сзади за плечи, – Я прав, дорогая, или не прав? Отвечай поскорей – не задерживай честных и добрых людей!
- Прав, прав как всегда. – Алла повернулась к нему, поправила на нём галстук и ворот рубашки. – Пойдём, жених, собираться, а то придётся коротать брачную ночь в ресторане, сдвинув стулья…
- …Или столы, - невозмутимо добавил Саша.
Светка весело расхохоталась, живо представив эту картину, вслед за ней мягко рассмеялся и Стефан.
…Что самое-самое сладкое в праздничном пироге? Именно последний кусочек. Вот вроде пирог почти весь съеден, вроде и не хочется больше, но всё равно наступает момент, когда ты думаешь о том последнем лакомом кусочке и стараешься оттянуть момент поедания, тем самым, стараясь хоть как-то растянуть удовольствие.
Вот именно последние час-полтора были для Светки именно тем лакомым кусочком, когда всё уже закончено, но у тебя ещё есть постскриптум и, может быть, даже и это ещё не всё и у этого самого постскриптума окажется захватывающее своей таинственной неизвестностью многоточие…
Официанты разгребали столы. К Саше подошёл метрдотель:
- Простите, вам всё упаковывать или выборочно на ваше усмотрение?
Саша в смятении посмотрел на Светку и Аллу, которые доставали из вазонов букеты и складывали их на пол.
-Ал, тут про еду спрашивают: упаковывать – не упаковывать?
Они переглянулись:
- Да куда нам еду, мы уже часов через пять в аэропорту должны быть, - пробормотала Алла и посмотрела на Светку – Давай, чего-нибудь вам со Стефаном соберём!..
Светка сладко вздохнула: «…вам со Стефаном…». Аллочка, милая, твои слова да Богу в уши!
- Ну, давайте, соображайте быстрее – люди команды ждут! – поторопил Саша.
После недолгих раздумий, они остановились на шашлыке из свинины и сёмги, сырном ассорти, тройке салатов, фруктах и торте, который был съеден лишь наполовину. От остального Светка отмахнулась, потому как понимала, что и этого будет сверхдостаточно.
Пока Стефан с Сашей относили коробки с оставшейся нетронутой вы-пивкой Стефану в машину, официанты быстро и ловко упаковали еду в не-сколько пакетов. Алла раздала всем цветы и толкнула короткую, но очень проникновенную речь:
- Спасибо огромное, мы вам очень благодарны! Сил вам и удачи на этом поприще!
Светка, прижимая к груди бело-сиреневый букет Стефана, счастливо улыбалась.
…До дома доехали без приключений и очень весело. Несмотря на усталость, все с удовольствием валяли дурака. Хохотали как ненормальные – громко, взахлёб; в какой-то момент Стефан в приступе смеха так боднул головой руль, что машина испуганно забибикала на всю Большую Бронную.
Цветы и еду сразу же подняли к Светке. Робин радостно лаял и скакал аки жеребец, норовя каждого лизнуть в лицо. Светка быстренько поменяла мучительно узкие туфли на любимые зелёные шлёпанцы, охомутала мохнатую сенбернарью шею.
- Ребята, я сейчас! – бросила она на ходу, пытаясь противостоять туго натянутому поводку, – Я быстро!
- Мы пока поднимем подарки, спиртное, не нервничай! – крикнула ей вслед Алла – приведёшь Робина, сразу поднимайся к нам!
- К вам? – тормознула на первом этаже Светка, - зачем?
- Кофе пить! – проигнорировав спящий подъезд, рыкнула сверху Алла и, секунду подумав, добавила – И на посошок, чтобы дорога была лёгкой и светлой!..
Светка, как водный лыжник за катером, вылетела вслед за Робином во двор. Пробегая мимо машины Стефана, с удовольствием отметила пахнувшее от неё тепло вкупе с бензиновым перегаром. Теперь для неё это была не просто светлая иномарка, которая почти бесшумно въезжая во двор, останавливалась возле подъезда. Теперь это была почти что своя, родная машина и теперь, наверное, уже не будет такой необходимости выслеживать её, таясь за занавеской. Теперь всё это постепенно приобретало другую окраску и вкус, другие ощущения и совершенно иное восприятие и отношение.
Конечно, Светка не имела опыта в подобных ситуациях и воспринимала последние, совершенно неожиданные события так, как воспринималось. Сама она была человеком искренним и, в общем-то, бесхитростным. Поэтому и принимала всё подобающим образом. И в то же время она не могла не давать себе отчёта в том, что быстро всё вершится только в сказках. Хотя никак не могла отвязаться от мысли, что то волшебное, что с ней сегодня происходит и есть ни что иное, как сказка!
…Нет, да это же просто уму не постижимо! Она сегодня танцевала с тем, о ком столько времени и грезить не решалась (хотя, конечно, чувства и эмоции брали своё); после того ехала в той машине, которая ей повсеместно мерещилась в потоке автомобилей, где бы Светка ни находилась. И кроме всего этого они сейчас будут у Аллы пить кофе и на посошок, а потом… А потом у неё столько банкетной еды в холодильнике, что ей одной и не съесть. Так что он должен, просто обязан ей в этом помочь! Ведь он же мужчина и ему нужно нормально питаться!..
…Оставив Робина на «понюхать-пометить», Светка из тёмно-дворового закулисья нетерпеливо вернулась к машине.
- Разве я не права? – вслух спросила саму себя Светка и ласково провела рукой по гладкой крышке багажника – ведь, в принципе, с него всё и началось! – Так права я или не права?
И ей вдруг очень захотелось прижаться лбом к этой тёплой, бежево-перламутровой поверхности и закрыть глаза.
Чуть слышно пропищала домофоном дверь подъезда и на пороге появился Стефан. Светка затрепетала, как бабочка на ветру.
- Лана, ти здес? – слегка удивился он, - ешчо не погульяла?
- Да почти уже всё, идём, – она попыталась сдержать счастливую улыбку. – А вы почему не у Аллы?
Стефан подошёл к ней. Светка мужественно не отвела глаз от его взгляда. По телу прокатилась эйфорическая волна. Он мягко улыбнулся и, обогнув Светку правой рукой, пару раз нажал на крышку багажника. Та с тихим щелчком закрылась. Светка чуть вздрогнула. Тёплая большая рука слегка прихватила её за локоть.
- Испугалас?
Она повернулась к нему, но лицо Стефана прикрывала тень от раскидистой ветки.
- Слегка… - неожиданно для себя смалодушничала Светка. Ей, как и любой другой женщине в подобной ситуации, вдруг очень захотелось стать хотя бы на несколько минут нежной, слабой, нуждающейся в мужской защите и опеке.
- О, нет-нет, не бойсья, я просто закрил багажник. Сейчас проверью всё осталное и…
Неспеша подошёл Робин. Он помахивал мохнатым хвостом и шумно дышал, вывалив на бок большой мясистый язык и роняя на тротуар нити тягучей слюны. Светка потрепала пятнистую макушку. Она не знала, что ей делать дальше – то ли ждать Стефана, то ли подниматься домой, а он уже догонит.
- Готово! – негромко объявил голос, который Светка мысленно целовала. – Мой верни кон может спават!
Они поднялись на этаж. Светка отворила свою дверь, Стефан свою. Робин покорно зашёл в квартиру и направился в кухню пить. Светка проследила за ним глазами, тихо закрыла дверь, повернула ключ в замке. Обернулась к Стефану.
- Ну что, пошли?
- Куда?
- Наверх – кофе пить.
Стефан развёл руками и мягко улыбнулся:
- Лана, я уже извинялсья Алле, прости и ти.
У Светки внутри будто ледяной водопад спустили. Она выдавила не-принуждённую улыбку:
- А что такое? Кофе попьём и всё!
- Да, я люблю кафу, очен, это правда, но… мне надо за четире сата…э… часа отвозит Аллу и Сашу в аэропорт… И я…я должен поспат два-три часа, пoнимаеш? – он несколько виновато смотрел на Светку и обворожительно улыбался. Светка вдруг на мгновение представила, как он её невесомо, просто облачно обнимает и с такой же обворожительной улыбкой, чуть опустив свои тёмные ресницы, целует. Глаза тут же наполнила туманная пелена, а ноги буквально подкосились, будто сзади кто-то двинул под коленки. Она инстиктивно схватилась ослабевшей рукой за перила и глубоко, даже чуть судорожно вздохнула. Стефан ничего не заметил.
- Да-да, конечно, перед дорогой надо хоть чуть-чуть поспать!.. – она усилием воли попыталась собрать себя в единое целое. – Тогда, спокойной ночи, спасибо за приятно проведённый вечер, а завтра, вернее, уже сегодня жду к ужину!
Брови Стефана удивлённо поползли вверх.
- К ужину?... – и вдруг смутился, засмеялся, даже как-то шутливо хлопнул себя по лбу – А, да-да, я поньял, спасибо, спасибо, я поньял…
- Да, Стефан, пожалуйста, помогите уж всё доесть – я ведь одна не справлюсь! – каким-то низким, совершенно не свойственным ей, грудным го-лосом вдруг прожурчала Светка. А она не понимала, что говорит и как говорит, потому что у неё внутри будто маленький тёплый ключик забил, ключик радости и опять-таки предвкушения. Ну и что, что сегодня он отказывается, зато завтра, вернее, даже уже сегодня они опять встретятся, соберутся и притом вдвоём и… и… и… Светка, сдерживая счастливый смех, смело посмотрела в светлые глаза: - Договорились?
Стефан кивнул.
-Ну, тогда всё, до завтра!
Алла в своём ситцевом нарюшенном халате, уставшая, но страшно довольная готовила ночной кофе.
- Даже и не знаю – ложиться спать или нет?
- Конечно ложиться, - уверенно сказал Саша. Он только что вышел из душа – босой, в голубом махровом халате и полез в холодильник за бутылкой холодной минералки. Открутил пробку, сделал несколько шумных жадных глотков. – Пару часов поспать - и то хлеб, хотя… В принципе, ты человек привыкший к подобным условиям – можешь и в самолёте выспаться!
Алла поставила на стол кофейные чашки:
- Да для меня самолёт – дом родной!
- На меня не рассчитывай, я не буду, - предупредил Саша.
- Почему?
- На сегодня хватит, нахлебался.
- Ой, Саш, - Светка всплеснула руками, - вы такой праздник устроили! Спасибо огромное! Мне, наверное, до конца жизни впечатлений хватит!
Алла с Сашей весело переглянулись.
- Нет, ребята, ну серьёзно! Ну чего вы смеётесь?
- Да нет, ничего, - махнула рукой Алла. – Мы через несколько часов уже отбудем, а ты за время нашего отсутствия не оплошай.
- То есть? – не поняла Светка. Она вопросительно переводила взгляд с одного на другого.
- А вот то и есть! – Алла прикурила свою коричневую сигарету. – Некоторое начало уже положено, теперь твоя задача не оплошать.
- Это как?
- А вот так! Будешь умницей, а не бабой тюфячной – получишь то, о чём мечтаешь. А уж если не сориентируешься в нужные моменты – пеняй на себя! – она повернула голову к Саше и пророкотала - Муж мой, дорогой, я правильно излагаю суть? Ответь хоть что-нибудь, душа моя!..
Саша сунул бутылку обратно в холодильник:
- Как всегда!
- Что «как всегда»?
- Как всегда правильно и, главное, - он многозначительно поднял вверх указательный палец – мудро.
Алла обмякла:
- Спасибо на добром слове. Хотя, как представитель мужского пола мог бы и сказать девушке что-то лично от себя.
- …А лично от себя добавлю, что по сути своей все мужики - сволочи…
- А бабы дуры, да? – развеселилась Светка.
- Конечно дуры, - кивнула Алла, - потому что этих самых сволочей сажаем себе на головы…
- …А они, гады, ножки свешивают, - закончил Саша.
- Угу, ещё и болтают ими, - Алла отхлебнула кофе, - этими своими подлыми волосатыми лапами!
Светка покатилась со смеху.
- Вот такая вот, Свет, у нас прозаическая теория жизни! Это чтоб ты знала, - Саша вздохнул. – Ладно, пчёлки, жужжите дальше, а я пошёл на заслуженный отдых, - он галантно раскланялся и вышел, тихо прикрыв за собой кухонную дверь.
- А на посошок? – капризно протянула Алла, - Чтоб дорога была светлой и лёгкой!
- Я с вами всей душой! - отозвался Саша из коридора. – Спокойной ночи.
- Гад, - коротко и беззлобно заключила Алла.
…Они просидели практически до рассвета, обсуждая все подробности последних суток, да и не только. Уходя к себе, Светка получила кучу наставлений и в придачу к ним увесистую связку ключей от Аллиной квартиры.
На прощанье Алла сказала:
- Будь умницей, ты это можешь. Старайся обходить острые углы и тем самым не наделать каких-то непростительных глупостей. Помни об этом постоянно.
- Аллочка, я постараюсь, - Светка вдруг шмыгнула носом. – Но как мне тебя будет не хватать!
- Не переживай, я буду звонить как можно чаще.
…Светка по-хозяйски перебрала цветы, подрезала под струёй холодной воды множественные стебли. Приготовила вазы. Некоторые особенно красивые букеты она не стала освобождать от навороченной упаковки; кое-какие перетасовала на свой вкус. Расставила вазы по квартире – получилось красиво, будто в королевской оранжерее. Увлёкшись флористико-творческим процессом, совсем забыла, что, несмотря на выжимающую силы духотищу, пса всё-таки нужно выгулять.
- Интересно, Стефан уже вернулся из Шереметьево и спит или уехал по каким-то делам? – пробормотала она и по привычке осторожно выглянула в окно. Машины внизу не было, равно как и Стефана. Светка сладко вздохнула: - И что день грядущий мне готовит?.. Или нет, почему это именно мне? Нам!
Для прогулки она выбрала лёгкий сарафан из жатой ткани в серо-розовую неброскую клетку. Уложила феном волосы, слегка подвела глаза, припудрила чуть осунувшееся за последние дни лицо, губы освежила прозрачным розовато-коралловым блеском. Получилось довольно свежо и, в общем-то, недурно. Сказать честно, гулять с собакой ей не хотелось так же, как не хотелось прибирать квартиру, подзапущенную перед банкетом. Конечно, в первую очередь лучше было бы прибраться, хотя бы пропылесосить и пыль протереть, а потом идти, но Робин уже начинал тихонько поскуливать, иногда переходя даже на вытельные интонации.
Тело ныло, ноги тянуло, но Светка вслед за псом мужественно вынырнула из прохладного подъезда в изнуряющий зной, найдя, кстати, в этом плюс: а вдруг сейчас подкатит Стефан и они уже точно договорятся о времени, так сказать, трапезы, потому как ночью они этого как-то не обговорили.
Светку вдруг пронзил ужас – а что если он заявится уже вот-вот, а у неё в квартире, извините, бардак! Так тебе и надо, кукушка несчастная, меньше надо было рассусоливаться с букетами! Хотя… Она приглашала его на ужин, а ужин, как известно в дневное время не устраивается… Ой, ну в общем… В общем всё равно надо поспешить, а то кто его знает – придёт, а она в перекошенном халате… ха-ха-ха! - вверх кормой полы начищает! Во картина, да?
Где-то в начале пятого небо вдруг резко потемнело, сорвался сума-сшедший ветер, подхватил, закрутил тюли на распахнутых окнах. Зашумели деревья, забилась в истерических порывах воздуха густая листва. Угрожающе сверкнула молния, чуть погодя громыхнуло. Закаркали вспугнутые вороны и вперемежку с клубами городской пыли и первыми тяжёлыми каплями дождя, с трудом махая крыльями, понеслись, гонимые ветром, над крышами домов. Светка, буквально за несколько минут до этого закончив вылизывать квартиру и заслуженно подумав о маленькой чашечке кофе, бросилась закрывать окна. Только задраила последнее, кухонное, как разразилась совершенно сумасшедшая по своей силе гроза. За окном сверкало и грохотало как в судный день. Светка обхватила себя руками и зябко поёжилась, глядя во двор сквозь бегущие по стеклу струи воды.
- Ну и грозища, аж страшно делается! То-то с самого утра жарило, как в Африке! – она мелко потрясла головой. – Бр-р… Скорее бы Стефан пришёл... С ним было бы не страшно такую стихию переживать… Так, пёс, ты у меня кажется голодный? – потрепала подсунувшуюся ей под руку плюшевую собачью макушку. – Давай-ка, я тебе сейчас выдам положенный паёк, ты поешь и пойдёшь на боковую и не будешь мешать, потому что мне надо по быстренькому слетать после этой жары и уборки в душ, привести себя в надлежащий вид и просчитать все тонкости предстоящего ужина, понял?
Накрыть стол Светка решила всё же в кухне, сервировав его обычной кухонной посудой. Так будет менее официозно и приятно-повседневно (не приведи господь, человек найдёт какие-то намёки на что-то), а так получится по-соседски, по-дружески. Стол даже скатертью накрывать не стала, хотя очень уж хотелось, тем более, что у Петровины в арсенале были замечательные экземпляры вкупе с накрахмаленными салфетками. Немного подумав, решила не накрывать вовсе, только приготовила тарелки, приборы, да разложила снедь по прозрачным салатникам и блюдам и даже слегка оформила тем, что нашла в холодильнике. Чтобы немного освежить стол, перебрала под натёртой до блеска овальной прозрачной столешницей фруктово-овощной натюрморт. Мелькнула сумасшедшая мысль вообще убрать отсюда всю эту намозолившую глаза композицию и красиво разложить цветы, но представив, как без воды бедные растения будут медленно умирать, тут же отмела её. Пусть будет так, как есть.
Спустила от Аллы несколько бутылок спиртного. Шампанское сунула в морозилку, сухое вино просто в холодильник, бутылку коньяка поставила в шкаф. От Аллы же прихватила парочку бронзовых подсвечников с сиреневыми, будто покрытыми ледяной крошкой свечами; их спрятала в комнате.
- Алка не обидится, наоборот будет рада, узнав, на что они пошли, - улыбнулась Светка и посмотрела на часы – почти половина шестого! Внутри у неё всё звенело, ещё немного и он придёт, ещё надо чуточку подождать!..
Она подошла к зеркалам в прихожей, придирчиво осмотрела себя с ног до головы. Нет, всё же она удачно выбрала для сегодняшнего случая этот нежный сарафанчик – он её очень стройнит и подчёркивает лёгкий загар, который успел всё-таки лечь на кожу за несколько походов в солярий. Да и макияж не насыщенный, но очень освежающий придавал лицу некоторую притягательность, ну, во всяком случае, Светке так казалось. Единственное что можно всё же немного выделить, так это губы: всё таки вечер, со временем стемнеет, да и вообще – званный ужин, пусть даже для двоих… Ой нет, не так – тем более, что для двоих! И она представила, как они со Стефаном начнут этот самый ужин.
…Вначале чуть напряжённо, слегка стесняясь, будут изо всех сил вести непринуждённый разговор, потом после первого бокала шампанского станет чуть полегче, посвободнее. Стефан со своей обворожительной улыбкой будет шутить; Светка, большая любительница посмеяться, будет хохотать (надо будет проконтролировать, чтобы это было красиво и изящно), потом…
Светка не спеша вошла в комнату, покрутилась возле букетов , что-то где-то поправила, что-то решила переставить. …Вот он, вот букет Стефана. Роскошный, необыкновенно красивый и любимый всеми фибрами Светкиной бездонной души, будто покупался он не Алле с Сашей, а ей, Светке, лично. Она переставила вазу с бело-сиреневыми цветами на журнальный столик, сама опустилась в глубокое уютное кресло напротив. Интересно, а он сам выбирал уже готовый букет или попросил составить? Впрочем, какая разница – хоть так, хоть так – всё равно тонкость вкуса налицо.
Светка нежно улыбнулась и откинулась на спинку кресла, мечтательно прикрыла глаза… Потом он ей споёт… Нет, навряд ли он сам проявит инициативу. Ладно, хорошо. Она его попросит, потому как полжизни готова отдать за то, чтобы ещё хоть разок услышать его поющий бархатный голос.
За окном сверкнула молния и громыхнуло так, что разом на все мотивы сработали сигнализации у машин в окрестных дворах. Светка открыла глаза. За окном лило, будто всемирный потоп был назначен именно на сегодня. Что ж, и это хорошо, даже ещё лучше, чем при обычной летней погоде – будет намного приятнее и уютнее сидеть вот так вот вдвоём и свечи и музыка под монотонный шум дождя… мм…м…
Стрелки массивных бронзовых часов на подсервантнике незаметно двигались вперёд. Светка и торопила время и всё же немного боялась того момента, когда раздастся долгожданный звонок в дверь.
- Стефан, господи, неужели ещё немного времени, и ты войдёшь сюда, и я тебя увижу и… и… - она силой сжала мокрые от нахлынувшей волны чувств ресницы. – Господи, ну как же мне хорошо, когда ты рядом!..
Она вспомнила его в ресторане, когда он стоял на пороге банкетного зала – красивый, стройный, во всём светлом, при галстуке (что подчёркивало торжественность отношения к происходящему!); а сам галстук стильный, по-летнему элегантный – льняной, клетчатый, завязанный узким и в то же время рыхлым узлом, что придавало ещё больше шарма и изысканности. И эти с бронзовым загаром смуглые руки и длинные пальцы, сжимающие букет... А глаза, а эта обезоруживающая улыбка!.. Недаром бабы, независимо от возраста, буквально пожирали его глазами, когда он пел! …А может, и не было такого накала страстей, может, всё это Светке просто показалось?.. Ха, «показалось»! Да там только одна розово-гипюровая мамзель чего стоит! Думала, наверное, раз за столиком рядом оказались, так он её весь вечер обхаживать будет!..
Светка вдруг разнервничалась, разволновалась. Оглянулась на часы – почти семь. Наверное, уже скоро подойдёт. Надо бы бутылку шампанского из морозилки вынуть, а то заледенеет и чего доброго взорвётся ещё!
- Сейчас, ещё минут десять посижу и всё, - пробормотала Светка. Волнение пошло на спад, она опять откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза, расслабилась. …А какой у него парфюм! Лёгкий, моментами яркий, моментами еле уловимый, терпкий и в то же время горьковато-цитрусовый, будто невидимым шлейфом окутывал его плечи, смуглую шею; сливаясь с запахом слегка разгорячённой кожи, невесомо щекотал Светкины ноздри, от чего у неё начинала тихо кружиться голова и по-предательски слабнуть коленки. О-о!.. Из-под ворота рубашки поблёскивала золотая цепочка и Светке почему-то было любопытно что на ней – крестик, магендовид, полумесяц, а может какой-то медальон? Спросить она не решалась, а любопытство мучило её всё больше и больше. А если это медальон, то какой? А вдруг это такой медальон, который с секретом, открываешь его, а там… А там фотография, возможно даже с женской го-ловкой или ещё больше – с локоном светлых волос. Почему светлых? Светке не по себе, Светка не на шутку разволновалась, ей, во что бы то ни стало, надо увидеть, что там, на золотой цепочке, на груди. И в танце, прижавшись к нему, она пальцем осторожно, незаметно пытается подцепить из под твёрдого ворота цепочку. С третьей попытки ей это удаётся. Она тянет золотую ажурную нить, но та сопротивляется и верещит, нет, даже не верещит, а сверчит. Сверчит так назойливо, будто возмущается, что её беспокоят. И Светка, наплевав на всё, дёргает её изо всей силы. Цепочка передавливает палец, Светка инстиктивно перехватывает её всей пятернёй и ещё раз дёргает…
…В прихожей раздирался телефон. Рука была до боли сжата в кулак, пальцы онемели. Сон? Явь? Что это было? Стефан… Который час? Что, половина десятого?!. Светку будто ошпарили кипятком. Не может этого быть! Ну, просто не может и всё! НУ-НЕ-МО-ЖЕТ!!!
Телефон замолчал и через минуту зазвонил снова. Это Стефан!
Светка рванула в прихожую, затёкшими онемевшими пальцами схватила серую трубку
- Да? Алло?
Трубка хмыкнула и выкатила:
- Шалом!
- Алла!.. – Светка судорожно сжимала телефон. – Алла, миленькая, ты из Израиля? Это ты сейчас звонила?
- Ну-таки я! А вы, дама, оказывается всё же дома, а я уж думала… Я вас там не отрываю ни от каких дел?
Светка почти всхлипнула:
- Каких дел!..
- Ну-у… - на том конце провода было слышно, как Алла щёлкнула зажигалкой. – Ну… интимно-важных!
- Да профукала я интимно-важное наотмашь!.. – простонала Светка.
- И каким это образом?
- Уснула!
- Простите, и в какой момент?
- В самый ответственный!
- Да? – вдруг оживилась трубка, а Светке почудился запах свежеприкуренной коричневой сигареты. – А можно поподробнее?
- Можно, - вздохнула она, - только с мыслями соберусь.
Подошла к окну, посмотрела вниз. Свято место у подъезда пустовало.
…Алла молча выслушала короткую, но довольно подробную Светкину исповедь.
- Я только одного не понимаю, как можно было не договориться о времени встречи, визита, называй это как хочешь! – наконец сказала она. – И как можно было уснуть, ожидая гостя дорогого? Нет, мне непонятно!
- Ну, просто, понимаешь, я ночью, после банкета была сама не своя, плыла откровенно, думала всё равно же соседи, вернее, не думала вовсе, не задумывалась, а сегодня и не выспалась, и гроза, и волнение, каким образом меня просто вырубило – понять не могу. Будто от сети отключили! Аллочка, миленькая, ну что мне делать? Что? А вдруг он приходил, звонил, а я, я… - чувство отчаяния, стыда, сожаления, дикой досады на себя бурлили в ней подобно шумной горной реке. – Ну что же мне теперь делать? Ведь всё так хорошо начиналось, а вчера так вообще было что-то нереальное!.. А если он приходил, а я…
- А ты в это время вовсю с Морфеем тискалась! – прервала её Алла. – Да не приходил он!
- Почему?.. – одними губами спросила Светка.
- Да потому что, если б он в дверь позвонил, пёс бы и тебя и твоего Морфея поднял бы!
- …А… а если по телефону?
- А он номер знает?
- Ну… я не давала.
- Я тоже, - было слышно, как Алла в Хайфе между затяжками прихлё-бывает явно горячий кофе. – Теперь, дама, слушайте меня сюда. Я, конечно, могу ему звякнуть домой, но зачем нам шить белыми нитками! Я не права?
- Наверное, права, - вздохнула Светка и вдруг заволновалась – Слушай, там у тебя деньги мотает, давай номер – я перезвоню.
- Какие деньги, дама – у меня тут копеечная карта! – отмахнулась Алла. – Так, второе. Если он не пришёл сегодня, то это ещё не значит, что он не захотел. Мог элементарно не смочь. И третье, девушка, пожалуй, самое главное. Не ищи встречи с ним, не старайся попасться на глаза, подкарауливать. Не надо! Мужики это чувствуют восьмым местом. Не ищи скоропалительных сиюминутных удовольствий. Лучше шаг за шагом, стежок за стежком шить доброе, светлое, вечное, поняла?
- Ты о каком добром-светлом-вечном? – никак не могла сообразить Светка.
- Ну, уж, конечно же, не об учёбе! – с сарказмом хмыкнула Алла. – Самое главное – не-спе-ши! И в порыве страстей не наделай глупостей. А вообще, дорогая моя, сейчас вот говорю с тобой и ещё раз убеждаюсь, как тебе ну просто необходим психоаналитик!.. – она вздохнула и добавила – Короче говоря, будьте более самодостаточной и терпение, мадам, ещё раз терпение.
- Да уж, где его ещё взять, это терпение, – буркнула Светка, – когда я, пожалуй, впервые в жизни практически потеряла голову.
- Тем более, безголовая моя, не наделай глупостей.
- Ладно, ладно, я всё поняла… Ты мне вот что скажи: когда в аэропорт ехали, он что-нибудь про меня говорил, спрашивал?
- …Да нет, ничего, - чуть с оттяжкой проговорила Алла, по всей видимости, пытаясь вспомнить, какой разговор вёлся в машине, – все были обалдевшие после практически бессонной ночи, можно даже сказать с бодуна. Я вообще в дороге задремала, Сашка меня будил уже в аэропорту. А так – нет… Нет, ничего такого в разговоре не было. Слушай дорогая моя, хватит заморачиваться! Отвлекись на что-нибудь приятное, быстрее время ожидания пройдёт.
- На что приятное? Ну, например? – Светке было непонятно, каким уж расприятным должно быть это приятное, чтобы оно могло её отвлечь от Стефана и всего того, что имеет к нему хоть мало-мальское отношение!
- Да хотя бы позвони Герману! – подкинула идею Алла. – Он так просил, даже визитку навязал!
- Он мне не нужен!
- Ах, скажите, пожалуйста, «не нужен»! В кои-то веки нормальный цивильный мужик проявил к ней недюжинный интерес, а она – цаца какая - «он мне не нужен»!..
- Да нет, ты…
- Ну и пусть не нужен! Зато ужин при свечах в недурственном ресторане тебе точно поможет отвлечься от томительного ожидания вестей с большой земли под названием Стефан. Опять-таки самодостаточности придаст и даже на пару капелек пополнит самоуважение. А ужин с Германом тебя ни к чему не обяжет!
- Но как так, я ведь ему сама же позвоню? …Хотя нет, – вздохнула Светка, - не смогу, не хочу. Сидеть в дивном ресторане и вместо изумительного обожаемого лица видеть нечто!..
- Почему это «нечто»? – слегка обиделась Алла. – Внешне Герман ни-чем не хуже твоего Стефана.
- Но и не лучше.
- Совершенно верно, потому как оба они абсолютно разные. …Всё, у меня, по-моему, карта заканчивается. Запиши мой телефон в Хайфе и при не-обходимости звони… Вон Сашка тебе большой привет передаёт, желает сча-стья в личной жизни!
- Спасибо, - засмеялась Светка, пожалуй, впервые за весь разговор. – Спасибо, ребята, за всё!.. Так, давай телефон – я пишу, – она вскинула к зеркалу руку с контурным карандашом для губ.
Алла успела скороговоркой продиктовать номер, как связь прервалась.
Светка опустила трубку на базу, подправила неровные цифры замысловатого телефонного номера. Часы в прихожей показывали десять вечера. Разочарование от несостоявшейся встречи, которую она так ждала и к которой так готовилась, было велико. Светка вгляделась в своё отражение в зеркале. А может, действительно позвонить Герману и слинять на фиг куда-нибудь в бар-ресторан и уже не мучиться сегодняшним обломом?.. А что - пока он подъедет, можно нормально собраться, приготовиться… Ну хорошо, пусть даже так, а что будет потом? С ним она не хочет ничего такого. Не хочет никак. А если он привяжется и не отвяжется, тогда что? А ничего.
Светка прижалась разгоряченным лбом к прохладной глади зеркала. Что же делать? Коротать вечер одной в пустой квартире, пусть даже с верным преданным псом, сегодня подобно медленной мучительной смерти. С другой стороны, где гарантия того, что Герман пригласит её сегодня, а не на завтра? Времени-то уже начало одиннадцатого. …Нет, всё же Алла, наверное, права по поводу отвлечения на что-то другое. Опять же самооценка, самоуважение и всё такое…
Светка резко оттолкнулась от зеркала и, захватив трубку, направилась в спальню. Там на трельяже, среди разбросанной косметики смутно белела визитка Германа. Холодным влажным пальцем набрала его номер. Долго слушала тягучие гудки – никто не отвечал. В груди шевельнулось лёгкое разочарование.
- Так, спокойно, Светлана Владимировна, ещё не вечер, - пробормотала она самой себе и попробовала набрать номер ещё раз. В трубке помолчало, потом щёлкнуло и прозвучал гудок, за ним ещё два, потом раздался ещё один щелчок и Светка услышала голос:
- Слушаю вас! – это был Герман.
Она проглотила судорожный вздох и как можно спокойнее сказала:
- Герман, это Лана, добрый вечер.
Капнул маленький люфт и следом изумлённо-радостное:
- Лана?!.
- Да, это я, - Светке была приятна его реакция.
- Лана… чёрт, я не ожидал!.. Нет, не то, чтобы не ожидал, а вот так вот… - Герман вконец запутался в словах и засмеялся – Короче, я рад, что ты вдруг позвонила.
Светка слегка оттаяла и даже повеселела.
- Но ты же так просил, так просил! Даже визитку попытался засунуть бог знает куда!
- Да, было, было… Так, подожди, ты сейчас где?
- Дома.
- И чем занимаешься?
- С тобой разговариваю, - Светка сдерживала смех. Господи, ну кто бы мог подумать, что её звонку кто-то будет настолько рад!
- В смысле - ты сейчас свободна и никуда не спешишь?
- Ну, в принципе, да, - она слегка растерялась. Что это за допрос? В итоге он приглашает её на ужин при свечах или нет? – А что такое?
- Да ничего. Говори адрес, я заеду.
- За мной?
- Ну конечно за тобой, а за кем же ещё? Говори куда надо ехать.
- Та-ак, как бы тебе это объяснить… Ну, в общем… У Саши с Аллой был когда-нибудь?
- Был, конечно. А ты что, у них? Они же уехали!
Светка засмеялась:
- Почему у них? Я у себя, на втором этаже!
- Всё, я понял, еду!
- Подожди! Что ты предлагаешь?
- Увидеться!
Светка предприняла ещё одну отчаянную попытку:
- Герман, подожди! А может сегодня уже ничего не стоит делать?
- Почему?
- Ну, времени-то уже – одиннадцатый час!
- Ну и что?
- Поздно уже, - Светка вздохнула. – Завтра рабочий день, понимаешь? И у тебя и у меня. Рано вставать и всё такое…
- Хорошо, я всё понял, - немного помолчав, согласился Герман, – Пока.
- Пока, и не обижайся, пожалуйста, - поспешно, будто извиняясь, сказала она, но Герман уже отключился.
Светка вздохнула:
- Так я и не поняла: обиделся или он всегда такой быстрый? Так мол-ниеносно попрощался, будто от обиды психанул… Ой, ну и ладно, - она пожала плечами, – На обиженных воду возят!.. – но внутри всё же плавало чувство лёгкой вины.
Она опять подошла к окну. Обожаемой всеми фибрами её души машины не было. Ну, где он, где? А может, ещё подъедет и зайдёт? Нужно будет его караулить, а вдруг ещё всё получится, пусть даже и на час, не больше, но получится? Ведь он же обещал!..
Она вышла на кухню. Минутку постояла, подумала и решила всё же конкретно приготовиться; так, на всякий случай. А вдруг Стефан подъедет с минуты на минуту, а она тут как тут – о-па, милости просим к нашему столику!
Светка достала из холодильника салаты, на миниатюрном блюде - сырное ассорти; двухярусную вазу с фруктами поставила на стол. Шашлык сунула в микроволновку, но разогревать пока не стала; к нему почистила маленькую луковицу и нарезала тонкими кружочками. Так, что ещё? Может сразу же и сервировать? Нет, лучше пока не надо. В таком деле надо соблюдать тонкости. …Так, что ещё… что ещё… А-а, торт! Вот про торт-то она и забыла!.. Светка притащила из комнаты красивую тортницу из разноцветного чешского стекла, аккуратно разместила на ней куски юбилейного торта и вместе с салатами оставила на разделочном столе. Стоп, кофе! Надо пожарить немного кофе и помолоть, чтобы если что, сразу же варить.
В кухню просочился Робин. Шумно полакал воды, сел, просительно посмотрел на Светку.
- Пёс! – Светка хлопнула себя по лбу, - Тебя же вывести надобно!.. Ладно, сейчас дожарю кофе и пойдём, потерпишь немного?
Робин потерпел немного… потом ещё немного, пока она перемалывала кофе… потом уже стал поскуливать.
- Ладно, пошли, - Светка приоткрыла окно, ополоснула холодной водой разгоряченные руки и вышла в прихожую.
- Давай сюда свою шею. Я тебя сейчас выведу, но только по-быстрому – одна лапа там, другая здесь, понял?
Она застегнула ошейник, переобулась, накинула на себя жакет и, под-хватив связку ключей, распахнула дверь. На лестничной площадке стоял и озирался по сторонам Герман с огромным букетом цветов в одной руке и с полиэтиленовым пакетом в другой.
Светка опешила.
Робин громко гавкнул, Герман вздрогнул.
- Герман? Ты откуда?! – но в следующее мгновенье пёс гавкнул ещё раз и так дёрнул поводок, что она вылетела из квартиры и, чтобы не свалиться, поскакала вниз по лестнице. Герман бросился за ней:
- Лана, ты куда?..
- Я сейчас, подожди минутку… или нет, - прокричала она почти уже с первого этажа, - Зайди в квартиру, я сейчас!..
Светка вылетела во двор. Она была в шоке. Вот так дела! Кто бы мог подумать! И что теперь делать?!
Голова отказывалась что-либо соображать. Зачем, зачем она сегодня ему звонила? А может так и надо, так и должно было быть? А если Стефан?..
- Ой, мама! – Светка схватилась за голову, - Что же будет?!
Минут через семь, с грязным после дождя Робином она поднялась в квартиру. Толкнула дверь.
- Герман, ты где?
- … А он уже ушёл! – со смешком констатировал Герман и вышел из комнаты. – Стырил все букеты и побежал продавать!
- А, ты про цветы… Погоди минутку, я собаку ополосну.
- Я помогу?
В белоснежную ванну с мохнатого собачьего живота и лап текли грязные потоки воды. Робин послушно давал себя обмыть, но при этом всё же пытался вывернуться и как следует обнюхать незнакомца.
- Лан, ну у тебя и пёс! – уважительно сказал Герман.
- Да уж, пёс… - Светка выключила душ и принялась старательно отжимать вдруг резко опавшие собачьи лапы.
- И как он меня не сожрал!
- Ещё успеет, не переживай.
Старым синим полотенцем она тщательно обтёрла мокрую шерсть и выпустила пса на волю.
- Выйди, пожалуйста, мне здесь нужно будет прибрать.
Герман покорно вышел в коридор. Светка ополоснула ванну, вытерла пол и стены; неспеша сняла с себя прозрачный клеёнчатый фартук, повесила на никелированый крючок. Посмотрелась в зеркало – поправила волосы, подтёрла чуть сбившуюся в уголки губ помаду. Ладно, видон неплохой, для домашней обстановки сойдёт.
Герман топтался в коридоре. В руках он опять держал букет из роз и лилий и чёрный пакет.
- Вот, это тебе.
- Мне? – ненатурально-идиотически удивилась Светка. – Спасибо.
Герман кивнул
- А где у тебя можно покурить? В кухне можно? Или выйти на площадку?
Светка слегка замялась:
- Да… в кухне… м-можно… Проходи.
- Спасибо.
Вот, чёрт, ситуация! В кухне всё готово к ужину, а в подъезде его может увидеть Стефан. Комедийный идиотизм, по-другому и не скажешь.
Герман вошёл в кухню.
- О-о! Я вижу тут всё готово к романтическому ужину?
- Да нет, - смешалась Светка, - Это всё из ресторана. Со вчерашнего банкета…
- Прямо так, в посуде тебе всё и доставили? – прищурился Герман. – И запах кофе одурительный!..
- Да, прямо так, – отрезала она. – Садись, я сейчас тебе пепельницу дам.
Он опустился на Аллино любимое место. «…И Стефан здесь с комфортом сидел…», - с тоской подумала Светка. Она потянулась к подоконнику за керамической пепельницей и вдруг увидела машину у подъезда и выходящего из неё Стефана. Сердце сжалось и подпрыгнуло к горлу. Сильно, быстро, до боли, до тошноты. Резко, будто отключили кислородную подушку, стало не хватать воздуха. Светка отпрянула от окна и схватилась за спинку диванчика.
- Ты чего? – повернулся к ней Герман. В пальцах белела неприкуренная сигарета.
- Да, чуть ногу не подвернула. – Светка перевела дух. – Держи пепельницу. Я сейчас.
Стараясь не спешить, вышла из кухни. В прихожей подлетела к двери и припала к дверному глазку. На площадке никого не было. Через минуту на лестнице послышались шаги. Вот он легко преодолел последние ступеньки и остановился на площадке. Постоял, вероятно, прислушиваясь, в нерешительности посмотрел на Светкину дверь.
Светка с сумасшедшей скоростью соображала: что делать, если он позвонит в дверь. Не открыть? А если он уже успел увидеть её силуэт в окне… Открыть? Тогда точно, прости-прощай – Герман вчера ему явно глаза намозолил, а тут ещё и сегодня да у неё в квартире! Светке было плохо, Светку раздирали страсти и бестолково мечущиеся мысли.
…Что делать, что делать, что дела-ать???..
Стефан ещё раз, видно раздумывая, посмотрел на Светкину дверь и пошёл к своей.
Светка глубоко вздохнула: то ли с облегчением, то ли с сожалением. Подождала, пока он вошёл в квартиру и с тихим щелчком закрыл за собой дверь. Сердце защемило с новой силой…
Она выключила в комнате свет и вернулась в кухню.
- Всё в порядке? – спросил Герман и выпустил изо рта несколько сизых колечек дыма.
- У меня всегда всё в порядке. Робин, кушать!
Робин просить себя не заставил. Клацая о пол когтями, прошёл кори-дор; нетерпеливо облизываясь, дал Светке насыпать в миску сухой корм.
- Ешь и не чавкай, не один тут, - она поправила вывернувшееся собачье ухо и разогнулась.
- Ла-на! – негромко и даже вкрадчиво позвал Герман. – Ты уже закончила с делами?
Светка повернулась к нему. Сдержанно улыбнулась:
- Это не дела, это – заботы.
- Хрен редьки не слаще, - резонно заметил он. Подошёл к ней, потянул за руку. Она невольно поддалась и присела на стул.
Герман, по всей видимости, оценил её податливость, потому как тут же попытался взять ситуацию в свои руки. Зашуршал пакетом, который принес с собой, и на столе появилась коробка с бутылкой шампанского «Асти Мондоро» и красная с прозрачной крышкой коробка дорогущих шоколадных конфет «Моцарт». Светка смотрела на всё это великолепие и силилась понять – нравится ей всё это или не очень.
- Так, где у тебя бокалы? – Герман небрежно смял пакет и бросил в угол.
- Будем пить шампанское? – Светка внимательно посмотрела на него. Тот смешался.
- А… что, надо было привезти чего-нибудь другого? Хочешь? Я мигом!
Она улыбнулась:
- Нет-нет, что ты… Всё нормально.
Ей стало тепло и приятно от его такой суетливости: не хочешь этого? Хочешь другого? Только скажи – и я всё тут же переиначу. А приятно, чёрт возьми, чувствовать себя женщиной, возможно даже и желанной. Так, секунду! А если она не желанная, стал бы он мчаться к ней чуть ли не в ночь? Резонно. Так, извините, что в данном случае можно подразумевать под словом «желанная»? «Желанная» – чтобы хоть одним глазком увидеть или «желанная» - чтобы остаться на ночь?
- Так, где у тебя бокалы? – Герман стоял перед ней – худощавый, длинноногий, чуть сутуловатый, в чёрных джинсах и такой же джинсовой рубахе. Светка посмотрела на него снизу вверх и упёрлась в два тёмных глаза. В них широкой волной плескалось желание. Она отвела взгляд и встала.
- Сядь, не суетись, сейчас всё будет.
Стол был быстро сервирован. Герман с восхищением следил за процессом, затем перевёл взгляд на Светку.
- Всё просто великолепно, а как насчёт музыки?
- А музыка в ресторане, – неожиданно для себя парировала она.
- Ты хочешь сказать, что вчера я приглашал тебя на ужин, а получилось так, что ужинаем у тебя?
- Я ничего не хочу сказать. Ты и сам всё прекрасно знаешь.
Герман, уже начавший было обдирать фольгу с горлышка бутылки, остановился. Поставил бутылку на стол, скомкал и отшвырнул золотистые обрывки в сторону.
- Собирайся, поехали!
- Куда? – Светка удивлённо-капризно вздёрнула брови.
- Ужинать, в ресторан! Вставай, поехали!
- Гражданин, успокойтесь! Сядьте уже! – в ней вдруг прорезались Аллины интонации. – Я охотно верю, что вы готовы умчать меня куда-то в ночь поужинать. Но сегодня получилось так, как получилось. Уже открывайте!
Герман засмеялся, покачал головой и, искоса поглядывая на Светку, допотрошил пузатую резную бутылку. Выстрелила пробка. Из горлышка с шипением поползла пена.
- За тебя!
- Спасибо… - шевельнула губами Светка.
Дзинькнули бокалы. Шампанское приятно покусывало язык. Напряжение окончательно покинуло Светкино нутро и, наверное, от этого слегка закружилась голова. Перед глазами вдруг возникла картина, как Стефан, стоя на лестничной площадке, в нерешительности смотрит на её дверь. В груди опять всё сжалось; болезненное чувство досады и сожаления, что всё так вышло, стало расползаться по душе тёмным пятном. Светка сморщилась, закрыла глаза и мелко потрясла головой. Отпила ещё шампанского, немного подумала и допила все, что было в бокале. Вроде отпустило…
Герман с аппетитом наворачивал салаты.
- А ты неплохо готовишь!
- Ещё бы! А когда попробуешь моё жаркое, за уши не оттащишь.
Светка привстала и потыкала пальцем в кнопки на микроволновке. Та послушно заурчала, загудела; через некоторое время по кухне разлился аромат жареного мяса.
Она вывалила разогретый шашлык на заранее приготовленное блюдо, посыпала сверху тонко нарезанными кружочками лука и торжественно поставила на середину стола. Герман буквально взвыл:
- Уу-у! С ума сойти! Это как же надо изловчиться, чтобы в микровол-новке шашлык зажарить! Рукодельница!..
- Уметь надо!
- Научи!
- А что я с этого буду иметь? – Светка кокетливо, чуть искоса смотрела на него.
- А что бы вы хотели иметь? – в тон ей спросил Герман.
- А что бы вы могли мне предложить?
- А что бы вы хотели, чтобы я вам предложил?
- Ню-у… - Светка в раздумье закатила глаза в потолок и, фыркнув, расхохоталась. Герман за ней. Робин, лежавший тут же на пороге кухни, пару раз гавкнул, застучал по полу тяжёлым хвостом.
- Это чего, типа, он тоже смеётся?
Она оглянулась на собаку:
- Ну да, нам же весело!
Герман наполнил бокалы.
- Вообще-то, под мясо пьют красное сухое, но я же не знал, что здесь продолжение банкета, а то бы и это учёл!
Светка, немного поколебавшись, достала из холодильника бутылку французского вина.
- О-о, Иолана, оказывается ты ещё и запасливая хозяйка!
- Почему Иолана? – она подала ему в протянутую руку бутылку и блестящий двукрылый штопор. Герман принялся откупоривать вино, время от времени бросая исподлобья на Светку искристые взгляды.
- А разве твоё полное имя не Иолана?
- Нет. Я просто Лана.
- А по мне – Иолана тебе больше идёт. И сокращённо не Лана, а Иола. Получается ласково и очень нежно. Ты не возражаешь, если я тебя так буду называть?
- Нет, не возражаю.
- Замечательно! – Герман отложил в сторону штопор с нанизанной на него пробкой. – А где фужеры под сухое красное, Иола?
Светка улыбнулась и ушла в комнату.
Вот и ещё раз имя поменяла. Хм, И-о-ла… А здорово он придумал! Ей бы этого точно в голову не пришло. Алла наверняка бы одобрила.
С тихим звоном достались из горки хрустальные фужеры; глаза в полумраке комнаты нащупали циферблат часов на подсервантнике: без десяти двенадцать. Ничего себе времечко бежит! Завтра в семь вставать, ещё и подумать надо, в чём идти, может простирнуть-погладить придётся. За этими банкетными хлопотами она здорово подзапустила все дела…
- Иола! – позвал Герман. Ему явно нравилось так её называть. – Иола, ты куда пропала?
- Сейчас, иду! – поспешно отозвалась Светка и прикрыла дверцу горки. – Несу кубки для вина!
Свободной рукой поправила волосы, одёрнула сарафан и на выходе из комнаты натолкнулась на Германа. Нежно дзинькнули фужеры. Она попятилась назад.
- Ты куда от меня всё время сбегаешь, а? – Герман осторожно обхватил её руками. Светка, всё ещё пятясь, попыталась его оттолкнуть. Но он не сдавался. Объятия стиснулись, фужеры поползли из рук, и стеклянный край больно упёрся в ключицу. Светка дёрнулась и въехала спиной в горку с хрусталём. Истерично звякнула посуда. Что-то зазвенело, что-то упало. В глубине коридора залаял Робин.
- Дурак! – Светка судорожно перехватила левой рукой готовый выпасть фужер, - Что ты делаешь?
- Ты чего кричишь? – тихо, даже как-то ласково спросил Герман, - Че-го-ты-кри-чишь?..
- Отпусти!
- Тише, тише, успокойся, - он не разжимал рук. Светка попыталась высвободиться. Безрезультатно. Прохладные влажные губы коснулись её шеи. Внутри пронеслась шаровая молния и на какой-то момент Светка обмякла.
- Дикарка… - тихо рассмеялся ей в ухо Герман. Вот тут она неожиданно извернулась и свободной рукой съездила ему по уху. Неумело, вскользь. Герман на секунду ослабил жаркие тиски и вдруг с грохотом рухнул на пол. Светка, часто дыша, потянулась к торшеру. По комнате раскатился мягкий жёлтый свет. Герман лежал на зелёном ковре прижатый большими мохнатыми лапами. Робин возвышался над ним и тихо, угрожающе рычал. Светка с трудом перевела дух.
- Я же тебе сказала, что он ещё успеет тебя сожрать!
Герман слабо шевельнулся. Робин зарычал сильнее и ещё утробнее.
- Ладно, всё, - устало сказала Светка. – Робин, фу, место! Место, я сказала!
Пёс, недовольно ворча, нехотя убрал со своей жертвы лапы, ткнулся мокрым носом Светке в руку и послушно поплёлся в прихожую.
Герман сел, поправил волосы, ворот рубашки.
- …Ну, вы… ребята, и… дикие… - он обалдело повертел головой – …кто бы мог подумать… И что я такого сделал?..
- Вставай, - Светка поставила на подсервантник чудом уцелевшие фу-жеры и протянула ему руку.
- Спасибо, я сам, а то он ещё раз попытается меня сожрать.
Она нервно рассмеялась:
- А на что ты рассчитывал, приезжая к девушке на ночь глядя?
Герман встал, отряхнул джинсы, из-под спутанных волос на неё глянули тёмные глаза:
- Честно? Ни на что.
- Да ладно!..
Он усмехнулся:
- Я просто очень хотел увидеть тебя ещё раз.
- Только раз? – съязвила Светка.
- Знаешь, как в старой песне поётся? Лучше сорок раз по раз, чем один раз сорок раз.
- …Резонно, - кивнула она, подумав.
- Так, ладно… - Герман вздохнул, – засиделся что-то я у вас… Извини за позднее вторжение.
Они вышли в освещённую красным светильником прихожую. Робин недовольно заворчал у себя в углу.
- Всё, Робин, всё. Успокойся, – Светка включила верхний свет.
Герман обулся, достал мобильник, попикал кнопками.
- Алё, Михалыч, ты где? …Да, хорошо. Подъезжай к дому… да, первый подъезд, я выхожу, - он отключил телефон и посмотрел на Светку.
- Иола, я не спрашиваю у тебя твой номер телефона. Если сможешь, вернее, если захочешь меня простить – позвони сама. Я буду очень рад тебя услышать. Вот тебе моя визитка… - он вынул из нагрудного кармана очередной картонный прямоугольник.
- У меня уже есть одна, - тихо сказала Светка. Странно, но ей почему-то стало жаль, что он уезжает. – Зачем же мне ещё?
- Тут у меня подписан домашний номер телефона. В любое время дня и ночи, договорились?
Светка со слабой улыбкой приняла визитку.
Герман шагнул к двери. Остановился, повернулся к ней:
- Можно я тебя поцелую?
- Не надо, пожалуйста, - попросила Светка и распахнула перед ним дверь: - Счастливо.
Герман ушёл.
Светка машинально посмотрела на приписанный от руки телефонный номер, вновь перечитала уже знакомый текст: «Петра». Все операции с недвижимостью. Варшавчик Герман Семенович, генеральный директор…
- Варшавчик… Хм, даже фамилия какая-то… пижонская!..
Она присела перед Робином на корточки и потрепала большие лоскутообразные уши.
- Ну что, защитник отечества, повоевал малость?
Робин облизал ей руки.
- Пойдём, мой воин, я тебе выдам премиальные.
Почти весь шашлык Светка вывалила в собачью миску. Пёс обалдело обнюхивал гору благоухающего мяса и никак не мог решить, откуда лучше начать есть – сбоку или сверху.
- Ешь, ешь, мой мальчик, ешь, мой хороший, ты это честно заслужил, по праву, - она потрепала плюшевую макушку и встала. Оглядела чуть тронутый в смысле еды стол. Залпом выпила бокал шампанского, налила себе ещё и отправила следом. В голове закружилось, зазвенело.
- Ну, вот и всё!.. Ждала одного, пришёл другой… – слегка заплетаю-щимся языком констатировала факт. – А раньше не было вообще ни одного. И никому, никому я была не нужна! Вообще, ни-ко-му!!!..
Ей вдруг опять вспомнился тот самый Георгий. Коричневый, само-влюблённый…
- Па-ас-скуда! – прошипела Светка и плеснула в бокал ещё шампанского. – Гад, кого ты посмел так обидеть, оскорбить! Я на сто, на тысячу голов выше тебя, да и вообще всех вас, газетных женишков вместе взятых!!!
Она залила в себя очередную дозу и сунула в рот в качестве закуски истекающую соком половинку абрикоса. На глазах выступили слёзы и Светка, не сдерживаясь, разревелась. По-детски, в голос, громко всхлипывая и размазывая по лицу вместе со слезами тушь, тени и остатки помады…
… Как-то незаметно, серо и безвкусно проскакала следующая неделя. В субботу из Америки прилетала Петровина, Где-то в глубине своей измученной души Светка слабо надеялась, что та ещё хоть немного подзадержится – уж очень не хотелось покидать эту, в момент ставшую родной, квартиру; пса, к которому прикипела всей душой и с которым ей, также, предстояло пережить расставание. Что и говорить, к хорошему привыкаешь быстро. Да, кроме того, как только Светка оказалась здесь, жизнь у неё резко свернула с проторенного пути, вокруг неё образовался совершенно иной мир, всё будто перешло в другое измерение. Ведь именно здесь она почувствовала себя личностью; женщиной, которая может нравиться мужчинам; человеком, с которым приятно иметь близкие дружеские отношения. Именно здесь она поняла, каким бы хотела видеть мужчину своей мечты, и именно здесь она получила предназначавшиеся ей (…хм… даже смешно и неловко признаваться в этом…) первые мужские объятия… пусть даже до поцелуя дело и не успело дойти…
Конечно, с возвращением Петровины она непременно переберётся к Алле на третий этаж, но и это ведь тоже временно. Алла с Сашей вернутся через две недели и ей всё равно придётся возвращаться обратно в родительский дом, в, безусловно, родные, но такие постылые Текстильщики. Просто какой-то океан неизбежности…
Правда… возникла у неё интересная мысль, которую в очередном телефонном разговоре просто «на ура» поддержала Алла, но осуществление её возможно теоретически и мало вероятно практически – снять где-нибудь здесь квартиру. Конечно, самое идеальное найти хоть что-то в этом же подъезде, но на худой конец сошло бы и что-нибудь неподалёку. Светка примерно представляла, сколько это будет стоить в данном районе и при мысли о довольно кругленькой сумме в долларах, которую нужно будет выкладывать ежемесячно, у неё тут же начиналась атрофия мыслительного аппарата. Практически всё, что она зарабатывала и иногда подрабатывала, ей надлежало бы отдавать за удовольствие жить в полюбившемся месте. Что ж, придётся возвращаться восвояси, использовав двухнедельный бонус ввиде проживания в Алкиной квартире.
…На пятницу Светка отпросилась с работы, вернее, оформила что-то вроде отпуска на один день, чтобы как следует подготовить квартиру к приезду хозяйки. Петровина прилетала в субботу, в первой половине дня и Светке предстояло за день ликвидировать почти все свои следы пребывания. Ну, почти как в гостинице, когда подготавливают номер для последующей сдачи.
С утра, хорошенько накачавшись зелёным чаем с майским мёдом и запустив диск с танцевальными мелодиями 30-х - 40-х годов, она принялась перемывать окна. Впервые за неделю выглянуло по-настоящему летнее солнышко. По квартире летал лёгкий тёплый сквознячок, работа вроде спорилась и, наверное, от этого настроение, которое все эти дни было «около нуля», потихоньку поползло вверх. Светка намывала окна и поглядывала вниз. Стефана последний раз она видела лишь в тот дождливый воскресный вечер и то, через дверной глазок. После этого они никак не пересекались. То ли он очень рано уезжал и слишком поздно возвращался; то ли вообще куда-то уехал. По крайней мере, Светка ни разу не видела даже его машины. «Может куда-нибудь в командировку уехал? А если это так, то насколько? Или может в отпуск, к себе в Югославию? Тогда это точно будет не на неделю и даже не на две…» - размышляла она, домывая окно в кухне. Ладно, живя у Аллы, может и дождётся его…
После нашествия Германа, Светкины чувства к Стефану буквально достигли апогея. Герман, сам того не подозревая, будто подтолкнул её на новый виток отношения к своему, если можно так сказать, сопернику. Сработала игра контрастов? Наверное... Светка была до отказа наполнена чувствами, будто воздушный шарик тёплым воздухом. Не было, пожалуй, дня, часа, минуты, чтобы она не вспоминала бы смугловатое, чуть худощавое лицо, большие светлые глаза с тёмными ресницами, правильно очерченную линию бровей; неширокий, с лёгкой плавной горбинкой нос; высокий, слегка тронутый парой-тройкой неглубоких морщин лоб; губы, которые даже в спокойном положении имели форму чуть наметившийся улыбки. Вспоминала тёмные, с чуть проступившей кое-где сединой волосы: густые, блестящие, подстриженные в классическую рыхлую стрижку. Покрытые ровным бронзовым загаром руки, благородной формы кисти, длинные пальцы, шею, плечи, невольно притягивающие взгляд своей статью; по мужски узкие бёдра и длинные, пожалуй, даже для его не низкого роста ноги. Где-то там, в голове продолжал звучать его негромкий голос, его слегка мелодичные интонации… И движения не резкие, порывистые как у Германа, а неторопливые, чуть плавные, немножечко с оттяжкой и лёгким налётом вальяжности. Светка с наслаждением восстанавливала картины, мо-менты, связанные с ним. Особенно она любила вспоминать банкет. Зачастую воспоминания незаметно переливались в мечты, где они вместе и Светка порой не замечала грани между реальностью и красивым вымыслом. Хотя… несмотря на всё это одухотворенно-воздушное, она потихоньку начинала осознавать, что Стефан не настолько доступен, как ей вдруг показалось во время вечера в ресторане.
- Ну что ж, на то она и любовь, чтобы за неё бороться! – упрямо твердила она, когда изредка возвращалась с небес на землю. Но настроение в эти моменты предательски падало.
Что же касается Германа, то тут всё было иначе. После его неожиданного, где-то даже беспардонного ночного визита, у неё осталось удивительно сильное и яркое впечатление. Хотя и противоречивое. С одной стороны было жутко приятно увидеть и почувствовать по отношению к себе такой накал страстей – и роскошный букет и неожиданно дорогие подношения в виде «Мондоро» и «Моцарта», и уж более того, с трудом сдерживаемые эмоции. С другой стороны остался мутноватый осадок от всего произошедшего. А может, к этому примешивалось чувство какой-то досады, что на его месте запросто мог бы быть Стефан. В общем, от всего этого Светке моментами было не очень весело. Да ещё и Алла так не вовремя укатила в своё свадебное путешествие!.. Нет, Светка уже на следующий день позвонила ей в Израиль и очень ярко, во всех красках рассказала о таком сумасшедшем и совершенно неожиданном исходе воскресного вечера. Алла с вожделением слушала про все эти страсти-мордасти и хохотала - громко, навзрыд, давясь и кашляя сигаретным дымом. Но всё же её присутствия здесь очень, ну просто очень не хватало…
Светка, поборов в себе страх и нерешительность, наконец-то проин-спектировала горку с хрусталём и фарфором. Там кое-что попадало и съехало со своих мест, но на удачу ничего не разбилось, кроме одного бокала. Того самого, из которого недели две назад Стефан пил шампанское. Он упал на бок, и хрустальная чаша раскололась на две половинки: одна побольше - осталась на длинной ножке, другая, поменьше, лежала рядом.
Светка с силой прижала к нёбу язык, её замутило. Осторожно, чтобы не порезаться, достала осколки.
- И как это объяснить? – пробормотала она. – Посуда бьётся к счастью, но говорить это нужно сразу же, а тут почти пять дней прошло… - она тяжело вздохнула. – …А ещё говорится: разбитую чашку не склеишь… И кроме всего этого, я что-то должна наплести Петровине. А вот что?
Она подержала бывший бокал в руках, раздумывая, что делать. Убрать (выбрасывать ей не хотелось) и объяснить Петровине, что они так разыгрались с Робином, что кто-то из них въехал в злополучную горку? Или попытаться осторожно склеить и тихо-мирно водворить несчастный бокал на место, а там будь что будет… А может вообще склеить да и взять с собой на память об этих двух месяцах удивительной жизни?
Немного подумав, к единому мнению так и не пришла. Отнесла осколки на кухню, завернула в бумажную салфетку.
- Вечером посижу и подумаю, что делать, - решила она и убрала свёрток на подоконник.
Ближе к вечеру позвонила мама. Выяснила, не голодная ли Светка там сидит, предложила подъехать и помочь в уборке. Светка уверила, что прекрасно справляется сама, тем более квартира вовсе не в том состоянии, чтобы требовалась подсобная сила. Мама сообщила, что наварила море клубничного и малинового варенья, что они с папой уже успели снять первый урожай с огорода и оборвать смородину; и вздохнула - как же там, на этих шести сотках, всё же хорошо.
- Поедем, доченька, на выходные, ну что же ты почти всё лето, в самую духотищу-то в Москве просидела! – принялась уговаривать мама. – А в воскресенье папа на машине привезёт тебя обратно. Ну, давай поедем, хоть воздуху свежего глотнёшь! В лес за грибами сходим!
Светка живо представила лес с прозрачным изумрудным воздухом, звонкие переклички птиц, шуршание травы под ногами. Да, хорошо бы, но… не сейчас. Маме же пообещала, что как-нибудь в ближайшие выходные – наверняка, а пока - дела, дела, дела…
Уже вечером привела в порядок и помыла холодильник, микроволновку. Кстати, забытая в страстях и суете бутылка шампанского в морозильной камере промёрзла насквозь, но, к счастью, не взорвалась. Светке стало дурно при одной только мысли, что было бы с дорогущим холодильником, если бы ледяной залп там всё-таки состоялся! Нет уж, хватит с неё разбитого бокала, к слову, тоже далеко не дешёвого.
Наведя блеск в ванной и туалете, быстренько пропылесосила, протёрла пыль. Оставалось только сложить вещи, оставив лишь самое необходимое.
- Может кофейку попить? Ну так, маленькую чашечку? – спросила саму себя Светка и самой же себе ответила – А почему бы и нет!
Эх, ну как же без Аллы скучно! Сейчас бы она сидела на своём коронном месте, курила бы свои бесконечные сигареты и болтала, пересыпая речь своими эксклюзивными оборотами и словечками. Светка вздохнула.
По телевизору шёл какой-то сериал с кипящими, будто смола в котле, страстями. Она прощёлкала каналы, остановилась на «Культуре», где «Виртуозы Москвы» на высочайшем уровне исполняли Баха. Этот баховский концерт для гобоя с оркестром Светка обожала, пожалуй, ещё со времён студенческой поры, когда совершенно случайно, по стечению обстоятельств, попала на концерт классической музыки в зал имени Чайковского. Тогда от услышанного шедевра мировой классики у неё буквально случился шок, и ей долгое время казалось, что ничего красивее этой музыки просто не может быть! Хм, а кстати: может тогда, внимая дивной музыке, она слушала и Аллу, игравшую в оркестре, а может даже и видела её, кто знает… За давностью лет Светка уже и не помнила исполнителей; осталось лишь ощущение эмоционального потрясения.
Она заглянула в кофемолку. Там было ещё немного зёрен – на одну чашечку хватит, а может и на две. Она прибавила в телевизоре звук и привычно завертела длинную металлическую ручку. Кофейные зёрна с хрустом перемалывались, из кофемолки потянулся характерный терпкий запах.
Закончилась первая часть концерта. Публика в зале зашевелилась, за-кашлялась. Спиваков взмахнул руками и вместе со вздохами первых звуков медленной части через открытое окно донёсся звук подъехавшей машины. Светка застыла, потом тихо поставила кофемолку на шкаф и, выключив на всякий случай свет, подлетела к окну. У подъезда припарковалась светлая иномарка. Стих мотор. Некоторое время горели фары, затем погасли и они. …Стефан! Ну, наконец-то!..
Светку затрясло. Она с бешеной скоростью соображала, что же можно придумать. По-быстренькому выскочить гулять с собакой? Можно. А потом на чашечку кофе. Да, но Алла говорила, что не надо специально искать встречи. А почему, собственно, специально? Сейчас самое время выгулять пса! Всё путём. А потом, возможно, и на чашечку кофе – так, между прочим, по-соседски!.. Ну, а… там – видно будет...
Распахнулась передняя дверца машины. Показалась длинная нога Стефана в светлой брючине. Буквально следом с негромким щелчком открылась вторая передняя и в неярком свете дворового фонаря Светка увидела… женщину.
В область солнечного сплетения со всей силы ударил и вдавился ледяной ком. Женщина! у него! в машине! приехала! с ним! сюда! к нему! он! её! привёз! с собой! ОН ЕЁ ПРИВЁЗ С СОБОЙ!!!
- А-а-а… - тихо выдавилось из Светки. В глазах потемнело. Она вцепилась в занавеску. Он не один, у него есть кто-то!
Женщина тем временем поправила на себе коротенькую белую кофтёнку, отряхнула на стройных бёдрах узкие белые брючки, выудила из салона белую сумочку и объёмный яркий пакет. Светка в оцепенении наблюдала всю эту картину. Наконец, с двумя пакетами (наверняка с деликатесами и выпивкой!) и барсеткой под мышкой из машины появился Стефан. Он быстро захлопнул обе дверцы, поставил «своего верного коня» на сигнализацию и, приняв у неё из рук пакет, повёл к подъезду. Что-то негромко сказал, она ответила и коротко рассмеялась.
- Лах-худра! – с ненавистью просипела Светка. Она буквально задыхалась, голову будто сдавили обручем; кровь набатом громко стучала в висках. Рука сама нащупала на подоконнике свёрнутую салфетку с разбитым бокалом, коротко размахнулась и швырнула всё это им вслед. Впрочем, те уже успели зайти в подъезд и наврядли услышали хрустальный звон того, что ещё несколько дней назад было обожаемым Светкой бокалом.
Светка метнулась в прихожую. Может быстро выйти с собакой и по-смотреть какое у него при этом будет лицо и что он скажет? Хм, а что он скажет? Как всегда приветливо поздоровается и подарит одну из своих неподражаемых улыбок! А потом они войдут в его квартиру и закроют за собой дверь.
Светка стиснула зубы и прижалась к дверному глазку. Негромко и весело о чём-то переговариваясь, парочка поднялась на этаж. И пока Стефан, аккуратно поставив пакеты на коврик у двери, доставал из своей рыжей барсетки ключи, она постаралась, как следует, насколько это было возможно, разглядеть его пассию.
Та была довольно молода, безукоризненно стройна и подтянута, одета неброско, но стильно; ростом чуть пониже его. В целом, не дурна собой. Но больше всего, почему-то, Светку взбесил факт, что та была блондинкой. Хотя, скорее всего, крашеной блондинкой, потому как настолько светлый цвет волос натуральным бывает только у детей. Её практически выбеленные волосы прямым полотном свисали вдоль спины почти до самого копчика.
Стефан гостеприимно распахнул дверь, пропустил её вперёд. В тёмную прихожую. Вошёл сам. Дверь закрылась. Прощёлкали замки. И тишина. Всё.
…Светка по двери сползла на пол. Стиснула голову руками и уткнулась в колени. В кухне « Виртуозы Москвы» громко и очень патетично играли финал концерта. Слёз не было. Глаза были сухими. В голове шум, в ушах звон. Вот такого она себе точно представить не могла…
Подошёл Робин, ткнулся прохладным носом ей в затылок. Светка с силой сжала пальцами волосы у самых корней, но боли не почувствовала. Псу передалась её тихая беззвучная истерика. Он принялся беспорядочно облизывать ей руки, голову, затылок и при этом тихо поскуливать. Отпустив волосы, Светка обхватила руками мощную собачью шею и зарылась лицом в густую волнистую шерсть, слегка попахивающую шампунем и псиной.
- Робин… Робин… Робин… Я умираю, Робин… Я умру… Я не переживу, Робин… Я просто не смогу этого пережить… - бессвязно повторяла она чуть заплетающимся от шока языком. Робин тихо поскуливал, тыкался мордой ей в ухо, шею…
… Первая истерическая волна постепенно прошла. Оцепенение сменилось жгучей жаждой мести. Светка резко выпрямилась, смахнула с лица волосы. Встала.
- Так, ладно, – она повернула голову и посмотрела в зеркало. Там, в приглушённом красноватом свете отразился чуть сгорбленный, поникший силуэт. Она выпрямила спину, вздёрнула подбородок. – … Пойдём-ка, мой воин, немного прогуляемся. И тебе и мне это сейчас будет полезно.
Она быстренько собралась, застегнула на собаке ошейник и тихо, стараясь не шуметь, вышла из квартиры.
Во дворе, спустив пса с поводка, подошла к машине. Та ещё не успела остыть и подвыветрить выхлопную гарь. Достала из кармана новую французскую помаду, купленную аккурат к банкетному наряду, и размашисто, твёрдой уверенной рукой, слегка наискось вывела на светлом капоте свой фирменный, с завитками и росчерками автограф. Огромный, перламутровый, кораллово-красный и очень яркий. Постояла, склонив набок голову, полюбовалась на прекрасно выполненную работу. Кое-где замазала недокрас. Потом, немного подумав, надавила со всей силы на тюбик с остатком помады и, безжалостно кроша её, поставила жирную-жирную точку.
(Продолжение следует)http://www.proza.ru/2012/08/19/22
Тапочки для Синей птицы Часть 1
© Copyright: Инга Карач 2, 2012
Свидетельство о публикации №212070700650
Свидетельство о публикации №212070700650
Рецензии