Почти половина десятого

«Отец? Да ты говно. Зачем лишать меня нормальной жизни? Маму нормальной жизни? Зачем было рожать меня? Зачем ты пьешь? Почему ты нас бросил? Почему ты такой эгоист? Почему я должна отличаться от других? Почему я из-за тебя не как все? Я хочу иметь папу, я хочу жить нормально. Почему ты такое дерьмо? Ленивая свинья? Между прочим, от тебя во мне столько лени, я бы помогала, но ты! Ты лишил меня всего, всего самого светлого в моем детстве. Кто ты? Кто? Да никто. Зачем ты это сделал с мамой с сестрами, зачем? Гребаный эгоист. Я тебя так не люблю. Мне сейчас объяснили, что по твоей воле в моей жизни не будет ничего, кроме говна, работы и темноты. Пустота. Я так хочу тебя убить. Я так хочу убить тебя. Иногда мне кажется, что я вырвусь из этого говна, но мама постоянно напоминает мне, что отсюда уже нет выхода.
Знаешь что, настанет день, и я тебя убью, изорву за то, что ты сделал. Лучше бы я не родилась на свет, лучше бы мама была не с тобой. Я тебя так ненавижу. Ты испортил мне жизнь. Зачем ты мне дал эту жизнь? Зачем чертов эгоист? Ненавижу тебя»

Ее соленая кожа обсохла. Она сидела, хлюпая носом, поджав колени после очередной маминой нотации. Ей так хотелось убежать, но бежать было некуда. Ей хотелось умереть, но умирать было незачем. Она чувствовала себя пусто, темно и просто никем. Думала, что найдет выход. Ждала первое число. Ненавидела лето.
Эти мысли пролетели в ее голове так быстро, все до одной. Она думала об этом очень долго. Пыталась найти ответ на вопрос
«Что со мной будет дольше? Что делать? Что же мне делать?»
Ведь жить ТАК ей не хотелось, да никому бы так не хотелось жить. Ее мучили вопросы, разные, но все о том же.
«Как выбраться из этого говна? Есть ли способ? Как? Что-то делать, но не там, не с ними»
Она, как ей казалось, ненавидела всю свою семью. Хотя ей много давали. Она так не любит, когда ей много дают. Она знает, что нельзя привыкать, что нужно начинать жить самостоятельно. Уходить. Сбегать. Но куда? Куда же ей бежать? Она думала о разном.
Скоро уже половина десятого вечера, пора одеть шорты и олимпийку. И бежать. Работать над собой. Ей не хотелось в интернет. Ничего. Мама принесла ей мороженное, и она заревела с мыслями: «Зачем ты это делаешь? Что мне думать? Ты сказала, что ничего не заслуживаю и тут же поощрила. Я уже боюсь. Я тебя боюсь мам. Мне есть его как-то не так. Я не могу ложку в руки взять. Зачем сравнивать меня с другими я и так знаю, что я не такая как все. Что живу за чужой счет. Поему это надо подчеркивать?»
Такое гнусное состояние у нее на душе. Она напряжена. Голова болит и что делать? Уже скоро половина десятого. Но убегать от беды ведь нельзя. Она понимала, что совсем не хотела мороженное. Что знала, что будет так с того момента, как сказала, что не хочет на дачу. Ей нравилось там, но она ужасно не любила автобусы. Старых людей. Ей говорили, что бывает и хуже, но она знала, что для нее это и так плохо и ей не зачем знать хуже, если этого можно избежать.
По поводу ее отца.
Он был пропитый человек. Алкоголик по вине, которого ее семье пришлось уйти из дома хотя бы потому, что он забить ее мать и ее с сестрами насмерть. Жили они у их бабушки, печальная история. Ей постоянно указывали на то, что они никто в той квартире. Ей это ужасно не нравилось. Ей нужны были деньги. Ведь только денег не хватало для нормальной жизни.
Ее отцу не угодишь. Его не поймешь. С ним нельзя жить. Он вообще человек?
Она завела переписку в сети:
Lara
Идем бгеать?
Lina
Да! в 10
Lara
я реву
Lina
?!
Lara
мама
опять говорит, что я бездарность, что я буду всю жизнб пахать и ничего не добьюсь. говорила такие вещи от которых я не могун е реветь
Lina
отчего?
Lara
из-за того, что она полюбила моего отца, я я живу в этом дерьме.
я просто сказала, чтон е хочу завтра на дачу.
а потом понеслась все обо всем.
мне уже тошно это слышать я и так знаю, что никто, что от меня ничего не зависит, чтоя всю жизнь буду пахать чтобы хоть капейку заработать.
у меня просто смысл жизни теряется от ее слов
не хочется знать что есть интернет не хочется есть пить не хочется ничего я просто ищу ответ на уйму вопросов скопившихся в моей голове
это так тошно





После чего ее собеседница ей сказала приходить к ней. Она сказала ей, что оденется, доесть и придет. Глаза болели. Мышцы напряжены. А за окном почти половина десятого.