И сам готов я, даже не по пьянке...

ИЗ ИНТЕРНЕТА
.................
Некий российский поэт Валерий Хатюшин - лауреат премии имени Сергея
Есенина пишет о событиях 11 сентября 2001 года:

С каким животным, иудейским страхом
С экранов тараторили они.
Америка, поставленная раком,
Единственная радость в наши дни.

И не хочу жалеть я этих янки,
В них нет к другим сочувствиям ни в ком.
И сам готов я, даже не по пьянке,
Направить самолет на Белый дом."

И это публикует газета "Московский литератор!

В этом опусе помимо антисемитского душка присутствует прямое
оправдание терроризма, призыв к нему. Это прямой повод для возбуждения
уголовного дела. Никто даже глазом не моргнул. Узнаю матушку Россию!
***
Ну что ответить борзому поэту?
И средь нацистов,
после "праведных трудов"
порой бывало помрачение...
И Гитлер начинал со слов!
И нагло живодёр-
есенинским мандатом
прикрыв антисемитское нутро-
страну зовёт в шахиды литератор,
а наверху- оплата и "добро"-
его печатает "Московский Провокатор"!
Распутинская чехарда-вертушка,
жиреющая на нефтяной игле...
Всё тех же КГБ верхушка-
Российское столетие-
"во мгле"...

Фото из интернета-
"в затяжном полёте..."

................................................

По- переписке
ИЗ ИНТЕРНЕТА



Subject: Aрхитектор.


Браун Хайман (Hyman Brown), учёный, инженер-архитектор, автор
проектов башен-близнецов в Нью-Йорке, уничтоженных террористами.
Хайман - человек, подписывавший своим именем такие всеамериканские
проекты, как строительство четырех самых высоких зданий в США,
комплекса "Дисней Уорлд", скоростных развязок, больниц, автомобильных
заводов, гостиниц и торговых центров.
11 сентября 2001 года в семь часов утра в квартире Хаймана Брауна
зазвонил телефон. Дочь взволнованно рассказала ему, что самолет
врезался в одну из "башен-близнецов".
Браун знал, что здание спроектировано с учетом возможности того, что
в него по ошибке может врезаться
самолет, и должно, по расчетам, выдержать удар не одного, а пяти
авиалайнеров. Но когда он включил телевизор и увидел, как рушится
второе здание, то понял, что речь идет не о случайной аварии, а о
террористическом акте.
Хайман сидел в растерянности и шоке. Он проектировал строил эти
здания. Он точно знал, что с ними не могло случиться ничего подобного.
Наконец, он встал, поехал в университет, собрал своих студентов, и они
начали анализировать ситуацию. Им хватило одного часа, чтобы
разобраться в случившемся: невозможно построить здание, которое
выдержит адскую температуру от горения 24 тысяч литров авиатоплива.
Браун понял, что его нельзя винить в крушении зданий. Это было бы
равносильно обвинению проектировщиков автобусов в том, что они
разрушаются, когда в них взрывается террорист.
Катастрофа, равной которой Америка не знала за всю свою историю,
изменила и жизнь Хаймана Брауна. Он начал принимать участие в
демонстрациях против мусульманских террористов. После 11 сентября он
мог бы сделать вторую карьеру, разъезжая по всей стране с лекциями и
рассказами о строительстве и разрушении "близнецов". Но в возрасте 61
года Хайман Браун решил уехать в Израиль. Друзья пытались отговорить
его от переезда в Израиль, называли
сумасшедшим, говорили, что нельзя жертвовать материальным и социальным
статусом заработанным нелегким трудом. Одним словом, Браун совершил
неразумный с точки зрения многих его друзей шаг.

------------------------------------

"Когда я понял, что произошло, в моей душе поднялась волна гнева и
боли. Я начал понимать, что переживают израильтяне после терактов, и
впервые в жизни почувствовал себя евреем. Я понял, что израильтяне
сражаются все эти годы за то, чтобы у меня был дом, а я им никогда
ничем не помогал в этой борьбе. Да, я каждый год жертвовал деньги в
пользу Израиля, но нет ничего легче чем выписать чек и этим успокоить
свою совесть.
Да, я знал, что я еврей по рождению, но не придавал этому особого
значения. Я вдруг понял, что больше не хочу быть пассивным евреем, а
хочу жить в Израиле, отдавать ему свой жизненный и профессиональный
опыт. Впервые в жизни я почувствовал принадлежность к своему народу...
Всю жизнь я был американцем. Я зарабатывал деньги, чтобы быть сильным
и свободным. Но  разрушение этих зданий стало для меня чем-то вроде
того, что произошло с евреями Германии накануне Второ мировой войны.
Они ведь
тоже считали себя частью Германии и были уверены, что им ничего не грозит.
Теракт показал американским евреям, насколько они уязвимы. Многие
обратились к иудаизму, хотя целые поколения евреев Америки видели в
нем лишь часть жизни своих бабушек и дедушек и довольствовались в
лучшем случае пожертвованиями в пользу Израиля. Люди начали искать в
жизни нечто более значимое, чем деньги и власть. А я понял, что,
несмотря на свой успех в Америке, я не принадлежу к этой стране.