Герберы

***

— Вам какие цветы?
— Герберы. Она любила герберы — сказал семидесятилетний старик продавщице, покупая цветы.
— Какого цвета брать будете?
— Желтые. 3 штуки.
— С вас 2 доллара 38 центов.
— Ну и цены нынче! Вот в мои времена! Э-эх…

Бенжамин Бэйли протянул деньги своими дрожащими морщинистыми руками. 

***
Он шел не спеша. Куда спешить?

На улице было прохладно, дул холодный ветер с севера. Холодная осень нынче.
Было очень красиво. Идя по парку, Бен увидел листья всех оттенков: от ярко-зеленого цвета, до ярко-красного.

— Как же все-таки красиво. Замечательная красочная осень, — подумал про себя он.

Он сел передохнуть на лавочку в парке. Достал из своей барсетки целлофановый пакет с кусочками батона, и принялся кормить голубей. Ему это нравилось.

Он протянул руку, на которой находилось несколько небольших кусочков, вперед. Спустя несколько секунд, самый смелый голубь, оперение которого переливалось под лучами тусклого осеннего солнца, сел на рукав и принялся жадно хватать куски. Съев все, он посмотрел в глаза старику, мысленно поблагодарив Бена, как ему самому показалось, и улетел.

На душе стало как-то радостнее.

***
   Ближе к вечеру, когда уже начало темнеть, Бен пришел на кладбище, на котором была похоронена его жена, Берта.

— Вот, я принес твои любимые цветы!

Он поставил три желтых цветка в вазу, стоящую возле могилы и сел на лавочку, которую он сам специально смастерил, дабы сидеть, отдыхать, разговаривая со своей женой.

— Я скучал. Прости, что не пришел раньше. Здоровье у меня совсем испортилось.

Ты мне снилась во вторник. Хороший был сон, поэтому я его и запомнил. Мы с тобой шли, держась за руки, смотрели друг другу в глаза, разговаривали. А впереди бежал Том. Ему было, наверное, 7 лет. Он выглядел счастливым.

О! Я помню, я очень хорошо помню те времена, когда мы жили все вместе. Ты очень рано уходила на работу, на химзавод. В 6.30. Я помню, что меня всегда ждал вкусный завтрак.
Я отвозил Тома в школу, а потом ехал на работу.

Я помню, что вечером мы ужинали все вместе. Том рассказывал про школу. Я помню, как он рассказывал про уроки географии и про уроки истории. Они ему очень нравились. А мы сидели и слушали. Иногда мне этого очень сильно не хватает.

Жаль, что я больше не вижусь с ним. Он переехал в другой штат. Раз в месяц он мне звонит, спрашивает, как у меня дела. Но этого недостаточно. Я хотел съездить к нему, но он сказал, что не стоит. Что он сам скоро приедет, со своей семьей.

Вот уже 3 месяца он едет. Я же знаю, что ему не до меня…

Ой! Я же принес газету. Давай, я почитаю тебе её…

***

— Как видишь, мы уже скатились до такого… Даже говорить об этом противно!

Жаль, что ты не можешь рассказать, как тебе Там живется. Надеюсь, вы часто видитесь со Сьюзен. До сих пор не могу забыть тот день, когда она умерла. А ей было всего 10 лет…

На его глазах выступили слезы. Одна прокатилась по его морщинистой щеке и упала на землю.

— Прости, меня, прости! Я же обещал.

Ладно, мне пора. Я приду через неделю, как обычно! До свидания, моя дорогая Берти!

***

Идя домой, он уже точно знал, что сделает Это. Встреча с Бертой старые воспоминания подтолкнули его к этому. Но Сьюзен — последняя капля.

Он шел очень быстро. Боялся, что передумает.

Нога болела, но он, прихрамывая, шел, несмотря на боль.

Вот и дом виден.

Вот и подъезд. Лифт. Квартира.

— Здравствуй, Джонни! — крикнул он своей собаке.
 
Он погладил её, взял на руки и выпустил за дверь.

— Беги, Джонни!

Он закрыл дверь, несмотря на жалобный вой.

Он открыл кладовку.

Собака начала лаять.
«Гав! Гав! Гав!»

Он открыл чемодан и достал коробку с капсулой.

«Гав! Гав! Гав!»

— Я иду к тебе, Берта!

Он сел на диван, положил капсулу в рот, запил водой. Расслабился, закрыл глаза.
«Гав! Гав! Гав!»

***

— Берти! А Ты совсем не изменилась…