Курьер рабочее название

  Как и писалось в одном из фантастических рассказов, катаклизм пришел. Спасшиеся люди остались в основном, в Метро. Гораздо меньшая часть - на поверхности.

 
  Говорят, экстремальные ситуации проявляют в человеке  истинные черты. Не те, которыми он живет в нормальном мире, и прикрывается от других людей и отношений, а настоящие. Случившаяся война стала настоящей экстремальной ситуацией. Несравнимой с затяжным прыжком с парашютом или глубоководным погружением с аквалангом. Тут надо было выживать. За счет других людей, каких-то личных качеств, знаний, опыта – чего угодно.  Поначалу процесс образования ячеек нового общества носил стихийный характер. Сбивались в кучки, искали знакомых, дрались за еду. Через пару недель пришло осознание, что выжить можно только сообща. То есть отдать что-то, чтобы получить. Но люди – разные, и кто-то хотел отдавать меньше, чтобы получать больше. Но эта маленькая история не о них. Просто не о них…


-Колян, гля на пацана. Вон, вон – в очках.
-И?
-У него чемоданчик какой-то. Пошли пошерстим.
-Шухера не будет?
-Не. Айда.


Два коренастых мужчины в потертых кожанках, и в целом довольно неприметного вида стали пробираться  к парню, стоявшему у щита. Щит был недавно сколочен, и на нем ютились маленькие объявления от тех, кто искал или потерялся после войны. Конечно, щит носил локальный характер, и относился к тем людям, которые находились на этой станции. Парень задумчиво читал листочки. Не так, как потерявший или надеющийся найти.


-Ой! – вздрогнул он, когда лезвие ножа уперлось ему в спину.
-Пошли погутарим, хлопец.
Через пару минут в более темном углу станции разговор продолжился.
-Чемодан сюда, быстро. Чего это такое?
-К-к-краски…
-Какие такие краски? Нахрена тебе краски?
- Ну я когда во время бомбежки в метро ехал, я товарищу бронник дал поносить, а взамен взял вот красок, чтоб солдатиков красить. И я когда домой возвращался, оно и началось…
-Ну ты придурок…  Патроны есть?  Серебро давай!
-Да нет у меня – парень начинал приходить в себя и начал собирать обратно рассыпавшиеся пузырьки с красками и кисточки в чемодан- были бы, я б тут не стоял.
-Колян, чо – мочим его?
-Не. Безвредный он вроде. Студент, по ходу. Короче, пацан – хоть пикнешь о том, что произошло – перо под ребро и хана твоим краскам. Понял?
-Да понял, понял. Не тупой.
-Тогда разворачивайся и шагай не оглядываясь до щита обратно.


Неторопливо собрав все что рассыпалось, поправив очки, парнишка пошел прямо, не оглядываясь.
-Не, он точно подохнет. Нет бы там кольщик был какой. А тут – краски…
-Ну и туда ему и дорога. Пошли, я там увидел вроде набор в дружину. Оружие выдадут, и на хода. С двумя ножами много то не наживешь.


  Время шло, время меняло все вокруг себя. Люди, жившие на станциях, превратили эти самые станции в маленькие очаги новой жизни. Заключались союзы, случались войны, строились укрепления и лазареты. Кое-где даже рождались дети. Жизнь налаживалась. Достаточно своеобразно, в условиях ограниченных ресурсов. Сплачиваясь вокруг  лидеров, опираясь на военных и находя поддержку у мастеровых, люди обжились и даже изредка выходили наверх. Из стадии борьбы жизнь перешла в стадию приспособления. Лишних и ненужных людей не стало. Кто раньше был офисным работником, взял в руки инструмент. Главным дефицитом стала информация. Все то, что могло быть записано, записывалось. Ученых отправляли на станции, расположенные вблизи научных центров. Местных мастеровых охраняли всей станцией.
Прошла пара лет с момента описанной выше встречи.  Другая станция, другой порядок, другие люди.


-Как прошло?
-Так себе. Караван прошел нормально, правда в тоннеле на бандюков нарвались. Из пятерых один подстреленный- вон лежит, кровякой истекающий, и один сдался. Патроны то кончились у них. Видать, от безысходности на караван пошли. Вещмешки пустые, Бледные и худые все. Чего с ними делать то?
-Живого к Особисту давай, а подранка… не знаю. Давай к начальнику, пусть решает сам.
-Ах да, ещё мы Меца привезли.
-Что? Того самого Меца? Так… Срочно бери его и к начальству. Заодно и по подранку решишь.
-Есть.


  Начальство на станциях не было каким-то высокопоставленным. Эти люди не выделялись внешне ничем, и жили в таких-же палатках, носили такую же одежду, просто они мыслили немного по-другому, и от них зависело больше, чем от других. От них зависели сами эти другие.


-Товначстан, разрешите?
-Да, Саш. Что у тебя?
-Мы с караваном Меца привезли. И там это… нападение было. Наши все живы, двух нападавших взяли. Один раненный. Куда его?
-К Алисе его отнесите. Если там перевязкой обойдется, то под охрану в госпиталь. Если нет… Значит не судьба.


  С этими словами из палатки вышел начальник станции. Обычный парень, только чуть серьезнее остальных. Подошел к молодому человеку в очках, крепко обнял его:
- Ну, здорово, Мец! Сколько лет, сколько зим у нас не был! Чайник только скипел как раз. Народ соберем, ты отоспишься пока в моей палатке, а завтра отдадим тебе материал.
-Привет! Да ладно Вам, я думаю у вас пустых немеряно платок. Зачем мне начальственная?
-Не спорь, не спорь. Давай, заходи – и фактически затолкнув гостя внутрь, быстро сказал дежурному: – объяви сбор информации по станции, и накройте стол. Завтра утром Мец инфой поделится и заберет нашу. У нас в сторону Динамо когда конвой?
-Послезавтра.
-Ну вот и славненько. Давай, одна нога тут, другая там.
Когда начальник зашел в палатку, Мец задумчиво вертел в руках оловянного самурая. Ранее самурай стоял на маленькой полке над столом.
-Ничего, что взял?
-Ой ладно ещё! Свои произведения лапай сколько влезет. Давай, раскладывайся. Мешок и автомат под ящик клади, рядом с моим. Подновлять будешь  Датэ Масамунэ?
-Ух ты! Даже запомнил как его звали?
-Таких на все Метро не больше десятка, я точно знаю. А этот, в своих лакированных доспехах, точно один. Я посижу, погляжу на творчество, можно?
-Давай, я  не против.


  Из мешка появился ящик с красками и кисточками и небольшая почти рюмка из крупнокалиберной гильзы. Налив в неё воды, Мец начал подкрашивать фигурку в тех местах, где краска слезла или стерлась.  Спустя час самурай стал ещё ярче, чем был.
-Ну вот. Первоначального лоска, которого не добьёшься, но как есть. Красок маловато остается.
-Слушай, мастер… Просто мастер!!!! Бойцы на Мясницкий ходили тут… случайно. Вот, погляди, может надо чего тебе – на свет появилась коробка.
-О! Вот! Это то, что надо! Только не говори, что ты спецом туда народ гонял, чтоб мне красок взять. Но спасибо огромное – Мец поправил очки, и продолжил смотреть внутрь коробки.- Лак! Мужики, спасибо Вам!!!
-Да не за что, ты заглядывай почаще.

  Причина такой популярности Меца на большинстве обитаемых станций была легко объяснима. Он просто переписывал информацию с объявлений на щитах разных станций, и потом, приходя на другую станцию, доводил её до населения. Благодаря ему люди находили друг друга. Поначалу руководство станций негативно смотрело на это, ибо каждый человек был на вес золота, но потом все успокоилось. Даже бандиты через подставных лиц иногда выходили на него с просьбой посмотреть своих родных или близких. А в один из дней – это было на Красной линии, он точно это помнил- он расписал фигурку, стоявшую у начальника станции. И это стало его как бы фирменной чертой, что ли. Статуэтка от Меца на столе- знак добропорядочности и стабильности ситуации на станции. А почему Мец? Да все просто – это сокращение от Меценат…


  На утро выспавшийся, и абсолютно не похмельный Мец стоял в центре станции. Обычно, когда проводились собрания населения станции, начальник поднимался на вышку, стоявшую посередине станции, и оттуда говорил важные вещи. Теперь на его месте стоял этот парень в очках, державший в руках два ежедневника. Из кармана куртки торчало несколько карандашей и ручек. Немного откашлявшись, он посмотрел на лампу, потом открыл один ежедневник на букве «Т».
-Алиса Марченко есть?
-Да!- из центра станции подняла руку девушка.
-Вам записка с пакетом. Передайте, пожалуйста…
Через руки начстана, и потом дальше по рукам жителей станции поплыл небольшой пакет с бумагой и гильзой. Такие записки были очень редкие – потому что их передавали в исключительных случаях. К тому же особенности мира не позволяли носить с собой много таких передач. Это только кажется, что бумага весит мало. Девушка, получившая пакет, сразу пошла к себе в палатку, а Мец начал традиционную на всех станциях процедуру. 
-Амбросимов Вадим. Жив, здоров. Станция «Лубянка».
-Серебренников Сергей. Лазарет. Вывих челюсти, контузия. Станция «Теплый стан».
В толпе раздался приглушенный смешок.
-Потапов Дмитрий. Станция «Площадь Ильича». Лазарет, покусали его. Данные месячной давности.
-Семецкий. Умер, поперхнулся лепешкой на «Динамо».


   Список занял ещё минут пятнадцать. Потом из толпы люди спрашивали по другим станциям, и передавали записки с именами и станциями. В этом мире название станции значило чуть ли не больше, чем имя. Вероятность случайно встречи была очень мала. Иногда чудеса происходили, но вероятность их снизилась прямо пропорционально снижению численности. Теперь во всем Метро их творил один человек. Сейчас он стоял на возвышении и собирал записки в специальный пакет, чтобы потом переписать их в книгу. Так было легче транспортировать, к тому же в книге была схема систематизации, упрощающая поиск.
Почему это занятие не развилось в сеть, ведь несколько человек эффективнее распространяли информацию? На этот вопрос не было ответа. Попытки, конечно же, были, но они ни к чему не приводили. Часть людей просто пропадало в тоннелях, часть отказывалось. Делать это мог только действительно увлеченный человек, не заботящийся о себе. В обмен на эту «жертву» мироздание оберегало его от всяких лишних опасностей. Именно лишних. Он бы не избежал облучения, если б полез по открытой местности в переходе зеленой ветки. Но всякие случайности обходили его стороной. Не только потому, что начальники давали ему сопровождение. Гонять караван ради одного человека, даже если это Мец, никто бы не стал. То, что с Тверской на Динамо шел караван, было совпадением, не более того. Как только информация закончилась, Мец уступил место начальнику станции.
-Народ! Меца с караваном в сторону динамо отправим завтра утром. Тем, кто на постах или на смене, передайте – пусть передают мне в палатку записки и информацию.


   Население постепенно расходилось по рабочим местам или палаткам, обсуждая услышанное.
-Серебренников-то, а? Нарвался, по ходу.
-А это кто?
-Ууууу, брат. Это жулик,- фраза из старого мультфильма вызвала смех.
-Диму покусали – плохо.
-Он здоровый мужик, тем более месяц уж прошел. По-любому опять черных тварей гоняет на поверхности.


  Мец, спустившись с импровизированного помоста, прошел в палатку, и начал переписывать данные. Начстан, было сунувшийся за чайником, придумал себе неотложное дело и не стал тревожить гонца. Лишь пройдя по всем закоулкам станции и проверив все, что можно, через три часа он осторожно заглянул, и увидел гонца, спящего на руке прямо за столом. Да, общение с большой массой людей здорово выматывало, а ведь им ещё ехать завтра. Начальник погасил лампу, отодвинул вещи, чтоб было просторнее и пошел в лазарет – там как раз была пара свободных коек.


  Снова утро. Понятие времен дня в метро давно стало условным. Но по ощущениям – утро. Колонна готовилась к выходу. За день до отбытия и после ухода старались не выпускать людей со станции – предосторожность, не более того. Схема колонны была отработанная на Тверской. Впереди – разведдозор, два человека с радиостанцией. В центре шла основная группа, несущая основное вооружение и охранявшая людей, по стандарту рядом со старшим шел человек со второй радиостанцией. И в хвосте – тыловой дозор, три человека. Основная группа старалась идти клином, но это редко получалось из-за местности. Обычно шли колонной по одному. Гранат в Метро оставалось очень немного, потому шли на небольшой дистанции, чтобы в случае опасности создать максимально плотный огонь.
  В центре шли те, кто умел стрелять, но делал это реже других. Преимущественно торговцы и простые попутчики, идущие по своим делам. Естественно, до Динамо пешком никто не пошел. Далее, через несколько станций, их ждала дрезина с «прицепом». Но до неё ещё нужно было дойти.
  Вооруженные люди, сопровождающие караван, охраняли его больше от неизвестности, чем от каких-то вооруженных столкновений. В нынешних условиях конфликты между людьми случались реже, чем чаще – пришло понимание того, что за каждый конфликт приходится платить слишком высокую цену. А вот мутировавшие и голодные существа поверхности, неизвестные выжившим – это другое дело. Умирать от пули гораздо быстрее, чем от голода.
Шли ужо довольно продолжительное время, прошли обезлюдевшую Маяковскую, без особых проблем.

  «Проход справа – проход справа – проход справа» - каждый из идущих дублировал сообщение последующему. Колонна остановилась. Такие непонятные проходы старались миновать быстро, поскольку фланговый удар был самым неприятным. Потому подтягивались, и потом быстро проходило мимо. Так и в этот раз.  Один человек их охранения стоял с левого края, другой с правого. Пока они держали на прицеле проем, колонна быстро прошла мимо. Через сотню метров восстановив походный порядок. Мец сместился ближе к хвосту, чтобы немного ослабить поясной ремень рюкзака.


  Какой-то неестественный лязг привлек его внимание. Когда много ходишь по тоннелям, то систематизируешь звуки. Когда автомат цепляется за что-то, или шуршит ткань, или капает вода – это нормально. А когда появляется вот такой вот лязг – это плохо. Они только что говорили об этом во время привала на Маяковской. Тыловой дозор был из молодых пацанов, которые старались произвести хорошее впечатление. И они бы его произвели, если бы не старались этого делать. Вот и теперь сзади что то нездорово лязгнуло, как будто об рельс чем-то случайно задели.  Мец хлопнул впереди идущего человека по плечу:
-Звук на шесть.
-Что?
-Передавай. Быстро. Звук на шесть.
Между моментом времени, когда передача дошла до старшего, и хрустом позвонков тылового дозорного прошла ровно минута.
-Контаааааакт – в тоннеле Мец не узнал своего голоса. Громко кричать ему не приходилось уже очень давно…


  Между дозором и ним оставалось ещё два торговца. Вспыхнул фонарь тылового, и сразу в голове включилось другое восприятие. Вдоль стен выстроился десяток каких-то собакоподобных тварей. Ослепленные светом они в нерешительности замерли, а потом ринулись на свет.  Две твари были на том месте, где шел убитый дозорный. Времени рассматривать их не было, но во время атаки собаки поднялись на задние лапы, и в наступление шли на задних. Причем шли стремительно. Автомат  занял место у плеча одновременно со щелчком предохранителя.


  Левой рукой Мец полухлопнул, полу развернул идущего за ним:
-Присел!!!
Один дозорный неловко пытался светить и стрелять, и получалось у него это одинаково плохо. Луч плясал, мечась от фигуры к фигуре.
Во время нападения основную нагрузку несло охранение. По традиции, караван  сбивался в центре и старался не перекрывать сектор огня оборонявшимся, или по возможности покидал место контакта. Тут все пошло не так.


-Ты!!! Ложись!! Мишган! Фонарь!! – во время остановки Мец узнал имена дозорных, и как теперь выяснилось, не зря.
Тем временем одна собака была ранена, а второй дозорный убит. Четыре человека остались заслоном. Охрана, конечно, развернется, но это произойдет через некоторое время. А у них времени не было.
  Крайний оставшийся из тылового дозора послушно врубил фонарь. Спасло его то, что он был на левом фланге и был ближе всех к центру, а вся колонна шла справа. Луч освещал тварей сбоку, не слепя, и одновременно отлично подсвечивая.
-Огонь!
Три ствола почти одновременно начали стрелять по надвигающимся существам.
Схема оказалось крайне удачной: нижний из стреляющих попадал по ногам, средний - в район корпуса, а Мец одиночными стрелял по мелькающим головам.
Луч фонаря ненадолго заметался, но потом принял устойчивое положение, и из под-него включился четвертый ствол. Мишган стрелял короткими очередями, по стандартной схеме «двадцать два».
Торговец, который стрелял с колена, начал менять магазин. Конечно, такими длинными очередями лупить...


  Казалось, что их сейчас сомнут- несмотря на  концентрацию огня, твари лезли вперед. Часть лежала с перебитыми конечностями, часть ползла. Магазин у торговца наконец-то встал на место, и восстановился порядок. Самые прыткие собаки постоянно меняли траекторию, и попадать становилось тяжко. Внезапно слева загрохотал ПК, добавился фонарь, и подтянулись основные силы.


-А ты силен, да… Не скажешь так, с виду-то. Вот – два рожка полных, что ты израсходовал. И ещё один с убитого дозорного. Начстан спишет.
-Спасибо.
-Откуда такие познания?
-Так это ещё с петровских времен. Правда там оружие другое было, его перезаряжать минуту почти. Я просто ещё один уровень нижний докинул. Вроде работает.
-Ещё бы. Заходи к нам ещё. Всегда рады тебе на Тверской, Мец.
-Спасибо. Счастливого Вам обратного пути.
-Береги себя.


<…>
«О! Мец пришел!..»
-Сидельников Михаил. Славянский бульвар. Лазарет.
-Марченко Маргарита есть? Вам ответ от Алисы Марченко. Передайте, пожалуйста


Так налаживалась жизнь…