Кактус

Во дворе у мадам Гоменбашен произошла кража!
Нет, вы, наверное, не поняли, ибо пожали плечами да буркнули себе равнодушно:
- Ну, и что?
Говорю еще раз, но медленно и четко:
- Во дворе у мадам Гоменбашен произошла кража!
Опять не поняли, опять считаете, что кража – это не событие, а реальность, причем, обыденная? Ах, да, вы из какого-то захолустья типа Егупца. Нормальных реалий не знаете.
- Молдаванка, - кривитесь, - вор на воре!
Так, именно! Именно потому, что вор на воре, во дворах, где живут эти недостаточно почтенные люди, краж-то и не бывает. Никогда!
А во дворе мадам Гоменбашен периодически обитали целых два представителя этой древней профессии. И тюрьма по ним, опять же – периодически, плакала. Потому что год-другой-третий тюрьма все-таки плакать переставала, успокаивалась и становилась – не поверите! – домом родным. Во всяком случае, так говорили сами сидельцы.
Один из «придворных» воришек об эту пору как раз обживал «дом родной», а второй… ел землю и всячески божился страшными клятвами типа «гадом буду», «век свободы не видать», что это не он. И ему верили! В самом деле, не станет же заслуженный в своей профессии человек с полдюжиной синих перстней на руке красть у тети Цили ее единственный кактус!
- Что? – взвоете вы. – Из-за какого-то небритого кактуса целый рассказ читать?
И прекратите чтение. И правильно сделаете. Ибо ваши понятия о жизни и кактусах не совпадают с понятиями тети Цили, мадам Гоменбашен, да и моими. Пойдите себе, купите на пару копеек семечек и имейте себе удовольствие плеваться не просто так, а с шелухой.
А я продолжу.
Для начала сообщу, что кактус тети Цили таки был не простой, а очень редкий. Таких кактусов в целом мире раз-два и обчелся. Два в Мексике, один в Испании и… вот был еще один у тети Цили, но… И все!
Нет, как вам это нравится? Как раз сегодня должен был прийти в очередной раз научный сотрудник из ботанического сада, но не того, что против санатория имени Чкалова для милихи, а совсем другого, научного, того, что подле санатория «Россия». Там этих кактусов, говорят, как ежей на дачах. А такого не бывало отродясь. Кактус подарила дочке тети Цили девочка Анита из Испании. Девчонки очень сдружились в пионерском лагере. Прямо из лагеря, когда началась война, испанских детей срочно эвакуировали. А одесских не успели…
Но вернемся к научному сотруднику. Он должен был прийти, чтоб окончательно уговорить тетю Цилю пожертвовать кактус науке. Потому что, какие такие дела, когда у какой-то еврейки – и это еще мягко сказано! – есть кактус, а у целого государства нет!
Чем эта Циля занимается? Семечки продает? Значит, спекулянтка! Не отдаст растение, привлечь, осудить, конфисковать! Так-то! Это начальство так выражалось. И уполномочило участкового Гришу повлиять. Он и влиял, как мог. С совестью человек был. Иначе бы почти десять лет на Молдаванке бы не продержался.
- Уступите, тетя Циля! – просил Гриша и прятал глаза. – Милиха серчает…
- Сыночек! – плакала тетя Циля, - Этот цветок, она кактус цветком называла, - все, что от Линочки моей осталось!
- Уступите, тетя Циля! – утирал глаза участковый. – Я все понимаю, но уступите…
И уходил, качая головой и даже, кажется, вполголоса матерясь.
И на тебе! Украли кактус!
И что теперь? Тетя Циля без кактуса, ботанический сад без кактуса, зато со статьей в газете, что именно там сохранено уникальное растение.
Нет, не этого ждал двор. Не этого!
Еще вчера тетя Циля, убитая горем, умоляла мадам Гоменбашен помочь. И мадам обещала!  То-то ей! Сидит теперь дома, во двор носа не кажет. Стыдно, небось. Нашлась и на нее проруха. А то: - Мадам Гоменбашен, мадам Гоменбашен…
Нате вам эту беспомощную мадам, целуйте ее в плечико! И не забудьте про несчастную тетю Цилю, которая доверилась мадам и потеряла все!
А вот и старший научный сотрудник с милицией – для убедительности! – явился. Видит – во дворе геволт! Участковый Гриша бегает, как кот Тёркин после скипидарных примочек. Улики шукает. Какие улики, если во дворе двери вовек не запирались. Зачем? Так что, пришел вор, вытер ноги о половичок, чтоб следов на полу не оставлять, взял кактус и унес. Под покровом ночи. Или днем. Кто за кем, если скандала не имеется, следит?
В общем, нет кактуса. Потоптались пришлые люди, в буфете и шкафах тети Цили порылись и пошли себе. Обещали следователя прислать. Но какой следователь будет ради какого-то растения рессоры бить? Тем более, появился где-то по соседству заводик, производящий настоящий французский коньяк имени героя революции Камо. Его бы найти!
Вот такие дела…
Думаете история закончена? Как бы не так! Встретила через пару дней тетя Циля мадам Гоменбашен и сказала ей горько:
- Эх ты…
- Эх, я… - согласилась мадам и позвала тетю Цилю за собой. Вошли они к мадам Гоменбашен в комнату, отдернула мадам занавеску в углу. А там… Догадались?
Бросилась тетя Циля к кактусу. Целовать хотела, несмотря на иголки. А потом одумалась. И поцеловала как раз мадам Гоменбашен в щеку, сильно помятую годами.