Глава 20 из романа Отшельник

Глава 20.

- Боже, это вы?! Троицкий!  Почему вы нас бросили, в темноте? Совершенно одних! Уже прошла целая вечность!- Софья задыхалась от гнева. Она уже не помнила, как минуту назад ее сердце сковывал страх, когда она утешала плачущую подругу по несчастью, Эллу, желавшую в свое время, чтобы  Влад Троицкий бросил ее, Соню,  там, на переходе из лифта в лифт.
- Софи? – Ленз изумился так, что потерял контроль. – Что ты здесь делаешь? Как ты сюда попала? Ты знала код? Но костюм ведь всего один?
- Софи? Как вы можете меня так называть? Я – Лара Сергеевна. Москвина. Вы сами меня втащили сюда пару часов назад. Произнося это,  Соня думала, что ее рассекретили, ведь не зря этот военный, так странно одетый, теперь назвал ее настоящим именем – Софи. Не просто настоящим, а таким, как ее называли только очень близкие, только Лара.
Соня слышала по секрету шепотом от Ларки, что Отдел просто всесилен, что, видимо, во все стены страны вставлены «уши» - «универсальные   шифры» (об этом сообщил Ларе ее муж, офицер Отдела), пишущие не только слова и звуки, но даже дыхание человека, самое слабое. Именно поэтому по всей стране вот уже десять лет идут капремонты жилых многоэтажек, поэтому дома пока еще можно дышать, но говорить… Ларка сообщила, что у них еще не было капремонта, но уже ходят сметчики, осматривают дом, готовят его к ремонту. Соня с трудом тогда поверила Ларкиным словам: вокруг было так мирно, так хорошо, люди добрели, становились лучше. Наука шла вперед. В СМИ – только позитив, войны стали просто исчезать, становиться новейшей историей. А тут вдруг такое…
- Простите, Лара Сергеевна, я просто задумался о доме, о сестре Софии, которую давно не видел. Простите, что оставил вас, не предупредив, но обстоятельства так сложились, и времени на раздумье не было.
Увлеченные разговором, они не видели выражения лица Эллы, которое сначала было смертельно испуганным, потому что в порыве отчаяния от сознания того, что их просто «кинули» и они теперь будут умирать в этом лифте страшной голодной смертью, Элла в истерике произнесла несколько опасных фраз. Потом ее лицо приобрело смертельную маску – Троицкий не мог просто так назвать женщину не ее именем. В этой женщине опасность, ее надо ликвидировать. Зачем он спасал ее? Явно, не из чувства благодарности. Для Троицкого слово «благодарность» не существовало. Элла его боялась и… любила. Это чувство позволяло ей иногда спорить с ним, как тогда, в лифте. Соперничества она не боялась – Влад был абсолютно лишен чувства доброты, любви и сострадания. Шептались, что ему была сделана уникальная операция… Но почему первым выражением лица его, когда он увидел эту «врачиху», была нежность? Элла не ошиблась, именно нежность. Это длилось всего мгновение…