Учись дышать

Среди студентов на факультете гуманитарного университета она была очень выдающейся личностью. Невысокого роста, длинные волосы, черты лица типично для региона славянские, развитое тело, улыбка «во весь рост», звонкий смех. Возможно, ее называли «колокольчиком», возможно, кому-то она надоедала. Возможно, некоторые просто перестали ее замечать. В студенческом активе она была всегда впереди, принимала участие во всех, ну или же практически во всех мероприятиях, искала всегда возможности «блестнуть». Преподаватели по-разному относились к ней. Кафедра, на которой работал самый грозный из лекторов, была для нее забавой, должно быть, ведь она так часто озаряла всех сидящих там своей улыбкой. При всем ее веселом настроении на все занятия она приходила подготовленной и закончила университет с красным дипломом. Она училась хорошо, и иногда возникал вопрос, каким образом она успевала все, вот так сразу, и ничего не упускала. Было ли ей от этого хорошо — другой вопрос. Социальная сеть была у нее стартовой страницей на ноутбуке, там отлично прослеживались все ее успехи и все ее трудности, не важно, чего они касались — курсовой, домашнего задания, занятия спортом, досуга. И всегда толпы интересующихся, воздыхателей, завистников. Сказать, что я тоже к ним отношусь?До сих пор не могу ответить на этот вопрос. Трудно оценивать себя саму. Но анализируя то время, когда «молоды мы были», скажу честно: да, иногда мне становилось завидно. Только на какой-то момент, потому что я сравнивала и видела, что мне далеко до нее, потому что...Идя по жизни, собирая опыт и встречая людей различного «пошива» я понимала, что не все могут быть одинаковыми, что не стоит всех одевать в школьную форму, подстригать одинаково и давать всем по конфете. Сходство людей выражается в их отличии. Чтение литературы помогло сделать мне такие выводы, налюдения за другими, собирательство историй, анализ поступков и догадки. В одной из книг, «Сумашедший дом», я вычитала, что людей надо не сравнивать, а различать. Только теперь, спустя полтора года, я учусь различать, а не сравнивать. И это действительно помогает.

После окончания университета жизнь разбросала кого куда. Многие уехали еще до окончания, многие — после. Как-то вышло, что практически все из круга ее знакомых остались далеко. Она же не решалась покинуть родной город, отчий дом, привычную обстановку. Что тянуло всех куда-то?Что звало их?Почему не жить просто там, где хорошо — дома?Она исключала возможность того, что хорошо может быть где-то далеко. Ее дальнейшее будущее могло сложиться по-разному. С ее внешними данными она могла податься в модельный бизнес, а при сочетании знания иностранного языка ей не было бы цены в сфере так называемого туристического менеджмента. Она могла бы стать фотографом, что стало очень модно в последнее время;она могла бы быть частным преподавателем иностранного, и у нее бы появилось много учеников. Она стала администратором гостницы в родном городе — и теперь носит белые блузки с гофре на воротнике, юбки, выгодно обтягивающие ее стройные ноги, заплетает косы, красит ногти красным или делает французский маникюр. Ее место работы расположено почти в центре города, и она общается постоянно с людьми из высшего общества, с холеными дамочками и вычурными господинами. У нее в альбомах появляются фотографии со знаменитостями, она улыбается на них как всегда широко. В голове растут запросы, растет самооценка, приходит понимание того, что у нее есть много возможностей и шансов.

Ее хорошая знакомая открыла фотостудию. Как только оформление интерьера было завершено, Ее пригласили на пробные съемки. Портфолио получилось словным. Фотографии были разными, завораживающими, манящими, загадочными, страстными. Некоторые из них повесили на стены в студии. Некоторые достались только ей. Почти все копии фотографий она выставила на обозрении всех друзей — в социальной сети. Комментарии, воссторги, ехидные шутки..Особенно по поводу той, где она с завязанными глазами кусает яблоко...А на ней только набедренная и нагрудная повязки. Рабыня Изаура.

Она ездит отдыхать на ближайшее море — самый доступный и знакомый вариант. Она никогда не была заграницей, но всегда хорошо осведомлена о ней. Она не желает ничего слышать о том, как некоторые работают тяжело, или как тяжело приходтся воспитывать детей матерям-одиночкам. Она смеется в лицо тем, кто жалуется на проблемы. Она не задумывается о душевных горестях, она не переживает о том, как пережить измену. Все ее личные отношения до сих пор сводились к тому, что она целовалась на лавочке под луной. Как учила бабушка, целомудрие — наивысшее качество девушки, как и длинные волосы, его можно приравнять к богатству, им можно гордиться. Кроме того, это двойная гордость для отца целомудренной девушки. Она научилась от бабушки многому — готовить вкусные домашние блюда, вышивать, вязать, научилась варить варенье, научилась заплетать косы и хранить целомудрие. Но ее поведение было всегда вызывающим, ее одежда — привлекающей внимание, а фигура — сводящей с ума. И потому многие даже не догадывались о ее секрете.

После ее устройства на работу в отель случилось нечто, что заставило ее задуматься о своем поведении, равно как и о жизни. Было это на Рождество. На дворе лежал снег, было холодно, она спешила на работу и ловила ртом снежинки. Сегодня последний день ее смены. Завтра можно будет в бар. Подружки давно звали. Но она не высыпалась как-то уже целую неделю — нагрузки на работе давали о себе знать. Сегодня она заступает на смену последний раз, и сегодня заезжают новые гости. Какие-то важные «шишки» из ближнего зарубежья. Приближаяся к гостинице, она увидела въезжающие во двор тонированные автомобили. Почему люди тоннируют стекла?Неужели те, кто там сидят, предпочитают видеть мир в темном свете? Послышалась речь переводчика — говорили на арабском. Она зашла в вестибюль и пошла переодеваться. Через 15 минут она стояла у стенда и была готова принимать гостей. Мужчины в черных костюмах заходили один за другим. Зал наполнился ароматом мужчин, и стал как-то меньше — все они были высокого роста и солидной комплекции. Они говорили в полголоса, переглядывались и улыбались, идя на встречу ей. Она улыбалась им. Через пару десятков минут все они были сопровождены в свои номера, их чемоданы были отнесены вслед за ними. В зале снова воцарилась тишина, гнетущая, такая, которая не заглушает собой мыслей и воспоминаний, не заглушает урчание в животе — голод, а скорее голодание не дают покоя больному уму. Зазвонил телефон — ее вызывали на третий этаж. Она поднялась, зашла в номер, из которого поступал сигнал на пейджер. Пробыла там около часа. На вечер у нее была запланирована встреча с подружками-болтушками. Она спешила.

В ресторане пахло волнением. Она заказала столик на десять вечера, но приехала на полчаса позже. Все уже собрались и теперь волновались, куда же она подевалась. Наконец она вошла в отдельный кабинет и выдохнула. Официант помог ей из пальто, пододвинул стул. Она отпила из бокала с водой. Подружки одна за другой желали и произносили поздравления. Новая работа, новая квартира. Хорошее начало хорошей жизни. И тут она не выдержала. Она выпалила все, что произошло за час ее пребывания в номере гостиницы на третьем этаже. Она рассказала это им еще до того, как официант принял заказ. Когда молодой человек поинтересовался, готовы ли дамы заказать, в кабинете царила тишина. Он откашлсялся, повоторил еще раз, затем вышел. Он вернулся снова через двадцать минут. К тому моменту девушки успели прийти в себя и резко почувствовали приступ голода. Официант, должно быть, почувствовал боль в пальцах — так быстро они называли желаемые блюда и напитки. Она заказала Просеко — сегодня было плевать на двести киллокалорий, котоыре она волъет в себя за один раз. И на талию тоже плевать — сегодня будут суши, большая лодка. А затем будет торт, ну и разумеется вино...Ее смех разбивался о своды кабинета и она кружилась в танце, словно бабочка. Это был по истине ее вечер.

Дома она была на рассвете. Голова гудела, ноги были ватными, пока она снимала туфли, волосы, казалось, пропитались всеми запахами мира — сигары, сигареты, вино, торт, шашлык, который заказала ее подружка из университета, суши, запах свечей — все это смешалось в один ужасный коктейль, который она поспешила тут же смыть в душе. Кожа жадно впитывала воду, насыщаясь свежестью и чистотой. Она накинула банный халат, сделала чай с ромашкой и упала на диван. На мобильном, который она забыла дома, было 100 пропущенных звонков. 90 из них принадлежали ее подружкам, 5 — сотруднику, который намеревался добиться ее внимания, 4 — ее соседке, которая переживала, куда она ушла на всю ночь. Последний звонок был настолько неожидан, что она от удивления облила себе ногу чаем. Горячая жидкость стекла на ковер, намочив комнатные тапки.Она просмотрела лист с номерами и внесла номер в телефонную книгу. Закрыв мобильный, дописала оставшийся чай и вышла на балкон. За окном лежал снег, все было белым и чистым. Она почувствовала прилив сил, неожиданную бодрость. Подумала, что она, должно быть, принадлежит к тем, кому везет.

А через неделю она сидела в первом классе самолета, держащего курс к осторовам, о которых она мечтала с детства. Пальмы, море...Ее вещи уложились в три чемодана, ведь она летела на неопределенное время, а впереди лето. Она запаслась замечательно. Крема и всевозможные примочки — они занимали большую часть багажа. В руках она держала письмо. Это было так романтично и так антикварно — писать письма люди перестали с появлением мобильных телефонов. А он писал письма — звонил практически никогда. Она читала его и перечитывала снова. Его слова пыталась запомнить и выучиться наизусть. Она ждала его. Все предвещало только радостное и светлое будущее. Вечера, полные романтики, дни, полные счастья. Посадка завершена, трап поднят, горят сигнальные огни, самолет разгоняется и ...взлетает.

На острове было чудесно.

Они летели уже третий час. Скоро самолет приземлиться в транзитном аэропорту. Тогда они смогут перекусить. У них будет примерно 6 часов, чтобы погулять по городу. Как замечательно, что багаж не нужно забирать с собой при высадке в промежуточном аэропорту. Иначе это было бы невозможным: гулять по городу, волоча за собой семь чемоданов. Стюардессы объявили, что посадка произведена успешно и пассажиры могут покинуть борт самолета. Она вышли вслед за молодой парой. Она смотрела на нее сквозь солнцезащитные очки, которые она не снимала во время всего полета. Он постоянно интересовался, почему она не снимает их. Она отвечала, что так надо. Что у нее аллергия на солнце. Часто ходила в туалет, просила у стюардесс воды. Полет был длинным. Она еле вынесла его. Ну теперь осталось всего ничего — каких-то шесть часов в городе пересадки, и затем еще два часа до пункта назначения. У нее подкашивались ноги, при одной только мысли, что она там встретит. У него сводило желудок от голода. Разумеется, они пойдут и поодят. Вот и кафе. Все в порядке. Он заказал для них завтрак по -европейски и для нее — бокал белого дессертного вина. Себе он взял мультивитаминовый сок. Нектары пить она не советовала — вызывают расстройства желудка, а лететь еще довольно прилично. Они подкрепились и пошли в город. Он не переставал говорить и расспрашивать. Ее Родина, все же. Ему было все интересно. Почему, в каком году, кем, для кого???Вопросы, вопросы... Она не успевала отвечать на одни, как он задавал новые. Общались на французском. Английский будет во второй половине дня. На испанском они говорили по утрам. Такова традиция, ее не нарушает никто.

Когда позднее, в самолете, он уснул, облокотившись на ее плечо, по ее щеке скатилось пару крупных виноградин-слез. Она летела обратно, туда, где все началось. Она забронировала номер в гостинице, где работала. Ее сразу же узнают, начнут расспраишвать. Этого она не хотела.Но надо будет пережить. Она посмотрела на него. Он — все, что у нее теперь есть. Все остальное осталось на острове. На том, где все было так чудесно. Теперь у нее есть он. Ее сынок. И, переступая порог родной гостиницы, дотрагиваясь до дверной ручки, которую она столько раз вытирала во время пересдачи поста, она вспомнила те годы, когда смеялась, когда пересдавала двойки и «хвосты» в университете и как веселила профессоров, а некоторых — злила, как здорово было жить. Вот так без забот и без лишних жизненых трудностей. Их оформляла молодая стройная девушка, с глубоким вырезом декольте, с гофре-воротником, с кричаще-красным лаком на ногтях, с длинными русыми волосами, собранными в косу, широко улыбающаяся и приветливо задающая нужные для анкеты вопросы. Она едва сдерживала дыхание и пыталась спрятать волнение: на бейджике у девушки на блузке стояла фамилия сотрудника, который так долго и стойко ухаживал за ней. До тех пор, пока не проводил ее в аэропорт на самолет до острова. В чертах лица девушки было не трудно узнать его и ее подружку из университета, которая в тот последний вечер ела шашлык на ее Дне Рождения. Она улыбнулась. Затем повернулась и сказала ему пару слов. Повторила их на трех языках, чтобы он понял это. «Учись дышать. Учись дышать во время жизни. Учись дышать и жить.»