Наш поселок. Часть I. Кораблики

Я сидел у камина и задумчиво смотрел на огонь. Языки пламени танцевали какой-то загадочный танец. То, что в этом импровизированном танце была какая-то загадка, я уже не сомневался. После некоторого количества благородного напитка с французским названием “коньяк”, языки пламени уже напоминали мне восточных красавиц, а их мерцание ассоциировалась со звуками восточной музыки, которая понемногу усыпляла меня. Невольно вспоминалась расхожая фраза, что человек бесконечно долго может смотреть на огонь, воду и что-то там еще (видимо на восточных красавиц)…
Я снова был в своем загородном доме, и находился в отпуске. Взять недельку, чтобы поработать над своей новой книгой вдали от городской суеты – показалось мне мыслью весьма соблазнительной. В большом окне справа было хорошо видно, как за окном падает снег, и на наши проселочные улицы опускаются сумерки. Здесь рядом с камином было тепло и уютно, и полностью отсутствовало желание выйти на улицу. Нельзя сказать, что здесь за городом я был совершенно один. Периодически, меня навещали гости, внося определенное разнообразие в мое добровольное уединение. Вчера ко мне заходил в гости сторож нашего поселкового гаража по прозвищу Петрович. Петрович мужик приличный - не пьющий, работящий, и к тому же заядлый грибник. Именно, от него к празднику я регулярно получаю баночку маринованных грибков. Есть правда у него одно чудачество. Как начнет говорить про чудеса, которые творятся в нашем поселке, то хоть стой, хоть падай. Вот вчера, к примеру, начал рассказывать мне про какие-то видения, что, дескать, кораблики по улицам поселка плавают и не просто так, а с тайным умыслом. Люди в это время на улицу выходить бояться. Если в это время, к примеру, идет дождь или снег, то в одночасье прекращается. А в результате дом в ночи полыхает каким-то неведомым таинственным огнем. А наутро все остается по-прежнему. Дом, который полыхал в ночи, остается невредимым, лишь близстоящие собачья конура или сарай остаются слегка обугленными. Не иначе как темная сила в нашем поселке поселилась.
Я снова глянул в окно. Темнота уже опустилась на наш поселок, в отсутствие фонарей улицы освещались только лежащим на земле снегом. Темные силуэты домов на противоположной стороне улицы отбрасывали бесформенные тени. Картина была безрадостной. И вдруг я ясно увидел их. Таинственные голубые огоньки двигающиеся, как неспешная торжественная процессия, вдоль одной из улиц нашего поселка. Я замер. - Что за мистификация? Даже снег перестал идти, вероятно, от удивления. Потрясенный этим зрелищем, я, быстро набросив полушубок на плечи, выскочил на крыльцо. Но то, что я увидел здесь, озадачило меня еще больше. Вместо огоньков вдоль улицы буквально в полуметре от земли, слегка покачиваясь и переливаясь в голубоватой дымке, плыли небольшие полупрозрачные кораблики. Их было достаточно много, ни один, и не два. Я попробовал их сосчитать. Первый десяток, второй, третий. Из-за поворота выплывали еще и еще. А я уже сбился со счета. Тем временем, на улице ни души. Поселок, как будто вымер. - Чтобы это значило? – Подумал я, в растерянности оглянувшись по сторонам. Стояла оглушительная тишина. Безмолвные звезды над головой, как всегда равнодушно, смотрели на все это. - А я еще думал, о чем писать? – В сердцах попрекнул я себя. – Тут под носом черт знает что происходит. Чем не сюжетец, а? - Меж тем, все новые и новые кораблики, важно покачиваясь, плыли мимо. Их сверкающие корпуса были ярче снега, и испускали какое-то свечение. Появлялось ощущение какой-то сказки из глубокого детства, но чья это сказка, кто ее автор, было не понятно. Процессия корабликов, дойдя до перекрестка, повернула на другую улицу. И я побежал туда. Добежав до перекрестка, я увидел, что кораблики уже заворачивают за угол дома, у которого я сейчас находился.
Я уже видел проблески этих огоньков за этим домом. Все это выглядело странно, но в этом пока не было никакой угрозы. И вдруг флигель этого дома полыхнул пламенем. Но оно было какое-то неестественное. Что-то в нем было искусственным, не натуральным. Не знаю, что меня смутило. Наверное, необычный цвет. Он не был привычным красным, а каким-то искусственным голубоватым. Резало слух, что не слышно привычного потрескивания, и …и… Я перечислял сам себе что-то еще, но все это были мелочи. Главным было одно, что-то мне не нравилось в этом неестественном ночном пожаре. Но это неестественное пламя полыхало в ночи, неся миру свою неестественную слегка голубоватую ярость. Оно становилось все больше и больше. Разбрызгивая брызги своей ярости во все стороны, но в них сквозила какая-то не понятная грусть, сдерживаемая годами. В них сквозило отчаяние и боль, и не было ни капли надежды. Я помотал головой, вырывая себя из плена этого пожара. Что-то меня удерживало от того, чтобы поднять тревогу в нашем безмятежно спящем поселке. Я обошел полыхающий дом стороной, пытаясь подойти ближе. Мои сомнения были не напрастны. Я стал свидетелем завораживающего действа. С другой стороны дома часть светящихся корабликов отклонялись от их блистательного кругового хоровода и поднимались по стене дома все выше и выше, одновременно уменьшаясь в размерах. На самый верх поднимались кораблики уже совсем маленькие. Они скапливались наверху и наезжая друг на друга колыхались на ветру, издали напоминая пламя. И вдруг, последний раз брызнув во все стороны своим искрящимся голубым светом, они как мыльные пузыри исчезли, одновременно лопнув, у меня на глазах. Я вернулся домой под впечатлением, переваривая увиденное. За окном снова шел снег. Невольно в голову закралась мысль: а может, это мне привиделось.
На следующий день жизнь закипела с самого утра. Я проснулся от громких криков, доносящихся с улицы. За окном был хорошо виден дом, стоящий прямо на перекрестке, с противоположной стороны улицы. Это был тот самый дом, вокруг которого накануне ночью я видел эти странные кораблики. Их блеск и сейчас стоял перед глазами. Я снова подумал о возможной мистификации. Рядом с домом была небольшая группа людей, что-то обеспокоено обсуждавших. Их настороженные взгляды говорили о многом. Люди были встревожены. Стенка сарая стоящего рядом с домом была обуглена, но сам дом не пострадал. Никаких следов пожара не было и там, где прошедшей ночью бушевало пламя. Дом принадлежал уважаемому человеку, жившему здесь когда-то. Сейчас здесь проживала его вдова. Ее имя произносили с уважением, и почтением. Она тоже стояла в этой группе людей. Кому понадобилось жечь ее дом, было не понятно. В группе людей стоящих у дома я заметил своего приятеля Игната, который у нас в поселке был участковым. Его привычно беспечный вид куда-то улетучился в это утро, и он с загадочным видом, полным внутренней таинственности шепотом сообщил мне, что это какой-то неудачный поджог. Кто-то в толпе заговорил о нечистой силе, и каких-то видениях. Но Игнат тут же прервал эти разговоры, сказав, что попытка поджога – дело рук человеческих, и говорить тут не о чем.
Чуть позже, когда Игнат освободился, мне удалось переговорить с ним.
; Видишь, какие у нас тут дела творятся. – Мрачно глядя на меня, сказал он.
; Ну и что ты думаешь? – Спросил я его, надеясь получить информацию из первых уст.
; Не знаю, – задумчиво покрутил головой Игнат. – Такое впечатление, что дом и не пытались сжечь. Сарай, стенка которого была опалена, стоит достаточно далеко от дома. Такое впечатление, что кто-то просто пытался привлечь внимание. Но зачем? Какие цели преследовал поджигатель? – И он поднял вверх указательный палец. – Интересным является и то, что это не первый такой неудачный поджог.
; А зачем тогда вообще что-либо поджигать? – Спросил я, пытаясь продемонстрировать свою осведомленность. – Это ведь обычно делается с целью скрыть следы ограбления, либо отомстить. Зачем пытаться привлечь внимание? Надо либо жечь, либо не жечь. Что-то здесь не складывается.
; То – то и оно, - подтвердил Игнат. – Да и поджигатель, судя по следам, человечек очень интересный. Понимаешь, он, как будто, и не скрывался. Выходя из дома, он оставил канистру у ворот, но никаких следов, как будто по воздуху летает.
; Слушай, а может, его спугнули? – Мелькнула у меня неожиданная догадка.
; В общем, похоже, конечно. – Задумчиво произнес Игнат. – Но это не первый случай. Спугнуть можно раз, а дальше это уже извини…- Игнат недоверчиво улыбнулся.
; Я видел еще кое-что, – и я рассказал про то, что видел прошедшей ночью.
После минутной паузы Игнат с сомнением в голосе ответил, - я слышал об этом, но в этом поджоге никакой мистики нет. Это дело рук человеческих. А вот эти видения…– И Игнат внимательно посмотрел на меня. – Дело не в том, что я тебе не верю. Ты не первый от кого я слышу про это. Другое дело, что это как-то связано с поджогами. Но как я что-то понять не могу. Слухи об этих видениях появились у нас недавно. 
; Да, действительно, все очень странно. – Сказал я. – Но меня почему-то беспокоят именно эти странные явления, тем более, что одно из них, я видел напротив своего дома. Ну, сам посуди, нужно тебе кому-то хату подпалить, ну запалил и пошел, а тут какая-то мистика прямо под окном. Тут чем-то не простым, заковыристым пахнет.
; Ну, в принципе можно, и здесь кое-какие справки навести, - задумчиво произнес Игнат. - Я слышал, что в нашей области существует психиатрическая лечебница, которая занимается людьми с необычными психическими отклонениями. И в нашем поселке, как раз, живет врач, работающий в этом заведении. Можно было бы с ним проконсультироваться? – Добавил он, и с некоторым сомнением взглянул на меня.

Много раньше…

Савва лежал на больничной койке. Он уже знал, что долго не протянет, многочисленные недуги приковали к койке этого в прошлом жизнерадостного и энергичного человека. Сейчас он стоял перед сложным выбором, и от его решения зависело очень многое. Савва принадлежал к очень старому сословию ювелиров, имевшему международную известность. Но история, начавшаяся задолго до его рождения, сделало груз проблем не посильным даже для этого незаурядного человека. Не очень давно скончался его родной дядя, завершивший собой целую ювелирную династию в нашей стране. Он был не только очень богатым человеком, но и известным в мире коллекционером. Поэтому, в сторону его уникальной коллекции смотрело слишком много алчных глаз. У этого человека не было детей, и единственными живыми родственниками был Савва со своим родным братом Гордеем. По завещанию им с братом был передан большой архив, и несколько канцелярских принадлежностей ручного изготовления, представляющих определенную ценность. О коллекции в завещании не было сказано не слова. Прошло пять лет. А затем начался прессинг. Сначала вежливо попросили отдать архив. Архив они отдавать не хотели. Савва, предвидев эту ситуацию заранее, спрятал его. Затем им напомнили про архив повторно, и настоятельно попросили подумать. Через три дня при таинственных обстоятельствах гибнет его родной брат Гордей. Савва понял, что следующим будет он, но отдавать архив не собирался.   
Из коридора донесся звук шагов. Каждое движение ему давалось с трудом, поэтому повернуть голову и посмотреть, кто идет, не было никакой возможности. Сзади раздался знакомый голос, и Савва успокоился, - здравствуй папа, - в палату вошел его сын Егор.
; Привет, - улыбнулся Савва, вглядываясь в хмурое лицо сына. - В последнее время он как-то почернел, и осунулся, - отметил он про себя. – Ну, как твои дела, сынок? - Продолжил он, видя нерешительность сына.
Вместо ответа его сын устало пожал плечами.
Егор успешно учился в институте, и на него Савва в будущем возлагал особые надежды. – Его убитый вид видимо, связан с недавним увлечением однокурсницей, кажется, ее звать Мария, – догадался Савва. Ему не нравилось, что Егор в силу молодости близко к сердцу принимает все эти проблемы. – Придется, видимо, расспросить его – недовольно подумал отец. – Ты опять не можешь разобраться со своими привязанностями? Ну, что там у тебя на этот раз? – Морщась от болей в позвоночнике, произнес Савва.
; С привязанностями никаких проблем нет, - уныло пояснил Егор. - У меня полное не понимание с ее отцом. Он ищет богатого жениха для своей дочери. И хочет реального подтверждения моим намерениям.
; А у тебя с ней что-то серьезное? – Скривившись, спросил отец.
; Она ждет от меня ребенка, понимаешь, - с вызовом бросил Егор. - Моего ребенка!
; Ладно, ладно, - произнес Савва. – Я понял. – Неужели все зашло так далеко? – Подумал он. – Как все это не вовремя. Хотя может быть это и есть тот самый выход. В его голове зрел хитрый план. – Вот как мы поступим с тобой, - после некоторой паузы продолжил он…   
План Саввы был простой. Он хорошо помнил китайскую мудрость, спрячь кость в пасти у тигра. Отец невесты Мирона был как раз тем человеком, которого интересовал архив. Поэтому, необходимо было вывести из круга его внимания единственную вещь, которая была у Саввы и которая могла бы навести его на спрятанный архив. Это было ювелирное изделие одного восточного мастера и называлось “ночник”. Он был ключом к этому архиву. Его Савва и предложил подарить невесте Егора в качестве демонстрации серьезности их намерений. На следующий день, когда Егор принес “ночник” в больницу, Савва продолжил объяснения. - У этого подарка есть секрет, который нужно хранить в тайне для твоего же блага. Смысл секрета, что ты держишь вот это отдельно от ночника. - И он дал ему в руки небольшой округлый, приятный на ощупь камешек белого цвета. - Этот камешек только на вид кажется таким невзрачным, - хитро прищурившись, сказал Савва. – Есть много стран на востоке, где за этот камешек заплатили бы в несколько раз дороже такого же золотого.   
Егор внимательно пригляделся к подарку. Он представлял собой дракона, держащего в пасти белый камешек, похожий на тот, что он получил из рук отца. – А почему ты называешь его “ночник”? - Спросил Егор.
; Поднеси свой камень ближе, - предложил Савва.
Егор протянул свою раскрытую ладонь, и оба камня засветились. Светящийся камень в пасти дракона напоминал пламя и дракон оживал.
; Это достаточно символично. – Усмехнулся Савва. - Пока ты со своей избранницей будешь вместе, “ночник” будет гореть, а по отдельности оба камня достаточно невзрачны.
; Как называется этот камень? – Спросил Егор.
; На востоке ему дали имя белый нефрит, - был ответ старика.

Два месяца спустя.

Большой товарный вагон неторопливо покачивало из стороны в сторону под мерный перестук колес. Сквозь этот стук колес и завывание вьюги за бортом вагона периодически раздавался плач ребенка. Было холодно, и двое неучтенных пассажиров все глубже зарывались в какой-то сыпучий груз. Правда, один из них больше напоминал сверток. Но громкие звуки, которые он периодически исторгал из своей юной груди, служили напоминанием, что с ним тоже необходимо считаться. Вторым пассажиром был еще не старый мужчина. Запекшаяся кровь на лице, и пропитанная кровью куртка говорила, что с ним, что-то было не так. Периодически, когда малыш начинал плакать, он поднимал голову, доставал из-за пазухи видавшую виды бутылку с молоком, и малыш на некоторое время замолкал, давая своему попутчику перевести дух. Наконец, состав резко тряхнуло, и он остановился. Послышался характерный звук спускаемого пара. Егор, а это был он, поднял голову и осмотрелся вокруг. Рядом лежал малыш, смешно посапывая во сне. Егор прильнул к просвету между досками, и тут же зажмурился с непривычки. Снаружи повсюду лежал снег, от белизны которого рябило в глазах. Егор попытался вспомнить, что с ним случилось, и как же он оказался здесь с младенцем на руках…
Он так ничего и не успел вспомнить, потому что снова отключился. В следующее свое пробуждение он увидел, что у них появились соседи. Это была семья с Украины, переезжающая на Дальний Восток. Поначалу, появление чужих людей по-соседству насторожило Егора, но они оказались хорошими людьми. Ему перевязали рану, накормили. Женщина, которая была с этой семьей, имела новорожденного. Она и помогла Егору с его ребенком. Во всяком случае, хотя бы на время с него было снято часть забот по уходу за его маленьким сыном. Так прошла неделя. Егор снова пытался вспомнить, что же произошло?…
…Подарок Саввы не произвел желаемого действия. Ему просто указали на дверь. Еще никто не разговаривал с Егором так грубо, но он помнил, что даже тогда пытался договориться, - Мария от меня ждет ребенка! – Было его последним аргументом!
Но отца Марии это лишь привело в ярость, - хватит! – И обращаясь к кому-то, прорычал, - взять его!  – В тот же миг из соседней комнаты выскользнули три рослые фигуры. – Савва сам приползет ко мне со своим… - Егор услышал обрывок его последней фразы.
Но Егору в тот момент было уже не до него. Страх и уступки были не его стихией. Он был рожден совсем другим. Да и эти были совсем не соперники ему, поэтому, он покидал дом Марии с высоко поднятой головой. Желая успокоиться, он на несколько дней уехал из города. Вернувшись домой, он нашел у себя записку, что его ждет Мария. В записке был указан адрес районной больницы. В приемной его встретила Клава, работавшая горничной в доме у его невесты. Он до сих пор помнил ее встревоженный вид.
• Егор, Маша в беде. Она нуждается в твоей помощи, - ее голос дрожал и срывался.
• Что с ней? – Рявкнул Егор.
• Это ее отец. Он обезумел от ярости. Дело даже не в тебе, у него какие-то разногласия с твоим отцом. В чем дело Егор? Я не могу понять, что происходит? – Клава была на грани.
• С моим? С Саввой? – Удивился Егор. – Да они же даже не знакомы. – И после минутного раздумья, - не переживай, я поговорю с отцом. Все будет в порядке.
• А Маша? Ведь у нее уже подошел срок. Она вот-вот должна родить. Ты должен поговорить с ней, успокоить ее. Она на грани. – Глаза девушки были полны отчаяния…
…Смех младенца отвлек Егора от мрачных воспоминаний. И он вновь вернулся к действительности. Просто удивительно, как молодая попутчица по имени Кристина нашла общий язык с его младенцем.
• Егор, а как ты назвал своего мальчика? – Спросила его молодая женщина.
Егор задумался, за всеми этими проблемами про имя этого отрока, так уверенно заявляющего сейчас о своем существовании, в этом забытом богом товарном вагоне как-то забыли. Товарный вагон уносил его все дальше и дальше. Все переживания уходили в прошлое, и хотя впереди ждала полная неизвестность, а сломанные ребра давали о себе знать, вес небольшого копошащегося свертка на руках вселял уверенность. У него был сын, ради которого стоило продолжать жить, несмотря на серьезных врагов за спиной. Егор продолжал вспоминать.
 …в комнате прозвучал звонок. Опять звонила Клава, - Егор, началось! Но все очень плохо, здесь ее отец с какими-то ужасными людьми и он рвет и мечет. А Мария должна уже рожать, ее скоро повезут на операцию.
В больницу он ворвался яростным ураганом. Тишина. Свет в коридоре потушен. Но он знает, куда идти. Он бежит по коридору. Мимо мелькают закрытые двери. Где-то рядом раздался детский плач, и Егор рванул дверь на себя. Люди в белых халатах столпились у тела Марии, у одного из них на руках младенец. За ним в комнату врывается Клава. У нее бледное лицо, порванный халат и она что-то испуганно шепчет. Он наклоняется к ней и слышит, - они и-и-ищут тебя. Это не люди Егор, беги. – Да он и сам уже слышит яростный рев, - где этот паршивец? Убейте его! – Он поворачивается к Марии, она без сознания, лежит под наркозом.
o Егор, беги, - кричит Клава. У нее уже начинается истерика, - это твой сын!
Все происходит, как в тумане. Клава наскоро пеленает ребенка. Он его хватает, но они уже врываются в комнату. Их много, последний взгляд на Марию, но тщетно. Она без движения и он в отчаянии прыгает из окна…
Вагон все также отстукивает одному ему понятную кадриль, навевая неповторимые ощущения. По результатам воспоминаний полная неизвестность. Он не знает, что там с Марией и он совершенно не в курсе, что ждет его впереди. Егор твердо помнил, что хотел вернуться за Марией, но сначала ему надо было переговорить с отцом. Он не понимал причин его конфликта с отцом девушки. Но он отчетливо понимал тогда, что до разговора с отцом вернуться домой он не может. Ведь он убедился, что его уже ищут. Но он не понимал зачем. - Что он такого сделал? Что вообще происходит? – Задавал он себе вопрос. А призыв убить его, он слышал собственными ушами. Поэтому, к отцу он двинул прямо с младенцем на руках. Клиника, в которой находился его отец, располагалась на другом конце поселка. Что-то ему подсказывало, что дальше все будет только хуже. Но вариантов особо не было. Еще на подходе к ней он увидел большое скопление милиции. Кругом стояли милицейские кордоны, преграждая туда путь. Это было странно. - Кто вызвал милицию? Его отец или кто-то другой? – Этого Егор не знал. Поэтому, решил всех перехитрить. Главное, младенец на руках пока мирно дремал, не привлекая внимания. К зданию частной клиники, где лежал Савва, близко подходило какое-то старое здание, находящееся в ремонте. Их соединял шаткий мостик, оставшийся после косметического ремонта здания клиники. Это и было великолепной возможностью обойти милицейские кордоны, чтобы скрытно проникнуть в здание. Он так и сделал. Пройдя темными коридорами соседнего здания, и никого не встретив, он вышел к этому шаткому деревянному мостику. Он сделал первый шаг, и мостик подозрительно скрипнул под его ногой. Ребенок все также сопел, уютно уткнувшись носом в небольшое одеялко. Но внизу под ним прогуливались менты, внимание которых мог привлечь любой посторонний звук. Он преодолел это шаткое препятствие и шагнул с него на длинный балкон, идущий по всей ширине здания. Мелькали пустые комнаты клиники, но ускорить шаг Егор не решался, опасаясь неожиданной встречи. Внезапно, он услышал знакомый грубый голос. - Где же он слышал его раньше? – Мелькнула мимоходом мысль Егора, - это же отец Марии. Он что уже здесь? – Егор осторожно заглянул в балконную дверь, которая была открыта. – Широкоплечая фигура отца Марии стояла спиной к нему в трех шагах от балконной двери. Рядом был человек в форме частного охранника, держа в руках короткий автомат. Впереди были еще двое. Все смотрели куда-то в угол комнаты. Внезапно, отец Марии шагнул вперед и прорычал, - ты все равно скажешь мне, где архив. Савва, ты, что не понял, к кому ты попал? Я вытяну из тебя все жилы, и ты сдохнешь так же, как и твой братец. - Сместившись, он открыл лежащего Савву, лицо и руки которого были залиты кровью. – Глеб, что ты стоишь? Продолжай! Эта гнида должна мне все сказать сегодня. – Здоровый парень с огромной бритой головой проверил пульс Саввы, и покачал головой. – Хозяин, он уже все! Пульс не прощупывается. – В это время он заметил Егора, выглядывающего с балкона, и крикнул, - там кто-то есть!   
Заплакал ребенок, перед глазами стояло тело замученного отца, ноги сами рванули обратно. В голове стучала только одна мысль, - этот сверток, орущий в его руках, это все, это вообще все, что у него осталось. Все остальное они безжалостно растоптали из-за какого-то своего архива! – За спиной громыхали чьи-то тяжелые шаги. Но ему главное было добежать до спасительного угла здания, и у него появятся несколько секунд, чтобы добраться до мостика. За спиной раздалась очередь, и его бросило вперед, больно ударив по спине. Он успел прыгнуть за угол, но раненный повис на перилах балкона. От боли перед глазами появились синие круги, но сквозь них он увидел спасительный мостик. Это был его Рубикон, сверток снова заорал, и Егор скрипнув зубами на подкашивающихся ногах рванул к мостику. Отчаянный прыжок на мост, раздается предательский треск под ногами, но Егор, как на пружинах выпрыгнул вверх, приземляясь на крышу здания в ремонте. Последний взгляд назад. Он видит цепочку преследователей на балконе больницы и осколки деревянного мостика улетающего вниз. Пули щелкают вокруг него, но он уже несется по лестнице, ведущей вниз. Как он оказался в товарном вагоне, уже не помнил. За спиной оставалась пустота. Все его будущее заключалось в этом маленьком свертке, активно заявляющем здесь о своих правах…   


Сибирь. Пять лет назад.

Мирон сидел на ступенях своего дома. Это была небольшая, бревенчатая изба, из серии тех, которые называют “рубленые топором”. Основное ее удобство было не только в том, что она пряталась в густой зелени, зеленым шатром обступавшей ее, но и наличие хорошего погреба с потайным выходом в лес. Откуда-то снизу доносился шум воды. Его источником был Большой Пит – не самая крупная река на бескрайних  сибирских просторах, шумевшая под обрывом буквально в двадцати метрах. А вокруг, насколько хватало глаз, со всех сторон подступала дремучая тайга. Мирон вспоминал. Он думал о своем отце большом сильном и угрюмом человеке, которого он похоронил здесь на прошлой неделе. Ошибка на охоте нередко приводит к смерти в этих диких местах, когда до ближайшего врача нужно преодолеть расстояние не меньше 300 километров. Больше в этих местах его ничего не держало. Мирон вспомнил рассказ отца, что родился он не здесь, а где-то там за Уралом в небольшом поселке. Там в поселке остались его мать и родственники с ее стороны, которые плохо отнеслись к ним в свое время. При слове родственники его губы помимо воли скривились в презрительной усмешке. Выросший здесь и привыкший, как волк, доверять только своим рефлексам, не признавая никого кроме отца, он не любил вторжений в свою жизнь. Но со временем, что-то изменилось…
Он никогда не видел никого из своей родни, правда, это не означало, что он никого из них не знал. Временами на него что-то накатывало. Было ощущение, что временами его кто-то зовет, а затем глубокий взгляд в самую душу. Такие позывы у Мирона были с самого детства. Он помнил их столько времени, сколько помнил себя. От них ему становилось не по себе. Появлялось ощущение, что он теряет себя, как будто самое дорогое уходит, как песок сквозь пальцы. Он чувствовал, что обворовывает самого себя. Чье-то сердце билось на другом конце вселенной, разнося свою боль в пространство. Но кто это был? - Пришло время разобраться в этом, - недовольно скривившись, пробормотал Мирон.
У Мирона была еще одна причина разобраться в этом. Это просьба отца. Отец рассказывал, что дед Мирона был ювелиром…
Но закончить эту мысль Мирон уже не успел. Легкая вибрация воздуха, и он, привычно крутанувшись, спрыгнул с крыльца, аккуратно, как кошка, приземлившись на обе ноги. На его еще не остывшем месте, там, где только что была его спина, торчала, слегка вибрируя, рукоятка тяжелого охотничьего тесака. – Началось, - недобро ухмыльнулся Мирон и тенью скользнул за угол дома, так что не одна веточка не шелохнулась из густой зелени, окружавшей дом. Через мгновение дубовое крыльцо заскрипело под весом тяжелого сапога, и чья-то обветренная видавшая виды рука легла на торчащий тесак.
; Опять смылся гаденыш, - прошепелявил чей-то сиплый голос.
; Ничего, - добавил другой. – Недолго ему бегать осталось. Рано или поздно споймаем. Вот куда его отец делся, тот еще лис был.
; А ножик-то, тот хитрый, у его отца был? – Спросил сиплый.
; По-моему, да, - подтвердил хриплый. – Только не пойму, зачем он тебе понадобился.
; Мужики сказывали, что нож этот сделан из деревяхи хитрой, которая в огне не горит, - пояснил сиплый.
; Ну, так что с того? – Удивился второй. – Мало ли вещей хитрых засветилось на наших глухих тропах? Вот намедни свояк сказывал, что тоже нож хитрый видел, который хоть камень, хоть металл, как бумагу режет.
; Да не в ноже дело, - сорвался сиплый, - нож этот что-то хитрое в рукоятке имеет. А рукоятка в огне не горит. А батяня этого пацана был сынком одного видного ювелира, как мне сказывали. И именно из-за ножа большие люди давно его ищут…      
Маленький, лесной зверек с густым серым мехом испуганно вжался в ствол большой лиственницы, напуганный громкими голосами спорящих внизу людей. Его встревоженные ушки с большими темными кисточками испуганно сканировали пространство вокруг, но громкие голоса внизу мешали это сделать. Но ни этот замечательный зверек, ни двое говорунов внизу не заметили почти сливающегося с листвой рукава рубашки защитного цвета на ветке соседнего дерева, из которого торчала загорелая мускулистая кисть, сжимавшая ножны клинка. Два черных глаза были устремлены на рукоятку ножа, на которой не было никаких изъянов. Для Мирона, а это был он, начало что-то проясняться.
У отца Мирона была еще одна деликатная просьба. Точнее это была не просьба, а его воля, сказанная перед смертью. Она тоже заставляла Мирона вернуться в те места, где он родился. Речь шла о весьма странной вещице, которая оставалась у матери Мирона. Была ли жива его мать или нет, было неизвестно. Но предмет, который оставался у нее, необходимо было вернуть. Мирон тогда спросил отца, - если предмет представляет определенную ценность, то у него, наверное, уже есть хозяева. Как мне убедить их отдать? – Ответ отца был категоричен, - ты не должен никого ни о чем просить. Это вещь не представляет ценности для людей, которым не известен ее секрет. – Он протянул руку и нарисовал на снегу фигуру. На снегу был изображен дракон с каким-то камнем в пасти. – В чем же секрет этого дракона? – Удивился тогда Мирон. Отец ласково посмотрел на него и сказал, - это ночник. Возьмешь вот это, - и сунул ему в руку невзрачный белый камень. – Когда этот камень окажется рядом с камнем, который в зубах у дракона, оба камня будут светиться… 
            

Поселок. Настоящее время.

Происшествие с домом, который пытались сжечь, оставило слишком много вопросов, и я решил поразмышлять над ними в полыхающих отблесках пламени камина. Снова я наблюдал за пляской огненных языков пламени, и снова она ассоциировалась у меня с танцем восточных красавиц. Мысль невольно возвращалась к хитрому ножу, найденному рядом с домом. - Интересно, откуда он их берет? - Говоря, “он”, я имел в виду злоумышленника. - Но ведь где-то их должны делать? - Ответ пришел сам собой. Если нож не продается в лавке, значит, он должен быть изготовлен индивидуально в какой-то кузнице. А где в поселке кузница?
На следующий день, чуть свет, я помчался к Игнату. Сонный Игнат, выслушав меня, сказал, - кузница в поселке нашем конечно есть, но она на ладан дышит. Сомневаюсь, чтобы там могли сделать что-нибудь подобное. Но поскольку других идей у меня нет, давай сходим, проведаем нашего кузнеца. Вдруг что-нибудь дельное подскажет, - и сладко зевнув, спросил. -  И чего Вам отпускникам не спится? Мне правда тоже кое-какая мыслишка в голову залетела. Понимаешь, дома, где пытались произвести подобный поджог, принадлежат разным людям. В одном доме живут наследники одного ФСБ-шника. Этот человек умер, и его похоронили несколько лет назад. У него когда-то был двоюродный брат, тоже из этой же серьезной структуры. Так вот этот брат тоже умер, но при загадочных обстоятельствах. После его смерти дом продали другой семье. И этот как раз проданный дом и являлся вторым домом, куда заявился этот таинственный поджигатель.
• Подожди, Игнат, - удивился я. - Это что же получается? Пытаются поджечь дома или имитируют поджоги в домах, когда-то принадлежащих одному семейству. Так это значит, что тот, кого мы ищем, вовсе не поджигатель. Его интересует что-то, лежащее в доме и когда-то принадлежавшее этому семейству.
• Но что он ищет? – Спросил Игнат, в упор глядя на меня.
• Не знаю, - пожал я плечами. – Но ты посуди сам. Он ищет, в том числе и в том доме, который уже много лет не принадлежит этому семейству. А это что значит?
• Что значит? – Повторил Игнат.
• А это может значить только-то, что он не в курсе, что один из домов уже не принадлежит этому семейству или думает, что вещь все равно может оставаться там, - произнес я. – Видимо здесь имеет место какой-то очень давний конфликт. И то зачем сюда пришел тот, кого мы ищем, видимо имеет большую ценность для него. Ведь даже через столько лет незнакомец пытается вернуть то, чем несправедливо завладели эти братья, имевшие отношение к весьма серьезной организации. Он пришел за своим и это ясно, как день! То есть вся эта суета с поджогом лишь повод, чтобы выманить хозяев из дома.
• Послушай, - наклонился ко мне Игнат. – Я не знаю за своим пришел этот гастролер или не за своим. Но этот мой поселок, я здесь вырос, и здесь никто и никогда не будет устанавливать свои правила. Мне очень не нравится, когда в моем поселке кто-то сжигает дома…
• Но он ведь еще ничего не…- попытался оправдать его я.
• …или делает вид, что сжигает, - отрезал Игнат. – Пойми, я мент до мозга и костей. Я много чего не принимаю в этой жизни, но в моем поселке будет порядок, в независимости от того нравится это кому-то или нет.
• И что ты решил? – Спросил я.
• Надо найти этого поджигателя, - твердо сказал Игнат. – Вот, что я придумал. Он пытался сделать поджог в трех домах, но почему-то не смог этого сделать. Что-то не сложилось. Но найти, то, что он ищет, ему, как я понял, необходимо. Просматривая потенциальных клиентов для нашего поджигателя, я нашел еще один небольшой домишко, в котором живет одна пожилая женщина.
• А какое отношение она имеет к этой истории? – Удивился я.
• Понимаешь, у одного из братьев, которым принадлежали первые два дома, была дочка, - заговорщицким тоном продолжил Игнат. – Эта дочка при родах погибла, но прислуживала ей, как раз, эта женщина. Они дружили тогда, и по логике вещей, возможно, то, что ищет наш гастролер, могло быть передано на хранение этой женщине. Поэтому, чтобы не упустить нашего застенчивого друга, я позвонил своему знакомому майору Таранде. Пусть подгонит сюда своих бойцов. Устроим на нашего гостя засаду по всем правилам.
• Зря ты, по-моему, затеял это дело, Игнат, - осуждающе посмотрел я на него. – Чует мое сердце, не преступник этот человек. С ним бы поговорить по душам нормально, по-человечески. Разобраться. А ты его сразу своим молотобойным ОМОНом.
• Вот как раз и разберемся, - махнул рукой Игнат. – Мне эта история уже порядком надоела. А я предупрежу ребят, чтобы были аккуратнее с ним.      


***

Последний дом, стоящий в списке у отца, был совсем неказистым. В предыдущих домах так некстати появлявшиеся кораблики портили все дело. И Мирон пока ничего не придумал. Возможно, визит в эту неказистую избушку пройдет незамеченным. Но здесь  было тоже что-то не так. Врожденное волчье чутье било во все колокола. Он чувствововал, что его здесь ждали. Но других вариантов просто не было. Может это не люди, а опять те же кораблики. Мирон никак не мог разобраться в себе. Отец говорил, что мысль материальна. - Ну, вот! Не успел подумать, а они уже здесь, - и он увидел, как из-за дома выползают один за другим голубые кораблики. - Но ведь он еще не успел ничего сделать. – Здесь было что-то не так. Они излучали какую-то тревогу, как будто предупреждая о чем-то. – Ну, ладно, - решил Мирон. – Я только тихонечко взгляну. – И он привычно по-волчьи, тенью скользнул в чужой двор. На нем был специальный балахон с глухим капюшоном, наполовину закрывающим лицо. Нутро било во все колокола, предупреждая об опасности. Он чувствовал, что в доме находилось трое. Но это не было большой проблемой. Если во дворе никого нет, то он просто выманит их наружу, и тогда дом окажется в его распоряжении хотя бы минут на десять. Собака в конуре ему не помеха, он договорится с любым псом, даже волком. Но то, что она испуганно забилась в конуру, выглядит странно.  В пяти метрах от конуры старый сарай, а за ним деревянный туалет со следами многочисленных ремонтов. Похоже, то, что нужно. Мирон бесшумно скользнул к ним. Он уже миновал конуру и приближался к сараю, как вдруг у него за спиной бесшумно появилась массивная фигура в специальном маскировочном халате. Огромная лапа, как карабин, защелкнулась на запястье у Мирона. Еще одна фигура скользила по направлению к Мирону, появившись из тени сарая. Расстояние между ними быстро сокращалось. Недобрая улыбка тенью мелькнула на обветренном лице Мирона. В голове промелькнула любимая фраза отца, - Сибирь слабых не терпит! – А тело уже само среагировало на угрозу. Жесткий удар в нижнюю часть живота и массивная фигура в маскировочном халате слегка просела на свежевыпавшем снегу. Мирон оттолкнулся ногами и, подпрыгнув, провернулся в воздухе, выкручивая кисть могучему противнику, завершая этот кульбит ударом в грудь обеими ногами, подоспевшему на помощь другому ОМОНовцу. Как кошка, приземлившись на ноги, он скользнул в сторону забора, пытаясь вырваться с территории участка. Но слева и справа его уже аккуратно брали в кольцо. Черной расщелиной впереди замаячил какой-то ход под землю с открытой дверцей. – Что это? Погреб или что еще? – Но все остальные пути уже перекрыты. Он нутром чувствовал реальный шанс ускользнуть, воспользовавшись этим ходом. Отчаянный прыжок вниз, в темноту, и он растаял в ней. Тренированные глаза быстро привыкли к темноте. В две разные стороны уходили два разных коридора, маня своей неизвестностью.
На ошибку у него уже не было времени. За спиной он слышал шаги преследователей, - куда идти? – Но вот в левом проходе вдали показался светящийся силуэт. Перед глазами удивленного Мирона в полной темноте расцветал дракон, тот самый, ради которого он прибыл сюда. Мирон рванул туда, пригибаясь под снижающимся сводом. Дракон продолжал полыхать, постепенно удаляясь. Наконец, Мирон достиг конца коридора, попав в небольшую комнату. Дракон полыхал на ее стене. – Неужели тупик? – Обреченно подумал Мирон. – Но дракон же не зря появился здесь. Он и сейчас пылает на этой бетонной плите. – И он всей массой толкнул плиту вперед. Плита пошатнулась и подалась вперед. Мирон поднажал, плита, проворачиваясь, подняла его и выбросила куда-то наружу, и он кубарем пролетел вперед…
Очнулся Мирон в крайне неудобном положении. Он сидел на земле, по-турецки скрестив ноги, вокруг небольшого деревца. Ноги его давно затекли, и он их практически не чувствовал. Руки за спиной были связаны. Положение было настолько необычным, что самостоятельно он не мог из него выбраться. – К кому же я попал? – Подумал Мирон. И тут же участливый голос за спиной с ехидцей спросил, - ну, как успехи, дружище?
Мирон повернул голову. За спиной стоял кряжистый мужик в возрасте.   
; Ты что здесь делал? – Снова спросил мужик.
; Я случайно попал сюда, - произнес Мирон. – Зачем вы меня связали? Я что-то вам сделал?
; А кто тебя знает, - пожал плечами мужик. – Вид у тебя больно подозрительный. Да и не люблю я посторонних на своем участке. – Он почесал свой затылок, - что ж с тобой делать, бродяга? На вора ты вроде не очень похож. Сдам, пожалуй, я тебя ментам, от греха подальше. Пускай там с тобой разбираются.

***
Мы с Игнатом сидели в гостях у интересного человека. Звали его Гордеем, и работал он в клинике по лечению больных с нестандартными отклонениями психики. В просторечье такие заведения называют у нас психушками, но психов там было мало. В основном это были люди, чьи нестандартные способности в области психологии привлекли к себе пристальное внимание специалистов. Гордей, сам производил необычное впечатление. Он никогда не смотрел в глаза, и складывалось впечатление, что его очень интересует, что у Вас за спиной. От таких взглядов мне становилось не по себе, - может мы ждем кого-то еще? – Мелькнула у меня мысль, но спрашивать я постеснялся. Ко всему прочему, он еще воровато оглядывался, как будто опасался, что его застанут за чем-то постыдным. И я уже засомневался, сможет ли он адекватно воспринять наш рассказ. Но Игната трудно было чем-то смутить, поэтому придав своему лицу патетическое выражение, он с пафосом начал, - Гордей по поселку нынче зараза бродит, а точнее что-то не подвластное моему простому ментовскому разуму.
• Так ты тоже это заметил? - Заговорщицки подмигивая, произнес Гордей, и снова воровато поежившись, оглянулся.
• Синие кораблики по ночам ездят, смущая бодрствующее население. – И он, выразительно оглянулся на меня, - если так будет продолжаться, то медицинское сообщество предложит на базе нашего поселка медицинский стационар организовать.
Гордей понятливо кивнул нам, как будто слышал о чем-то хорошо знакомом, и усмехнувшись сказал, - Ну, я бы не драматизировал ситуацию, - в этом месте он поднял вверх свой указательный палец и что-то с умным видом произнес по-латыни.
• Простите…? – Переспросил Игнат.
• Не обращайте внимание, - махнул рукой Гордей. – Это известный римский афоризм, утверждающий, что чтобы не происходило, в результате все закончится хорошо. Ну, в общем, есть тут у меня один бывший пациент, проходивший в свое время обследование в нашей клинике. Думаю, Вам следует с ним поговорить.
; И как это сделать? – Все, также загадочно улыбаясь, спросил Игнат. – Для нас это очень важно.
; Это очень деликатный вопрос. Человек, с которым я хочу Вас познакомить, это молодой мужчина лет двадцати. И к происшествиям с домами уважаемых людей он, конечно, никакого отношения не имеет. Но подобные галлюцинации, которые Вы видели, это его рук дело. Вопрос в том – зачем он это делал? Возможно, у него для этого были серьезные причины. И наша задача это выяснить. Так? – И Гордей внимательно посмотрел на нас. - Я знаю Вас Игнат, и отношусь к Вам очень хорошо. Мне хотелось бы, чтобы Вы поняли. Этот человек здесь не причем. Поэтому, до беседы с ним давайте сохраним все это в тайне.
Мы были поражены. С нами в поселке живет мужчина, способный делать такие вещи. Навестить его мы решили завтра.
Этот вечер я снова сидел у своего камина и обдумывал сложившуюся ситуацию. За окном снова валил снег, что делало мое присутствие дома еще более приятным. Хороший коньяк и тепло от пылающих дров настраивало на позитивный лад. Я пытался осмыслить информацию, полученную за день. Но в этом деле было еще слишком много непонятных для меня моментов. Во-первых, некто, владеющий не стандартными способностями, и похоже пытающийся с их помощью привлечь к чему-то внимание. Хотя это еще не факт. Этого некто я увижу только завтра. Да и потом эти видения огоньки-кораблики могли мне привидеться. Я же видел их только раз, да и то ночью. Был возбужден, мы писатели люди эмоциональные. Еще черти померещатся. С другой стороны эти непонятные проникновения в чужие жилища. Причем, по словам Игната, все пострадавшие, точнее владельцы домов – родственники. Видимо, в прошлом имел дело какой-то конфликт. Я задумчиво посмотрел в окно. Снег за окном и начинающая метель неожиданно прекратились. Было такое впечатление, что их как будто кто-то выключил. Я прильнул к оконному стеклу. За домами, на одной из дальних улиц растекалось уже знакомое мне искрящееся голубоватое свечение. Неужели, снова началось. Голубоватое зарево освещало поселок лучше фонарей. Но сегодня не было никакого желания, как мошкара, лететь на свет лампочки. Поэтому, я сел у окна, наслаждаясь калейдоскопом красок на фоне спящего поселка. Принципиально мне было все ясно. Завтра я, наконец, встречусь с этим уникумом, способным делать подобные вещи. Пока я размышлял над этим, кораблики исчезли, как и в прошлый раз. И я с мыслью, что утро вечера мудренее, пошел на боковую…   

***

Мирон сидел в камере, размышляя над собственной невеселой судьбой. То, что он оказался здесь, было какой-то злой иронией судьбы. За что его задержали, он понять не мог. Он, конечно, был согласен, что его замыслы в конечном итоге вели к нарушению закона. Но пока обвинить его было не в чем. Поиски дракона привели его к мысли, что он должен обыскать несколько домов, где жили другие люди. Он не знал их, но и вредить им тоже не хотел. Поэтому, он решил пойти по пути минимального вреда. Нужно было чем-то отвлечь их внимание, так, чтобы они вышли из дома и были заняты во дворе некоторое время. Наиболее простой вариант - поджечь какую-нибудь постройку во дворе, например, подпалить сарай. Ему казалось, что его план достаточно прост, и все должно пройти благополучно. Но при малейшей попытке что-либо предпринять начали появляться эти странные кораблики, срывавшие его замыслы. Что это было такое, Мирон не знал. И это его злило. Он временно решил отступить, и заняться следующим домом. Домов, где мог быть этот дракон, по описанию его отца было несколько. Поэтому, он взялся за следующий дом. Но история повторилась. Снова появились эти кораблики. Сами по себе, они ничего плохого не делали. Но их появление полностью разрушало его план. Их яркий голубоватый свет освещал поселок, создавая яркую иллюминацию и привлекая ненужное внимание. Мирон был вынужден в очередной раз повременить со своими замыслами. Казалось, что кто-то вездесущий следил за ним, препятствуя планам. У четвертого дома, он даже не успел ничего предпринять. Сначала кораблики устроили свое традиционное шоу, а вслед за ними неожиданно появившиеся люди пытались схватить его. Ему удалось скрыться, но, убегая от них через чей-то погреб или подземный ход, он оказался за пределами поселка. Видимо это был не его день, потому что выбираясь из под земли, он в результате неожиданного кувырка потерял сознание. Очнулся он уже связанным, во власти какого-то мужика, который и сдал его в милицию, приняв за воришку. Но он же ничего не крал. В этом он был уверен. И что ему собирались предъявить, Мирон не понимал. Переполненный впечатлениями суматошной ночи, Мирон прикрыл глаза, решив немного передохнуть. Сумрак камеры благоприятствовал этому. Неожиданно, он почувствовал на себе чей-то взгляд. Чьи-то любопытные глаза пристально изучали его. Он осмотрелся - никого. Но это странное чувство не отпускало его. Он вспомнил, как его учил отец, определять, где в зарослях притаился коварный враг. Он настроился на присутствие чужого. И тут же почувствовал дуновение мысли. Кто-то смотрел на него откуда-то сверху и чуть правее. Мирон присмотрелся, в сумраке камеры под самым потолком покачивалась сидящая в кресле фигура. Фигура была достаточно тусклой, но Мирон разглядел в ней молодого парня, внимательно наблюдавшего за ним. Лицо парня казалось на удивление знакомым. Он как будто узнавал его, знакомый овал лица, разлет бровей, твердая складка губ. – Я как будто смотрюсь в зеркало, - в растерянности пробормотал Мирон.
o Ты находишь это необычным? – Произнесла фигура, шелохнув курчавой головой.
o Ты что, разговариваешь? – Удивился Мирон и встал со шконки, вытягиваясь во весь свой рост.
Он подошел ближе, пытаясь рассмотреть собеседника, но бледная фигура, как кусок шелка колыхнулась в случайном потоке воздуха. Он оторопело протянул руку, пытаясь коснуться его, но рука прошла мимо, не встретив сопротивления.
o Будет лучше, если ты вернешься на место, - вновь произнесла фигура. – До того, как сюда придут, нам нужно обсудить нечто важное.
Мирон вернулся на свое место, с любопытством наблюдая за своим необычным собеседником.
o Что ты здесь ищешь? – Снова подала свой голос фигура. – Что тебе надо в нашем поселке?
o Почему я должен что-то рассказывать? – Искренне удивился Мирон.
o Ты уже в тюрьме, - заметил собеседник. – Одному всегда очень трудно. А ведь ты еще ничего не сделал. Доверься мне, возможно, этим ты облегчишь себе жизнь.
o Я не знаю кто ты, – осторожно начал Мирон. – Но некоторая помощь мне нужна это верно.
o Я такой же человек, как и ты. – Ответила загадочная фигура под потолком, - но я живу в этом поселке, и мне совершенно не нравится твоя кипучая деятельность, которую ты здесь развил.
o Ну на счет такого же человека, как и я, - ехидно заметил Мирон, - я бы не торопился с выводами. – И он сделал небольшую паузу. – Кстати, ты не находишь, что внешне мы очень похожи? – Осторожно спросил он его.
Фигура улыбнулась и произнесла, - пожалуй, это было одним из обстоятельств, почему я заинтересовался тобой.
o Слушай, - прищурился Мирон, – а эти голубые кораблики? Ты случайно не имеешь к ним никакого отношения?
o Допустим, - ухмыльнулась фигура. – Ну, сам посуди, живешь в своем поселке, наслаждаешься жизнью. А тут появляется кто-то чужой, пытающийся поджечь дом, правда, неудачно, но все-равно это несколько напрягает.
o Если бы я хотел пустить красного петуха в твоем поселке, - обиделся Мирон. – От него бы одни угольки остались.
o Да это я понимаю, - засмеялся его необычный собеседник. – Что ты здесь делаешь? Что ищешь? Вот в чем вопрос!    
Мирон наклонился. Каменный пол камеры был сверху присыпан песком. Он сделал рукой несколько неброских движений, рисуя что-то на песке, и с пола на них взглянул дракон, тоскливо держащий в зубах какой-то камень. – Мне нужно это. Без него я не уеду отсюда. – И Мирон угрюмо зыркнул на собеседника.
Комок энергии сверкнул под потолком, взметнув песок с бетонного пола. Таинственный собеседник Мирона стоял уже на бетонном полу рядом с рисунком. – Кто рассказал тебе про него? – Его глаза недобро сверкали.
o Так ты что-то знаешь про него? – Удивился Мирон, - подожди, я понял. Он же у тебя. Черт! Я читаю твои мысли!
o Я тоже слышу то, о чем ты думаешь, - задумчиво произнес его загадочный собеседник. – Это становится интересным. Значит, ты ищешь дракона. Но все-таки, зачем он тебе? Кто ты такой, в конце концов?
o Я не знаю, - неуверенно продолжил Мирон. – Понимаешь, это очень не просто объяснить. Я не уверен, что…Хотя, это уже не важно. Ну, в общем, мой отец когда-то жил здесь, в этих местах, - и уже увереннее. – Он был тоже из этого поселка. Я тоже был когда-то рожден здесь, хотя и вырос в другом месте. К сожалению, мой отец уже умер, и он не сможет подтвердить это. Умер, там, далеко… …где мы жили. Но этот дракон – это все, что оставалось у него от его прошлой жизни. И его он завещал мне. Поэтому, я здесь.
o Если это был Ваш дракон, то почему вы не взяли его, когда уезжали, - искренне удивился собеседник Мирона.
o Он не мог его забрать, - пояснил Мирон. – Ведь это был предсвадебный подарок моей матери. Я не очень в курсе этой истории. Отец рассказывал мало, но из рассказа следовало, что мы покидали эти места в спешке. У него здесь были какие-то враги.
o И теперь ты пришел за…- он сделал паузу, как будто глотая какое-то слово, - …драконом, - задумчиво произнес собеседник.
o Да, потому что это мой дракон! Только у меня есть законное право на него, - и Мирон непримиримо взглянул на собеседника.
o Пока, это только слова, - также задумчиво прокомментировал его собеседник.
o Почему, слова? – Удивился Мирон.
o Отца твоего нет. Кто ты такой и какое реальное отношение имеешь к дракону пока сказать трудно, - продолжал собеседник.
o Дракон узнает меня! - Рявкнул Мирон.
o Тише, - его собеседник приложил к губам палец, - как это, он узнает тебя? Поясни.
o Этот дракон не просто экзотическая фигурка, - Мирон сделал загадочное движение бровями. – В ней заложен скрытый смысл. Изначально он имел название – ночник. При определенном стечении обстоятельств он зажигается, и на нем где-то должна быть надпись: “дракон, изрыгающий пламя”.
o Тебе известен секрет дракона? – Удивился собеседник.
o Секрет дракона был известен моему отцу, от него узнал и я, - пояснил Мирон. – Но самого дракона мне еще не приходилось держать в руках. Если мне доведется его увидеть, то я покажу тебе, как он изрыгает пламя. Более прекрасного зрелища просто нет. В этот момент из твоего сердца уходит печаль, и душа замирает от счастья. Так перед смертью говорил мой отец. А он был далек от сантиментов. 
; Хорошо Мирон, - улыбнулся собеседник. – Я получил сегодня очень много новой для себя информации и мне ее нужно обдумать. Тебя скоро выпустят, и ты увидишь своего дракона. Это я тебе обещаю. Я дам тебе знать, как меня найти. Но только больше никого не поджигай. Твой дракон у меня. Ты нашел его, – и вдруг неожиданно растаял в воздухе.
Мирон открыл глаза. Он лежал все в той же камере и на той же шконке. Усталость все же сморила его и он уснул. Он вспомнил про своего необычного собеседника и сев на шконке помотал головой, - приснится же такая глупость! Собеседник, который говорит с тобой, и в то же время его нельзя потрогать. – Мирон громко рассмеялся, пытаясь прогнать свои впечатления. Но не добрый смех замер на его губах. Внизу на полу камеры, присыпанном песком, он увидел нарисованную фигуру дракона с камнем в пасти и тоскливой надеждой в его драконьих глазах. - Дракон! – Пот прошиб Мирона вдоль всей спины. Отцовский дракон его ждал, пока он здесь прохлаждается в камере.   

***

Мирон, стоял на окраине поселка, осматривая раскинувшуюся у его ног панораму. Перед ним лежало озеро, получившее название зеркальное, которое со всех сторон обступала реликтовая роща, названная так из-за большого количества растущих в ней деревьев, которые стали редкостью в наши дни. Как и обещал этот таинственный собеседник, приснившийся ему, Мирона выпустили из милиции уже к вечеру того же дня. Правда, их встреча оставляла массу вопросов. С кем он говорил, и говорил ли вообще, он так и не понял. Какое-то видение, которое и пощупать было нельзя. – К таким вещам серьезно относиться, наверное, не стоит, - подумал Мирон, но в голове оставались еще щедрые грозди сомнений. Особенно, когда проснувшись он увидел на полу нарисованного дракона.
Вообще в этом поселке все было как-то не так. Он снова прислушался к себе. В последнее время все чаще кто-то заглядывал к нему в душу, что-то пытаясь понять. Затем, появились еще эти светящиеся кораблики. Что-то мягко вторгалось вглубь его души, внося туда разброд и сомнения. Они делали его мягким, размягчая его волю. - Но это все-равно ничего не решит! Он вырос в таких условиях, где слабость означает смерть! Затем, дракон, указавший путь в этом погребе. – Без него я точно бы не нашел бы выход оттуда. – Подумал он в очередной раз, - а теперь еще этот “бестелесный”, как он шутливо обозвал этого призрака. Что же дальше?
Но что это? Над домом на другой стороне села в небо взвилась синяя струя и свечение, такое же синее, как и те кораблики, залило весь небосвод над деревней. – Опять дракон? – Изумился Мирон, На небе, отливая синим заревом, во всей красе полыхал дракон, такой же, как тот, что рисовал ему на снегу его умирающий отец. Дракон раскрыл пасть, и полыхнул синим пламенем. Облако пламени таяло в воздухе, постепенно разделяясь на фрагменты. Фрагменты становились похожи на буквы. И вот в воздухе на ветру трепещет и полыхает синяя надпись, постепенно тая в сумраке наступающего вечера, - “Приходи!”       

***

Следующим утром меня разбудил Игнат, и со словами, - нас уже ждут, - ураганом ворвался в мой дом. Пока я одевался, он быстро пересказал мне все поселковые новости, одновременно подчищая мой холодильник. Но на это я уже давно махнул рукой. Какая ни какая, а все-таки власть. А власть впроголодь держать опасно. Поэтому, наскоро подкрепившись, мы помчались на встречу с Гордеем. Гордей нас ждал у ворот своего бывшего пациента. Скрипнула расписная калитка, пропуская нас внутрь. И нам на встречу вышел молодой мужчина не высокого роста. Его имя было Илларион. Он и был тем необычным пациентом. Илларион был человек очень незаурядным. И это было видно. Он хорошо держался, его мягкие движения, и неторопливая речь невольно располагали к себе. Кроме него, в доме была пожилая женщина. Ее он представил, как свою бабушку. Но Гордей нам пояснил, что эта женщина просто взялась за воспитание Иллариона. Мы сели за стол и нам предложили чаю. По какому-то совпадению меня посадили у окна. Чувствовалось, что нас ждали. Его бабушка накрывала на стол, расставляя чайные приборы. Неожиданно, сделав неосторожное движение рукой, она столкнула со стола чайную ложку Иллариона. Все кроме него вскочили со своих мест. Но Илларион остановил нас. Он буднично поднял руку, и ложка прекратив падение, поднялась вверх вслед за рукой, как будто между ней и рукой была невидимая нить. Мы все стояли и смотрели на это, как зачарованные. Илларион, чуть улыбнулся, и ложка, перевернувшись в воздухе, аккуратно легла рядом с чашкой. - Не пугайтесь, – успокоил он нас. - То, что странно выглядит для Вас, для меня подобные вещи стали совсем обыденными. – Он сделал паузу и продолжил, - доктор Гордей рассказал мне о Вашей проблеме. В этом вопросе я разделяю Вашу озабоченность. Но для того, чтобы, как говорится, расставить все точки над “i”, мне хотелось бы дождаться еще одного приглашенного на нашу встречу. Думаю, он сможет пролить свет на интересующие Вас события.
; Еще один гость – подумал я, и механически глянув в окно, буквально прилип к нему от удивления  – к дому двигался человек, точная копия нашего гостеприимного хозяина, в том числе и по-возрасту.
Его походка была своеобразна. Он не шел, а как будто плыл над поверхностью глубокого свежевыпавшего снега, типичной походкой таежного охотника. Стукнула входная дверь и вся прихожая, как будто заполнилась его мощным дыханием. На входе стоял молодой человек, едва переступивший свой двадцатипятилетний рубеж. Несмотря на возраст, в нем угадывался человек, много повидавший за свою жизнь. Он обвел помещение своим уверенным взглядом и остановился на Илларионе.
; Кажется, я пришел по твоему приглашению? – Спросил он его.
; Да, Мирон, - улыбнулся наш хозяин. – Проходи, мы ждали тебя, – и, привстав, гостеприимным жестом пригласил его присоединиться к нам.
Человек сел за стол вместе со всеми и обвел глазами всех присутствующих. – Я пришел за драконом, - упрямо произнес он.
o Что за дракон? – Удивился Игнат.
o Все верно, - подтвердил Илларион. – Ты пришел за драконом, но прежде чем ты его увидишь, мы, наверное, должны объясниться. Потому что, появившись в нашем поселке, ты затронул интересы очень многих людей. Например, Игнат, - Илларион показал на Игната. – Это наш участковый. Очень хороший человек. В нашем поселке он олицетворяет закон. Есть другие люди. Но с того момента, как была совершена попытка поджога первого дома, у многих появились вопросы. Слава богу, пока ничего криминального не произошло, но мы хотели бы знать, что происходит? Я начну, Мирон, а если я ошибусь, то ты меня поправишь или дополнишь. Дракон, как я понимаю, это концовка очень давней истории, уходящей корнями в те годы, когда меня, к примеру, еще не было. – Илларион оглядел всех сидящих за этим столом. – Принесите его сюда, - попросил он свою бабушку.
Женщина поднялась из-за стола и вынесла из соседней комнаты фигуру дракона. Илларион поставил ее на стол и продолжил, - этот дракон достался мне в наследство от моей матери.   
o Твоей матери? А при чем тут она? Как он к ней попал? – Удивился Мирон. 
o К сожалению, достоверной информацией я не владею, - пожал плечами Илларион. – У моей матери была подруга, которая была с ней в ее последние часы. По ее словам, этого дракона принес мой отец, когда он приходил к ней свататься. Во всяком случае, дракон - это все, что у меня осталось от нее. С ним была связана определенная легенда. Во всяком случае, со слов этой женщины подарок символизирует связь двух сердец. Правда, я никогда не понимал, как действует этот символ. Но механизм какой-то должен быть. Поэтому, я просто хранил его, как память о своей матери.
o Разве твой отец не объяснял смысл его? – Удивился Мирон.   
Мы видели, что с нашим гостем что-то не так. Мы видели, что с ними обоими что-то не так. Они были увлечены друг другом и совсем позабыли про нас. Да мы им были и не нужны. Два совершенно одинаковых парня, похожих друг на друга, как близнецы. У них было все одинаково, начиная от мимики на их похожих лицах и заканчивая их фигурами, движениями рук, которыми они брали чашку или жестикулировали. И они пытались разобраться меж собой, кто были их родители, и какую роль здесь играл этот дракон. 
; Об отце я слышал только то, что он был из какой-то известной династии ювелиров. Но я никогда не видел его, - пояснил Илларион. – И объяснить мне было просто некому. Я ведь никогда не общался и со своей матерью тоже. Она умерла во время родов. Свои сознательные воспоминания я начинаю с того заведения, которое называют клиника по лечению больных с нестандартными отклонениями психики. Мне говорили, что мои способности не были врожденными. Их причиной был перенесенный в раннем детстве стресс. От него умерла моя мать, и я унаследовал повышенную нервозность. Потом были какие-то не до конца проверенные препараты, которые привели к ухудшению моего состояния. Ухудшение состояния заключалось практически в полном параличе верхних конечностей. Мне должны были делать очередной укол. Эти уколы были очень болезненны. Поэтому, однажды во время инъекции бокал с водой, стоящий рядом, поднялся в воздух и ударил санитара прямо в лицо. Принимая во внимание мою неподвижность, это выглядело странно. В отсутствие отца и умершей матери я оказался никому не нужен. И меня сдали в клинику, где я попал в руки уважаемого Гордея. Через некоторое время в клинику приехал отец моей матери. Язык не поворачивается назвать его дедушкой. Он привез узел с моими вещами. Из них выпал этот самый дракон. Он достаточно богато отделан и привлекает невольное любопытство. Если приглядеться к нему, можно заметить в лапах под чешуей у него какой-то ящик. Есть даже углубления для пальцев, чтобы вытащить его. Древний мастер, как будто подсказывает, как именно это надо сделать. Этот человек так и сделал тогда. Он надавил на эти места, но тут же вскрикнув, выронил его. Если приглядеться, то в чешуе дракона можно увидеть открывающиеся отверстия для отравленных когтей дракона. Никто не любит вторжения непрошенных чужаков. Позже от Гордея я узнал, что этот человек скоропостижно скончался от какой-то болезни неизвестной науке. Так что этот дракон до сих пор хранит свои тайны. Вот такая история про нашего дракона.
; Я раньше считал, что моя жизнь не удалась, - задумчиво произнес Мирон. – Но я был не прав. Я хотя бы знал нашего отца. Смотри, - он сунул в карман свою руку, и что-то вытянул оттуда, затем вытянул ее вперед к дракону и разжал ладонь, но на нее уже никто не смотрел. Все удивленно смотрели на дракона. Белый невзрачный камень в пасти дракона впервые за много лет засветился, наполняя комнату мягким светом, создавая атмосферу непередаваемого уюта.  Казалось, что вместе с этим светом возвращались давно утраченные надежды, и мечты на что-то доброе, хорошее. - Этого дракона вместе с этим камнем, - Мирон положил свой камешек на стол, который также излучал мягкий свет, - наш отец в свое время получил из рук нашего деда. Звали его Саввой. Смысл слов Саввы при передаче дракона был таким, что пока наш отец будет вместе с мамой, ночник будет гореть. Ведь камень должен был оставаться у отца, а дракон у матери.      
; Так это что? – Прошептал я на ухо Игнату, толкая локтем, - они что, братья? А ведь действительно, они же оба, как на одно лицо, как слепок с одного оригинала…
Игнат мрачно посмотрел на меня и толкнул локтем, - собирайся, давай! Нам здесь делать больше нечего. Им и без нас найдется, что обсудить. – И повернувшись к Гордею, добавил, - ну что Гордей, мы все свои вопросы выяснили. Наверное, нет смысла злоупотреблять гостеприимством хозяев.   
И мы, поднявшись втроем, тихонько покинули гостеприимный дом Иллариона. Уже темнело. Выходя из ворот, мы обернулись. В окне были видны оба брата.
; Интересно, который из них Илларион? – Спросил я остальных, не надеясь на вразумительный ответ. Потому что, понимал, что вопрос был риторическим.
; Мне кажется это уже не важно, - пожал плечами Игнат. – Они встретились, значит, все в порядке. И в нашем поселке вновь воцарится атмосфера спокойствия, за что мы его и любим. Да?
; Ну, прекратится далеко не все, - с доброй ухмылкой парировал я, наблюдая, как в темноте незаметно опустившейся на наш поселок от самых ворот Иллариона потянулись уже знакомые мне кораблики. Неугомонной вереницей они весело заскользили вперед, освещая нам путь. Где-то впереди они разделились на три рукава, и замерли на повороте, поджидая нас своей неугомонной шевелящейся толпой. Мы с Игнатом изумленно посмотрели на нашего спутника Гордея.
; Не пугайтесь, это просто любезность нашего Иллариона, - пояснил он нам, – чтобы мы не заплутали в темноте.
Мы беспомощно посмотрели на дом Иллариона, но, увидев в окне улыбающиеся мальчишеские лица, благодарно помахали им в ответ. Путь до дома в сопровождении корабликов казался мне прогулкой по сказочному лесу, где за каждым сугробом, за каждым деревом меня ожидало какое-то свое маленькое, персональное чудо. Но, добравшись до дома, мне почему-то не хотелось уже заходить туда, прощаясь со своими сказочными иллюзиями. Но мои светящиеся проводники, видимо понимая все мои сомнения и колебания, лопнули в темноте, брызнув в темноту своими ярко голубыми брызгами, которые постепенно таяли в морозном воздухе. Пришлось открывать скрипучую калитку своего дома, поневоле возвращаясь к прозе жизни, что я и сделал не без некоторого сожаления.
Еще неделю я жил в деревне, и написал несколько рассказов. Но каждый утро, проходя мимо дома Иллариона, я неизменно встречал парочку весело болтающих молодых ребят. Сейчас мне казалось, что они стали еще более походить друг на друга. Мне не хотелось смущать их, и я пытался быстро прошмыгнуть мимо. Но каждый раз в качестве привета на пару минут вокруг моих ног начинали курсировать все те же кораблики с их неизменным голубоватым свечением. По истечении времени они лопались, как всегда разбрызгивая вокруг себя свои голубоватые брызги, и у меня неизменно улучшалось настроение. Когда кончился отпуск, мне было жаль уезжать из этого поселка…