Последний старец по страницам 21

- Друзья! Германцы! – на дощатый помост, задрапированный красным полотнищем с символом обращения Солнца, взошел новый оратор. Это был крупный плотный человек в коричневой шинели отрядов СА. В бордовых петлицах у него сияло золотое шитье. – Я, капитан старого рейхсвера Эрнст Рем. Я люблю вас всем сердцем! Моя душа жаждет мира на земле отцов и предков. Мое требование – все заводы и фабрики необходимо передать в руки наших рабочих. Никаких сделок с буржуазией! Долой частный капитал! Я призываю распустить армию и полицию, - в рядах «стражей закона» прошло нехорошее оживление. Головы в шлемах, увенчанных орлами, задвигались. – Все равно эти ребята – не слуги народа, но… - стоявший подле Геббельс заметно толкнул оратора. Тот скривился, но мгновенно продолжил. – Хох! Мы победим, друзья! Если надо, мы потребуем вооружить весь народ. Вооруженная нация! Тотальная война с врагами рейха! Я поведу вас на битву, как древних небилунгов! Хох! Победа близка…

    Спускаясь с трибуны, Рем чмокнул в щеку одного из штурмовиков. Парень был кровь с молоком.  Он зардел от смущения. Остальные члены СА (парни в кожаных куртках и коричневых шинелях окружали митинг) одобрительно засмеялись. Судя по всему, им это было не в новинку. Из митинга, что слева, вслед этому оратору понеслись одобрительный аплодисменты и выкрики:

   - Вот так! Среди наци тоже есть умные люди!

   - Как же! Они поддержали нас в 20-ом…

   -Надо выступить единым фронтом против социал-предателей! Что скажите, коричневые?

  Им отвечали голоса справа:

    - У вас слишком много евреев. Они наши враги. Разберитесь с ними…

    - Еврейский капитал – враг трудящихся. Это так! Но среди евреев тоже немало таких, которые давили вшей в окопах…

    - Да есть и такие. Но они должны пройти проверку кровью. Доказать не на словах, а на деле: еврейский капитал такой же их враг, как и наш.

    - Евреи бывают по духу и по крови. Так сказал герр Розенберг. Главный идеолог нашей партии. И наш фюрер тоже так сказал. Евреи по духу наши враги. Евреи по крови могут быть гражданами тысячелетнего рейха. Возрожденной империи…

   Ему бросилась в глаза юная девушка. В котиковом пальто и кожаной шляпке с тетеревиным перышком. По ее красивому лицу текли слезы. Голубые глаза сияли. Надо будет ее запомнить, подумал он. Красивые глаза. Одухотворенное лицо. В наше-то время…

   Слева выступали Вильгельм Пик и Эрнест Тельман. Оба в кожаных пальто. С нарукавными красными повязками «Роте Фане». Их речи были в чем-то схожи с наци. Они были близки по духу и Эзерлингу. Но он чувствовал, что должен прирасти костьми и мясом к партии национал-социалистов. В этом заключалось задание Центра. Об этом он был обязан доложить в шифрованном сообщении «У Густава». Эльзасец-связной примет его в следующий понедельник.

   На его плечо легла тяжелая рука:

   - Мой господин! Прошу вас отойти с нами…

    Это были двое полицейских в форме. И один тип в штатском. Пальто-макинтош по последней моде (как и у него) стального цвета. Низко надвинутая фетровая шляпа. Они пробились к нему от кордона. Толпа мягко поддалась им, как масло ножу. Девушка, которая плакала, встрепенулась.

   - Мы разыскиваем преступника. По приметам он схож с вами, - начал без обиняков штатский из криппо.

   - Чем я могу вам помочь? – вежливо спросил Эзерлинг.

   - Сущий пустяк, - усмехнулся криппо. – Разрешите заглянуть в ваши карманы…

   Так и есть, пронеслось молнией в голове Эзерлинга. Те двое, у Берлинен-университет, были контрольным мероприятием одной из сторон. Ищут оружие, болваны. Ну, ищите…
               
               
*    *    *

Из шифрованного сообщения: Морий-Густаву.
22 ноября 1933 год.

«…В целях успешного выполнения задания Центра считаю целесообразным продолжать разработку и осуществление операции «Синтез». При этом настаиваю на дальнейшем  объединении усилий НСДАП и КПГ. Прошу Центр дать добро на организацию и проведение следующих мероприятий: совместные митинги, пикеты, демонстрации обоих политических движений; подготовку через вверенную мне агентурную сеть широкомасштабной компании в партийной и бульварной прессе в целях популяризации единства идей НСДАП и КПГ. Особенно, это важно в перспективе будущих выборов в рейхстаг…»

Из шифрованного сообщения: Густав-Морию.
24 ноября 1933 год.

«…Центр одобряет ваши действия ввиду усиливающегося влияния национал-социалистической партии в Германии. Для успешного выполнения задания вам надлежит вступить в оперативный контакт с источником «Рамсес»…»


  *   *   *

   У него деловито обшарил карманы этот тип в штатском. Полицейские в форме (дубинки они держали в чехлах) молча присутствовали при сём. Старший из них, вахмистр, с усами как у живущего в Голландии изгнанного Вильгельма Гоггенцоллерна, виновато опустил глаза. Молодой с оттопыренными губами и блудливым взглядом нехорошо усмехался. По-видимому, «грек»…

   -  На этот раз вы свободны, - штатский был изысканно любезен. – Но только на этот…

   -  Спасибо, вы очень любезны, - произнёс Эзерлинг.

   Он бросил взгляд перед собой. В пустоту, в пространство. Стоящая немного в стороне девушка с голубыми глазами улыбнулась ему. Глядя в удаляющиеся темно-синие полицейские спины  и  черно-красные шлемы, он ощутил тоску и одиночество. Там, в советском Центре ему верили. Но здесь… В рейхе, что был святая-святых для него, его исстрадавшегося сердца, он рад был ощутить хотя бы крупицу веры. Правда, в следующее мгновение он пришёл к иному выводу. Рассекая толпу надвое к нему спешили штурмовики СА в коричневых кепи и шинелях, с алыми нарукавными повязками со свастикой в белом круге. Их возглавлял высокий и бравый вояка Герман Геринг.

   - Кто смеет нарушать закон о не прикосновении личности? – грозно округлив глаза, рявкнул он на опешивших слуг закона. – Или мы живём в ужасающем безвластии, инспектор? Буква закона для вас ничто?

   - Кто вы такой? – криппо оробел, но позиций своих не сдавал. И это понятно: в спину ему незримо дышали его хозяева с Александерплатц, которым Эзерлинг, НСДАП и КПГ были во где… – Ваше удостоверение личности…

   - Эта свинья ещё что-то хрюкает! – раздался зычный оклик из толпы. – Эй, коричневые ребята! Бейте эту мразь!

   Штурмовики, мрачно засопев, сдвинулись ещё плотнее. Руки шуцманов поползли к кобурам. Уже было не до дубинок – нравы в те времена были, известное дело, какими… Из темно-сине-черных полицейских «шпалер» с шишаками шлемов донеслась пронзительная трель свистка. Строй изломался посередине. Группа шуцманов, раздвигая толпу плечами, тесно сцепляя меж собой локти,  ползла к месту намечающейся потасовки.

   Её ещё можно избежать , пронеслось у него в голове.

   - Благодарю вас, герр депутат, - вежливо парировал Эзерлинг. – Ничего унизительного не произошло. Эти господа просто выполняли свой долг. Не так ли инспектор?