Незваный гость

Летним вечером, я засиделся в своём кабинете, дорабатывая материал. В этот момент дверь кабинета распахнулась, на пороге стоял мужчина лет пятидесяти: запыхавшийся, руки трясутся, на теле кроме майки, трико и носков больше ничего нет; видно, что очень напуган, но пока не понятно – чем.

– Вы мне должны помочь, вас он не тронет, а с меня хватит… Он третий день измывается надо мной, с собой забрать собирается. А я его реально боюсь. Вот улучил момент, пока он свою гармонь настраивает, и к вам убежал.

– Так, товарищ, проходите не стесняйтесь, успокойтесь и расскажите, кто «он», чем он вас так напугал, и как я должен вам помочь?

Мужчина вялой походкой вошёл в кабинет и плюхнулся на стул возле стола. Я  почувствовал резкий запах алкоголя. Стало ясно, это клиент не наш, и если мне предстоит выехать на его адрес, то только для того, чтобы отключить электроприборы и закрыть дом, так как в ближайшие несколько дней этот товарищ будет проживать по другому адресу, там, где располагается наша клиника для душевнобольных. Я догадался, из-за кого он в спешке покинул свой дом, но историю решил послушать. Он немного отдышался и начал.

– Неделю назад я и два моих товарища купили на троих два ящика водки да продуктов целую сумку. Событие было значимое, – я на пенсию вышел. Раньше работал на севере, а год назад сократили, я приехал дорабатывать до пенсии на большую землю. Вот и доработал. Стали мы праздновать, четыре дня из дома не выходили. На пятый день еда в доме закончилась, а водка ещё оставалась. Решили Володьку отправить за закуской. Тот ушёл и с концами, зато, вместо него из погреба вылез чёрт. Я даже глазам своим не поверил. Раньше от людей слышал, но самому видеть не доводилось. Вы и представить не можете, насколько это страшно! Это даже не в клетке с голодными волками оказаться, те съедят, – и делу край, а этот к тебе по душу твою приходит. Смотришь на него, сердце замирает от ужаса, а душа едва из тела не выпрыгивает. И видеть его жутко, и из виду упускать того тошнее. Он шагнёт ближе, под кожей всё леденеет, даже ушам слышно, как душа от страха визжать начинает. Я в угол забился, к печи ближе; я её летом не топлю, а от неё всё теплее. Схватил ухват, знаю, что от него ухватом не спастись, сам на Славку, товарища своего гляжу, и спрашиваю, видит тот чёрта, или нет? Славка сидит за столом –ни жив, ни мёртв, глаза на вылупку; соскочил со стула и опрометью из дома бежать, так и не сказав ничего. Наверно, тоже увидел, а то чего ему убегать-то? Я хотел кинуться следом, да ногой запнулся обо что-то и упал. Лежу и думаю: всё, конец мне, не убежать. Головы не поднимаю, делаю вид, что сознание потерял, а чёрт начал ходить по комнате, рассматривать мои вещи, не обращая на меня никакого внимания. Я решил тихонько уползти, но силы меня покинули. Тот прошёлся по комнате, поставил стул на стол, вспрыгнул и уселся сверху. Посмотрел на меня и наглым, повелевающим голосом говорит:

– Лёня, вставай! Ты что так гостей принимаешь? Не рад, что ли? А ну, поднимайся и налей-ка мне то, что вы тут пьёте.

У меня и сил не хватило подняться. Лежу, искоса на него поглядываю, лицом-то к нему повернуться страшно. Он сидит себе на месте, а ко мне не подходит. Я понял, что пока душа в теле, он не тронет, но, разговаривать с ним никак нельзя, иначе доступ он ко мне получит;  и уснуть нельзя, во сне душа по миру бродит без тела. Он решил меня на измор взять. Есть я не хотел, да и пить не очень хотелось, а как он появился, я будто протрезвел сразу, чувствую – проголодался и во рту всё пересохло.

Посидел он ещё немного, но, видно, скучно ему, не может просто сидеть, он же чёрт! Говорит: если я его, дескать, не угощаю, то он меня угощать будет. И развернул стол на полкомнаты, у меня стол так сроду не разворачивался:

– Садись, – говорит, – ко мне поближе!.. 

Я чувствую, бежать мне надо, делаю вид, что к столу собираюсь присесть, а сам  смотрю, как лучше к выходу пододвинуться. Глянул на стол, а у него ножки подкашиваются от количества разной закуски. Чёрт так и сидит на столе, черпает из бадьи пойло, пьёт, да закусывает.

– Ты садись, не стесняйся, тут дня на три нам с тобой хватит, как доедим-допьём, так ко мне пойдём!

Я головой мотаю, в знак несогласия, а говорить боюсь, он меня тогда враз схапает и доедать ничего не станет, сразу к нему отправимся.

– Что ты головой своей трясёшь? Думаешь убежать от меня? А я дверь к себе пододвину, давай, беги!

И он передвинул к себе за спину дверь; как у него такое получилось, я не знаю. Ну, думаю, теперь точно пропал я, все пути к отступлению перекрыты. А тот ест, ухмыляется, то подмигнёт так, что мороз по телу пробежит, то рявкнет – аж в ушах зазвенит. Всячески старается меня разговорить, но я молчу, рот раскрывать боюсь. Он взялся анекдоты травить, а мне точно не до смеха, где уж тут смеяться, когда по твою душу пришли? Видит, меня не проняло, достал балалайку, давай на ней играть, песни петь непристойные, это-то у него получается. Попел немного и замолк.

– Ты чего скучный такой? Ну, давай, спляши под мою гармошку!

Достал гармонь – и как давай на ней играть. Я слушаю, обалдел; играет отменно, на концертах такое не услышать, да как затянул песню, аж сердце защемило. А нечисть эта  продолжает играть да петь, да ногой притопывать – всё быстрее и быстрее; я темп-то улавливаю, и чувствую, аж дом будто приплясывает. Часа три гонял он эту песню, я с ума чуть не сошёл. Чуть душу из меня не вытянул. Он вдруг затих, в доме стала тишина полная, в ушах от неё звенит. В голове мутно, спать хочу, измотался весь. Случайно в зеркале себя увидал, оторопел: лет на десять старше стал выглядеть. Тут чёрт сказал, что гармошка у него что-то расстроилась, взялся в ней копаться, разобрал её на части, разложил по столу, сидит, ковыряется. Вдруг кнопка от гармошки под стол упала. Тот под стол полез, а я думаю: рискну, рвану сейчас, а там будь что будет. Вспрыгнул на стол и вон из дома бежать. Выскочил на улицу, а куда бежать, не знаю, он мне весь дом развернул в голове, я будто в незнакомом месте оказался. Смотрю, озираюсь, выхода не могу найти, всё сплошной забор. Через ограду я перемахнул как на крыльях, а дальше сориентировался, где оказался, и в милицию побежал, там не дадут помереть.

…Определили мы этого молодца в больницу, он даже и не пытался сопротивляться, на всё был согласен, только просил не оставлять его одного, иначе за себя не ручается.

Сходил я к нему домой, окинул своим взглядом обстановку. Не смотря на то, что было лето, в доме было прохладно, ставни в окнах наглухо закрыты, в комнате тускло горит лампочка, люк в полу открыт, из подпола по дому распространяется запах земляной сырости. Да! В таком месте только и водиться нечистой силе. Неудивительно, что он тут такое увидел.