Ты же всё знаешь

Я зашёл в его комнату. Тусклый свет лампы накаливания не позволял рассмотреть всё в подробностях. Он не любил солнечный свет, и тёмные плотные шторы скрывали окна от потолка до пола.

Я увидел его. Он читал книги. Его стол буквально ломился от книг. Он кивнул мне и попросил немного подождать. Я подошёл к мольберту и среди множества карандашных штрихов попытался углядеть общий замысел новой картины. Мне это не удалось.
Внезапно стало темнее - он включил настольную лампу.

- Я знаю, - сказал я. - Ты уже давно не приходишь в миры, Снежный Барс.
Он вышел ко мне из мрака и вопросительно посмотрел на меня.
- Я знаю, что виноват, но, может быть, время и обстоятельства однажды будут на моей стороне, - продолжил я.

Он долго молчал и лишь улыбался, когда я рассказывал ему о своих сомнениях. Он был приветлив и внимателен.

А потом мы пили чай и молчали.
- Разве не лучше стал ты понимать людей? Разве ты не стал более счастлив, когда с тобой случилось это? Разве ты не счастливейший из людей? - спросил он меня после четвёртой чашки чая…
- Что же мне делать? - настаивал я на совете. - Можно ли вообще избежать одиночества? Можно ли всё это простить? - спрашивал я его, ожидая утвердительный ответ. Но он хитрил и увиливал, зная, что однозначность обидит меня, он делал вид, что занят, разгрызая очередной кусочек сахара, а потом долго и основательно хвалил изобретателей чайной ложки.
- Смотри, - говорил он, - смотри, всего лишь чайная ложка, но ты бы взялся изготовить такую?
- Нет, - отвечал я, не взялся бы.
И тогда он опять посмотрел на меня и тихо произнёс:
- Разве это не ответ?
- Да, это ответ, - говорил я ему, - один из ответов, но есть ли другой ответ?

И тогда он сказал самое главное.
- Я знаю, - сказал он, - в чём причина.
- Просто ты сам знаешь, что не сможешь помочь ей, поправить, защитить её, уберечь от ошибок, которые так часто совершаются на незнакомых дорогах. В этом вся причина. Она всегда будет уходить от тебя. Во всех своих лицах, во всех именах, какой бы она ни была, где бы ты ни находил её, она покинет тебя.

- Что же мне делать? - шёпотом прокричал я. - Ты же знаешь. Ты же всё знаешь.
- Попробуй слушать Бетховена, когда едешь со скоростью выше ста сорока километров в час.

Я ушёл от него, не попрощавшись…