Одноклассники. Спасатель

Мы все его любили. Его нельзя было не любить, нашего Славика, хоть и со всей его безалаберностью, совершенно наплевательским отношением к собственной жизни и пристрастием к спиртному.
-"Муху не обидит"- это про него было. Никто из нас ни в школе, ни после школы, ни разу не слышал , чтобы он на кого-то повысил голос, не говоря уже о том, чтобы поднять руку.
А еще, он был очень веселый, всегда шутил и улыбался. Подойдет бывало с серьезным видом и спросит: -"Как здоровье?"
-"Слава Богу",-отвечает ему ничего не подозревающий собеседник. -"Сахар, давление, стул- все в норме?"-Участливо продолжает интересоваться Славик все с тем же серьезным видом, а потом уже с улыбкой крепко жмет руку.
Точно так же он отвечал если интересовались его жизнью или здоровьем: -"Давление, сахар, стул - все в норме", отвечал Славик, хотя никогда в жизни не ходил по врачам и если у него что-то болело, то он никогда не интересовался что и почему: ему это было не интересно. Так одной шуткой он сразу закрывал неприятную для него тему.
У него было две страсти в жизни: горы и автомобили. Славик был болен и тем, и другим, с детства.
Его абсолютно не волновала облупившаяся краска на дверях или сломанный выключатель. Но к своему альпинистскому снаряжению он относился очень бережно и в горах преображался: это был человек знающий за чем пришел в горы, решительный и твердо идущий к своей цели.
Помню как он повел нас, своих друзей в горы, когда мы учились в выпускном классе. Маршрут был не из легких, но преодолимый. Славик подбадривал нас улыбкой и очень огорчался, если кто-то не разделял его страсть к горам. На каком-то этапе подустав, я решил быть умнее всех и сократить путь, обойдя выступ скалы. Но то была ловушка. Отклонившись назад, чтобы миновать каменную глыбу я не удержался и наверняка сорвался бы в пропасть, но в последний момент успел ухватиться за кусок скалы, повиснув вместе с рюкзаком над бездной. Расстояние от вершины было не слишком большим, каких-нибудь несколько километров, но я знал, что мне и этого хватит, если сорвусь. Сколько хватит сил так держаться? Да еще и этот чертов мешок за плечами... -"Главное не поддаться панике",- убеждал я самого себя. Руки цеплялись за жизнь но я с каждой секундой ощущал, что сил становится все меньше и спасительная логика вела в эти секунды безнадежное сражение с отчаянием.
И тут я услышал над собой: -"Вова, я здесь. Вова, я здесь". Это был Славик. Говорил он настолько твердо, что я слушал его как гипнотизера, мне даже показалось, что мои напряженные мышцы немного отдохнули и значит у меня есть еще может и небольшой, но все-таки запас времени и сил.
Как он так быстро добрался до меня? Как сумел подобраться на расстояние вытянутой руки? Чудеса, да и только! Но руки Славика уже надежно удерживали меня сверху за ручку походного мешка и ворот куртки.
-Попробуй освободиться от рюкзака,-инструктировал меня Слава, - Я здесь, я тебя удержу. Не торопись. От рюкзака мне удалось освободиться, а вскоре общими усилиями под руководством Славика меня вытащили из смертельной ловушки.
Было нам в ту пору по 16-17 лет . Славик к тому времени был уже гуру альпинизма, по крайней мере для нас.
К одиннадцати годам он облазил уже все каменоломни, что было настоящей бедой для его матери. Узнав, что ее сын в очередной раз направился в каменоломни, или в горы, мать сходила с ума, без конца пила валерьянку, плакала, но Славик был неисправим: каменоломни были для него как болезнь или как пристрастие к игре для других людей.
-"Мама, ну что ты переживаешь",-успокаивал он мать, -"Я там каждый камень знаю".
Он действительно знал каждый камень в наших каменоломнях и все маршруты в горах, но мать это ни в чем не убедило: случались в наших краях несчастья и с бывалыми альпинистами, не говоря уже об искателях приключений. А тут вообще ребенок. Из-за своих постоянных походов в запретную зону, Славика даже поставили на учет в детскую комнату милиции как "трудного подростка" и чуть ли не рецидивиста. Это нашего-то Славика!
Семьянин Славик был никакой. Он мог выйти в булочную за хлебом и исчезнут на два-три дня. Домом вообще не занимался. Когда он женился и переехал с молодой женой в квартиру, доставшуюся ему от родителей матери, мы всем нашим классом пришли к нему и сделали ремонт. Славе оставалось только стены и потолки в кухне побелить. Но он так ничего и не побелил. В конце концов, квартиру он оставил одной из своих бывших жен, а сам перебрался жить к матери. Женат он был дважды. Скорее всего одной из главных причин развода было его пристрастие к спиртному. Крепко пить он начал после армии когда узнал, что его девушка вышла замуж за другого, какого-то барыгу. Когда он напивался, то старался никому не попадаться на глаза, но сделать это было трудно: двор у нас был не большой и все мы тут друг друга знали. Одни его жалели, особенно люди постарше, знавшие Славика еще ребенком, другие, въехавшие недавно, были недовольны соседством с пьяницей. Впрочем, хлопот он никогда и никому не доставлял. Даже пьяный Славик ни с кем не ссорился и не ругался.  Только говорил больше обычного и как всегда, не обидно для собеседников шутил.
Многие считали его человеком добрым, но никчемным.
К своей собственной жизни он относился безолаберно, на разговоры о семье, которые затевали с ним время от времени родственники, он лишь снисходительно махал рукой. Когда его пытались воспитывать и для этого повторяли прописные истины о том, что человек не должен оставаться один, что нужна семья и тому подобное, Славик вежливо слушал не перебивая и только улыбался своей обезоруживающей улыбкой, оставаясь таким как был: безалаберным в быту, сильно пьющим и все таким же фанатом-скалолазом.
От второго брака у него была дочь, но бывшая жена к ребенку его не подпускала. Славик никогда и ни на что не жаловался и жил как придется. Руки у него были золотые и он работал автомехаником. Знавшие его люди говорили, что если бы не пьянство, то он мог бы  иметь даже собственную автомастерскую. Но похоже все это ему было не нужно.
Он часто исчезал из дому на несколько дней, а то и на неделю, причем нередко прямо среди недели. На вопрос где Славик?- соседи лишь пожимали плечами: пьет наверное где-то или опять в горы ушел.
 Учился он так же , как и жил, не придавая особого значения полученным оценкам. Но зато к четырнадцати годам  имел высокий разряд по альпинизму, а в армии служил в каком-то специальном подразделении, что-то вроде горных егерей.
И еще у него была одна удивительная особенность: он мог решить любой вопрос, любую проблему, если к нему обращались за помощью. Делал он все это совершенно бескорыстно. Просто к кому-то ходил или звонил и вопрос решался как-будто сам собой. Только для себя он никогда и ничего не мог решить, а может просто не хотел.
  Мы все недоумевали, откуда у него такие связи? Но сам Славик по этому поводу только отмахивался, мол в автомастерской познакомился.
История с его связями расскрылась вместе со смертью Славика. Погиб он нелепо: угодил под колеса джипа, когда возвращался из магазина. На момент смерти, Слава был абсолютно трезвым.
Проводить Славу в последний путь собралось пол-города: так казалось. Среди провожавших были генералы, какие-то крупные чиновники из областной администрации, сам мэр и даже замминистра пожаловал.
От этого замминистра мы и узнали, кем на самом деле был Славик. Оказывается, все эти годы он был добровольцем в спасательных экспедициях, ходил в горы и в каменоломни вытаскивая и спасая людей от смерти. Скольких он спас и сколько раз при этом сам рисковал жизнью едва ли кто мог бы подсчитать. Не знаю почему его не брали в штат. Может из-за пристрастия к спиртному, а может потому, что каких-то документов не хватало - он и школу-то толком не закончил. Причина всегда найдется. Во всяком случае на похоронах, генералы и чиновники из министерства по чрезвычайным ситуациям буквально в один голос говорили, что такого как Слава больше нет и вряд ли когда-нибудь будет. Он ни разу не сказал "нет", когда его просили срочно выехать или вылететь на поиск оказавшихся в беде людей. Такой он был человек, наш Слава.