Моё деревенское счастье. Последняя охота

Каждый мужчина любит оружие. А мальчишки тем более. Самое доступное для них оружие это луки со стрелами, рогатки… из огнестрельного – самопальные поджоги. В послевоенное время бывало и посерьёзнее, но об этом не сейчас.
Зачем оружие мальчишкам?
Странный вопрос – конечно охотиться! С первобытных времён главное мужское занятие – охота! Инстинктивно каждый настоящий мальчишка хочет быть добытчиком. Поэтому естественно все были вооружены, кто, чем мог. Конечно, при помощи ивового лука с тетивой из бельевой верёвки добыть дичь практически невозможно, а вот виртуозное владение рогаткой уже иногда дарило трофеи в виде вяхирей – лесных голубей, молодых рябчиков, сеголеток-селезней или даже тетеревов. Самопалы для охоты совсем не годились, но для самоутверждения владельца, это было серьёзное оружие. Чтобы поднять престиж ещё выше, иногда, фальсифицировали трофей. Добытого рогаткой вяхиря, простреливали из поджоги. Если, конечно, удавалось попасть. Точность стрельбы не всегда позволяла попасть даже в расстеленный на земле, носовой платок. Потом, демонстрируя трофей, хвастались друг перед другом, расхваливая на все лады свой самопал, хотя главным его достоинством были грохот и дым...
 
Одиннадцатилетний охотник возвращался с охоты очень гордым. Метким выстрелом из рогатки ему удалось добыть молодого тетерева. Трофей радовал своей тяжестью. Как бы невзначай подросток шёл к дому через всю деревню, хотя мог бы пройти и гумном. Но нужно же было погордиться, мол, какой он удачливый охотник, и дать повод посудачить женскому населению, особенно девчонкам. Подходя к дому, он вдруг увидел, что дед сидит на крыльце не один, а с приехавшим в отпуск из Братска дядей Петей и рассматривает новую двустволку – «Олень». Дед нежно поглаживал то приклад, то цевьё, то прицеливался в воображаемую мишень. Это был желанный подарок сына. Увидев трофей сорванца, оба стали восхищённо хвалить его. Когда тетерев был торжественно передан бабушке, дядька решил наградить и племянника, дав ему три дробовых патрона со словами:
«Я научу тебя стрелять!»
«А я и так умею» – самонадеянно ответил племянник, хотя его сердце радостно забилось. Здесь же на огороде стали организовывать подобие тира. По ходу дядя объяснял, что верхний ствол гладкий – дробовик, а нижний нарезной для стрельбы пулями. Отдача не очень сильная. Термины для парнишки были знакомы. Ему нетерпелось пальнуть самому. Первым всё-таки должен был выстрелить дед. Он взял патрон с пулей, прицелился в поставленную консервную банку… и вдруг на изгородь неосторожно села молодая ворона. Дед сразу поймал её на мушку. Резко прогремел выстрел, и ворона разлетелась ошмётками в разные стороны, как будто лопнула резиновая игрушка. Дед, потирая плечо, удивлённо смотрел на результат. Дядя стал объяснять, что пуля пустотелая и поэтому такой эффект. Пули предназначены для крупного зверя, а для дичи не годятся. Это было понятно по останкам вороны. Когда племянник все патроны использовал, попав в цель, отпускник похвалил и замолвил слово деду:
«Во! Готовый охотник! Можно доверять охотиться!»
Дед, поглаживая усы и довольно улыбаясь, соглашался с ним. А юный стрелок, с «горящими» от счастья ушами, понимал, что они говорят совершенно серьёзно. И у него теперь есть шанс охотиться самостоятельно и с новым ружьём..
На следующий день, вернувшись после первой упряжки домой обедать, мальчишка, увидев висевшие на стене рядом с патронташами ружья и решил попробовать стрельнуть пулей. Очень уж ему понравился эффект с вороной. Прежде чем взять ружьё немного поколебался, но вчерашний разговор утвердил его во мнении, что он имеет полное право на этот опыт. Тем более что дома никого нет и спрашивать не у кого. Взяв в качестве мишени старый щербатый стакан, с остатками засохшей синей краски, вышел из избы. Там стоял просторный свежий сруб нового двора на полуметровых столбушках. Кругом толстым слоем валялись свежие щепки. Войдя в сруб, экспериментатор нашёл чурочку и у дальней стены поставил на неё стакан. Зарядить ружьё дело техники и, лёжа на щепках, стрелок тщательно прицелился. Оглушительно грянул выстрел, отразившись от внутренних стен, он походил на пушечный. Стакан разлетелся вдребезги, как будто его и не было. Вдруг, сквозь звон в ушах малец услышал высокий причитающий крик бабушки:
«А-а-а-а! Нечистая сила!» –  И через мгновение зычный голос деда:
«Чего там?»
«Землю как кнутом расстегнуло…»
Оказалось, бабушка зашла за сруб, справить малую нужду. Только расставила ноги… тут грянул выстрел и пуля пролетела вдоль земли чуть не между её ног, взъерошив и раскидав щепки. Бабушка ничего не поняла и очень испугалась. Дед-то сразу смекнул, в чём дело и спрашивает:
«Где Сашка?..»
Стрелок не стал медлить. Бегом повесил дымящееся ружьё на место и, выскочив из избы, бросился бежать с другой стороны сруба на гумно. Дед заметил и рванулся вдогонку. Услышав погоню, сорванец перепрыгнул через две борозды картофеля, и лёг на землю, спрятавшись в ботве. Он знал, что дед в свои семьдесят, всё-таки бегал быстро и был очень вынослив, поэтому решился на такую уловку. Дед, не заметив беглеца, пробежал мимо и, добежав до бани, обошёл её кругом. Внука не было. Преследователь медленно стал возвращаться, потом громко позвал:
«Сашка!»
«…» – в ответ молчание.
«Выходи! Я знаю, что ты где-то здесь!»
«…»
«Выходи! А то хуже будет!»
«…»
«Ладно! Выходи! Ничего тебе не будет…» – это была правда. Если дед сказал, то его слово – кремень. Незадачливый стрелок медленно поднялся из ботвы в пяти шагах от деда.
«Ты же бабку чуть не убил!» –  Насупленный стрелок оправдывался:
«Я не в бабушку стрелял, а в старый стакан…»
«Зачем?»
«Хотел пулю попробовать»
«Ну, и как?»
«Попа-ал...»
«Ладно…, но чтоб больше мне таких фокусов не выкидывал!»
После дополнительного грозного внушения парень был всё-таки допущен к пользованию ружьём. С этого дня при каждом удобном случае он получал от деда три или пять патронов и задание добыть или уток, или рябчиков. Условия были простые. Если дано пять патронов – должно быть пять трофеев. Промазал, на следующий день получал патронов меньше на количество промахов. Мальчишка не был азартным и с большим желанием стрелял бы по всяким банкам, щепкам и прочим неодушевлённым предметам, но охота, есть охота – должны быть трофеи!
На очередном промысле, приглядевшись к поведению рябчиков, мальчишка заметил особенность. Молодые рябчики, побегав в мелком ельнике по земле, на некоторое время садились, почему-то на одну и ту же облюбованную нижнюю еловую веточку. И какое-то время сидели там рядком, как куры на насесте. Потом опять, играючи, паслись на земле. Юный охотник смекнул, что, выбрав момент, можно одним выстрелом дробовика снять несколько трофеев в раз. Так и стал охотиться. Теперь у него появилась возможность «экономить» патроны, и стрелять в своё удовольствие, не губя жизней. Но однажды своим методом охотник добыл чуть не весь выводок - шесть рябчиков. Дед, принимая трофеи, недоумевал, и даже заподозрил внука, в том, что тот тайком взял у него лишний патрон. Внуку пришлось сознаться, что он не влёт бил дичь, а своим способом. Дед рассмеялся. Оказывается, он ограничивал количество патронов с единственной целью, чтобы начинающий охотник не настрелял в пылу азарта дичи больше чем нужно. Узнав  истинное положение вещей, дед снял все ограничения, и внук заряжал столько патронов в металлические гильзы, сколько душе угодно. Порох, капсюли и дробь стоили копейки. Главное требование было - ружьё после стрельбы должно быть чистым всегда!
Однажды, к концу каникул, перед отъездом  домой, юный охотник пошёл на промысел последний раз, закрыть свой охотничий сезон. На торфяных карьерах было обилие уток. В лучах заходящего солнца мальчишка увидел двух селезней и уточку. Те, не подозревая об опасности, игриво купались, разбрызгивая воду блестящими искрами. Волны расходились причудливыми узорами по водной глади, отражая небесную бирюзу. Селезни словно красовались своим оперением, которое переливалось от перламутрово-зелёного цвета с почти металлическим блеском, до матового, тёмно синего тона. Они поочерёдно подступали к уточке, как будто ожидая от неё похвалы, а та, как бы смущаясь, убегала от них и тут же возвращалась. Мальчишка залюбовался красотой и  больше получаса, затаив дыхание, не сводил глаз с этой идиллической картины. Солнце всё больше склонялось к горизонту. Пора домой. Охотник привычно поднял двустволку и когда все утки сошлись вместе, грянул дуплет…
В меркнущем отсвете вечерней зари, охотник возвращался домой с удачной охоты, невозмутимо демонстрируя встречным односельчанам три трофея. Но одобрительно-завистливые взгляды сверстников, почему-то не вызывали у него былого чувства гордости, которое неизменно ощущал ранее. Что-то надломилось в душе парня. Он всё вспоминал безмятежное Счастье Жизни, которое оборвал своей рукой безо всякой необходимости. Ведь не настолько все были голодны. Вдобавок и уточка попалась в трофеи. Строгого запрета не было, но настоящие охотники это не одобряли...
А эти мокрые, растрёпанные, перепачканные кровью утиные тушки, болтающиеся на поясе, не могли сравниться с той красотой, которую он видел на закате прекрасного солнечного дня.