Бордель

                Встретил на днях старого знакомого. Он хотя и на пять лет меня младше, но на вид бомж бомжом. А все бомжи склонны к философствованию. Хотя и без соответствующего образования. Этот мой знакомый, конечно, не был ещё бомжом. Его просто родные выгнали из дома за пристрастие к «зелёному змию» и опять же за его «философии». Сам же он себя называл гордо, но и с долей самоиронии «Люмпен – пролетариатом», так как время от времени подрабатывал на разных «Нуворишей» и «Олигархов» ради этого самого «зелёного змия». Воровать он не хотел, да и не умел. Не научили в Советское время, как он сам над собой подшучивал. Ну что ж, раз встретились, значит встретились. Одолжил он у меня сто рублей и тут же у меня на глазах в пивном ларьке купил два литра какого-то суррогатного вина, и предложил отметить нашу встречу. Встречались то мы с ним один раз в год, а то может быть и в два года. Отказаться было неудобно, тем более, что догадаться, где он окажется, если один выпьет эти два литра вина, было не так уж и трудно. Он и меня то встретил в весёлом расположении духа, как какой артист из «Аншлага». А вот когда мы с ним приканчивали вторую литровую «соску» этого пойла под названием «Порт вин», тут его уже понесло с философии на патриотизм. Оказывается, наш философ и люмпен-пролетариат стал ещё и патриотом.
- А ты знаешь – спросил он меня, - что «ГАЗель» так названа в честь Ельцина.
- Газель в честь Ельцина? – переспросил я.
- Да – подтвердил он.
- Какого Ельцина, и какая газель? – ещё раз переспросил я. Видимо тяжёлая работа на металлургическом комбинате давала себя знать.
- Бориса Никалыча, конечно – ответил мне, с большими запинками, друг – а «ГАЗель» это машина такая, Горьковского АвтоЗавода.
- Это, тот что, в Нижнем Новгороде? – опять спросил я.
- Вроде там – неуверенно подтвердил он.
- А причём здесь тогда «ГАЗ», и, причём здесь Ельцин? – поддел я старого знакомого.
- Ну, как же! «ГАЗ» - это от завода, а «ель» в конце это от «Ельцина», вот и получается «ГАЗель», разве не понятно – уже удивился друг.
Но меня от его неудержного патриотизма тоже понесло.
- А «Параллель» - спрашиваю я его - это что, в честь Пары Ельциных что-ли?
- Дай подумать – ответил старый товарищ и стал пить из «соски».
- А «Кромвель», а «Шинель», а «Бондуель», а «Шрапнель»? - не даю я опомнится товарищу.
- Ты, наверное, шутишь? – удивляется друг.
- Нисколько – отвечаю я, и забрав у него бутылку, делаю несколько хороших глотков.
- Я, конечно, слышал, что «Горбуша» названа в честь Горбачёва и Буша, но про «Шрапнель» не слышал.
- Эх ты – смеюсь я – Задорнов ты наш люмпенский, это ж у того и у «Поноса» и у «Носа» единые корни. А ты то что? Ты что не знаешь, что «Бордель» в честь меня, твоего друга Бордина и в честь твоего друга Ельцина назван.
От этой фразы, мой друг, кажется, полностью пьянеет. А я начинаю догадываться, что друг не помнит моей настоящей фамилии.
- Не может быть! – восклицает он.
- Ещё как может – говорю я – но об этом пока не стоит сильно распространяться. КГБ не дремлет.
По осиновому стволу мой друг начинает медленно сползать вниз. Я подхватываю его и ставлю в вертикальное положение.
- Я офуел – говорит он.
- Ну, это то слово трудное – говорю я – но оно же тоже на «Ел» заканчивается. Корни то те же самые.
- А Задорнов – это кто? – неожиданно спрашивает он меня.
-Трудно объяснить – говорю я ему – он ведь человек непьющий,  потому что, не нашего замесу, хотя может и пьёт в пять раз больше нашего. Интеллигенция.
-Не слышал.
- Жаль, а ведь он – Ум, Честь и Совесть нашей Эпохи.
- А про «Нос» и «Понос», это он сказал?
- Да! Он.
-Сильно!
- О чём речь!
Молчим. Допиваем пойло.
- Хозяин меня обкрадывает – стал вдруг жаловаться он мне, - месяц на него пашешь, а он мне только кормёжку хилую устраивает, а в зарплату только на пять «пузырей» остаётся.
Я допил бутылку и отбросил её в сторону.
-Мне пора домой – сказал я моему знакомому.
                Я, даже, не смог вспомнить его имени.
- А моя партия «Выхохель» то же что ли в честь Ельцина? – злорадно спросил он.
- Слушай, ты меня уже достал, - говорю я ему – что по твоему и «Ель» названа в честь Ельцина?
- Не понимаешь ты меня – говорит он – а ведь он Первый, кто сделал нашу Россию свободной.
- А про Бордель, ты уже не помнишь? – отвечаю, я ему.
Друг долго молчит, опёршись о ствол осины. Он тяжело кашляет и сплёвывает слюну наземь. Ему трудно стоять, и дышать. А я всё пытаюсь вспомнить, как же его зовут, моего друга из детства..
- Ты о чём? – с трудом произносит он.
- О том же – говорю – я.
- Я не Задорнов – говорит он.
- Не бери в голову – говорю я.
-Каждая звезда имеет право на счастье, а человек, тем более – говорит он.
- Не знаю – говорю я.
-Я никогда не думал, что «Бордель» - это в честь тебя и Ельцина – говорит мне друг – но я верю, что так оно и есть.
Он уже полностью в моей власти, он лебезит передо мной, пресмыкается, он готов ради меня на всё, хотя и я понимаю, что ни на что в нём не хватит смелости, коли всё в нём заполнено трусостью.
- А Задорнов, от слова «Зад»? - спрашивает он меня.
-Не знаю – отвечаю я – никогда об этом не думал.
-Друг – говорит он мне, - одолжи мне ещё сто рублей, триста буду должен.
Я долго роюсь в карманах, но изо всех карманов, еле-еле, вместе с мелочью наскребаю сто рублей, которые и отдаю другу.
- Ты только пить бросай – говорю я ему.
Сам знаю – говорит он – но не верю.
-А ты верь – говорю я.
- Слушай – говорит он мне, - задолбал ты меня со своей философией и патриотизмом. Я тебе триста рублей должен? Должен. Ты мне друг? Друг. Вот я тебя и угощаю. «Бордель» ведь в честь тебя назван. Вот и «обмываем».
С сигаретами в зубах, шатаясь в полной темени, на небе уже и звёзды выступили, мы шли, обнявшись, как сиамские братья, пока не уткнулись в тот же самый киоск, где и были в вечернее время.
- Дурак твой Задорнов – вдруг говорит мне друг – хоть он и Ум, и Честь, и Совесть нашей Эпохи, а вот мы «Путинку» сейчас возьмём и ты узнаешь, что это был за Человек.
Мне ничего не остаётся делать, как с ним согласиться. Ведь это всё-таки не бордель.
                19.11.2008 г.