Новогоднее утро

                Корпоративная вечеринка в кафе закончилась около десяти вечера, вернее Иван решил прийти домой пораньше, чтобы отметить с подругой Новый Год. Пока добирался, натикало одиннадцать. Остановившись перед дверьми на своем этаже, он стал хлопать себя по карманам. Ключи не проявили желания обнаружить себя. В десятый раз, обшарив все карманы, он сделал вывод, что ключи выпали из кармана пальто в кафе, когда он, одеваясь нежно прощался до следующего года с сотрудницами и сотрудниками. Решение созрело быстро позвонить соседям по общему тамбуру, а в тамбуре в старой тумбочке должны быть запасные ключи. Так он и сделал.
                Только ключи оказались в его руке, как раздался звонок. Иван кинулся к входной двери тамбура в надежде увидеть свою подругу Надю, но на пороге стоял товарищ по старой работе, мужик с первого этажа.
 - Иван, дорогой, пошли ко мне проводим старый год, а то мне одному пить не вжилу.
 - Слушай, Коля, да я уже проводил его с ребятами с работы и подруга вот-вот появится.
 - А мы по-быстрому. А для подруги оставь записку, что ты в моей квартире.
                Иван долго отказывался, брыкался, но сдался и, написав записку, спустился на первый этаж. Здесь новый алкоголь мягко лег на предыдущий и Иван спохватился только без пятнадцати двенадцать. Схватив в охапку пальто, он бросился к лифту. Лифта не было, он не отзывался на вызовы. В порыве гнева Иван стал трясти двери старого лифта и в этот момент запасные ключи выскользнули из кармана пальто, и юркнули в щель под дверью и исчезли в тупиковом приямке лифта.
 - Мама родная!, -  Иван схватившись за голову бросился бегом по лестнице на свой седьмой этаж.
                По пути от встретил в шахте лифта застрявшую кабину. Было ясно, что 31 декабря никто не приедет  ремонтировать лифт. Вновь оказавшись возле дверей своего тамбура, он дернул дверь перед тем, как позвонить соседям. Она оказалась открытой. Войдя внутрь, он нашел в ручке своей двери записку от Нади, а его скомканная валялась на полу. Содержание записки было понятно: конец всем ласкам и любви.
                Посидев некоторое время на тумбочке, Иван стал шарить по карманам, в поисках своего мобильника. Но он, как и ключи, где-то остался на вольных хлебах. Хмель в голове Ивана то пропадал, то с новой силой хватал за извилины. Он стал стучать к соседям, но там тишина — ушли. Опять поразмыслив, он скатился по лестнице на первый этаж к бывшему сослуживцу и собутыльнику, но дверь не отреагировала ни на звонки, ни на удары — друг отключился. Иван оказался в информационном и жилищном вакууме.
                Обреченно в полупьяном состоянии он побрел на пятый этаж, по пути останавливаясь и вглядываясь  через окна подъезда в зимнее небо, где веселились огни фейерверков — наступил Новый Год, год дракона.
                В своем тамбуре он присел на тумбочку и откинувшись на стенку, устремил взгляд вверх. Со старого шифонера, выставленного за ветхостью, выглядывала удочка. Идея медленно, но упрямо стала шевелиться в голове Ивана. Через не определенный период времени он, подвинув тумбочку к шкафу, достал удилище. На нем еще была леска с крючком, но все было пыльным и путанным.
                Прошел час или два прежде чем дрожащие руки привели орудие ловли в порядок. Вооруженный и вдохновленный идеей Иван зашагал вниз.
                Прежде чем забросить орудие лова в приямок лифта, Иван решил заглянуть в щель между наружной дверью лифта и стенкой шахты. Отсутствие света в утробе монстра не смутил Ивана и он бросил туда зажженную спичку. Там, на дне приямка шахты, скопился, в основном, июньский тополиный пух, который не применул вспыхнуть.
                Свет, рожденный летними плодами тополей, на мгновенье высветил дно приямка, на котором нахально возлежала связка ключей.
                Вдохновенно Иван начал забрасывать крючок в щель. Но прошел какой-то период, прежде чем крючок за что-то зацепился. Без звона в щели появился предмет очень напоминавший партмоне. Разочарованно Иван раскрыл хранилище денежных знаков. Но все было на своих местах: отсыревшие долларовые купюры  спокойно дремали в союзе с гривенными пятисотками. Смысл неожиданной находки как-то не взволновал рыболова, до него не дошло, что и в его положении возможны новогодние подарки. Положив на пол рядом с собой партмоне, он прислонился к лифтной сетке и, держа в руке удочку, глубоко задумался.
                Возможно уже наступило утро, а возможно друг Коля проснулся от мучавшей его жажды и он вновь появился на праздничной сцене, распахнув двери своей квартиры.
                Трудно описать радость, отразившуюся на его лице, когда он увидел Ивана, сидящего на полу у лифта с удочкой.
 - Ваня, друг, ну что, ловится?, - Николай шагнул к другу с распростертыми объятиями. Заметив партмоне возле находящегося в прострации Ивана, он нагнулся, если падение можно так назвать, с восторгом раскрыв хранилище денег, воскликнул:
 - Ба, вот это рыба! Сейчас я сбегаю в киоск и мы это дело отметим, - Коля встал на четвереньки и с зажатой в руке «пятисоткой» двинулся к выходу из подъезда.
                Придя в себя, Иван все-таки зацепил ключи от квартиры и, облегченно выдохнув, стал «сматывать удочки». А тут, кстати, появился и Николай с пакетом в зубах, в котором что-то тарахтело. Ударившись лбом о дверь, он философски произнес:
 - Ни что так не освежает голову, как дверной косяк, - и почти трезво предложил пройти к нему в квартиру.
                И тут только Иван обратил внимание, что Николай был в дубленке, заправленной в трусы. «Как же он шел по улице», - подумал он и проследовал за Николаем в его аппартаменты.
 - А где твоя жена?, - зачем-то спросил Иван Николая, уже не снимая пальто, входя в квартиру.
 - Да поругалась и ушла к маме. Вот злюка! Представляешь, она пошла на выставку змей. Так домой вернулась с медалью. А я стал хохотать, вот она обиделась и смылась.
                Наступивший первый день нового года застал рыболова и его друга в весьма приподнятом настроении.
                Перед вошедшими в квартиру женой Николая и подругой Ивана Надей предстала следующая иделическая картина: на ковре перед диваном в обнимку сидели друзья. Перед ними стояли и лежали бутылки с коньяком и без него, открытые банки с икрой всех цветов, бублики и свежие огурцы, надкусанные с двух концов. Друзья вдохновенно пели детскую песенку, значительно ими переделанную:
                В трусишках зайка серенький
                Под елочкой скакал.
                Пока скотина пьяная
                Трусы не потерял.
                * * *
                Потрясенные женщины рухнули на стулья.