География Сибири

География Сибири

               
                Времени уже не осталось.


Барнаул
Почему-то трудно начать. А ведь это родной город. Здесь лютые люди и не менее лютый климат. Но как же тут хорошо снежной зимой и во время теплого очищающего июльского дождя. Кто знает, тот поймёт.
Ни памятников тебе старины, ни выдающейся архитектуры. Из всех достопримечательностей – лишь Демидовский столб, устремленный штыком в небо, да река Пивоварка с мертвой водой. Пьяницы и наркоманы, оборотни в погонах и без них, а также пару десятков людей тусующихся по клубам. Один, на семисоттысячный город, классически ВУЗ, выдающий дипломы даже тем, кто с трудом окончил среднюю школу. Лётное училище ставшее мусорской школой. Серый Ленинский проспект и  бесконечный Павловский тракт, забитые одной большой пробкой.
Человеческая тупость, помноженная на безразличие и жадность. Мечты, разбивающиеся день от дня о стену лени и предсказуемости.
Мифология, порожденная обывателями. Истории, пересказанные тысячи раз. Это город, в котором можно родиться и умереть, даже не заметив, как пролетело время.
Апатия. Сонное царство, которое заснуло раз и навсегда. Слово «вечность», неоднократно выложенное каждым из жителей. Месяцы и годы похожие один на другой. И никакого желания что-либо менять.
Но именно в нашем городе живут самые искренние и преданные последователи всевозможных модных идей, похваляющиеся своей уникальностью и яркостью. Всё это про нас с вами.

Кладбище в с. Шадрино (Калманский район)
Раннее утро. Путь от Лазурной до Молодёжной, окрашен моей весёлой и пренебрежительной улыбкой. Я просто ещё до сих пор пьян со вчерашнего дня. Черный ром и вкуснейшее пиво знают своё дело. Смутное осознание того, что если пропустить момент, то невыносимая реальность нахлынет и захлестнёт. Этого никак нельзя допустить. Восемь ноль ноль – покупаю бутылку пива в синем ларьке. Моментально выпиваю и захожу домой к бабушке. Чувство тошноты.
Одной рукой несу крест, другой обнимаю самого родного мне человека. Мы отправляемся почтить память женщины, которая умерла более 50-ти лет назад. Раз надо значит едем. Ещё бутылка пива и коктейль в дорогу. Трофим в ушах. Никаких лишних мыслей, лишь дорога, ведущая на погост.
От остановки до места минут сорок ходьбы пешком.
Мир абсурден. И таковым его делаем мы сами. Я иду в абсолютно невменяемом состоянии в компании человека, прививавшего мне самые лучшие и высокие качества. Я чрезвычайно пьян и неприлично весел. Я несу крест. Здесь не нужно проводить никаких аналогий.
Могилы. Вокруг меня сотни умерших людей. Не бойтесь – я не потревожу ваш покой. Я такой же мёртвый, как и вы. Жизнь проходит мимо меня. Я лишь страхом и ложью цепляюсь за мирское существование. Ложь и страх, единственно, что поддерживает меня.
Я вкопал этот крест. Бабушка начала прибирать оградку. У меня больше уже нет жизненной энергии. Я ухожу чуть поодаль и ложусь спать. На сырую землю, в окружение вечной памяти и забвения. На невечный покой.
Возвращаюсь к бабушке, она ещё раскидывает опавшие листья. Изжога, дикая изжога. Понимание того, что сейчас придется пережить жуткое похмельное откровение. Обратный путь до автобуса. Идём молча. Каждый погружён в себя. Из последних сил слушаю надоевшую музыку. В деревенском магазине покупаю литр колы. Практически залпом выпиваю бутылку. На остановке много безликих людей. Я растворяюсь среди них.
Через 10 секунд, после того как мы сели на наш маршрут, хлынул ливень, призванный смыть все мои грехи. Впереди пустота и ещё так далеко до очередного прозрения, которое если уж очень повезёт, таки станет последним и окончательным.

Полысаево (Кемеровская область)
Лишь на четвертый день мы смогли настроить телевизор. Сварной и Масёл покурили травы и сели смотреть рекламу. Увидели белочку. Долго смеялись. Мы с Дедом хохотали над ними. К этому времени уже наступило полное опустошение, вызванное многодневным пьянством. Сегодня ночью мне уезжать в Барнаул. Там меня ждёт заседание кафедры и обсуждение моей диссертации. Только я мог уехать ставить забор хрен знает куда, за несколько дней до очень важного в моей жизни события. Хотя, Боже мой, кто знает, что на самом деле важно. Что же я делал здесь все эти дни?
Конец сентября. Погода всё хуже и хуже с каждым прожитым вздохом. Холодно и пасмурно.
Мы впятером на страшной черной машине мчим на Кузбасс. За рулём Шлык. Он единственный, кто сегодня не бухал. Остальные – порядком пьяны. Останавливаемся в придорожном кафе. Вкусно едим и берём в дорогу ещё пива. В Полысаево нас уже ждут. Гуляем по городишке. Неустанно распиваем. И тут мне и Маслу одновременно приходить мысль: накидаться сегодня в хлам…
Данное друг другу обещание было выполнено.
Мы обязывались закончить работу за четыре дня. Где уж там, если всего через пару домов есть продуктовый магазин. Шансов, честно говоря, маловато. Агония, порожденная желанием окончательно убежать от самого себя. Если раньше я хотя бы задумывался о чём-то, то сейчас лишь опрокидываю очередной бездонный стакан.
Каким-то поздним вечером Сварной и Масёл пытаются приварить к ограде ворота. На это смотрит хозяин дома Алексей. Железо падает. Идёт проливной дождь. Серость, мрак, пелена безумия на глазах. И никаких мыслей о Боге.
На моём сотовом закончились деньги. Я уже потратил здесь на связь рублей 800. Ведь даже подключить роуминг не хватает времени и сил. Брат из Москвы закидывает мне ещё пару сотен, и мы пьём с ним, виртуально чокаясь стаканами. Все остальные спят, а я на кухне добиваю водку. Впрочем, скорее это она добивает меня. Вскоре за мной заезжает Костян – сын человека позвавшего нас поработать (кстати как его зовут?) Мы отправляемся с ним в казино потратить несколько смятых купюр… Покупаю еще пива. И ещё.
На следующий день заболевает Дед – не выдержали почки. Оставшиеся в живых пытаются продолжить что-то делать. Всего сутки и мне уезжать. Остальным же всё-таки придётся закончить начатое.
Последняя ночь в Полысаево. Это можно назвать как угодно – белая горячка, бред, видения. Я же склонен думать, что я всего лишь побывал тогда в аду: лифт, много людей, спускаемся глубоко вниз, двери открываются, я вместе с остальными бегу что есть сил. Через преисподнюю. Следующий образ: передо мной лицо, такое злое и милое одновременно, я мучительно пытаюсь его отогнать, но не могу этого сделать. Это крах, вот мой судный день, плата за грехи и безверие…Конец.
Но как это ни странно я всё же побеждаю и смеюсь – смеюсь навзрыд во сне.
Чтобы попасть в Барнаул мне нужно добраться до Ленинска. Это одно из самых неблагополучных мест Кемеровской области. Вызываю такси, но Алексей (?) говорит, что довезёт меня.
Вокзал. Я абсолютно один здесь. Время 23-30 по-местному. Где-то далеко меня ждут родители и любимая девушка. Я знаю, что я вернусь целым и невредимым. Ведь с каждым прожитым днём, с каждым безумным приключением я всё отчетливей убеждаюсь: я бессмертен…

Томск
Бессчетное количество раз я был в этом городе. Место, где стыдно стареть. Студенты и многочисленные учебные заведения. Впечатляющая средневековая застройка. Я был тут и осенью, и зимой, и летом. Но этот город ни на мгновение, не стал мне родным или хотя бы немного близким. Есть в нём что-то чуждое и отталкивающее. Такое равнодушное, спокойное и однообразное. Одиночество здесь не дает просветления, но убивает даже надежду на лучшее. Рой обрывков фраз, кем-то сделанных замечаний, цитаты и эпизоды из снов и повседневных кошмаров – даже это отступает на задний план. Лишь безразличие белой стеной венчает проспект Ленина, ступенями идущий вниз.
Я защищал здесь диссертацию по истории. Как это ни странно – успешно. Кандидат исторических наук. Что это значит? Кому это надо? Достоин ли я этого звания?
После защиты я пил. Пил по-черному. До самозабвения и нравственного исступления. Отмечал вовсе не то, что мне решили присвоить эту степень. Я заливал сам себя до основания, чтобы не позволить разуму осознать всю нелепость и никчёмность мироздания. Выпил и снова налил.
Сразу после банкета, посвященного защите, я пошёл мучиться в автоматы. Я выиграл порядка десяти тысяч. Месячная зарплата среднестатистического россиянина. И даже больше. Хотя я бы предпочел не иметь этих денег. Кто играл, тот знает – халявные деньги уходят также быстро, как и приходят. 
Водка, пиво, абсент; утром шампанское и снова пиво.
В автобусе по дороге домой, я лишь невероятным усилием воли сдержался, чтобы не заблевать всех окружающих. После прибытия на Родину я гулеванил и отмечал «великое событие» ещё 4 дня. В последний вечер расхуярил телефон – кинул его в пустоту, и моя раскладушка разложилась навсегда. Проебал все номера, но видимо оно и к лучшему.
Томск. Ты навсегда в моём сердце. Я никогда не забуду, что по сей день, таки должен кое-что тебе.

К сожалению, номера телефонов мне восстановить удалось.

Кемерово
В детстве я очень любил умываться снегом. Мне казалось, что это придает бодрости и сил. Небольшое жжение и влажная прохлада. Но почему-то со временем снег становится всё грязней и уже больше не возникает желания даже брать его в руки.
Один из самых богатых городов Сибири. Здесь очень вежливые водители. Они всегда уступят дорогу. И в то же время – это самый быдловский из городов, где мне удалось побывать. Быдлотаун.
Я приехал сюда к своему другу. Его зовут Константин. Именно он подвозил четырём безумцам водки, пока они ставили его отцу забор. Я оказался здесь вовсе не из желания навестить этого приветливого голубоглазого паренька. Я лишь использовал его из корыстных целей – мне необходимо было пару дней провести в столице Кузбасса.
Костян встретил меня. Вернее это я дошёл до его дома, а он всё ж сумел открыть дверь. Кровь и ещё не переваренный алкоголь – потрясающий запах. На хозяине просто не было живого места. Сходил в клуб.
Ещё только 6 утра. Ложусь поспать на пару часов на пол. В бреду вижу всё то, что мне сегодня предстоит.
Огромный город. Широкие улицы и парки. Два берега Томи, прекрасная набережная. Здесь есть всё, но здесь нет тишины.
Сколько лишних слов. Сколько ненужных утверждений и высказываний. Эти якобы меткие точные и забавные замечания не стоят абсолютно ничего. Бесконечная болтовня, переливание из пустого в порожнее. Боязнь сделать паузу и хотя бы на мгновение замолчать. Всегда нужно, чтобы речь не прекращалась, чтобы реплики шли одна за другой… Всегда необходимо быть в центре внимания, нужно быть душой компании, нужно всех развлекать и смешить… Без остановки.
Разговоры ведутся лишь для того, чтобы не дать себе возможность услышать то, что происходит внутри себя.
Однажды я поспорил. Как обычно с самим собой. Постоянно находясь в обществе людей, я молчал на протяжении 30 часов. Это не много и не мало. Но этого времени вполне достаточно для того, чтобы понять: мы слишком много говорим. Неоправданно много.
Взгляд устремлён в никуда. Никаких эмоций. Мимические мышцы лица уже не нужны. Просто больше уже не надо изображать гнев, веселье, радость и печаль. Всё это уже прошло.
За окном ресторана люди радуются тому, что они не прекращая ни на минуту, ведут столь интересную и занимательную беседу. Вокруг лишь яркие события. Боли нет. Смерть умерла. Вернее о ней просто забыли. Тьма рассеялась, ведь искусственный свет - такой яркий и пронзительный - её окончательно победил.
С самого раннего утра идёт снег. Белый город. Чистый белый город. Хотя вряд ли его непорочность будет такой длительной, чтобы успеть спасти кого-либо. Впрочем, спасать уже попросту некого.
Шум на улице, скрежет шин и зубов. Каждый Божий день одно и то же.
Кемеровский вокзал. Билет на автобус, который должен привести меня ещё куда-нибудь. Минералка. И так спокойно на душе. Это уже практически предел. Осталось совсем немного.

Г.N-ск
Уже довольно трудно формулировать мысли и адекватно их записывать. Уже  порой проблематично отличить реальность ото сна, поступки от намерений. Всё смешалось в диком танце.
Стремление быть сильным, подпитывается гордыней. Каждый раз заново мы все говорим теми же фразами, что и вчера. Мне надо, я должен, я, я, я, я…
Значит так: я никогда не был уверен в завтрашним дне, в том, что всё получится и что я окажусь сильнее всех. Никогда. Я просто делал что-то, подкрепляя это обращениями к Богу. Это было в ту пору, когда я ещё верил. Время шло, утрачивались прежние идеалы, тьма поглощала меня изнутри. Внутренний враг уже практически меня уничтожил.
Каждодневные мысли о самоубийстве. О том, что на самом деле надо завязывать со всей этой безнадегой. Если ад существует, то я обязательно окажусь в нём.
Я проживаю бестолковую, никому не нужную жизнь. Мучаюсь сам и мучаю своих близких. Может быть, я чего-то уже и достиг, но хотел ли этого? Однозначно – нет. Бытие с отсутствием смысла.
Проводя над собой бесконечные эксперименты, путешествуя по дну, познавая географию своей души – я таки заблудился и подошёл к самой крайней черте. За ней пропасть. Вопрос не в том, что я боюсь туда упасть – скорее я боюсь, что я туда сброшусь по собственной инициативе.
Город N-ск. О нём мне сказать нечего. Я и так уже очень много сказал, возможно, даже лишнего. Осталось только в очередной раз добраться до дома и уже больше никуда не уезжать.
Уезжать уже больше некому.

Эпилог
Единственным героем всех моих произведений является персонаж по имени Я. Абсолютно придуманный образ со своим характером, чувством юмора на гране с истерией, со своим прошлым и настоящим. И с такими же грустными голубыми голубыми глазами как и у его автора.
Я много всего прошёл, увидел и узнал, что-то понял и даже принял. Но, в конечном счёте, он потерял самого себя.
Географию других регионов, стран и городов будет постигать уже кто-то другой. Без него.




                Закончено.

                24 августа 2010 года.