Сказка Храбрый нарт Дик и отважный Вис

            
     Было это давным-давно в одном чудесном горном краю, где горы выше облаков, где густые зеленые леса – привольное жилье для зверей и птиц. Там на горных лугах росла высокая и сочная трава, быстрые горные реки стремительно неслись по глухим горным ущельям. Солнцеликая богиня Малх-Азни дарила тепло всему живому на свете. А ее младшая сестрица луноликая  Бет-Са каждую ночь освещала волшебным серебристым светом все вокруг  - и горы, и леса. В этом прекрасном горном краю жили могучие нарты-великаны. Они были огромного телосложения и очень сильными людьми, и могли вырвать даже дерево вместе с корнем, и, очистив ладонью от ветвей, перебросить через быструю горную реку. Но нарты не трогали деревья, а часто помогали слабым, зверям и людям. Вы уже догадались, что нарты были добрыми великанами. Действительно, редко среди нартов встречался злой человек великан. Часто нарты жили не селениями, а у каждой семьи были разбросанные  по лесистым сопкам  и горам большие пещеры-дома. В одной из таких домов-пещер жил благородный нарт Эрстхо с женой красавицей Кели. И у них был маленький сын по имени Дик. Пещера  Эрстхо находилась в углублении горы, окруженной густым и высоким лесом. У подножья горы протекала стремительная река. Эрстхо нарадоваться не мог долгожданному сыну, и счастье царило в доме нарта. Но не знал еще тогда нарт, что злая  черная сила кружила высоко в небе над домом его счастливой семьи.
        Однажды утром, выгнав весь свой многочисленный скот на пастбище, нарт Эрстхо сидел за едой, а маленький Дик лежал в люльке, подвешенной к высокому потолку пещеры. Кели же попросила мужа, чтобы тот приглядел за малышом, и решила спуститься к реке за холодной водой. Если бы Кели в это время внимательно всмотрелась в черную зловещую и быстро увеличивающуюся точку, высоко в голубом небе, то увидела бы огромного черного коршуна. Злодей, сложив широкие крылья, устремился вниз, словно брошенный с силой камень.
      Нарт Эрстхо успокаивал вдруг непонятно чем встревожившегося и заплакавшего Дика, когда услышал отчаянный крик Кели о помощи. Нарт стремглав выбежал из пещеры. Он на ходу схватил свой тугой лук и колчан с длинными и острыми стрелами. Сердце нарта вздрогнуло, когда он увидел огромного Черного коршуна. Злодей стремительно поднимался в небо с его красавицей женой в когтях. Эрстхо приложился к луку, но слишком долго целился. Нарт боялся нечаянно попасть стрелой в Кели, пытавшуюся вырваться из мощных когтей зловещего коршуна. Стрела с пронзительным свистом пролетела совсем рядом с огромной головой черного коршуна. Тот стремительно удалялся в сторону возвышавшихся вдали остроконечной грядой  гор. Нарт побежал за коршуном, не замечая перед собой ничего, перепрыгивая через широкие реки, большие скалы и высокие деревья, целясь на бегу в злодея из лука. Но черный коршун летел  уже высоко, и можно было угодить стрелой в Кели. А нарт все бежал, не останавливаясь и не замечая усталости. Целый день бежал нарт, пока коршун был на виду, но наступила темная ночь, и коршун улетел в неизвестном направлении. Эрстхо не хотел возвращаться домой без любимой жены. Но, если он с наступлением  дня отправится дальше на поиски жены, то маленький Дик останется один и неизвестно, что с ним будет. Если же он не отправится на поиски по свежим следам, то неизвестно, найдет ли он жену живой. Нарт сидел  и отдыхал возле разведенного им костра, когда взошла луна. И вот в этот волшебный миг нарт обратился за помощью к богине очага и огня Це-Нане. Нарт подбросил побольше дров в костер и подложил на уголья кусок мяса оленя, которого он поймал накануне вечером на ужин. Пламя поднялось над костром  выше деревьев, и в ярком пламени нарт увидел образ доброй богини очага Це-Наны. Нарт попросил богиню:
- О, богиня, хранительница огня и очага! Помоги моему маленькому сыну в мое отсутствие! Ведь не по своей воле я хочу оставить его одного. А я скоро вернусь с его матерью и своей любимой женой!
Когда нарт попросил богиню огня в третий раз, Це-Нана приняла жертвенное подношение. И нарт понял, что богиня не оставит его сына одного. А добрая богиня огня еще и луноликую Бет-Са попросила, чтобы та светила нарту в ночи в его нелегком пути.
   Целый месяц нарт днем и ночью неустанно разыскивал свою жену. С трудом он обошёл шесть горных гряд. Нарт то взбирался по крутым скалистым склонам, то спускался в глубокие ущелья. Но седьмая гора оказалась настолько высокой и отвесной, что облака скрывали её вершину. У нарта не хватило сил одолеть эту последнюю гору, и он, сорвавшись, упал на острые камни и весь израненный с трудом сумел вернуться домой. Нарт Эрстхо решил, что дома отдохнет немного и излечит свои раны, а затем вновь отправится на поиски своей жены.
  Когда уставший нарт подходил к своему дому-пещере, то издали увидел дым, стелящийся из дымохода пещеры. Нарт очень обрадовался, решив, что каким-то образом его жена освободилась из плена коршуна и вернулась домой раньше него. Нарт вошел в дом и увидел, что дом внутри ухожен, убран. Маленький Дик стоял на четвереньках, а большая белая коза из его стада кормила малыша молоком. Нарт понял, что это богиня огня постаралась и помогла сыну, пока его не было, и от души поблагодарил добрую Це-Нану.
   Измученный и израненный за время поисков жены нарт днем и ночью думал, как ему дальше поступить. Больше он уже не мог оставлять маленького Дика одного без присмотра, а бросить в беде любимую жену ему, когда-то грозному воину, не пристало.
  Однажды, после теплого летнего дождя, нарт взошел на соседнюю гору, чтобы присмотреть за домашней скотиной, мирно пасущейся на склоне соседней горы. Нарт в отчаянии обратился к богам:
- О, великие Боги! Скажите мне, жива ли моя красавица жена!?
 После того, как нарт третий раз крикнул, оглашая все окрестные горы, Верховный бог Села послал ему добрый знак - радугу. Радуга была необычайно красива и переливалась множеством ярких цветов. Нарт понял, что его жена жива и ждет от него помощи.
   Тем временем маленький Дик рос необычайно быстро. Одежда, которую он снимал на ночь, ложась спать, утром ему уже была мала. Дик, не только рос быстро, но и умом и силой он намного превосходил своих сверстников. Когда ему было три недели, он мог                побороть пятилетнего соперника. Когда же ему было шесть недель, он метал большое копье гёмак дальше десятилетних соперников. А в годовалом возрасте он мог схватить рослого быка и поднять его над головой.
   Отец нарадоваться не мог такому благосклонному отношению богов к его сыну Дику. Нарт сам обучал сына владеть огромным мечом, подарком старого нарта-кузнеца, жившего на соседней горе. Дик выучился метко стрелять из лука, да так, что мог попасть стрелой в другую стрелу, воткнутую в землю на другом берегу широкой горной реки.
   Однажды вечером нарт Эрстхо сидел у костра перед своим домом пещерой и грустил. Дик, давно заметивший, что тот все время во власти печали, спросил отца :
- Отец, почему ты все время грустишь? Я еще ни разу не видел, чтобы ты хоть раз улыбнулся. И постаревший от горя и тоски нарт, рассказал сыну о несчастье, которое случилось с его матерью, когда Дик был еще ребенком. Рассказал, как огромный черный коршун унес в когтях его жену и мать Дика. Как он целый месяц днем и ночью искал ее и не сумел разыскать за шестью горами. Как у него израненного и уставшего не хватило сил подняться на самую высокую, уходящую за облака, седьмую гору. Поведав все это, нарт обратился к Дику:
- До сих пор я не мог отправиться за твоей матерью, так как ты был еще маленьким. Но я никогда не оставлял надежды найти и спасти её. Поэтому я не мог ни веселиться, ни смеяться. Теперь ты вырос, и я, наконец,  могу отправиться на поиски твоей матери.
   Дик  слушал, потупив взгляд, но, когда он поднял голову, то у него скатилась первая в его жизни слезинка. Юноша быстро отвернулся, чтобы отец не увидел его минутную слабость. И в этот миг храбрый Дик твердо решил про себя, что не отец пойдет на поиски его матери, а он сам отправится за ней и освободит ее из плена злодея. Нарт Эрстхо решил с утра пораньше отправиться на поиски жены и, наказав сыну, чтобы тот присматривал за домашним хозяйством в его отсутствие, лег спать. Дик же еще долгое время сидел у огня и думал о том, что ему рассказал отец. Любовь к отцу и матери, которую он совсем не помнил, переполняла его всего. «Нет, отец! Не ты отправишься на этот раз освобождать мать – а я! » – произнес шепотом Дик.
   Стараясь не шуметь, Дик  надел кольчугу и латы, затем взял свой меч и большой отцовский лук со стрелами. Всю ночь стремительно бежал неутомимый Дик, перепрыгивая через широкие горные реки, через деревья и валуны. Он прошел такое огромное расстояние, что не каждому обычному юноше такое под силу. А луноликая богиня Бет-Са, залюбовавшись стройным юношей, и сама не заметила, как, наблюдая за ним, всю ночь и освещала Дику путь.
   Под утро юноша-нарт достиг окраины незнакомого горского селения, расположенного в заросшем глухим лесом горном ущелье. Тут же прямо на окраине селения из расщелины скалы бил чистый ключ родниковой воды. Рядом же с родником зияла огромная дыра, уходящая вглубь горы. У края зловещей дыры стоял большой железный столб, с привязанной к нему толстой цепью молодой девушкой. Девушка никого не замечала и тихо плакала. Удивленный Дик остановился, рядом никого не было. Подойдя ближе, юноша-нарт спросил у девушки:
- Скажи мне, красавица, за что тебя привязали к этому странному столбу, что за наказание постигло тебя?
   Девушка от неожиданности вздрогнула и подняла на Дика свои заплаканные красивые глаза. Откинула длинные темные волосы, закрывающие ей лицо и, увидев перед собой могучего юношу-нарта, тут же в ужасе воскликнула:
- Уходи скорее, благородный юноша! Иначе и ты можешь погибнуть вместе со мной!
- Пусть громовержец Села поразит меня молнией, если я оставлю беззащитную девушку в беде! – грозно произнес в сердцах храбрый нарт.
Затем Дик, не обращая внимание на возражения девушки, подошел и, сделав небольшое усилие, разорвал железную цепь, которой была прикована девушка. Только лишь Дик успел освободить бедную девушку, как из глубины огромной дыры послышался пронзительный  свист с шипением. Шипение и свист были такой силы, что закладывало уши. Вслед за свистом из жерла огромной дыры задул ураганный ветер, который с корнем вырывал близлежащие кусты. Девушка спряталась за спиной могучего нарта, а Дик вытащил из ножен меч и, выставив одну ногу вперед, как могучий дуб, проросший корнями глубоко в землю, врос в землю. Готовый сразиться с врагом он не шелохнулся бы, если даже небеса упали на землю и земля изверглась. В это самое время на взмыленном коне к ним прискакал какой-то отважный юноша-горец. Он на всем скаку осадил своего коня и, соскочив с него, встал рядом с храбрым нартом.  Юноша был не нартом, а обычным человеком, но рослым и с бесстрашным лицом. На нем были кольчуга, стальные латы, в левой руке его был круглый шит, а в правой руке он сжимал рукоять обнаженной сабли, работы лучших мастеров этого горного края. Молодой горец на ходу крикнул Дику:
- Не посчитай, храбрый нарт, за оскорбление, но этот смертельный бой обязан принять я! Уступи мне, я должен защитить свою честь и возлюбленную. Ты себе и представить не можешь, с какой страшной силой мы имеем дело. Если здесь кому-то и суждено погибнуть, то пусть это буду я, о, благородный нарт!
- Хорошо, быть по-твоему, достойный юноша-горец! Но я буду рядом! - лишь успел ответить храбрый Дик.
   Из огромного жерла пещеры в горе показалась страшная голова, с длинным остроконечным рогом на огромном чешуйчатом лбу. Большие, немигающие глаза горели огнем. Короткие толстые, в густой темной шерсти заостренные уши были настороженно приподняты. В раскрытой пасти торчали саблеобразные клыки и видны были огромные, острые в два ряда зубы.
   Страшная голова подземного чудовища сармака привычно обнюхала железный столб, но жертвы-девушки не оказалось на месте. От ярости искры полетели из глаз чудовища. Оно раскрыло свою огромную пасть, и из нее вырвалось пламя, сметающее и сжигающее все вокруг. Чудовище зубами схватило железный столб, вырвало из земли и, перекусив надвое, отбросило в сторону. Теперь только чудище сармак выдвинул из дыры в скале свое страшное в толстых чешуйчатое тело. Затем угрожающе засвистело, зашипело, раскрыло свою огромную пасть с острыми зубами и долго поливало вокруг себя губительным пламенем. Юноша-горец крикнул Дику:
- Если я погибну, не дай злодею выползти полностью из дыры, тогда с ним трудно будет справиться!
   Сказав так, юноша с места ринулся на врага, выставив вперед круглый шит, он исчез в клубах дыма и огня. Долго было слышно грозное шипение чудища, и оно продолжало метать все больше и больше клубы дыма и огня, так что вокруг вся земля горела. Неожиданно из пламени в разорванной в схватке с чудищем, обгоревшей одежде и горящими от пыла боя глазами выскочил юноша. Он быстро вскочил на своего коня, ничуть не уступающему своему хозяину ни в красоте, ни в стройности тела, ни отвагой и помчался во весь опор на злое чудовище. Снова он, уже с конем вместе исчез в гуще огня и дыма, изрыгаемым злодеем. И снова чудовище изрыгало пламя, шипело и зловеще свистело. Это продолжалось дольше, чем в первый раз. Дик уже начал сомневаться, что его товарищ справится, когда неожиданно из клубов дыма появился один конь без седока.
   Дика как пламенем охватило чувство стыда за то, что он до сих пор не вступил в бой и чувство жалости к бедной девушке, и к самоотверженному юноше. Силы и отваги Дику тоже было не занимать. С криком ярости, размахивая огромным мечом, ринулся он на злое чудище. Он ловко изворачивался от порывов огня, изрыгаемых страшной пастью и наносил точные удары мечом. Хоть Дик и был потомком могучих нартов-великанов, злая, безумная сила чудища была огромна, но юноша-нарт не сомневался в том, что одолеет зло, сколько бы ему не потребовалось времени для этого. И он без устали продолжал наносить удары своим огромным мечом, а конь юноши-горца рядом вставал на дыбы и разил врага передними ногами, окованными в стальные подковы, копытами, помогая храброму Дику. Долго бился нарт с чудищем, и конь отчаянно помогал ему. Вдруг Дик почувствовал, что чудище ослабило напор, стало все меньше и меньше изрыгать пламени и, наконец, резко и тяжело выдохнув, его огромная пасть закрылась, чтобы больше никогда не приносить зло ни людям, ни зверям, ни птицам.
    Дик чувствовал свою вину перед несчастной девушкой. Если бы он не послушался юношу-горца и сразу вступил в схватку, то чудище не проглотило бы жениха бедной девушки. Но Дику не пришлось приносить плохую весть девушке-горянке. На огромной голове чудовища, держась за огромные уши, уже никому не страшного чудища, стоял отважный юноша-горец. Оказалось, что во время схватки юноша вспрыгнул с коня на шею чудища и, пока Дик бился внизу, он наносил удары своей острой саблей по голове ненавистного чудища.
   Девушка-горянка уже и не надеялась увидеть живыми своего возлюбленного с неожиданно появившимся спасителем, когда они оба уставшие, радостные от победы, вышли к ней.
Дик хоть и торопился очень, но не мог отказаться от приглашения в  гости нового друга и его невесты. К тому времени  Дик уже знал, что юношу-горца зовут Вис, а его красавицу-невесту Йиса.
     Жители горного селения радостно встретили своих спасителей, и седобородые старейшины чествовали их стоя, в знак благодарности за избавление этого горного края от злого чудища.                От них же Дик узнал, что злое чудище-сармак появился очень давно в этих местах. Много смельчаков пыталось одолеть чудище, но все погибли в неравной схватке. И жители селения вынуждены были каждый год отдавать сармаку самую красивую девушку селения, чтобы в течение года могли брать воду из родника и избавить селение от его нападения.
   Вис был в дальнем лесу, на охоте, когда он узнал, что старейшины выбрали его невесту жертвой для чудища, он мчался изо всех сил, чтобы спасти любимую или же погибнуть, защищая ее. И если бы там не оказался в это время Дик, то он потерял бы свою невесту.
   У Виса не было ни братьев, ни сестер и отец погиб давно в схватке с врагами, заполонявшими часто этот прекрасный горный край. Мать одна вырастила его и теперь больше всех была благодарна Дику. Юноша-нарт собрался было тронуться в путь, но его новый друг Вис пригласил на свою свадьбу, которую решено было тут же на радостях и сыграть.
   Весело шумела свадьба в широком дворе Виса, и Дик от души радовался счастью друга. Но грусть-тоска все же не покидала лица юноши-нарта. Он не мог забыть, что его мать находится в плену у злодея. От взгляда благородного Виса не ускользнула печаль друга. Вис спросил Дика:
- Почему у моего храброго друга такое мрачное лицо, когда все вокруг радуются?
- Я не хотел бы, благородный Вис, омрачать твоей радости, и я от души рад твоему счастью. Но у меня душа горит от того, что моя бедная мать в плену у злодея Черного коршуна, -  ответил задумчивый Дик
   Вис не спрашивал Дика до сих пор о цели его путешествия, по закону гостеприимства горцев, но теперь он настоял на том, чтобы друг рассказал об этом. И Дик рассказал другу зачем он отправился в дальний и опасный путь. После этого Дик попросил прощения у друга и заявил, что хотел бы, не теряя времени отправиться в путь. Вис ничего не ответил на это, лишь молча согласился с другом. А храбрый Дик простился с другом,  со всеми односельчанами Виса и скоро отправился в дальнейший путь.
   Дик, как мы уже говорили, был нартом-великаном и был намного выше обычных горцев. Поэтому он, ступая огромными шагами, торопливо двинулся в путь, ведь он и так потерял много времени. Он шел в сторону высоких гор, где вдали виднелась огромная, теряющаяся высоко в облаках седьмая гора, и углубился уже в дальний густой лес. Вдруг юноша-нарт услышал позади топот скачущего коня и, обернувшись, увидел скачущего вслед ему всадника. Когда всадник подъехал ближе, то Дик узнал в нем своего нового друга, благородного Виса. Тот, несмотря на то, что у него на свадьбе сидели еще гости, и невеста ждала его, отправился в опасное путешествие вслед за своим другом нартом. Дик хотел было возразить, но в горах мужчине не подобает менять уже принятое решение и Дик промолчал.
  Дик шел пешком, ведь не было ни одной обычной лошади, которая могла бы выдержать на спине могучего нарта. А Вис, хоть и был сильным и рослым, но все же был обычным человеком, поэтому ехал на своем любимом коне Сир-Дине.
   Днем и ночью без отдыха двигались друзья с твердой решимостью освободить из плена злого коршуна мать Дика. Днем им путь указывала солнцеликая Малх-Азни, а ночью                луноликая Бет-Са сопровождала их. Три дня и три ночи шли друзья и уже прошли три горы, одна выше другой. Они взбирались все выше и выше и останавливались только чтобы подкрепить свои силы пойманной дичью и поспать немного. Трудный путь еще больше сблизил друзей, и они стали  как братья, каждый из них был готов отдать жизнь друг за друга, если потребуется.
   Друзья уже поднимались по крутому склону четвертой горы и шли вдоль русла большой горной реки, когда неожиданно услышали, еле слышимый из-за шума волн, сдавленный крик о помощи. Друзья, не задумываясь, поспешили туда, откуда слышен был крик о помощи. Подойдя ближе, они увидели в реке, в самой середине омута, девушку тело которой было обвито чешуйчатой, пестрой и огромной подводной змеей. Подводное чудище все сильнее и сильнее сжимало, обвив кольцами вокруг, тело девушки. Девушка была, по всей видимости, из нартского племени. Ее сильное, упругое тело то уходило под воду, то показывалось над водой. Когда огромная пасть змеи оказывалась над водой, чудище извивалось, пытаясь укусить девушку. Огромная голова змеи была с двумя небольшими округлыми рожками и немигающими широко раскрытыми глазищами. Девушка изо всех сил колотила змею по огромной  голове и истошно кричала, зовя на помощь. Друзья в тот же миг,  не задумываясь, бросились спасать девушку. Пока Вис слезал с коня. Дик первым настиг змею и сильными руками вырвал девушку из злых объятий чудища. Змея, увидев, что ее жертва освободилась, раскрыла огромную пасть и бросилась на Дика. Но подоспевший Вис нанес один за другим три удара своей острой саблей и отрубил голову ненавистного подводного чудища. А Дик тем временем поднял на руки девушку, обессилевшую от долгой борьбы с чудищем, и вынес на берег. Только теперь юноша-нарт рассмотрел прекрасную девушку из гордого племени нартов. Дика ослепила красота девушки, словно солнцеликая Малх-Азни вдруг выглянула из-за туч. Девушка смущенно из-под намокших светлых волос взглянула на Дика глазами, сравнимыми лишь со светлыми горными озерами.
Расторопный Вис, видя, что его друг потерял голову и дар речи, спросил у девушки:
- Куда тебя проводить, милая девушка, и как тебя зовут?
- Зовут меня Седа, а дом мой на той высокой горе, - все еще смущаясь, ответила девушка.
Немного успокоившись и тайком поглядывая на Дика, девушка рассказала, что живет с отцом и матерью, стариками, недалеко отсюда в доме-пещере. Она приходила к реке за водой и стала набирать воду в большой кувшин, забыв спросить позволения у богини воды Хи-Наны. Богиня разозлилась и наслала на нее подводную змею.
    Юноши проводили девушку домой, и старик-нарт, отец Седы, благодарил друзей. Затем он стал упрашивать их, чтобы те погостили немного в его доме. Старый нарт зарезал лучшего быка, и друзей накормили вкусным обедом. Юноши поблагодарили хозяев за угощение и рассказали о своих приключениях. После этого они объяснили, что торопятся и не могут долго гостить и, извинившись, стали собираться в путь.
    Когда Седа вышла провожать друзей, Вис отошел с конем, чтобы Дик с Седой остались наедине, и не ошибся. Его друг полюбил красивую девушку, и она отвечала ему. Дик на прощанье дал слово девушке, что вернется за ней, если останется жив. И Седа, конечно же, обещала Дику, что будет ждать его, хоть целую жизнь.
   Долго смотрела Седа вслед удаляющемуся Дику и его верному другу, пока те не скрылись из виду.
   Друзья шли дальше, торопясь и все меньше останавливаясь на отдых, спешили. Шли они еще три дня и три ночи, взбираясь все выше и выше в горы, а горы тянулись одна выше другой.
   Когда друзья, спустились в ущелье, то увидели под большой отвесной горой огромную для обычных людей и даже для нартов-великанов, хижину. Тропа, по которой шли друзья, пролегала как раз рядом с той хижиной, и им нужно было пройти мимо нее. Но когда они почти миновали не предвещавшее ничего хорошего для них жилище, то из хижины вышла старуха-великанша и окликнула их. Друзья еще с детства слышали от стариков про костлявую великаншу Жер-Бабу и поняли, что это она и есть.
   Жер-Баба подозвала и пригласила их в гости. Друзья не решились отказаться, а старуха-великанша усадила их за стол, накормила и напоила. Затем Жер-Баба предложила путешественникам отдохнуть с дороги в тенечке. Но Дик с Висом поблагодарили великаншу и объяснили, куда они идут и, что они очень торопятся и не могут принять приглашение доброй хозяйки. Тогда Жер-Баба поохала и проговорила:
- Видно, что вы проделали долгий путь и сильно устали. Но, если вы мне не поможете, то я сама не справлюсь со своей бедой. Я живу на этом свете уже триста лет и силы мои уже не те, что были раньше. А тут родник, где я беру воду, завалило большим валуном. Внук мой должен скоро вернуться с охоты голодным и злым, а в доме нет воды, чтобы приготовить ему пищу.
    Друзья поняли, что Жер-Баба угостила их едой, приготовленной на последней воде, которая оставалась у нее в доме и ответили:
- Бабушка, спасибо тебе за доброту, за угощение. Мы тебе поможем, чего бы нам это ни стоило.
   Огромный валун завалил родник так плотно, что вода никак не могла выйти наружу из-под него. Вначале Дик подошел, поднатужился, но валун был таким большим, что не сдвинулся с места. Друзья попробовали вдвоем, но смогли лишь немного приподнять. А сдвинуть с места не хватило сил. Попробовали еще и еще, но валун оставался лежать на месте. Друзьям стало стыдно за то, что они не смогли отблагодарить добрую старуху-великаншу, но вдруг позади них заржал конь Виса. Сир-Дин подошел и тоже могучей грудью уперся в валун, а друзья с двух сторон подхватили и, они втроем сдвинули огромный валун.               
   Жер-Баба поблагодарила их, и друзья тронулись в дальнейший путь. Несмотря на усталость, друзья торопились и шли быстро. Вис уже не садился на своего коня, он берег своего верного помощника. Но они не успели подняться и до середины следующей горы, как вдруг услышали грохот. Земля под ногами вся задрожала, да так сильно, что камни срывало с вершины и с грохотом несло далеко вниз. Неожиданно из-за огромной скалы на пути у путешественников появился громадный одноглазый детина-великан. В одной косматой руке у него была большая дубина, а в другой огромная, с большой дом, грубо сплетенная корзина. Не успели друзья опомниться, как одноглазый великан по одному поймал и бросил их в свою корзину, затем он плотно накрыл корзину крышкой. Лишь конь Сир-Дин увернулся и сумел убежать от великана, Дик же с Висом остались в корзине.
     Одноглазый великан нес корзину и ухмылялся. Довольный добычей, как охотник, поймавший дичь. Скоро великан с корзиной в руках спустился с горы, и вдали показалась все та же хижина Жер-бабы. Великан издали выкрикивал что-то нечленораздельное. На шум одноглазого детины из хижины вышла старуха и обрадовалась, увидев своего любимого внука, возвращающегося с охоты. Внук-великан показал старухе корзину и сказал, что их, то есть Дика и Виса, он съест завтра. Затем он снял с пояса несколько оленей, убитых им на охоте и велел старухе приготовить их на ужин. Жер-баба тем временем поставила внуку обед. Одноглазый великан ел долго, потом залил обед большим чаном воды и пошел немного вздремнуть в тени и скоро захрапел так громко, что весь огромный дом затрясся.
А в это время высоко в небе за облаками показалась еле заметная глазу человека черная точка. С земли нужно было долго и пристально смотреть в это таинственное существо, чтобы догадаться, что оно движется в сторону самой высокой горы в этом горном краю. Это и был заклятый враг Дика и Виса огромный Черный коршун. Хотя коршун очень зоркий и видит очень далеко, он в это время не смотрел вниз. Он спокойно летел к себе домой, а дом его находился на самом верху той самой седьмой неприступной заоблачной горы. Казалось, гора эта упиралась в самое небо и уже в середине была опоясана облаками, словно скрывала от людских глаз свое лицо угрюмой черной ватной одеждой. Коршун очень торопился и скоро достиг своего жилища. Он опустился на большую площадку на горе, перед входом в свое жилище. А жилищем коршуну служила огромная пещера в горе. Гора была такой отвесной, что до жилища коршуна вряд ли смог бы добраться хоть один обычный смертный человек, если даже он был бы самым опытным воином.
Перед огромными стальными, с острыми шипами воротами  у входа в жилище коршуна располагалась широкая площадка из сплошного кремнистого камня. На эту площадку и спустился подлетевший огромный коршун. Встав на середину площадки, коршун потянулся, расправил крылья и трижды громко прокричал гортанным клокочущим голосом. Эхом пролетел над горами этот крик. Казалось, что горы вокруг задрожали, а большие камни, срываясь с вершины, полетели с грохотом вниз. Затем коршун трижды обернулся вокруг себя и, сложив крылья, присел. А, когда он выпрямился, то с головы начал превращаться в могучего Черного воина. Все тело у этого воина вплоть до колен было покрыто чешуйчатой стальной броней. Такую броню не смог бы пробить ни один меч, и даже тяжелая булава. На широкие плечи черного воина была накинута смолянисто-черная накидка, державшаяся на шее и плечах толстой золотой цепочкой. На ногах Черного воина были искусно кованные стальные, с высоким голенищем, сапоги на высоких скошенных каблуках. На огромной голове плотно сидел серебряный шлем с узорным забралом из золота. На острой макушке шлема были длинные орлиные перья. Вся одежда на нем была лишь черного цвета.
Черный коршун подошел к краю ровной и отвесной каменной площадки, обвел взглядом окрестные горы, укрытые там где-то внизу тучами. Затем он взглянул вверх и грозно засмеялся, да так громко и воинственно, что даже очень смелый воин содрогнулся бы, услышав этот страшный клокочущий смех.
Черный воин резко повернулся в сторону своего жилища. Огромные стальные двухстворчатые ворота были плотно закрыты. Он подошел близко к воротам и грозно произнес заклинание: « Са-а-ков! Дел-л-ло !» Ворота дернулись и медленно с грохотом  начали раздвигаться в обе стороны, а края ворот оказались с острыми выступами похожими на страшные зубы невиданного чудища. Словно это чудище широко открывало свою страшную пасть. Наконец, ворота открылись полностью и застыли в таком положении, приветствуя и покоряясь своему страшному хозяину. Черный воин не торопясь вошел внутрь, и ворота за ним закрылись сами, словно грозное чудище закрыло свою противную пасть. Тем временем Черный воин прошел в огромное помещение, от пола и до потолка убранное золотом и драгоценными каменьями. Но это помещение оказалось только прихожей, напротив находились двухстворчатые большие, с причудливыми узорами двери. Перед хозяином двери распахнулись услужливо и покорно, как и ворота перед этим. За этими дверями было помещение еще больше и еще богаче. Здесь было все, что можно было и невозможно себе представить. И стены, и потолок, и полы сверкали от яркого убранства так, что слепили глаза. Черный воин сделал небрежное движение длинными полусогнутыми пальцами, и слабый свет, исходивший от потолка, стал ярче, и все богатое убранство помещения засверкало, заблестело еще ярче. Черный воин затем снял шлем, прошел к накрытому шкурой тигра широкому резному креслу и опустился в него. Щелкнул пальцами и из открывшегося в стене проема, выкатился к креслу весь в золоте и изумрудах стол, на котором стояли яства в золотой посуде.               
Черный воин поел немного и снова щелкнул пальцами: на стене напротив высветилось огромное зеркало, и на  его глади появилась картина другого скрытого помещения. В том помещении, тоже роскошно убранном в золото и серебро, обвешанном дорогими коврами, сидели на полу два маленьких мальчика. Они играли с маленьким тигренком. Когда тигренок поворачивался к одному из них, другой, изловчившись, дергал его за хвост. Тигренок резво поворачивался и игриво кидался на обидчика, но в это время второй мальчишка, подкрадывался и сзади дергал его тоже за хвост. « Нана, нана! Смотри!» - играя, кричали мальчишки.               
А тигренок все также игриво кидался на второго обидчика, и все они кубарем катились по полу. Оба мальчика весело и звонко смеялись, а тигренок по-детски рычал и продолжал кидаться то на одного, то на другого мальчика.
Поодаль в стене напротив, находилось большое в красивых резных золотых решетках окно. Возле этого окна, скрестив руки на груди, стояла спиной высокая стройная женщина. Она стояла, молча, и по ее виду можно было понять, что ей очень грустно. Длинная светлая коса свисала по спине, тонкую талию обтягивал простой, но с красивыми узорами, ручной работы, пояс. И было странно видеть на ней длинное потрепанное временем, из простой материи платье. Когда зеркало показало ее красивое лицо, то можно было увидеть слезинку, катившуюся по ее щеке. Она смотрела куда-то вдаль, где, внизу насколько охватывает глаз, тянулись горы, окутанные облаками. Женщина, увлеченная своими  горестными мыслями, ничего не замечала вокруг себя: ни мальчишек, весело кувыркающихся на полу с тигренком, ни роскоши, которой были обставлены комнаты, ни даже те великолепные горы, на которые она неотрывно глядела. Ее мысли были далеко отсюда за горами, где стоял милый ее сердцу дом-пещера, простой и небогатый дом, без той роскоши, которая её окружала сейчас, но бесконечно дорогой. «Дик, сынок мой родной», - шептала она, так тихо, что даже мальчишки не слышали ее. «Бедный мой муж. Где ты! Почему же ты не ищешь меня? Почему так долго нет тебя, единственный мой спаситель и моя надежда! Может ты пробираешься через густые леса. Может ты, торопясь ко мне на помощь, сам попал в беду? Может, ты лежишь где-то один израненный! О, верховный бог Дела! Не оставь без твоей помощи моего спасителя мужа!» - размышляла она и взмолилась под конец.
Вот уже скоро год Кели, а это была она, бедная пленница Черного воина-коршуна, каждый день стояла у окна с решетками и проливала горькие слезы, зовя на помощь своего мужа и моля богов о помощи ему. А в том, что муж ее ищет и придет, чтобы вызволить ее из неволи, она не сомневалась.
   Кюра и Эрзу, так звали малышей, были грудными, когда Черный воин-коршун унес Кели и принес в свое жилище на горе. Оказалось, что он украл Кели, чтобы она выкормила грудью малышей, так как в это время жена воина-коршуна умерла, оставив грудных малышей. Близняшки Кюра и Эрзу могли бы умереть без материнского молока, и поэтому коршун долго высматривал в горах подходящую молодую кормящую женщину, и выбор его пал на Кели. Черный воин обещал, что с большими подарками вернет ее домой, когда малыши смогут обойтись без материнского молока. Но он увидел, как малыши привязались к Кели так, что ее считали матерью и называли наной. Да и самому черному воину она приглянулась. Поэтому он решил добиться ее любви или силой заставить ее остаться в его доме навсегда. Теперь воин-коршун и не вспоминал о своем обещании. Кели же никак не соглашалась стать его женой и страдала, тоскуя по своему мужу и любимому сыну. Гордо с достоинством, без жалоб и                унижений переносила свое горе Кели. Каждый раз, когда коршун возвращался с охоты, двери в комнату Кели бесшумно раздвигались и в проеме их появлялся мрачный и горбоносый воин-коршун. А Кели каждый раз с внутренним испугом и неприязнью встречала ненавистного злодея, но виду не подавала. В этот раз тоже Кели, как обычно неприветливо и с высоко поднятой головой, встретила высокомерного и грубого Черного воина. Обращаясь к Кели, злодей проговорил грубым гортанным голосом-клекотом:
- Гора слишком высока, чтобы добраться сюда простому смертному, и крепость моя неприступна. Если бы кто-то и смог преодолеть все трудности и добраться сюда, то ему со мной не справиться. Мои сыновья тебе стали родными, ты их вскормила своим молоком. У тебя нет надежды на спасение, и поэтому смирись с уготованной тебе судьбой и стань моей женой. Сними с себя простое платье и надень платье достойное жены Черного воина. Смени свой простой пояс на золотой, а простой платок смени на золотую корону.
Кели, еле сдерживая гнев и возмущение, спокойно отвечала:
- Ты могучий и сильный воин, быть твоей женой для меня честь. И в детях твоих течет моя кровь, впитанная ими вместе с моим молоком, но я никогда не опозорю своего мужа. Ведь в горах позор, если замужняя женщина уходит к другому мужчине. Муж мой могучий и бесстрашный нарт, и он не из последних воинов в этих горах. Он не заслуживает предательства с моей стороны. Мой маленький сын,  когда вырастет и станет юношей, тоже не должен ходить среди своих сверстников с опущенной, от позора предательства матери, головой. И муж мой могучий нарт, и сын мой, достойный сын своего отца, скорее выберут смерть, чем позор и не успокоятся пока не найдут меня и не освободят. А ты, как достойный воин должен сдержать свое слово и отпустить меня с миром. Ведь твои сыновья уже не нуждаются в материнском молоке.
Черный воин в бешенстве прокричал:
- Если я сказал, будет, значит, тому и быть! Если же я сказал, не будет, тому тоже не бывать! При этом у злодея страшно засверкали глаза, да так, что искры посыпались, и грозный воин-коршун исчез в дверях. Которые за ним бесшумно сомкнулись и стали снова еле заметными в стене. Кюра и Эрзу испуганно вскочили с пола и, подбежав к Кели, с двух сторон обняли ее. У Кели, стоящей с гордо поднятой головой, из глаз одна за другой заискрились капельки слез. Мальчишки, увидев слезы на глазах своей матери, забыли о своем испуге и по-ребячьи смело воскликнули:
- Нана, нана! Не плачь! Вот мы станем большими, и отец не посмеет кричать на тебя!
Конечно же, дети были еще маленькими и не понимали, что Кели не их родная мать. Ведь она любила их как своих родных и никогда не обижала. Кели смахнула слезинки и ласково погладила мальчишек по голове и, стараясь успокоить мальчишек, сказала:
- Конечно, мои родные, вы скоро подрастёте и будете заступаться за свою нану. Кели понемногу успокоилась и села рядом с мальчишками на мягкий ковер и начала уже в сотый раз как волшебную сказку рассказывать им о горном солнечном крае. Тем временем к ним присоединился и маленький тигренок, спрятавшийся от испуга за толстой ножкой стола. Кели рассказывала о сказочных местах, где она выросла и жила: Там горы покрыты густыми лесами. Там в зеленых лесах и плодов и ягод видимо-невидимо. А на лугах бесчисленное множество красивых цветов. Благородные красавцы олени разгуливают в тех лесах свободно, играют смешные медвежата, и зайчонок пробежит, смешно подпрыгивая, и хитрая лиса промелькнет. Там храбрый волчонок обходит владенья своего отца, старого могучего волка. А множество птиц на деревьях щебечут и поют веселые песни. А справедливый бог леса Хун-Да охраняет и не дает в обиду в этом лесу ни птиц малых, ни зверей.
Кюра и Эрзу очень любили, когда нана ласково поглаживая их по голове, рассказывала им о волшебном крае. Ведь мальчишки кроме этого холодного замка в вышине и ледниковых горных хребтов вокруг ничего не видели.
     Дик с Висом сидели в корзине и думали, как же им освободиться из плена великана. Они пробовали приподнять крышку корзины, но ничего из этого не вышло. Затем они решили было прорубить мечом и саблей стенку корзины и незаметно убежать, но в это время, стараясь не шуметь, к корзине подошла Жер-баба. И одной рукой отодвинув крышку корзины, выпустила пленников. Затем она еще раз посмотрела, не проснулся ли внук, и шепотом сказала:
- Бегите, что есть силы и не попадайтесь больше моему несмышленому внуку, он как и его покойный отец – людоед!
Дик с Висом не заставили себя долго упрашивать, они бежали, что было мочи. Бежали пока не оказались достаточно далеко от страшной хижины, и пока они не были уверены, что одноглазый великан не сможет их догнать. Затем друзья отдохнули немного и продолжили свой путь. Радостный конь Сир-Дин нашел их, когда они присели для отдыха. Дик с Висом шли вперед хоть и было видно, что они сильно устали. Но никто не выказывал усталости, а конь Сир-Дин нес на себе все вещи, все их снаряженье в мешках, привязанных к его спине.
   Горная тропа уходила все выше и выше, и все труднее становилось идти. Все реже встречались леса и перед ними уже остались, наконец, лишь одни могучие скалистые горы. А дальше уже выше лежали вечные снега, и ледники искрились на вершинах высоких гор. Идти уже приходилось по отвесному склону горы и вдобавок еще приходилось бороться с холодом. А вдали, окутанная облаками, виднелась самая высокая гора, куда с упорством и двигались юноши. Дик чувствовал за собой некоторую вину и неловкость за то, что не настоял на том, чтобы Вис вернулся обратно домой и не подвергал себя лишениям и опасностям вместе с ним. Но Дик также знал еще и то, что никакая сила не могла заставить повернуть обратно его благородного друга. Друзья теперь были больше чем друзья, они были как братья и были готовы, не задумываясь, отдать даже жизнь друг за друга, если это потребуется. Вис же, несмотря на усталость, оставался веселым и шутил все время.
  - Дик, признайся!- спрашивал он с веселой ухмылкой. О чем вы с дочерью старого нарта говорили, когда я отошел будто бы готовить коня в дорогу? А как Седа на тебя                смотрела! Точно! Она влюбилась в моего брата. Почему ты молчишь и краснеешь, Дик? Выдал ты себя, скучаешь ты по ней! – добродушно смеялся Вис.
   Дик был бесстрашным и быстрым в бою, но был невозмутимо спокойным и добродушным в жизни. Он знал, что их ждут тяжелые испытания и был готов к любым трудностям ради спасения матери. Но он не забыл и прекрасную дочь старого нарта. А Вис все шутил и шутил… И Дик вспомнил рассказ своего отца о двух путниках, старике и юноше. Когда старик, чтобы испытать ум юноши, попросил у того помощника в пути, то юноша поднял палку, очистил ее и отдал старику. Чтобы тот мог опираться на нее во время ходьбы. А когда старик попросил юношу, чтобы тот сократил им путь то юноша начал рассказывать веселые истории. Вспомнив тех путников, Дик улыбнулся, посмотрев на Виса, и подумал, что Вис, сам того не замечая, поступает как тот юноша  из рассказа отца. А Вис же увидел улыбку Дика и тоже понял, что поступает правильно и продолжал шутить. Друзья к тому времени уже поднимались на шестую, уступающую седьмой только немного, отвесную огромную гору. Даже дикие горные животные, известные своим умением забираться на самые высокие вершины, не решались подняться на эту гору. Юношам приходилось обходить огромные скалы и подниматься на почти отвесную гору, но они упорно продолжали свой путь. Искры летели из-под копыт Сир-Дина. Это конь стальными подковами врезался в камень и лед. Дик с Висом тоже помогали себе руками, в которых сжимали крепкие стальные клинки кинжалов. Кинжалы в руках юношей тоже, как и подковы коня, врезались в камень и лед, не давая им скатиться со склона горы. Все очень устали и, казалось, что подъем в гору бесконечен. Но через некоторое время конь первым зацепился передними ногами за край выступа горы. Все поднялись вверх и оказались на большой площади из сплошной цельной скалы. Они тут же сели отдохнуть, а Сир-Дин прилег рядом. Отдохнув, они подкрепили свои силы едой и коню дали овса. После Вис начал крепить на спине коня вещи, а Дик решил посмотреть удобное место для того, чтобы взобраться на последнюю, самую высокую гору. Вершина, на которой они находились, соединялась длинным горным хребтом, доходящим почти до середины последней седьмой горы. Закончив свои приготовления, Вис подошел к Дику. И друзья, посоветовавшись, решили пройти по хребту к последней горе и оттуда уже добраться до жилища своего врага, черного коршуна, и сразиться с ним. Но лишь только друзья тронулись дальше, как в небе появилась черная зловещая тучка и начала быстро увеличиваться. Дик с Висом переглянулись и одновременно воскликнули: «Черный коршун!» А коршун с поразительной быстротой снижался, и друзья обрадовались, подумав, что коршун летит в их сторону. Но скоро они убедились, что коршун их даже не замечает. Он, сложив крылья, камнем падал на какую-то свою жертву с другой противоположной стороны горы. Юноши поспешили к тому краю горы, за которым скрылся черный коршун. Не успели они добежать до края, как всю гору начало трясти, да так, что камни с горы полетели вниз и затем раздался глухой и громкий стон, казалось, вот-вот гора разломится на части. Стон тем временем прокатился эхом по всем близлежащим ущельям гор. Пока Дик с Висом подходили к краю обрыва, стон раздался еще сильнее. Гору снова затрясло так, что они не могли ровно бежать, их кидало из стороны в сторону. Но, когда им удалось все же подойти к краю горы, обрывающемуся в бездонную глубь, то изумлению не было конца. Под ними свисала огромная скала, покрытая льдом, к которой толстыми цепями был прикован великан-нарт. Он был таким огромным, что и представить себе было трудно. Поодаль летел, разворачиваясь для нового нападения Черный коршун. Через мгновение коршун стремительно подлетел к гиганту и с размаха вонзил свой острый, закрученный книзу, клюв в тело гиганта, и в тот же миг повторился тот самый приглушенный стон. Друзья отшатнулись, так как гора снова затряслась, и они могли сорваться вниз. А коршун еще раз развернулся и напал на нарта, вырвав огромный клок мяса. Кусок мяса был таким большим, что коршун не сразу мог его проглотить и кружил, пытаясь его съесть. В этот миг в злодея-коршуна полетели звонкие стрелы с острыми стальными наконечниками. Это Дик с Висом стояли, выставив ноги для упора, на краю обрыва и натягивали свои тугие луки, чтобы еще угостить Черного коршуна своими острыми стрелами. Но коршун был как заколдованный или в такой прочной броне, что стрелы причиняли ему мало вреда. Но стрелы, хоть и не могли пронзить коршуна, мешали ему в очередной раз напасть на нарта-великана. Тогда коршун полетел в сторону и, поднявшись выше, стал стремительно опускаться на своих обидчиков. Но снова был встречен стрелами, и ему пришлось отступить на некоторое время. Снова и снова коршун пытался добраться до своих обидчиков, но каждый раз получал отпор. Видно было, что коршуну мешает кусок мяса, который он держал до сих пор в клюве, а расставаться с добычей коршун не привык.
Поднявшись высоко в небо, коршун долго кружил над ними пытаясь проглотить мясо, но кусок был таким огромным, что ему нужно было где-нибудь сесть, чтобы справиться с мясом. В то же время коршун видел, что его обидчикам некуда деваться. И он решил лететь к себе домой, а завтра со свежими силами прилететь и расправиться с этими смельчаками. Но Черный коршун все же не хотел улетать ни с чем и неожиданно быстро снизился и напоследок еще раз напал на своих обидчиков. Стрелы отбросили его, но он успел на лету схватить своими острыми когтями стоявшего поодаль коня Виса, коршун быстро поднялся и с Сир-Дином в когтях улетел к себе на высокую гору за облака. Дик с Висом были очень расстроены тем, что им не удалось одолеть коршуна, и потеряли Сир-Дина.
- Надо было злодею дать сесть и сразиться с ним мечами! – в сердцах выкрикнул Вис.
- Жаль Сир-Дина, но мы нашли нашего врага и теперь он никуда не денется от нас! – грозно произнес Дик.
Долго еще друзья не могли успокоиться, но вспомнили о том несчастном нарте-великане, который был прикован цепями к скале. Дик с Висом снова подошли к краю обрыва, но внизу ничего не было слышно. Тогда юноши по очереди начали окликать великана. Но ответом снова была лишь тишина. Великан не откликался. Возможно, он был сильно изранен и находился в беспамятстве, или же он не слышал голоса, хоть и мужественных, но слишком маленьких по сравнению с ним юношей. Дик с Висом снова, что было мочи, одновременно  крикнули великану. Через некоторое время в ответ послышалось лишь негромкое шевеление. Друзья решили, во что бы то ни стало, помочь бедному великану. Но помочь такому огромному нарту было не так-то просто, да и очень опасно, потому что приковать такого великана на такой заснеженной вершине, среди облаков к горе мог лишь сам громовержец бог Села. Поэтому юноши решили, перед тем как начать помогать нарту, обратиться к богам с просьбой разрешить им спасти несчастного. Но у них ничего не было для жертвоприношения, запасы мяса остались в сумках, привязанных к спине коня. А Сир-Дина унес коршун. Вис взял лук и стрелы, чтобы подстрелить какую-нибудь дичь. Он прошелся на другой конец вершины, но в это время его позвал Дик. Когда Вис подошел к нему, то Дик указал ему на что-то, чуть ниже обрыва на выступе скалы.
Присмотревшись, Вис узнал сумки с продуктами и вещами, которые были привязаны к спине коня Сир-Дина. Дик снял свой пояс и на нем спустил друга к выступу скалы. Там действительно лежали их сумки. Таким образом, к друзьям вновь вернулись их вещи. Видимо, ремни, которыми были привязаны сумки к спине коня, были обрезаны острыми когтями коршуна, когда тот схватил и понес коня, а сумки упали и зацепились за острый выступ скалы. Дик с Висом очень любили этого умного и отважного коня Сир-Дина. Найдя сумки, друзья добрым словом вспомнили своего верного товарища и обещали отомстить коршуну за него.
Солнце уже клонилось к закату, и надо было торопиться. Друзья достали из сумки самый лучший кусок мяса и, разведя костер у самого края обрыва, положили его на угли костра. Затем, обращаясь к небесам, друзья воскликнули:
- О, громовержец Села! Прими наше пожертвование!
Небо затянуло тучами, подул сильный ветер. Друзья снова обратились к небесам:
- О, великие боги! О, громовержец Села! Примите пожертвование!
Эхом пронесся гром по горам.
Тогда в третий раз Дик обратился к богам:
- О, великие боги! О, громовержец Села! У нас больше ничего нет, и я могу предложить вам лишь свою жизнь, взамен жизни моего соплеменника нарта! Примите пожертвование и позвольте освободить несчастного нарта-великана!
- О, великий Села! Возьми мою жизнь взамен жизни моего брата Дика! – в отчаянье прокричал Вис.
   Долго молчали небеса, но поднялся сильный ветер и прогремел гром, сверкнула молния и попала в костер, разведенный Диком и Висом. Долго еще не стихал сильный ветер. Он свистел и кружил вокруг. Молнии сверкали и гром гремел и понемногу удаляясь от вершины, на которой стояли юноши. Наконец, ветер утих, и тучи открыли ясное вечернее небо с уже появлявшимися там первыми звездочками. Юноши поняли, что громовержец Села нехотя, но все же сжалился над нартом-великаном. Вис торопливо достал из сумок веревки, и друзья начали готовиться, чтобы спуститься с горы к нарту-великану. Вис был намного меньше, чем юноша-нарт Дик и поэтому обвязался веревкой, закинул за спину свою знаменитую саблю и начал спускаться вниз. Дик же сел на краю обрыва, уперев ноги о выступ скалы и, взяв другой конец веревки в свои сильные руки, начал понемногу спускать друга. Через некоторое время веревка ослабла и Дик увидел, что она при этом один раз дернулась. Это означало, что Вис добрался до места и у него все хорошо.
Вис сначала спускался, цепляясь за выступы скалы, но через некоторое время почувствовал, что выступы скалы и льда исчезли, и пошла странно гладкая скала. В тот же миг Вис услышал тяжелое шумное дыхание совсем рядом, и ему сначала стало не по себе. Но Вис быстро понял, что гладкая скала это уже тело великана-нарта. Присмотревшись, Вис стал различать огромную голову великана в сумерках. Вис устроился на плечо великана и приблизился к огромному уху и заговорил, стараясь произносить слова отчетливо и как можно громко:
- Меня зовут Вис! Я горец, живу там внизу в лесистых горах! Я хочу, вместе со своим другом Диком, помочь тебе. Друг мой наверху держит веревку, на которой я спустился. Друг мой Дик тоже из благородного и мужественного племени нартов. Мы видели, как  из тебя живого злой Черный коршун вырывал куски мяса. Возможно, ты весь изранен, но если ты в состоянии понять меня, то ответь мне, о несчастный!
- Да, я слышу тебя, благородный юноша, - громким, как грохот водопада голосом ответил великан.
Хотя великан и говорил тихо для него самого, но даже Дик, сидящий наверху, отчетливо слышал каждое его слово.
- Кто тебя такого огромного и сильного сумел приковать к горе? За что тебя наказали и как тебя зовут? – спросил Вис, все больше проникаясь сочувствием к великану.
- Зовут меня Пхармат, - отвечал великан. Когда-то я жил на своей горе и был вольным нартом. У меня было все, что требуется для безбедной жизни, но всем остальным нартам и всем людям жилось холодно и голодно без огня. Я сумел вырвать у громовержца Селы и дал огонь людям. Я научил людей обрабатывать железо, хотя Села мне строго запретил делать это. За мою дерзость громовержец Села приковал меня к этой скале  и покрыл эти горы вечными снегами, чтобы я не знал более тепла. С тех пор злодей Черный коршун терзает меня каждый день, добиваясь от меня сожаления в содеянном мною добре. Я восхищаюсь вами, благородные юноши, но боюсь, что вы не в силах мне ничем помочь. Отогнав злодея коршуна, вы мне дали передышку, но судьба моя предрешена – это вечные муки. Будет обидно, если и вы пострадаете из-за меня. Поэтому я прошу вас, благородные юноши, уходите пока вы тоже не пострадали!
На это благородный Вис ответил с присущей ему гордостью:
- В горах не принято бросать тех, кто попал в беду! Сила рук может быть разной. Но силы духа нам не занимать. Лучше подумаем, как тебе помочь, благородный нарт-великан. Надо тебя освободить в течение ночи, чтобы злой коршун не помешал нам утром. Он похитил мать моего друга и моего коня, злодей после узнает, как остры наши мечи и испытает на себе силу нашего гнева! Да помогут нам добрые боги этих гор и Всевышний Дела!
  Вокруг уже было темно. А ночи в этих краях очень темные, поэтому Вис торопливо начал осматривать цепи, которыми нарт был прикован к скале. О том, чтобы разбить, разорвать каким-то образом стальные цепи и говорить было незачем. Поэтому Вис подумал, если освободить руки великану, то он сам поможет себя освободить. В это время он обратил внимание на то, что короткие цепи, в которые были закованы руки нарта, были вбиты огромными стальными скобами в скалу и лед. Вис понял, что разбить скобу ему тоже не удастся. Нужно было разбивать скалу вокруг скобы, понемногу отбивая куски камня и льда. И юноша, не теряя времени, стал упорно бить по камню стальным клинком кинжала. К этому времени, темная ночь окутала все кругом. И Вису приходилось работать на ощупь. Но отступать упорный горец и не думал. Долго летели в темень ночи искры от торопливых ударов стали об камень, и все глубже в камень и лед входила сталь кинжала.   
   Дик же сидел наверху и все это время терпеливо ждал, привязав конец веревки о выступ скалы. Ему, конечно, хотелось знать, что там происходит внизу. И он переживал за друга, особенно, когда темнота ночи окутала гору. Кокетливая и капризная богиня ночи Бет-Са все не показывала свое сияющее лицо, прячась за высокими вершинами гор. И Дик давно уже ласковыми, сладкими речами уговаривал луноликую показать свое очаровательное лицо и осветить землю своим волшебным светом. Наконец, не выдержала луноликая и выглянула из-за горы. Ее полное круглое серебристое лицо сияло любопытством. Видно было, что ей не терпится посмотреть на юношу, который такими ласковыми речами выманивал ее. В тот же миг все вокруг осветилось необычайно ярким светом, и Дик решил поднять Виса наверх. Тот очень устал, иначе бы его было не уговорить. Пока Вис отдыхал Дик обвязался четырьмя веревками, одна могла не выдержать тяжести могучего юноши нарта, затем он спустился докончить работу, начатую другом. У Дика кинжал был крупнее и удары мощнее. Поэтому дело пошло быстрее. Великан Пхармат приобрел надежду на спасение, и сам, подергивая огромными руками цепь, расшатывал все еще упорно держащуюся скобу. Дик тоже, воодушевленный старанием великана-нарта, начал изо всех сил колотить по скале и льду, да так сильно, что искры из-под его кинжала разлетались далеко в разные стороны. Наконец, упорство Дика и старания великана были вознаграждены. Скоба, все еще цепляясь, нехотя, но все же начала выходить из скалы. Нарт-Пхармат радостно с шумом выдохнул. А Дик от радости закричал, да так громко, что эхо пролетело, сообщая окрестным горам радостную весть. Затем Дик, цепляясь за веревки, поднялся наверх, оставив нарта-великана расправляться с оставшимися скобами. Могучий нарт-Пхармат скоро освободил свою вторую руку от цепей и уже двумя могучими руками освободился от ненавистных цепей, так долго державших его в заточении в плену льда и холода на этой скале. Затем он закинул конец огромной цепи наверх, где Дик с Висом, с трудом передвигая, затолкали конец цепи в расщелину в скале и закрепили ее. Цепь скоро натянулась, и через некоторое время показались огромные руки великана, цепляющиеся за выступы края горы. Затем показалась и огромная голова нарта-великана. Спустя некоторое время, и сам нарт-Пхармат оказался  рядом с Диком и Висом. Немного отдохнув, благородный нарт-Пхармат заговорил с юношами:
- Я за всю долгую жизнь немало повидал и упорство, и мужество храбрецов, но должен признаться, что ваше благородство удивило меня. Теперь мне бы хотелось отблагодарить вас за помощь. Скажите, благородные юноши, чем я могу вам помочь? Тем более, если злодей Черный коршун похитил мать Дика и вашего коня, то враг у нас общий.
На что, достойный Вис, ответил:
- Могучий нарт-Пхармат, в этих горах почитают за честь помочь попавшему в беду и слабому, и сильному.
  Луноликая богиня Бет-Са в это самое время, обиженная тем, что на нее уже не обращают внимания, собиралась зайти за гору, но увидев, как трое друзей сели в круг вокруг костра, чтобы отдохнуть и подкрепиться, осветила их нежным серебристым светом.
  Благородный нарт-Пхармат все же громовым, но спокойным голосом продолжал:
- Друзья, я не хочу обидеть вас, зная, что вы скорее погибнете в бою, чем уступите Черному коршуну, но злодей и мне ненавистен. Поэтому, друзья, я хочу стоять с вами плечом к плечу, когда вы начнете сражение с ним.
  - Добро и зло ходят рядом,- ответил, положив руку на плечо Виса и тем самым остановив разгоряченного друга, Дик. Зло сильно тем, что у него нет ни чести, ни сочувствия. Мы же противопоставим этой злой силе силу нашей дружбы, верности долгу и бесстрашие наших сердец. С рассветом, друзья, двинемся на приступ горы-крепости кровожадного злодея Черного коршуна.
   Как уже было задумано, друзья с рассветом двинулись по горному хребту, соединяющемуся с горой-крепостью злодея Черного коршуна. Путь был нелегким, тропинка, идущая по вершине хребта, была вся усеяна крупными и мелкими острыми камнями. Иногда путь загораживали огромные валуны. Но большими  валуны были для Виса да и Дика, а не для могучего Пхармата. И когда на пути встречались такие валуны, великан сначала перелезал сам через них и затем помогал своим друзьям. Таким образом они двигались намного быстрее и дошли уже до середины горного хребта, когда в небе из гущи облаков стремительно вырвался Черный коршун и полетел, по старой привычке, к тому месту, где был прикован Пхармат. Не найдя на месте свою жертву, коршун продолжал кружить и подниматься вверх. Но и на горе не нашел коршун ни своих обидчиков, ни Пхармата. Черный злодей снова начал быстро подниматься еще выше, чтобы оттуда охватить зорким взглядом всю местность. Наконец, он заметил своих недругов, метая искры из глаз от гнева, злодей подобно стреле начал падать на своих врагов. Друзья, давно наблюдавшие за коршуном, были готовы сразиться со злодеем. Две острые стрелы со свистом полетели навстречу коршуну, но тот, не обращая внимания на острые стрелы, в порыве бешенства, точно лавина обрушился на Дика и Виса. И был встречен острым мечом и саблей, но броня орла была крепче стали. В это время стоявший за валуном могучий Пхармат, выручил друзей. Он метнул огромный камень в злодея и попал в цель. Удар был такой силы, что отбросил злодея далеко назад. Но Черный коршун, поднявшись в воздух, снова и снова с остервенением бросался на врагов, хоть стрелы и огромные камни попадали в него.
  -Броню злодея не пробиться стрелой! – готовясь к очередному отражению врага, крикнул Вис Дику. Целься в глаза!
   Слабое место злодея было найдено и, когда коршун снова начал приближаться к ним, то проворная и меткая стрела Виса достигла цели. Со стрелой Виса в левом глазу Черный коршун,   не долетев, вдруг взмыл в небеса и исчез в облаках.  По горам эхом пронесся победный клич храбрецов. И воодушевленные успехом друзья увереннее и веселее продолжили свой трудный путь к логову злодея.
  Черный коршун, потеряв в схватке один глаз, в бессильной ярости, стремглав полетел к своему жилищу. Подлетев к своей крепости, он сел на площадку перед железными воротами, трижды обернулся вокруг себя и превратился снова в грозного разъяренного Черного воина. В левом глазу у него торчала стрела, которой его угостил отважный Вис. Черный воин вытащил стрелу из глаза, словно это была не острая боевая стрела, а небольшая заноза. Могучий Черный воин не только не был побежден, но именно теперь в нем проснулась жажда боя и мести. До сих пор он сражался с противником в полсилы. Но теперь его враги узнают всю мощь и силу его гнева. Он будет беспощаден! Здесь на краю обрыва, у единственного подхода к его крепости он встретит врага, здесь ему легко будет одолеть соперников. Он с презрением смотрел вниз с горы, откуда к нему пробирались его, окрыленные успехом, обидчики. Зоркий взгляд Черного воина, оставшегося без одного глаза, был угрожающе грозным и страшным. Постояв так у края горы, Черный воин резко развернулся и быстрым шагом пошел в сторону железных ворот своего жилища. Рядом с воротами стоял конь Виса Сир-Дин, прикованный железной цепью прямо к скале. Не обращая внимания на коня, злодей на ходу громовым голосом выкрикнул команду воротам: «Са-ков-дел-ло!» Ставшие незаметными в огромной скале ворота торопливо и бесшумно раскрылись перед хозяином. Не замедляя шага, Черный воин прошел в раскрытую «пасть» своего жилища и на ходу снял шлем с головы. И все такими же быстрыми и решительными шагами, сверкая единственным глазом, вошел в комнату Кели и мальчишек. Вплотную подойдя к Кели, злодей схватил ее своей цепкой огромной рукой за волосы, резко дернул и повалил на пол. Затем, встав над ней грозно прорычал: «К моей крепости посмели приблизиться трое неприятелей безумцев! После того, как я с ними расправлюсь, ты должна будешь стать моей женой! Чтобы одела самые красивые наряды и ждала меня! У тебя мало времени, так как я очень скоро с ними расправлюсь!» Сказав так, Черный воин повернулся к выходу, но тут случилось то, чего злодей никак не ожидал. Кюра и Эрзу, от испуга прятавшиеся за большим столом, с криком: «Не обижай нану!» – бросились на отца и стали по-детски колотить его кулаками с двух сторон. Тигренок, прятавшийся за ножкой стола, тоже подбежал и постарался укусить обидчика доброй хозяйки за ногу. Черный воин с удивлением посмотрел на защитничков Кели, затем взял за шкирку как щенков и откинул мальчишек от себя. Тигренок, оставшись один против такого могучего противника, неуверенно промурлыкал что-то, показав свои еще неокрепшие зубки. Но его хватило ненадолго, под грозным взглядом Черного воина тигренок снова нашел убежище за толстой резной ножкой большого стола. Кели как разъяренная тигрица вскочила с пола и загородила собой маленького Кюру и Эрзу. Мысли Черного воина были заняты другим, поэтому он, заскрежетал зубами и, злобно сверкнув единственным глазом, быстрым шагом вышел из комнаты и пошел прочь, на ходу угрожая своим врагам. Выйдя за клыкастые ворота, с готовностью открывшиеся перед ним, злодей все тем же быстрым шагом подошел к коню Виса, быстрым движением выхватил из ножен острый сверкающий меч и занес его над несчастным конем. Меч со свистом опустился на спину Сир-Дина, но в последнюю секунду Черный воин почему-то чуть провернул его и удар меча пришелся плашмя. Еще несколько раз меч просвистел в воздухе и слышны были глухие удары меча, бьющегося плоской стороной о спину бедного коня. Отведя свою злобную душу, таким образом, Черный воин все так же быстро прошел в свою грозную крепость и вошел в залы, где хранилось оружие. В огромных помещениях были мечи и кинжалы в золотой отделке, копья, луки и стрелы, щиты и боевые булавы, разного рода шлемы и кольчуги. Черный воин со знанием дела выбрал себе оружие, он готовился к сражению. Он привык проливать чужую кровь, и был уверен в своей непобедимости и преимуществе. Выбрав себе самое лучшее оружие, черный воин понес все это к краю горы и стал смотреть вдаль, ожидая своих врагов.
  Могучий нарт Пхармат, шел впереди, преодолевая большие и малые препятствия и затем помогал своим друзьям. Узкая тропа, по которой они шли до сих пор, здесь закончилась и начался крутой подъем в гору, крепость Черного воина. По отвесной горе подниматься было не так-то просто, но могучий Пхармат снова пригодился друзьям. Он сначала доставал до удобного выступа скалы и подсаживал Дика с Висом. Таким образом, они снова продвигались намного быстрее и цель становилась все ближе и ближе. Пробираться сквозь облака было тоже нелегко, это было очередным испытанием, приходилось пробираться, чуть ли не ощупью отыскивая дорогу. Но и облака, хоть и с трудом, все же остались позади далеко внизу, а друзья с упорством поднимались все выше и выше.
   Вдруг со страшным свистом, чуть не задев огромного Пхармата, пролетела стрела, сверху донесся грозный крик, пронесшийся эхом далеко вокруг. Дик с Висом поспешили прикрыть своими щитами Пхармата и себя. Они теперь так и продолжали подниматься, выставив вперед щиты. Пхармат подсаживал их сзади и поддерживал, чтобы они не сорвались в бездну. А стрелы все сыпались сверху и сыпались и, отскакивая от крепкой стали щитов и ярко искрясь. Но друзья, искусно отбивали и стрелы, и копья, которые в них уже полетели, и упорно продвигались. Вис даже умудрялся посылать стрелу за стрелой в зловещего врага, одновременно уворачиваясь или прикрываясь щитом от стрел и копий злодея. Стрелы Виса от Черного воина тоже отскакивали, так как на нем была его знаменитая стальная чешуйчатая броня. Но после каждого попадания стрелы Виса, злодей на некоторое время отскакивал. Что давало нападающим небольшую передышку. И шаг за шагом Дик с Висом продвигались вперед, а могучий Пхармат надежно оберегал их от падения и помогал продвигаться вперед. Враги уже были близки так, что видели глаза друг друга. Налитый кровью, горящий злобой глаз Черного воина светился сквозь забрало шлема на его голове. Полные решимости и отваги глаза Дика и озорные, отчаянно храбрые глаза Виса горели местью.
   Наконец, враги сошлись, и мечи пошли в ход. Злодей Черный воин понял, что не так-то просто ему будет справиться с этими смельчаками, как ему казалось вначале боя. Но у него все еще было преимущество, ему удобно было биться, наносить удары сверху, и он не давал Дику с Висом забраться наверх. Отбивая все удары, с быстротою молнии сверкал меч Черного воина. Луноликая Бет-Са уже заняла место своей солнцеликой сестры в небе, а бой продолжался. Никто не хотел уступать, силы были равны. Если бы могучий Пхармат мог вступить в схватку! Но он вцепился руками в скалу, а Дик с Висом стояли на его плечах и отражали быстрые и опасные удары меча Черного воина. Ленивая Бет-Са устала наблюдать за ними и скрылась за горами и устроилась отдыхать, а бой продолжался с еще большим ожесточением. Солнцеликая Малх-Азни показала свое заспанное лицо, а бой продолжался с переменным успехом. Но Дику с Висом было неудобно отражать удары вражеского меча. Уже засверкал единственный глаз Черного воина в предчувствии победы. Но в это время позади Черного воина послышались вперемешку с детскими слезами выкрики: «Ты нану обидел! Ты злой!» Одновременно с этим в спину Черного воина полетели камни, а пушистый маленький тигренок путался в ногах мальчишек, не зная чем помочь своим маленьким друзьям. Черный воин отвлекся на мгновение, тем самым дав передышку противникам. Но, погрозив мальчишкам пальцем, с еще большим ожесточением начал размахивать своим огромным мечом злодей.
Кели, стоявшая позади мальчишек с мечом, была готова наброситься на Черного воина, но увидела коня, пытающегося разорвать цепи и освободиться. Кели подбежала к коню и попыталась разрубить цепь мечом. Но ничего из этого не получилось. И тут Кели заметила засов, который держал цепь. Она торопливо вытащила его. Почувствовав свободу конь заржал и как ураган понесся на врага. Встав на задние ноги, Сир-Дин начал бить злодея передними. Эти удары были посерьезней камней мальчишек, и Черный воин развернулся. чтобы в бешенстве разрубить надвое настырного коня. Но подбежавшая Кели успела подставить свой меч и принять удар на себя. Меч Кели отлетел в одну сторону, а сама она в другую. Следующий смертельный удар достиг бы цели, если бы проворный Вис, успевший взобраться на вершину, не загородил дорогу злодею. Схватка разгорелась с новой силой: молнией сверкала знаменитая сабля Виса, но Черный воин был огромен и несдобровать бы отважному Вису, если бы ему на помощь не подоспел Дик. Теперь они закружили втроем в смертельной схватке. Но и вдвоем им было не под силу одолеть разъяренного злодея. Долго и отчаянно бились Дик и Вис с ненавистным Черным воином, не желая уступить, хоть силы и были неравны. Вдруг в круговороте схватки злодей оказался близко к обрыву и в этот самый миг показалась огромная голова, лезущего наверх могучего нарта Пхармата. В следующий миг огромная рука легко схватила за ногу Черного воина. Злодей попытался освободиться. но рука великана приподняла его, чтобы тот не успел обернуться в коршуна и с силой выкинула в бездну обрыва.
  В небесах сверкнула молния и огромное небо опоясала красивейшая радуга! Все стояли в оцепенении, никто не верил, что кончились злодейства страшного Черного воина-коршуна.
  Благородный нарт-Пхармат взобрался на вершину и сел на краю обрыва,с пустив ноги. Он смотрел вдаль, не видя вокруг себя никого, и думал о чем-то своем. Возможно, он хотел с высоты этой огромной горы увидеть хоть мельком там внизу свою родовую гору. Вис тем временем подбежал к любимому своему коню Сир-Дину, и неизвестно было, кто из них больше рад. А Дик тихо подошел к Кели, стоявшей поодаль с мальчишками и виновато произнес:
- Нана, волей добрых богов я стал юношей в короткое время, узнай же своего сына. Кели удивилась и, присмотревшись, узнала родные черты лица сына.
Она радостно обняла своего Дика. А Кюра с Эрзу стояли растерянно за спиной матери рядом с тигренком и с любопытством разглядывали Дика. Кели улыбнувшись, обняла мальчишек и весело произнесла:
- Кюра, Эрзу! Это ваш старший брат! Обнимитесь! Теперь мы все вместе отправимся домой.
- И мы увидим зеленые леса, о которых ты нам рассказывала, нана?- спросили мальчики.
- Не только увидите, но и жить мы все будем рядом с таким прекрасным лесом, - улыбнулась Кели.
   Благородный нарт Пхармат помог друзьям и на обратном пути, во время спуска с этой горной кручи. Но, проводив их до первых лесистых гор, благородный великан нарт поблагодарил и попрощался с друзьями. Он слишком долго был вдали от родного дома и хотел поскорее добраться до своей родной горы.
   Добрая старушка Жер-баба угощала их всех вкусным обедом и искренне радовалась счастливому избавлению Кели. Благо, ее внука в это время не оказалось дома.
   Дочь старого нарта Седа, издали увидела, как какие-то люди спускались с соседней горы по тропинке, окруженной пышным зеленым лесом. Присмотревшись, Седа узнала идущего впереди Дика. Радостью засветились ее глаза. Она на радостях опрометью бросилась навстречу тому, кого она ждала с нетерпением. Но, увидев с ним рядом незнакомых людей. постеснявшись всплеска своих чувств, побежала обратно в дом.
Старый нарт очень обрадовался гостям и зарезал самого большого быка в их честь. И затем, после того как гости поели, старый нарт, видя как Дик с Седой тайком поглядывают друг на друга, заговорил с Кели:
- В горах есть такой обычай, если юноша спас от смерти девушку, то он имеет право распорядиться ее судьбой. Твой храбрый сын вытащил из пасти страшного подводного чудища мою дочь. И теперь ему принадлежит право решить судьбу моей дочери. Кели, попросив позволения старого нарта, вышла с сыном во двор и посоветовалась с ним. Затем, оставив сына во дворе, она зашла в дом и извинившись, заговорила со старым нартом:
- Мне женщине не пристало говорить с мужчиной на эту тему, но отец моего сына далеко от нас. Поэтому простите меня. Мой сын не рожден, чтобы бегать от врагов и трудностей. Но он рожден, чтобы защитить бедных и слабых. Вы благородный нарт, не должны себя считать должником моего сына. Он лишь сделал то, что обязан сделать каждый достойный юноша. Но, если ваша дочь согласится жить в нашем доме в качестве моей невестки, то мы бы предложили вам наше родство.
Три дня и три ночи играли свадьбу в доме старого нарта. А на четвертый день с невестой и подарками отправились они в селение Виса.
   Мать Виса с невесткой Йисой уже отчаялись ждать. Йиса хоть и часто тайком проливала слезы, но все время успокаивала мать Виса. Она говорила, что Вис с Диком вдвоем могут горы свернуть. А сама все чаще поглядывала в ту сторону, куда ушел ее Вис с Диком. Возможно, от долгого ожидания, Ниса глазам своим не поверила, когда однажды увидела, спускающегося по дороге с горы Виса с друзьями. Вис шел впереди, держа в руке повод Сир-Дина, а на спине коня сидели двое мальчишек с маленьким тигренком. За ними следом показались и все остальные. Крик радости Йисы привлек внимание и матери Виса, и всех соседей. Радости их не было предела, но еще больше они обрадовались, когда узнали, что Дик вернулся не только с счастливой матерью, но и с невестой.
Веселье соседей подхватили все жители селения, и зазвучала музыка, зазвенела веселая свадьба, в широком дворе Виса столы ломились от яств. Старики чинно сидели за столами, а молодежь не уставала танцевать. Три дня и три ночи весело играла свадьба. На четвертый же день свадьба двинулась в путь, неся радость в благородный дом Эрстхо. Музыка непрестанно играла всю дорогу, молодежь танцевала, всадники на конях гарцевали, от подарков ломились подводы.
  Отец Дика, еще неокрепший после болезни, вышел на пригорок погреться на солнце, когда услышал веселую музыку и людей, поднимающихся на гору к его дому. Нарт Эрстхо не обращая внимания на веселый шум гостей, пошел загонять свой скот в стойбище, чтобы выбрать самых лучших быков и баранов для гостей. Нарт уже не обращал внимания на свой недуг, он шел быстрым шагом, и пока гости шли к его дому успел отобрать самую жирную скотину на мясо. И когда гости заходили в его широкий двор, то мясо уже было готово к приготовлению еды.
Но каково было удивление Эрстхо, когда, зайдя в дом, он увидел свою цветущую от счастья красавицу жену Кели.
Но счастье его было безмерным, когда он узнал, что стоявший тут же рядом друг Дика благородный юноша Вис разделил с его сыном все тяготы путешествия. Но и это была еще не последняя радость, в углу по горскому обычаю, стояла красавица, невеста Дика. Лучшего лекарства от его недуга невозможно было отыскать на всем белом свете.
А Кели к тому времени подвела к мужу мальчиков, кружившихся вокруг нее как маленькие ангелочки вместе с тигренком, ставшим уже любимцем всех гостей.
- Это молочные братья Дика,- смущенно произнесла Кели.
- Один сын это счастье, а три сына это целое богатство, - с улыбкой ответил на это благородный нарт Эрстхо и, ловко подхватив, посадил Кюру с Эрзу себе на плечи.
Это была первая отеческая ласка и улыбка, которую видели мальчишки за всю свою недолгую жизнь. Они оба заулыбались и тут же начали играть друг с другом и дразнить тигренка, который тоже был не прочь залезть к мальчишкам.
   А в широком дворе нарта уже играла веселая свадьба. Как орел распростер руки в лезгинке в кругу  молодец, голубкою в танце плыла молодица. Кто видел хоть раз в своей жизни это сплетение природы и человека, запомнит надолго и сказку мою.
                2000г.