Армянские тропы Павла Антокольского

Армения… Это библейское завораживающее название манило многих разноязыких сынов планеты Земля, устремлявшихся в страну неистовых горцев. Пустынные, обдуваемые ветрами высокогорья и умопомрачительной глубины ущелья вдохновляли сердца приезжающих сюда непокорных бунтарей с поэтической душой и смиренных миссионеров, робко ступающих под сумрачные своды тысячелетних армянских храмов… Проходили по “земле обетованной” с Востока на Запад, с Севера на Юг – и обратно… Кто с мечом, кто с божьим словом – хватало и тех, и других: Армения в этом плане никогда не была обделена! Мирному и открытому всему человечеству армянину всегда были в радость те, кто приходили на его святую землю с добром и с пером в руке, на меч же гордый наш предок всегда отвечал мечом, если даже, истекая кровью, падал в неравной битве… Последнее, увы, случалось чаще!
Россия была одной из тех немногих стран, благородные сыны которой  ступали на армянскую землю с добром и миром. Она дала целую плеяду выдающихся людей, и в первую очередь мастеров слова, поэтов и писателей, которые с седой древности посещали Армению, а с XIX века уже стали проявлять особый интерес к одной из первых стран христианского мира.
Павел Григорьевич Антокольский (1896-1978) занимает достойное место в ряду видных представителей русской литературы, сделавших многое для духовного взаимообогащения народов России и Армении.
Одаренный поэт и маститый переводчик, Павел Антокольский всей своей творческой жизнью доказал приверженность высоким идеалам дружбы русского и армянского народов. Двадцатые годы поставили его в один ряд с другими известными поэтами эпохи – с Николаем Тихоновым, Эдуардом Багрицким, Михаилом Светловым, Ильей Сельвинским… В литературу вступил талантливый мастер, вооруженный достижениями русской поэтической культуры начала ХХ века, обладавший собственной художественной темой, успевший создать оригинальный стиль. Как и многие русские поэты этого поколения, Антокольский в поисках нового слова и нового содержания в поэзии обращается к Востоку. В тридцатые годы он путешествует по необъятной стране – и в результате в его стихах встают колоритные картины российского Севера, Украины, Кавказа. Притягательной для него оказывается и Армения – здесь он побывал в 1934, 1935 и 1939 годах. По свежим впечатлениям от этих поездок сложилась книга “Большие расстояния”, одно из центральных мест в которой занимают стихи об Армении.
Антокольский отразил полученные впечатления и ощущения в “армянском цикле” – стихотворениях “Палеонтология”, “Камни”, “Строители”, “Древний город”, отличающихся насыщенным содержанием, отточенным мастерством. Истоки Армении поэт видит в доисторических временах (“Палеонтология”), а в стихотворении “Камни” раскрывается образ страны, где “зной золотит виноград горячо” и “снегом на ребрах горы пресловутой потоп серебрится в осенних лучах”, а “Библия в пятнах вина и увечьях”… Вызывая в своем воображении историческое прошлое Армении, поэт с особенной остротой  ощущает и ее преображение (“Строители”, “Древний город”).
Стихи об Армении пронизаны динамикой, вдохновением, истинным подъемом, непосредственным открытием страны и народа, о котором он, безусловно, многое знал и до поездок на Кавказ.
Поэзия Антокольского – о чем бы он ни писал – всегда отличалась “высоким напряжением” мыслей и чувств. Для того, чтобы понять Время ( а оно было в пору поэтической юности и зрелости поэта самое что ни на есть насыщенное и напряженное), Антокольский обращается к прошлому, осмысливает настоящее, заглядывает в будущее… Свидетельство тому и “армянский цикл” стихов, пусть где-то скромный, недостаточно “развернутый”, но оригинальный, дарящий читателю встречу с новым миром.
“Армянские” стихотворения Антокольского отличаются не только точностью описания взволновавших поэта событий и явлений, воспринятых впечатлений, - все это присуще и другим его “кавказским” произведениям, - они привлекают обостренным ощущением Истории, поэтическим восприятием реальности, дающей мощный толчок для глубоких исторических обобщений. Органическая связь прошлого с настоящим, а отсюда – и с будущим является той новой особенностью, которая проявляется в творчестве писателя именно после посещения Кавказа, в частности Армении.
Поэтическая жизнь Антокольского неразрывно связана с его переводческой деятельностью, получившей большой размах в стране “с легкой руки” Максима Горького, выступившего  в 1934 году на писательском съезде и заострившего внимание на этой проблеме.  Знакомство с Арменией и ее многовековой литературой  “лицом к лицу”  имело свое благотворное воздействие.
Возвращаясь осенью того же года из Еревана, Антокольский  вез с собой в Москву не только цикл  стихов об Армении, но и переводы поэм Ованеса Туманяна и Егише Чаренца. Заметим, он занимается не только переводческой работой, но и выступает по общим вопросам теории и практики художественного перевода.
Антокольский писал: “…во второй половине тридцатых годов я всерьез начал работать над переводами …узнал Грузию, Азербайджан, Армению. Работа сразу развернулась широко. Исторический и социальный кругозор для меня расширился. Распахнулась и временная незапамятная даль: в преданиях нашего Закавказья, в судьбах великих народов, строивших свою самобытную культуру… И вот в поэзии народов Закавказья, в их вековом эпосе… мы искали следы исторических трагедий, определявших  судьбу  народов  на  века”.
Антокольский являлся большим пропагандистом армянской литературы – своими переводами из армянской поэзии, выступлениями, статьями и очерками об Армении и ее богатейшей культуре. Эта благородная деятельность была ценным вкладом  в дело дальнейшего сближения  русской и армянской литератур. К своим переводам Антокольский относился с неменьшей взыскательностью, чем к собственным стихам. Как вновь не вспомнить “классического” Белинского: “На переводах  произведений литературы одного народа на язык другого основывается знакомство народов между собою, взаимное распространение идей, и отсюда самое процветание литератур и умственное движение”!
О том, как высоко ценили в Армении Антокольского-переводчика, свидетельствует тот факт, что именно он ( наряду с Н.Тихоновым  –  другим    признанным     мэтром
переводческого искусства тех лет) был предложен в качестве   редактора    ответственного издания новой антологии армянской поэзии, с одобрения правительства Армении и армянских литераторов. Егише Чаренц в телеграмме К.Микаэляну в мае 1936 года подтверждал правильность  выбора трех выдающихся русских поэтов в качестве авторов вступительных статей к антологии ( Брюсова, Тихонова, Антокольского). К сожалению, работа над сборником затянулась по ряду причин, и в результате переработки книга вышла в свет в Москве лишь в 1940 г., уже под редакцией С.Арутюняна и В.Кирпотина. В ней не было, увы, многих светлых имен армянской современной поэзии ( в частности, Егише Чаренца), но издание явилось, конечно, большим событием в жизни армянского народа, поскольку впервые в советское время представляло на русском языке духовную культуру маленькой Армении…
Помимо редактирования антологии Антокольский сделал ряд переводов – из средневековой и современной армянской  поэзии, “осмелился” передать обаяние стихов Кучака – поэта своеобразного и труднопереводимого(айрены “Я молод, ты молода…”, “Глаза твои – океан…”, “Я ласкал бы твой нежный лик…”).
Русский поэт был очарован богатством и разнообразием армянской поэзии и пробовал себя как переводчик в самых разных поэмах и стихотворениях, таких, например, как “Взятие Тмкаберда” Ов.Туманяна, “Абул Ала Маари” Ав.Исаакяна, “Хмбапет Шаварш” Е.Чаренца, стихи Акопа Акопяна, Дживани, Норенца, Ваана Текеяна, Рачия Ованесяна и др. Все переводы, независимо от степени адекватности оригиналу, исполнены на великолепном русском языке – поэт, прекрасно понимая, что  основным  орудием  переводчика  является  его  родной
язык, полностью использовал богатейшие возможности русского слова, не забывая, разумеется, о национальной специфике армянского первоисточника.
Спустя годы, в 1948-м, Павел Антокольский в связи с творческим вечером Веры Звягинцевой в Доме культуры Армении в Москве писал: “ Когда в начале 30-х годов мне довелось впервые побывать в Ереване, я очень живо и остро ощутил это – да, именно здесь, в этом далеком путешествии может  и должна начаться новая, неожиданно интересная, заранее интригующая глава в повести моей жизни. Так оно, пожалуй, и произошло… здесь сошлось многое: и впечатление от седой Армении, и двуглавый Арарат, который запросто кивал нам в окна гостиницы, и грандиозное строительство нового города, его театров и площадей, и прежде всего, конечно, люди – их горящий темперамент, их высокая работоспособность, воля к труду, их патриотизм”.
Поэт отдал частицу своей души и яркого, искрометного творчества и нашей Армении, не забывшей своего русского друга и его заслуг в духовном сближении двух братских народов.