Красавица и Смерть

В затхлом трактире было многолюдно, как и всегда.
В центре прокуренной комнаты несколько подвыпивших мужчин устроили кулачные бои на деньги.
Это было единственное развлечение, которое можно было найти в этом грязном заведении, не считая выпивки, разумеется.

Для молодого поэта Джейка мир вокруг замер. Остановился.
Он не видел ни дерущихся, ни спорящих за стойками, ни новомодных девиц, стиснутых корсетами, которые за сущие гроши готовы были предложить свою любовь кому угодно.
Джейк молчаливо упивался сигаретным дымом, исходящим от сидящей рядом с ним девушки.
Проходящие недоуменно косились на нее. Потом на Джейка. Потом вновь на нее.
"Ничего особенного!" - думали про себя скучающие завсегдатаи, вечно лгущие себе и всем остальным вокруг.
Тоскующий Джейк готов был вызвать каждого из них на дуэль.

Стрелять, убивать и умирать.
Все ради того, чтобы оправдать честь этого невероятного чуда.

Он никак не мог оторвать свой взгляд от ее тонких пальцев, слабо сжимающих сигарету.
Безумно хотелось прикоснуться к этой нежной коже, которая так и манила своей невыносимой бархатистостью. Джейк непостижимым образом видел, как кладет свои пальцы поверх ее и оторожно проводит вверх, до самого локтя.
Ощущения захлестывают его. Он чувствует, что вместо тлеющей сигареты эти хрупкие пальцы сжимают нить его странной судьбы.
Нить проходит между пальцами и обвивается вокруг кисти. Стоит ей сжать свой кулачок - и нить натянется до самой невероятной боли.
- Да кто же ты? - возмущенно кричит Джейк в глубине своей души. - Почему ты получила власть над моими мыслями? Я ненавижу тебя!
Ненавидит - и не представляет никакой другой жизни, кроме этой. Жизни, в которой он сидит за стойкой, что есть мочи вжимаясь потными руками в столешницу, и смотрит на безразличную Незнакомку.

Мы это видели уже сотни раз.
Видели - и хотим увидеть еще.

А Джейк больше всего на свете хотел обратиться сигаретным дымом, чтобы невесомо взлетать над ее лицом и растворяться в лучистом потоке ее взглядов.
Она улыбалась.
Прекрасные улыбающиеся глаза.
Глаза, напоминающие ослепляющее сияние сразу двух полумесяцев в ночи - разве не чудо?
Кто она? Откуда?
Почему она до сих пор не с Джейком?
Почему судьба настолько жестока, что он может лишь любоваться этой загадочной красавицей, никак не проникая в тайну ее жизни?
Она смотрела на дерущихся.
Она не видела Джейка, а он не видел ничего, кроме нее.
Время от времени ее глаза округлялись, она легонько вскрикивала и затем чуть заметно обнажала в улыбке белоснежные зубы.
Джейк чувствовал себя непобедимым рыцарем, которому срочно нужен дракон.
А дракон, меж тем, был.
Он извивался вокруг красавицы, окутывая ее смертоносную красоту в густеющую дымку отрешенности, недоступности и неуловимости.

Рыцарь поник головой.
Он неотступно следил за движением взгляда и вздрагивал каждый раз, когда ее глаза останавливались на ком-то.
Он безмолвно пил ее очарование, как пьет ледяную родниковую воду путник, заброшенный судьбиной в далекую пустыню.
Ее красота была неиссякаема.
Джейку казалось, что он мог бы не задумываясь отдать жизнь за эу женщину. Умереть - и всего-то за один лишь ее взгляд, легко прожигающий насквозь некогда неприступную стену его мыслей, проблем и воспоминаний.
Она продолжала смотреть на дерущихся, даже не подозревая, что юноша рядом с ней проходит через все пресловутые муки Ада.
Она ведь даже не осознавала, что эта самая красота, на которую не все обращают внимание, может разнести целый мир на тлеющие кусочки. Столь же тлеющие, сколь и ее сигарета, сколь и душа сидящего рядом поэта.
Не знала.
Не видела.

А мир Джейка уже начинал догорать. Он слышал, с каким шумом появляются исполинские трещины в его дребезжащем сознании.
Он встал и решительным шагом подошел к Незнакомке на самое что ни на есть близкое расстояние.
- Если и есть на свете ангелы, - начал он сразу же, садясь, - то почему Ад неотступно окружает их?
- Простите? - удивилась Незнакомка, обращая к нему свой заинтересованный взор.
И этого уже хватило, чтобы острая раскаленная игра впилась в сердце пока еще уверенного в себе Джейка.
- Потому что куда бы Вы ни пошли, Ад всегда останется за Вашей прекрасной спиной, от которой едва ли можно оторвать восхищенные взгляды смертных. Разъедающая мука, Тартар, Геенна Огненная - как много названий всего-то для одного места. Места, где вас нет.
Незнакомка обезоруживающе улыбнулась в ответ, не говоря ни слова.
- Меня убивает эта неуловимость в Вашей красоте, - продолжал Джейк, оперев голову на руку и пристально вглядываясь в лицо Незнакомки. - Это что-то непонятное, необъяснимое. И увы, что-то, чего я не могу описать словами. Вполне вероятно, что в языке всех мистических сущностей просто нет подходящих выражений.
- Вы поэт? - поинтересовалась Незнакомка.
- Можете считать и так. А если бы и нет, то ради Вас мне ничего не стоило бы взять в руки первую попавшуюся салфетку и набросать несколько неумелых ямбов. Но лучше все-таки по-другому. Скажем, я не столько поэт, сколько потерпевший. Страдалец, узник Вашего лика. Мореплаватель, проклятый ложным сиянием этой изысканной красоты. 
- Вы поэт.
- В Ваших устах это слово приобретает какое-то необычное значение, - ответил Джейк, всеми силами пытаясь скрыть свою душу под пеленой слов. - Поверьте, в наше время не так-то просто встретить поэта. И особенно поэта, который готов пригласить Вас на танец.
Незнакомка удивленно приподняла одну бровь.
- В таком отвратительном месте? Месте, где люди дерутся?
- Начнем с того, - возразил Джейк, - что люди уже не дерутся, все закончилось. Ну и потом, неужели такую даму волнует вопрос декораций? Если Вы умеете читать прекрасные монологи, разжигая в сердцах зрителей огонь неподдельного восторга, то не все ли равно, где выступать? О, я уверен, что Вы умееть разжигать пламя. Даже не желая этого. Простите мне мою поспешную бестактность, но один мир Вы уже сожгли. Хотя уверен, что Вас это нисколько не смущает.
Она многозначительно улыбнулась, принимая в свои ладони протянутую руку Джейка
Он ужасно боялся, что сердечный стук выдаст его неуверенность в этом неповторимом моменте.
Нужно было что-то сказать.
Звучала какая-то музыка, может быть, вовсе неподходящая для танцев и взглядов, которые поэт искоса бросал на свою партнершу. Они вышли на свободное пространство и начали танцевать, действительно позабыв обо всех декорациях и обитателях этого ужасного места.
Их начали окружать люди, потерявшие от этого странного зрелища дар речи. Кто-то из задних рядов кричал похабные ругательства, но ни Джейк, ни его прекрасная подруга не обращали на это внимания.
- Теперь я хочу услышать только одно, - прошептал Джейк на ухо своей партнерше.
- И что же? - прошептала в ответ девушка, легко отклонив голову и бросив прямо в лицо поэту взгляд, подобный разрезающему воздух копью.
Он некоторое время молчал, любуясь ее лицом. У нее были большие, бесподобные губы, которые иногда вздрагивали, вновь и вновь обнажая ее жемчужные зубки. Очевидно, что девушка делала это ненамеренно. Но почему бы нет?
В ее глазах Джейк видел горящие города, кричащих от боли и самое непередаваемое в мире блаженство.
- Как зовут Вас, королева моего Ада?
- Мне кажется, или Вы еще недавно называли меня Ангелом? - тихо спросила девушка и взгляд ее едва заметно потускнел.
- Мне кажется, или еще недавно огненный дождь не осыпал бренную землю моей души?
- Вы бесподобны.
- А Вы безымянны.
Она улыбнулась, искренне, беззаботно.
И вновь Джейк ощутил, как его лицо осветилось нездешним светом этой стрижающей улыбки.
- Маргарита...

В танце Джейк легко отскочил в сторону, наблюдая за грациозными движениями своей партнерши и за пестрой гаммой изумленных лиц кругом. Маргарита словно порхала вокруг него, ее короткое алое платье оставляло в тяжелом воздухе огненные всполохи.

Ад, Ад, Ад кругом.

Это пляски смерти в самом далеком пылающем городе, о котором уже рассказал когда-то великий поэт Возрождения и Средневековья.
- Маргарита! - громче воскликнул Джейк, обнимая при следующем сближении ее резную талию. - Вы должны знать...
- Я вся внимание! - учащенно дыша, ответила ему девушка, поворачиваясь в новом пируэте.
- Нет, Вы вся есть пламя. Вы есть огонь, в котором рано или поздно сгорит эта проклятая Вселенная. Дотла. Дотла...
- Что вы хотите сказать? - спросила Маргарита, и ее брови едва заметно дрогнули. В очередной раз.
- Я люблю Вас.

В этот момент музыка завершилась. На последних аккордах Джейк чуть отстранился от Маргариты и они растаяли в изящной позе, высоко подняв вверх сплетенные воедино руки.
Поэт больше не мог сдерживать себя. По его лицу катились слезы, но никто этого не видел, потому что он отвернулся и уткнулся головой в нависшую темноту, спиной к свету.

Бесподобное тело Маргариты млело в горячей купальне чужих взглядов, грязных помыслов и завистливых мыслей. Но девушка этого не замечала, по-прежнему поднимая вверх руки и закрыв глаза от удовольствия. В этот момент главным источником света в богом забытом заведении стала ее не то ангельская, не то дьявольская улыбка...

Джейк резко повернулся к Маргарите. В руке у него был взведенный пистолет.
- Смерть.
Он спускал курок, ничего не видя сквозь слезы, сквозь несбывшиеся надежды и сбывающиеся сомнения.
Он поочередно направлял несущее смерть оружие в разные стороны - до тех самых пор, пока его холодное, окровавленное лицо не ударилось о грязный трактирный пол.

Так поэт завершил свою самую искреннюю, свою самую вдохновенную элегию.