Двадцать три дробь четыре

Ягудин Ильдар



Двадцать три дробь четыре
























Саратов 2010
УДК 82-312.1
ББК 84(2Рос=Рус)





Ягудин И.
Двадцать три дробь четыре: Повесть. – Саратов: Издательство «КУБиК», 2010. – 215 с.


ISBN 978-5-91818-087-7






























ISBN 978-5-91818-087-7
© Ягудин И., 2010.


Каждого человека, без сомнения, волнуют вопросы, на которые очень тяжело ответить, а может, и невозможно: к примеру, для чего мы живем, что будет с нами после физической смерти, есть ли судьба? Всякий индивид отвечает на эти вопросы по-своему, и каждый внутри уверен, что его точка зрения – единственно правильная. Жизнь похожа на некий «коридор», ведущий в вечность, с множеством дверей – каждый раз открываешь что-то новое и не знаешь, что за следующей дверью.
Но как же пройти этот «коридор»? Каждый человек выбирает свой путь, свою дорогу, и лично я не соглашусь с мнением, что судьба человеку дана изначально, свыше. Как же тогда получается: человек – просто какая-то марионетка? Значит, раз есть судьба – от него ничего не зависит. Думаю, это просто трусость – сваливать всё на судьбу в той или иной ситуации. Судьба может привести тебя к развилке дорог с несколькими путями – не бывает единственно верной дороги, всегда есть выбор. Человек сам вершит свою судьбу: совершает ошибки, делает какие-то хорошие, дурные поступки. И за всё плохое, что происходит с ним в жизни, он должен винить только самого себя. Судьбой может быть написано лишь то, в какой обстановке ты начнешь свой путь, – я имею в виду, «в шкуре» богатого или нищего, талантливого или бездарного человека ты окажешься вначале. На сей факт можно обижаться, можно досадовать, но поделать с этим ничего нельзя, ведь это еще не приговор, а всего лишь стартовая площадка. Конечно, можно говорить о том, что если ты родился в состоятельной семье, то твой путь станет легким, и с этим мнением можно согласиться, ведь сейчас настоящий мир потерял немного свою естественность. Но ты из состоятельно человека можешь превратиться в нищего, или наоборот – всё в нашем мире так изменчиво и относительно.
И разве материальная составляющая – то, к чему должен стремиться человек? Безусловно, без нее существование человека представить сложно. Но в погоне за материальным благом человек не должен забывать о моральных принципах, быть, в конце концов, человеком в прямом смысле этого слова, а не разъяренным быком с красными глазами, перед которым маячит одна цель – урвать себе как можно больший кусок от денежного пирога. 
За счет своего желания, настойчивости, смелости человек может достичь  больших высот и добиться успеха. Нужно лишь найти внутри себя правильные ориентиры и следовать им постоянно. И, конечно, не стоит забывать о том, зачем ты на этой земле. А живешь ты затем, чтобы пройти тот самый «коридор» и пройти его достойно, не задевая его стен: всегда помня о морали, о любви. Нет, никто не запрещает «жить красиво», если позволяют возможности, но всё же это – не самое главное.
Если у человека что-то не получается – это начинает страшно угнетать, в голову лезут скверные мысли. Однако нужно всё претерпеть, смотреть  на вещи более глобально. Если выдержать все испытания, приготовленные судьбой, – получишь ключ ко всем дверям, стимул к дальнейшим подвигам в жизни. Бог обязательно вознаградит человека за все его искренние желания, за все его труды и за все те беды, с которыми человеку пришлось столкнуться на пути к своей цели. А как мы пройдем тот самый «коридор» – мы уже будем отвечать не на этой земле…
Так что же должен сделать человек, чтобы встать на верный путь, найти свои жизненные ориентиры? Я думаю, – просто поверить: в себя, в Бога, в то, что всё будет хорошо, непременно и определенно. Но это всё – лишь слова, а когда человек оказывается наедине со своей проблемой совсем один, то исход битвы непонятен. Лишь единицам удается преодолеть все трудности, переступить через себя для выхода из сложного лабиринта жизненных невзгод. Мы не можем сказать однозначно, получится ли у нас справиться с ситуацией в тот или иной момент, пока сами не окажемся в ней. Многих людей, к сожалению, может исправить лишь смерть. Они не готовы к такому повороту событий и, когда оказываются наедине сами с собой, просто ломаются. Жизнь – это сплошная проверка человека на прочность. Она – как минное поле, одно неправильное действие – и всё… Но одно можно сказать однозначно: нужна вера, но это вера должна быть подкреплена чем-то. А если ты пуст, если внутри у тебя нет моральных и духовных ценностей, боюсь, тебе никто не поможет. За каждым поворотом жизни тебя поджидает ловушка, но это еще и возможность исправить самого себя, устранить свои пороки и недостатки, выход есть – он всегда есть… в конце «коридора» виден свет… для тех, кто его видит…











Глава 1. Бостонские беглецы
Яркие лучи солнца прожигали землю, воздух был раскален до предела, маленький городишко Ковингтон изнемогал от жажды – казалось, что это вулкан, который ожил и с минуты на минуту обрушит всю свою мощь на беззащитных людей. И лишь одно было прекрасно в этом пейзаже – чистое лазурное небо. Рождалось ощущение, что такого неба больше нигде не найти; в ясные дни, как сейчас, ни облачка, и от этого наступает некая непонятная радость, эйфория. А в утренние часы, когда только начинает светать, и на траве еще утренняя роса, и от водоемов тянет белый пар, и всё так тихо, гармонично, ты забываешь обо всем. Как будто ты не в США, а где-нибудь даже не на нашей планете, и от этого на душе становится светлее.
В будничном Ковингтоне всё было обыденно, если бы не одно но: молодая девушка и стоявший рядом с ней парень с двумя большими чемоданами в руках явно не вписывались в общую картину. Ребята были сильно уставшими и решили отдохнуть под деревом у звонкой речушки в самом начале Ковингтона. В их глазах была неуверенность, и они не знали, что им делать и куда идти, складывалось такое впечатление, что они попросту заблудились. На вид девушке было лет восемнадцать, не более того, у нее были светлые длинные волосы почти до самого пояса и бледная кожа, которую не могли изменить даже палящие солнечные лучи, а ее легкий сарафан с цветочками легко вписывался в местный пейзаж. Парню было, наверное, не многим больше лет, у него были темные жгучие волосы, а сам он был коренастого телосложения, на нем были брюки черного цвета и белая рубашка, подвернутая до самых локтей.
Посидев около часа, молодые люди двинулись вперед, вглубь города. Навстречу им проходил мистер Пиллер, он был местным учителем в школе, если кто-то мог знать обо всем, что творится в этом городе, то это был именно он. Можно было утром не покупать свежую местную газету и не включать радио, а просто найти мистера Пиллера – он вам мог рассказать всё, что захотите узнать, из первых уст. Ребята долго с ним разговаривали, и мистер Пиллер указал им путь: идти нужно было еще пару километров на север города к ранчо Эдвардсов – видимо, ребята хотели остановиться здесь на время и переночевать, а лучшим местом для этого, нежели ранчо Эдвардсов, не было. Дружелюбного поблагодарив господина за помощь, наши герои отправились к назначенному пункту. Ранчо Эдвардсов было самым достопримечательным местом в городе, а что касается  хозяев, то их знали абсолютно все, они были своего рода элитой и местной знатью. Ранчо состояло из десятка жилых построек, где могли расположиться путешественники, забредшие в такую глушь, за совсем небольшую плату. В древние времена существовала поговорка: все дороги ведут в Рим – в Ковингтоне все дороги вели к ранчо Эдвардсов.
На пути к ранчо нашим путешественникам не встретилось больше ни одного человека – создавалось такое впечатление, что в этом городишке больше никого и нет. Да и остальной пейзаж был довольно унылым: однотипные дома, которые выглядели довольно убого, и одна пыльная дорогая, которая вела, как казалось, в никуда. Внимание привлекала только маленькая деревянная церковь, находившаяся на окраине Ковингтона, через окна которой виднелись иконы и другая довольно симпатичная церковная утварь, – Саманта почему-то глаз не могла оторвать от нее. Но стоило Джону и Саманте пройти еще немного, как на горизонте появилось что-то большое и впечатляющее – это и было то самое ранчо, действительно, оно выделялось на фоне всего города. Центральное место на ранчо занимал большой трехэтажный дом с множеством окон и небесного цвета крышей. Его и заметили сразу наши путники, ранчо казалось таким далеким, перед глазами всё расплывалось, все предметы теряли свою форму, а может, это вовсе мираж, а впереди нет ничего? Джона и Саманту просто убивала эта жара. Из последних сил ребята дошли до назначенного места, и Джон постучался в дверь дома, ожидая милости хозяев и долгожданного отдыха, к их счастью, всё это оказалось реальностью. Дверь открыл мистер Майкл Эдвардс, мужчина преклонного возраста с заметно выделяющимися голубыми глазами.
– Добрый день, мистер, – неуверенно пробормотал Джон.
– Меня зовут Майкл Эдвардс, – вежливо представился мужчина.
– Очень приятно, я Джон, а это моя супруга Саманта. В общем, нам сказали, что у вас можно остановиться на несколько дней, мы с дороги и очень устали и…
– Да, конечно же, можно, – перебил ребят Майкл. Он взял сумки из рук Джона и отвел ребят на второй этаж, где была гостиная.
– Ну вот, располагайтесь: здесь есть кровати, холодильник, и если что-нибудь понадобится – я буду внизу или в соседней постройке. Вечером будет моя жена, и мы вместе сможем поужинать.
– Большое спасибо за гостеприимство, мистер Эдвардс, мы вам заплатим за ваши затраты.
– Об этом можешь не волноваться – отблагодарите, когда сможете, а теперь давайте отдыхайте. Майкл возвратился к своим делам, на его лице появилась еле заметная улыбка от того, что он вспомнил самого себя: как когда-то давно он так же, с двумя чемоданами в руках и ста долларами в кармане, начал свою жизнь в Ковингтоне. Он ничего не знал об этих ребятах: кто они такие, что делают здесь, чем занимались до этого – но для себя Майкл решил, что поможет им, чем сможет. Ведь он сам на личном опыте знал, что это такое и как сложно было ему в начале.
– Дорогая, ты не посчитала, что этот господин к нам относится чересчур доброжелательно?
– Думаю, нет, нам нужно привыкать к новым условиям, наш Бостон с его людьми остался далеко, а здесь совсем другая жизнь, значит, и люди другие.
Обменявшись этими краткими репликами, Джон и Саманта просто отключились и крепко заснули после столь долгого пути.
Ребята проспали до самого позднего вечера. Когда Джон проснулся,  первый делом бросил взгляд в окно и увидел прекраснейший закат, такое он видел впервые в жизни. Всё вокруг было волшебным, солнце было темно-оранжевого цвета, и от этого всё в округе окрасилось в причудливые цвета. Джон не успел вдоволь насмотреться на ковингтонский закат, как в дверь постучал Майкл.
– Ребята, пора ужинать, заодно познакомитесь с моей супругой.
– Спасибо, мистер Эдвардс, мы сейчас будем, – ответил Джон.
Когда Джон и Саманта спустились из комнаты, чтобы поужинать, их встретила хозяйка дома, миссис Мишель Эдвардс. Мишель сразу произвела на ребят очень положительное впечатление, с широкой улыбкой хозяйка тепло поприветствовала нежданных гостей.
– Добрый вечер, прошу вас к столу.
– Здравствуйте, я Джон, а это моя супруга Саманта. Ребята очень нервничали, чувствуя себя не в своей тарелке. До этого они, кроме своего дома, ничего не видели, а тут в течение нескольких дней произошло столько событий, они получили массу впечатлений и повстречали много незнакомых людей. Тут в беседу вмешался Майкл, который всегда отличался огромным юмористическим талантом, и быстро снял напряжение. Через считанные минуты короткий диалог перерос в оживленную беседу, но только Мишель задала вопрос о том, что молодые люди делают в столь далеких краях, как Джон и Саманта опять занервничали.
– Извините, я всегда лезу не в свое дело, – с немного виноватым видом произнесла Мишель.
– Ну, тут ситуация до неприличия проста и банальна, мы с Самантой очень любим друг друга и в этом году хотели пожениться, но наши родители, когда узнали об этом, не то что не одобрили свадьбу, а вообще запретили встречаться, и нам пришлось уйти из дома, – непринужденно проговорил Джон. – Мы взяли с собой лишь самое необходимое: паспорта, деньги, что были, – и всё, перед отъездом из Бостона мы расписались, и теперь мы официально мистер Джон и миссис Саманта Смит.
На мгновение в воздухе повисла тишина, Майкл и Мишель переваривали услышанное, а молодые люди пытались осознать то, что сделали.
– Ребята, я вам могу сказать только одно: если два сердца искренне любят друг друга, если каждая секунда в разлуке для них – это тяжкое испытание и если один посвящает другому свою жизнь, то никаких преград быть не должно. Если даже этой преградой являются их собственные родители, – неожиданно очень эмоционально произнес Майкл.
– Мы с Майклом уже долгие годы вместе, и с каждым годом эта любовь все крепче, я вам от всей души желаю того же. И еще вы можете у нас оставаться столько, сколько будет нужно, мы постараемся помочь вам, – улыбчиво поддержала Мишель.
Ребята еще раз поблагодарили хозяев этого прекрасного ранчо за теплые слова и за оказанную помощь, разговор тем временем затянулся до самой поздней ночи. Майкл и Мишель рассказывали о Ковингтоне, о своей гордости – прекрасных лошадях, которых было почти три сотни на этом ранчо, – о своих юных годах, которые были очень даже похожи на то, что им рассказали Джон и Саманта. Так и пролетел первый день в новом штате, в новом городе, всё казалось здесь таким другим, очень интригующим и немного пугающим…
На следующее утро Джон отправился вместе с Майклом на пшеничные и кукурузные поля, которые находились где-то в пяти километрах от ранчо. Эти поля были огромными, бесконечными, можно было смотреть на них вечно, конца и края им как будто не было. Джон с радостью согласился помогать Майклу в хозяйстве, особенного другого выхода у него и не было – нужно было зарабатывать, ведь теперь он мог рассчитывать только на себя. Богатые родители остались там, далеко, в Бостоне, он сам сделал этот выбор и за него был в ответе, это был не юношеский поступок, спонтанный, совершенный на эмоциях, – нет, Джон и Саманта прекрасно понимали, что они творят и как им будет тяжело без родительской опеки. Выбор был сделан, и теперь оглядываться назад и думать, что бы было, если бы они остались в Бостоне с родителями, не имело смысла.
Саманта и Мишель работали на самом ранчо, занимаясь домашними делами, справедливости ради нужно отметить, что работы у них было никак не меньше, чем у их мужей. Но Саманта быстро привыкала, ей даже начала нравиться такая почти деревенская жизнь, хотя работа была пыльной, о которой она до сих пор и понятия не имела. И всё же какая-то безмятежность и внутренняя гармония помогали ей преодолеть все житейские невзгоды. Мишель во всем помогала юной девушке и застенчиво улыбалась, когда у той ничего не получалось. А иногда, когда Саманта была вся в работе, позабыв обо всем, Мишель одним глазком, украдкой смотрела на нее и мечтала, чтобы у нее была такая же дочь – это, наверное, было самым заветным желанием в ее жизни, которому так и не суждено было сбыться. Спустя три дня молодые люди отправили письмо без обратного адреса своим родителям, в котором они просили прощения у своих родных за столь дерзкий поступок, отнюдь не жалея об этом. Джон и Саманта сообщили родителям, что у них всё хорошо, что у них есть кров, деньги и что они познакомились с прекрасными людьми, которые их всячески поддерживают. Ребята обещали отправлять письма каждые три дня, чтобы они не переживали, а обратный адрес они напишут, когда их родители наконец-то поймут и примут их поступок.
У Джона были прекрасные перспективы в Бостоне, его отец был заметной личностью в деловых кругах, парень никогда не был обделен в материальном плане, а в этом году он собирался поступать в Гарвард, одно из самых престижных учебных заведений Нового Света. Для миллионов ребят это была мечта, которая так никогда и не сбудется, а для Джона – вполне обыденная жизнь, там было всё, кроме Саманты. Положив на одну чашу весов деньги, красивые вещи, дорогие автомобили, а на другую – Саманту, он без колебания сделал свой выбор в пользу того человека, без которого все эти красивые вещи ему были попросту не нужны.
У Саманты была примерно та же ситуация. Нельзя сказать, что ей было сейчас совсем легко без того, что она оставила в прошлом, но она ни на минуту не сомневалась в правильности своего выбора. Те совсем небольшие деньги, которые ребята зарабатывали, были смешными, если бы они жили в Бостоне, но они были своими, они заработали их своим трудом, а вечерний ужин с прекрасной парой Эдвардсов был большим вознаграждением за трудный рабочий день.
Чередой таких жарких и погожих дней и прошло лето молодых людей. Ребята и не задумывались искать себе другое место, их всё устраивало, они выиграли в лотерее, вытянув счастливый билет: каких-то три месяца тому назад они с двумя чемоданами в руках стояли возле Ковингтона, не зная, куда им идти, что делать, а сейчас, казалось, у них уже было всё, что нужно.
А с началом осени работы только прибавлялось, на полях началась уборка урожая, Майкл и Джон уходили ранним утром, а возвращались, когда в округе смеркалось, ребята работали не покладая рук, у них были серьезные планы по выручке денег, строительству новых ферм, За неполных полтора месяца практически весь урожай был собран, за исключением единственного кукурузного поля, которое находилось на большом расстоянии от ранчо, в тридцати километрах. Майкл очень не любил это поле: мало того, что до него очень долго добираться и оно очень большое, с ним связано еще много чего плохого. Четыре года тому назад на этом поле скончался родной брат Майкла Эндрю, ему было немногим больше пятидесяти лет, он никогда не жаловался на здоровье, но в тот день мужчина упал замертво от внезапного сердечного приступа и никто не смог ему помочь. Также Майкл рассказал, как в прошлом году одна семья попала в жуткую аварию на дороге, ведущей к кукурузному полю, и все погибли.
– Майкл, ну если с этим полем у вас связано столько плохого – может, стоит от него избавиться? – спросил Джон.
– Ты знаешь, а я, наверное, так и сделаю, вот только нужно будет собрать весь урожай, здесь всегда выручка хорошая, а на эти деньги мы займемся с тобой  разведением скота – это будет хорошим вложением денег, если всё у нас получится – передам в твое личное пользование.
 Парень очень обрадовался такой перспективе и стал работать с еще большим энтузиазмом. Через две недели уборка практически была завершена, оставался небольшой кусок не убранной земли, как погода стала стремительно портиться.
– Что-то с погодой совсем беда! Боюсь, мы не успеем всё собрать, – унылым голосом говорил Майкл и то и дело поглядывал на небо.
– Тут осталось работы на три дня, я думаю, у нас всё получится.
– Ну что, несмотря на столь пугающее небо, ты готов продолжать? – улыбаясь, спрашивал мистер Эдвардс.
– А где наша не пропадала! С вами – хоть до самой Канады!
И мужчины вновь отправились в поля завершить начатую работу, а погода тем временем становилась всё хуже. С утра шел мелкий дождь, было промозгло, из-за облаков почти не было видно солнца. В этот день Саманта была чем-то очень взволнована и не хотела, чтобы Джон и Майкл отправлялись на работу.
Ближе к обеду зазвонил телефон Джона, его телефонная трубка была в машине, потому он его не сразу услышал, звонила Саманта.
– Алло, – Джон взял трубку, и его сердце сразу сжалось, парень явно ожидал услышать что-то очень плохое.
– Алло, Джон, как ты, с вами всё в порядке? – очень нервно и обрывисто спросила Саманта.
– Да, всё в порядке, а что случилось, чем ты так взволнована?
– Тут огромное торнадо, ничего не видно, всё во мраке, – нервно ответила Саманта.
– Саманта, бежим скорее! – послышался голос Мишель.
После этих слов связь оборвалась, Джон, как каменный столб, стоял еще несколько секунд в недоумении, а потом сорвался со своего места – искать Майкла.
– Мистер Эдвардс, едем домой, там… – голос Джона постоянно обрывался.
– Успокойся! Что случилось?
– Звонила Саманта, там торнадо, которое, видимо, двигалось на них, я услышал, как миссис Мишель крикнула «бежим», и всё – звонок оборвался.
– Так, ясно, ты, главное, успокойся. Для нас это дело не новое, у нас тут постоянно такое происходит, на нашем ранчо есть глубокий погреб – они сейчас сидят там и волнуются, чтобы с нами ничего не случилось, так что всё будет хорошо, поехали.
Не медля больше ни секунды, мужчины отправились домой, но уже где-то на пятом километре Майкл, не справившись с управлением, а скорее всего, с волнением, вылетел с дороги и врезался прямо в дерево, которое одиноко стояло возле кукурузного поля. К счастью, Джон и Майкл серьезно не пострадали – лишь царапины и небольшие ссадины были на их телах, их больше потрясло то, что они увидели: две огромные воронки торнадо, сметавшие всё на своем пути, были настолько огромными, что затмевали собой весь горизонт. Самое печальное было то, что Майкл и Джон понимали, что торнадо наверняка прошлось по их дому, а что с их любимыми – одному Богу известно. Потеряв еще минут двадцать в попытках привести машину в порядок, Майкл и Джон с еще большой скоростью помчались в сторону дома.
С каждым километром приближения к ранчо картина становилась всё ужасней и ужасней: везде были разбросаны деревья, удивительно – вековые глыбы были выкорчеваны, словно сорняки, крыши домов отлетели на сотни километров, десятки машин перевернуты, Ковингтон погрузился в сплошной хаос. Первоначальный оптимизм Майкла улетучился мгновенно, такое разрушительное торнадо он видел впервые. Он пытался успокоить Джона, а сердце внутри него тряслось, как осиновый листочек.
Через полчаса ребята были у дома. Когда они увидели, что осталось от дома, их разум отказался принять это. Всё было разрушено: от конюшен практически ничего не осталось, крыша дома была расколота пополам, как будто разрезана кухонным ножом... Не выдержав, Джон побежал в дом первым, за ним Майкл. Майкл кричал: «На кухню!» – но пробраться туда было не так просто, проход был завален деревянными перекрытиями, вдобавок везде под ногами валялись куски стекла, но на это никто не обращал внимания. После того как дорога к кухне была открыта, оставалось единственное препятствие – это куски бетона и железные перекрытия на полу, под которым и находился тот самый погреб. Около входа в погреб Джон увидел капли крови, страх сменился паникой, в считанные минуты мужчины разбросали все обломки и наконец-то открыли вход в погреб. Саманта и Мишель сидели на полу, укутавшись в теплые одеяла, на правой ноге Саманты был небольшой порез, от которого и были те самые следы крови, но он был сущим пустяком по сравнению с тем, что могло быть.
Джон и Майкл спустились к своим любимым и обнялись, они так просидели очень долго, словно не хотели никуда выходить, им здесь нравилось. Это был день рождения, да, именно день рождения новой семьи! Семьи в полном смысле этого слова. До этого дня были только семьи Эдвардс и Смит. Теперь как будто кусочки мозаики были собраны воедино, и картина получила истинный вид. Беда всегда объединяет людей, и отношения между ними становятся еще крепче и теплее. После таких событий к самой жизни и к своим родным начинаешь относиться совсем по-другому, более бережно и более жадно, потому что понимаешь, что завтра может и не быть и ты должен свою любовь и свое отношение к ним показать именно здесь и сейчас. Так и случилось между двумя этими семьями, они взаимно дополняли друг друга, давая то, чего у них не было никогда, а именно любовь и заботу детей к родителям и наоборот. И пускай кровно они не были родными, но разве в такой момент это имеет значение?
Миновало несколько дней, эмоции улеглись, все пришли в себя, и нужно было думать о будущем. А будущее представлялось очень тяжелым, ведь пришлось начинать всё практически с нуля, разрушительный торнадо уничтожил значительную часть посевов, из почти трех сотен лошадей осталось чуть больше двадцати. Немного повезло лишь главному ранчо Эдвардсов: кроме того, что унесло крышу и внутри дома был полный бардак, больше ничего разрушено не было. Помощь со стороны государства населению пострадавших районов была незначительной, она могла покрыть лишь какие-либо небольшие расходы – вот и всё. Но никто не отчаивался, им когда-то удалось совершить невозможное, значит, удастся и теперь. Бытует мнение, что в одну и ту же реку нельзя войти дважды, уверяю вас, можно, и не только дважды, но, если понадобится, и трижды.
А тем временем Джон и Саманта на письмах, которые отправляли родителям, стали указывать обратный адрес. Видимо, они были настолько уверены в себе, что теперь не опасались за свою судьбу, тем более они достигли совершеннолетия и даже по закону их никто не мог разлучить. И спустя две недели родители молодых людей приехали в Ковингтон. Казалось, что после долгой разлуки родные люди должны были быть на седьмом небе от счастья, забыть прошлые противоречия, но этого не случилось. Как таковой родительской любви, искры, которая должна разгораться между родными людьми, увы, не было. Родители молодоженов так и не могли понять поступок своих детей, а те в свою очередь недоумевали, как же так: их родители не могут понять их чувства и просто порадоваться за их счастье. Родители Джона и Саманты помогли им материально, они договорились посещать их хотя бы раз в месяц, но в целом отношения оставались очень холодными и носили эпизодический характер. Ребята не очень отчаивались из-за этого, ведь всегда в тяжелую минуту они могли положиться на ставших им родными Майкла и Мишель.
Тяжелые времена длились недолго, на следующий год урожай с полей превысил все, даже самые оптимистичные, прогнозы, стада скота выросли втрое, всё больше народа прибывало в Ковингтон и останавливалось на ранчо у Эдвардсов. Однажды Джон, прогуливаясь возле ранчо, решил построить что-то, что могло бы объединить жителей в одном месте и еще больше сплотить жителей городка. Посовещавшись с Майклом, Джон начал строительство кафе, удивительно, но такого рода забегаловок в городе почти не было, а людям нужно было место, где они могли бы постоянно встречаться, обмениваясь своими житейскими событиями или обсуждая политику, волновавшую умы почти всех жителей Ковингтона. Джон назвал свое кафе «Белый аист», в честь замечательной пары аистов, которые свили свое гнездо на верхушке ближайшего дерева. Меньше чем за месяц на месте пустыря появилось двухэтажное строение с танцполом и барной стойкой, вдобавок к этому внутри были удобные кресла и пара телевизоров, чтобы смотреть баскетбольные и футбольные матчи. Джон стал воплощать свои идеи в жизнь вдалеке от места своего рождения, он хотел разделить свою радость с друзьями, но они остались в прошлом. Парень не отчаивался, ведь здесь ему удалось найти много новых приятелей, которые были более искренними что ли, чем те, которые жили в Бостоне. А у входа в кафе красовался огромный макет прекрасного белого лебедя, смотря на него, Саманта и Джон мечтали, что когда-нибудь их дети будут здесь весело проводить время. Разрушительное торнадо и его последствия были забыты, как страшный сон.
А вскоре, спустя три года с того дня, как Джон и Саманта впервые очутились в объятиях доброжелательного Ковингтона, случилось очень знаменательное событие, а именно рождение первенца. Этого долгожданного ребенка ждали не только Джон и Саманта, но и Майкл и Мишель, потому что у них никогда не было своих детей, а теперь сама жизнь им возвращает должок и дарит ребенка, которого они считали таким же своим и родным, как и его родители. Одним погожим апрельским деньком на свет появилась маленькая принцесса по имени Рэйчел. Она была просто восхитительна, у нее были небесно-голубые глаза, такие же прекрасные, как небо Ковингтона, пухлые щеки, светлые волосы. Она была обречена стать сердцеедкой и своей красотой заставлять мужчин терять дар речи. В этот счастливый день все были в восторге, все проблемы, неприятности и трудности остались где-то там далеко, всё было раскрашено в радужные тона, гармония и беззаботность охватили ранчо Эдвардсов. В этот день Саманта позвонила свои родителям, чтобы сообщить такую прекрасную новость. Не вдаваясь в подробности разговора, можно отметить, что хоть ее родители и были счастливы за свою дочь, но приехать они отказались, пообещав навестить свою внучку в ближайшее время и сославшись на проблемы, которые им нужно срочно решить в эти дни. Хотя непонятно, какие должны были быть проблемы, чтобы не навестить свою дочь, может быть, в самый счастливый день ее жизни. Примерно такой же ответ ждал и Джона от его родителей. Но ребята и не думали унывать, ведь Майкл и Мишель уже стали для них намного больше, чем просто родители.
Рэйчел росла не капризным ребенком, даже в первые дни жизни она не докучала своим родителям, а кричала во всё горло лишь в необходимых случаях, к примеру, если проголодается. Комната Рэйчел была очень уютной, в окна всегда пробивались яркие лучи солнца, и от этого комната была освещена естественным светом. А кроватка маленькой принцессы была превосходна, там, наверное, даже могла еще уместиться Саманта, но для нее в комнате дочери стояла отдельная кровать. Появление Рэйчел перевернуло жизнь с ног на голову, всё крутилось и вертелось только вокруг нее, Мишель и вовсе двадцать четыре часа в сутки не отходила от нее. Даже когда ребенок спал, Мишель всё смотрела на нее и из ее глаз капали слезы, она не верила в свое счастье и каждую секунду благодарила Бога за то, что он подарил такое вот чудо. Что касается Джона, то он вообще в первые недели после того, как стал папой, не находил себе места, это оказалось настолько волнительным и немного страшным, что парень часто выходил во двор и гулял в одиночестве, в голове анализируя происходящее. Прогуливаясь вот так вечером после тяжелого рабочего дня, Джон как-то обратил внимание на одиноко стоявшее дерево, он его до этого не замечал, потому что редко доходил до самых границ ранчо, или, может, не хотел замечать. Видно было, что дерево сильно болеет, половина веток была сухая, а на тех ветках, на которых была листва, тоже наблюдалась не лучшая картина. Листья были странного черно-зеленого цвета, как бы наполовину обгоревшие.
–  Эх, совсем зачахло наше дерево, – пробормотал Майкл. Джон не слышал, как Майкл подошел и стоял за его спиной, и от неожиданности даже немного испугался.
– Обещайте больше так не пугать, а что за дерево-то? – улыбаясь, поинтересовался Джон.
– Это самое дорогое дерево, которое есть на всем ранчо, с ним у меня много чего связано. Это дерево посадил мой отец, оно было вроде как семейным деревом, которое олицетворяет собой любовь, семейный очаг, теплоту, в общем, всё хорошее, что может быть с человеком на этой земле. А еще я впервые познакомился с Мишель именно у этого дерева, а потом мы с моей Мишель почти каждый вечер ужинали под этим красавцем, кстати, последний ужин был накануне того дня, когда вы к нам приехали.
– И с чего же потом перестали?
– Ну, наверное, не хотели показаться немного странными людьми перед вами, но видимо, следующий ужин будет под другим деревом, а с этим придется попрощаться.
Дерево было решено уничтожить, а на его месте посадить другое. Когда срубали старое дерево, на Майкла было тяжело смотреть: как будто он прощался в эту минуту с родным человеком. Его можно понять – это дерево, посаженное его отцом, росло сорок девять лет, а сколько эмоций было пережито – и не счесть. Теперь пришел черед дать путь новой семье и новой жизни. Джон долго советовался с Майклом, какое дерево посадить, но тот сказал: «Какое бы оно ни было, оно будет символом вашей семьи, абсолютно не важно, какое дерево, – лишь бы оно принесло вам и вашей дочери земную радость, а мы сможем с Мишель только порадоваться за ваше счастье».
На следующий день Джон вернулся с полей пораньше, в его руках было очень даже симпатичное дерево. Это был канадский клен – одно из самых красивых деревьев не только в Америке, но и широко распространенное по всей Европе. Клены достигают огромных размеров, а это дерево было совсем маленьким, и даже не верилось, что из него может вырасти исполин. Засучив рукава, Джон принялся за работу, он хотел побыстрее посадить дерево, чтобы успеть к возвращению Майкла, тем самым сделав небольшой сюрприз. Во время посадки дерева Джон нашел в земле непонятные куски камня, хотя это и на камни особо не было похожим – какая-то застывшая масса, похожая на золу, прозрачно-черная, причудливой формы, напоминающая пяти-, шестиугольники. Джон не понимал, откуда здесь могли взяться такие предметы, но он продолжал копать землю дальше, а этих камушков было всё больше и больше. Джон хотел махнуть рукой и посадить дерево в другом месте, но всё-таки его очень впечатлил рассказ Майкла о дереве, которое было здесь раньше, и он решил не обращать внимания на этот факт и посадил свой замечательный клен на то самое место. Довольный выполненной работой, Джон собрался уходить и бросил последний взгляд на свое творение, а в его глаза бросился отблеск света – это был один из тех камней, которые он видел в земле. Джон решил взять на память камушек и засунул его в правый карман своего пиджака. А этим самым вечером Джон, Саманта, Майкл, Мишель и маленькая Рэйчел устроили очень теплый ужин у дерева, посаженного Джоном.
А уже через несколько недель после рождения малышки пришло время крещения. По этому случаю из Бостона приехали родители Джона и Саманты, в этот приезд они были более расположены к своим детям, ведь повод был очень подходящий. Шли споры,  на кого же похожа Рэйчел, в итоге пришли к выводу, что больше всё-таки на маму, – кто бы сомневался, она была точной копией Саманты! У Майкла был хороший приятель, можно назвать его другом детства, который работал священником, и Майкл хотел, чтобы именно он крестил внучку. Мистер Лайнус с удовольствием принял приглашение своего друга и уже спустя сутки был в Ковингтоне. Мистер Лайнус и Майкл провели почти всю молодость вместе, сначала они бок о бок учились в школе Ковингтона, затем уехали в столицу своей родины Вашингтон, там они проработали около трех лет, но затем пути старых друзей разошлись: Майкл вернулся домой, где вскоре и познакомился с Мишель, а мистер Лайнус спустя несколько лет поисков себя в этом мире решил связать свою жизнь с церковью. Эрик Лайнус после того, как стал священником, сменил много мест, где он только ни побывал: и в Европе, и в Латинской Америке, но большую часть жизни прожил в штате Оклахома. Когда Эрик и Майкл встретились, они буквально не отходили друг от друга, всё разговаривая о чем то, вспоминая юношеские годы, строили планы на будущее. Эрик был восхищен ранчо Майкла и Мишель и пообещал приехать сюда через пару лет, быть может, навсегда.
На следующее утро все гости были в сборе, и можно было крестить маленькую красавицу. Примерно в пяти километрах от Ковингтона была старая деревянная церковь, которой было уже более пятидесяти лет. Именно эту церковь видели Джон и Саманта в первый день своего нахождения в Ковингтоне – тогда они и подумать не могли, что через пару лет в этой самой церкви они будут крестить свою дочку. Церковь была сделана из сруба, аккуратно расположенные в ровной последовательности бревна делали впечатление от церкви более благоприятным. Несмотря на то, что церковь была небольшой и даже внутри нее скамьи и деревянные перегородки были уже заметно потемневшими, это не портило общей картины, ведь у этой церкви Ковингтона была и другая сторона – необычайная уютность, складывалось ощущение, что ты попал в сказку, и всё в округе казалось восхитительным и прекрасным. А из окон вид вообще был волшебным, ведь церковь была окружена садом, который благоухал необычными красками и пах миллионами видов превосходных цветов. Крестными родителями малышки, конечно же, стали Майкл и Мишель, которые были, наверное, самыми счастливыми людьми в этой церкви.
Всё было готово к началу церемонии крещения, лишь Джон задерживался. Он срочно отправился накануне поздно вечером в Цинциннати, чтобы решить проблему с властями о покупке новых полей, и должен был приехать к полудню. Когда Джон прибыл в Ковинтон, было уже без четверти двенадцать, дома никого не было, все были в церкви. Джон быстро приготовился и стал выбегать из дома, как вдруг нечаянно зацепился своим пиджаком за край ручки двери, и весь рукав оказался распорот. Он очень расстроился, этот костюм он специально покупал для крещения, но ничего поделать было нельзя, время для занятий вышиванием не было, и Джон нацепил свой старенький пиджак, который висел в гостиной.
Опоздав примерно минут на пятнадцать, Джон распахнул двери церкви, и все встретили его одобрительным гулом. После того как Джон извинился перед гостями за опоздание, началось крещение, во время которого Рэйчел вела себя очень смирно, только время от времени хлопала своими большими ресничками и оглядывалась по сторонам, удивляясь столь большому скоплению народа. Эрик с особым энтузиазмом зачитал церковные молитвы и стал купать Рэйчел в святой воде, после этого каждый из родителей подошел и поцеловал свою дочь. В тот момент, когда Джон наклонился над маленькой Рэйчел, чтобы поцеловать ее, из его кармана выпал маленький камушек, именно тот, который Джон нашел в саду. Камень звучно плюхнулся в воду, брызнувшие капли разлетелись по сторонам и попали в глазки малютке, отчего Рэйчел заплакала. Но Саманта быстро успокоила дочку, да и нужно отметить, что Рэйчел долго и не планировала плакать, утихнув почти сразу, как оказалась в объятиях матери. Мистер Лайнус достал камушек из воды и недобро взглянул на Джона, впоследствии объяснив ему, что нельзя, чтобы в святую крещеную воду попадали посторонние предметы.
После церемонии гости отправились на ранчо, обряд крещения продолжился торжественным ужином. Все пришедшие были приятно удивлены уюту ранчо, оно было очень большим и красивым, у дома, где жили Эдвардсы, была чудесная зеленая лужайка с прекрасными изгибами искусственно созданных водопадов, а если пройти дальше, то можно было увидеть десятки загонов со скотом, еще можно было отметить прекрасную речку Ковингтона, которая называлась Блю Дрим, она была чиста и прозрачна до такой степени, что можно было увидеть даже самые маленькие камушки на самом дне реки. Ранчо было полностью восстановлено после торнадо, более того, оно стало намного краше и интереснее, а еще оно станет более шумным и задорным, ведь в скором времени балом будет править Рэйчел.
Шумное празднование в честь Рэйчел отгремело, и все пришедшие друзья и родственники стали отправляться кто куда, некоторым нужно было идти метров сто до ближайшей улицы, а некоторым, таким как мистер Эрик Лайнус, нужно было отправляться в Канаду. Эрик после крещения был каким-то грустным, всё время молчал и очень мало разговаривал со всеми, это заметил Джон, который переживал, что дорогому гостю что-то могло не понравиться, и решился с ним поговорить.
– Мистер Лайнус, как ваши дела? Что-то вы совсем не разговариваете, может, что-то не так, вы скажите, я не обижусь!
– Ладно тебе, Джонни, ты издеваешься? Чем я могу быть недоволен? Разве только прекрасным гостеприимством и отменным яблочным соком. Нет, дело не в этом. Просто, если я кое-что скажу, ты не будешь меня считать немного ненормальным священником?
– Нет же, конечно, вы можете говорить что хотите!
– Джон, помнишь, во время крещения камушек из твоего кармана упал в воду, ты откуда его взял?
– А, тот черный камень! Где-то пару недель тому назад я на ранчо посадил дерево, а когда выкопал яму, на дне было множество камней, я их почти все выкинул, а вот один из них решил взять. А что с ним не так?
– В день крещения, когда вы все ушли, я и внимания не обратил на него, а с чего, собственно, смотреть на какой-то кусок камня! И хотел его выкинуть, но, получше присмотревшись, заметил, что это вовсе не камень, а кусочки какой-то непонятной плоти.
– Что? То есть как такое может быть? Хотя, может быть, какое-то животное, а я это еще засунул в свой карман, мне очень неловко.
– Джонни, ну не совсем животное, сейчас я кое-что расскажу, и тебе решать, верить этому либо нет. Существует городская легенда Ковингтона, точнее не легенда – бытие о проклятии жителей города. Ну, наверное, мне как священнику не стоит говорить о таких вещах – я тебе просто приведу один пример из моей практики. Знаешь, я ведь не только священник, но также неплохой знахарь, лечу людей народными средствами, снимаю порчу и всё в таком роде. И было много случаев, когда людям подбрасывали заговоренные вещи, это могли быть и пшеница на пороге дома, и соль, и сахар, в общем, всё, что пожелает черная душа, но мне удавалось снимать порчу и возвращать людям спокойствие и жизненную радость. И вот однажды ко мне обратился один из моих товарищей, его звали Энди – он, кстати, тоже жил в Ковингтоне – который рассказал, что у него резко ухудшилось здоровье, его мучило какое-то непонятное удушье. Я его полностью осмотрел, всё было в норме, но состояние всё ухудшалось и ухудшалось, я испугался и не знал, что делать. И вот когда я к нему пришел, уже, наверное, в сотый раз, у порога дома случайно увидел вот такие же кусочки, какие увидел сегодня, они напоминали драгоценные камни, переливались на свету и были очень красивыми. Я подумал: «Какие потрясающие черные камни, таких я еще не встречал!» – я и подумать не мог, что это вовсе не камни… Из рассказов местных жителей я узнал о поверье, что уже более ста пятидесяти лет в Ковингтоне находят такого рода непонятные предметы, говорят, что это плоть одной девушки, которую сожгла собственная мать, и все, кто прикасался к этим предметам, страдали, больше я не стал вдаваться в подробности, если честно, мне и этого хватило.
– А что, кстати, стало с Энди? – перебил рассказ Эрика Джон.
– После того, что услышал, я и вправду начал верить в эту легенду, я неделю ходил к Энди, заговаривал, купал в святой воде, но видимых результатов не было. Я тогда подумал, что это бред – все эти басни про порчу, и посоветовал ему обследоваться в какой-нибудь хорошей городской клинике, и он спустя месяц уехал, если не ошибаюсь, в Бостон.
– И что, он выздоровел?
– Я не знаю, мы с ним больше не встречались. Да наверняка выздоровел, ведь в твоем родном городе прекрасные клиники!
Джон стоял в недоумении, пытаясь осознать всё услышанное, но Джон не был испуган, потому что никогда особо не верил в такого рода сказки.
– Джон, ты прости меня за сказанное, просто я рассказал всё, что услышал, я и сам не думаю, что это правда.
– Да всё в порядке, я просто избавлюсь от греха подальше от этих вещей и всё.
– И еще, Джон, мой тебе совет: больше икон в ваш дом, в комнату дочери, ходите в церковь – тогда, я уверен, ничто не сможет сбить вас с истинного пути и всё у вас будет хорошо.
Эрик Лайнус еще долго беседовал с Джоном, но в основном на отвлеченные темы, больше не касаясь темы черных камней, а уже вечером Эрик уехал в Канаду, где у него было очень много работы. Джон и Майкл проводили Эрика до железнодорожной станции, мистер Лайнус дал добро на то, чтобы как можно чаще навещать маленькую Рэйчел. На обратном пути Джон всё-таки решил полюбопытствовать и спросил Майкла о том самом Энди.
– Майкл, а вы знакомы с Энди?
– С Энди... о каком именно ты спрашиваешь? У меня много приятелей с таким именем.
– Об Энди мне рассказал мистер Лайнус, он мне сказал, что он жил в Ковингтоне, но затем сильно заболел и уехал в Бостон.
– А, конечно, знаю Энди Рассела, отличный был парень.
– Был, а что его больше нет?
– Энди скончался семь лет тому назад, он сильно заболел у нас в Ковингтоне, местные врачи делали всё возможное, но результатов не было, а затем он уехал в Бостон. Из Бостона он мне часто звонил, говорил, что ему лучше и он себя стал чувствовать намного бодрее, но затем телефонные звонки прекратились, и после последнего с ним разговора прошло где-то полгода, потом мне сказали, что он скончался. Его тело привезли в Ковингтон, он похоронен здесь, мне было очень тяжело смотреть на него, мужчина почти под два метра ростом, спортсмен, красавец – таким я знал его, когда он уезжал в Бостон, – старик по виду лет девяноста с бледно-желтого цвета кожей – таким я его увидел в последний раз, я не знаю, что у него была за чертова болезнь, но он точно не заслужил такого.
– Бедный мистер Лайнус, вот он расстроится, когда узнает о случившемся, – грустно произнес Джон.
– Узнает? Так он был на похоронах Энди, он с ним был в очень хороших отношениях.
Джон был поражен услышанным, теперь он понимал, что Эрик специально не рассказал ему о смерти Энди, чтобы еще больше не расстраивать. До этой минуты Джон был спокоен, но услышанные слова вселили в его душу страх, он был очень испуган.
– А почему ты спрашиваешь меня об Энди и почему тебе Эрик не рассказал о том, что стало с нашим общим приятелем?
Тогда Джон рассказал о разговоре с Эриком, для Майкла эта информация не стала неожиданной, ведь они уже обсуждали этот вопрос с мистером Лайнусом. Майкл успокаивал Джона тем, что это – всего лишь домыслы, в которые он не верит.
– Джон, я верю больше в медицину и профессионализм врачей, а не в какую-то сказку о порче. Энди заболел чем-то, но тогда еще медицина не могла помочь ему, уверен, если бы все случилось в наши дни, то всё бы обошлось.
– Мне тоже хочется в это верить.
Джон был в глубоком раздумье. Прокручивая в голове разговор с Эриком, он пытался ответить на  вопрос, неужели такое действительно могло случиться, но ведь это всего лишь предположение одного человека. Единственное, что наверняка знал Джон, – это то, что пересадит семейное дерево на другое место. В десятках километров от Джона еще один человек искал ответ на этот вопрос – это был мистер Лайнус. Эрик долгое время думал об этом и всё больше склонялся к своей версии, большой опыт в таких вещах направлял его к такому выбору.
– Что за глупости? – недоумевал в душе Джон, тем самым успокаивая самого себя. – Не верить же мне в эти сказки! И всё же первое, что сделал Джон по возвращении домой, – это развесил несколько иконок в комнате дочери: будь рассказы мистера Лайнуса правдой или нет – святые вещи в доме еще никому не мешали...

Помимо икон, Рэйчел всесторонне была окружена любовью, весь город не переставал восхищаться столь красивым ребенком, она была как ангелочек и смотрела на всех людей своими большими глазками, хлопая своими ресничками, и иногда улыбалась, показывая свои немногочисленные зубы.
С самих ранних детских лет Рэйчел начала проявлять себя как очень энергичный и талантливый ребенок. Уже в возрасте трех лет девочку привели  в школу художеств, которая находилась совсем рядом с домом. В этом детском кружке ребята учились навыкам профессиональных художников, и совсем не важно, что первые творения ребятишек были похожи на нечто невразумительное и нелогичное, но уже в эти годы у некоторых из них был заметен некий талант. Одним из этих детей была и Рэйчи, которая ну просто обожала рисовать, про нее говорили, что якобы она родилась с кистью в руках. Мама Рэйчи, Саманта, также совсем неплохо рисовала и являлась для дочери отличным учителем. Первыми творениями юной художницы стали местные пейзажи, она рисовала золотые поля пшеницы, кукурузы, затем Рэйчи стала изображать на своих полотнах церкви, площади Ковингтона. После того как дети освоили природные пейзажи, следующим направлением в их творческой деятельности были автопортреты, и вскоре всё ранчо Эдвардсов стало напоминать выставку картин. По непонятным причинам больше всего и успешнее других Рэйчел удавалось рисовать бабушку Мишель, этот факт даже немного обидел Майкла, который при любом случае подкалывал маленькую художницу. Рэйчел также решила попробовать себя в музыке, девочка очень любила петь и даже пыталась сочинять свои песни, хотя дальше пяти строчек дело, как правило, не заходило. И всё же вскоре нужно было выбирать между рисованием и музыкой, и Рэйчи, не колеблясь ни секунды, выбрала живопись. Сердце Рэйчел подсказывало, что это ее и что именно в рисовании она сможет раскрыть себя в полной мере. Рэйчел очень полюбили в художественном кружке, она была воплощением красоты, таланта и безудержной энергии, бившей, как святой источник. Помимо занятий живописью, любимым развлечением девочки было гуляние во дворе. У Рэйчел было много друзей, с которыми она могла гулять до самого позднего вечера, иногда даже игнорируя призывы родителей не задерживаться допоздна. Но родители не особо сердились на это, ведь безудержные детские игры, крики, смех наполняли их сердца радостью. Детям, наверное, намного проще во взаимоотношениях со своими друзьями. У них основным мерилом являются куклы, машинки, подаренные их родителями, они еще не понимают, в каком алчном мире они живут, в очень жестоком мире, где за кусок зеленой бумажки люди готовы превратиться в подобие людей и перегрызть горло любому, даже своему близкому человеку. Они еще не знают, что такое добро и зло в настоящем их значении, они не догадываются о тех жизненных трудностях, которые им предстоит преодолеть, сколько будет в жизни огня, вод и медных труб. И наверно от этого взрослым, наблюдающим за утехами детей, становится немного завидно. Завидно от того, что они больше никогда не смогут ощутить эти чувства – беззаботности и детской радости.
А у родителей, действительно, проблем было хоть отбавляй: всё новые и новые потребности стали вынуждать искать другие пути для материального благосостояния. В Ковингтоне, кроме выращивания скота и сельскохозяйственных культур, по сути ничего больше не было. Нужно было  искать что-то другое или уезжать в более индустриально развитые города США. Но уезжать из гостеприимного Ковингтона никто не собирался, оставался только второй вариант. Однажды Майкл на целый месяц отправился в штат Оклахома, чтобы повидать старых друзей, и там он был удивлен большому количеству мебельных фабрик: прекрасные диваны, стулья, кухонная мебель украшали почти все дома. И в эту минуту Майкл представил, что как хорошо было бы, если и в родном городе была такая фабрика, ведь за мебелью всегда приходилось выезжать за пределы Ковингтона. По приезду мужчины домой эта идея была подхвачена Джоном, который и сам хотел придумать что-нибудь такое. Лишь Мишель не очень верила в перспективность такого проекта, ведь леса в Ковингтоне почти не было и за материалом нужно было ехать за сотни километров. Но такая перспектива не испугала Майкла и Джона, которые решительно вознамерились построить первую в городе мебельную фабрику, это был поистине грандиозный проект.
На следующий же день после работы на полях Майкл решил начать разведку перед боем и поговорить с администрацией города о возможном месте строительства. Уже на первом этапе строительства возникла серьезная проблема, а именно, несмотря на, казалось бы, уйму места в городе, свободной земли почти не было. Всё или было занято полями администрации города, или находилось в частных руках. А та земля, которую предлагали, была очень дорога, Майкл не мог себе сейчас позволить такое. Майкл с расстроенным видом вернулся домой, его всячески  успокаивали близкие, поддерживал Джон, говорил, что земля обязательно найдется, ведь, благо, такого добра хватало.
– Не переживай так, Майкл, всё у нас получится, мы построим прекрасную мебельную фабрику, которой будет гордиться весь штат, а потом и вся Америка, и назовем мы ее «Рэйчел»! – горделиво и очень уверенно воскликнул Джон.
Эти слова очень тронули Майкла, в душе его не угасал вулкан страстей, он очень был рад слышать их от человека, которому он сам говорил почти такие же слова, казалось, очень давно, но прошло всего лишь несколько лет. А после того как Джон произнес слово «Рэйчел», Майкл взглянул на красавицу, и его сердцу стало намного легче, ведь все проблемы – это всего лишь бытовой пустяк, который имеет прекрасную особенность рано или поздно разрешаться.
К сожалению, этот случай, наверное, был не совсем из рядовых, ведь прошел месяц, потом второй, затем и третий, а из администрации новостей не было. Майкл продумывал другие идеи и даже хотел покинуть свое ранчо и уехать в Оклахому – там с работой было всё в порядке, как вдруг в тот момент, когда уже человек совсем отчаялся и ни во что не верил больше, из администрации города раздался такой приятный и знакомый голос мистера Андерсона, старого знакомого Майкла, который сообщил о приятной новости, а конкретнее, на самой окраине Ковингтона нашелся довольно большой кусок земли, которая стоила совсем немного. Эта новость очень вдохновила Майкла, и он вместе с Джоном отправился в администрацию города, а уже вечером мужчины были на том самом месте, где планировалось построить фабрику. Место, и вправду, оказалось очень хорошим, территории было предостаточно даже для строительства самой большой фабрики, и находилось оно от дома на расстоянии  примерно двадцати пяти километров.
Почти невероятное случилось, и теперь нужно было готовиться к строительству. Мишель и Саманта приняли эту новость на ура. Когда Джон рассказал своей дочери, что скоро у нее будет своя фабрика, девочка только кивала головой и смеялась, еще совсем не понимая значения этих слов. Строительство фабрики предполагало очень серьезные денежные вливания, и Майкл решил привлечь к этому амбициозному проекту своего друга, соседа Криса, который занимался предпринимательской деятельностью в других штатах США. Тем более у Криса была замечательная дочка Селена, лучшая подруга Рэйчел. Девочки всё время проводили вместе, и род занятий у них был схожим, только Селена занималась музыкой и уже успела выступить на нескольких мини-концертах, устроенных на детских утренниках.
Крис с радостью согласился с предложением друга, и уже через неделю группа ребят приступила к работе над фабрикой. Джон всё время находился с рабочей группой, а Майкл был на полях, так как он был единственным, кто мог проконтролировать всю ситуацию. И вот стоило немного отвлечься от дел фабрики, как по телефону Майклу позвонил Джон:
– Привет, Джонни! – с небольшой долей недовольства сказал Майкл.
– Майкл, тут у нас возникли кое-какие неприятности, ты не смог бы приехать?
– Что опять не так, неужели и на эту землю нашелся свой хозяин?
– Нет, не совсем, но лучше тебе самому увидеть.
Майкл со злобой на лице отправился на фабрику, он и подумать не мог, что еще у основания фабрики не заложено ни одного кирпичика, а проблем уже море.
Приехав на место, Майкл увидел, что котлован под основание здания был практически готов, и еще заметил полицию города. «Что за черт?» – обрывистым голосом произнес Майкл и быстрыми шагами направился к Джону, недоуменно смотревшему на котлован. Майкл кинул свой взгляд  вниз и замер, словно находился в летаргическом сне: на дне котлована работала полиция, а также там было много черных пакетов, где были человеческие останки.
– Боже мой, как это понимать? – произнес Джон.
– Ну вы так не переживайте – останки очень давние, но пока тела не будут подняты из-под земли и мы не разберемся с ситуацией, строительство придется заморозить, – ответил полицейский Рихард Пэрри.
– Никаких проблем, я все понимаю, – ответил Майкл.
Джон подошел осторожными шагами к Майклу, и они решили отправиться в администрацию Ковингтона. Придя на место назначения, Майкл встретился с Мистером Андерсоном и попросил разобраться с ситуацией. Майкл был уверен, что это старое кладбище или могильник, и ему жуть как не хотелось строить фабрику на таком месте. Мистер Андерсон любезно пообещал во всем разобраться. Эрик Андерсон на протяжении трех суток перебирал архивы и карты города, пытаясь найти хоть что-то, но тщетно – ничего об этом месте не было известно. Точно можно было сказать, что на этом месте не должно было быть никакого кладбища, и, судя по карте города, этот участок земли никем не использовался. Мистер Андерсон готов был смириться с тем фактом, что найти ничего не получится, как вечером третьего дня поисков ему в глаза бросились пожелтевшие и изрядно отсыревшие куски бумаги. Эрик Андерсон перевернул их и увидел  уголовное дело № 8117 о семье прокурора Дэвида Уилкинсона от 1835 года.
16 июня 1835 года был обычный жаркий летний день, было около 9 часов вечера, я занималась на огороде, детишки играли во дворе, а мой муж рыбачил на речке, которая находилась метрах в пятидесяти от дома. И в тот момент, когда начинало потихоньку смеркаться, с окраины Ковингтона послышался громкий хлопок, как будто что-то очень большое взорвалось, и буквально в считанные секунды стали видны огромные клубы дыма. Они были черного цвета и заволокли все небо. Я побежала к мужу, а Алекс к тому моменту уже на всех парах мчался ко мне с криком «что случилось, где дети?» Я его сразу успокоила, сказав, что с детьми всё в порядке, дети от такого взрыва галопом примчались домой, и я им сказала, чтобы они не выходили из дома. Когда я с мужем вышла на центральную улицу Ковингтона, увидела нескончаемый поток людей, которые смотрели вдаль, где что-то полыхало огненными красками, тогда мы еще не знали, что это. Я сразу подумала о лесопилке, которая находилась в том самом районе, откуда валил дым, а там еще работал родной брат Алекса. Алекс ринулся в другой конец города – я за ним, на улице образовалась огромная толпа людей, всем было интересно, что же это такое там горит. Я до места дошла примерно только минут через тридцать и с облегчением вздохнула, ведь это была не лесопилка. Горело поместье прокурора Дэвида Уилкинсона, картина была ужасающей, дом был расколот на две части, как будто из середины как раз и произошел взрыв, всё вокруг горело, небо совершенно не было видно, все деревья, которые росли рядом, практически полностью обгорели, температура даже в нескольких сотнях от дома была очень высокой. Пожарная станция была совсем рядом от поместья, но спасать было уже некого, пожарники никак не могли подступиться к дому, деревянные перекрытия падали одно за другим, и среди этого столпотворения слышались голоса людей, которые звали на помощь. Эти голоса я слышу вот уже месяц после этого пожара, несмотря на то, что Дэвид Уилкинсон был очень жестоким человеком, эксплуататором, но всё равно, наверное, никто не заслуживал такой смерти, а ведь у него еще было пятеро детей. Затем среди толпы я увидела своего мужа и подошла к нему, мы еще стояли довольно долго, не могу точно сказать, ну может, час, полтора, и собирались уходить, как нас остановил голос какой-то женщины, которая о чем-то сильно кричала, слышно было плохо из-за гула людей. И потом я обратила внимание, что вся толпа побежала к горящему дому, но, не дойдя метров ста, устремила свои взгляды на землю, мой муж также побежал, я опять за ним, и когда мы были на месте, были потрясены увиденным: в высокой траве лежала маленькая девочка, ей было около трех лет, она была вся в ссадинах и порезах, голова была вся в крови, девочка была, видимо, в таком шоке, что даже не плакала, а только тихонько стонала. Через минуту к девочке подбежали врачи и, быстро оказав первую помощь, увезли девочку в местную больницу. Люди были в недоумении и искали ответ на вопрос, как же она выжила, ведь она была слишком маленькой, чтобы гулять одной и, соответственно, должна была во время пожара находиться в поместье. Когда я немного отошла от увиденного, обратила внимание, что на дворе была уже глубокая ночь, а ведь дети дома одни, и я с мужем быстренько побежала домой. Затем до меня стали доходить слухи о том, что девочку звали Марта, она была дочерью рабыни, но удивительное в том, что девочка была белокожей. Затем мне рассказали, что Марта была дочерью хозяина Дэвида Уилкинсона, но этого он не признавал и еще жестче относился к своим рабам. Но всё же ответить на вопрос, как девочка выжила, никто не смог, после случившегося девочка от шока перестала разговаривать. Видимо, она была во дворе, и взрывом ее просто выбросило. Тел Дэвида Уилкинсона и его детей обнаружено не было, они сгорели заживо. Причиной взрыва и последующего пожара полиция назвала природный газ, который находился в погребе поместья. Дэвид Уилкинсон был любителем вина, его коллекция была огромна, и держал он ее в глубоких погребах, и, видимо, в тот момент, когда был зажжен факел, в погребе сдетонировал газ, отсюда и взрыв такой мощности. Многие жители ненавидели Дэвида за его жестокость, он истязал своих рабов, морил голодом, избивал их за малейшее непослушание. Штат Кентукки был рабовладельческим штатом, у многих зажиточных людей были свои рабы, но у Дэвида Уилкинсона их было больше всего, порядка пятидесяти человек.
О судьбе Марты известно немного, я знаю лишь то, что после пожара девочку приютили соседи, а затем они уехали в другой штат, а куда точно, я не знаю.
                Свидетельские показания
                Элизабет Митчелл

Когда мистер Андерсен рассказал эту историю Майклу, он вспомнил проповеди, которые ему всегда рассказывал отец, тем самым пугая маленького Майкла, чтобы тот не задерживался по ночам. Мистер Андерсен уверял Майкла не обращать внимания на эту историю и продолжать строительство фабрики.
– Майки, то, что тут случилось когда-то давно, ровным счетом не имеет значения, да, я всё понимаю: строить на костях не хочется, но другого такого места в Ковингтоне нет, – произнес Эрик Андерсон.
– Я человек верующий и думаю, что на таких местах грех что-то делать, а лучше посадить сад или что-нибудь в таком роде, – ответил Майкл.
– Слушай, Майкл, только не обижайся на меня, ты, конечно, мой друг, мы старые товарищи, но всё же если ты откажешься, то я завтра продам эту землю уже другим людям, а больше таких мест у нас в городе нет.
Несколько минут Майклу потребовалось, чтобы сформулировать свой ответ.
– Ты умеешь убеждать, хорошо, я согласен, только пообещай мне, что все тела будут преданы земле в кратчайшие сроки и что все эти несчастные люди обретут долгожданный покой.
– Конечно, друг, нет проблем.
Спустя неделю всё было уже готово к работе, Майкл очень надеялся, что больше таких форс-мажоров не случится. Он даже забросил работу на полях, чтобы лично контролировать ход строительства фабрики. Джон и Майкл планировали выпускать высококачественную мебель из самых лучших и дорогих пород дерева, сначала  в Ковингтоне, затем в более крупных городах штата – Луисвилле и Цинцинатти, а затем и вовсе по всем США.
Будущая хозяйка фабрики, Рэйчел, любила приходить после занятий в кружках к папе и дедушке и проводить большое количество времени в песочнице и на качелях, которые находились рядом с фабрикой. Джон специально построил этот парк развлечений, чтобы видеть дочку, одновременно занимаясь работой. Рэйчел почти всегда приходила со своей подругой Селеной, они были не разлей вода, а еще у Рэйчи была хорошая подруга в соседнем городе Луисвилле, ее звали Эшли, она была старше Рэйчел на один годик и тоже ходила в школу художеств. Эти три девочки с самого раннего детства стали выделяться среди всех своих сверстниц,  каждая из них в своей области добилась успеха, Рэйчел и Эшли были самыми лучшими художницами Кентукки, а Селена уже добилась больших высот в музыке, да и в учебе на них все ровнялись. Джон был спокоен за свою дочь, он был очень доволен успехами Рэйчел и вскоре должен был передать фабрику под ее начало. С самых ранних лет одним из любимых мест девочек было их кафе «Белый аист», а всё из-за того, что там был самодельный парк аттракционов, построенный Джоном. Только занятия в школе заканчивались – они все вместе бежали в кафе, даже Эшли, которая жила в другом городе, при первом удобном случае приезжала погостить к своей маленькой подруге и задерживалась здесь на пару дней, да и сама Рэйчел любила гостить у Эшли, ей очень нравился Луисвилл, он казался девочке огромным городом, таким загадочным и интересным.
Строительство фабрики продолжалось несколько лет, за это время неприятная история с Дэвидом Уилкинсоном стала забываться, и больше таких казусов, к счастью, не случалось. Аккуратно к восьмому дню рождения дочери прекрасная мебельная фабрика «Рэйчел» была полностью готова. Фабрика стала украшением города, до этого только великолепные храмы украшали Ковингтон, но теперь всё стало чуть иначе. Самые лучшие изделия из дерева должны были решить проблему маленького города с мебелью, и еще не успела фабрика выпустить первую партию мебели, как стали уже появляться заказы, первый такой был из соседнего города Луисвилла. Майкл и Джон были сильно воодушевлены этим событием и решили отпраздновать новоселье фабрики, пригласив родственников и друзей. Так редко приезжавшие родители Джона и Саманты наконец-то нашли время и навестили гостеприимный Ковингтон, отец Майкла, Джек, не отходил от Рэйчи, о чем-то постоянно нашептывая ей на ухо. К большому сожалению Майкла, не смог приехать мистер Лайнус, он сослался на занятость, хотя, скорее всего, он не хотел видеться с Джоном, потому что чувствовал вину за то, что рассказал ему неприятную историю о черных камнях, а прошло уже так много лет. У Джона после этой истории был комок в горле, он очень переживал за дочь, и даже вроде бы невероятная история о проклятии казалась ему очень даже правдивой. Джон тоже сожалел, что мистера Лайнуса нет, он просто хотел сказать, что не держит зла и что ему очень хочется сказать спасибо за всё, что тот сделал. Также на званый ужин пришел мистер Андерсон, человек, с которого всё и началось, Майкл был очень рад видеть своего друга.
– Дружище, рад тебя видеть! – улыбаясь, обнял своего друга Майкл.
– Я тоже, вот решил оценить твою работу.
– Ну и как, не разочарован увиденным?
– Разочарован? Так всё замечательно, ты разом решил мою проблему безработицы, дав сотням людей работу, и отношения с властями Луисвилла стали гораздо лучше. Майкл, я тебе должен кое-что сказать. У тебя есть минут десять?
– Да, конечно, давай выйдем на задний двор – у меня там отличная веранда.
Мужчины отправились во двор, лицо мистера Андерсона было каким-то сосредоточенным, он явно хотел рассказать другу о чем-то, что его давно волновало.
– Ну и что? У тебя появилась очередная женщина на стороне? – насмешливо задал вопрос Майкл.
– Нет, с этим покончено, я теперь примерный супруг.
– Да, а почему мне тогда не верится?
– Речь сейчас не об этом, я хочу вернуться на четыре года назад.
– Так, становится все интереснее, а что было четыре года назад? Мы только начали строительство фабрики тогда.
– Ты идешь в правильном направлении, а о телах, которые были найдены, ты уже забыл?
– Нет, не забыл, я об этих несчастных людях вспоминаю почти каждый раз, когда приезжаю на фабрику.
– Так вот после того, как останки тел были извлечены, судебные медэксперты решили, так скажем, улучшить свою практику и определить причину смерти. Даже по прошествии многих лет такое возможно, современные методы в криминалистике и медицине позволяют это сделать. Вроде, всё было ясно заранее: был пожар, люди погибли либо от удушья, либо от ожогов, ну или, возможно, на них упал какой-нибудь предмет. Однако здесь меня удивило сразу несколько вещей: во-первых, почему тела в те давние времена не были найдены, они же не могли провалиться сквозь землю?! Во-вторых, на останках погибших людей была сгнившая одежда.
– И что же в этом удивительного?
– А в том, что она была именно сгнившая, а не сгоревшая. Майкл, они не сгорели, на их одежде даже не было копоти, кости, зубы – всё, по чему можно было определить воздействие огня, говорит о том, что на них не было оказано воздействия огня.
– Я тебя не понимаю, ты в архивах нашел дело и говоришь, что здесь был пожар, сгорела усадьба очень важного человека, а теперь ты говоришь, что причиной их смерти не мог быть пожар. Отчего же они погибли, может, от цунами или от скуки?
– Вот поэтому я тебе и не рассказывал, потому, что не мог найти ответа на все эти вопросы. И еще есть ряд очень любопытных фактов, в особенности то, что после тщательного осмотра тел нам всё-таки удалось найти частички воздействия огня.
– Ну вот, уже всё проясняется.
– Но это затемнение было у всех тел в области грудной клетки, произошло самовозгорание, источник огня был не внешним, он был внутренним, пожар начался у них внутри, в их сердцах.
– Бред, ты взрослый человек, глава администрации города – и говоришь мне такие вещи: пожар начался у них внутри – как это понять?
– Майкл, я не знаю, никто не знает, но факты говорят об этом. Одежда, обувь, кости – ничего из этого не было подвержено воздействию огня, действительно, пожар был, об этом говорят и многочисленные свидетели, и обгоревшие куски железа, кирпича. В тот день усадьба Дэвида Уилкинсона полыхала от огня, горело всё вокруг, всё, кроме людей – их убило что-то другое. Майкл, я не могу тебе этого объяснить, и никто не сможет, но если говорить проще, пожар начался в прямом смысле слова у них в сердцах и, видимо, продолжался какие-то секунды, потому что была затемнена лишь небольшая область вокруг сердца. И еще о чем мне хотелось бы сказать…
– Всё, достаточно, я не хочу больше ничего слышать! Ты мне не рассказывал об этом многие годы, а теперь говоришь этот бред, знаешь, я верю в то, что вижу своими глазами, чего я не видел – я в это не верю. Не может человек самовозгораться, друг мой, такого нет, значит, это совпадения. Прошло много лет, вы могли не заметить, что одежда горела или там другие части тела также были подвергнуты огню, это всего лишь какой-то казус, нелепое совпадение, не нужно делать никаких выводов, и не становись ребенком.
– Значит, ты не веришь моим словам?
– Эрик! Не верю? Конечно, нет! Иди, расскажи Рэйчел, она тебя высмеет и будет еще смеяться со своими подругами во дворе. И давай прекратим эту пустую болтовню, пока мы не разругались окончательно, я лучше тебя угощу отличным яблочным вином, который называется Stronger (сильный) – после него ты забудешь не то что об этой истории, а даже о нашем разговоре, пошли.
Мужчины отправились обратно на ранчо, мистер Андерсон хотел еще рассказать что-то очень важное, но не успел, по его лицу было видно, что он очень этим расстроен и очень обижен на Майкла за то, что он просто посмеялся над его рассказом. Выпив  белого вина, мистер Андерсон растворился в толпе и незаметно для всех ушел, даже не попрощавшись с Майклом. По пути ему повстречалась Рэйчел, которую он поцеловал в щеку и которой сказал следующие слова: «Будь сильной, девочка моя, ты всё сможешь, у тебя всё получится». Что имел в виду мистер Андерсон, девочке, конечно же, было не понять, но она и не обратила внимания на это, а побежала к своим гостям.
Из всех гостей Рэйчи больше всего времени проводила со своим дедушкой, отцом Саманты, Джеком. Джек по своей натуре был человеком очень общительным, доброжелательным, очень любил детей, и поэтому с Рэйчел у него возникли очень крепкие родственные и дружеские связи. Джек работал профессором в Гарвардском университете, что ни говори, а это самый престижный университет США, куда мечтают попасть все абитуриенты страны. Джек рассказал Рэйчи о своей профессии, о том, чем он занимается, и предложил внучке со временем перебраться в Бостон и попробовать свои силы в столь престижном учебном заведении. Рэйчел была очень воодушевлена услышанным, и ей очень захотелось увидеть собственными глазами то, о чем поведал дедушка Джек. Этот разговор услышала Саманта и категорически отклонила эту затею, аргументируя это тем, что Рэйчел еще совсем ребенок и что она хочет стать художницей, а не психологом, как этого хочет Джек.
– Саманта, ты не доверяешь собственному отцу? Или ты думаешь, что жить в этом захолустном городишке – это предел мечтаний?
– Дело совсем не в недоверии, во-первых, ей восемь лет, о чем можно говорить! Во-вторых, здесь она под моим контролем, а в-третьих, пускай занимается тем, чем хочет, и я не хочу, чтобы ей навязывали какие-то идеи, – резко возразила Саманта.
– Я не говорю, что именно сейчас, – пускай подрастет, при Гарвардском университете есть школа, где она может учиться, а затем сразу поступить в университет. И вообще кем это она хочет быть? Рисовать картины – ну, это хобби, от делать нечего, это, дорогая моя, не работа, а профессия психолога, с одной стороны, очень востребована, ну, а с другой, – очень интересная, в этой науке человек может познать себя, понять других и легче справляться с жизненными трудностями. И кому еще, как ни ей, мне передавать свой опыт!
– Хорошо папа, но пускай Рэйчел вырастет, и лет через семь-восемь мы решим этот вопрос.
Рэйчел была очень рада видеть Джека и не отходила от него целый вечер, всё расспрашивая о Бостоне, о Гарварде, о парке, который там есть, и о чудесных лебедях, о которых с таким воодушевлением рассказывал Джек.
У Рэйчел в тот вечер было такое отличное настроение, что она решила завести свой личный дневник, куда она записывала бы все события, переживания, эмоции, которые происходили в ее еще совсем детской жизни.
Дорогой дневник, привет! С тобой я буду общаться, как с лучшим другом, и говорить даже то, чего не говорю моей маме. Сегодня у нас было много гостей, но я разговаривала только с моим дедушкой Джеком. Он мне рассказал много интересного, и мне захотелось это увидеть, еще он сказал, что я смогу  учиться в Гарварде, это, наверное, очень далеко отсюда, и я не знаю, мне и здесь хорошо, у меня много друзей, Селена,  Эшли, и я не хочу никуда уезжать, мне здесь очень хорошо.
   Отрывок из дневника Рэйчел

Только поздним вечером все гости стали покидать уютное местечко Эдвардсов, переночевать  из гостей решил остаться лишь Джек, ведь дорога до Бостона была далекой и лучше было дождаться утра. Майкл в толпе уходящих гостей искал глазами мистера Андерсена, но не мог найти. Майкл вышел на задний двор, подумав, что его приятель курит, но и там его не оказалось. Майкл был в недоумении, куда мог подеваться его друг.
– Джон, а где Эрик?
– Я не знаю, последний раз я видел его днем, когда вы выпивали вино, потом даже не обратил внимания. Расспросив всех, кто еще к тому времени был на ранчо, Майкл подошел к уже почти засыпавшей Рэйчел.
– Рэйчи, ты мистера Андерсена не видела?
– А, это тот дедушка, который с палкой ходит?
– Да, именно он.
– Когда я возвращалась от подруги, я его видела, он попрощался со мной, что-то сказал, уже не помню, и ушел.
Майкл догадался, что это было обеденное время, и понял, что он ушел почти сразу после их разговора. Майкл был уверен, что мистер Андерсен сильно на него обиделся за то, что он высмеял его, но Майкл не хотел извиняться, чувствуя свою правоту.
На следующее утро пришло время уезжать и Джеку, его тронули грустные глаза внучки. Она так была воодушевлена услышанным, что уже хотела уехать и поскорее увидеть всё своими глазами, хотя только вчера не хотела. Однако «всему свое время» – утверждали родители и настаивали на том, чтобы Джек ни так активно агитировал еще совсем маленькую девочку к тому, что ей нужно перебираться в другой город.
И в Ковингтоне была отличная школа, где девочка могла получить прекрасное образование, все преподаватели очень любили Рэйчел, и смысла уезжать, тем более в другой штат, по мнению родителей, не было.
Джек всячески уговаривал Саманту и Джека посетить свой дом, побыть какое-то время в Бостоне, но ребята были с головой в работе, ведь первые дни фабрики были самыми важными, нужно было выполнять заказы, рекламировать бренд мебельной фабрики «Рэйчел», а отдохнуть можно будет и потом. Тем более на носу было событие, о котором Джек мечтал с первых дней, как он и Саманта оказались в штате Кентукки. А именно в соседнем городе Луисвилле на ипподроме «Черчилл-Даунс» проходят самые знаменитые скачки в США Кентукки-Дерби (Дерби – скачки лошадей трех лет чистокровной верховой породы на расстоянии 1,5 мили), эти скачки часто называют «двумя величайшими минутами в спорте». Две минуты – примерное время прохождения дистанции участниками соревнований. Джек давно мечтал об этих скачках и специально для этого подготовил прекрасного красавца-жеребца. Жеребец был черного цвета, а ближе к гриве цвет переходил в темно-коричневый, его звали Феникс, и ему было как раз три года. Джек готовился к этим соревнованиям целых четыре года, брал уроки мастерства у знатоков этого дела, единственное, что волновало Джека, – это судьба фабрики, ведь она на некоторое время оставалась на плечах Майкла. Майкл пообещал справиться со всеми проблемами, тем более он работал не один, а со своим компаньоном. Джеку было приятно слышать такие слова, и теперь он мог сосредоточить свое внимание только на скачках.
За неделю до старта соревнований Джек, Саманта, Мишель и Рэйчел отправились в Луисвилл. Луисвилл – самый большой город в американском штате Кентукки, город находится на пересечении среднего запада и юга страны, но всё же относится к южным городам США. Джеку да и Рэйчел очень нравился Луисвилл, он был значительно более развитым индустриально и культурно, чем Ковингтон.
Участникам соревнований и их родственникам и друзьям предоставили гостиницы, а в специальных загонах на ранчо содержались их лошади. Нашим героям очень понравились условия в гостинице, но они не хотели сидеть в своих номерах и отправились смотреть город Луисвилл. В гостинице решила остаться только Мишель.
Первым местом, куда отправилась семья Смит, был деловой центр Луисвилла, который находится к югу от реки Огайо. Основные улицы города расходились от центра во все стороны так, что в случае, если кто-то заблудится, можно было со всех улиц выйти к самому центру Луисвилла. Примерно в десяти километрах от центра находился аэропорт. Пейзаж города стал еще краше, когда наши герои увидели небоскреб «Мьюзиум Плаза» высотой в шестьдесят два этажа и прекрасный стадион у набережной на двадцать две тысячи мест.
Затем Джон, Саманта и Рэйчел отправились в «Хайлэндс» – любимый район «богемы» города. Надпись на плакате: «Сохраните Луисвилл Загадочным». Вообще архитектура города – это смесь новых и старых традиций и стилей. «Старый Луисвилл» является самым большим историческим районом, полностью застроенным в викторианском стиле, в Штатах и третьим в мире. Здания на улице Уэст-Мэйн могут похвастаться второй по величине после района Сохо в Нью-Йорке коллекцией чугунных фасадов. Наших героев поразило огромное количество церквей в Луисвилле. Религия играет важную роль в городе, в котором находится большое количество различных религиозных организаций. Значительная часть населения является протестантами. В Луисвилле находится Юго-восточная Христианская Церковь – так называемая «мегацерковь», одна из самых больших церквей в США. Также здесь расположены Луисвиллская теологическая семинария пресвитерианства, штаб-квартира пресвитерианской церкви и Церковь адвентистов седьмого дня, на Мэгазин Стрит – самая старая афроамериканская церковь адвентистов седьмого дня.
Уже к концу дня дружная семья Смит посетила исторический музей Фрэйзера, в котором располагается большая выставка оружия, доспехов и других исторических находок за последние тысячу лет, с акцентом на США и Великобританию. Здание музея имеет три этажа с экспонатами, две арены для исторических постановок, лекторий на сто двадцать мест и кинотеатр на сорок восемь мест.
А неподалеку от музея находится Научный центр города Луисвилл, самый большой прикладной научный центр в штате Кентукки. В центре находятся прикладные выставки, кинотеатр IMAX, образовательные программы и технологические сети.
За этот день Джон, Саманта и Рэйчел получили массу приятных впечатлений, они настолько были увлечены красотами и достопримечательностями Луисвилла, что совсем забыли, куда они первоначально направлялись – на ипподром «Черчилл-Даунс», чтобы своими глазами увидеть место предстоящих соревнований. Однако на город уже опустилась  ночь, и надо было отправляться обратно в гостиницу, где за них уже, наверное, стала переживать Мишель, а дорога до гостиницы была далеко не близкой, около часа езды. Приехав в гостиницу поздней ночью, все были настолько уставшими, что даже не выслушали претензий Мишель и повалились спать. А следующим утром они всё-таки добрались до места назначения. Ипподром «Черчилл-Даунс» был настолько манящим и зовущим к победам, что рябило в глазах. Чувствовалась сумасшедшая аура этого места: сколько незабываемых минут на этом ипподроме перечувствовали спортсмены и болельщики в минуты победы. Изначально целью Джона было просто принять участие в столь престижных соревнованиях, но когда он своими глазами увидел всё то, что до этого видел только на картинках, ему непременно захотелось выиграть, чтобы навеки войти в славную историю Кентукки-Дерби.
Следующие пять дней прошли одинаково: каждодневные тренировки с утра до вечера. С каждым днем, который приближал Джона к соревнованиям, он волновался всё больше и больше, парень совсем замкнулся в себе и почти не разговаривал. Саманта впервые в жизни видела Джона таким, она понимала, что для него эти соревнования значат много, и пыталась всячески поддержать мужа. Накануне соревнований из Ковингтона приехал Майкл, на время забросив фабрику.
– Майкл, вот так сюрприз! Ты же не хотел приезжать! – радостным голосом встретила мужа Мишель.
– Я не мог пропустить такое, Джонни четыре года готовился к этим соревнованиям, я просто обязан был его поддержать, а, кстати, где он?
– Всё еще тренируется, перед смертью не надышишься, – грустно и тяжело вздыхая, произнесла Мишель.
И в это самое время дверь открылась, и в комнату вошел Джон, он был очень удивлен, что Майкл приехал, и кинулся ему в объятия. Майкл был превосходным психологом, человеком, который мог снять напряжение. Уж чего он наговорил Джону – непонятно, но спустя час разговора с Майклом Джон уже крепко спал, хотя всю эту неделю почти не смыкал глаз.
Итак, настал долгожданный день соревнований, в эти часы, минуты и секунды перед соревнованиями спортсменов просто колотит от мандража, зубы стучат с бешеной скоростью, и всё, чего хотят участники соревнований, – это чтобы поскорее началась гонка. Начало скачек было намечено на десять часов по местному времени, и Джон уже в семь часов отправился на ипподром «Черчилл-Даунс», чтобы зарегистрироваться как участник и в последние часы еще раз «обкатать» своего скакуна Феникса.
Майкл, Саманта и Рэйчи прибыли на стадион около девяти часов, уже практически все места были заполнены. На соревнования приехали многие видные люди, здесь было и всё правительство Луисвилла во главе с мэром города, и делегация из Великобритании. А в прошлом году на Кентукки-Дерби была даже королева Англии, но в этом году, к сожалению, зрителям не посчастливилось ее увидеть.
Фаворитами гонок были три красавца: это Степной Орел, Алекс и жеребец с оригинальным именем Шумахер. Естественно, Феникса никто в расчет не брал, ведь Джон впервые участвовал на таких соревнованиях, все фавориты были прекрасными бойцами, уже несколько лет принимали участие в различных скачках, у всех уже был не один десяток наград. Джон чувствовал себя очень неуютно рядом с такими профессионалами, а они вели себя очень высокомерно и с какой-то усмешкой глядели на Джона.
Без четверти десять к трибуне подошел мэр Луисвилла, который пожелал участникам соревнований удачи, а зрителям – приятного зрелища, после этого были сделаны последние ставки на скачки. Победитель соревнований, кроме почета и уважения, получал кругленькую сумму, почти полтора миллиона долларов.
В девять часов пятьдесят пять минут все участники подходят к своим местам (Феникс бежит по пятой дорожке), последние наставления, последние минуты волнений, в это время сердечный пульс зашкаливает не только у участников скачек, но и у всех зрителей, собравшихся на ипподроме. Джон сильно волнуется, всё время глазами ищет на трибунах своих родных, а потом отводит глаза в сторону. Затем он поднимает обе руки к небу, закрывает глаза и что-то бормочет себе под нос.
Десять часов, выстрел, и всё – гонка началась. С первых секунд гонки вперед сразу вышли два жеребца – это Степной Орел и Алекс, Алекс немного впереди, Феникс держится в районе шестого места, неожиданно Шумахер стартовал очень плохо и плетется в самом конце. Что творится на трибунах – это какое-то безумие: все повставали со своих мест, кричат, прыгают, кто-то молится, Майкл держится пока очень уверенно, никак не выражая свои эмоции, Рэйчел испуганно смотрит на всех окружающих, она не понимает, что случилось со всеми этими людьми, которые минуту тому назад сидели спокойно.
Дистанция – полмили, и Феникс все ближе к лидерам – уже на третьем месте, на втором – Орел, который уже полкорпуса проигрывает Алексу, Шумахер отстал безнадежно, понятно, что он уже ни на что не претендует. Куски грязи летят во все стороны, безумие на трибунах продолжается, Майкл уже кричит во всё горло, поддерживая Джона. Саманта в руках держит крестик Джона.
Дистанция – одна миля, и Феникс на втором месте, но преимущество над идущим третьим Степным Орлом – мизерное, они летят к финишу почти параллельно, лидерство Алекса неоспоримое, и вряд ли что-то может помешать его победе.
– Давай, давай сынок! Голос Майкла уже совсем охрип, неожиданно к всеобщему безумию подключилась и Рэйчел, которая кричит папе «вперед». Саманта всё так же сидит и почти не смотрит на скачки.
Дистанция одна и три десятых мили: Алекс лидирует, Феникс всё ближе и ближе, но уже почти конец гонки, не слишком поздно? Степной Орел всё, отвалился.
Дистанция одна и четыре десятых мили: Феникс почти нагнал лидера, Майкл поменялся в цвете лица, он уже даже не кричит, а просто орет, Саманта на ногах – неужели такое реально: все болельщики поддерживают Джона и кричат «Феникс, Феникс!».
Дистанция полторы мили, последние секунды гонки. Буквально за десять метров чуть впереди Алекс, итак – финиш, последние метры – и Феникс на последнем отрезке всё-таки непостижимым образом вырывает победу. В этот момент Майкл не выдержал и пулей сорвался со своего места к Джону, Саманта и Рэйчи обнимаются и не верят, что случилось. Джон кинулся в объятия Майкла и, не выдержав, заплакал, он плакал, как ребенок, в его голове творилось что-то непостижимое, Джон не верил, что это правда, а не сон, в эту секунду он боялся проснуться и понять, что это сон. Но это не сон, это – победа, к которой он готовился столько лет, и он заслужил ее, ведь на пути к ней он преодолел много жизненных барьеров. Джон еще долго сидел на сырой земле на коленях и плакал, все соперники подходили к нему и поздравляли с победой, он был полностью опустошенным, казалось, что огромный груз спал с его плеч и теперь жить станет легче.
На церемонии награждения Джон светился от счастья, а вместе с ним и вся его семья. Все, кто пришел на скачки, не пожалел об этом, вне зависимости от того, за кого болел, ведь эти две минуты стали умопомрачительным спектаклем. Все соперники Джона поблагодарили его и Феникса за отличное представление, а также погрозились, что в следующем году будет обязательно реванш. Но Джон даже и не думал о следующей гонке, он радовался жизни, радовался каждой секунде, и в душе он понимал, что все усилия стоили того, чтобы оказаться на этом месте. А в гостинице героев ждала Мишель, которая ни о чем не подозревала. Мишель специально не пошла на ипподром, чтобы не сглазить победу, ей почему-то всегда казалось, что она жутко невезучий человек и лучше уж ей сидеть дома, чем ходить на разного рода мероприятия. Когда Джон, Майкл, Саманта и Рэйчел пришли в гостиницу и во всё горло кричали, что Феникс победил, она не сразу поверила, решив, что это просто розыгрыш, но когда Джон показал кубок, все сомнения отпали.
– Это просто невероятно! Но как? Как тебе удалось? – со слезами на глазах спрашивала Мишель
– Как? Как? Наш Джон – просто герой, и все остальные пускай просто нам завидуют, хочу я посмотреть на выражение лица мистера Андерсена, когда он увидит кубок, – восторженно кричал Майкл, он, наверное, еще больше радовался победе, чем сам победитель гонки.
– Я тоже посмотрю на Эрика, он мне постоянно говорил «ну хоть, надеюсь, займешь девятое место среди восьми участников», – улыбаясь, вспоминал Джон.
Этот вечер был незабываемым, Джона с Фениксом пришли поздравить все его коллеги, а также просто местные жители, которые следят за скачками. Джон хотел еще на несколько дней остаться в Луисвилле, ведь его об этом так просила Рэйчел, которая еще столько хотела посмотреть. А также Рэйчи хотела провести  время с Эшли, подруга так много говорила ей о своем городе! Однако телефоны Майкла и Джона разрывались от телефонных звонков, им звонили то клиенты фабрики, то работники, в общем, работа давала о себе знать, и им пришлось возвращаться в Ковингтон. А Рэйчел пообещали обязательно сюда приехать через месяц на каникулы и полюбоваться местными пейзажами, ведь они были просто изумительными.
Ковингтон встречал героев овациями, все жители следили за гонками, теперь Джон являлся героем этого маленького города. Складывалось такое впечатление, что Ковингтон погрузился в Средние века, когда так встречали воинов, возвращавшихся с поля брани. Была прекрасная атмосфера, от людей исходил только позитив. Джон, Саманта и Рэйчел по приезду в город сразу отправились в гости, к родителям лучшей подруги Рэйчел, Селены, чтобы обсудить перипетии событий, происходивших накануне. А Майкл и Мишель решили напрямик пойти домой, недельная экскурсия в Луисвилл их порядком утомила, с каждым метром приближения к ранчо все отчетливее и отчетливее вырисовывался силуэт мужчины, который стоял у порога дома. Это был Седрик Андерсен, сын мистера Андерсена. Майкл подумал, что у Эрика не хватило смелости, чтобы признать свое поражение, и поэтому он  прислал сына. Когда Майкл увидел лицо Седрика, его сердце вдруг начало сильно колотиться, Майкл понял, что он пришел явно не по поводу скачек. Седрик был не многословен, еле-еле выдавил из себя три предложения, сказав, что вчера вечером его отец Эрик Андерсен умер, после этих слов Седрик, повесив голову, ушел прочь.
В эту минуту лицо Майкла могло сказать обо всем, что у него творилось в сердце. Он очень сожалел, обо всем том, что произошло с ним и его лучшим другом в последнее время. Он считал себя виноватым за то, что его не было рядом, когда это всё случилось, он считал себя виноватым за то, что поссорился со своим другом на том вечере, который Майкл устраивал в честь открытия мебельной фабрики, и затем даже ни разу не позвонил. Майкл, немного отойдя, поцеловал Мишель в щеку и сказал, что должен пойти домой к мистеру Андерсену и встретиться с родными. Всю дорогу Майкл всё казнил и казнил себя.
– Как же так могло случиться, ведь мы еще так много хотели сделать, как же так, дружище, почему ты ушел? Я тебя так и не дослушал тогда, прости меня, прости, – говорил вслух Майкл.
Когда Майкл зашел домой, первой он увидел жену Элису и обнял ее, тем самым пытаясь немного ее успокоить. Майкл помнил, с каким настроением он всегда уходил из этого дома, всегда с улыбкой, ведь только смех, улыбки и любовь наполняли этот дом. Эрик был очень жизнерадостным человеком, даже в самую трудную минуту не унывал и всегда поддерживал Майкла, и эта поддержка чувствовалась постоянно. Майкл бросил взгляд на дом, всё выглядело так уныло, что сдерживать слезы было очень тяжело, зеркала были закрыты полотенцами, свет еле пробивался в окна, и не звучали любимые песни Эрика. Элиса подошла к Майклу и сказала, что он может увидеться с Эриком, указав на соседнюю комнату. Сердце Майкла еще больше сжалось, он зашел в комнату и тихонько прикрыл дверь за собой. Потом подошел к Эрику и приоткрыл его лицо – казалось, он просто спит и вот-вот проснется, и они смогут обсудить их любимую политику, но он не просыпался, Майкл больше не мог сдерживать слезы, кинулся к ногам Эрика, заплакал и просил прощения. Спустя минут десять Майкл поцеловал Эрика и пообещал всю свою жизнь, которую ему еще осталось прожить на белом свете, заботиться о его семье.
– Я тебя очень люблю и я не говорю тебе «прощай», а скажу «до встречи, до встречи в другой жизни, брат мой», – тихо прошептал Майкл.
Когда Майкл уже выходил из дома, к нему еще раз подошла Элиса.
– Майкл, большое тебе спасибо за то, что сразу, как узнал о случившемся, пришел к нам.
– Да как я мог не прийти, но почему же вы не сообщили мне вчера? Я бы за час добрался до Ковингтона!
– Ну, мы знали, что ты едешь поддержать Джона, вы мечтали об этих соревнованиях, и мы не хотели вас расстраивать перед скачками.
– К черту эти скачки!
– И еще, Майкл, вчера с утра Эрик ходил к вам на ранчо, но он, наверное, думал, что ты не поехал в Луисвилл, и хотел тебе передать какую-то записку, я хотела у тебя узнать, ты знал о том, что тебе хотел передать Эрик?
– Нет, Эрик мне ничего не был должен, я просто ума не приложу, что хотел Эрик. А ты не спрашивала его об этом и где эта записка?
– Эрик с утра был очень взволнованным, в плохом настроении, и на мой вопрос «а что за листочек?» он просто посмотрел мне в глаза и промолчал, а где сейчас эта записка, я не знаю. Но если я ее найду, то обязательно тебе передам.
После этого разговора Майкл вернулся к себе на ранчо, и теперь его мучал вопрос, что же хотел сказать Эрик, может, он хотел попросить о чем-то, хотя зачем нужна была записка – всё перемешалось в одну кучу – а может, в этих строках были те слова, которые он не договорил еще тогда вечером – оставалось лишь догадываться или молиться, чтобы эту записку нашли.
В день похорон Эрика Андерсена собрался почти весь Ковингтон, звучали стандартные для такого мероприятия слова: мол, мы тебя будем всегда помнить, и пускай твоя душа обретет покой – и еще шел дождь, такой мелкий и теплый, временами из-за облаков пробивались лучи солнца. Майкл смотрел на небо и верил, что Эрик видит всех собравшихся и радуется, что все его земные дела остались замеченными людьми и по достоинству оценены. Майкл искренне верил, нет, он знал, что его друг сейчас в лучшем мире и ему там очень хорошо, а всё, что он не успел сделать здесь, Майкл доведет до конца. Но друг мой, что же ты мне хотел сказать? Майкл всё просил и просил ответа у неба, а его всё не было. Майкл и Мишель после церемонии прощания уже собирались уходить, как к ним подошла Элиса, она ничего не сказала, сил совсем не было, только протянула руку и сунула записку в карман Майкла, после этого с небольшой ухмылкой отправилась вновь ко всем собравшимся друзьям и родственникам. Майкл сразу же вытащил этот листочек бумаги (там еще оказался ключ) и прочитал: «для Майкла».
– Она всё же нашла записку, – промолвила Мишель.
– Да, теперь осталось ее прочитать.
В этот момент Майкл засомневался, задергался, боясь, что в этих строках что-то такое, чего он очень боится.
– Ну же, смелее, ты чего испугался?
Майкл вскрыл записку и прочитал:
Майкл, когда ты не найдешь ответа на, может быть, самый сложный вопрос в своей жизни, я тебе постараюсь помочь. Это – ключ от моего сейфа, не волнуйся, ты сможешь им воспользоваться всегда, когда захочешь.
                Твой лучший друг Эрик

– О чем это он? – недоуменно спросила Мишель, глядя в глаза Майклу.
– Понятия не имею, Эрик в последнее время вел себя очень странно, там может быть всё, что угодно.
У Майкла была в голове сотня догадок, что же там, но он не хотел открывать сейф. По мнению Майкла, Эрик и так для него сделал всё, что мог, постоянно поддерживая его в трудную минуту, и теперь его очередь помочь и пускай уже не самому Эрику, а его семье. Майкл даже хотел выбросить ключ, чтобы не думать об этом, но его остановила Мишель, сказав: «Если ты даже никогда не поинтересуешься содержимым сейфа, ты должен оставить ключ как память о друге». И Майкл оставил его, подумав про себя, что всё возможно.
Жизнь Майкла и членов его семьи продолжалась. Конечно же, сердце Майкла очень болело, ведь Эрик был для него не просто другом, а братом, не по крови, но разве это имеет значение. Забыть все эти переживания могли помочь лишь работа и жизненные хлопоты.
Фабрика «Рэйчел» набирала обороты, всё складывалось даже лучше, чем предполагалось, конкуренция, которой так опасались Майкл и Джон, исчезла сама собой, когда изделия фабрики «Рэйчел» стали появляться на полках магазинов Ковингтона и Луисвилла, правда, дальше дело пока не шло, но и этого с лихвой хватало. За первые три года Майклу удалось расплатиться практически по всем долгам и кредитам, которые им были взяты как раз на строительство фабрики. Городская администрация, церкви, в том числе и та, в которой крестили Рэйчел, а также дома рядовых жителей штата постепенно стали наполняться мебельными изделиями ковингтонского происхождения.
Хозяйка фабрики тем временем продолжала успешно обучаться в школе, параллельно занимаясь искусством. Рэйчел мечтала видеть свое будущее именно в живописи, ей нравилось воплощать свои мысли на полотне. Если взглянуть на картины, то по ним можно было прочитать очень многое: о чем в момент рисования думала художница, какие внутренние переживания испытывала и что хотела показать своими рисунками самой себе или, может быть, всему миру. Родители Рэйчи очень хорошо относились к такому выбору дочери и поддерживали ее в этих начинаниях. Хотя, когда Рэйчел говорила, что хотела бы в дальнейшем учиться живописи, родители пытались вежливо объяснить, что это просто увлечение, а учиться нужно по другим специальностям, которые будут востребованы в дальнейшем, и приводили в качестве примера экономиста или психолога. Рэйчел злили такие разговоры, она не совсем понимала, почему она, к примеру, должна учиться на экономиста, если она не видит свое будущее там, и почему нельзя посвятить себя искусству, раз у нее это так хорошо получается. Единственным человеком, которого слушала Рэйчел, когда заходили разговоры об учебе и работе, был Джек. Он мог найти подход к почти любому человеку, ну разве только за исключением дочери Саманты, и убедить в правильности того или иного решения. Он так захватывающе и правдоподобно рассказывал о Гарвардском университете, что хотелось сию минуту оказаться там и убедиться в честности слов Джека.
Когда Рэйчел исполнилось семнадцать лет, она начала принимать участие в художественных олимпиадах, выезжая за пределы штата. И вот однажды ей посчастливилось побывать в Бостоне.
Бостон – крупнейший город штата Массачусетс в США, входит в десятку самых крупных городов Америки и в пятьдесят самых крупных городов мира. Рэйчел до этого не видела такой огромный город, ей Луисвилл казался большим, но, когда она увидела Бостон, поняла, как же она ошибалась. Бостон был особенным городом, в нем были переплетены две культуры: американская и английская. После того как США получили независимость и больше не являлись колонией Британии, все штаты и города стали менять культуру и быт на свое усмотрение. Менялось всё и повсеместно, самые большие изменения произошли в архитектуре: высотные здания, деловые центры стали новшеством для США. Менялся и Бостон, но с появлением высоток, прекрасных автомобильных магистралей, с полным изменением архитектуры осталась и частичка Англии. Узкие улочки, сравнительно низкие постройки, чопорность в жизни горожан – всё это свидетельствовало о прошлом. Город часто стали называть неофициальной столицей региона, известного под названием Новая Англия. И еще нужно отметить, что после многих лет безызвестности, постоянной борьбы верхушек, междоусобиц к началу двадцать первого века город вернул себе статус интеллигентного, технологического и политического центра.
К сожалению, Рэйчел была в Бостоне не многим больше трех суток, но этого времени ей вполне хватило, чтобы раз и навсегда влюбиться в этот чудесный город.
Привет дневник! Сегодня я побывала в Бостоне, это чудесный город – столько всего нового и интересного, что даже кружится голова. Мне так понравился этот город, что уезжать совсем не хочется, теперь я знаю, что мой дедушка Джек говорил чистую правду о Бостоне. Мне так мало удалось увидеть из всего того, что хотелось, но я обязательно сюда приеду. И еще я обязательно буду учиться здесь, в Гарварде, хотя сам университет находится в другом городе под названием Кембридж, но от Бостона совсем недалеко, буквально стоит пересечь реку Чарльз, и ты окажешься в объятиях легендарного учебного заведения. Совсем скоро я буду здесь снова, до встречи, Бостон!
Отрывок из дневника Рэйчел

По дороге домой, в родной Ковингтон, Рэйчел готовила речь для своих родителей, чтобы они отпустили ее учиться в Бостон. Девушка всё предусмотрела, в ее голове было много мыслей по развитию той или иной ситуации, она не хотела долго ждать, а хотела быстрее оказаться вновь в Маленькой Англии.
Как только девушка оказалась у себя дома, она собралась выступить со своей речью, но новость, которую она услышала, спутала все ее карты. Саманта сообщила дочери, что скоро у нее появится брат, ну, или сестренка. Эта новость приятно удивила Рэйчел, ей давно хотелось иметь сестру или брата. В тот же час мечты о Бостоне на время покинули голову Рэйчел, и время ожидания родного человечка пролетело как миг. Рэйчел была так счастлива, что у нее скоро будет с кем понянчиться, что места себе не находила – свое счастье она решила разделить со своими подругами. Уютненько устроившись в любимом кафе «Белый аист», девушки вступили в оживленную беседу, которую, как обычно, начала Рэйчел.
– Мои любимые подруги, я даже не могу описать, что сейчас чувствую, это супер!
– Я за тебя очень рада, ну когда и у меня будет братик? – грустно прошептала Селена.
– Обязательно будет! Но я тебе сразу говорю, они хорошие, только когда маленькие, а потом от них бед не оберешься, вот я прихожу домой и  полчаса ищу свои вещи, они бывают разбросаны в самых неожиданных местах, – с некой злостью на лице проговорила Эшли, у которой был младший брат.
– Да ладно тебе, разве на это стоит обижаться? – возразила Селена.
– Слушай, Рэйчи, а ты уже придумала имя? – спросила Эшли.
– Да, конечно, если будет мальчик, я хочу, чтобы его звали Джек, в честь моего деда, либо Стивен, ну а если девочка, то пускай будет Амандочкой.
– Отличные имена! Мне кажется, будет девочка, – восторженно промолвила Селена.
– Ну не знаю, хотя мне всё равно, девочки. А что мы скучаем? Может, вина или что-нибудь покрепче? Папы сегодня нет в городе, ну и?
Селена и Эшли с улыбкой переглянулись друг с другом.
– Конечно, мы за! – сказала Эшли.
– Я не знаю, мне не очень хочется, – говорила Селена.
– Так, Селена, не начинай опять: два против одного – так что будешь, – приказала Рэйчи и поцеловала подругу в щеку.
Выпив за будущую сестру или брата Рэйчел, Эшли поинтересовалась, как Рэйчи съездила в Бостон, но лучше бы она этого не говорила, ведь задела ее за больное – Рэйчел буквально час твердила, как там здорово, параллельно опустошая один бокал за другим. Селена лишь улыбалась, глядя на подругу.
– Кстати, Рэйчи, а что за кулончик у тебя на шее? – поинтересовалась Эшли.
– Что, нравится? Короче, недели две тому назад, мне нужно было поехать в северную часть Ковингтона, чтобы забрать документы папы, я долго искала нужный дом, пока мне не помогла какая-то женщина, мы с ней разговорились, и она мне сказала, что я очень похожа на ее дочку, которая живет в Бостоне. И подарила вот этот золотой кулон, на кулоне написано «Алиша».
– И зачем тебе кулон ее дочери, как будто у тебя своих драгоценностей мало? – спросила Селена.
– Он мне так понравился, такой красивый я еще не видела, вот и решила взять. Эта женщина, миссис Олиссен, если не ошибаюсь, ее так зовут, показалась мне такой доброй, что я не устояла.
– Мне он тоже очень нравится, просто прелесть! – восторженно говорила Эшли.
Рэйчел видела глаза подруги и решила сделать ей приятное.
– Раз он тебе так по душе, забирай его, – и Рэйчел сняла его с шеи и отдала подруге. Эшли была на седьмом небе от счастья и приняла подарок. После этого подруги посидели еще часок, а потом начали расходиться по домам, вот только Cелена то и дело твердила, что ей страшно возвращаться домой, ведь родители могут догадаться, что она выпила, поэтому девушка вела себя так нервно. Рэйчел только улыбалась в ответ на такого рода фразы подруги и твердила, что ей уже можно немного выпить. За такими посиделками время пролетело, как одно мгновение, Рэйчел стала постепенно душой компании ковингтонской молодежи, не пропускала ни одной вечеринки, ей очень нравилось внимание к своей персоне,  она делала всё от себя зависящее, чтобы все люди крутились вокруг нее, конечно, не забывая о своих подругах. А кафе «Белый аист» вообще стал для девушек вторым домом, здесь они находились до занятий в школе, после занятий, а иногда и во время них, именно здесь Рэйчел любила устраивать вечеринки, каждый раз придумывая что-то новое. Иногда девушка с головой уходила в такого вида тусовки, что забывала обо всем на свете: об учебе, о своей семье – и только видя свою маму Саманту, Рэйчел вспоминала, что вскоре их всех ждет очень важное событие, и тогда рассудок девушки приходил в норму, всё начинало устаканиваться, жизнь входила в обыденное русло, и Рэйчи считала дни, каждый день, один за одним.
И вот, сразу же после новогодних праздников, когда на дворе стоял жуткий мороз, на свет появилась сестра Рэйчел, Аманда. Именно это имя Рэйчел задолго до рождения своей сестренки держала в голове и даже не хотела слушать мнения других людей, которые советовали еще что-то. Аманда была совсем не похожа на Рэйчел – это можно было увидеть сразу, у девочки были густые темные кучерявые волосы и большие карие глаза. Еще она была жутко голосистой, и в первые дни ее жизни вся округа могла слышать оглушительно звонкий голос.
Аманду крестили в той же церкви, что и Рэйчел, обряд проводил уже совсем постаревший священник, мистер Лайнус. В день крещения немного потеплело, стоял приятный солнечный зимний денек с небольшим, довольным приятным морозцем. Все собравшиеся гости быстренько проследовали в уже знакомую церковь. Рэйчел то и дело оглядывалась по сторонам, а потом посмотрела в окна церкви и была впечатлена увиденным: всё вокруг сверкало от налипшего инея, это было сказочно красиво, деревья были пушистыми, и от этого только усиливалось ощущение, что ты находишься в каком-то сказочном лесу. Гордо стоявшие деревья рябины с красными плодами только добавляли колорита в окружающую картину, а снегири, которые перелетали с ветки на ветку, напоминали птицу феникс, появляясь будто из ниоткуда и демонстрируя свою красоту окружающим. Внутри небольшой деревянной церкви было всё так же, как и семнадцать лет тому назад: на стенах висели иконы, купол церкви был разрисован библейскими персонажами, только вот деревянные скамейки изменились – вместо старых появились новые из самых дорогих пород дерева – так Майкл отблагодарил мистера Лайнуса за всё то, что он сделал для него и его семьи. Церковь была наполнена такой положительной аурой и гармонией, что уходить отсюда совсем не хотелось.
Во время крещения Майкл и Мишель сидели вместе, держась за руки. До знакомства со Смитами у них было всё: семейное благополучие – они очень любили друг друга, и с каждым днем эти чувства только крепли, они были обеспечены в материальном плане – знаменитое ранчо Эдвардсов знали все жители Ковингтона. Не было у них только одного и самого главного – людей, родных, близких людей, с которыми можно было разделить эту радость. Это были одни из самых счастливых минут в их жизни, такие же счастливые, как и семнадцать лет тому назад, складывалось ощущение дежавю.
Рэйчел в этот день была также безумно счастлива, ей всегда хотелось иметь сестренку, с которой можно будет играть, гулять, а потом, когда она подрастет, стать с ней лучшими подругами. Однако в светлой голове девушки промелькнула и другая мысль. Теперь, когда у ее родителей появилась еще одна дочь, все внимание будет направлено именно на Аманду, и, соответственно, у Рэйчи появится та самая свобода, о которой она так мечтала. С появлением Аманды всё должно было измениться, по мнению Рэйчел, и поэтому было  не совсем понятно, чему же так радовалась прекрасная Рэйчел: появлению сестренки или возможности уехать в Бостон.
Дорогой дневник, здравствуй! Хочу поделиться с тобой своим счастьем, я давно мечтала о сестре, и наконец-то мое желание сбылось. Я хочу заботиться о моей Аманде. Но это не последний повод для моей безудержной радости – сегодня я еще раз беседовала с Джеком. Он мне рассказал, что рядом с их домом продается прекрасный магазинчик, который он хочет приобрести и сделать мне тем самым подарок. Я давно мечтала стать дизайнером и выпускать свою линию одежды, воплощать свои фантазии в реальности. А еще мой дедушка позаботился о школе, где я буду учиться, чтобы потом, надеюсь, поступить в Гарвардский университет. Все бы было хорошо, если бы не одно но: мои родители – как же их всё-таки уговорить? Над этим стоит призадуматься, потому что здесь я не хочу оставаться и не буду больше, хочу увидеть что-то новое, хочу найти новых друзей и новые увлечения. Я считаю деньки, уже совсем скоро моя жизнь изменится.
                Отрывок из дневника Рэйчел

Сквозь занавески светло-зеленого цвета пробивались яркие лучи зимнего утра. От этих красок комната была ярко освещена светом. Комната малышки Аманды была довольно большой, в ней было совсем мало мебели – только небольшие полочки, где стояли многочисленные игрушки, два детских кресла и несколько горшков с декоративными растениями. А центральное место в комнате заняла шикарная кроватка темного цвета, на которой было написано «Мы тебя любим, Амандочка».
Старшая сестра частенько ночевала в одной комнате с Амандой, особенно в первое время, Рэйчел это делала с огромным энтузиазмом, интересом и удовольствием. Энтузиазма Рэйчел хватило только на несколько месяцев. Менять пеленки, кормить ребенка и размахивать погремушками оказалось для Рэйчел не очень захватывающим занятием, а гуляние со своими друзьями и посещение молодежных дискотек вызывали в девушке куда более живой интерес.
Тогда Рэйчел начала свою программу по убеждению родителей в том, как бы хорошо ей было бы сейчас в Бостоне, где она могла спокойно готовиться к поступлению в университет и также для занятий в художественной школе. Родители пытались спокойно объяснить дочери, что она сможет всё это осуществить, но чуть позже, однако Рэйчи даже не слушала их, всё время повторяя одно и тоже: что нужно уехать именно сейчас. Джон был крайне раздосадован поведением дочери и запретил на ближайшую неделю всякие гуляния и дискотеки. Рэйчел, обидевшись на слова отца и на Саманту, которая не заступилась за нее, поднялась наверх, в свою комнату, и заперла дверь на ключ, отказавшись от ужина. Вечерний ужин проходил необычайно спокойно, ощущалось отсутствие молодой бунтарки.
– Слушайте, может мне подняться и поговорить с ней? – произнесла Мишель.
– Не нужно, пускай немного остынет и подумает над своим поведением, а захочет кушать – сама спустится. Я же ей пообещал, что она будет учиться там, где захочет. Она просто издевается над нами, что ей надо? У нее всё есть, любая девочка хотела бы оказаться на ее месте, но нашей дочери всё чего-то не хватает, – заявил Джон.
– Раньше она не была такой, сейчас она со мной и Мишель разговаривает только по большим праздникам, а если ей от нас что-то нужно, то это деньги на очередную прихоть, – грустно констатировал факт Майкл.
– Я это уже давно стал замечать, помню лет семь-восемь назад наши дела шли неважно, фабрика, помню, еще только вставала на ноги, дохода от урожая на полях и вовсе не было, и мы все возвращались с работы, мягко говоря, не в лучшем настроении. И единственное, что нас тогда радовало, – это выступления Рэйчи. Вы, наверное, помните, как наша дочка устраивала нам домашние концерты, демонстрировала свои творения и как нам было весело в это время, – с грустью вспоминал Джон.
– А однажды она нарисовала всех нас вместе, это был один из самых первых ее рисунков, который попал на выставку, – промолвила Саманта.
– Эта картина, кстати, висит в моем офисе на фабрике, – улыбчиво заявил Джон.
– Раньше и друзей у Рэйчи было куда больше, сейчас остались лишь Селена и Эшли, которая, кстати, наверное, уедет вскоре отсюда на учебу, – заявила Саманта.
– То ли дело в возрасте, то ли я просто не понимаю, откуда взялось это высокомерие, такое дерзкое поведение? –  воскликнула Мишель.
– Наверное, дело в деньгах, чем их больше и чем больше ты себе начинаешь позволять в этой жизни, тем такие элементарные вещи, как забота, любовь, вообще начинают терять значимость – с этим нужно что-то делать. Я стал замечать, что Рэйчел стала выбирать друзей лишь по одному признаку – насколько они состоятельны – другое ее не интересует, – говорил Джон.
– Это очень неправильно, но как достучаться до нее и объяснить, чтобы эти слова дошли до нее? Поразительно, как так можно меняться под влиянием денег – для меня это совершенно непонятно. Когда я с моей Мишель начинал свой путь, у нас ничего не было, наши родители были обычными людьми и не могли нас обеспечить. Затем из года в год благодаря нашему труду и упорству мы достигли всего того, что имеем сейчас. Но одно не изменилось в нас – это отношение к людям. Тяжело так говорить про себя, я могу быть необъективным, но это признают и все мои друзья, и все, кто меня знает. И вы, дорогие мои Джон и Саманта, когда я вас впервые увидел, на вас была изрядно пыльная одежда, три чемодана вещей и несколько сотен долларов в кармане. А теперь у вас лучшая мебельная фабрика штата, но скажите мне, разве что-то изменилось в вас? Разве вы, разбогатев, начали смотреть на некоторые вещи по-другому? По-моему, нет, – красноречиво высказался Майкл.
– Тогда было немного другое время, сейчас всё изменилось, – заметил Джон.
– Джон, какое время? О чем ты? Люди всегда одинаковы, просто нужно понимать, для чего мы вообще живем и в чем смысл жизни, и наша задача правильно втолковать всё это в ее голову, – возразила Саманта.
– Ладно, будет вам завтра новый день, я с утречка зайду к Рэйчи, мы с ней поговорим по-дружески, Мишель приготовит ее любимый пирог, и быстренько решим все эти проблемы, – уже изрядно уставший от этих разговоров воскликнул Майкл.
После вечерней дискуссии все разбрелись по комнатам, оставив Рэйчел в покое и отложив все дела на завтрашний день, ведь, как мы знаем, утро вечера мудренее.
А в это время Рэйчи, сидя в комнате, размышляла, как же ей наказать своих родителей. Она была в этот момент озлоблена на весь мир, и ей хотелось только одного – изрядно насолить своим обидчикам. После некоторых раздумий Рэйчел решила уйти из дома к своей подруге Селене: пускай за нее немного попереживают. В районе двенадцати часов, когда все уже крепко спали, девушка, потихоньку открыв дверь и пытаясь не шуметь, на цыпочках прошла через коридор и отправилась к своей подруге. Хорошо, что Селена жила совсем рядом и идти нужно было минуть десять, не более.  Дойдя до дома, Рэйчел позвонила в дверь. Свет в доме сразу же загорелся, и послышались быстро приближающиеся шаги, дверь открыл отец Селены, мистер Эндрюс. Мужчина был в недоумении, он никак не ожидал увидеть юную леди в столь поздний час.
 – Здравствуйте, извините за такой поздний час, я к Селене, она уже, наверное, спит? – тихим голосом сказала Рэйчел.
– Давай проходи быстрее, на улице такая жуткая погода, а Селена еще не должна спать – там идет ее любимый сериал, а всё-таки хочу спросить: что-то случилось у тебя? – спросил мистер Эндрюс.
– Да так, поссорилась с родителями, решила вот пообщаться с подругой, вы уж извините меня.
– Пустяки, нет проблем, мы рады тебя видеть в любое время, а за родителей не волнуйся, и у меня такое бывало – ничего, помиритесь! Заходи в комнату Селены – вот она обрадуется, когда тебя увидит.
Еще раз поблагодарив за оказанное гостеприимство, Рэйчел направилась к комнате подруги. На ее лице застыла дьявольская ухмылка, она была в тот момент необычайно горда собой, за свой поступок, такими действиями девушка хотела показать свое я, с которым нужно считаться. Мистера Эндрюса очень беспокоило то, что родители Рэйчел могут быть сейчас в недоумении, если обнаружат пропажу дочери, и хотел сообщить о ней. Однако если сообщить сейчас, то узнает Джон и в сердцах может наделать глупостей, а подростки очень ранимы и таких обид не забывают. Нужно было искать другой путь, и, немного подумав, мистер Эндрюс решил позвонить Майклу, человеку, который всегда примет обдуманное и разумное решение.
Майкл, увидев входящий вызов от своего друга, вышел из комнаты в коридор, чтобы не разбудить Мишель.
– Да, друг, чем могу быть полезен в такое время? – спросил Майкл
– Привет, вот хочу у тебя спросить, у вас из дома ничего ценного не пропадало? – издевательски спрашивал мистер Эндрюс.
– Вроде ничего, ты об этом решил со мной поговорить?
– Именно, а теперь загляни в комнату своей внучки!
– Вот мерзавка! Так она у вас? – Майкл сразу догадался, в чем дело.
– Да, у нас, ты не переживай, она сейчас мило беседует с Селеной, пускай уж она переночует у нас, а завтра решите, что с ней делать. И лучше не говори об этом Джону.
– Хорошо, не скажу, спасибо большое, что сообщил.
Майкл был в недоумении, планы на завтра изменились, он понимал, что ситуация сложнее, чем он предполагал.
А в это время Рэйчел всячески упрекала своих родителей во всех смертных грехах.
– Слушай, подруга, тебе не кажется, что ты сама выдумываешь проблемы? На самом деле у тебя есть всё, ты счастливый человек, чего же тебе всё-таки не хватает? – спросила у своей подруги Селена.
– Свободы, мне ничего этого не нужно, если я буду здесь, зачем, для кого?
– Свободы не хватает, тебе семнадцать лет, у тебя вся жизнь впереди, но ты еще слишком молода.
– Я всё это понимаю, но мне хочется здесь и сейчас, почему мне нельзя? И еще эта сестренка моя, мисс мира, всё внимание – только на нее, а я ненужная вещь, – эти слова Рэйчел произносила так холодно, что задрожал каждый мускул на ее юном лице.
– Как же ты так можешь говорить? Так и должно быть, она маленькая, я уверена, тебе в младенчестве внимания уделяли куда больше, чем Аманде.
– А я вот не уверена и думаю, хватит о моих родителях и сестре говорить, на это у меня завтра будет целый день, двадцать четыре часа упреков. Кстати хотела тебя спросить об Эшли: я давно ее не видела, как у нее дела?
– Она разве тебе не говорила, что собирается уезжать учиться?
– Нет, не говорила, а ведь еще до начала экзаменов целых два месяца!
– Она решила поехать раньше, будет готовиться там к поступлению в Гарвард. Эшли  уже была в Бостоне несколько недель тому назад и говорит, что там здорово, у нее много друзей, а Бостон просто прекрасен.
– Да, это уж точно, город прекрасный! Я уверена, что наша подруга поступит, я буду за нее очень переживать, а на следующий год и мы будем учиться – представляешь, как будет здорово: все мы втроем в одном городе, в одном университете и будем жить в одном доме!
– Да, ты права, наши мечты сбудутся.
– Нужно будет устроить незабываемый вечер в честь Эшли, пускай она запомнит его навсегда, – улыбаясь, говорила Рэйчел.
Весь вечер подруги проболтали о своих проблемах, только изредка смеясь над чем-то, видимо, очень смешным, а на следующее утро вдвоем пошли в школу.
Тем временем Саманта рано утром, когда пошла будить дочку в школу, заметила, что ее нет, и сразу же начала подозревать Рэйчи в побеге. На счастье Рэйчел, поблизости оказался Майкл, который разрешил проблему, выдумав легенду о том, что Рэйчел рано утром встала, она вместе с Майклом позавтракала и спокойно пошла учиться. А на вопрос «почему так рано?» Майкл ответил, что якобы сегодня в школе проводятся общественные работы. Майкл решил никому не говорить о случившемся: если родители узнают, то никогда не отпустят ее ни в Бостон, ни куда-либо еще.
Майкл решил встретить внучку из школы и заранее обговорить с ней эту историю, чтобы никто, кроме них, об этом больше не знал. И вот, дождавшись обеденного времени, Майкл отправился в направлении школы, а навстречу ему уже шли Рэйчел и Селена.
– О, это за тобой! Ох, и не завидую я тебе, ладно, мне еще в магазин, вечером встретимся, ну, может быть, если из тебя отбивную не сделают. Пока! – улыбаясь, сказала Селена и побежала.
– Я никого и ничего не боюсь, пускай что хотят, то и делают, давай, до вечера!
Однако Рэйчел лукавила – ей было небезразлично, как к ее поступку отнесутся родители, целью ее поступка было показать, что с ее мнением нужно считаться, она уже не маленький ребенок и может некоторые решения принимать сама, без постороннего вмешательства. Когда Рэйчел дошла до Майкла, в ее глазах абсолютно не было чувства сожаления о содеянном, а наоборот, были спокойность и уверенность в своей правоте.
– Ну, привет, тебе есть, что сказать? – промолвил Майкл.
– Мне – нет, может, дождемся вечера и отложим этот скандал на потом?
– Слушай, дочка, никто тебе зла не желает – ты это уясни для себя раз и навсегда. И вообще что с тобой происходит, почему ты со мной так редко начала разговаривать, а теперь вот такой маневр, и как это понимать?
– Ничего со мной не происходит, всё в полном порядке. Единственное, что меня злит, – это то, что вы все не слушаете меня, делаете всё наоборот как будто специально, я вам говорю одно, вы мне обязательно другое.
– Хорошо, давай поступим проще, что сейчас конкретно тебе нужно?
– Я хочу уехать в Бостон. Сколько уже вам можно об этом твердить, неужели это так сложно понять, и почему вы не можете осуществить мою мечту? У меня там будет много возможностей для самореализации, мне так и так надо будет поступать в университет, а вот в это время я смогу походить на подготовительные курсы и освоиться, познакомиться с новыми людьми. Дедушка, пойми, я вас всех очень люблю, но здесь мне тяжело, ну, я чувствую, это – не мое, я рождена для другого, я смогу, я справлюсь. Ты же знаешь, я всегда добиваюсь результата там, где мне действительно надо, а на том, что мне не нужно, я просто не могу сосредоточиться.
Майкл долгое время ничего не говорил, удивляясь столь отчаянной речи Рэйчел.
– Сколько же в тебе импульсивности, раньше подумать о таком не мог! Раз ты так стремишься к этому и знаешь свою цель, мы не имеем права стоять на твоем пути. Будь по-твоему! Сегодня я поговорю с твоими родителями и попробую убедить их, что тебе необходим этот Бостон.
После всего услышанного глазки Рэйчи заблестели, как два драгоценных камушка, она явно не ожидала услышать такие слова от Майкла и от радости бросилась ему в объятия.
– Спасибо, я этого никогда не забуду!
– Только я тебя сразу предупреждаю, что всё, о чем ты так мечтала и в каких красках всё это представляла, может оказаться не таким, ты можешь разочароваться, и эти радужные краски будут меркнуть с каждым днем, и тогда тебе будет очень тяжело.
– Да ну ладно тебе, дед, о чем ты, как я могу разочароваться, такого не будет!
– И еще, пока не забыл: сегодня ты ночевала дома, просто пораньше встала, во что, конечно, почти не верится, мы с тобой позавтракали, и ты пошла в школу – вот такая вот легенда, никто, кроме меня, о том, что ты убежала, не знает.
– Дедушка, ты у меня просто чудо!
– Точно, только ты с этим чудом почти не разговариваешь.
– Ой, да ладно, теперь я просто тебя уболтаю.
– Ну, уж конечно.
За несколько метров до дома Майкл решил свернуть в другую сторону, чтобы их не увидели вдвоем с Рэйчи и чтобы у Джона или Саманты не возникло лишних вопросов. Майкл решил посетить свои виноградники, где он так долго не был, всю дорогу он был очень грустным, в голове у него был  вопрос о том, правильно ли он поступил. Раздумья Майкла неожиданно приостановила пара аистов, которые свили гнездо прямо на одном из столбов, подающих ток. Они так громко кричали, что оставить без внимания их было невозможно. Майкл подумал, как здорово, когда образуется такая семья, из гнездышка были слышен писк птенцов, их точно было несколько. Полюбовавшись несколько минут, Майкл ускорил шаг и отправился в заданном направлении, нужно было вернуться сегодня раньше, чтобы обстоятельно со всеми поговорить насчет Рэйчел.
В этот же вечер Майкл поговорил с Джоном, Самантой и Мишель о Рэйчел, Майкл изложил свое видение ситуации и предложил отпустить внучку в Бостон. Супружеская пара Смит была немного шокирована услышанным, ведь еще вчера Майкл был категорически против того, чтобы Рэйчел жила в Бостоне, Мишель уже ничему не удивлялась, ведь такой перепад настроений был свойственным ее мужу.
– Честно говоря, я и сам уже стал склоняться к этому варианту, ведь что за дела: мы запрещаем нашему родному человечку заниматься ее любимым делом, она у нас хоть и чересчур капризная, но за ее судьбу я не волнуюсь, она очень смелая и, если о уж что-нибудь задумает, обязательно это сделает.
Единственным человеком, кто противился такому повороту событий, была Саманта, но и она решила пойти на поводу всех тех, кто был за переезд ее дочки в Бостон.
– Мне, конечно, совсем не хочется отпускать мою дочку в незнакомый город, но там наши с Джоном родители и еще, помнишь, Джон, Гарвард. Как мы мечтали там учиться, но...
– А мы решили, что Майкл и Мишель в Ковингтоне будут читать нам лекции не хуже.
– Ах, вы еще издеваетесь, хотите сказать, что мои лекции были плохими? – привстав со своего места и сделав устрашающий вид, промолвил Майкл.
– Они были великолепными, мы очень благодарны вам за всё, что вы сделали для нас.
Прекрасную новость о переезде в новый город Рэйчел узнала от Джона на следующее утро, девушка была вне себя от счастья, ее переполняло такое чувство радости, которое она еще ни разу в жизни не испытывала. После этой новости жизнь девушки перевернулась, она стала еще более настойчивой в своих поступках, желание и страсть охватили ее. В то же время она стала более осторожной: по возможности старалась не задерживаться на дискотеках и приходить домой в обещанное время, но это не всегда получалось.
Но первой в Бостоне должна была оказаться Эшли, и в честь своей подруги Рэйчел устроила прощальный ужин в кафе «Белый аист», который больше смахивал на шумную дискотеку. Неожиданно для всех Рэйчел сильно задерживалась к началу гуляний, ее подруги никак не могли до нее дозвониться, и спустя только час девушка пришла в кафе. Свое опоздание она объяснила семейными делами, мол, не с кем было оставить Аманду. По лицу Рэйчи было видно, что она чем-то сильно взволнована и в голове у нее сейчас совсем другие мысли, чем проводы подруги в Бостон. Но по прошествии некоторого времени она всё же успокоилась и начала праздновать вместе со всеми. На вечере был почти полный школьный класс Эшли, и это было знаменательно –  все приехали из другого города. У всех ребят были свои планы, все они начинали взрослую жизнь и разбегались по разным уголкам своей страны, но, кроме Эшли, никто больше не планировал поступать в Гарвард. Один тост следовал за другим, а затем началась дискотека, все веселились, как могли. Но неразлучная троица и здесь нашла время, чтобы уединиться и поговорить по душам. Рэйчел и Селена долго обнимали Эшли и не могли поверить, что они расстаются.
– Дорогуша, я представить себе не могу, как буду обходиться без тебя, я уже скучаю, – вытирая слезы, говорила Селена. Рэйчел держалась более уверенно, хотя и по ее лицу было видно, что она тоже сильно переживает.
– Я вам обещаю, что буду звонить каждый день, да и в Facebook можете смело заглядывать, я же оттуда почти не выхожу, – улыбчиво сказала Эшли. – Я вас очень люблю, только вы и мои родители будут стимулом, чтобы вернуться обратно – никто и ничто более.
– А как же Саймон? – спросила Селена. Саймон был парнем Эшли, ребята встречались уже около года, он был из Луисвилла.
– Саймон... с ним всё закончено.
– Как закончено? Ведь только пару недель тому назад я вас видела вместе, улыбающихся и радующихся жизни! Что случилось? Ну, если ты не хочешь, можешь не отвечать, – сказала Селена.
– Мне кажется, у него есть другая девушка, я даже уверена в этом.
– И кто же? – вдруг заинтересовалась Рэйчел
– Откуда же мне знать? Но определенно, это так, мое сердце меня не обманет, ладно, я больше не хочу говорить о нем, начну в Бостоне новую жизнь, – Селена приобняла свою подругу, чтобы утешить.
– Девчонки, смотрите, что у меня есть! Ну, кто хочет попробовать? – спросила Рэйчел и достала из своего кармана травку.
– Рэйчи, ты что? – запаниковала Селена.
– Не волнуйся, дурочка, это всего лишь травка, никакой зависимости! Ты будешь?
– Конечно же, нет, и тебе не советую, и откуда ты взяла эту дрянь?
– Не буду выдавать своего дилера, – улыбчиво ответила Рэйчел и закурила сигарету.
Эшли, долго смотревшая на это со стороны, также сделала пару затяжек, но не более того, а Селена напрочь отказалась и даже, обидевшись на поведение Рэйчел, ушла немного раньше с дискотеки. В тот вечер Рэйчел сильно опьянела и не могла появиться в таком состоянии дома, в противном случае ей не видать было Бостона. Тогда Эшли позвонила Селене, и они вместе дотащили девушку до дома Селены и уложили на кровать. Селена отправила с телефона Рэйчел смс Саманте, что с ней всё в порядке и она переночует у подруги. Именно в таком состоянии Эшли видела свою подругу в последний день перед отъездом в другой город, она лишь улыбалась этому и подшучивала над своей пьяной подругой.
– Ох, Рэйчи, ты была всегда такой, с тобой не соскучишься, мне тебя будет там не хватать, ну и, конечно, тебя, Селена! Присматривай тут за нашей хулиганкой, – произнесла Эшли.
Грустно бывает, когда красивые, перспективные молодые ребята покидают столь уютный город. Но такова жизнь: Ковингтон не мог дать всего того, что может дать Бостон или другой более крупный мегаполис. Девушкам нужно было смотреть вперед, расти, и выход был один – уехать – другого пути, как бы им ни хотелось, не было. Остаться здесь – означало остановиться в своем развитии, навсегда распрощаться со своими мечтами и, смотря журналы и развлекательные телевизионные шоу, лишь догадываться о том, какая она – другая жизнь, жизнь в мегаполисе.
Время после отъезда Эшли пролетело очень быстро, она даже не успела толком соскучиться, как через три месяца за Рэйчел приехал ее дедушка Джек. Увидев Джека на пороге двери, Рэйчел бросилась ему в объятия, от неожиданности Джек чуть не упал, еле удержавшись на ногах. Мишель смотрела на эту картину с такой грустью, что, казалось, что она вот-вот расплачется. Она понимала, что теперь они будут видеться редко, и еще в ее глазах читалась некая обида на Рэйчел, ведь она столько сделала для нее, а дедушку Джека она видит, наверное, пятый раз в жизни и всё же не может оторваться от него.
– Дорогая моя, ну ты хоть будешь звонить мне? – грустно спросила Мишель.
– Бабушка, о чем речь? Более того, я буду приезжать к вам в гости каждый раз на каникулы, ну, или вы к нам.
– Да, кстати, по этому поводу я организую замечательный ужин и, пользуясь случаем, приглашаю вас всех ко мне в гости, а то у нас получается, мы к вам постоянно ездим, а вы у нас ни разу не были, – выделился гостеприимством Джек.
– Мы с удовольствием приедем, ну, не знаю, к примеру, через месяц – пускай Рэйчел немного освоится, чтобы потом показать нам достопримечательности вашего города, – сказал Джон.
Джек решил, как обычно, остаться на ночь в Ковингтоне, чтобы с Майклом посидеть в кафе и посмотреть матч НБА, при этом наслаждаясь вкусом ароматного белого вина,  а уже на следующее утро отправиться в путь вместе с Рэйчи и Самантой. Саманта также решила погостить немного у отца и погулять по Бостону, ведь она там так давно не была. Последний день перед отъездом в Бостон Рэйчел провела в кругу своих друзей, а вечером они с Селеной провели несколько часов в их любимом кафе.
– Рэйчи, куда же ты, зачем ты меня бросаешь? – почти со слезами на глазах говорила Селена.
– Ты же знаешь, подруга, что я буду тебя ждать, и когда ты закончишь учиться, обязательно переедешь ко мне.
– А ты уж не дождалась какого-то полугода, и мы бы с тобой вместе уехали отсюда.
– Это я специально, чтобы за это время узнать, где там можно повеселиться.
– Ты даже здесь пытаешься шутить! Скажи, а тебе совсем не жалко уезжать?
Рэйчел потребовалось всего несколько секунд, чтобы дать ответ на поставленный вопрос.
– Совсем нет, я не буду повторяться и снова твердить, как меня тут всё бесит. А если уж случится чудо и мне захочется вернуться, то я обязательно приеду, ведь тут живет моя лучшая подруга!
Еще немного посидев и пообщавшись на все возможные темы, девушки попрощались, Селена пыталась всячески продлить этот момент и всё говорила, говорила, ни на секунду не закрывая рот, но было уже совсем поздно. Рэйчел обещала сразу же позвонить Селене, как только приедет в Бостон, и поцеловала подругу, пожелав успешно окончить школу.
Рэйчел с хорошим настроением возвращалась домой, напевая по дороге свою любимую песню, как вдруг ее охватило такое странное чувство, которое до сих пор было для нее незнакомо. Рэйчел взглянула в сторону своей школы, затем обернулась и увидела силуэт постепенно удаляющейся Селены, и ей сделалось так противно, ее охватила какая-то тоска. Рэйчел не понимала, что это: всё время она держалась так уверенно, а здесь вдруг она расплакалась, не зная, что ей делать, она так хотела отсюда удрать, но в эту секунду она была в полной растерянности. Рэйчел опустилась на корточки и заплакала, и непонятно, сколько бы она так плакала, если бы не соседи, которые, услышав шум, начали открывать дверь – Рэйчел сразу же привела себя в порядок, на вопрос соседей, всё ли в порядке, девушка ответила «всё отлично» и быстрыми шагами вернулась домой. Дома уже все спали, Рэйчел покопалась в аптечке и нашла успокаивающие средства. Такое было впервые в ее жизни, Рэйчел была человеком очень твердым по своей натуре, она не прогибалась под кого-то, а напротив, делала всё, чтобы все остальные плясали под ее дудку, а плакать – такого вообще не было. И еще она была очень решительной и целеустремленной, и ничье мнение не могло повлиять на нее. Немного посидев перед телевизором, Рэйчел проанализировала ситуацию и раз и навсегда решила для себя, что поедет в Бостон и будет учиться в Гарварде, чтобы исполнить все свои мечты.
Однако эмоции, которые переполняли девушку, долгое время не давали ей уснуть, и всё же Рэйчи, поставив будильник на семь часов утра, наконец-то заснула. Спала она ужасно, как вдруг резко, с криком проснулась. Во сне Рэйчел приснилась молодая девушка, она была безумно красивой, у нее были красивые большие глаза, овальное личико и белокурые волосы почти до самого пояса, почти такие же, как у самой Рэйчел, но чуть длиннее. В этом сне Рэйчел как бы находилась рядом с этой девушкой и постоянно наблюдала за ней. Рэйчел видела, как эта девушка весело проводит время, в ее глазах только радость, восхищение собой, девушка очень красиво и стильно одета и ни на минуту не отходит от зеркала, постоянно любуясь собой. У нее много друзей, среди них огромное количество ухажеров, для которых она идеал, звезда, до которой нереально дотянуться, само совершенство, то, к чему нужно стремиться. Резко картинка помутнела и сделалась непонятной, затем картина во сне становится все более четкой, и Рэйчел видит ту же девушку с теми же друзьями, она также прекрасно выглядит, все ею любуются, но вот глаза – ее глаза изменились. Они больше не излучают оптимизм, нет прежней беззаботности, а напротив, есть страх, от которого она не может убежать. И даже идеально сидящее красное платье девушки не так впечатляет. Вдруг сон обрывается, всё опять становится туманным, и вдруг во сне Рэйчел оказывается в каком-то темном доме: он очень большой, кругом дорогая мебель, изящные, современные декорации, но там почему-то так темно, свет еле-еле пробивается в окна, хотя этих самых окон много. Вдруг Рэйчел слышит чей-то голос, она  идет к нему по темному коридору, голос все ближе и ближе, и вдруг в одной из комнат Рэйчел видит ту самую девушку, но, боже, что с ней стало? От прежней красавицы не осталось и следа, она сидит на корточках и что-то крепко держит в руках, у нее опухшие глаза, растрепанные волосы, а из одежды – лишь ночная рубашка, и та грязная. В глазах девушки теперь не просто страх, а непреодолимый ужас, она вздрагивает от каждого шороха, она просто измучена страхом, девушка постоянно зовет и выкрикивает чье-то имя, постоянно судорожно оборачивается: то в одну, то в другую строну – как будто ищет кого-то. Рэйчел тихонько подходит к ней, но нечаянно задевает своей рукой чашку, которая стояла на полке, чашка разбивается вдребезги, и девушка резко оборачивается назад, в этот момент ее глаза встречаются с глазами Рэйчел, девушка резко начинает кричать, и от этого крика Рэйчел просыпается.
Рэйчел сама была жутко напугана этим сном, по ее телу пробежала дрожь, а на глазах – капельки слез. Девушка посмотрела на часы, на которых время показывало без одной минуты семь, и в этот момент будильник издал громкую трель, от которой Рэйчи испугалась еще больше, чем от самого сна. Немного успокоившись, Рэйчи спустилась вниз на кухню, где уже ужинали Джек, Саманта и Джон.
– Доброе утро, дочка! – воскликнула Саманта.
– Да, доброе, – хриплым голосом произнесла девушка.
– Что такое? Ты что, не выспалась? – поинтересовалась Саманта.
– Всю ночь мне снились кошмары, от которых я до сих пор не могу отойти.
– Говорят, что сны – это не что иное, как переживания человека, они не несут в себе никакого особого смысла и, если в твоем сне было что-то плохое – не придавай этому особого значения – это всего лишь сон и ничего, кроме этого, – как всегда, выделился своими познаниями Джек.
Рэйчел уже накануне собрала все свои вещи и аккуратно упаковала по чемоданам, так что поводов задерживаться в Ковингтоне больше не было, и дорога до Джека была неблизкой, нужно было уезжать как можно быстрее. Проводить Рэйчи собрались все ее знакомые и друзья, за исключением Селены. Этот момент был очень трогательным, все желали девушке успехов и всего хорошего, Мишель подозвала Рэйчел к себе и подарила ей свой крестик. Этот крест был наподобие семейной реликвии, которая передавалась из поколения в поколение по женской линии, и поскольку у Мишель не было дочери, она передала этот крест своей внучке. Рэйчел бережно положила в карман подарок и поцеловала Мишель на прощание, пообещав приехать в Ковингтон уже через два месяца во время каникул. Положив все вещи в машину и со всеми попрощавшись, Рэйчел направилась к выходу, не оборачиваясь, чтобы не видеть грустных лиц своих близких людей. В момент, когда девушка перешагивала порог своего дома, в одной из комнат зазвенела игрушка. Это была детская игрушка Рэйчел с изображением святой Девы Марии, которую ей подарил Мистер Лайнус. Она была небесно-голубого цвета, внутри нее был механизм, при приведении в действие которого Дева Мария начинала произносить отрывки из Библии. Рэйчи была в недоумении, она уже давно не видела эту статуэтку, а чтобы ее включить, необходимо было завести механизм. Девушка поставила чемоданы на землю и зашла в дом. Войдя в комнату, она медленным движением руки нажала на кнопку «стоп», приятный церковный голос тут же затих. Рэйчел смотрела в глаза статуэтки, пытаясь осознать всё, что с ней происходило в эти дни, ведь вот он, этот день, о котором она так мечтала. И откуда же появилась эта неуверенность, которая была так чужда Рэйчел? За спиной раздался голос Джона.
– Дочка, ты можешь забрать ее с собой.
– Я думала об этом, но когда я ее включала Аманде, она так прелестно начинала улыбаться, так что пускай останется здесь.
Бросив последний взгляд на Деву Марию, Рэйчел обняла Джона, и они вместе спустились к машине. Джек завел двигатель автомобиля, и Рэйчел уже была на пути к тому, о чем она мечтала долгими вечерами в одиночестве, и собеседником был только ее дневник, который она взяла с собой в Бостон. Мишель и Майкл долго еще смотрели на дорогу вслед уходящей машине, было такое ощущение, что это вовсе не автомобиль, а мощный локомотив, и лучше не стоять на его пути, ведь он всё равно окажется у намеченной цели. В сердцах Эдвардсов царило гнетущее чувство, они смотрели только в одном направлении, не промолвив при этом ни словечка. Рэйчел стала для них родным человеком, как и для Джона и Саманты, она была тоже их обожаемой дочерью. И как заботливые родители они очень переживали за нее, и вовсе ни из-за того, что, к примеру, она попадет в плохую компанию, или не сможет учиться, или допустим, не станет дизайнером одежды, о чем она мечтала, наверное, со своего рождения, – нет, за это они были спокойны. Ведь Рэйчел уже к своим совсем юным годам была очень умна и прозорлива, как, наверное, никто другой, она была лидером по своей натуре, таким бунтарем, которому было всё нипочем. Был страх за что-то другое, что и не объяснишь, а может, это всего лишь элементарная забота о родном человеке, в душе всё переплелось одно с другим, но родители верили только в самое лучшее и уже начали скучать по своему любимому сорванцу Рэйчел.













Глава 2. Красивая жизнь
Огромный мегаполис был заметен за многие десятки километров. Прямая дорога из Ковингтона вела в одном направлении, и пути назад уже не было, а  перед глазами мелькало лишь одно: каменный остров с множеством огромных высотных зданий. Они были настолько высокими, что казалось, вот-вот и растворятся в облаках, и верхних этажей зданий почти не было видно. А над этим мегаполисом нависла черная туча, которая с минуты на минуту должна была излиться на город, но при более тщательном осмотре стало понятно, что это туча вовсе не природного происхождения, а результат деятельности человека, и это вовсе не грозовые облака, а сгусток выбросов и отходов множества предприятий Бостона. Идеальный по своей природе Ковингтон с каждым километром всё отдалялся, а зловещий Бостон всё крепче затягивал в свои сети. Саманте было и не узнать свой родной город, как же много в нем изменилось: когда-то давно, двадцать лет тому назад, когда она уезжала отсюда, он был таким родным, а сейчас он такой чужой, как будто и не было этих счастливых прожитых лет в городе. Убивающими были и бесконечные пробки, которым, казалось, нет конца и края. Единственным человеком, который испытывал радость при каждом взгляде на город, была Рэйчел. Загадав некоторое время тому назад желание приехать сюда, она всё-таки смогла осуществить свою мечту, и даже многочасовые пробки ей были только в радость.
Джек пытался ввести Рэйчел в курс дела и по дороге рассказывал о достопримечательностях, истории Бостона, а Рэйчел с особым интересом слушала о городе, который должен был стать  родным для нее на многие годы. Из рассказа Джека стало понятно, что Бостон является историческим центром США, уже с первых лет своего существования он имел огромное значение в развитии американского общества. Основанный англичанами, Бостон сыграл одну из главных ролей в борьбе за независимость американских колоний. А облик города был очень необычным и завораживающим. Бостон выглядит скорее европейским, чем американским, с современными высотными зданиями чередуются кирпичные дома с узкими переулками и небольшими скверами. Старая архитектура очень удачно сочетается с современными небоскребами. Кажется, что ты вовсе не в США, а где-нибудь в Лондоне или в Дублине. Экономика города поддерживается образованием (более ста университетов и колледжей), медицинской, финансовой и технологической индустриями. А куда сходить погулять вечером – такой проблемы не было, мест для отдыха было предостаточно, так что Джек решил на этом не слишком заострять внимание, а сразу же на следующий день отправиться на экскурсию. Единственное, о чем решил обмолвиться Джек, – это Бостон-Коммон-парк в центре старого Бостона. Саманта, до этого лишь молча кивая головой на рассказы отца о Бостоне, вдруг воодушевилась при упоминании парка. Это было ее любимым местом в городе, здесь она познакомилась с Джоном. Бостон-Коммон-парк – это чудесное и  необыкновенное место. Саманта попросила Джека завтра первым делом отправиться туда, на что Джек лишь одобрительно кивнул головой.
Спустя три часа, преодолев пробки и прочие невзгоды, путники наконец-то добрались до места назначения. Джек жил в одном из самых богатых и престижных районов Бостона – Флауэрс Стрит – в тридцатишестиэтажном здании на двадцать третьем этаже. Квартира была очень просторной, с пятью комнатами и прекрасным балконом с бассейном на открытом воздухе. Увидев бассейн, Рэйчел не смогла удержаться от радости и сразу же плюхнулась в воду. А рядом с бассейном уже было готово специальное полотно для молодой художницы. Саманта не меньше дочери была впечатлена увиденным. Когда они жили здесь, до отъезда в Ковингтон,  условия были куда хуже, чем сейчас. А вид из окна был головокружительным, город был как на ладони, можно было увидеть и тот парк, о котором так вдохновенно рассказывал Джек, и множество прекрасных спортивных сооружений, и даже вдалеке можно было разглядеть тот самый район, где провела свое детство Саманта. Настроение Рэйчи можно было легко предугадать, она радовалась каждой секунде и каждой вещи, увиденной в Бостоне. А вот в душе Саманты царили противоречивые эмоции: с одной стороны, она была рада за дочь, что она будет жить с дедушкой в прекрасном доме, да еще и учиться там, где мечтала. С другой стороны, вокруг был чужой город, который в любую секунду может вонзить свои когти в такого еще совсем неопытного человечка, как Рэйчел. Хотя поздно было уже об этом думать, выбор был сделан, Саманта только могла пожелать удачи дочке в достижении поставленных целей.
Первый ужин прошел очень весело и задорно. Вечером в гости приехала Мелисса, мама Саманты, она была очень рада видеть свою дочку и внучку в Бостоне. Дело в том, что вот уже несколько лет Джек и Мелисса не являлись супругами, но все равно им удалось сохранить крепкую дружбу, и они не упускали лишней возможности увидеться друг с другом. Из Ковингтона тем временем постоянно звонили Джон, Мишель и Майкл, интересуясь, всё ли нормально и чем занимаются родные.
А на следующий день с самого утра был запланирован поход по городу, экскурсоводом, конечно же, стал Джек.
Первым делом вся компания отправилась в парк. Саманта была приятно удивлена, что парк остался почти таким же, ведь всё изменилось за эти годы в Бостоне: появилось огромное количество машин, бесчисленное множество супермаркетов, а их дома и вовсе не было, но зато в ее любимом парке всё осталось в первозданном виде. В парке росли всё те же зеленые деревья, под которыми еще совсем маленькой когда-то играла Саманта, а в пруду плавали всё такие же изумительные белые лебеди, вот только сам по себе парк стал немного больше. Погуляв некоторое время, Саманта, Рэйчел и Джек решили сходить в район Эмили Стрит – это была родная улица Саманты и ее родителей. Хотя прибыв на место, они осознали, что родного и не осталось, на месте многоквартирного дома стоял торговый центр с прилегающей автостоянкой, единственным упоминанием о былом был сквер, и тот очень сильно за эти годы изменился.
Прилично подустав от прогулок по городу, Саманта решила вернуться домой, Рэйчел еще хватило сил сходить с Джеком на баскетбольный матч Бостон-Селтикс, в котором, кстати, хозяева одержали победу 112:96 над Орландо-Мэджик. А совсем поздним вечером Рэйчел всё-таки удалось увидеть свою подругу Эшли, и они еще раз прогулялись по парку. Эшли показалась Рэйчел немного странной, она постоянно куда-то торопилась и была необычно нервной, и всё же Рэйчел поздравила подругу с поступлением и пожелала удачи в дальнейшей учебе. Эшли напоследок пообещала подруге, что как только она утрясет свои проблемы, они обязательно встретятся снова, и она покажет ей Бостон. Так прошел первый день Рэйчел в городе ее мечты. Если сказать, что она была счастлива, значит, ничего не сказать!
Здравствуй, мой новый дневник! Я решила завести новый дневник, потому что я начала новую жизнь, с новыми друзьями и новыми ощущениями. За сегодняшний день мне уже удалось очень многое увидеть, приятно удивлена разнообразием и ценами на одежду, а также таким количеством шикарных машин. Сегодня я была в своем магазине, он очень просторный, как решу проблему с учебой – обязательно им займусь. Друзей у меня здесь почти нет, но это временно, надеюсь, тут будет больше людей, интересы которых будут совпадать с моими. Завтра к нам должна зайти девушка по имени Мэри, которая и станет моим гидом по различным клубам и другим увеселительным местам. Мэри учится на первом курсе Гарвардского университета у моего дедушки, так что, думаю, она мне не откажет в моей прихоти прогуляться по ночному городу.
                Отрывок из дневника Рэйчел

Следующий день Рэйчел провела в ожидании Мэри, и эти ожидания оказались ненапрасными и всё-таки увенчались успехом. Обычно Рэйчел было практически нереально понравиться, Рэйчи находила тысячу мелочей, не устраивающих ее в том или ином человеке. С Мэри девушка нашла общий язык сразу – современная симпатичная девушка, стильно одетая и знающая себе цену – наверное, именно такой представляла себе идеальную подругу Рэйчел.
И вот уже этим же вечером Рэйчел была в одном из многочисленных ночных клубов Бостона. Клубы такого же плана в Ковингтоне и Луисвилле были просто смешными по сравнению с этим. Не сказать, что в этом клубе было что-то из ряда вон выходящее, – просто сама атмосфера и люди здесь были совсем другими, и Рэйчел себя здесь чувствовала очень комфортно. За вечер Рэйчел познакомилась с множеством новых друзей, бостонская элита тепло встретила девушку, которая стала теперь частью золотой молодежи. В этот день улыбка не сходила с лица девушки, она увидела жизнь в новом ракурсе, все вещи, которые ей до этого казались серыми и тоскливыми, вдруг стали намного ярче, жить стало интересней, и появился еще больший вкус к жизни.
Саманта была очень рада за дочь, что ей так быстро удалось найти себя и, как видно, влиться в жизнь большого города. Неделя, прожитая в Бостоне, пролетела, как мгновение, и Саманте нужно было уезжать. С чувством какого-то облегчения и успокоения Саманта, попрощавшись с дочерью и Джеком, уехала в Ковингтон, где по ней уже все сильно соскучились. А особенно Аманда, которая при виде мамы стала улыбаться. Мишель сразу же обрушилась на нее кучей вопросов: «Как там Рэйчи? Не хочет ли она домой?» – и всё в таком роде, но Саманта уверила, что с ней всё отлично и она уже привыкла к Бостону. Мишель погрустнела, услышав эти слова.
Сразу же после отъезда Саманты в Ковингтон Рэйчел пошла в школу, которая находилась на окраине Бостона. Школа была связана с Гарвардским университетом и готовила абитуриентов, Джек поэтому и выступал с инициативой обучения его внучки именно здесь, что даже неполный год в этой школе давал отличную базу, которая была просто необходима в университете. Еще одним преимуществом было то, что школа находилась в соседнем квартале, ходить за километры не приходилось. Поначалу Рэйчи было тяжело: новый коллектив, незнакомые преподаватели и совсем другие требования – всё это сильно давило. Приходилось даже работать с репетитором, который помогал девушке в изучении психологии и истории. Рэйчел сразу же почувствовала разницу между этой школой и той, которая была в Ковингтоне: уровень знаний – совсем разный, за один и тот же ответ в ковингтонской школе можно было без проблем получить наивысшую оценку, а здесь не более «удовлетворительно» – таковы были реалии, с которыми нужно было мириться. Даже несмотря на сложности в учебе, Рэйчел и не думала возвращаться, хотя Саманта постоянно твердила, что если что-то не получится, то они все будут рады видеть ее снова в Ковингтоне. Проблемы с учебой Рэйчел решала по- разному, иногда ей помогали друзья. Рэйчел всячески пыталась еще раз встретиться с Эшли, но та никак не отвечала на ее звонки. Рэйчел стала еще больше беспокоиться, хотя затем она получила смс от Эшли, в которой говорилось,  что у нее снова возникли кое-какие проблемы, еще она писала, что очень любит Рэйчел и скоро они увидятся в лучшем мире. Рэйчел улыбнулась, увидев это сообщение, ее рассмешил тот факт, что Эшли называет Бостон лучшим миром.
Параллельно с учебой девушка активно занималась своим хобби – рисованием. Пейзажей для воплощения своих мыслей было много, можно было даже не выходить из квартиры, а  прямо стоя на открытом балконе, претворять свои идеи в реальность – именно так и делала в первое время Рэйчел.
С балкона квартиры Джека открывался чудный вид, и самым впечатляющим был вид двух высотных зданий делового центра. Два небоскреба: один в сорок пять, другой в пятьдесят семь этажей – были как маяки для кораблей. Особенно красив их вид был рано утром либо поздним вечером, когда солнце освещало их и они становились похожими на горящие факелы, окна светились самыми необыкновенными цветами: от бледно-желтого до темно-оранжевого цвета. Этим видом можно было любоваться бесконечно, расположившись в бассейне с бутылочкой охлаждающего напитка. Картина Рэйчел «Загадочный Бостон» получилась, наверное, самой успешной в творческой карьере девушки, и сама Рэйчи также признавала, что эта работа ее самая любимая. Работа над «Загадочным Ботсоном» велась очень долго, Рэйчел, зная, что эта работа принесет ей успех, постоянно что-то меняла, добавляя всё новые краски, и результат не заставил себя ждать – картина попала на ежегодную американскую выставку, которая должна была пройти через месяц. Джек был очень доволен тем фактом, что именно он привез Рэйчел в Бостон и у него была квартира с самым лучшим видом на город.
А на самой выставке картин, где, кстати, присутствовали родители Рэйчел, Джек и многочисленные друзья, девушка хоть и не победила, но всё-таки вошла в десятку, что было очень приличным результатом. Банкет по поводу удачного выступления состоялся именно там, где художница нарисовала свою впечатляющую картину. Во время торжества Рэйчел позвонила ее лучшая подруга Селена. Разговор получился неприятным, Селена была сильно обижена, что ее не пригласили в Бостон. Также за этот проступок Рэйчел досталось и от Саманты, но Рэйчи было хоть бы что, она не принимала всё это близко к сердцу и радовалась жизни, беря от нее по максимуму. Жизнь девушки стала теперь проходить от одной вечеринки до другой, веселая клубная музыка, хорошая компания и никаких контроля и упреков – это стало обыденной жизнью человека, который еще совсем недавно был просто обычным тихим ребенком и видел все эти дискотеки лишь на экране своего телевизора. А впереди намечалась вечеринка с приставкой «супер» – это восемнадцатилетие Рэйчел, празднование которого должно было стать незабываемым.
Но до этого события было очень далеко, ко дню рождения Рэйчи должна была еще закончить школу. Но сначала были каникулы, и девушка отправилась домой. В Ковингтоне ее ждали все, по поводу этого был накрыт праздничный стол. Рэйчел привезла много подарков, особенно много сувениров было для сестренки Аманды – это были самые модненькие детские вещи. Рэйчел долго рассказывала своим родителям, как ей хорошо там, и звала тоже переехать, но все ответили отказом. Вечером Рэйчел отправилась гулять и заодно решила зайти к Селене. В тот момент, когда Рэйчи хотела позвонить в дверь, вдруг неожиданно какая-то рука коснулась ее плеча, от испуга девушка отдернулась назад.
– Рэйчел, это ты? А я думала, кто ломится ко мне домой? – спросила Селена.
– Привет, подруга! Ты меня жутко напугала! Да-а, хороший прием.
– Ну что, давай проходи в дом, не будем же мы разговаривать на улице.
Девушки прошли в дом, Рэйчел сразу обратила внимание на изменения, комната ее подруги стала куда просторнее, чем старая, а картины повсюду были отличным украшением, а больше всего ее обрадовал тот факт, что среди  картин была и ее. Рэйчел постоянно держала в голове тот последний разговор, она чувствовала свою вину, но вот извиниться она не решалась – не позволяла ее гордость. Во всех ссорах, которые случались между этими девушками, первой постоянно приходилось мириться Селене, в противном случае Рэйчел и Селена уже не были бы подругами.
– Что же, давай рассказывай как там в Бостоне.
– Ой, что рассказывать – нужно это самой увидеть, там всё по-другому, особенно меня впечатлила ночная жизнь города: всё блестит и сверкает, как в рождественскую ночь, молодежь отрывается по полной, везде сплошной драйв, это что-то! – вдохновенно описывала Рэйчел.
Селена слушала все эти рассказы, слегка опустив голову, в ее глазах читалось полное безразличие и отрешенность.
– Я очень рада за тебя, что ты нашла себя, и будешь жить там, где действительно тебе хочется, и заниматься теми вещами, которые тебе интересны.
– А что у тебя новенького, давай рассказывай! Когда в Бостон?
– В Бостон? Наверное, никогда.
– Что значит «никогда»? Ты же собиралась поступать в Гарвард, ты что, передумала?
– Знаешь, подруга, я не хочу уезжать отсюда, мне здесь хорошо, я не гонюсь за какими-то иллюзиями. Что у вас там может быть интересного? Дорогие автомобили, шикарные особняки, шампанское «Кристалл» и золотая молодежь, которая бездарно кидает тонны долларов направо и налево, а Гарвард – да, это хорошо, но думаю, это не по мне, я лучше закончу какой-нибудь колледж в Луисвилле.
Рэйчел смотрела во время этого разговора на свою подругу, пытаясь понять, что она мелет, она не верила, что нормальная молодая девушка может говорить такое.
– Ну что же, это твой выбор, хотя я тебя не понимаю, – качая головой, говорила Рэйчел.
– Это неудивительно, ты меня никогда не понимала.
– Всё, хватит, еще немного – и мы опять поссоримся, ладно, живи в своем Ковингтоне, но когда спохватишься, что отсюда нужно бежать, может быть уже очень поздно.
– Возможно, но это мой выбор. Давай лучше расскажи: ты с Эшли виделась?
– С Эшли я сразу же увиделась, в первую же неделю, как приехала в Бостон, мы с ней сходили в парк, но что-то мне она показалась странной.
– И что же именно?
– Ну, не знаю, она была вся какая-то дерганная, вздрагивала от каждого шума, постоянно смотрела по сторонам, как будто искала кого-то. Мне кажется, она принимает что-то, таблетки или там травку курит, и от этого такой эффект. После этого я на протяжении двух месяцев с ней не общалась, у нее постоянно отключен телефон, хотя совсем недавно я дозвонилась, она сказала, что не может говорить и перезвонит, но до сих пор не перезванивает.
– Значит, и с тобой не разговаривает. Я ей тоже и сообщения посылала, и на почтовый ящик писала, но ей всё равно – может, проблемы, не знаю. Вот думаю, уехала в Бостон, а теперь и не разговаривает, и ты так же не будешь  звонить.
– Ты с ума сошла? Как я могу забыть? Конечно же, мы будем меньше общаться, ведь всё-таки теперь мы живем далеко друг от друга, но и ты мне можешь позвонить в любое время, вот и я в Ковингтоне бываю, так что нет повода для паники, и еще тот вечер...
– Ладно, давай не будем, проехали, – Рэйчел улыбнулась и слегка дотронулась до руки Селены, затем они отправились в свое кафе.
В этот вечер Рэйчи прошлась практически по всем своим знакомым, но вряд ли она уж так соскучилась – просто нужно было похвастаться, рассказать о своих приключениях в Бостоне.
Когда девушка пришла домой поздним вечером, сил даже поужинать с родителями не осталось, и Рэйчел сразу же улеглась спать. Спалось девушке очень плохо, она уже отвыкла от этой постели, и жаркая погода давала о себе знать, ночью Рэйчел снился сон, от которого она то просыпалась, то опять засыпала и вновь видела тот же сон. Ей приснился незнакомый дом, он выглядел довольно уныло и бледно. В доме никто не жил, потому что везде были паутина, грязь, а дверь вообще была забита гвоздями. Двор был тоже заброшенным, деревья находились в плачевном состоянии, вокруг были засохшие кусты, и листва не убрана, забор и вовсе валялся на земле. Хотя нет, спустя некоторое время Рэйчел увидела людей, много людей: женщина, маленькая девочка, мужчина, молодая девушка, опять девочка – и всё вдруг резко заливает белый свет – и всё, опять никого. Рэйчел во сне пыталась открыть какую-то дверь на первом этаже, но никак не получалось, она начинала подбирать ключи: один, второй – всё бесполезно. И вдруг в своем кармане девушка обнаруживает ключ, она в недоумении – ведь она же его потеряла – и вот Рэйчел подносит его к замку, и дверь распахивается, девушку ослепляет резкий белый свет, от которого она и просыпается.
– Доброе утро, ты с кем там разговариваешь? – спросила Мишель
– Доброе, сама с собой, сон приснился, ох, видимо, я уже привыкла к Бостону, а тут мне одни кошмары снятся.
– Я тебе дам! Стала она городской! Спускайся завтракать!
Сегодня у Рэйчел был запланирован насыщенный день: она хотела съездить в Луисвилл, а также побывать на своей фабрике, посмотреть, что там изменилось, Джон уже так много о ней рассказал за это время.
Легкий завтрак занял совсем немного времени, около десяти минут, а затем Рэйчел и Джон отправились на фабрику. Территория фабрики стала больше, появились еще три пристройки к главному зданию, и количество обслуживающего персонала выросло в разы. Изначально Джон решил сосредоточить свое внимание исключительно на кухонной мебели. Выполнив успешно эту задачу, он приступил к изготовлению кроватей, стенок, а в дальнейшем хотел заняться декоративными породами деревьев и делать из них изделия исключительно на заказ. Рэйчел находилась на своей фабрике недолго, интереса в ее глазах не наблюдалось, намного интереснее для нее был новый развлекательный центр, открытый в Луисвилле. Вечером к Рэйчел должна была зайти Селена. Около восьми часов вечера неожиданно Селене пришло смс-сообщение от подруги Эшли, и оно оказалось пустым. Селена тут же позвонила на ее номер, после первого же гудка трубку поднял какой-то неизвестный мужчина, Селена была сильно изумлена, подумав, что подруга, наверное, просто сменила номер или потеряла свой телефон. Представившись как лейтенант Патрик Свэйзер, мужчина сообщил Селене ужасную новость: Эшли Мартинсон Райт сегодня скончалась, по предварительной версии, от передозировки наркотиков. Лейтенант Свэйзер попросил Селену немедленно сообщить о случившемся родственникам и друзьям, чтобы они немедленно прибыли в Бостон. Селена стояла в недоумении и растерянности с кучей вопросов в голове. На вопрос, почему лейтенант не позвонил родителям, ведь они наверняка были записаны в контактах телефона, лейтенант Свэйзер ответил, что в телефоне Эшли был записан лишь один абонент – Селена. Девушка сразу же сообщила о случившемся своим родителям, а они в свою очередь – родителям Эшли. Селена не верила в случившееся, она была уверена, что это всего лишь ошибка и такого просто не может быть. А вдруг это чей-то жестокий розыгрыш? Надежда окончательно умерла спустя несколько часов, когда отец Эшли, прибыв на место случившегося, подтвердил неутешительную новость.
Бросив взгляд на свой сотовый телефон, Селена увидела кучу пропущенных звонков от Рэйчел, и тут она вспомнила, что они должны были встретиться сегодня. Селена набрала номер Рэйчел.
– Привет, слушай, давай встретимся, или у тебя, или давай ко мне приходи, – обрывистым голосом говорила Селена.
– А что такое? Мы сегодня хотели погулять, я тебе десять раз звонила и…
– Эшли умерла, – громко выдавила из себя эти слова Селена, чуть не захлебываясь при этом от своих эмоций.
– Что? То есть как? Ты что, шутишь?
– Если бы, давай я сама дойду до тебя и  обо всем расскажу.
– Да-да, я жду.
Всю дорогу до дома Рэйчи Селена плакала, не веря в случившееся. В мыслях она держала последнюю встречу, они виделись не так давно, всё было нормально, они весело провели время, сходили в кафе, затем в кинотеатр, Эшли была, как всегда, весела и доброжелательна, впрочем, как обычно. О том, что у нее есть какие-то проблемы, Селена и подумать не могла – да, она вела себя как-то странно, но это не повод обвинять ее. А потом что-то случилось, сначала Эшли перестала звонить, потом писать, последний ее визит в Интернет был два с половиной месяца тому назад.
Рассказав Рэйчел о случившейся трагедии, Селена почувствовала себя плохо, она очень сильно переживала из-за случившегося. Хорошо, что неподалеку оказалась Мишель, которая сразу же дала девушке необходимые лекарства и строго сказала, чтобы она немедленно успокоилась. В словах Мишель были и огорчение, и сожаление о том, что Эшли сама довела эту ситуацию до такого конца, и также она заявила, что подобное отношение к жизни обязательно приводит к такому финалу. Эту ночь Селена провела вместе с Рэйчел, они почти не спали, а тихонько говорили, вспоминали Эшли, в голове не укладывался тот факт, что ее больше нет.
Уже на следующий день Рэйчел нужно было уезжать обратно в Бостон, начиналась учеба. Но девушка не могла уехать, не попрощавшись с подругой, тело Эшли должны были привезти со дня на день. Джек обо всем договорился и продлил каникулы внучки еще на неделю.
Рэйчел и Селена очень ждали и в тоже время боялись того часа, когда увидят свою подругу, боль в сердцах была адской. Три подруги были с самого раннего детства всегда вместе, в минуты радости и горя, и вот вдруг одной из них не стало. Теперь, наверное, Селена и Рэйчел будут ценить свою жизнь и дружбу немного больше, чем до этого, теперь их осталось только двое. Саманта была также жутко шокирована этим событием, она даже и представить не могла и не хотела, что сейчас чувствуют родители Эшли. Отпускать Рэйчел даже на метр от себя она теперь не хотела.
На следующее утро Эшли привезли в Ковингтон, хотя она с родителями жила в Луисвилле, похоронить ее решили в родном городе ее родителей. На церемонии прощания было огромное количество людей, в основном молодежь, ее многочисленные друзья. Рэйчел и Селена держались рядом, с потухшими взглядами они смотрели куда-то и хотели, чтобы всё это быстрее закончилось. В этот день шел проливной дождь, небо было полностью затянуто облаками, погода не могла смириться с потерей еще одной молодой души и плакала вместе с Ковингтоном. Аура боли и невозможность уже что-либо изменить были поистине угнетающими, нужно было только принять тот факт, что Эшли больше нет и она уже никогда не будет петь свои любимые песни, ее задорный смех уже никогда никто не услышит и она с любимыми подругами больше не будет сидеть в их любимом кафе. Но была надежда, что – пускай не здесь, а там – всё, о чем она мечтала, сбудется, и она будет счастлива в миллионы раз больше, чем здесь, и Эшли, Селена, Рэйчел будут гулять всю вечность вместе – осталось лишь дождаться той минуты, когда всё случится.
После похорон все близкие и друзья отправились в дом Эшли. Стало немного легче, что всё позади, а за столом начались рассказы, как Эшли побеждала на своих художественных конкурсах, на некоторых лицах людей появлялась еле заметная улыбка. Селена, немного посидев за столом, решила прогуляться по дому своей подруги. Почти у самого выхода она увидела маленький письменный столик, на котором лежали вещи Эшли, ее новый ноутбук, видеокамера (она очень любила снимать видео и мечтала сняться в фильме), телефон. Селена взяла телефон и хотела посмотреть фотографии, но ничего не было: ни одной фотографии, видеозаписи – только на диктофоне была запись, длиной примерно в две минуты. Селена обернулась, чтобы убедиться, что никого нет, и включила запись, дата записи – 29 апреля, то есть за сутки до ее смерти.
Привет, Селена! Извини, что я тебе так давно не писала и не звонила, я не могла это сделать. Я знаю, что ты услышишь мое сообщение, быть может, к этому времени меня уже не будет с вами. Не плачь, я тебя очень люблю и очень люблю Рэйчел, передай эти слова ей. Я никогда не забуду, как нам было хорошо вместе. Помнишь, как мы гуляли по нашему парку в Луисвилле, нам было так весело, я и подумать не могла, что окажусь в такой ситуации, а наше кафе – оно прекрасно, и капуччино там самый вкусный во всем мире. И еще я хочу пожелать тебе удачи, будь сильной, вспомни нашу дружбу, тебе станет легче. Нас трое, мы всегда были вместе, мы справимся, мы победим...
Запись голосового сообщения Эшли

– Что ты тут делаешь? – раздался громкий голос Рэйчи
Селена в эту минуту закричала, выронила телефон из рук и начала плакать. На крик прибежал Джек и сказал девушкам, чтобы они вышли на улицу, для того чтобы еще больше не нервировать родителей Эшли.
Выйдя на крыльцо, Рэйчел наконец-то смогла поговорить с подругой.
– Ты что так заорала, я не пойму, и зачем тебе нужен был телефон Эшли?
Селена, еле придя в себя, начала обрывисто объяснять ситуацию.
– Я просто гуляла по дому и вдруг обратила внимание на телефон Эшли, взяла его, решила покопаться в нем, ну, думала, может, там фотки есть какие-нибудь или сообщения.
– И что ты там нашла?
– Почти ничего, там ни фоток, ни видео – только голосовое сообщение, которое было записано для меня. Эшли была просто уверена в том, что я его услышу.
Рэйчел, немного подумав, схватила Селену за руку, и они пошли домой к Селене обстоятельно поговорить об этой записи. Селена была испугана услышанным и очень нервничала, всё время спрашивая подругу Рэйчи, почему именно ей было адресовано это сообщение и что имела в виду Эшли, когда желала удачи. Рэйчел, наоборот, была собрана и говорила очень уверенно.
– Во-первых, успокойся, не неси свой бред, мы же понимаем, что у Эшли была любимая подруга ты, а не я. В принципе я не в обиде, всё нормально, вот она и оставила тебе такой вот сюрприз, а когда она говорила, что желает тебе удачи, она имела в виду, чтобы ты не повторяла ее ошибок, не употребляла наркотиков и всё такое – искать тут какой-то глубокий смысл не стоит.
– Я не думаю, что она имела в виду наркотики, ведь она прекрасно знала, какой я человек и что я никогда не буду заниматься такими вещами, наша подруга нас о чем-то предупредила, только я не знаю, о чем.
– Ой, всё, закрой свой рот, ты не пробовала повзрослеть! Я тоже с друзьями, бывает, курю травку, пью спиртное, но, в отличие от Эшли, видимо, знаю меру. Ты пойми, наша подруга, к сожалению, может винить только себя – она дала слабину, а в нужный момент не справилась с ситуацией – и вот такой итог. Я очень разочарована, что за всё это время она даже не позвонила нам и не рассказала о своей проблеме, но почему она так себя повела, является для меня загадкой, которую я не узнаю никогда.
Довольно резкие слова привели в чувство Селену, которая стала осмысливать ситуацию теперь с точки зрения логики, а не чувств.
– Знаешь, а я немного разочарована в тебе, ведь ты вспомни себя, ты нечасто мне звонила из Бостона, и еще. Не очень хорошо говорить такие слова о человеке, который умер.
– Я плохого не говорила об Эшли, и я тебе звонила, ты должна понимать, что у меня там совсем мало свободного времени для общения.
– Давай хоть сейчас не будем ссориться, поговорим потом, – совсем тихим и уставшим голосом сказала Селена.
– Давай, сегодня у нас был тяжелый день, и еще через три дня я уеду в Бостон, мне нужно готовиться к поступлению. Ты приняла решение относительно Гарварда?
– Пока нет, я скажу тебе позже.
– Хорошо, думай, спокойной тебе ночи.
– И тебе тоже.
Рэйчел отправилась домой. У каждой из девушек в эту минуту в голове были свои мысли, у каждой в сердце была боль, и слезы на глазах. Рэйчел всю дорогу до дома просила прощения у Эшли за те обиды, которые ей причинила. Еще она разговаривала с Богом, пытаясь услышать, увидеть или почувствовать хоть какой-то знак, у нее до сих пор в голове не укладывалось всё случившееся.
– Господи, что же ты делаешь? Ведь она была такой молодой, ты хоть знаешь, сколько лет она мечтала, чтобы поступить в этот университет, и вот когда она это сделала, ты ее забрал, зачем? Я не понимаю, зачем? За что? Она еще так много хотела...
Дойдя до дома, она вытерла слезинки и сразу же направилась в свою спальню.
Селена решила отбросить в сторону сегодняшний день и попыталась вспомнить те минуты, часы, которые она провела с Эшли и в которые была так счастлива. Она вспомнила всё самое хорошее, и на мгновенье ее сердцу чуть-чуть полегчало, совсем каплю, и стало немного легче дышать.
Селена также находилась в глубочайших раздумьях относительно слов Рэйчел. Что же ей делать? Может, попробовать свои силы в Гарварде? Ведь они так хотели все втроем там учиться! Или остаться здесь? Диплом Гарвардского университета давал зеленый свет в дальнейшей жизни американской молодежи, путь ко многим самым престижным должностям был открыт, оставалось только воспользоваться этим правом. Это, наверное, и был тот самый выход в свет для девушки из захолустного городка, огромные перспективы казались очень заманчивыми. Но что-то пугало Селену во всем этом, и отнюдь это была не неуверенность в своих силах, Селена не хотела закончить вот так, как Эшли, и не хотела стать такой, как Рэйчел, излишне самоуверенной, бесстрашной, избалованной и плюющей на все принципы, которые веками создавало общество.
Спустя три дня Рэйчел позвонила подруге узнать, какое решение она приняла, хотя Рэйчи была уверена, что Селена откажется, ведь, по ее мнению, она была слишком слаба для такого рода свершений.
– Привет, подруга, ну, надеюсь, ты уже приняла свое решение? – с легкой иронией задала вопрос Рэйчел.
– Да, конечно, решение принято.
– Ну-ка, удиви меня, очень хочется узнать твое решение!
– Я сегодня еду с тобой в Бостон.
– Ха, очень смешно, давай теперь серьезно.
– Я серьезно, я приняла решение поступить в Гарвард и сегодня хочу с тобой поехать в Бостон. А что, ты удивлена?
– Я просто шокирована, но я очень рада, что ты приняла такое решение, так через час я жду тебя у моего дома.
Рэйчел до последнего не верила словам подруги и была уверена, что это розыгрыш, но когда она увидела Селену у своего дома, с чемоданами в руках, ей стало всё понятно.
По дороге в Бостон Селена рассказала, что она только попробует свои силы, сначала будет учиться в школе, посещать курсы, если ей понравится город, она попробует поступить в Гарвард, если нет, то вернется домой. Рэйчел была очень счастлива и говорила, что если даже Селене не удастся поступить или просто не захочется, они хоть смогут вдоволь нагуляться по городу и отлично провести время.
По приезду в Бостон Селена хотела поселиться в гостинице, чтобы не злоупотреблять гостеприимством семьи Джека, однако Рэйчел была категорически против и буквально силой вселила свою подругу в одну из спален своей квартиры. Селена с некоторым стеснением, но всё-таки приняла предложение подруги пожить у нее некоторое время. Но всё же Селена хотела обзавестись своим жильем и всё делать по своему личному усмотрению.
На следующее утро девушки отправились записываться на подготовительные курсы для поступления в Гарвард. Селена была приятно удивлена гостеприимством здешних людей и просто шокирована красотой Бостона, теперь она понимала, что Рэйчел была абсолютно права, когда описывала город в таких чудесных красках. Девушки записались в одну и ту же группу и уже с начала следующей недели у них были запланированы первые занятия.
По дороге домой девушки решили зайти к Наташе, подруге Эшли, чтобы поговорить и расспросить ее о том, что же на самом деле случилось с их подругой. Наташа училась уже второй год в Гарварде на факультете юриспруденции. Она была дочерью русских эмигрантов, которые переехали в США в середине восьмидесятых годов, хотя русский язык знала совсем неплохо. Наташа была очень гостеприимным человеком и с радостью приняла девушек, с Рэйчел они были уже давно знакомы, когда Наташа узнала, что и Селена хочет поступать в их университет, она была приятно удивлена и очень рада, что в стане ее подруг прибыло. Наташа догадывалась, о чем хотели поговорить девушки, но всё же первой заговорить об Эшли она никак не решалась.
– Как бы нам сейчас ни было тяжело, я всё-таки хочу сейчас поговорить об Эшли. Наташа, ты с ней общалась больше всего, расскажи, что с ней случилось. И  почему-то я готова тебе поверить, ведь все эти доводы полиции и медиков теперь меня не слишком убеждают, – с глубокой надеждой спросила Рэйчел.
– Да, действительно, мы были лучшими подругами до поры до времени, где-то три месяца тому назад мы немного повздорили, Эшли перестала со мной разговаривать и нашла себе новых друзей. Это были – как вам сказать? – такие тусовщики, которые всё время проводили в клубах. С Эшли я общалась только в университете и то исключительно по учебе, но сразу же стала замечать изменения в ее внешности и поведении. Она стала очень грубой, раздражалась по всяким пустякам, и не только со мной, но и с другими ребятами, и в то же время было заметно, что наряду с такой боевитостью она стала замыкаться в себе, она вздрагивала от каждого шороха, всем было весело подшучивать над ней по этому поводу.
– Ну, а как же ты? Это ведь твоя подруга, неужели ты не пыталась ей помочь? – очень живо вдруг включилась в разговор Селена.
– Я, конечно, пыталась помочь Эшли, однажды после занятий я к ней подошла и спросила, могу ли я ей помочь? На что она грубо ответила, что не нуждается ни в какой помощи, и добавила, что это мне нужна помощь, а не ей. Эти слова меня просто убили, я поклялась самой себе, что ни за что в жизни не буду больше общаться с этим человеком. Я для нее столько сделала, она у меня жила некоторое время, а вот теперь и говорить не хочет!
– Даже не верится, что Эшли могла сказать такое, при общении со мной она была достаточно вежлива, – сказала Селена.
– Для меня это тоже было шоком, кстати, я недорассказала историю. Хоть я и поклялась, что не буду больше общаться с ней, я не могла не замечать, что происходит с ней. Эшли приходила на занятия в таком виде, как будто это не Гарвард, а какая-то забегаловка, у нее были постоянно опухшие и сонные глаза, она находилась в одурманенном состоянии. А в последние месяцы я вообще ее не видела в университете, тогда я и решила сходить к ней, несмотря ни на что. Она жила в съемном доме почти на самой окраине города, когда я пришла, ее дверь была заперта. Я знала, где Эшли хранит ключ – она держала его под самой дверью, и вот, найдя ключ, я решила открыть дверь. Когда распахнулась дверь ее дома, я была шокирована увиденным, мне показалось, что там уже давно никто не живет: везде была сплошная пыль и паутины, на кухне – гора невымытой посуды, занавески были грязными, про пол я вообще молчу. Я подумала, что Эшли переехала, но, открыв дверь ее спальни, увидела, что все ее вещи на месте. Не дожидаясь хозяйки, я стала понемногу прибираться, начала с посуды, затем погрузила всю одежду в стиральную машину и начала мыть полы, и в это время на пороге дома появилась Эшли, которая была сильно удивлена моему присутствию. Я была уверена, что она воспримет меня в штыки, но ошиблась: Эшли сразу же позвала меня на кухню к столу и была обрадована преображению ее дома. На мои вопросы: «Почему ты не появляешься в университете? Что творится в твоем доме и что, в конце концов, с тобой происходит?» – она отвечала уклончиво, постоянно уходя от вопросов, только говорила одно – что всё скоро изменится. Эшли утверждала, что прямо завтра она начнет новую жизнь, и еще она просила прощения. Я, конечно же, ее простила, но она постоянно твердила «прости, прости»... Еще она рассказывала мне о вас, что вы отличные подружки и как она по вам сильно скучает. Это был последний вечер в ее жизни, мы с ней долго разговаривали, но говорила почти только она, мне не удалось найти ответа ни на один волнующий меня вопрос. Уходя из дома, я обратила внимание на ее глаза – они были такими чистыми и грустными, она как бы прощалась со мной, эти глаза Эшли всё это время передо мной. Стоит мне только сомкнуть глаза – я вижу ее образ. Я понятия не имею, что с ней могло произойти, я нашла всех ее друзей, с которыми она общалась в последнее время, они мне сказали, что и с ними она вела себя очень странно. Могу сказать одно: в тот вечер она точно знала, что видится со мной в последний раз, и напоследок шепнула мне на ухо, чтобы я помогла Селене и Рэйчел.
– Да, это всё очень странно, почему-то я думала, что после разговора с тобой мы найдем хоть какой-нибудь ответ на вопрос, но ответа нет, а вопросов стало еще больше, – грустно произнесла Рэйчел.
Девушки ушли от Наташи, когда было уже совсем поздно, разговор настолько затянулся, что на часы никто не смотрел. Мысли об Эшли ни на секунду не покидали подруг, они всё еще пытались найти истину и наказать, если это потребуется, виновных.
Эшли больше не было с ними. Но жизнь шла своим чередом, как бы ни было больно, нужно было идти дальше, и от этих мыслей немного могла отвлечь учеба. На подготовительных курсах абитуриенты изучали профильные предметы и целенаправленно готовились к сдаче экзаменов. Селене поначалу нравилось абсолютно всё,  пяти- и даже шестичасовые лекции ей давались довольно легко, и она даже успевала ездить в Ковингтон, чтобы  решать проблемы с учителями ковингтонской школы, ведь у девушки был индивидуальный план. Селена, в отличие от Рэйчел, решила, что из-за нескольких месяцев не стоит переводиться в Бостонскую школу, а следует окончить ту школу, в которой она проучилась много лет и получила столько незабываемых впечатлений. Рэйчел была удивлена такой прыти подруги, она вспоминала, как в первое время ходила сюда, и эти воспоминания были не из числа хороших, ведь после них Рэйчел еле волокла свои ноги домой.
Учеба, конечно, занимала центральное место в жизни подруг, но не была единственным занятием. Намного приятнее были вечеринки, которые так любила Рэйчел, чаще всего она и была их организатором.
Спустя месяц Рэйчел и Селена в уикенд решили посетить один из самых модных и лучших клубов Бостона «Ночной полет». Ночной клуб был одним из самых посещаемых мест молодежи. Когда Селена только зашла в помещение, она потерялась. Впервые в жизни она посетила такого рода место. Огромная толпа людей, весело проводящих время, заводные ди-джеи и эффектные танцовщицы были обыденными атрибутами клуба. Рэйчел сразу познакомила Селену со своими друзьями, некоторые из них Селене даже понравились, но в основном, излишний пафос и чрезмерно откровенные выходки просто отталкивали от этих людей еще совсем молоденькую девушку. Рэйчи сразу же отправилась на танцпол, а Селена скромно села за столик и пристально следила за поведением своей подруги. А это поведение было просто вызывающим, Рэйчел была постоянно в центре событий, ни на минуту не останавливалась, всё танцевала и танцевала. Она просто излучала энергию и отрывалась на всю катушку, заводя своими танцами всех пришедших в клуб. Селена была удивлена тому, что Рэйчел в Бостоне несколько месяцев, а ее уже здесь все знают, она  была принята в компанию здешних клубных людей и являлась ее лидером. Помимо любви к танцам, одним из любимых занятий Рэйчел была дегустация напитков, в основном алкогольных. Несмотря на уговоры подруги, Селена ограничилась лишь кока-колой в этот вечер. Вечеринка закончилась лишь ближе к утру, Селена наконец-то дождалась этого и с удовольствием шла домой, а вот Рэйчел, по ее же словам, было мало, и она еще бы часочек-другой провела в компании своих друзей. Селена не то, что была так уж удивлена поведением своей подруги – Рэйчи всегда была такой, просто в Ковингтоне не было возможности, а главное свободы, чтобы так вот проводить время, – ее больше поразило, как она быстро и здесь стала лидером, все ее беспрекословно слушались, Рэйчел решала, когда им в следующий раз встретиться, она всё подстраивала под свой личный график, а другим приходилось лишь подстраиваться под него.
Всю оставшуюся дорогу до дома Рэйчел всё недоумевала, почему они так рано ушли, и упрекала в этом Селену. Селена на такого рода упреки не обижалась, она очень хорошо знала свою подругу и ждала того момента, когда ее она наконец-то умолкнет. Но одна вещь всё-таки очень беспокоила Селену, ведь со дня похорон Эшли прошло всего полтора месяца, а Рэйчел даже не вспоминала на протяжении нескольких дней о ней, вот и сегодня, когда Селена обмолвилась, как бы хорошо было, если бы сейчас с ними была Эшли, Рэйчел на это лишь отвела взгляд и продолжила непринужденную беседу со своими друзьями. Селена ужаснулась при мысли, что если бы на месте Эшли оказалась она, было бы то же самое. Селене просто не хотелось в это верить, она в душе пыталась найти оправдание своей подруге: мол, каждый человек переживает по-своему, у кого-то чувства на поверхности, кто-то держит всё в себе, но некоторым вещам оправдания при всем желании найти не получалось.
По приходу домой девушкам было отведено лишь несколько часов, чтобы поспать, привести себя в порядок, как нужно было уже идти на курсы. Но Рэйчи этого времени было крайне недостаточно, и она решила, что сегодня никуда не пойдет, а Селена собрала книжки, тетради и отправилась на учебу.
Однажды на курсах подготовки Селена познакомилась с парнем по имени Энди. Молодой человек родом был из Канады, провинция Квебек, и так же, как Селена, приехал покорять Гарвард. Кроме учебы, Энди также занимался спортом, он был профессиональным гребцом и, безусловно, хотел в дальнейшем попасть в сборную университета. С первых же занятий он обратил свой пристальный взгляд на Селену, это была любовь с первого взгляда, он не отводил глаз от нее, но Селена долго просто не обращала на Энди внимания. У нее было и так много дел, тем более рядом была Рэйчи, которая все занятия напролет говорила и говорила о модных шмотках. Сам Энди из-за своей скромности долго не решался заговорить с ней, всё общение ограничивалось лишь банальными словами: «привет», «как дела», «пока» – и всё.
Энди понимал, что ему придется сделать первый шаг, в противном случае курсы закончатся, а Селена и не поймет, насколько она нравится молодому человеку. А случай поближе познакомиться с Селеной представился, самый подходящий: Рэйчел очень устала после очередной  шумной  вечеринки, Селена, кстати, к тому времени уже не составляла компанию подруге в таком виде отдыха,  и «тонкая натура» решила, что должна поберечь свое драгоценное здоровье и пропустить занятия. А поскольку, кроме Рэйчел, Селена в группе ни с кем особо не общалась, за партой она теперь сидела одна, да и на выходе из учебного заведения с ней точно никого не будет (а то Рэйчел ни на минуту не отходила от своей подруги, и у бедного парня не было ни единого шанса познакомится поближе).
Банальные разговоры с Селеной Энди решил отложить на потом, а в тот момент действовал более кардинально и решительно. И вот, во время обычного занятия Энди отпросился у преподавателя минут за тридцать до конца уйти: мол, очень важные дела, которые без него, видимо, никто решить не мог. Селена, как и всегда, безразлично проводила взглядом парня и, опустив голову, продолжала писать лекцию. После занятий она шла, как обычно, домой, по своей привычной дороге, но в этот момент обыденность закончилась, ведь навстречу ей шел Энди с прекрасными белыми розами в руках. Селена, когда увидела парня с букетом цветов, не поняла, в чем дело, и обернулась назад, подумав, что он несет этот букет какой-то другой девушке. Но нет, этой девушкой как раз была она! С каждым шагом приближающегося ей навстречу парня ее сердце билось все сильнее и сильнее. Энди очень волновался, но в душе знал, что это его минута славы, первое впечатление – оно самое главное, и нужно было произвести неизгладимое впечатление, ведь другого шанса может больше и не быть никогда. Энди подарил девушке цветы и признался, что она ему очень нравится, также он добавил, что с той минуты, когда ее увидел, больше не может думать ни о ком, кроме нее. И сразу же, чтобы не упускать свое счастье из рук, пригласил девушку на ужин. Селена была просто растеряна, никто и никогда не говорил ей таких слов, она не знала, как правильно вести себя, и всё-таки с радостью приняла предложение Энди. Ужин был назначен на семь вечера, а пока парень проводил ее до дома и сказал, что с нетерпением будет ждать сегодняшнего вечера.
К тому времени как Селена начала открывать дверь квартиры, Рэйчел уже отоспалась и с порога могла увидеть светящееся от счастья лицо подруги.
– Какие цветы! Ты что, ограбила цветочный магазин? – подколола свою подругу Рэйчел.
– Почему сразу «ограбила магазин»? Нет, мне подарили эти цветы.
– Да? И кто же он?
– Его зовут Энди, он с нами учится на подготовительных курсах, ну, такой высокий парень, брюнет.
– Энди, Энди... не помню такого, не обращала на него внимания ни разу, значит, в нем ничего особенного.
– А что, он обязательно должен быть особенным?
– Я не знаю, как для тебя, но у меня есть свой определенный типаж мужчин, мало кто подходит под него, он должен быть идеальным, королем, короче, таким же, как и я, только мужчиной.
– Кстати, сегодня я иду с ним на ужин.
– Ты приняла его предложение?
– Ну да, а что здесь такого?
– Глупышка, пускай побегал бы за тобой, вон цветочки, конфетки дарил бы, потом ты ему свой телефончик бы дала спустя месяц где-то, затем, может быть, согласилась сходить в кино или поужинать, а после этого послала бы его куда подальше! Чувствую, Энди этот никакой, я тебя лучше познакомлю с отличными парнями.
– Может, я бы так и сделала, если бы была тобой, но я не ты и не хочу быть тобой.
Селена была очень расстроена словами Рэйчи – вместо того, чтобы просто порадоваться за нее, подруга так саркастически задевала ее, что становилось не по себе. Селена зашла в комнату и заперла за собой дверь, ей, наверное, впервые в жизни стала противна ее подруга. В принципе она Селену задевала всегда, смеялась над ней, постоянно подшучивала, но никогда не было так обидно, сейчас всё было совсем по-другому. Селена взяла самую красивую вазу и поставила туда цветы Энди, аромат роз сразу же наполнил комнату. Затем она зашла в Интернет и стала искать себе жилье в Бостоне, потому что дальше жить с Рэйчел становилось всё хуже и хуже. Селена обзвонила десятки адресов, но то цены были слишком высоки – Селена, в отличие от Рэйчел, знала цену деньгам, то дома были расположены очень далеко от Гарварда, и добираться каждый день через пробки не хотелось. Селена уже думала, что ничего не получится и придется еще какое-то время жить здесь, как последнее объявление очень заинтересовало ее. Это был частный дом за очень небольшие деньги, и находился он прямо рядом с учебным заведением, куда ходит Селена на курсы, и от Гарварда недалеко. Судя по картинкам, дом находился не в очень хорошем состоянии и ремонта там давно не было, но Селену это не пугало, она назначила встречу с хозяином дома на следующую неделю.
Селена уже спустя три часа была в ресторане «Энис» в центре Бостона, где ее уже с нетерпением ждал Энди. Парень заказал красивейший стол и живую музыку, Селена с каждой минутой свидания влюблялась в него всё больше и больше. Удивительно, но всё это время он был рядом с ней, делал разные знаки внимания, однако девушка на всё закрывала глаза, но теперь было всё по-другому, она смотрела на Энди совсем другими глазами. Этот вечер для Селены был одним из самых лучших в ее жизни, да и в жизни парня тоже, они провели несколько часов в общении друг с другом, но этого времени оказалось вполне достаточно, чтобы они поняли, что должны быть вместе. После того как Энди второй раз за день проводил ее до дома и она закрыла за ним дверь, Селена в тот же миг ощутила, что уже скучает по нему, и как же ей не хотелось возвращаться в этот дом! Когда Селена уходила на свидание, Рэйчел ни слова не сказала своей подруге, только пару раз взглянув исподлобья на нее. А когда она услышала, как дверь открывается и в дом заходит Селена, встала с постели и выключила свет, сделав вид, что уже спит. Однако Селена точно знала, что ее подруга просто притворяется и не хочет с ней разговаривать, как же ей было обидно и больно в эту минуту! Селене просто некуда было идти, если была такая возможность, она бы всё бросила и съехала из этого дома. Зайдя в свою комнату, Селена включила свой плеер и стала наслаждаться своей любимой музыкой, всё думая, думая, ну конечно, об Энди. Все ее мысли и позывы были обращены только в его сторону, а в другом районе города парень по имени Энди в этот вечер отменил все свои встречи с друзьями, не пошел на тренировку, а решил провести время в одиночестве. Энди открыл дверь своей квартиры, как вдруг его телефон зазвенел, и парень получил смс-сообщение от Селены. В этом сообщении она благодарила его за прекрасный вечер и пожелала ему спокойной ночи, Энди ответил взаимностью и при этом добавил, что будет ждать завтрашнего дня с нетерпением, ведь завтра он снова ее увидит.
С нетерпением завтрашнего дня ждали не только Энди и Селена, но и Рэйчел, которой было очень любопытно посмотреть, кто же всё-таки этот молодой человек. Встав, как обычно, в полвосьмого утра, Селена была крайне удивлена тому, что Рэйчи уже не было дома – обычно она просыпалась минут за десять до начало занятий или вовсе их просыпала. Зайдя в аудиторию, Селена увидела свою подругу уже на занятиях, но она сидела не на своем обычном месте, а на ряд выше, а Энди как раз занял когда-то их общее с Рэйчел место. У Селены был выбор: или к Рэйчел, или к Энди, и она выбрала Энди, на что Рэйчел лишь ухмыльнулась. Все занятия Рэйчел то и дело смотрела на них, не отрывая взгляда, постоянно улыбаясь и покачивая головой.
Вечером того же дня, а если быть точнее, ночью, Энди решил показать Селене то, чем он увлекается помимо учебы, а именно уличными гонками по ночному Бостону (Street Racing). Cелена до этого дня мало что знала об этих гонках, но, когда увидела всё своими глазами, было приятно удивлена. Прекрасные автомобили, тюнингованные по последнему слову техники и моды, шикарные граффити, умопомрачительные краски и блеск железных коней сводили с ума толпу ревущих и жаждущих зрелища людей. Всё было так необычно и интересно, Энди много знал об этих гонках, ведь участвовал в них уже около трех лет, он решил прочитать девушке небольшую лекцию на данную тему. Из его рассказов стало понятно, что история уличных гонок, в их современном понимании, берет свое начало на дорогах Соединенных Штатов Америки, в первой половине XX века. Связанно это было, в первую очередь, с появлением доступных для среднего класса автомобилей. Сама идея гонок на городских улицах, вероятнее всего, началась с простых споров, кто «круче» и у кого машина быстрее. Первое время это сводилось к заездам, в которых принимало участие не более двух автомобилей. Победитель заезда получал славу, а вместе с ней уважение и симпатии противоположного пола. Естественно, что первые уличные гонки не были похожи на соревнования, начинались они, в основном, спонтанно и не имели четкой организации, но со временем, вместе с ростом числа автомобилей на душу населения, они стали привлекать всё больше внимания молодежи как одно из средств достижения уважения со стороны окружающих.
Существует много разновидностей гонок, к примеру, дрэгрэйсинг, гонки по прямой, как правило, на 400 или 800 метров, любители погорячее перешли к стрит-челенджу, гонке от пункта к пункту Бостона, существуют гонки по так называемым чек-поинтам, гонки с выполнением специфических креативных заданий, гонки-кроссворды, рассчитанные на смекалку участников, и другие виды, еще, возможно, не получившие официального названия.
После впечатляющего рассказа Энди к нему подошел какой-то мужчина и сказал: «Ваш старт через пятнадцать минут».
– Какой старт? Ты что, будешь участвовать? – недоуменно спросила Селена.
– Да, моя милая, буду, ради этого мы сегодня здесь все и собрались.
Селена была в панике, она жутко боялась скорости и всячески пыталась отговорить своего парня от соревнований.
– Энди, я боюсь за тебя, пожалуйста, не надо! – умоляла девушка. На это Энди рассмеялся и обнял её, он рассказал ей, что участвует в гонках уже давно и ему это не впервой, а опасаться нечего: при должном внимании этот вид спорта довольно безопасен. В объятиях Энди Селена вдруг заметила в толпе людей Рэйчел.
– Вот это да! И она здесь! – воскликнула Селена. Но это было не последним, что так удивило Селену в эту ночь, рядом с Рэйчел был Саймон, бывший парень Эшли, они так мило стояли рядом и о чем-то непринужденно разговаривали.
Селена вдруг вспомнила тот последний вечер в кафе «Белый аист», когда Эшли заявила, что у Саймона есть другая девушка, но она тогда и понятия не имела, что этой девушкой была Рэйчел.
– Как же ты смеешь? – произнесла со злобой Селена.
– О чем ты? – спросил Энди. Селена махнула головой в сторону Рэйчел. Увидев ребят, Рэйчел помахала им рукой, на что Энди поздоровался ответным жестом.
– Так что ты имела в виду, когда сказала «как ты смеешь»? – переспросил Энди.
– Да так, это старая история, я тебе обо всем расскажу позже.
Тем временем Рэйчел заметила, что Энди собирается участвовать в соревнованиях, и стала еще больше и оживленнее разговаривать с Саймоном. В ее руках была бутылка пива, а в другой – свернутая в трубочку сигарета, Селена догадывалась, что это была травка.
Участники гонок заняли свои места, помимо Энди, было еще три автомобиля, за рулем одного из них должен был ехать Саймон, но в последний момент его место заняла Рэйчел. Селена была в шоке от увиденного. Энди лишь послал воздушный поцелуй своей девушке и закрыл дверь своего Вольво.
Хоть Рэйчел и натворила много бед, Селена сильно переживала за нее, ведь она была сильно обкурена и находилась в нетрезвом состоянии.
– Ты же разобьешься, сумасшедшая! – попыталась докричаться до нее Селена. Но Рэйчел была тверда в своем решении.
Четыре ревущих мотора мигом тронулись со своего места, кругом стоял невыносимый запах от резины, спустя пару секунд все машины скрылись в ночи. Толпа сразу же стала передвигаться к другому месту, к точке финиша. Все это время Селена молила Бога, чтобы с участниками гонки всё было хорошо, чтобы они доехали до финиша живыми и здоровыми, несмотря ни на что. Спустя минут десять ожиданий вдали показался черный Вольво Энди и темно-синий Субару Imprezza Рэйчел, точнее Саймона. Толпа оживленно загудела и была в предвкушении дальнейшей борьбы, оставалось совсем немного, эти две машины ехали почти параллельно друг другу. Селена отвернулась, чтобы не смотреть на этот ужас. К концу финиша дорога сильно сужалась – кто сделает последний рывок, тот  и станет победителем. Метров за 350 до финиша Энди был чуть впереди, как вдруг – впрыск окиси азота – и стремительный Субару, словно гепард, помчался к финишу и стал победителем этой увлекательной схватки. Энди оставалось только наблюдать, как Рэйчел, словно торнадо, промчалась мимо него. Сразу же после гонки вся толпа окружила Рэйчел, она вся светилась от счастья, ее руки были высоко подняты к небу, увидев Энди, она подмигнула ему, а также погрозила указательным пальцем.
– Да, не хватало еще девушке проигрывать, – сказал опечаленный Энди.
Получив утешительный приз за второе место, Энди и Селена покинули место соревнований, а Рэйчел еще очень долгое время находилась там и наслаждалась своей изумительной победой.
Так прошла целая неделя, Селена и Рэйчел почти не разговаривали друг с другом, их короткие диалоги заканчивались всегда одинаково. А именно ссорой, так продолжаться дальше не могло, и Селена решила осмотреть дом, который она присмотрела по Интернету.
Селена долго моталась по городу и не могла найти нужную улицу,  складывалось такое ощущение, что этого дома и вовсе не было, но тут ей навстречу попался пожилой мужчина и подсказал нужный дом и улицу. По лицу мужчины было заметно, что он сильно удивился и даже немного испугался, когда Селена назвала адрес Бэлингтон Стрит, дом 23 дробь 4.
– Дочка, найди себе другое жилье, тут жить нельзя, – сказал незнакомец.
На эти слова девушка лишь вопросительно на него посмотрела и пошла дальше. Через час поисков нужный дом был найден. С виду дом был большой: с двумя этажами, мансардой и огромным двором. На каждом из этажей было по четыре окна, хотя вот стекла на некоторых из окон были отчего-то разбиты, а на некоторых окнах и вовсе были одни решетки, Селену смущал вид дома, он был мрачно-серого цвета, во дворе вместо зеленой лужайки была высохшая трава, а еще там же были качели, которые всё время раскачивались от ветра, да, кстати, в этом районе было необычайно дождливо и ветрено. Селена продолжила свой путь к дому и, поднявшись по ступенькам, хотела постучаться в окно, как вдруг ее испугал сильный удар – это калитка во дворе дома резко захлопнулась за ней, от этого удара даже отвались часть деревянного забора. Селена постучалась в окно, но никто долгое время не открывал, и девушка собиралась уходить, как вдруг раздался голос какой-то женщины.
– Это вы Селена? – послышался голос женщины.
Селена резко обернулась.
– Да, это, я.
– Тогда проходите в дом, я его вам покажу, меня зовут миссис Олиссен, – представилась женщина.
Селена неуверенными шагами отправилась внутрь дома, как только она ступила за порог, по ее телу пробежала мелкая дрожь.
– Я понимаю, что домик старенький и выглядит очень убого, но, сама посмотри, он просторный, тут большая кухня и две спальни, и за всё это я прошу совсем небольшие деньги.
Селена даже не прислушивалась к словам женщины, в ее голове крутилась одна мысль: как же здесь всё мрачно, тускло и уныло, она была очень разочарована увиденным, но возвращаться к Рэйчел ей тоже не хотелось.
Селена прогуливалась по комнатам и обратила свое внимание на лестницу, ведущую на второй этаж, там не было нескольких ступенек – такое ощущение, что они прогнили от сырости, которой был наполнен этот дом.
– Миссис Олиссен, а что со ступеньками, почему нескольких нет?
– Я даже не знаю, это надо бы спросить у предыдущей хозяйки, которой я сдавала этот дом, но она даже не рассчиталась за последний месяц – просто в один прекрасный момент собрала вещи и ушла отсюда. После того как мой муж умер, а дети разъехались по другим штатам, мне тут стало жить скучно, и я решила переехать в однокомнатную квартиру – мне ни к чему такой большой дом, а на эти деньги я и живу, даже по возможности помогаю своим детям. Ну что, давай решай быстрей, будешь жить или нет? Если нет, то завтра придут другие клиенты.
– Да, я согласна, – после нескольких секунд раздумий ответила Селена.
– Ну, вот и отлично.
Селена продолжала гулять по дому и зашла на кухню: она была очень просторной, на стене висели прекрасные часы, которые показывали время во всех столицах мира. Но и здесь, как и во всем доме, было ощущение жуткой тоски, буквально все вещи об этом кричали. Осматривая кухню, Селена обратила внимание на темные пятна на стенах и потолке.
– Что это с потолком, миссис Олиссен, как будто здесь был пожар?
– Так и есть, ты права, тут жила женщина с ребенком, помню, прекрасная была девочка – это были первые мои клиенты, я им с удовольствием доверила свой дом. Но через месяц получила трагическую новость: на кухне произошла утечка газа и соответственно произошел взрыв, от кухни не осталось ничего, бедная девочка умерла, я очень переживала, как будто она была родной мне.
– А что с женщиной?
– Она получила сильнейшие ожоги кожи, находилась в коме около двух недель и всё же выкарабкалась, хотя, думаю, она этому и не очень была рада. Ведь у этой женщины из родственников больше никого и не было. Потом она съехала отсюда, и единственное, о чем я знаю, – что теперь эта женщина лечится в психиатрической клинике, забавно, я даже имени ее не помню.
– Какая печальная история, а как звали ту девочку?
– Ее звали Марта.
– Марта, какое прекрасное имя.
– Дочка, только я попрошу мне заплатить заранее за месяц, – угрюмо попросила женщина.
– Да, конечно, без проблем, – Селена положила деньги на стол и продолжила свое путешествие по дому.
Спустя минут пять после экскурсии Селена вдруг почувствовала, что она осталась одна, девушка оглянулась по сторонам и позвала хозяйку дома.
– Миссис Олиссен, миссис Олиссен, вы где? – звала Селена, но след Линден Олиссен уже давно простыл.
– Странная какая-то, – подумала Селена и увидела на столе оставленный ей ключ.
Селена решила пожить здесь немного, если ее здесь всё устроит, она останется на  более длительный срок. Миссис Линден Олиссен дала ей срок в неделю, чтобы она привезла свои вещи и начала постепенно обустраиваться. Девушка в голове уже начала прикидывать, что ей нужно будет сделать, она хотела прикупить много вещей, ведь мебели в доме почти не было, но в первую очередь необходимо было сделать ремонт, и начать нужно было с кухни.
В тот вечер Селена сообщила о своем переезде Рэйчел, которая восприняла эту новость спокойно, как будто ожидала такого поворота событий. Она лишь поинтересовалась: уж ни к Энди ли она переезжает. Селена в этот момент скрыла свою злобу и с улыбкой на лице ответила, что нет, а переезжает она в отдельный съемный дом. Когда Джек узнал, что Селена переезжает, он всячески хотел этому воспрепятствовать, но Селена была тверда в своем решении и поблагодарила Джека за гостеприимство.
– Рэйчи, черт возьми, ты хоть помоги собрать вещи подруге, и что с вами происходит? Вы как маленькие дети! – недоуменно говорил Джек.
– Нет, спасибо, я всё соберу сама, – вежливо ответила Селена.
Рэйчел с трудом встала со своего места и начала копошиться в вещах, делая вид, что помогает. Джеку было неприятно смотреть, как лучшие подруги теперь не переносят друг друга и, еще раз сказав Селене, что в любой момент она может вернуться обратно и двери его дома всегда для нее открыты, отправился на работу.
– Рэйчи, я не сержусь на тебя, я думаю, мы с тобой так же будем общаться.
– Может быть, всё будет зависеть от тебя, у тебя теперь есть парень.
– И что с того? У тебя всегда были парни, это у меня никого никогда не было. Рэйчи, может, хватит считать себя центром вселенной, ты думаешь только о себе, ты не считаешься ни с чьим мнением, тебя никто не волнует, даже твоя подруга, или ты ревнуешь, что у меня теперь есть парень?
– Ха, парень, извини, конечно, но Энди не тот, из-за которого можно ревновать.
– Спасибо за помощь, увидимся на занятиях.
Селена взяла свои вещи и вышла из дома Рэйчел со слезами, ей было очень неприятно слышать такие слова. У нее, кроме Рэйчи, никого не было в этом городе, в ту секунду она очень сильно разочаровалась в своей подруге и впервые очень сильно на нее обозлилась. Это было совсем не свойственно Селене, которая выделялась своим добрым характером и огромным сердцем, но, видимо, даже для нее существует какой-то предел, ведь Рэйчел вышла за все рамки.
Уже спустя час машина с  Селеной тихо подъехала к дому 23/4, в окна бил сильный дождь с порывистым ветром. Энди и Селена с двумя чемоданами в руках совершили быструю пробежку от машины к дому, открыв дверь, ребята вбежали внутрь дома.
– Боже мой, Селена, ты не могла найти что-нибудь получше, это же просто сарай какой-то, – насмешливо говорил Энди, то и дело оглядываясь по сторонам.
– Я уже привыкла, вначале и сама была шокирована не меньше твоего, а теперь считаю, этот дом вполне даже ничего. Ты посмотри, какой он огромный, тут целых два этажа плюс еще большая комната на чердаке, о таком замке я и не мечтала.
– Тут ведь даже крыша протекает, а где лестницы, кто их украл?
– Энди, ну что ты меня спрашиваешь? Мне об этом доме, как и тебе, мало что известно.
– Ну хорошо, обещаю, крышу сделаю сам и лестницу починю тоже, а вот с остальным придется помучаться вместе.
– Спасибо, с другой стороны, это все не к спеху, ведь у нас сейчас самое главное испытание в нашей жизни, ты не забыл о Гарварде?
– О таком нельзя забыть, ты права, ведь до экзаменов осталось всего лишь три недели. Поверить не могу, ведь я в Штатах полгода, но это время пролетело, как одно мгновенье, а если поступлю в Гарвард, это будет хорошо, ну а если нет, то значит не судьба, но одно я знаю определенно: я уже победитель, ведь здесь встретил тебя.
– Ну что ты такое говоришь, это что за сомнения? Ты обязательно поступишь, я в тебя верю, ведь ты же об этом мечтал всю жизнь, так что, Энди, соберись-ка немедленно!
– Будет сделано!
– Так-то! Другое дело! А теперь пойдем попробуем вино, которое мне прислала мама из Ковингтона.
Энди стал постепенно привыкать к облику этого дома, но когда он зашел на кухню, был очень сильно шокирован увиденным.
– Бог ты мой, что здесь случилось, тут что, проводились опыты над людьми?
Парень недоуменно смотрел на потолок и стены, которые были черного цвета.
Селена рассказала историю, которую ей поведала миссис Олиссен, Энди внимательно выслушав ее, был изумлен услышанным, и больше такой беспечной улыбки на его лице не было. Ребята целый день приводили дом в порядок. Селена по своему усмотрению расставила всю мебель в доме, а также провела влажную уборку, которую до нее тут очень давно не делали. К вечеру жилище Селены приняло более-менее нормальный вид, пригодный для жизни.
– Что же, думаю, на сегодня хватит, тем более нам завтра рано вставать, нужно успеть хоть немного поспать после такой работы, – уставшим голосом произнесла Селена.
– Действительно, что-то мы заработались, мне пора, ты точно не хочешь, чтобы я остался? Я мог бы спать в гостиной.
– Я не хочу тебя обидеть, но...
– Можешь дальше не говорить, я всё понимаю и, конечно же, не обижаюсь на тебя.
Селена поцеловала Энди в губы и попрощалась, пожелав спокойной ночи. Парень сел за руль своего автомобиля и в одно мгновенье под рев мотора скрылся в ночи.
И тут же в доме Селены зазвенел телефон, девушка подбежала к нему и сняла трубку.
Голос на том конце провода был очень знаком Селене.
– Саманта, какая неожиданность, я очень рада вашему звонку, как у вас дела, как наш городишко поживает?
– Всё у нас хорошо, Аманда растет не по дням, а по часам, когда ты ее увидишь – и не узнаешь, с твоими родителями мы постоянно сидим в нашем любимом кафе и скучаем по тебе и Рэйчел. Кстати, раз уже заговорила о Рэйчи, хочу спросить, я ей только что звонила и она мне сообщила, что ты переехала?
– Да, так и есть, решила пожить отдельно, научиться самостоятельности, – улыбаясь и пытаясь скрыть свою обиду, произнесла Селена.
– Я тебя знаю не первый день, скажи, что у вас случилось на самом деле, я задала такой же вопрос Рэйчел, но она так и не ответила на него.
– Ну, если честно, мы поссорились, и собственно из-за этого я и решила переехать, – грустно сказала Селена.
– Родная моя, я прекрасно понимаю, что инициатором ссоры была моя дочь, и всё-таки прошу тебя, не бросайте там друг друга – мы же очень волнуемся за вас, и, пожалуйста, присматривай по возможности за этой избалованной девочкой. Порой она бывает просто невыносимой и неуправляемой и делает очень больно даже самым близким людям, но в душе она добрая – нужно просто немного потерпеть, и она отойдет. Саманта очень любила Селену, относилась к ней, как к собственной дочери, и была всегда спокойна, когда Рэйчел была с ней, ведь она точно знала, что на Селену можно положиться, и ей вдвойне была неприятна эта ситуация со ссорой.
– Пускай пройдет какое-то время, и я вам обещаю, что всё встанет на свои места, и мы, конечно же, с ней помиримся.
Саманте было очень приятно слышать такие слова, ведь в лице Селены она видела ангела-хранителя, который с самых ранних лет был бок о бок с Рэйчел.
Сама Рэйчи была очень разочарована в своей подруге и решила поделиться всеми своими мыслями, нет, не с мамой и не с подругами, а с дневником, ведь он уж точно не будет ей перечить, а это ой как ей не нравится.
Привет, дневник! Давно мы с тобой не общались, времени не было совершенно. Сейчас у меня не самое лучшее расположение духа. А всё из-за этой Селены, я очень зла и обижена. Человек, которого я считала своей лучшей подругой, оказалась предателем, она променяла меня на какого-то глупого мальчика, который, кроме своего спорта, ничего не умеет, таких людей, как он, даже на расстояние пушечного выстрела не надо подпускать к Гарварду.
Я задаю себе один и тот же вопрос: как же такое могло случиться – и не нахожу на него ответа. Ведь я всё делала по жизни за нее, в школе только благодаря мне она училась и пользовалась популярностью сверстников, из-за меня она сейчас в Бостоне, и только благодаря моим возможностям она учится на этих курсах и, скорее всего, поступит в Гарвард. И за всё это она мне отплачивает вот такой вот монетой! Вряд ли когда-нибудь мы с ней сможем общаться, как прежде, она сама сжигает все мосты. У меня теперь много новых друзей, в которых я уверена, и я точно знаю, что они никогда меня не бросят. И не поступят так, как поступила Селена. Есть такая пословица, которая гласит, что старый друг лучше новых двух, возможно, так и бывает, но определенно не в моем случае. Селена, с которой я делилась всеми своими секретами и которую считала лучшей подругой, и даже сестрой, оказалась мне вовсе не подругой, а ребята, которых я знаю совсем недавно, помогают мне во всем и, самое главное, я в них уверена.
                Отрывок из дневника Рэйчел

В следующие дни Рэйчел и Селена полностью игнорировали друг друга и только в те редкие моменты, когда всё же их взгляды пересекались, еле-еле выдавливали из себя слово «привет», либо дело обходилось простым кивком головы.
После такого холода между ними Селена и не могла представить, что Рэйчел пригласит ее на свой день рождения. Но в один прекрасный день, видимо, отбросив все обиды, Рэйчел с очень приветливой улыбкой подошла к своей подруге и пригласила ее на свое совершеннолетие. Еще более поразительным было то, что, кроме Селены, на торжество был приглашен и Энди. Селена находилась в полной растерянности, с одной стороны, она была очень счастлива, что Рэйчел признала свои ошибки и, возможно, в скором времени они станут дружить так же, как и прежде, и от этой мысли девушка еле сдерживала слезы. С другой стороны, в сердце Селены закрадывалась мысль о нехорошем, хотя в худшее она не верила. Рэйчел была очень счастлива услышать, что Селена готова ее простить и пойти на ее день рождения, с широкой улыбкой на лице Рэйчи поцеловала свою подругу и передала ей два пригласительных билета в ресторан «Fairytale»
Когда Селена рассказала об этом Энди, он немного нахмурился и было явно видно, что парень не очень рад такому приглашению. Всё это время Рэйчел постоянно подтрунивала над Энди, отпуская в его адрес разного рода колкости. Парень понимал, что эта особа его просто ненавидит, и поэтому не понимал, зачем она его всё же пригласила. Еще Энди не хотел общаться с той элитой, которая постоянно окружала Рэйчи, это были для него люди из совсем другого круга, с другими интересами и жизненными приоритетами.
Но Энди, несмотря на все препятствия, не мог не пойти – это как-никак подруга его девушки, и только из-за Селены он должен был сделать этот шаг. Селена поблагодарила своего, уже можно так сказать, бойфренда за такое решение и призналась впервые, что очень любит его. Эти слова стали для парня катализатором, он давно хотел услышать именно эти слова от нее, после услышанного Энди был готов не только пойти на день рождения, но и свернуть горы. Селена призналась парню, что если со стороны Рэйчи или ее друзей будут какие-нибудь колкости в адрес Энди, то они немедленно покинут торжество.
Накануне дня рождения Селена и Энди до самого позднего вечера выбирали подарок, в итоге за считанные минуты до закрытия магазинов Селена всё-таки выбрала нужную вещь для своей подруги. Это были наручные часы «Ролекс». Селена точно знала, что предпочитает ее подруга, и не сомневалась в том, что этот подарок останется навсегда в ее сердце.
Вернувшись за полночь домой, Селена еще должна была подготовиться к завтрашнему празднику, вдобавок домашних дел было хоть отбавляй, поэтому эта ночь для нее становилась бессонной. Первым делом Селена направилась в свою спальню, к своему гардеробу, чтобы выбрать нужный наряд на завтрашний день. С первых же секунд нахождения в своем доме Селену не покидало странное чувство, ей казалось, что кроме нее, в доме кто-то есть. Выбирая платье, девушка время от времени оборачивалась назад, но никого не было. Тихие шаги, чьи-то стоны постоянно наполняли комнату тревогой, казалось, что вот-вот что-то случится, кто-то появится.
Селене становилось очень не по себе, она выглянула из своей комнаты и проверила, закрыта ли дверь, – всё было в норме.
– Миссис Олиссен! – вдруг неожиданно произнесла Селена, подумав, что у женщины могла быть еще одна пара ключей. Но на ее голос никто не отозвался. Селена снова зашла в свою спальню и решила включить музыку, чтобы немного отвлечься. Неожиданно в доме выключился свет, сердце девушки ушло в пятки, она очень испугалась. После нескольких секунд растерянности и замешательства Селена подбежала к двери своей комнаты и заперла ее на ключ. Была кромешная тьма, не видно было абсолютно ничего, вдобавок на улице не работал ни один фонарь. Селена уселась на корточки и прижалась спиной к своему шкафу в ожидании момента, когда наконец-то появится свет в доме. В этой тьме и полной тишине был слышен каждый шорох, Селена слышала, как сильно и громко бьется ее сердце, на улице раздавались чьи-то крики, а калитка ее забора отчаянно билась от каждого порыва ветра. Вдруг она услышала звук приближающихся шагов, затем раздался скрип, Селена точно знала, что кто-то поднимается по лестнице. Девушку охватил настоящий ужас, она резко дернулась со своего места и начала подвигать диван и другие вещи к двери, тем самым блокируя ее. На мгновенье всё стало тихо: ни шагов, никакого скрипа – только сердце Селены стало биться еще сильнее, оно буквально вырывалось из ее груди. Селена пыталась успокоиться и гнать из головы все мысли, она всё повторяла: «Там никого нет, там никого нет, это всё мое воображение» – но ничего не получалось, с каждой секундой ей становилось всё страшнее и страшнее. И вдруг ручка двери стала дергаться, сначала слегка, а потом всё сильнее, затем девушка услышала, как кто-то скребется за дверью, казалось, что это стая диких кошек, от этого звука тело Селены затряслось, и она стала дрожать, как осиновый листочек на ветру. Селена бросилась к телефону и почти сразу же его нашла, но, подняв трубку, поняла, что телефон не работает, затем Селена начала рыскать по комнате, пытаясь найти свою сумочку, ведь там был ее мобильный. К ее несчастью, сумки в комнате не было, она осталась на кухне. Селена потеряла всякую надежду и, закрыв глаза, уселась на свое место и стала просто ждать, что будет дальше. А ждать пришлось недолго, вдруг так же неожиданно, как отключился, в доме появился свет. Селена не дожидаясь ни мгновения, снова рванулась к телефону и набрала номер Энди. Судорожным голосом она сказала ему, чтобы он немедленно приехал к ней. Повесив трубку, Селена бросила свой взгляд на дверь и немедленно застыла в оцепенении. Она увидела белую тень, а точнее силуэт какого-то человека, этот силуэт стоял неподвижно, так же, как и Селена. Селена не отрывала взгляд от этой тени и даже боялась пошевелиться, но тень не исчезала, как будто ждала каких-то действий от девушки, но, ничего не дождавшись, белая тень, как пар, растворилась сквозь дверь и исчезла. Девушка стояла еще в таком положении несколько минут, пока не услышала звук автомобиля Энди. Парень был на месте уже через считанные минуты, подойдя к входной двери, он заметил, что она заперта, а под горшком ключа не было, там обычно хранила запасной ключ Селена. Тогда ему пришлось выбить рукой стекло на первом этаже дома и проникнуть внутрь. Энди  бегал по всему дому и звал Селену, но девушка не отзывалась на его крики, только когда он начал подниматься по лестнице, всё-таки услышал тихий голосок своей девушки. Селена взяла себя в руки и, выйдя из ступора, начала разбирать баррикады возле двери. Увидев Энди, она бросилась ему в объятия и сразу же начала плакать, Селена ничего вразумительного ему в тот момент не могла объяснить – только она произносила пару слов, как начиналась истерика. Единственное, о чем она умоляла Энди в тот момент, было то, чтобы он не оставлял ее одну. Энди пытался успокоить ее и уверял, что никуда не уйдет, а сейчас нужно просто успокоиться и лечь спать. Селена категорически отказывалась спать в своей комнате, тогда Энди постелил постель ей в гостиной, а сам прилег рядом на кресло. Селена держала его за руку и смотрела ему в глаза, долго не смыкая их. И всё же через пару минут она уснула, а Энди всё лежал рядом, за всю ночь он так и не сомкнул глаз, всё смотрел и смотрел на нее.
Наутро Селена рассказала Энди обо всем, что она видела и пережила за тот вечер. После этого на глазах Селены опять появились слезы, парень всячески ее успокаивал и продолжал уверять, что ни на шаг не отойдет от нее. В душе у него была серьезная тревога за Селену, он никак не мог поверить в эту историю. Обойдя вместе с Селеной весь дом, проверив все двери и окна, он ничего не заметил, всё было в норме, определенно можно было сказать, что в тот вечер в доме никого не было.
– Дорогая, тебе нужно что-нибудь покушать, пойдем на кухню? – с заботой в голосе произнес Энди.
– Да, конечно, не откажусь.
Энди быстро приготовил Селене завтрак, на часах было уже 10:30.
– Ты еще не забыла, нам сегодня на день рождения Рэйчел, – сказал парень.
– Да, я помню, вот только покушаем, я немного приведу себя в порядок и мы пойдем.
Энди, чтобы немного поднять настроение Селене, налил ей полстакана красного вина и протянул стакан, Селена впервые за утро улыбнулась и поблагодарила своего парня. Как вдруг в стакан с вином звучно плюхнулась капля воды. Ребята синхронно подняли головы и увидели, что весь потолок залит водой.
– Боже мой, откуда эта вода, от моего ремонта ничего не осталось? – расстроено сказала Селена.
– Странно, дождей не было целую неделю, – пробормотал парень.
– Энди, что же с этим теперь делать?
–Что? Отсюда надо съезжать.
– Но куда? Я ведь...
– Селена, иди быстро собирайся, а то мы опоздаем, – неожиданно очень твердым и решительным голосом прикрикнул Энди.
Девушка быстро оделась, взяла подарок, и ребята, не теряя времени, быстренько вышли из дома.
Ресторан, куда поехали ребята, был совсем рядом, в соседнем квартале на улице Бридж Стрит. «Fairytale» был очень приличным заведением, которое пользовалось большим успехом у местной богемы. В стенах ресторана начиналась настоящая сказка, из которой не хотелось уходить, хотя для многих постоянных клиентов вся их жизнь была сказкой. Что касается автомобильной парковки возле ресторана, то это отдельный разговор: таких машин не было даже во многих автосалонах США. Когда Селена и Энди приехали на день рождения, все гости были уже в сборе, уютненько расположившись в VIP-зале. Всех этих людей Селена знала очень хорошо, объединяло их многое: совместные тусовки и развлечения, а также культ личности Рэйчел. Все гости были одеты, впрочем, как всегда, очень стильно с особым бостонским пафосом, ребята предпочитали только самые известные и дорогие бренды, такие как Dolce Gabbana, Armani, Gardeur. Для них даже неважно было, что тот или иной цвет им не идет, либо вещь просто не сидит на них – самое главное, чтобы на одежде было написано Dolce Gabbana. Они жили отдельным кланом, в особом сообществе, в котором свои ценности, для них совершенно не было важно, что многие их образ жизни просто не понимали. Даже среди многих красивых парней и девушек невозможно было не заметить Рэйчел, и не только из-за того, что она была виновницей торжества – она своим безупречным красным платьем и чудесным колье на шее затмила бы даже самую яркую звезду на небе. Сразу заметив ребят, Рэйчи встала со своего места и подошла к ним. Она вела себя очень приветливо и тепло, что было для нее крайне не свойственно, а увидев подарок, и вовсе растаяла.
Остальные гости тоже пытались найти общий язык с Селеной и Энди, у некоторых это даже получалось. В тот вечер Рэйчел с удовольствием рассказывала друзьям о Ковингтоне, о своей подруге Селене, о школе, где училась, и о своих любимых местах, где она ребенком любила проводить время со своими подругами. Селена и Энди только и успевали переглядываться друг с другом, недоумевая Рэйчел, ведь всё это время она даже немного стыдилась своего происхождения и еще ни разу никому в Бостоне не говорила, откуда она родом. А дальше пошли тосты в честь именинницы, всё сводилось к общему: желали крепкого здоровья, любви, денег, поступления в Гарвард и еще много хорошего. Когда очередь дошла до Селены, она сначала хотела прочитать заранее приготовленную речь, но в последний момент отодвинула открытку с пожеланиями в сторону.
– Рэйчел, ты знаешь меня очень давно, мы с тобой с самых ранних лет вместе, и я хочу тебе пожелать и себе лишь одного: чтобы так было всегда, несмотря ни на что, пускай никто и ничто не встанет между нами. А если мы будем вместе, у нас будет всё. Услышав слова подруги, Рэйчел улыбнулась, слегка опустив голову вниз, и поблагодарила Селену за поздравление.
К середине торжества приехал и Джек, которого с таким нетерпением ждала Рэйчел. Не откладывая дело в долгий ящик, Джек позвал свою внучку и всех собравшихся гостей на специальную открытую площадку, которая находилась на заднем дворе ресторана.
Посреди площадки стоял автомобиль, покрытый сверху тентом. Рэйчел была вся в предвкушении увидеть свою мечту, Джек не стал затягивать этот момент и, быстренько поздравив внучку, сорвал тент с автомобиля. В это мгновенье в небо устремился прекрасный салют, озаривший небо различными цветами, но самым главным было то, что этим подарком оказался чудесный гоночный автомобиль Феррари красного цвета. Все гости стали аплодировать и хором кричали: «Happy birthday!»
Для Рэйчел это был первый такой день рождения, о таком она могла когда-то только мечтать. Все вокруг пели, танцевали, а небо всё грохотало от праздничного фейерверка.
Совсем освоился и Энди, помог ему в этом Райан, который во всем его поддерживал и всё норовил его приобнять. Рэйчи не хотела, чтобы этот день заканчивался, но всё, даже хорошее, имеет свой финал. Напоследок ребята еще раз вместе дружно сели за столик и бурно стали обсуждать подарок Джека, оказалось, что почти все были автолюбителями и уличными гонщиками с большим опытом вождения, но этот разговор резко оборвала Рэйчел, забившая тревогу и заявившая, что потеряла свое колье.
Все судорожно начали рыскать по углам, пытаясь найти пропавшее украшение, поиски продолжались около часа, весь ресторан был обыскан по несколько раз, а также задний дворик, близко расположенные участки. К поискам присоединилась даже охрана ресторана, но всё было тщетно – колье таинственно исчезло. Рэйчел начала плакать и говорить навзрыд, как эта вещь ей дорога, ведь это подарок мамы.
И тут взял слово Райан:
– Ребята, я обращаюсь ко всем вам! Колье не могло вот так исчезнуть, кто-то из вас его взял, лучше признаться здесь и сейчас, и тогда для вас не будет никаких последствий. Парень даже придумал некую схему, все ребята по одному заходили в комнату, где стоял ящик, и тот, кто украл драгоценность, должен был его туда положить, и соответственно никто бы не узнал, кто настоящий вор. По просьбе Рэйчел охрана даже на время отключила камеры наблюдения в этой комнате. Итак, после того как все, включая Райана, побывали в этой комнате, последней зашла Рэйчел и вынесла ящик на всеобщее обозрение. Но открыв крышку, все увидели, что ящик пуст.
Тогда оставался еще один вариант, но очень неприятный: все должны были показать содержимое своих карманов и сумочек. Рэйчел хотела отказаться от этой идеи: мол, пускай всё это останется на совести того, кто украл – но Райан настаивал на своем.
Начали обыск с парней, один за другим друзья Рэйчел стали выворачивать свои карманы, и в них не находилось нужной вещи. Вот и Энди резко вывернул свой левый карман брюк, и он, конечно же, оказался пустым, то же он проделал и с правым карманом, как его словно пронзил звук упавшего на пол колье. Все вокруг замерли и уставились на Энди. Парень стоял посреди зала в такой растерянности, что не мог выдавить из себя даже слова. Друзья Рэйчел, переглянувшись, стали шептаться. Селена не могла поверить в это и точно знала, что Энди подкинули эту вещь, еще она точно знала, кто это сделал или по заказу кого это было сделано.
Вдруг в толпе кто-то крикнул: «Рэйчел, не оставляй это так! Этот парень – вор и должен ответить за содеянное». Райан потихоньку подошел к Энди и посмотрел ему в глаза, ухмыльнувшись, он поднял колье и отдал его своей девушке. Селена посмотрела на Рэйчи, а она в свою очередь стыдливо  отводила свой взор от нее.
– Рэйчел, ты что творишь! У тебя совсем что ли не осталось совести, хоть капли? – со слезами на глазах кричала Селена.
– Ты еще смеешь меня в чем-то обвинять, твой парень – настоящий вор, и молите Бога, чтобы я не заявила в полицию о случившемся! Знаешь, Селена, если тебе так понравилось мое колье – могла бы его просто попросить, я помогаю нуждающимся, – произнесла с особой хладнокровностью Рэйчел. И добавила, – убирайся отсюда и прихвати с собой этого воришку.
Селена была в таком шоке, что на все эти слова лишь саркастически улыбнулась и бросилась к выходу, за ней последовал Энди, у самого выхода парень повернулся и сказал Рэйчел: «Я этого тебе так просто не оставлю».
Селена уселась на ступеньках ресторана и начала плакать, Энди, которому и самому нужна была поддержка, начал успокаивать свою девушку.
– Как же мне плохо! – приговаривала шепотом Селена. Энди посмотрел на нее и заметил, как она стала бледнеть и еле-еле держалась, была на грани того, чтобы потерять сознание.
– Что с тобой? Селена! Селена! – кричал Энди.
– Сердце, оно всё горит, – еле выдавила из себя Селена. Парень сразу же взял Селену на руки и побежал к дороге, на счастье, рядом оказалось такси, водитель, увидев парня с девушкой на руках, быстро понял всю сложность ситуации, открыл дверь и помчался в первую же больницу. Госпиталь Святого Патрика находился в десяти минутах езды, по прибытии на место Селену уже встречала группа медиков. Девушку положили на носилки и срочно отвезли в отделение реанимации, Энди так и остался стоять посреди коридора, а в сердце была лишь надежда, что всё обойдется. Энди поднял глаза и заметил, что на часах было 22:01.
Тем временем Рэйчел и Райан после вечеринки уехали к парню домой.
– Как я сегодня устала, сил нет даже дойти до постели, – пробормотала Рэйчи.
– О нет, рано еще спать, я предлагаю тебе выпить, так, держи наше любимое вино, я еще раз желаю тебе всего наилучшего и хочу, чтобы рядом с тобой были всегда только верные и преданные люди, – произнес Райан.
– Что же, за такое можно и выпить, да будет так! Сколько сейчас у нас времени? 22:01 – пускай именно с этого времени в моей жизни останутся лишь те, на кого можно положиться.
А в госпитале Святого Патрика Энди метался из угла в угол, как тигр в клетке, ожидая вердикта докторов. Как он себя в это время ненавидел и обвинял в том, что согласился пойти на этот день рождения. Еще он молился, чтобы всё обошлось и они вместе с Селеной покинули  госпиталь как можно скорее. Ближе к полуночи к парню вышел Линдон Джонс, один из самых опытных докторов клиники.
Энди заметил доктора на другом конце коридора и просто уставился на него, каждый шаг доктора был как вечность, казалось, он идет так долго... Как же ему поскорее хотелось услышать хоть что-то, он верил только в лучшее и держал в своем правом кармане крест, зажатый в руке.
– Молодой человек, вы можете успокоиться, с вашей подругой всё в порядке, – произнес мистер Джонс.
– Слава Богу, – вырвалось из груди у парня, – я могу ее увидеть?
– Боюсь, сейчас не получится, мы ей дали успокоительное, она сейчас спит, и ей нужен покой.
Энди подошел к двери в палату, где находилась Селена, и сквозь жалюзи увидел, как спит прекрасный ангелочек, решивший посетить грешную землю. Парень попросил доктора остаться на ночь и, получив согласие, расположился в холле клиники. Ночью он всё думал и думал, мысли не давали ему заснуть, в голове за всё это время накопилась куча мыслей.
«Что же делать дальше?» – всё это время крутился вопрос в голове Энди, он не мог смириться с тем позором, который пережил сегодня, и не хотел, чтобы Рэйчи всё сходило с рук.
А Рэйчел была очень довольна своим поступком, всё получилось в точности, как она спланировала.
– Райан, ты видел лицо этого глупца, когда в его кармане оказалось мое колье? – улыбаясь, сказала Рэйчел.
– Это было незабываемо, мне его даже жалко стало, он был полностью потерянным. Знаешь, а зачем тебе всё это нужно было, ты мне так толком и не сказала, что тебе сделала Селена, а этот парень вообще здесь ни при чем, – проговорил Райан.
– Энди, и вправду, был не при делах, ну, не знаю, у него такое наивное личико, которое так и просит, чтобы его разыграли, и вообще он мне не понравился с первого же взгляда. А Селена получила по заслугам, ей казалось, что так вот сможет со мной обойтись, бросив меня, но нет, за всё надо платить. А ты мне скажи, дорогой Райан, что ты еще решил выкинуть на вечеринке, зачем эта комната с ящиком нужна была? А если бы всё провалилось и Энди, заметив колье у себя в кармане, положил бы его в этот самый ящик или выкинул бы куда глаза глядят, то тогда всё, наш план рухнул бы и никто бы не узнал, кто настоящий воришка?
– У меня всё было под контролем, всю эту возню с комнатой я придумал специально для большей убедительности, чтобы ребята ни о чем не заподозрили. А колье я подбросил ему в самый последний момент, когда он только выходил из комнаты.
– Ты у меня просто чудо! – восторженно произнесла Рэйчел.
– И всё же теперь я очень жалею о содеянном, это было слишком жестоко, как теперь смотреть им в глаза?
– Да успокойся ты, может, и не придется смотреть, я уверена, Селена уедет из города, а этот спортсмен поедет за ней, а Гарвард без меня им не светит, поэтому можешь не волноваться – ты их теперь тут вряд ли увидишь.
В словах Рэйчел была жестокая хладнокровность, она ни чуточку не жалела о содеянном, улыбаясь своей подруге и приглашая на торжество, в душе она ее ненавидела и только ждала момента, когда Селена потеряет бдительность и отвернется, чтобы всадить кинжал ей в спину.

Тем временем, спустя несколько часов, госпиталь Св. Патрика

Состояние здоровья Селены оставалось стабильным, но доктор Линдон Джонс явно слукавил, сообщив Энди, что с ней всё в порядке. Углубленный медицинский осмотр выявил у девушки болезнь сердца, и единственным лекарством в такой ситуации был полнейший покой, спокойствие, забота и время. А времени не было совсем, до начала экзаменов в Гарвард оставалось два дня, и в этот день доктор наконец-то разрешили парню встретиться с Селеной.
Энди очень волновался, он долго этого ждал и всё же робко приоткрыл дверь.
– Милая, здравствуй.
Селена заулыбалась.
– Привет, я по тебе очень соскучилась.
– И я по тебе очень соскучился, – ответил Энди. – Доктора сказали, что ты идешь на поправку, и скоро мы сможем уехать отсюда домой. При звуках этого слова – «дом» – лицо девушки вдруг слегка дернулось, и она занервничала, она вспомнила ту самую последнюю ночь.
– Нет, не хочу туда, я больше не пойду туда, – закричала Селена.
– Успокойся, успокойся, нет – значит, нет, всё тихо, я рядом с тобой – значит, всё нормально. Ну ты как, успокоилась? – нервно спросил Энди.
– Да, всё в норме, прости меня, я стала такой нервной, это совсем не похоже на меня. Ты знаешь, я такая эгоистка, я про тебя и не спросила, ты столько пережил за эти дни. Как ты, Энди?
– Не волнуйся за меня, что со мной будет!
– Знаешь, пока я тут валялась в постели, успела о многом подумать. Энди, я очень скучаю по своему дому и хочу уехать туда, там меня ждут мои родители, друзья. И знаешь, я не собираюсь поступать в этот Гарвард, единственное, что мне хочется сейчас, – побыстрее уехать отсюда. Также я прекрасно понимаю, что для тебя учеба в Гарварде – это всё, это путь в будущее, ты отличный парень и обязательно добьешься своего, я в тебе уверена, и ты навсегда останешься в моем сердце, –  сказав эти слова, Селена закрыла глаза, а оттуда потекли слезы и начали стекать по ее белоснежным щекам. Она его так любила, но не имела права лишать его мечты и просить, чтобы он уехал за ней.
Энди был ошеломлен услышанным, ему понадобилась пара минут, чтобы четко высказаться.
– Селена, ты еще не поняла до конца, что значишь для меня. Ты говоришь «Гарвард, будущее, сборная США по гребле» – нет, без тебя мне этого не надо! Бостон? Без тебя он пуст для меня. Селена, я хочу уехать с тобой, позволь сделать это, просто скажи «да».
Селена только и ждала этого.
– Да! – захлебываясь от слез радости, произнесла Селена.
Уже через два дня Селену выписали из больницы, а Энди приехал за ней. В его руках был букет из красных роз, которые символизировали любовь и страсть. Парень пожал руку Линдону Джонсу за отлично проделанную работу.
В этот же день ребята решили уехать в Ковингтон, напоследок Селене осталось лишь собрать все свои вещи и навсегда распрощаться с этим местом. Подъехав на Бэлингтон Стрит и остановившись у дома 23/4, Селена долго смотрела в окна этого дома, а потом попросила Энди, чтобы он собрал ее вещи. Она больше так и не решилась ступить за порог дома. Парень быстренько раскидал гардероб по чемоданам, оставив в доме лишь картины Рэйчел, а также положил на столик сто долларов хозяйке за этот месяц.
– Ну что, вот, вроде, и всё, я всё собрал, деньги оставил, можем ехать, – сказал Энди.
– Сейчас, мне нужно кое-что сделать, – ответила Селена и тихими шагами отправилась по направлению к дому.
– Куда ты? Селена! – кричал Энди.
Девушка не обращала внимания на его крики, а уверенно шла вперед. Дойдя до калитки, она ее отворила и зашла во двор дома, затем вытащила из своего кармана серебряную монету, эту монету она носила всегда с собой на удачу, это был ее своего рода амулет. Но тут она неожиданно решила от нее избавиться.
– Монета моя, прощай, спасибо за всё, принеси удачу следующему путнику, который сюда забредет, – с этими словами Селена швырнула монету куда подальше.
Еще несколько минут она оглядывала этот дом, смотрела по сторонам, она как будто кого-то искала. Ей было очень интересно узнать всю правду об этом доме, о людях, которые здесь жили, она знала, что это место хранит много тайн, она чувствовала, что этот дом наполнен болью, страданиями, но Селена также чувствовала, что может просто не выдержать, узнав настоящую правду. Селена решила отступить. И она даже представить не могла себе, чтобы стало, если бы она осталась здесь.
– Всё нормально? – спросил Энди
– Вот теперь всё, едем в Ковингтон! – закричала от радости Селена.
Ребята обнялись, в объятиях Энди Селена невзначай подняла свою голову в сторону дома и увидела в окне второго этажа девочку, которая пристально смотрела на них. Селена сразу же отстранилась от своего парня.
– Энди, посмотри в окно, ты ее видишь? – произнесла Селена.
Парень сразу же повернулся в сторону дома.
– Кого я там должен увидеть?
– Там маленькая девочка, – сказала Селена, но к этому времени там уже никого не было, только занавески слегка шевельнулись. – Ладно, забудь, давай уж наконец-то уедем отсюда, – судорожно говорила Селена.
Энди, до этого момента не особо придававший значения словам, которые говорила Селена, вдруг уставился в окно, перед его глазами промелькнула тень, но он не мог понять, что это такое.
– Селена, я там кого-то видел, нам не может обоим казаться, я сейчас пойду туда и посмотрю, что же за дела такие.
– Нет, Энди стой, не иди туда, это не наше дело, не стоит нам вмешиваться, пускай другие разбираются, я тебя прошу ради меня сядь в машину и поехали.
Энди смотрел то на Селену, то в окна дома и решил послушаться Селену. Девушка договорилась с Энди больше не возвращаться к этой теме и вообще стереть из своей жизни всё то, что было в Бостоне, оставив одно и самое главное – что они вместе. С каждым километром, отдаляющем их от города, Селена чувствовала себя всё лучше и лучше, ей было так приятно думать, что через всего лишь несколько часов она будет в своем родном городе, где по ней, наверное, все соскучились. И еще с ней Энди, человек, который заставил ее посмотреть на некоторые вещи по-другому и открыл глаза на Рэйчел. Селена ехала в Бостон за одним, а уезжает с другим. И пускай Гарвард останется только мечтой – именно в этот день начинались вступительные экзамены в университет – она совсем не жалеет о своем выборе! Под эти мысли и под свою любимую музыку «Out my love» Селена заснула, и довольная улыбка застыла на ее лице. Взглянув на Селену, улыбнулся и Энди, предвкушавший скорую встречу с родным городом своей девушки.




Глава 3. Бэлингтон Стрит, дом 23 дробь 4
Свои прекрасные глазки Селена открыла, лишь когда ее разбудил Энди, девушка опустила окно автомобиля и увидела стелу, на которой было написано «Welcome to Covington».
Родители Селены очень тепло встретили ребят, им было мало известно, что случилось с молодыми в Бостоне, но что бы ни было, важным было лишь то, что Селена и Энди любят друг друга, а это самое главное.
А тем временем в другой части страны некогда лучшая подруга Селены, Рэйчел, сдавала свои вступительные экзамены. «Welcome to Harvard» – именно с этих слов начинается знакомство студентов с величайшим университетом Нового Света.
Процесс поступления в Гарвард очень сложный и состоит из нескольких важных этапов. Каждый кандидат должен предоставить приемной комиссии результаты: SAT or ACT, три профильных теста SAT II, сертификат за среднюю школу и выписку с последними оценками; рекомендательные письма от двух преподавателей. Однако отличные результаты по этим тестам совершенно не гарантируют поступление в Гарвард. Приемная комиссия придает большое значение внеклассной активности потенциальных студентов, их занятости в общественных организациях, наличию опыта исследовательской или практической работы, выдающимся научным достижениям. Приемной комиссией приветствуется, если кандидат может представить дополнительные доказательства его академической или общественной активности, например, международные грамоты, или сертификаты, или результаты тестов International Baccalaureate, GCE A-level. Приемной комиссией также поощряется, если на момент поступления кандидат обладает международным опытом, например участвовал в волонтерских, академических или общественных проектах в другой стране. Некоторым поступившим студентам предоставляется отсрочка на обучение сроком на один–два года для участия в таких проектах, после которых они смогут приступить к учебе и поделиться приобретенным опытом со своим курсом.
Таким образом, даже если вы закончили спецшколу с золотой медалью, сдали все тесты на 98–99% и опубликовали парочку статей в соавторстве со своим преподавателем, то приемная комиссия всё равно может решить, что у них уже есть несколько тысяч подобных кандидатов.
Еще одно обязательное требование университета – лидерские качества абитуриентов. Гарвард заинтересован в карьере своих выпускников, в том, чтобы они занимали высокое положение, а это неразрывно связано с наличием качеств лидера. Также обязательна креативность, способность к творчеству. «Серой мышке» в Гарварде придется туго, университет многое дает, но многое и требует, в частности, индивидуальности.
Всеми вышеперечисленными характеристиками Рэйчел обладала в полной степени, еще одним, а может, и главным фактором служило доброе имя профессора Джека Остина, который отдал три десятка лет Гарварду.
В итоге чаша весов, на которой находились аргументы за поступление Рэйчел Смит в Гарвардский университет, перевесила всё, что было против. Сама девушка новость о зачислении в ряды студентов восприняла довольно сдержанно, без лишних эмоций, она просто была довольна, что одной проблемой стало меньше. Кроме нее, в университет поступили почти все ее бостонские приятели, Райан в том числе, теперь веселая и шумная компания, помимо ночных клубов, могла видеться и в стенах вуза.
Здравствуй, мой лучший друг! Поделюсь с тобой моей сегодняшней радостью: наконец-то сегодня я стала студенткой. Больше не нужно думать об экзаменах, не надо выслушивать постоянные претензии со стороны деда Джека о том, почему я гуляю, а не читаю книжки – всё осталось позади, всё в прошлом. Еще один плюс в том, что все мои друзья будут учиться вместе со мной, мы поставим Гарвард на уши, это будет самый лучший выпуск в истории, а по-другому и быть не может. Мы долго шли к этому, а теперь пришло время отметить наше поступление, пускай все знают, как мы гуляем, я организую прекрасный вечер, где будут все близкие мне люди, ну так скажем, четверть студентов Гарварда – шутка, конечно, но людей будет много, ладненько, мне еще нужно всё организовать, до завтра, ну, если завтра я буду в состоянии еще что-нибудь написать.
Отрывок из дневника Рэйчел

– Алло, это мистер Самуэль? – спросила Рэйчел.
– Да, это я, Рэйчел, дорогая моя, рад тебя слышать!
– Я тоже очень рада.
– Я давно ждал твоего звонка, ну как, всё в силе?
– Всё в силе, сегодня в семь часов вечера я жду вас у себя.
– Мы с ребятами будем вовремя, обещаю, устроим вам полный отрыв, такого вы еще не видели, кстати, о гонораре, учитывая, что мы с тобой в дружеских отношениях, а друзьям я делаю скидку и дядю Джека знаю очень хорошо, концерт будет стоить пять тысяч долларов, тебя устроит такая цена?
– Ну что же, не каждый день поступаешь в Гарвард, думаю, ради такого дела не стоит жалеть денег, так что да, я согласна, но вы просто обязаны нас удивить! – восторженно произнесла Рэйчел.
– Всё будет просто супер, ради тебя наша группа даже сочинила новый хит, премьера состоится сегодня вечером, – заверил девушку Стэн Самуэль.
Рэйчел, постоянно находясь в центре внимания, предпринимала всё новые и новые шаги, чтобы еще более повысить свою популярность, она делала абсолютно всё, чтобы ее авторитет рос среди друзей. Вот и сейчас, решив отметить поступление в университет, она не хотела ограничиваться банальной вечеринкой, которые уже стали приедаться, а пригласила на вечер очень знаменитую рок-группу «Night Mouse». При этом она даже не жалела таких огромных денег, для Рэйчел, казалось, жить в таком ритме стало просто одержимостью.
Джек, отправляясь в очередную рабочую поездку в штат Оклахома, оставил ключи от квартиры Рэйчи, попросив лишь одного – чтобы к его приходу всё было убрано и все вещи лежали на своих местах, ему уже изрядно надоело, возвращаясь с работы, видеть, что в его собственной квартире всё верх дном.
О сюрпризе Рэйчи никто не знал, она пригласила всех ребят к пяти часам, а спустя пару часов должны были прийти рок-музыканты – так сказать, на закуску, в самый разгар гуляния.
К назначенному времени практически все приглашенные гости были в сборе, за исключением Райана. А парень к тому времени приближался к Ковингтону. Дело в том, что накануне вечером он, как обычно, остался ночевать у своей девушки, с которой он отлично провел время в ночном клубе. Встав с утра пораньше, Райан решил приготовить завтрак, он повсюду пытался найти тетрадку с рецептами, но не смог, зато ему в руки случайно попался дневник Рэйчел, он лежал прямо на письменном столе. Любопытства ради он начал его читать, перелистывая листок за листком, и довольно улыбался в тех моментах, где речь заходила о нем. Рэйчел признавалась на страницах дневника, что очень сильно любит Райана, ведь он такой один, самый красивый, самый стильный и самый смешной. Так Райан дочитал с улыбкой на лице почти до самого конца, но затем в дневнике речь зашла о Селене. Парень стал читать внимательнее, буквально по несколько раз перечитывая одно и то же предложение. Вот он уже дошел до того момента, где Рэйчи описывает свой день рождения. Парня немного пугали слова его девушки – они были настолько расчетливы и холодны, что тело сотрясала  дрожь.
А то, что он узнал далее, и вовсе повергло его в шок – он узнал настоящую правду, почему всё-таки Рэйчел так обошлась со своей подругой. Ответ оказался неожиданным для парня, он всё время пытался хоть что-то узнать у Рэйчи, всё спрашивал и спрашивал: «Почему ты так жестоко обращаешься со своей подругой, что, в конце концов, она тебе сделала?» – а Рэйчи постоянно уводила разговор в другое русло, уходя от ответа. Райан был уверен, что поступок Селены должен был быть из ряда вон выходящим, ведь разрушить многолетнюю дружбу могло лишь что-то ужасное, за что нет прощения. А в итоге оказалось, что единственной причиной было то, что Селена пошла на свидание с Энди, не послушавшись Рэйчел, которая не хотела, чтобы она делала этот шаг. Просто свидание – и всё, но оно так задело Рэйчел, она приплела к этому всё, она была в бешенстве из-за того, что ее подруга не послушалась, быть может, впервые в жизни, но если быть точнее, она завидовала, что у ее подруги появился парень. Сколько грязи было вылито на Селену ни за что ни про что, за мелкое неповиновение и некую самостоятельность.
Прочитав весь этот рассказ, Райан уселся на диван, он чувствовал себя полным ничтожеством, ведь был настолько ослеплен Рэйчел, что пошел у нее на поводу и согласился сделать эту подлость, даже не зная настоящих причин. Райан был парнем очень обеспеченным, всю свою жизнь проводил лишь в лучших особняках США, меняя только адрес, а апартаменты были такими же, поэтому он не знал меру деньгам, каждый день тратя столько, сколько не зарабатывает среднестатистический американский гражданин за месяц. Под влиянием такого образа жизни у него сформировался характер очень высокомерный, наглый, и всё же у этого парня были идеалы, принципы, которые он не мог нарушить. Как раз одной такой вещью было то, что он мог предать, подставить или обмануть невиноватого человека. Если он делал что-то плохое, это были люди его круга, которые в той или иной мере заслуживали такого отношения. Но в ситуации с Селеной он пошел вразрез со своими принципами. Да он точно не знал, из-за чего всё это затевалось, но он мог подойти к Селене, к Энди спросить, в чем дело, разобраться, найти виноватых и прийти в итоге к миру, но нет, он этого не сделал, на его глазах была словно пелена, из-за которой он ничего не видел, кроме своей несравненной Рэйчел.
Посидев в раздумьях некоторое время, парень положил тетрадь на место, затем быстро оделся и взял ключи от автомобиля. Приоткрыв дверь спальни, он увидел, что Рэйчел еще спит. Райан поехал на Бэлингтон Стрит, ведь именно там он как-то случайно виделся с Селеной, соответственно, она должна была жить там – других зацепок у него не было. Приехав на место, парень долго плутал от одного конца улицы до другой и долго выспрашивал прохожих о девушке по имени Селена. Наконец-то один старик указал ему на нужный дом – удивительно, все это время парень находился совсем рядом с ним. Райан подбежал к дому и постучался в дверь, но никто не ответил, взглянув в окна дома, он увидел, что он совсем пуст – лишь какой-то кусок бумаги валялся на столе в гостиной. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что никого поблизости нет, он юркнул в окно дома. Райан сразу подошел к столу и прочитал записку, в ней было сказано, что ребята покидают в Бостон, но также они сказали куда едут – в Ковингтон. В эту секунду сзади Райана вдруг неожиданно с полки посыпалась вся посуда, от страха он даже выронил записку, затем хлопнула дверь в доме. Райан неуверенным шагом направился к двери, чтобы посмотреть кто там: «Эй! Кто здесь? Энди, Селена?» На его слова никто не отзывался. Райан открыл захлопнувшуюся дверь, прошелся по всем комнатам, но никого не было. Парень решил убрать всю посуду и положил ее в мусорную корзину. Подняв голову,  в зеркале он увидел позади себя отражение девочки, которая шла в его сторону и протягивала свою руку. Он не верил своим глазам, Райан рванул со своего места что было сил и подбежал к двери, но вспомнил, что она заперта, посмотрев еще раз назад, Райан увидел, что она идет за ним – тогда ему пришлось выбираться через окно, неудачно поскользнувшись, парень выпал из окна. Но, не теряя времени, он подбежал к своей машине, и его Мерседес помчался со своего места. При падении из окна он сильно поранил свою руку, у парня были сильные порезы, весь салон был в крови, но он всё сильнее давил на газ и, не оглядывался, мчался вперед. Райана охладил лишь телефонный звонок, звонила Рэйчел, парень в этот момент взглянул на дорожный указатель – до Ковингтона оставалось тридцать километров.
– Райан, где тебя носит? – грубо спросила Рэйчи.
– Знаешь, Рэйчел, у меня тут возникли дела, я, наверное, не смогу быть на вечеринке, – сказал Райан.
– То есть как не сможешь? Какие дела? Ты хоть знаешь, кто будет сегодня на вечере? Хотя знаешь, а что я тебя уговариваю – надо будет, приедешь, – обидчиво пробормотала девушка. Рэйчел бросила трубку.
– Лживая стерва, – вырвалось из груди парня.
Приехав в город, Райан вновь стал плутать из одного конца в другой, расспрашивая всех прохожих  о Селене. Он сразу обратил внимание на большое здание, которое находилось на самом въезде в Ковингтон, подойдя ближе, Райан прочитал название «Мебельная фабрика “Рэйчел”». В это время из фабрики как раз вышел пожилой человек.
– Извините, мистер, можно вас спросить?
Мужчина повернулся к Райану.
– Да, конечно, молодой человек, чем могу быть полезен?
– Мне нужно найти девушку по имени Селена, с ней еще парень, его зовут Энди.
– Да, я, кажется, знаю, о ком вы спрашиваете. Мужчина указал, где находится ее дом.
– Огромное вам спасибо, мистер...
– Мистер Майкл Эдвардс.
Райан отправился в указанном направлении. На его счастье, Селена была дома и сразу же его заметила.
– Райан, ты что здесь делаешь? – удивленно и очень спокойно спросила девушка.
– Селена, я приехал к тебе, чтобы извиниться, попросить прощения перед тобой.
– Прощения, что же так? Тебя Рэйчи отшила?
В этот момент из дома вышел Энди. Он был просто в ярости, увидев Райана.
– Что тебе надо? Ты и здесь не оставишь нас в покое? – кричал Энди. Райан хотел ему что-то ответить, но не успел даже закончить свое предложение, как оказался на земле после могучего удара Энди.
– Энди, стой! Прекрати! Что ты делаешь? Выслушай его! – кричала Селена.
Она всячески пыталась его остановить, но Энди было тяжело остановить, он себя еле сдержал там, в Бостоне, чтобы не натворить глупостей, но здесь, увидев своего обидчика, просто не выдержал. На крики Селены прибежали Лестер и Джо, братья девушки, которые и остановили Энди. Райан лежал на траве с разбитым лицом, его солнцезащитные очки были вдребезги расколоты, телефон  валялся в нескольких метрах от него. Лестер помог ему подняться на ноги.
– Я это заслужил, – выплевывая кровь изо рта, сказал Райан. – Энди, Селена, я вас прошу сейчас просто выслушать меня, а все выводы делайте сами. Когда все немного успокоились, Райану удалось рассказать ребятам всю историю, Райан также признался, что очень любит Рэйчел, точнее, наверное, любил, и поэтому пошел на этот шаг. Договорив, парень начал собираться в обратный путь, как его прервал голос Селены.
– Райан, я тебя прощаю, – вдруг сказала Селена.
Парень улыбнулся и поблагодарил ее за это, Энди стоял в стороне и ничего не говорил, только недоуменно смотрел на Селену. Райан поднял свой телефон с земли, немного привел себя в порядок и сел в машину. В тот момент, когда его машина начала трогаться с места, к ней подошел Энди. Райан приопустил окно.
– Райан, останься у нас на ночь, я тебе Ковингтон покажу, – сказал Энди.
– Я даже не знаю, – потерянно ответил Райан.
– Можешь считать, что я тебя тоже простил.
Райан робко вышел из машины, не зная, что ему делать и как себя вести в сложившейся ситуации, благо положение поправил Энди, и ребята отправились осматривать ночной Ковингтон. Селена с иронией смотрела им вслед, удивляясь поступкам своего парня: оказывается, ей еще предстоит узнать натуру Энди. Прогуливаясь по городу, Райан снова и снова прокручивал в голове тот злополучный день рождения и не мог смириться с поступком Рэйчел, он был вне себя от того, что он был просто игрушкой в ее руках и служил всего лишь разменной монетой для исполнения ее желаний.      

А Рэйчел в это время была избавлена от раздумий и занималась совершенно другими вещами. Вечеринка была в самом разгаре, шампанское, бренди, виски текли рекой, а самое главное было впереди. Ровно в семь часов утра Рэйчи взяла микрофон в руки и попросила минуточку внимания.
– Дорогие друзья! Я рада вас приветствовать на этом вечере, который посвящен всем нам, студентам Гарварда.
Толпа загудела и начала аплодировать.
– Мы долго шли к этому, у всех был свой путь: у кого тяжелее, у кого легче, но теперь это неважно, самое главное – что у нас всё получилось, мы затратили много сил, а теперь должны отдохнуть, набраться положительных эмоций, чтобы студенческая жизнь была еще слаще. Ребята, с некоторыми из вас я знакома уже давно, и мне приходилось слышать слова, что вы меня знаете, да ничего подобного, ничего вы еще не знаете и даже не представляете, на что я способна. Ну что, вы готовы к сюрпризу? – воскликнула Рэйчел.
– Давай же, Рэйчи, удиви нас! – закричали ее друзья, которые были все в предвкушении сюрприза.
Итак, специально по моему приглашению сегодня на нашем вечере будет выступать лучшая рок-группа Бостона, восходящие звезды из группы «Night Mouse».
Ребята просто закричали от радости, не веря своим глазам, – их кумиры были здесь, на расстоянии вытянутой руки.
Взоры шумящей и просто беснующейся толпы обратились на открытый балкон, где и находились музыканты, умело маскировавшиеся на протяжении нескольких часов. Молодая рок-группа уже успела себя зарекомендовать не только в США, но и в Англии, Германии, Франции, России, штурмуя всевозможные чарты, их первый альбом под названием «Линии рук» стал платиновым в Старом Свете. Друзья Рэйчи благодарили ее за этот прекрасный подарок и обрушили на нее волну комплиментов, говоря ей, что она особенная и никто больше не сможет сделать такое. Рэйчел было безумно приятно слышать такие слова, она светилась от счастья и была в полном восторге от получившегося сюрприза. Напоследок бравая четверка музыкантов исполнила свою новую песню, которая называлась «Miss Raichel», девушка даже прослезилась, услышав название композиции, а музыканты еще пообещали выпустить клип на эту песню.
Единственным, что немного задевало Рэйчел в этот вечер, были постоянные вопросы о Райане. Она сначала пыталась немного разрулить ситуацию, отвечая, что он уехал по срочным делам, а затем неожиданно плюнула на это дело и призналась, что между ними всё кончено. Оставшуюся часть вечера и ночь Рэйчел провела уже с другим парнем, видимо, совсем выкинув из головы Райана, который отлично провел время в Ковингтоне. Для себя Райан из этой поездки вынес очень многое: оказывается, куда приятнее бывает просто провести время без всякого пафоса, без развлечений, шумной толпы и громкой музыки, а поговорить по душам. Райан пожал руку Энди и поблагодарил Селену за гостеприимство. Усаживаясь в кресло своего комфортабельного Мерседеса, Райан не мог отделаться от чувства, что он еще обязательно вернется сюда, ведь тут живут совсем другие люди, намного добрее, чем в Бостоне, да, немного наивные, но от этого еще больше любви испытываешь к ним. Энди напоследок крикнул Райану, что купит ему новые очки, Райан рассмеялся и в ответ крикнул: «Еще прихвати новый телефон!». С чувством выполненного долга парень мчался по идеально ровной трассе, он был полностью удовлетворен результатом своей поездки и теперь рисовал в своей голове планы новой жизни. Жизни, в которой нет места Рэйчел. Раздумья парня прервал телефонный звонок, звонила Рэйчел, он долго не хотел поднимать трубку, затем всё-таки решил поговорить с ней.
– Алло, Райан! Ты где? Я сейчас стою возле твоего дома, тебя где носит? – говорила Рэйчел. Ее речь была обрывистая, и было понятно, что она чем-то сильно взволнована.
– Меня сейчас нет в городе, и вообще я не знаю, когда буду, а что тебе нужно? – сухо ответил парень.
– Я хотела у тебя пожить некоторое время, тут просто такая ситуация, проблемы возникли, ну, это неважно... Ты мне не ответил на вопрос: ты где сейчас находишься?
– Я еду из Ковингтона.
– Из Ковингтона? – удивилась Рэйчел? – И что ты там делал?
– А что ты так испугалась? У тебя голос задрожал. Да ничего особенного, просто решил попросить прощения у Селены и Энди.
– Энди, ты что, сошел с ума? Ушам своим не верю! Тебя какая муха укусила или ты обкурился? – раздражено говорила девушка.
– Нет, милая моя Рэйчел, ничего я не курил и никто меня не кусал, вчера я очень многое понял, твой дневник открыл мне глаза на тебя, ты предательница и еще завистница, ума не приложу, как так можно было завидовать счастью своей подруги, с которой вы столько лет вместе?
Рэйчел ничего не отвечала, она была ошеломлена услышанным. А Райан всё продолжал говорить.
– И еще знай, что между нами ничего нет и не будет, ты меня обманула, использовала, я был игрушкой в твоих руках, которой ты пользовалась в своих личных интересах. Мне противно даже сейчас говорить с тобой, так что лучше забудь меня навсегда, прощай! – Райан положил трубку.
Рэйчи присела на порог дома Райана. На ее лице появилась изумленная улыбка, а рядом с ней стояли два чемодана, забитых вещами. Сегодня ранним утром Джек, вернувшись из командировки и увидев, во что превратилась его квартира, пришел в бешенство и выгнал Рэйчел на улицу. Девушка сидела на пороге и обзванивала своих друзей, где-то после десятого звонка она со всей силой швырнула свой телефон на землю, ведь все отказались ей помочь, говоря, что не могут, каждый находил свою отговорку. Джек дал своей внучке достаточно денег, чтобы она могла жить хоть полгода в пятизвездочном отеле. Разумеется, Джек не хотел выгонять ее на длительное время, просто это было своего рода наказание, урок, ведь хороших слов она уже давно не понимала. Поймав такси, Рэйчел решила поехать в гостиницу, по дороге она познакомилась с водителем, который предложил ей посмотреть дом, который сдавала одна женщина. Рэйчел, немного подумав, неожиданно согласилась.
Выйдя из машины,  Рэйчел увидела то, что видели очень многие до нее, а именно двухэтажный дом причудливой постройки с очень большим двором. Единственным и самым главным, что отвлекало от него, был возраст дома: ему, видимо, был уже не один век, и угнетающая серость не добавляла его облику оптимизма. Ребята дождались хозяйку дома, которая открыла Рэйчел дверь.
Девушка была крайне огорчена увиденным внутри: протекающая крыша, скрипящие полы, пожелтевшие от сырости и влаги обои – это было совсем не то, что она себе представляла. Привыкшая с ранних лет к роскоши и удобствам, Рэйчел однозначно должна была отказаться от этого предложения. Но другая сторона Рэйчел всегда хотела жить в таком старом доме, который много о чем мог рассказать, это ее очень привлекало, и девушка согласилась. Более того, в ее голове появилась мысль о том, чтобы выкупить этот дом у хозяйки. Она хотела превратить этот страшный старый дом в прекрасный особняк своей мечты.
Захлопнув дверь за хозяйкой, Рэйчел распаковала чемоданы и с любопытством начала осмотр своих владений, начала она прямо со двора. Двор, как уже говорилось, был очень большим, но на этом положительные моменты и заканчивались, ведь вместо зеленеющей лужайки была желтая высохшая трава, забор был наполовину развалившимся, калитка не закрывалась, от каждого порыва ветра жалобно скрипела и билась об забор.
Пройдя немного дальше, Рэйчи увидела огромное дерево, которое находилось прямо у самого дома, оно было почти полностью сухим, а посередине ствола виднелся черный след, по-видимому, в дерево попадала молния. Но снизу пробивались свежие ветки, которые жили своей жизнью, а зеленые листочки росли как ни в чем не бывало. Рядом с деревом, немного левее, находились качели светло-голубого цвета, хотя краска на них почти вся осыпалась. Рэйчел вспомнила свое детство, ведь в Ковингтоне у нее были точно такие же качели, где они вместе с Селеной и Эшли любили кататься. Девушка села на качели и начала раскачиваться, но ужасный скрип царапал ее нервы, дробя сердце на мелкие кусочки. Казалось, что это вовсе не скрип, а детский плач, который с каждым движением становился только более громким и пронзительным. Повернувшись немного направо, Рэйчи увидела надпись, к сожалению, она была крайне неразборчива – сколько бы девушка ни пыталась прочитать слово, ничего не получалось, удалось лишь разглядеть первые две буквы МА…
Встав с качелей, Рэйчел заметила, что кругом валяются детские игрушки, они были повсюду: под деревом, у самого дома, под каждым кустом. Рэйчи приглянулась резиновая кукла, и она ее подобрала: у нее были желтые волосы и такие живые глаза – казалось, она пыталась ими что-то сказать, может, подсказать о чем-то, но не могла, а под правым глазом застыла красная краска, словно слеза, скатившаяся с ее ока. Рэйчел бережно положила куклу на подоконник, как будто это живой человек. Резко со стороны качелей дунул сильный прохладный ветер, чуть не повалив ее на землю. Волосы Рэйчел растрепались на ветру, и ей стало жутко холодно и немного не по себе, ведь огромное пыльное облако вдруг закружило в округе, всё в одну минуту стало темным, и засверкали молнии.
Девушка быстренько забежала домой и заперла дверь за собой. Теперь она еще с большим энтузиазмом начала гулять по самому дому. Зайдя на кухню, Рэйчел сразу же заметила кресло-качалку, чему была несказанно рада. Само помещение кухни было довольно большим: два окна, выходивших во двор, два декоративных дерева, стоявших по углам, старенький холодильник, стол и диванчик. Выйдя из кухни, девушка отправилась в гостиную и сразу же была ошеломлена увиденным, ведь на стенах висели ее картины, Рэйчел улыбнулась, покачивая головой и не веря собственным глазам. Она никогда бы не поверила таким совпадениям, если бы сама не оказалась в такой ситуации. «Ну что же, – подумала Рэйчи, – значит, самой судьбой было предначертано мне жить в этом доме», – хотя девушка постоянно твердила, что не верит в судьбу. Из гостиной лестница вела на второй этаж, на котором находилось три комнаты. Одна сразу же приглянулась Рэйчел, ведь она была самой светлой и просторной, а еще ей понравился огромный шкаф, это было то, что надо, ведь гардероб Рэйчи был очень большим. Только вот девушка сразу же захотела поменять дверь, ведь она была вся исцарапана, к тому же не работала ручка. Вторая комната была поменьше и практически пуста, здесь Рэйчел планировала размещать своих гостей. И вот третья комната, она была самой крохотной, на окнах были решетки, а вместо лампочек и светильников кругом были сплошные свечи, на стенах обои были изорваны в клочья, а где они всё же присутствовали, были нарисованы какие-то рисунки: отдельные буквы, в которых не было абсолютно никакого смысла. Рэйчел, осмотрев  дом, зашла в спальню и, постелив мягкую постель, заснула крепким сном. Во сне ей виделся ее родной Ковингтон – как же он был красив, она всё улыбалась, прогуливаясь по улочкам города, но больше всего она радовалась виду своей фабрики. Во сне Рэйчел была еще совсем маленькой девочкой, ей было лет восемь – не более, она играла и каталась на качелях, которые располагались возле фабрики, но в одно мгновенье ей это всё надоело, и она стремительно побежала вперед, а точнее к самому котловану строящейся фабрики. Прибежав на место, она стала махать своими ручками и кричать «не надо!», споткнувшись, она сама чуть не скатилась вниз, но тут вовремя подбежал Джон и взял девочку на руки, и в эту же секунду Рэйчел проснулась.
Она пообещала самой себе, что сегодня обязательно должна позвонить в Ковингтон своим родным. Сегодняшний день для девушки был особенным – первый учебный день в Гарварде, как же она его долго ждала, он казался таким далеким, иногда даже казалось, что этот день не наступит никогда, но она ошибалась – всё получилось. Приехав на место, Рэйчел сразу же глазами нашла Райана, парень разговаривал со своими друзьями, но, увидев девушку, чуть нахмурился и нехотя подошел к ней. Ребята уселись на изумрудной лужайке университета и начали разговор, который длился всего пару минут, они не стали искать правых и виноватых, а просто расставили все точки над i, с этой минуты они официально стали просто однокурсниками, и ничего более.
Затем для студентов была организована экскурсия по Гарварду, за три часа ребята посетили несколько корпусов университета, библиотеку, полюбовались на чудесный парк, который был расположен прямо на территории Гарварда. Рэйчел держала сильную обиду на своих друзей, которые не помогли ей в сложную минуту, поэтому она вела она себя очень сдержанно, с деловитой серьезностью и сухостью. Она всегда находилась где-то в стороне и с обиженным взглядом наблюдала картину, как ее однокурсники постоянно смеются, улыбаются и почти не обращают внимания на нее. Тот же Райан совсем не был расстроен их размолвкой, а веселился и радовался жизни. Рэйчи даже не дождалась окончания первого учебного дня и уехала из Гарварда. Настроение у нее было паршивое, она не так себе представляла первый день учебы, не успев даже провести полноценный день в университете, она уже чувствовала небольшое отвращение ко всему этому процессу. По дороге домой она заехала в супермаркет, где закупилась довольно солидным количеством пива и другими алкогольными напитками, продавцы магазина частенько закрывали глаза на то, что девушке еще не было двадцати одного года (по законам США алкоголь, даже легкий, разрешается продавать лишь лицам, достигшим двадцатиоднолетнего возраста), также она купила себе пару DVD-дисков, чтобы хоть как-то развлечь себя и забыть этот первый день в университете.
Дома на автоответчике у нее было оставлено сообщение от Джека, который интересовался ее делами и звал ее обратно домой. Рэйчел, прослушав до конца сообщение, подняла трубку, чтобы позвонить дедушке, но тут же положила ее, ведь и его она считала виноватым: по ее мнению, он обошелся с ней чересчур жестоко. Несколько дней, проведенных в этом доме, были Рэйчи по вкусу, она ни за что не хотела возвращаться обратно к Джеку, ведь там свобода была ограничена, а здесь делай, что хочешь. Более того за бутылочкой пива Рэйчел вновь посетила мысль о том, что неплохо было бы купить этот дом и реализовать все свои планы, ведь она с детства мечтала о собственном доме с большим бассейном. К сожалению, была лишь одна загвоздка: денег на все эти планы не хватало. Просить денег у Джека или у родителей Рэйчел не хотела, а у своих друзей не было смысла – такой суммы всё равно ни у кого не было. Тогда в голове девушки зародилась еще одна мысль: продать свой Феррари, и на вырученные деньги она смогла бы купить дом, а на оставшуюся часть суммы купить какой-нибудь автомобиль скромнее, ведь добираться до университета на общественном транспорте было для нее унижением.
Уже на следующей неделе девушка попыталась встретиться с хозяйкой дома, но, к ее несчастью, она как сквозь землю провалилась, зато она нашла того водителя, который ее как раз привез в этот дом, он оказался ее родственником, тогда Рэйчел и выступила с предложением купить этот дом. На удивление, мужчина с радостью согласился на это предложение, даже не набивая цену, более того он даже сделал девушке скидку, аргументируя это тем, что никогда в своей жизни не видел такой красивой особы. Такое поведение даже немного испугало Рэйчел, но не настолько, чтобы отказаться от задуманного. Покупатель для машины нашелся почти сразу же, конечно, жалко было расставаться с подарком Джека, но для реализации своей идеи Рэйчел нужна была жертва, и пускай даже такая красивая.
Так и пролетела целая неделя в новом доме. Девушка стала потихоньку осваиваться, и даже те вещи, которые ее пугали поначалу, перестали ее беспокоить вовсе. Огорчало лишь практически полное отсутствие соседей: дело было в том, что дом Рэйчел располагался на довольно приличном отдалении от других домов, в единственном доме, который был рядом, никто не жил, он был еще более угрюмым, чем ее дом, Рэйчел не осмеливалась подходить близко к нему, а в остальном были лишь деревья и небольшая речушка, заточенная в бетонный плен. А те соседи, которые жили сравнительно недалеко, были людьми преклонного возраста, и Рэйчел по известным причинам не желала с ними общаться. Приходилось выходить из ситуации по-другому – девушка приглашала своих университетских друзей домой. Хотя сейчас она это делала довольно редко – удивительно, Рэйчел, с детства любившая общение, различные вечеринки и праздники, стала постепенно отходить от этого, ей порядком поднадоели эти гулянки. Теперь большое количество времени она стала проводить наедине с собой, в своем мире, постепенно задумываясь о чем-то. Прогуливаясь как-то вечером по дому, Рэйчел взяла в руки листок бумаги и ручку и начала рисовать эскизы, прикидывая новый облик своего жилища. Девушка, проходя мимо дерева, вдруг заметила, что оно почти полностью высохло, те зеленые ветки, что радовали глаз еще неделю назад, превратились в такую же бездыханную субстанцию, как и все дерево в целом. Рэйчел решила убрать этого мертвого исполина из своего двора, а на месте него планировала построить огромный бассейн – место было идеальным. Еще одной прихотью девушки было то, что обязательно должны были быть вышки для прыжков в воду, в детстве она очень любила прыгать в воду «ласточкой». А рядом с бассейном обязательно должно быть джакузи, чтобы после трудового дня можно было расслабиться, позабыв обо всем на свете, и наслаждаться приятной атмосферой.
А когда вдоволь накупаешься, попрыгаешь с вышек и расслабишься в горячем джакузи и просто захочешь посидеть в теньке, насладиться вкусом свежевыжатого апельсинового сока, укрывшись от палящего солнца, незаменимой вещью будет летняя беседка. Рэйчел в тот же час спланировала место и для этой своей затеи, но вот эти ржавые качели никак не вписывались в общую картину – девушка их тоже решила убрать со своего двора, чтобы они не мешали воплощению всего задуманного. Рэйчел подошла к качелям и, несмотря на жуткий скрип, начала качаться на них, а в ее голове появлялись всё новые и новые идеи. Вокруг бассейна она желала видеть зеленую лужайку, такую же, какая была у них в Ковингтоне, и еще обязательно во дворе должны быть полотна и специальное место для рисования. Рэйчел очень хотела возобновить свой творческий мир, рисуя картины, она забывала обо всем негативном, что происходит с ней, это была ее отдушина, это был только ее мир, который она могла менять, как хотела, и там было всё так, как хотелось только ей. «Как же будет прекрасно, когда всё это воплотится в жизнь!» – мечтала девушка. Рэйчел закрыла глазки и под легкий ветерок заснула.
Во сне ей опять привиделись Ковингтон и ее подруги Эшли и Селена, но девочкам было лет по восемь – не больше. Они играли на школьном дворе, веселясь и хохоча над абсолютно всем подряд, потом они стали играть в прятки, Рэйчи пыталась найти своих подруг, но никак не могла сделать это, она обошла всю округу, но никого не было. Она осматривала каждый закоулок и подходила к каждому дереву, ей стало очень холодно, как будто температура воздуха резко понизилась на несколько градусов, и вдруг Рэйчел наткнулась на какую-то незнакомую девочку. Девочка была примерно того же возраста, лет семь–восемь, у нее были густые кудрявые волосы, а глаза светло-карие. На ней были кружевные бантики светло-голубого цвета и длинное сиреневое платье. Рэйчел пыталась с ней поговорить, но она молчала, лишь пристально смотря ей в глаза и смеясь над ее вопросами. Потом незнакомка резко подошла к Рэйчел, взяла ее за руку и потащила в сторону фабрики, Рэйчи сопротивлялась изо всех сил, но та ее не отпускала.
– Куда мы идем, куда ты меня тащишь? – выкрикивала Рэйчел, вдруг незнакомая девочка обернулась, и Рэйчи закричала от страха, вместо симпатичной девочки оказалась какая-то почти сгнившая старуха, у которой были одни морщины, а на лице загноившиеся пятна крови.
– Мы идем ко мне домой, – ответила девочка. Рэйчел изо всех дернулась, и ей удалось вырваться. Рэйчи попыталась убежать,  но, споткнувшись о камень, упала, ее лицо было исцарапано, на землю капала кровь, а девочка всё приближалась к ней, Рэйчел зажмурила глаза и начала произносить слова молитвы, те, которым ее научила Мишель.
Резко что-то сильно ударило по лицу Рэйчи, и она проснулась. Это был всего лишь сон, дурной сон, но как всё это было реально, каждый сантиметр тела девушки ощутил все переживания. Проснувшись, Рэйчел увидела, что кругом штормит, раздается грохот и на небе сверкают молнии, небо было зловещего цвета, и в то же время оно было такое манящее, что не хотелось отрывать глаз от такого природного явления. Резкая боль не давала покоя девушке, Рэйчи дотронулась до своего лица и увидела на своих пальцах кровь, у нее была исцарапана левая щека. Рэйчел тут же вспомнила свой сон – но как такое может быть? Зайдя домой и вымыв лицо, Рэйчел долго смотрела в зеркало, удивительно, но на лице был след, напоминающий отпечаток руки человека. Девушка еще долго смотрела на себя, всё размышляя о случившемся, и не могла поверить в то, что с ней творится. Все эти сны про Ковингтон, какие-то незнакомые лица преследовали ее каждый раз, когда она закрывала глаза, почти каждую ночь ей снилась Эшли, всё это стало происходить, когда Рэйчел переехала в этот дом. Рэйчел уже не знала, что делать, зайдя в Интернет, она нашла номер психолога и записалась к нему на прием. Видимо все переживания, которые она испытала за это время, дали о себе знать, ей нужна была помощь, может быть, впервые в ее совсем короткой жизни.
На следующее утро Рэйчел, как только проснулась, первым же делом стала думать, как же она появится в таком виде в университете: всё лицо было исцарапано – ребята могли подумать совсем не о том, что случилось на самом деле. Рэйчел взяла свою сумочку и перевернула ее верх дном, пытаясь найти крема, чтобы скрыть все эти недостатки на лице. В итоге, в скором времени в ее распоряжении оказались десятки тюбиков. Намазав крем на палец, она подошла к зеркалу, чтобы втереть всю эту субстанцию в свою щеку, но, увидев свое отражение в зеркале, сделала пару резких шагов назад и, споткнувшись о стеклянный столик, который находился прямо за ней, оказалась на полу. Тихонько встав на ноги, она медленно, но верно, шаг за шагом шла к зеркалу. Рэйчел зажмурила глаза и боялась их снова открыть, набравшись смелости, она стала разжимать свои глазки, очертание в зеркале становилось всё отчетливее, и вот она уже смело смотрит на себя. Поразительно, но на лице девушки не было ни единой царапины, всё идеально – Рэйчел провела ладонью по щеке и не встретила при этом ни одной шероховатости. Что это было вчера? Может, очередной сон и этого не было на самом деле? Рэйчи уже стала путаться, где реальность, а где сон, но вот номер телефона психолога, которого она так упорно искала в сети. Выбежав во двор, она увидела, что старое дерево было сломано пополам, а забор почти что развалился от сильнейшего шторма, который был накануне, – значит, это был не сон. Но куда делись тогда все эти царапины? Ведь они были – это точно не могло присниться. Рэйчел, взглянув на качели, обратила свое внимание на надпись, которую так упорно пыталась прочитать, она становилась всё более отчетливой, и вот уже можно было прочесть первые три буквы в слове МАР... Тут в доме зазвенел будильник, нужно было ехать в Гарвард. Сев за руль своего новенького Порше, Рэйчи помчалась на учебу, по дороге она то и дело смотрела в зеркало, боясь обнаружить те страшные царапины, но всё было в полном порядке – она была такой же красавицей, как и прежде.
Жизнь в университете шла своим чередом, каждый день открывал новые знания, за каждой дверью аудитории находился совершенно особый мир, с новыми эмоциями и ощущениями. Постепенно девушка начала общаться со своими однокурсниками, немного забыв о своих обидах. С Райаном они тоже стали более-менее разговаривать, перекидываясь фразами на общие темы, хотя парень пытался всячески избегать этих разговоров и старался вообще не появляться на тех вечеринках, где была Рэйчел. Что касается непосредственно самого учебного процесса, то здесь равных Рэйчел практически не было, ей всё давалось легче, чем остальным, и не сказать, чтобы девушка прикладывала к этому какие-то сверхъестественные усилия, абсолютно нет, даже можно сказать, что она меньше своих однокурсников уделяла внимания учебе – всё дело было в таланте девушки, который она не раскрыла еще даже наполовину.
Несмотря на эти победы в учебе, Рэйчел очень сильно изменилась, она стала совсем другой, в ее душе появилась какая-то боль, непонятный первородный страх перед неизвестностью. Эта боль не угасала ни на минуту, постоянно коробя, терзая ее внутри, и убежать от нее не представлялось возможным. Девушка, приходя из университета, могла часами запираться в своей комнате и думать, думать обо всем на свете, лишь бы не останавливаться и не оказаться в своей реальности, которую она боялась, и только жуткие головные боли могли прервать эти думы.
«Что со мной? – постоянно задавалась вопросом Рэйчел. – Что за странные чувства угнетения?» Она всё чаще вспоминала своих подруг и то время, когда она мечтала уехать из Ковингтона. Только сейчас она немного стала осознавать, как же ей было хорошо с ними – эти детские игры и посиделки в кафе – она их вспоминала с улыбкой и со слезами, ее душа горела ярким пламенем от этих воспоминаний, ведь такого больше не было.
– Эшли, моя маленькая девочка, ее нет, нет, нет, моя милая девочка, моя малышка сейчас не может придти и спросить «как дела?». Она не может дать совет, успокоить, обнадежить, сказать «не переживай, всё будет нормально», а Селена, она тоже умерла для меня после всего, что я сделала, – Рэйчел разговаривала сама с собой, и только стены этого дома могли услышать ее слова.
Этот внутренний огонь в сердце девушки могли погасить лишь спиртное и наркотики. Лишь в эти минуты наслаждения она избавлялась от этих сверлящих душу чувств, и она всё летала, парила над облаками, как свободная птица, избавленная от забот и всех проблем – полнейший релакс и безмятежность. Тело становилось легким, движения – вялыми, как это здорово – ничего не надо, только валяйся в своей постели и наслаждайся процессом. Для Рэйчи невозможно было устоять перед этим искушением, единственный выход – вкусить это наслаждение, поддаться и получить удовольствие.
Но только действие алкоголя и наркотиков заканчивалось, всё возвращалось на круги своя, появлялась эта истощающая душу боль, все эти воспоминания, проблемы, житейские перипетии. Рэйчел понимала, что ей нужно что-то менять – так дальше не пойдет. Все эти увлечения начинались просто с алкогольных коктейлей, потом пиво, теперь виски, джин, скотч... Когда девушка только перебралась в Бостон, они с ее веселой компанией любили собраться и покурить травку, которая немного расслабляла тело, но ничего более, теперь же Рэйчи довольно плотно сидела на таблетках, которые были сильнейшими успокаивающими средствами, вызывающими привыкание, она понимала, что без них уже  просто не сможет выжить. Рэйчи искала новые пути, дороги и возможности, чтобы заинтересоваться в чем-то новом, найти себя в этом мире, в конце концов в противном случае ее ждет смерть, такая же, как и Эшли.
Привет, дневник! Я опять с тобой, вот решила начать еще одну новую жизнь, пускай она будет совсем другой, и пускай будет, что будет, ведь у меня два пути: либо жить, либо умереть – другого не дано. Знаешь, всё так странно, с одной стороны, мне грех жаловаться: у меня есть дом, свой дом, о котором я так давно мечтала, я учусь в Гарварде, лучшем учебном заведении на планете Земля, красоты мне не занимать, любой парень будет моим, стоит мне только пожелать, проблем с деньгами в принципе тоже нет, у меня свой магазин и своя линия одежды, всё как в сказке… но меня не покидает чувство, что эта сказка с плохим концом. Я запуталась в этом мире, я не понимаю, как себя нужно правильно вести, у меня не осталось друзей, даже мои родители не звонят мне, Мишель, моя сестренка Аманда – где вы все? А Райан, он теперь даже не смотрит в мою сторону, я очень жалею, что так обошлась с ним, только сейчас я осознаю, что я его люблю, а тогда я думала иначе. Порой мне так хочется вернуться в Ковингтон, я по нему очень соскучилась, но я этого никогда не сделаю, ведь вернуться туда – значит проиграть, признать свою капитуляцию, такого не будет, я еще никогда не проигрывала, и лучше уж я умру здесь, чем вернусь обратно. Я сильная, я смелая и красивая, я справлюсь со всеми этими проблемами. Мне бы разобраться, что со мной, ведь таких чувств я не испытывала никогда, я записалась на прием к психологу, она всё это списывает на подростковый возраст, но я-то понимаю, что проблема не в этом, она сидит глубже, где-то в подсознании. Получив всё, о чем мечтала, я почувствовала: что-то не то, дальнейшей цели я не вижу. Вероятнее  всего, от этого и эти депрессии, бессонные ночи и галлюцинации. Как мне хочется уехать, куда-нибудь далеко-далеко, к примеру, на необитаемый остров, и жить там одной, отстраниться от этого мира, как же он мне надоел! Эти пустые и тупые лица моих однокурсников, с которыми я еще недавно могла гулять по клубам, меня просто выводят из себя, какое это наказание – видеть их каждый день!
Лишь у себя дома я могу почувствовать себя немного свободной. Но даже этот дом, он странный какой-то, я не могу даже слов подобрать, чтобы описать, что здесь творится. Иногда по ночам я просыпаюсь от того, что слышу чьи-то крики, кто-то смеется, и я точно знаю, что это не на улице, а в моем доме, становится очень страшно, боишься даже пошевелиться. Он как живой организм, живет своей жизнью, бывали случаи, когда я клала вещи на одно место, а на другой день их там уже не было, либо они оказывались в  другом месте. Эта лестница, которая ведет на второй этаж, там сломана одна ступенька, мне ребята ее сделали, всё было отлично, но, проснувшись на следующее утро, я обнаружила, что она опять сломана в том же самом месте. Такое ощущение, что идет борьба между мной и домом, он не хочет, чтобы что-то менялось в нем. Но я изменю, сделаю свой дом мечты, все мечты станут явью.
   Отрывок из дневника Рэйчел

И девушка не стала откладывать дело в долгий ящик и принялась за ремонт. Буквально за полтора месяца на месте умиравшего от гнили и сырости дома со скрипящими полами и протекающей крышей появился ультрасовременный дом с прекрасной сауной, бильярдной комнатой, огромным бассейном и зеленой лужайкой. Рэйчел не могла нарадоваться увиденному, она жаждала разделить свою радость с близкими людьми, девушка позвонила в Ковингтон, трубку взял ее папа Джон. Голос его был очень тяжелым и озабоченным, на предложение дочери посетить Ковингтон Джон ответил согласием, но подчеркнул, что сможет приехать только он, Саманта и Аманда... дело было в том, что Мишель тяжело болела и вот уже на протяжении почти месяца не вставала со своей постели, а Майкл постоянно находился с ней и не отходил от нее ни на минуту.
Рэйчел повесила трубку и села на свою кровать, ей стало стыдно за себя, ведь она за всё это время даже не поинтересовалась и не спросила, как там Мишель. Она еще долго сидела так и вспоминала, как они в детстве беззаботно дурачились и играли с бабушкой в ее любимом Ковингтоне.
Рэйчел признала свою вину перед семьей и всячески пыталась исправиться перед ними, полностью загладить вину всё равно не получится, но что-то полезное и доброе сделать она всё-таки должна была. Девушка отправилась в супермаркет и купила месячный запас продуктов, скупила сортов десять вина, столько же шампанского, для Аманды она выбрала несчитанное количество платьев, аксессуаров и других полезных вещей. Узнав точную дату приезда своих родителей, Рэйчел решила пропустить учебу в университете, и всё ради того, чтобы как можно лучше подготовиться к встрече своих родителей.
В это день в Гарварде не было и Райана. Этот парень сильно преобразился за это время, его словно подменили. Райан, сев за руль своего любимого автомобиля, плюнул на учебу и поехал за город. Приехав к речке, он вытащил из багажника пиво и расположился на берегу, при этом отключив свой телефон. Райан тем самым пытался убежать от самого себя, разобраться, что с ним происходит, после расставания с Рэйчел он очень сильно переживал. Не проходило не единого дня, чтобы он ее не вспоминал, каждое утро начиналось с мыслей о Рэйчел, и даже во сне она не давала ему покоя. Ему снилось, что они вместе и что у них всё хорошо, они обнимаются, целуются, и потом… Райан открывал глаза и понимал, что это только сон, на самом деле такого нет, это всего лишь его мечты, как же ему было обидно в эти минуты. Ему не с кем было поделится своими чувствами, он никому не решался признаться, что на самом деле творится в его сердце, он боялся осуждения, он боялся… он уже ничего не понимал. Ему так хотелось с кем-нибудь об этом поговорить, попросить совета, как ему быть, но его друзья и даже родители то переводили это в шутку, то ограничивались общими фразами: мол, сын, найдешь еще тысячу себе таких. А что если из этой тысячи ему нужна была та самая? И он знал, что Рэйчел та самая, но… ее поступки, ее слова отталкивали парня. Сначала Райан пытался найти оправдание Рэйчел, в первое время это ему даже удавалось, но когда ее поступкам больше не находилось объяснений, стало совсем тяжело. Не мог он и вернуться к ней, ведь у каждого из нас есть гордость, через которую ой как не просто порой бывает переступить, но не мог он и выкинуть ее из головы. Порой проходило несколько дней, и мысли о Рэйчел постепенно покидали его голову, но случайная встреча, неосторожный клик мышкой в Интернете – и он оказывался на ее странице, и видел ее глаза, ее улыбку, больше всего ему нравилось, как она улыбается, эту улыбку он видел всегда, как только закрывал глаза. Вдруг Райан не сдержался и заплакал, он то и дело оглядывался по сторонам, боясь, что кто-нибудь его увидит. Но кто его мог увидеть в лесу? Ведь он от всех убежал, от друзей, родителей, которые его так и не поняли, не смогли помочь.
Единственный вопрос, на который искал ответ парень, – за что? За что ему такое наказание, ведь он так любил Рэйчел... Он всё делал правильно, так красиво ухаживал за ней, удивительно, но ему впервые в жизни понравился  человек – и тут такая вот ситуация… Райан просил помощи у Бога, ведь сам не решался и не мог сделать первый шаг в сторону Рэйчел, он просил лишь одного – чтобы она осознала, что была не права, и сама сделала первый шаг, позвонила ему, написала смс, да что угодно… но нет же!
– Неужели я прошу так много? – спрашивал обезумевший Райан у Бога.
Ответа как не было, так и нет…
После разлуки с Рэйчел для парня всё изменилось: цели, к которым он так стремился, больше не казались такими манящими, его любимый автомобиль больше не был таким красивым, его любимое пиво стало не таким вкусным, только слезы стали горче, и сердце стало болеть сильнее. Да, быть может, Бог специально разлучил парня с Рэйчел, ведь знал натуру девушки, и, может, в дальнейшем Райан встретит ту самую, которая ему и нужна, без всяких этих проблем и заморочек. Но ему этого не надо было, не надо было той идеальной, а нужна была Рэйчел с ее проблемами, с ее постоянным недовольством... с ее улыбкой.
В один миг Райан понял, что Рэйчел к нему никогда не вернется, никогда – он был реалистом и не верил в чудеса. Она больше не напишет ему смс, при его виде не засверкают ее глазки, и она не озарится улыбкой, и даже Бог ему не поможет или не захочет помогать, а он просто бессилен что-либо сделать, и останется лишь одно – жить с этим всю свою оставшуюся жизнь, просто смириться. Тогда Райан встал со своего места и заметил, что уже прошло много времени, удивительно, наедине со своими мыслями он пробыл около шести часов, уже пылал закат. Он был очень красив: небо было оранжевого цвета и ослепляло всю округу, весь лес был как в пожаре, Райан смотрел на всё это, не отрывая глаз, затем медленно поднял голову и посмотрел на небо, оно казалось таким пустым, как будто там никого не было, и не было ответа, даже знака.
– Извини меня, но я этого не могу простить и понять, и еще в любом случае жизнь – это отстой, – произнес Райан и так же медленно опустил голову. Затем он взял в свои руки телефон и со всей силой со стиснутыми зубами и озлобленным лицом швырнул его в реку, там были телефонные номера и Рэйчел, и его друзей – всех тех, кто ему был дорог. Он долго еще смотрел на реку, его глаза были пусты, а мысли витали в облаках, боль окутала каждую клетку его тела. Затем он неторопливо сел в машину и поехал, нет, не в  Бостон, а совсем в противоположную сторону.

Рэйчел также переживала очень сильно из-за той истории с Райаном, ребята всячески при людях пытались вести себя свободно, делая вид, что они безразличны друг другу, но на самом деле это была ложь. Вдобавок Рэйчел еще считала себя виноватой, ведь она сама всё разрушила, стерла всё хорошее, что было, она также отчетливо понимала, что уже между ними никогда и ничего не будет, всё зашло слишком далеко, и было уже слишком поздно что-либо менять. Рэйчи пыталась переключиться на другие вещи, хотя мысли о Райане присутствовали почти всегда в ее голове, визит родителей мог хоть на время ее отвлечь.
Девушка была взволнована и с нетерпением ждала своих родителей, поэтому должна была выспаться, ведь самолет прилетал в шесть утра по местному времени. Рэйчи всё ворочалась и ворочалась – так и не могла сомкнуть своих глаз, затем она встала и выпила почти полфлакона успокаивающего средства, того, что ей прописал доктор, у которого девушка находилась под наблюдением, на часах было два часа ночи, бессонница и ужасное настроение стали для нее обыденностью.  Неожиданный порыв ветра – и окно в комнате девушки распахнулось, ударившись друг об друга, куски стекла разлетелись по сторонам, Рэйчи с испугом проснулась. Она неторопливо подошла к осколкам и увидела себя в отражении разбившихся стекол. «Плохая примета», – сказала она вслух самой себе и начала собирать осколки. А тем временем странный звук доносился из соседней комнаты, как будто там плакал ребенок – или это просто кажется, а может, это звуки с улицы? Рэйчел, сев на кровать, стала вслушиваться в каждый звук: тишина, только слышны были кваканье лягушек на улице да трель птиц, поющих на соседних деревьях, приятно было наслаждаться этими звуками, даже спать не хотелось. Но между пением птиц Рэйчел улавливала страшные стоны и голоса, они были рядом, прямо за стеной, они то утихали, то становились громче, и вдруг дверь в соседней комнате резко открылась, оттуда кто-то выбежал и побежал в сторону комнаты Рэйчи. Девушка сразу же встала со своего места, взяла в руки стакан, лежавший рядом ней, и прижалась к окну. Это был плачущий ребенок, который ходил по всему дому и, всхлипывая, что-то говорил, но было совсем невозможно понять эти слова. Плач был настолько душераздирающим, что Рэйчел заплакала, у нее тряслись руки и стакан выпал из них. В эту секунду плач прекратился, зато Рэйчи услышала, что к ней приближается этот ребенок, звуки шагов становились всё отчетливее. Через пару минут в дверях Рэйчи показался маленький ребенок, это была девочка, на ней было розовое платье, белые носочки на ногах, ее ноги были сильно изуродованы, они были совсем черные и на некоторых участках кожи были порезы, откуда сочилась кровь и капала на пол. Она так и стояла у дверей, лица не было видно, ведь она опустила голову и своими маленькими ручками вытирала слезы, время от времени она всхлипывала и начинала еще сильнее плакать.
Рэйчи, постояв немного в углу, потихоньку пришла в себя.
– Кто ты, девочка, как ты оказалась у меня дома? – спросила Рэйчел. А девочка все всхлипывала и не отвечала на вопрос.
– Ты почему плачешь, кто тебя обидел? – Рэйчи тихо приближалась к ней.
– Меня зовут, – и она снова плачет, – меня зовут Марта, – ответила девочка.
– А меня Рэйчел.
– Я знаю, – дрожащим голоском ответила девочка и немного сама продвинулась навстречу Рэйчел.
– Да что же с тобой случилось, почему ты плачешь? – Рэйчи уже подошла вплотную к этой девочке. И в этот момент девочка подняла свою голову, Рэйчел, увидев ее лицо, попыталась вырваться из комнаты, но девочка буквально бросилась на нее и впилась своими ногтями в ее горло.
– Я плачу потому, что я умерла, и я хочу к маме! – кричала девочка. – А ты не бросай меня, даже не вздумай, я тебя всё равно найду!
Рэйчел никак не могла освободиться из ее крепких объятий, девочка душила ее, из глаз Рэйчи потекли слезы, она могла только хрипеть и молить о пощаде.
– Я тебя не брошу, не брошу, только отпусти меня, я тебя умоляю, ты меня убиваешь, – кричала Рэйчи.
– Мне больно, мне холодно, я хочу домой,  – просила девочка.
На эти слова Рэйчи уже не могла ответить, а просто вырубилась от удушья.
– Ах! – с этим вздохом Рэйчел вскочила со своей постели и стала кашлять, она кашляла и задыхалась одновременно, ей не хватало воздуха, она упала с кровати на пол и валялась по полу, жуткое удушье перекрыло ей кислород. Вскоре она выбежала на улицу, оперлась о забор и стала пытаться дышать, медленно, но верно ей становилось лучше, с каждым глотком чистого воздуха к ней возвращалась жизнь. Спустя лишь час она стала нормально дышать, Рэйчел посмотрела на свои пальцы: они были в крови, ведь она чуть сама себя не задушила во сне, ее ногти глубоко впились в ее горло. В короткой белой ночной рубашке она долго сидела на холодной земле и смотрела в звездное небо, пытаясь найти ответы на бесконечные вопросы, которые не давали ей жить. Рэйчи прокручивала в своей голове всю свою жизнь, ведь минутами раньше эта самая жизнь промчалась, как видеофильм, перед ее глазами, удивительно, живешь уже на белом свете восемнадцать лет, а эта жизнь уместилась в какие-то секунд двадцать. Мимо девушки пролетали машины, а она всё сидела на месте и не обращала ни на что внимания.
– Что же я делаю неправильно в этой жизни, в чем моя вина, скажи мне, ты вообще слышишь меня? – говорила  Рэйчел непонятно с кем. Она то плакала, то истерично смеялась, эти перепады настроения сменялись очень быстро. Встав с земли, она дошла до кухни, открыла свой холодильник и достала оттуда бутылку холодного бренди. А затем уселась обратно на свое место возле забора. Она прекрасно стала осознавать, что с этим домом что-то не так, все эти сны не были просто кошмаром – это была реальность, но совсем другая реальность. Стоило Рэйчи просто закрыть глаза, как в ее голове начинали крутиться замысловатые эпизоды, она видела этот дом с другими людьми, наверное, с теми, которые жили до нее, затем она видела себя, а потом картина сменялась, и появлялись другие люди, а где же она, куда делась Рэйчи? Может,  переехала? То ли во сне, то ли в бреду или в другой действительности девушка пыталась найти саму себя, свое тело. Ее мысли блуждали по всему городу, пытаясь найти Рэйчел: вот она оказывалась в Гарварде, но и тут ее нет, а может, она не выдержала и уехала в Ковингтон? И действительно, оказываясь мысленно в этом городе, она чувствовала себя лучше, ее душа пыталась найти тело, но его не было, она обыскала весь дом, но увидела лишь Аманду, которая играла с ее игрушками, Джона, Саманту Майкла и Мишель. Возвращаясь из города, она уже и не мечтала найти саму себя, но странный зов с северной стороны Ковингтона заставил ее двинуться в этом направлении. Ей не хотелось идти по этой дороге, ведь она знала, куда она ведет, другого было не дано – эта дорога – на городское кладбище. Пройдя пару метров, она увидела серебристый мемориал, на которой было написано «Посвящается Рэйчел Смит». На камне были ее фотография и пара ее картин, на которых стояли имена ее родителей, родственников, друзей и их слова – все были прекрасны. Саманта: «Она была прекрасной дочерью, талантливой умницей, мне жаль, что ее жизнь была такой короткой». Джон: «Ты лучшая, ты особенная, ты всегда стремилась к этому – быть неповторимой, ты этого добилась, увидимся в другом мире». Селена: «Моя подруга, что же ты  сделала с собой? Я тебя прощаю, покойся с миром».
С этими снами или мыслями Рэйчел приходилось жить вот уже на протяжении довольно долгого периода. Что же оставалось делать: либо жить, либо умереть, времени оставалось очень мало – с каждым днем, с каждым часом, секундой и мигом становилось только хуже. Надо было найти источник всех этих кошмаров, корень, какую-либо зацепку для начала, чтобы попытаться разгадать весь клубок загадок. В полупьяном состоянии Рэйчи дошла до своей комнаты, ее глаза слипались, ей безумно хотелось спать, но в тоже время она боролась с этим чувством, ведь теперь она боялась даже сомкнуть свои глаза, чтобы опять не приснился тот кошмар. Рэйчел прекрасно помнила все детали своего сна, подойдя к окну, она заметила, что оно закрыто, на полу не было никаких стекол, абсолютно ничего, следов той загадочной девочки тоже не было. Подойдя к соседней комнате, она дернула ручку двери – она была заперта, тогда девушка спустилась на кухню и взяла оттуда ключ, она не открывала эту самую комнату с той поры, как впервые она прошлась по всем владениям, больше она и ногой не ступала сюда. И даже когда весь дом был полностью изменен, единственным нетронутым уголком оставалась эта крохотная комнатка, Рэйчи она не нравилась, поэтому она и не стала ничего делать – просто заперла на ключ и повесила замок. Открыв дверь, Рэйчел увидела шокирующую картину: комната приняла облик гниющего и умирающего существа. По обоям на пол капала темная вода, пол разбух от воды, стены полностью потрескались, по окнам ползали мерзкие слизни. Рэйчел очень осторожно и тихонько шагнула за порог, ее ноги моментально стали мерзнуть – вода была ледяной, она слышала, как комната дышит и буквально задыхается от этой серости. Ей казалось, что она слышит свое имя, кто-то шепчет: «Рэйчел, Рэйчел!» Она шла на этот голос, продвигаясь всё дальше вглубь комнаты, пока не дошла до окна, где увидела совсем свежие следы человеческих рук, она даже понять ничего не успела, как со страшной силой сзади нее захлопнулась дверь. Рэйчи обернулась и попыталась выбраться, но, поскользнувшись, упала на скользкий пол. В одно мгновение всё в комнате стало живым: вода, капавшая со стен, потекла ручьями, полы стали шевелиться под ней, она смотрела в окно и не верила своим глазам: там стали появляться новые и новые следы рук – один за одним, а затем как раз со стороны окна уже на полу стали видны и слышны следы приближения чьих-то ног – шлёп-шлёп... Рэйчи видела, что вода брызжет по сторонам, как будто к ней идет человек, но она не видела очертаний. Шаги всё приближались к ней, а вода всё сильнее капала, деваться было некуда, дверь заперлась, Рэйчел была в отчаянии: «Неужели вот это и есть мой конец? – подумала она в тот момент. – Неужели, преодолев столько в своей жизни, я погибну от своей же больной фантазии, или что это, логического объяснения не было... кто это? Что это?» Снова одни вопросы, и все без ответа. Когда следы шагов достигли Рэйчел, она увидела, кто к ней пришел – это была та самая девочка из сна, она смотрела на нее очень пристально, нереально было оторвать взгляд, как будто девочка загипнотизировала Рэйчел. Один только ее взгляд убивал, незнакомка абсолютно ничего не делала, а просто стояла на своем месте, в то время как Рэйчи ерзала от боли, ей становилось хуже, как будто на ее шее была петля и она никак не могла освободиться от нее. Рэйчел упала лицом в пол и стала захлебываться в этой грязной, вонючей воде, а незнакомка стояла и смотрела на все эти мучения, у нее даже появилась улыбочка на лице при виде такого зрелища. Тогда Рэйчи правой рукой вытащила из своего кармана крестик, подаренный ей Мишель – она его всегда носила, куда бы ни шла. Рэйчел зажмурила глаза и начала молиться, она плохо знала слова из Библии, поэтому путала одно с другим, но она не останавливалась ни на секунду, а всё молилась и молилась в надежде на спасение.
– Господи Боже, спаситель наш, Сын Бога Живого, носимый на херувимах и сущий превыше всякого начала, и власти, и силы, и господства! Ты велик и страшен для всех окружающих Тебя. Ты Тот, Кто Своей крепостью распростер небо, как свод, сотворил землю и премудро правишь вселенной. Ты сдвигаешь землю с места ее, скажешь солнцу – и не взойдет, и звезды ограничиваешь в сиянии. Ты запрещаешь морю и иссушаешь его. От гнева Твоего скалы распадаются и в трепет приходят все начальства и власти. Ты сломал медные ворота и сокрушил железные цепи. Ты связал крепкого и расхитил сосуды его. Твоим Крестом Ты низложил мучителя и удой Твоего вочеловечения уловил змея, связав и заключив его в тартарском мраке.

Ты, Господи, крепкая стена всех надеющихся на Тебя, заставь отступить, прогони и в бегство обрати все дьявольские козни, сатанинские происки и всякий вражеский навет. И прочь удали от дома сего всех гнетущих и мучающих духов, блуждающих вокруг меня. Огради всех, призывающих имя Твое благое и носящих на себе страшное для демонов знамение Креста Твоего. Ибо Ты, Господи, прогнал легион демонов и глухонемого освободил от демона, повелев ему не возвращаться в него. Ты истребил неприятельский стан наших невидимых врагов.

Сохрани же, Владыка, всех живущих в доме сем от всякого вреда и искушения, от ужасов ночи, от стрелы, летящей днем, от язвы, ходящей во мраке, от заразы, опустошающей в полдень. Пусть все рабы Твои, рабыни и младенцы, радуясь Твоей помощи и хранимые ангельским воинством, единодушно воспевают Тебе: «Господь помощник мой, не буду бояться – что сделает мне человек?» И еще: «Не убоюсь зла, ибо Ты со мной».

Ибо Ты, Боже, утверждение мое. Ты – Владыка крепкий, Князь мира и Отец будущаго века, Которого Царство Твое – царство вечное. И Тебе славу возносим с безначальным Твоим Отцем и Всесвятым Духом, ныне и присно и во веки веков, аминь.

Поразительно, но Рэйчел никогда не знала этих слов, она даже их никогда не слышала в своей жизни, но в эту секунду из ее уст послышалась именно эта молитва.
Сколько времени она так пролежала, известно одному Богу, но затем девушка стала замечать и слышать свой голос, она больше не захлебывалась от воды, немного приоткрыв глаза, Рэйчи увидела, что яркие лучи солнца бьют в окна, а вся округа тем временем озарилась лучезарным светом. Полностью открыв глаза, Рэйчел увидела свою старую комнату, всё, как и прежде: оторвавшиеся обои, кроватка посредине комнаты, на окнах те же решетки, она лежала возле двери в одной грязной ночной рубашке, в руке у нее был крестик, а неподалеку валялась бутылка бренди. Встав с пола, Рэйчел взглянула на часы, на которых было без четверти пять, она вспомнила, что сегодня прилетают ее родители. Подойдя к зеркалу, она увидела свое отражение и была сильно разочарована увиденным: растрепанные волосы и морщины на лице, она казалось самой себе такой некрасивой и старой. Девушка принялась за макияж – никто не должен был видеть ее в таком виде. По дороге в аэропорт Рэйчел заехала в магазин купить себе летний платок на шею. Эта ночь стала самой тяжелой в ее жизни, она не знала, где она была всё это время, еще ей было ужасно холодно… она вся тряслась, ее сильно колотило, и даже горячий шоколад не мог исправить ситуацию.
Самолет с родителями Рэйчел приземлился в Бостонском аэропорту ровно в шесть часов утра по местному времени. На дворе стояла жуткая жара, асфальт плавился от такой температуры, и аэропорт казался ожившим вулканом. Несмотря на такую жару, девушке пришлось накинуть на шею легкий платочек светло-сиреневого цвета, чтобы скрыть все царапины. Также у нее были большие солнцезащитные темные очки, ведь глаза были сильно опухшими. Девушка придумала уже сто отговорок, чтобы, когда родители спросят ее обо всем этом, она могла найти достойный аргумент и выкрутиться из ситуации. Через пару минут нахождения в зале ожидания Рэйчел наконец-то увидела свою сестренку и родителей: Аманда держалась за руку Джона, а Саманта в это время разговаривала по телефону. Увидев своих родных, Рэйчи бросилась им в объятия. Шутка ли – прошел почти год с тех пор, как она в последний раз видела своих родителей, много воды утекло. Общение ограничивалось лишь телефонными звонками и перепиской в Интернете. Почему всё так вышло? Ответ прост: и у Рэйчел, и у родителей девушки были взаимные претензии  друг к другу, и никто не хотел отступать в этой ситуации. Долгое время они вообще не общались, Саманта напрочь отказывалась понимать свою дочь после всей истории с Селеной. Да и Рэйчи, обидевшись на родителей из-за того, что они не могут поддержать ее в сложную минуту, долгое время не решалась набрать номер ковингтонского дома.
Пару минут пообнимавшись, Рэйчи погрузила вещи родителей в машину, и они отправились к ней домой, по дороге между ними наладился более-менее нормальный диалог.
– Рассказывай, доченька, как у тебя тут дела? – спросил ее Джон.
– Ой, пап, да всё отлично, сейчас я буду хвастаться своим домом, он просто великолепный, а так в целом тоже всё хорошо, я здесь познакомилась с огромным количеством отличных ребят, на выходных, если получается, выбираемся на природу, вообще есть с кем провести время, ну и трудовые будни в Гарварде.
– Ну, а друзья у тебя тут появились? – вклинилась в диалог Саманта, своим вопросом она намекала на их дружбу с Селеной.
– Нет, мама, друзей у меня тут нет, если ты имеешь в виду Селену, и честно говоря, и не надо, я самостоятельная и могу обойтись без них, – довольно резко ответила девушка.
На пару минут в воздухе повисла тишина, лишь Аманда что-то курлыкала себе под нос.
Видя тяжелую ситуацию между Рэйчи и Самантой, Джон решил поговорить на отвлеченные темы.
– Мы слышали, что ты заняла призовое место на выставке картин?
– Да, папочка, я заняла третье место, но я думаю, что мои картины были самыми лучшими, а два первых призера не в счет, кстати, спасибо вам, что не поздравили, – ответила Рэйчи.
На это Джон ничего не ответил, а Рэйчел всю дорогу так и смотрела в зеркало и быстро отводила свои глаза, когда они встречались с глазами Джона или Саманты.
Прибыв на место, Рэйчи провела небольшую экскурсию по своему дому, а затем расположила все вещи родителей в гостиной. Вечером этого дня, как в старые добрые времена, вся семья Смит была в сборе, они решили присесть возле бассейна и любовались звездным небом Бостона. Рэйчел вела себя с родителями странновато, не решаясь заговорить первой, лишь отвечала на их вопросы и пыталась всячески уйти от расспросов, когда речь заходила о ней.
– Дочка, ты меня знаешь, я иногда делаю из мухи слона, но с тобой всё в порядке? Честно говоря, я привык совсем к другой Рэйчел, задорной, эмоциональной, которая и слова не дает вставить, а всё говорит, говорит, – улыбаясь, поинтересовался Джон.
– Да нет, папочка, всё в порядке, просто я, видимо, чуть повзрослела, соответственно изменился характер, да и на некоторые вещи я теперь смотрю совсем по-другому, – ответила девушка.
– Рэйчи, если ты хочешь вернуться в Ковингтон, то мы с удовольствием тебя примем – это твой дом, и Мишель с Майклом будут очень рады тебя видеть, – сказала Саманта.
– Спасибо, мама, я, конечно же, хочу навести мой родной город, то теперь мой дом – вот он, и переезжать я пока не хочу. Как, кстати, там у нас в городе, что новенького, как наша фабрика?
– Дела идут с переменным успехом, сейчас из-за низкого спроса наша мебель не очень покупается, нам даже пришлось на месяц остановить производство, не знаю, когда ждать улучшений, да скоро и конкуренция возрастет, – опустив голову, говорил Джон.
– А какая еще конкуренция, кому-то еще в голову пришло построить в нашем городе мебельную фабрику? – возмущенно и удивленно спросила Рэйчи.
– Не то что пришло, они ее уже построили прямо напротив фабрики «Рэйчел», скоро появится мебельная фабрика «Селена»!
Рэйчел была просто шокирована услышанным.
– «Селена»? А как же так? Ведь ее родители были совладельцами нашей фабрики!
– Ну, доченька, ничего не остается без последствий, ты больше нас должна понимать, что после небезызвестного случая они просто не могли работать вместе с нами и вот решили заняться собственным бизнесом, – сказала Саманта.
– Ну, понятно, а вообще как дела у Селены?
– У Селены все хорошо, у них с Энди скоро появится ребенок.
– Ребенок! – Рэйчи в этот момент была в некой прострации, в другом мире. – Я очень рада за них, – спустя некоторое время сказала Рэйчел, настроение у нее изменилось кардинально.
– Ну ничего, доченька, и на нашей улице будет праздник – когда ты найдешь себе подходящего парня, мы закатим грандиозную свадьбу, а потом у тебя будет уйма детей, а мы станем самыми счастливыми дедушкой и бабушкой! – оптимистично воскликнул Джон.
– Рэйчел, ты жалеешь о том, что произошло? – робко спросила Саманта.
– А это имеет значение? Что случилось, уже не исправить, ну да ладно, давайте не будем ворошить прошлое, расскажите мне еще что-нибудь интересное о Ковингтоне, – попросила Рэйчел, – кстати, как там наша кафешка?
– А ты  не знаешь? Эх, придется сказать, что ее больше нет, месяца три с половиной тому назад по Ковингтону прошелся очередной торнадо, в результате которого от нашего старого доброго кафе остались лишь щепки, – грустно промолвила Саманта.
Тут в разговор вклинилась Аманда
– Мама, а я сейчас разговаривала с девочкой…
– С какой еще девочкой! И вообще отойди от бассейна! – прикрикнула Саманта.
– Видимо, она разговаривала со своим отражением в бассейне, – улыбаясь, сказал Джон.
Саманта отправилась укладывать Аманду, а Джон остался на улице, чтобы поговорить со своей дочкой. Он то и дело задавал довольно каверзные вопросы, чтобы больше узнать о жизни дочери в Бостоне, пытался вывести ее на чистую воду, но Рэйчи умело маневрировала и выходила сухой из воды. Так пролетел первый день семьи Смит в Бостоне.
Рэйчи, когда зашла в свою спальню и укрылась одеялом, долго вслушивалась в тишину, пытаясь услышать звуки дома, но, к ее счастью, всё было спокойно, да и ночью она выспалась от души, чего не делала уже несколько дней.
Пару дней Рэйчел была очень счастлива, ей казалось, что все беды позади, всё вернулось на свои места: счастливая семья Смит снова в сборе. Девушку покинуло чувство боли, ей перестали сниться кошмары, и она больше не вздрагивали от каждого шороха. Но летели дни, а девушка стала замечать одну очень не радовавшую ее вещь: родители и Аманда почти не замечали ее, они купались в бассейне, веселились, смеялись над Амандой, а Рэйчи для них как будто и не было. Девушке было очень обидно смотреть на это, она стала совсем чужой для них, когда-то на месте Аманды была она, но теперь всё поменялось, и больше не она королева бала. От этого ей делалось очень больно, и она хотела снова немного отвлечься, Рэйчи теперь считала дни, когда они уедут. Пока родители были здесь, они контролировали ее шаги, и ей постоянно приходилось отчитываться, если она приходила слишком рано из университета. С каждым днем ей хотелось всё больше выпить, покурить травку, когда все засыпали, она доставала из своего шкафчика припасенное зелье и выкуривала пару сигарет на ночь – так она и расслаблялась, а перед тем днем, когда родители должны были улетать, она и вовсе заночевала у своего друга Дэнни. Появилась она лишь к утру, когда родители упаковывали вещи в чемоданы, увидев дочь, Саманта не выдержала и без всяких слов отвесила ей пощечину, Джон не проронил ни слова, а просто дособирал свои вещи, и они, запрыгнув в машину, уехали – вот так и пролетели эти две недели. Рэйчел в этот момент не чувствовала за собой абсолютно никакой вины, у нее в душе была лишь обида, и еще она сильно жалела о том, что пригласила своих родителей в Бостон. У них теперь своя жизнь, а у нее своя, Рэйчи понимала, что у нее никого не осталось: ни друзей, ни врагов, ни родителей – никого.
Проводив взглядом уезжающую машину родителей, Рэйчи зашла в дом, открыла бутылку пива, взяла в руки диск с фильмом и уселась на диван, сегодня у нее был внеочередной выходной день в Гарварде. Посидев возле телевизора минут десять, девушка обратила внимание, что по всей комнате разбросаны ее аксессуары: какие-то книжки, ручки – видимо, это постаралась Аманда, Рэйчи это сильно раздражало, и она принялась убирать комнату.
Она обратила внимание на странный ящик в углу комнаты, он был светло-серого цвета, а на нем был замок. Рэйчи терялась в догадках, откуда он мог взяться у нее дома: этот ящик точно не принадлежал ее родителям, ведь она сама помогала распаковывать чемоданы, и если бы он был у них, она уж точно обратила бы на него внимание. Рэйчел этот ящик, больше похожий на сундук, был знаком, она пыталась вспомнить, где же она его видела – да, точно, у себя на чердаке. Поднявшись на второй этаж, она увидела, что дверь на чердак была открыта, Рэйчел была очень рассержена, что ее родители, пока ее не было дома, рылись в ее вещах. А почему же тогда они не спрятали улики? Видимо, дело было в Аманде, которая славилась своим талантом уводить вещи из-под носа, пока родители не видят. Рэйчел взяла сундук в руки, он оказался не очень тяжелым, там было что-то, что манило ее, она отложила в сторону пиво, выключила телевизор и стала пытаться открыться сундук. Но он не поддавался, она перепробовала кучу вариантов: сбросила его со второго этажа на асфальт, била по замку кусками железа, затем она вспомнила, что прежняя хозяйка оставила ей связку ключей, в этой связке оказалось полсотни ключей разного размера, но она нашла нужный почти сразу, он выделялся, был самым маленьким и самым чистым, переливаясь серебряными красками. Открыв крышку, она увидела там очень много интересного: первое – тетрадь с пожелтевшими и отсыревшими от влаги страницами, Рэйчи отложила ее в сторону, затем она заметила множество безделушек, коллекционные марки, ручки, брелки, заколки, одна из заколок ей показалась такой знакомой, ведь точно такая же была у ее подруги Эшли. «Забавно», – подумала Рэйчел и заулыбалась, девушка также увидела очень старое фото какого-то мужчины и женщины, один из брелков заставил девушку замереть от неожиданности, ведь там был изображен Ковингтон 1979 года. Ковингтон был крошечным городишко по американским масштабам, и поэтому было удивительно, что кто-то, кроме нее, был из ее родного города в этом доме. Последним, что она нашла в этом сундуке, был фотоаппарат, очень старый, он, естественно, уже не работал, зато внутри сохранилась фотопленка. Рэйчи вглядывалась в негатив и видела фото людей на фоне ее дома, ей показалось это очень забавным и интересным, она взяла с собой эту фотопленку и тетрадку, а всё остальное положила в сундук и отнесла обратно на чердак.
Девушка взяла в руки тетрадь и, присев у камина, стала читать, сердце стало сильнее колотиться, она чувствовала, что на страницах этой тетради ее ждет что-то такое, о чем она давно хотела узнать.
Добрый день Бостон! Меня зовут Майкл Свиндаль, мне 27 лет, я из Ковингтона, штат Кентукки. Я приехал сюда из своего города с целью заработать, знаете, у нас в городе, кроме фермерства, нет ничего, а я не могу представить себя в сапогах и пропотевшей рубашке работающим на ферме, нет, это совсем не мое. Мне нужно нечто другое, в цивильном костюме с портфелем в руках – что-то типа такого. Я в Бостоне уже около месяца, работаю здесь неподалеку барменом в ночном ресторане, платят не сказать что много, но я не жалуюсь, мне хватает, да и работа, скажу сразу, не пыльная. Если всё пойдет по нарастающей, я хочу вообще остаться здесь жить, а что? Тут всё отлично, тут другие люди, здесь намного веселее. Живу я один, вот недавно снял этот дом, он очень большой, но, знаете, немного жутковатый, наверное, мне нужна девушка, в этом всё дело... Плохо, что нет соседей, кругом один лес и речка, чувствуешь себя оторванным от цивилизации, лишь изредка проезжающие машины не дают тебе впасть в уныние, и ты вспоминаешь, что где-то есть люди. Телевизор и пиво – вот так и проходит мой досуг, иногда мне с друзьями всё-таки удается выбраться куда-нибудь в центр города, я даже был на двух матчах НБА, Бостон-Селтикс просто красавцы! И вот, чтобы не сойти с ума от скуки, я решил завести эту тетрадь, а что, давайте поиграем в игру, я думаю, после меня тут будет жить много людей, и им будет любопытно узнать, кто здесь жил до них, и будет также интересно узнать об этом человеке. Начало положено, сегодня 21 августа 1979 года.
Отрывок из тетради

Рэйчел читала эти записи на одном дыхании, теперь она знала, чей это брелочек Ковингтона. Ей была интересна эта игра. Открыв холодильник, Рэйчи была расстроена увиденным, ведь там не осталось больше ее любимого пива. Выбора не оставалось, хоть на часах было далеко за полночь, она собралась и поехала в магазин, ведь это было так заманчиво – читать тетрадь, каждая страничка все больше ее увлекала, намного круче, чем самый остросюжетный фильм. Перед уходом девушка положила тетрадь возле камина, чтобы некоторые странички немного подсохли – они были настолько сырыми, что на них образовывались капли воды. Владелец магазина уже даже и не удивлялся Рэйчел, которая любила заезжать в магазин и скупать пару ящиков пива за раз, он только посмеивался и мотал головой. Рэйчи с двумя пакетами в руках зашла домой, открыла бутылку пива, подбежала к камину, тетради на месте не было, она была на полу, совсем рядом с камином, а язычки пламени огня уже перекинулись на тетрадь. Рэйчел моментально вылила пиво на огонь, еще полминуты – и от книги остался бы лишь пепел. Девушка с облегчением вздохнула и стала читать с еще более большим интересом и энтузиазмом.
19 сентября 1979 года. Привет! Я снова с вами, ну, что могу сказать? Всё у меня замечательно, я на днях познакомился с потрясающей девушкой, ее зовут Элен, в общем, постараюсь ее описать: она среднего роста где-то 160-165 см, с изумительной фигурой, от которой я теряю голову, у нее короткие светлые волосы и карие глаза, она работает напротив меня в салоне красоты. Я очень хочу ее пригласить к себе, но знаете, тут нужно что-то делать, я боюсь, если она увидит, где я живу, то испугается и убежит, подумает, что я маньяк, ну всё, пойду приводить дом в порядок, увидимся позже.

16 октября 1979 года. Ух! Чертов дом, вы даже себе не представляете, сколько хлопот – он весь гнилой, пришлось сильно попыхтеть, чтобы привести его в более-менее божеский вид, хотя бы забор у меня теперь не валяется на земле, и то хорошо, завтра я жду Элен у себя. Я, видимо, так много работал, что потерял сон, уже какой день подряд мне не удается выспаться, и еще эти звуки никак не дают покоя, но это всё мелочи, ладно, хотя бы сегодня надо поспать нормально, а что было с Элен, расскажу в следующий раз.

18 октября 1979 года. Привет, ребята! Ну что, можете меня поздравить – у меня самая лучшая девушка на свете, она просто чудо, таких больше нет нигде, это время, проведенное с ней, я не забуду никогда, и пускай идет к черту мой начальник, который грозится меня выгнать с работы! Да, дело в том, что вырубаюсь на работе от сна, даже не знаю, в чем дело, может, любовь так на меня действует или еще что-то, но мне ночью не спится. И знаете, что-то здесь не так, мне слышатся какие-то звуки, как будто кто-то совсем рядом со мной, я слышу дыхание каких-то людей, нет, я не пьян и не принимаю никаких наркотиков, это правда, надо будет с этим разобраться.

21 ноября 1979 года. Добрый вечер! Увы, не могу ничего сообщить хорошего, с работы меня все-таки уволили, сейчас живу случайными заработками, но это ничего – уверен, с работой всё наладится. Меня больше волнуют наши отношения с Элен, на днях я ей подарил обручальное колечко. Да, я понимаю, что сильно тороплюсь, но она говорила, что любит меня – вот я и пошел на такой шаг… она пообещала подумать… но я видел ее глаза, они как бы говорили: «Ты, конечно, хороший парень, но нет» – надеюсь, я ошибаюсь. И знаете, возможно, это будет последняя запись в тетради, я подумываю переехать в другое место, не хочу пугать тех людей, которые будут здесь жить после меня, но я что-то видел, и оно было живым. В один из вечеров я, как обычно, пил пиво и читал газету, как увидел, что некто или нечто прошлось мимо двери, вы понимаете, я ощущаю чье-то постоянное присутствие, из соседней комнаты не перестают звучать голоса, шорохи, как будто там живут люди, если я здесь больше не отпишусь, то значит, я уехал отсюда…

Рэйчел насторожилась, она внимательно читала каждое предложение, ей было очень интересно узнать, что случится дальше, она медленно перевернула страницу в надежде получить ответ.
4 декабря 1979 года. Я еще здесь, знаете, ни сил, ни желания нет, ничего не хочется делать. С Элен мы расстались, она даже не захотела со мной дружить, мне так смешно от этой ситуации, я ее спрашивал: «Что со мной не так, почему?» Ей даже ответить нечего, она смотрит на мои красные сонные глаза и твердит, что я наркоман, и мне нужна помощь, она говорит, я алкоголик, да пошли все к черту!
Я мертв, она меня убила, но не Элен, меня убила та, которая живет в моем доме, я ее видел, я смотрел на нее очень долго, и она отняла у меня самое дорогое – желание жить, я совершенно пуст, не осталось ничего, Боже мой, как такое могло произойти?
27 декабря 1979 года. Эй! Друзья! Если кто-то из вас когда-нибудь прочитает эту тетрадь, мой совет, нет, не мой совет – мой приказ: бегите отсюда что есть сил, не оглядывайтесь назад, а просто уходите, может, у кого-то получится вырваться из ее объятий.
Смотрю сейчас в бинокль и вижу, как радуются люди, на дворе праздник, Рождество, я отправил открытку домой в Ковингтон, я прошу прощения у всех моих родных людей, я вас очень люблю!
Я всегда был ведомым человеком, слушал советы, боялся принимать решения, наверное, настало время принять единственно правильное и самостоятельное решение, лишь бы сук выдержал.
                Всегда ваш Майкл Свиндаль, 27.12.79 23:37

– Боже мой, это были последние минуты  его жизни! – подумала Рэйчел, вот и всё, а он был так счастлив, радовался каждому мгновению. Эта история напомнила девушке ее собственную жизнь, всё было как под копирку, но она так не хотела заканчивать и пыталась найти ключик к ответу из жизни Майкла Свиндаля.
Рэйчел ходила по комнате из угла в угол, анализируя каждое слово этого парня, он описывал все эти события так, как они происходили сейчас в жизни девушки.
 – Значит, я не сошла с ума, и это не просто галлюцинации, это реальность, – проговаривала про себя Рэйчел. – Но Майкл умер, так и не смог найти хоть какое-либо объяснение всем случившимся явлениям.
– Так, сук, о каком суку он говорил? – размышляла уже вслух девушка.
Накинув легкую курточку, Рэйчел выбежала во двор и подошла к дереву, которое едва дышало. Она поднесла лестницу к нему и начала тщательно осматривать каждый сантиметр, но прошло уже столько времени – это был 1979 год – и вообще мало ли тут было еще деревьев. И всё же девушка нашла небольшой отпечаток возможного нахождения здесь мистера Свиндаля, самый большой сук был слегка треснутым в центре, она осматривала это место, и оно казалось просто идеальным для самоубийства. При брошенном налево взгляде девушку немного смутили торчащие у самого забора из-под земли деревянные палки, и она сразу стала их откапывать, оказалось, это был самодельный деревянный стул, гнивший, видимо, не один десяток лет. Итак, картина трагедии рождественского вечера стала немного проясняться, молодой человек, уставший от бесконечный моральных травм, ужасов, посещающих его каждый день, решил свести счеты с жизнью. Дописав последние строки в своей тетради, он вышел во двор, при этом прихватив с собой стул, и подошел к дереву. Он уже заранее спланировал, что будет делать. Накинув веревку на дерево, он выбрал самый толстый сук, в то время дерево, видимо, было еще совсем молодым, поэтому он и сомневался в своем успехе. Соорудив петлю, он встал на стул, просунул туда голову и в последний раз посмотрел на свой дом, который довел его до такого состояния, последнее «прости», и… резкий толчок – и стул покатился в сторону, пара секунд – и всё было кончено, зря Майкл так волновался, сук оказался прочным и выдержал его. Так оборвалась судьба очень перспективного человека, который не смог выбраться из лабиринта препятствий своей судьбы.
Рэйчел, сидя у дерева, долго лила слезы, оплакивая парня, который за этот час с небольшим стал для нее таким близким, она плакала и проговаривала: «За что же так? Что он не так делал в своей жизни?» – а в ответ опять лишь глухая тишина.
Рэйчел собрала кусочки стула и положила их в укромное местечко как память о безвременно ушедшем молодом человеке. Спустя некоторое время она решила подняться на чердак с целью отыскать еще что-нибудь полезное, ведь там могло оказаться всё что угодно, хоть самая маленькая вещь, которая могла бы пролить свет на всю правду. Рэйчи рылась в вещах, они были разбросаны по всему чердаку: старые пленки, посуда, домашняя утварь – и вот удача, ей в руки попалась веревка с петлей. Девушка осторожно взяла петлю в руки и закрыла глаза, мысленно представив еще раз Майкла, идущего к дереву: вероятно, в его глазах была полная уверенность в правильности своего решения, он не засомневался ни на секунду в правильности того, что он делает, вероятно, так будет лучше для всех – думал Майкл в ту секунду.
Девушка была изрядно вымотана всем, что испытала за этот вечер, и заснула прямо там же, на грязном чердаке, с петлей в руках и мыслями о Майкле Свиндале.
Наутро у девушки был запланирован поход к психологу, она очень надеялась, что этот человек поможет ей справиться с кошмарами, найти тот единственный правильный путь в этой ситуации. Уходя из дома, Рэйчел засунула в свою сумочку тетрадь, это было доказательство ее правоты. Рэйчел шла в клинику с особым настроем, вчерашний вечер и ночь очень многое изменили в ее сознании, она стала чуть увереннее и немного злее.

Частная клиника мистера и миссис Уилкшир

Зайдя в здание, девушка почувствовала себя очень комфортно: в коридорах клиники играла тихая мелодия, что навеивало лишь самые приятные мысли, персонал был очень любезен и предлагал прохладительные напитки. Девушка пришла ровно в назначенное время и зашла в кабинет.
– Доброе утро, миссис Уилкшир! – с улыбкой на лице поздоровалась Рэйчел.
Дженнифер Уилкшир была самым лучшим психологом штата, чтобы попасть к ней на прием, нужно было расстаться не с одной сотней долларов, но оно того стоило – мало кто оставался разочарованным после беседы с очень обаятельной и милой женщиной.
– А, Рэйчел, заходи, дорогая, я вот о тебе только и вспоминала, значит, у тебя будет долгая жизнь, – улыбаясь, говорила миссис Уилкшир. – Ну, наверное, сразу начнем. Рэйчел, я хочу, чтобы ты мне рассказала кратко о себе, расскажи, кто ты есть для самой себя, что тебе больше всего нравится, а что ты терпеть не можешь, и заостри внимание на том периоде, когда у тебя начались эти проблемы, по ходу дела мы сможет разобраться в этой ситуации. Ну что, всё понятно?
– Да, конечно, всё ясно. Так, зовут меня Рэйчел Смит, мне восемнадцать лет, я студентка Гарвардского университета. Так, а с чего лучше начать?
–  Начни с детства, расскажи о своих родителях, о детских мечтах.
– Ага, хорошо, родилась я в городе Ковингтон, штат Кентукки. Такой маленький городишко, ничего особенного, но он очень милый, я, если честно, сейчас очень скучаю по нему. Очень интересна моя судьба, дело в том, что мои родители были родом отсюда, из Бостона, им было всего по семнадцать лет, когда они решились на безумный шаг.
– И на какой именно? – поинтересовалась миссис Улкшир.
– Они сбежали от своих родителей, которые были против их отношений, и бежали, куда глаза глядят, а глаза их привели в захолустный Ковингтон. Им крупно повезло, что они встретили мистера и миссис Эдвардс – это, получается, мои, так скажем, приемные бабушка и дедушка. У Майкла и Мишель Эдвардс не было своих детей, и они приняли моих папу и маму с удовольствием, как родных, вот так они и остались у них и до сих пор живут вместе.
– Какая прекрасная и трогательная история, – проговорила Дженнифер, – и что дальше, мне очень интересно!
– Ну а дальше, спустя три года появилась я, отношения с моими родными бабушкой и дедушкой тоже наладились, они кое-как приняли и поняли поступок моих родителей, но так и не уговорили их вернуться в Бостон. В детстве мне очень нравился мой город, у меня были две прекрасные подруги, Селена и Эшли, – как только Рэйчи произнесла эти имена, на глазах у нее навернулись слезы, доктор Уилкшир сразу обратила на это внимание.
– Что случилось? Тебе плохо?
– Да нет, просто ностальгия.
– Если тебе неприятно об этом говорить, можем пропустить этот отрезок.
– Да нет, давайте продолжим.
– Ну, тогда скажи мне, ты по-прежнему дружишь с этими девочками?
– Увы, нет, Эшли умерла год тому назад, по предварительной версии, от передозировки наркотических средств, но мне почему-то не верится в это, она не была таким человеком, чтобы поддаться на такие искушения. А с Селеной мы сейчас не дружим, я ее очень сильно обидела, это моя вина.
– А ты пыталась извиниться перед ней?
– Нет, долгое время я вообще думала, что поступила абсолютно правильно, поставив ее на место, только вот недавно осознала свою ошибку.
– И что же послужило катализатором того, что ты признала свою неправоту?
– Даже не знаю, видимо, я повзрослела.
– Хорошо, давай дальше, что было еще интересного в твоем детстве и в твоем городе?
– До школы я занималась рисованием и в этом деле преуспела, сразу же мои картины стали побеждать на всевозможным выставках, и в школе я училась очень и очень хорошо. Свободное время я проводила, как уже говорила, со своими подругами Эшли и Селеной, у нас было там любимое кафе «Белый аист», откуда мы не вылезали целыми днями – какие же это были прекрасные дни!
– Ты хочешь вернуться в то время?
– Безусловно, да, я очень скучаю по моим девочкам. Мы веселились на полную катушку, заводилой была я, иногда меня поддерживала Эшли, а Селена, она была всегда такой тихой, ее было трудно уговорить на какие-либо авантюры. Я никогда не забуду, как однажды я подожгла машину одного мальчика, ну это была не его, а отца машина. Он как-то сильно ударил Селену по лицу, за нее заступилась я, но он был очень сильным и должным образом ответить мы ему не смогли. Он был очень хвастливым и выпендривался тем, что у его отца есть машина, это был Форд. И вот однажды под покровом ночи с бутылкой, в которой был бензин, я перебралась через забор и подожгла машину, Селена и Эшли были рядом, как бы подстраховывая меня. В итоге от машины не осталось ничего, ну этим самым мы хоть как-то отомстили ему за содеянное.
– Ух, ну ты сильная девушка, просто маленькая злодейка какая-то! А расскажи мне, как у тебя с парнями складывались отношения.
– У парней я пользовалась успехом, я везде была первой, и в отношениях с ребятами тоже, знаете, там, в Ковингтоне, я была вне конкуренции, хотя не только там – про Бостон можно сказать то же самое.
– Понятно, ну а дальше, уже в подростковом возрасте, как тебе жилось в Ковингтоне?
– В  шестнадцать–семнадцать лет у меня кардинально поменялось мировоззрение, я поняла, что должна уехать отсюда. Я мечтала поступить в Гарвард, родители меня уверяли, что дадут возможность мне сделать это, но я не хотела ждать ни дня, а хотела оказаться в Бостоне здесь и сейчас.
– Почему вдруг такое желание, ведь до этого тебе, как я понимаю, комфортно жилось в Ковингтоне?
– Знаете, мне в Ковингтоне всё так надоело, всё приелось, я считала себя лучше других. Здесь я уже всем доказала, что я лучшая, и дальнейшего стимула для нахождения здесь не было: я смотрела телевизор, сидела в Интернете и видела, как живут другие люди, я мечтала жить, как они, ходить в такие же клубы, рестораны, а не чахнуть в этой дыре. Я была отличной ото всех, мне было просто необходимо что-то новое. Поэтому я всеми правдами и неправдами добивалась переезда в Бостон, я очень обрадовалась, когда на свет появилась моя сестренка Аманда, так как поняла, что она – мой билет в другую жизнь.
– Итак, Рэйчел Смит, ты в Бостоне, всё, о чем ты мечтала, – вот оно, что ты почувствовала в эти мгновения?
– Свободу, я почувствовала себя вольной птицей, которая летает, где хочет и когда хочет, и никто ей не указ.
–Значит, первое – это свобода, что еще?
– Еще, наверное, претворение своих идей в жизнь, я поступила в Гарвард, познакомилась со многими интересными людьми.
– Скажи, ты что-нибудь делала запретное, то, что боялась делать там, в Ковингтоне?
– Ну, наверное...
– Не бойся, это врачебная тайна, я не расскажу никому, ты должна быть честной со мной, только так мы сможем решить твою проблему. Скажи, в Бостоне у тебя было много парней, ты пробовала что-то наркотическое либо что-то еще?
– Ну, в принципе да, парней было достаточно, сначала в первые месяцы я курила травку, а затем, уже, может быть, после полугодичного пребывания, стала пробовать наркотики посильнее, это были и порошок, и таблетки, и алкоголь, сюда можно включить полный ассортимент: пиво, бренди, виски.
– Тебе этого не хватало в Ковингтоне, признайся, ты ради этого приехала сюда?
– Нет, точно не из-за этого, алкоголь, наркотики – это как последствие, но точно не причина моего переезда в Бостон, свою причину я вам озвучила чуть ранее.
– Итак, идем дальше, ты свободна, делаешь, что хочешь, ты счастлива в эти минуты?
– Тогда, когда я была в клубах и отрывалась по полной, мне казалось, что вот оно – счастье, настоящая жизнь в полном понимании этого слова.
– А сейчас? Ты считаешь иначе?
– Да, теперь я понимаю, что это были иллюзии, я сама себе внушала, что мне хорошо, а на самом деле всё было не так. Мне это не очень нравилось, я скучала по дому, но я боялась признаться в этом не только окружающим, но и самой себе. Я гнала все мысли куда подальше и пыталась наслаждаться процессом, в редкие минуты я чувствовала себя королевой, ведь всё было у моих ног: деньги, популярность, красота, но одновременно с этим стала появляться некая тревога...
– Вот с этого момента подробнее, попытайся вспомнить точно, с какого времени тебя стали посещать эти чувства, из-за чего всё это началось, и опиши, что ты чувствовала в эти моменты?
– Первый раз чувства душевной боли, внутренней дисгармонии меня посетили где-то спустя неделю после моей ссоры с Селеной, я даже описать не могу, что это, какой-то дискомфорт, всё это я связывала с тяжелым учебным процессом, спустя пару недель случилась еще одна напасть – я рассталась с моим парнем Райаном.
– А сразу можно вопрос, я хочу узнать, ты его любила или ты с ним была по каким-либо другим причинам?
– Хм, сложный вопрос... он очень симпатичный парень, довольно состоятельный, такой современный – вообще это мой типаж мужчин, с ним я чувствовала себя очень комфортно, он как бы дополнял меня, в первое время я сама пыталась ответить на этот вопрос, и была уверенность, что это не любовь – просто привязанность, и пройдет некоторое время, и я даже не вспомню, кто такой Райан, ведь у меня еще будет сотня таких райанов. Но проходили дни, недели, месяцы, а я всё не могла его забыть, и я поняла, что очень сильно люблю его и скучаю по нему, такого милого мальчика – я уверена – больше никогда не встречу, ведь таких больше нет, сама судьба мне предоставила такой шанс, а я от него отказалась, хотя я же не верю в судьбу, я сама во всем виновата…
– А кто был лидером в ваших отношениях?
– Конечно, я, – уверенно ответила Рэйчел.
– Хорошо, с этим разобрались, что случилось после Райана?
– После этого я еще немного повздорила с моим дедом Джеком и ушла из дома.
– А ты любишь своего деда Джека? Только честно.
– Нет, не люблю.
– Ты обрадовалась, уйдя от него?
– Наверное, да.
– И это очередная твоя свобода?
– Можно и так сказать. Затем я переехала в дом, который в скором времени и купила.
– В телефонном разговоре ты мне вкратце рассказала об этом доме, что именно с ним ты связываешь все свои беды, опиши мне свой первый день, последующие, твои ощущения, твои сны.
– Скажу сразу и честно, дом мне не понравился, он был очень старый, я с детства привыкла к комфорту, даже к роскоши, а тут ничего подобного не было.
– А помимо отсутствия комфорта, что тебя отталкивало от него?
– Дом был очень мрачным, весь такой серый, внутри было очень темно и тускло, при виде такого зрелища в голове рождаются не самые лучшие мысли. И всё же я согласилась, так как мне особо некуда было ехать, все мои друзья (в кавычках) технично меня кинули, когда я у них попросила всего лишь о нескольких днях проживания, в гостиницу я отчего-то тоже не хотела. Взяв ключи у хозяйки и отдав деньги на месяц вперед, я решила прогуляться по дому. И скажу вам, разочаровалась еще больше, ведь заметила, что крыша дома сильно протекает, полы жутко скрипят, открыв дверь одной из комнат, я и вовсе запаниковала: там были какие-то непонятные надписи, всё было изуродовано в этой комнате, как будто это камера пыток.
– Ты испугалась?
– В первые минуты да, а потом всё сразу прошло.
– Не боялась спать одна в таком большом доме?
– Поначалу абсолютно нет, я сама по себе очень смелая, и проблем не было.
– Ты помнишь, что тебе снилось в первую ночь?
– Да, прекрасно помню, мне снился Ковингтон, как будто я гуляла возле речки и всё время улыбалась, мне снились мои родственники, мои друзья.
– А ты во сне разговаривала с ними?
– Нет, я просто ходила, гуляла, дотрагиваясь до них.
– И что при этом чувствовала, ты помнишь, когда дотрагивалась до их тел?
– Почему-то холод, знаете, какую-то отдаленность.
– И ты по-прежнему улыбалась?
– Дальше не помню, видимо, я уже проснулась.
– Рэйчи, вот прошла пара дней, ты освоилась, дом стал больше нравиться тебе или нет?
– Действительно, спустя неделю мысли о том, чтобы уехать отсюда, немного отступили. Я стала планировать, что здесь можно изменить, но одновременно с этим стало развиваться чувство, что за мной кто-то следит, когда я готовила, занималась уроками, я постоянно оглядывалась назад в надежде увидеть то, что следит за мной.
– И что же ты там хотела увидеть?
– Сама не знаю, но чувство, что кто-то постоянно находится со мной, не покидало меня ни на минуту. Казалось, что я вторглась в другой мир и здесь была чужим человеком.
– Что-то было еще необычным в первое время?
– Да много чего интересного, всего и не перечислишь: что бы я ни делала, будь то небольшой ремонт, перестановка вещей с одного места на другое, через какое-то время всё равно всё оказывалось на своих прежних местах.
– А ты точно знала, где оставляла вещи?
– Да конечно, с памятью у меня всегда всё было нормально.
– Так, хорошо, что потом? После того, как тебе стало казаться, что за тобой кто-то следит?
– Затем меня стала беспокоить бессонница, ночью я почти не спала. И мне каждую ночь стали слышаться звуки.
– Рэйчи, что за звуки, ты можешь описать это подробно?
– Да, могу, конечно, иногда я резко вскакивала со своей постели из-за того, что как будто за моей стеной плакал ребенок, это был определенно детский плач, такой душераздирающий, пронзающий душу плач, сейчас, говоря с вами, я ощущаю эти моменты. Но, помимо этого, мне слышались и другие звуки: иногда мне казалось, что кто-то произносит мое имя, и я шла на этот зов, я всё это время часто ходила во сне, где-то три недели тому назад я во сне встала с постели, открыла дверь и вышла на улицу, дойдя до оживленного шоссе, и только автомобильный сигнал меня разбудил, я жутко испугалась, меня чуть не сбила машина.
– Рэйчел, что-то еще, может, какие-то другие звуки или это всё?
– Нет, не всё, еще я слышала голоса других людей, это были мужские, женские голоса, молодых и не очень людей, я слышала их смех, их общение между собой, как будто они живут своей жизнью прямо рядом со мной. Казалось, посреди ночи я могла встать, открыть дверь соседней комнаты и оказаться в их мире, но я боялась, я боялась не то что дойти до двери, я даже боялась дышать, перевернуться на другой бок, холодный пот покрывал всю меня, с головы до ног.
– Мисс Смит, а можете выявить какую-нибудь динамику, закономерность, то есть что я имею в виду: допустим, в понедельник, вторник у вас бессонница, а в другие дни всё нормально, или это всё происходит всегда по-разному?
– Всегда по-разному, бывает, проходит две недели, и ничего, всё нормально, я отлично сплю, не слышу никаких звуков, а иногда это случается каждый день. Есть только одна динамика: с каждым днем становится только хуже, если вначале меня преследовало только ощущение слежки за мной, потом я слышала звуки и ходила ночью, затем я слышала удары в мою дверь и скрежет по стеклам и стенам, то теперь эти сновидения, которые переплетаются с моей реальностью – всё так смешалось в единый клубок, я даже ума не приложу, где сон, а где моя настоящая жизнь.
– Так, давай всё по порядку. Значит, после голосов ты стала слышать удары в твою дверь, стены, скажи мне, пожалуйста, откуда шли эти звуки, когда именно они происходили?
– Они были повсюду, у меня лестница, которая ведет с нижнего этажа на верхний, жутко скрипит, когда ходишь по ней, и вот посредине ночи либо под утро я четко слышала звуки человеческих шагов, которые поднимались по лестнице – топ-топ – медленно, но уверенно приближающиеся к моей двери, я видела тень, стоящую возле моей спальни, я видела, как дергается ручка моей двери.
– И что ты делала в это время?
– Иногда я просто закрывала глаза, накрывалась одеялом с головой, и молилась, я молиться ведь не умею, а повторяла одни и те же фразы, просто говорила и говорила, а в руках у меня был крестик, который мне подарила моя бабушка Мишель, я держала этот крестик в своем кулаке, да так сильно сжав кулак, что когда разжимала его, оттуда капала моя кровь. А иногда, услышав звуки и увидев тень, я начинала просто истерично кидать в дверь что придется под руку, а потом забивалась в угол и просто орала, при этом просила прощения у всех людей, кому, возможно, сделала больно.
– И что после всего этого случалось, тень уходила?
– Да, я открывала глаза, и всё было так же тихо, как и до этого: ни шагов, ни шепота, ничего…
– А ты видела, как уходит тень, ты слышала, как вот это нечто спускается вниз по лестнице?
– Нет, я находилась в таком состоянии, что уже не могла воспринимать ничего нормально, просто через какое-то время я приоткрывала свои глаза и видела, что оно ушло.
Все это время миссис Дженнифер Уилкшир что-то рисовала, заносила в свой дневник какие-то записи, потом это перечеркивала, Рэйчел было интересно, что делает психолог.
– А я могу поинтересоваться, что вы делаете, миссис Улкшир? – спросила Рэйчел
– Я рисую тебя!
– А для чего всё это?
– Ты обо всем скоро узнаешь. Так мне проще понять, кто ты и в чем твоя проблема. Так, теперь мне нужно знать, что ты принимаешь в пищу, сколько раз кушаешь в день, что любишь пить, каков твой рацион, расскажи мне обо всем этом максимально подробно, изменился ли он за последнее время, и еще ты должна мне назвать таблетки, которые ты пьешь, сколько раз в день, как долго, спиртное, наркотики – всё. И знай, всё, что ты скажешь мне, останется в стенах этого помещения, доверься мне, – сказала миссис Улкшир, держа руки Рэйчел.
– Признаться честно, когда я стала жить отдельно, мой рацион сильно изменился, у деда Джека я питалась три раза в день, в основном, преобладали мясные блюда, картофель, супы, вообще я поклонница русской кухни. Когда я переехала в Бостон, познакомилась с русской девушкой, ее зовут Наташа, вот она меня и подсадила на эти блюда, особенно мне нравится борщ. А когда я стала жить отдельно, таких понятий, как завтрак, обед и ужин, не стало, я могла один раз поесть за день, могла два, могла и ни разу – так, что-нибудь по дороге купив из магазина. Я редко дома готовлю, а мой рацион состоит из салатов, гамбургеров, чипсов, шоколадной пасты, пуддингта и так далее. Если раньше я предпочитала что-нибудь молочное, то сейчас очень редко употребляю подобное, из напитков в основном кока-кола, а по утрам кофе. За последний месяц я похудела на четыре с половиной килограмма. Что касается таблеток, то, когда начались проблемы со сном, я купила пару препаратов с успокаивающим составом и сначала принимала строго по инструкции по три таблетки в день, а затем и по пять, и по десять, но результата не было. Потом я купила сильнодействующие таблетки, которые, как я уже поняла, только потом вызывают привыкание: одна таблетка в день – и несколько часов сна тебе обеспечено, хотя и эти иногда, бывает, не помогают. Из алкоголя я пью пиво и виски. К стыду своему, признаюсь, что в очень больших количествах, а из наркотических средств в основном марихуана и ЛСД, пару раз пробовала экстази... Я прекрасно осознаю, что это всё ужасно, и я вам обещаю, что я запишусь к наркологу, – у девушки дрожал голос, когда она говорила о наркотиках и алкоголе.
– А причину, по которой ты стала принимать наркотики, можешь назвать?
– Знаете, я устала, я просто очень устала, я хотела спать и ничего не делать, только покурив травку или выпив, я расслаблялась и могла кое-как отдохнуть.
– В состоянии алкогольного и наркотического опьянения ты слышала голоса или видела тени?
– Я не могу вам точно сказать, возможно, я просто вырубалась на несколько часов и всё.
– Понятно, так, подходим к концу... Последнее, расскажи мне о своих снах, которых ты так боишься, что в них?
– Мои сны – это отдельная история, поначалу мне снился Ковингтон, мои друзья и я сама, но почему-то в маленьком возрасте, затем мне стала сниться одна и та же девочка, ей было около семи лет.
– Это твоя родственница, знакомая, ты ее видела до этого?
– Нет, точно нет, впервые я ее увидела во сне.
– Итак, расскажи, как она ведет себя, смотрит ли на тебя, разговаривает?
– Она со мной играет и смеется, глядя на меня, ничего не говорит, затем она резко берет за руки и тащит меня, она пытается сделать мне больно... Я просыпаюсь, потом я ее уже вижу у себя дома в Бостоне, в той комнате, откуда я слышала звуки, детский плач, и вот однажды мне приснилось, как она выбежала из комнаты и побежала в мою сторону, это была та самая девочка. Она стояла на пороге моей двери, слегка опустив голову, она была вся в крови. Я очень сильно боялась ее, но затем пыталась с ней заговорить, задавала вопросы, поначалу она молчала, но затем сказала свое имя, ее зовут Марта.
– Тебе знакомо это имя?
– Нет.
– С тобой в университете или, может, в Ковингтоне никого не было с таким именем.
– Точно нет, я впервые слышала это имя.
– Так, отлично, что было дальше?
– Дальше я подошла к ней, она накинулась на меня и стала душить, при этом она кричала: «Я умерла и хочу домой к маме» – а потом я проснулась... или не проснулась
– То есть? Так это сон?
– Я не знаю, это сон или нет! Затем я оказалась снова в комнате с этой девочкой, но не в своей, а в той, откуда шли звуки, эта комната была наполнена водой, а я валялась на полу, девочка смотрела на меня, не отводя взгляда, мне становилось всё хуже и хуже, а потом...
– И что потом?
– А затем я проснулась в этой комнате, я выглянула в окно, а там уже светало.
– Получается, ты заснула у себя в спальне, а проснулась уже в другой комнате?
– Да, именно так.
– Комната во сне и в жизни – они отличались?
– Да, они отличались.
– Как давно тебе приснился этот кошмар?
– Две недели тому назад, перед приездом моих родителей.
– Ты волновалась перед встречей с родителями?
– Да, безусловно, я их не видела очень долгое время.
– Так, Рэйчел, с тебя всё, ты молодец, теперь немного успокойся, выпей чаю или кофе. Можешь покурить, а я пока приведу мысли в порядок и постараюсь помочь тебе. Хорошо?
– Да, конечно.
Дженнифер на время вышла из комнаты, зашла она обратно минут через десять с какими-то записями в руках.
– Итак, Рэйчел, я немного проанализировала ситуацию и сделала кое-какие выводы, но это еще первоначальные умозаключения, что-то более точно и конкретно можно будет сказать чуть позднее. Вот как мне видится ситуация, вот это первая картина, – Дженнифер Уилкшир показала Рэйчел ее портрет, точнее, эта была черно-белая зарисовка. – Это первая фаза твоей жизни, от твоего рождения до семнадцати лет, того возраста, когда ты покинула свой родной город. Видишь, какая ты красивая, молодая девушка, ты радуешься жизни, узнаешь много нового, этот тот самый возраст, когда формируется личность и характер человека. Рэйчел, у тебя в детстве было всё, о чем можно мечтать, судя по твоим словам, ты ни в чем не нуждалась. Несмотря на это, ты была очень амбициозным человеком, всегда пыталась победить, быть первой, быть лучшей, и это у тебя всегда получалось, ты была душой компании, лидером. Но еще было много вершин, которые ты хотела покорить. Тебе всё давалось очень легко. Ты была общительным человеком, но немного заносчивым, высокомерным, в тебе это всегда было и есть, и я думаю, ты не будешь отрицать этого. Но всё равно в целом ты была положительным человеком, в любую минуту готовым помочь своим друзьям не только словом, но и делом.
Вот вторая картина, обрати внимание, ты тут немного старше, это совсем короткий промежуток твоей жизни с семнадцати лет и до восемнадцати лет. Ты приезжаешь в Бостон, поступаешь в Гарвард, узнаешь много нового, в твоей жизни сплошной прогресс, дела идут в гору. Но тактика твоих действий здесь сильно меняется – это большой город, другие люди, и те уловки, с помощью которых ты добивалась успеха в Ковингтоне, не работают, нужно искать что-то другое, и ты начинаешь пиариться за счет других людей, возвышаться, высмеивая своих друзей, ты не останавливаешься ни перед чем на пути к своей цели. Эта картина и есть ты, ты стала еще краше и еще лучше, в твоих глазах – огонь, мудрость и ловкость, ты королева. Но ты уже не положительный, а отрицательный персонаж, ведь твои методы достижения целей слишком жестоки. Несмотря на это, ты не проигрываешь ни одного боя, всегда первая, всегда лучшая, ты любуешься собой, восхищаешься, ты забываешь свой город, перестаешь общаться со своими родственниками, забываешь родных людей, и ничего – ты только становишься сильнее.
И наконец-то третья картина – от восемнадцати лет по настоящее время – ты сильно меняешься, ты ощутила горечь поражения, ты начинаешь переосмысливать свою жизнь. Разрыв отношений с Райаном был первым крупным поражением в твоей жизни, хотя ты и не подавала виду, но в душе ты понимала, что проиграла. Затем у тебя начинаются проблемы в университете, от тебя один за одним отворачиваются твои друзья, именно те, которые восхищались тобой несколько месяцев тому назад, ты съезжаешь с квартиры деда Джека, человека, которому ты обязана очень многим в этой жизни, и последнее – это родители, ты замечаешь, как охладели отношения между вами, ты завидуешь Аманде. Ты пытаешься решить эти проблемы, но у тебя ничего не получается, выход ты видишь только в спиртном и наркотиках, твоя жизнь сильно регрессирует, и ты не можешь этого не замечать. Для тебя больше не осталось высот, чтобы стремиться к ним, ты начинаешь замыкаться в себе, ты задумываешься над теми вопросами, о которых никогда не думала раньше. Рэйчел, за этот крохотный кусок жизни ты пережила очень многое, столько неудач и поражений у тебя никогда не было, ты не знаешь, как с этим бороться. Всё слепилось в единое целое, в один клубок проблем, отсюда и последствия. Все эти звуки, галлюцинации, кошмарные сны – это не что иное, как последствия твоих переживаний.
– Постойте, мы здесь общаемся почти четыре часа, я вам рассказала всю свою жизнь, открыла свою душу, я ни с кем не была так откровенна, даже с моей мамой, и что я слышу в ответ – что у меня не в порядке с головой? – сердито и со слезами на глазах говорила Рэйчел.
– Девочка моя, успокойся, я не говорила, что у тебя не в порядке с головой, пойми, я уже работаю не первый год, и у меня было много пациентов с похожим диагнозом, они мне клялись, что видят кого-то, общаются, но потом они проходили мой курс лечения – и всё проходило. Стресс, переживания, бешеный ритм нашей жизни приводят к таким последствиям, никто не застрахован от такого, этого не надо стыдиться.
– Я всё прекрасно понимаю, я сама долгое время считала, что схожу с ума, поэтому уже где-то месяц тому назад записалась к вам на прием, но за это время кое-что изменилось. Миссис Улкшир, у меня есть доказательство того, что не я одна видела все эти странные явления – вот, пожалуйста, это тетрадь, которую я нашла в доме, в котором я живу.
Дженнифер с интересом взяла тетрадь в свои руки и стала перелистывать страницы.
Тут открылась дверь комнаты, и послышался голос недовольного мужчины.
– Миссис Уилкшир, я жду вас уже тридцать минут, вы скоро освободитесь?
– Да, мистер Уайт, извините, скоро освобожусь. Рэйчи, ты можешь мне ее оставить?
– Нет, мне самой интересно, что там еще написано, я нашла ее только вчера.
– Тогда давай сделаем пару страничек копий, я почитаю, проанализирую, а потом свяжусь с тобой, и еще напиши мне что-нибудь на этом листочке.
– А что именно?
– Напиши мне свой сотовый.
Рэйчел улыбнулась – даже здесь психиатр ей не верила и думала, что девушка сама исписала эту тетрадь.
Перед уходом доктор дала пару советов девушке.
– Рэйчел, обязательно приходи ко мне через неделю, всё, что ты мне рассказала, – это очень серьезно, нужны срочные меры, пока это не привело к чему-либо ужасному. Поэтому я прошу тебя ограничь себя в спиртном, у тебя проблемы с наркотиками – нужно срочно встать на учет к наркологу, я тебе в этом помогу – вот успокаивающие средства, принимай по одной таблетке в день, постарайся не нервничать и еще лучше возьми академический отпуск, поезжай куда-нибудь, за это время ты развеешься, отдохнешь. Рэйчи, наркотики – это очень плохо, из этого болота надо выбираться, милая моя, нужно срочно решать проблему, ты поняла?
– Хорошо, спасибо.
– Давай, деточка, до следующей недели.
– Обязательно.
Рэйчи уходила из клиники в подавленном настроении и с мыслями, что она сюда никогда больше не придет. Это был последний шанс, но ничего не получилось, осталась надежда только на саму себя, только Рэйчел могла найти истину.
Плюнув на рекомендации доктора, она заехала в магазин и, как обычно, купила две упаковки пива. Приехав домой, она устроилась у своего камина, открыла бутылочку своего любимого пива и стала дальше читать тетрадь, в которой хранилось еще много загадок. После последних слов Майкла Свиндаля пара страниц была пустыми, а затем девушка увидела новые записи.
Привет! Меня зовут Кори Рэйн, мне 31 год, родом я из штата Кентукки, город Ковингтон. Признаться честно, меня поразил предыдущий рассказ, что это: запугивание или чья-то неудачная шутка? Я принимаю условия игры и буду отмечаться в этой тетрадке, но это бред, что говорится об этом доме. Я снял этот домик у одной пожилой женщины и живу в нем уже месяц, но ничего необычного точно не замечал, да, я тоже слышал какие-то звуки, но поймите, дом очень старый, полы скрипят, оттого и слышатся звуки. Тут бы не помешал ремонт, предыдущий автор писал, что сделал ремонт, но я его не увидел, хотя прошло не так много времени. Ах да, пару слов обо мне: я занимаюсь строительством, и одна крупная компания пригласила меня на работу, признаться, я очень был рад, услышав такую новость, ведь в Ковингтоне таких денег, которые мне предлагают здесь, не заработаешь и за год, одно плохо – там осталась моя подруга Меган. Я обещаю, что как только закончу все дела здесь, обязательно вернусь в Ковингтон и мы поженимся. Как же здесь скучно, тоска убивает, надо себя занять чем-нибудь, я люблю заниматься фотографией, пожалуй, в свободное время и займусь этим. Ну ладно, уже поздно, я спать, до скорой встречи. 16 апреля 1981 года.

8 мая 1981 года. Вот уже начинает смеркаться, а я всё сижу у камина с тетрадью в руках и грущу, очень и очень скучно, хочется в Ковингтон, к Меган, к своим друзьям, строительный проект я пока не получал, вот на днях жду. Знаете, мне уже начинает надоедать этот дом, и я не шучу, я за эти не полные два месяца три раза чинил крышу и этот чертов забор, но всё без толку, он уже сгнил окончательно, но проблема в том, что в центре очень дорого всё стоит, вот только устроюсь на работу – и уеду отсюда. Я не знаю, чьи это проделки, кто у нас шутник такой, мне уже надоело посреди ночи просыпаться от того, что кто-то ломится внутрь дома, я слышал человеческие шаги, осталось выяснить, кто это. Майкл, если это ты, я тебе не завидую, я не знаю, чего ты добиваешься, и лучше нам с тобой не встречаться. Выручает только мое хобби, тут прекрасные окрестности, я уже сделал много снимков, речка тут чудесная, должны получиться отличные кадры, до следующего раза обещаю вам проявить фото, Celtics лучшие, ладно спишемся еще…

29 мая 1981 года. Несмотря на почти наступившее лето, погода тут не очень теплая, эти постоянные дожди меня уже достали, как будто я в Англии, вот согреваюсь возле камина, а в руках держу свои фотографии, они получились очень качественными и яркими, но не в этом дело – на одной фотографии меня привлекло одно странное явление. Я фотографировал дерево, которое растет прямо у самого входа в дом, и на фото увидел странные человеческие очертания прямо возле дерева, сейчас я его тщательно изучаю. Мне кажется, точнее, я уверен, что это – девушка, ведь отчетливо видны ее длинные, до самого пояса, волосы. Она стоит в вполоборота и смотрит куда-то вниз, а рядом с ней стоит женщина. Когда я это впервые увидел, сначала не поверил, искал всевозможные объяснения, но зашел в тупик, могу сказать определенно, я снял призрака, точнее сказать, двух. Что делать дальше, понятия не имею. Если честно, становится немного жутковато, тем более, если учесть предыдущий рассказ Майкла. Но с другой стороны, это призрак, нужно бояться живых, и всё же соскочу отсюда при первой же возможности. В эти дни я сделаю как можно больше снимков дома.

14 июня 1981 года. С вами опять я, Кори. В прошлый раз я обещал вам сделать как можно больше фотографий, я выполнил свое обещание. На многих из них я видел ее, ту самую девочку, она преследует меня, где бы я ни был, она по пятам ходит за мной. Я очень хочу разобраться в этой истории, ведь она хочет мне что-то сказать, но не может… мне снятся сны с ней, только во сне она может говорить. Во сне я вижу Ковингтон, точнее, прошлое города, ведь многих из тех домов, людей, которые мне снятся по ночам, уже нет на белом свете. Ребята, мне это надоело, с меня хватит, я нашел себе другой дом, это последняя ночь с призраками, надеюсь, всё закончится хорошо, удачи всем тем, кто когда-либо будет здесь, верьте в Бога.

17 июня 1981 года. Я сейчас стою возле окна и смотрю на закат: как же он красив, всё небо наполнилось дивными красками, солнце понемногу садится за облака, еще немного – и останутся только воспоминания... Нет, я не смог уйти отсюда, я очень хотел, но у меня ничего не получилось, внутри меня холод и как будто всё залито свинцом, ничего не хочу, лишь бы погреться возле камина, ведь мне так холодно. Бедные люди, вы понимаете, что вы обречены, у вас нет шанса, ни одного, если вы остались здесь, значит, вы покойники. Вот что я вам скажу: не в ней дело, не в этой девочке, а в… Ах! Пальцы словно после мороза, чернила не пишут, как же хочется выспаться нормально, я так долго не спал… Знайте, она не простит потерю дочери, ей наплевать, кто вы, зачем вы здесь, она будет мстить, она будет убивать, всегда и всех…

Это были последние слова мистера Рэйна.
Вот еще один конец человеческой жизни, у Рэйчел опять были слезы на глазах, она то и дело их вытирала и оглядывалась по сторонам. То, что она читала, ранило ее в самое сердце. «Неужели и со мной такое случится, неужели нет выхода, ну хоть одного?» – кричала вслух девушка. В надежде прочитать что-то более оптимистичное она перелистнула страничку и оказалась в другой жизни, отличной от других, это была еще одна маленькая история.
Привет! Я Дуглас Оливер, доктор физических наук из университета Джорджии, родом из Ковингтона, штат Кентукки. Я вот уже почти две недели читаю эту пожелтевшую тетрадь, и у меня возникает всё больше вопросов, а ответов почти нет. Вам не кажется, что это не просто совпадение, – судите сами, я уже третий, кто пишет, что из Ковингтона, в нашем городе проживает всего несколько тысяч человек, и как же так могло случиться, что все они переехали волею судеб в Бостон? Тем более в один и тот же дом. В первый же день нахождения в этом доме я понял, что здесь что-то не так, я увидел белую тень, которая двигалась по коридору второго этажа, я шел за ней, пока она не растворилась сквозь дверь. Я был в шоке и подумал, что всё, схожу с ума, я нашел быстро объяснение всему случившемуся – это долгая дорога и стресс. Но это повторялось изо дня в день, каждый день я ее видел, да, это была маленькая девочка с длинными, до самого пояса, волосами, мне было не по себе, я был в шоке. Ночью я слышал ее плач и еще чьи-то голоса, я просыпался весь в холодном поту от того, что кто-то дотрагивался до меня. Я боялся спать, есть, жить в этом доме. Я ночевал у друзей, на улице, где попало, но иногда даже там мне она встречалась. Я пытался найти выход, стал читать литературу, не выходил из библиотеки, и всё лишь ради того, чтобы понять, что со мной происходит. В итоге я сделал пару выводов: итак, первое, в первую же секунду, как я ступил за порог дома, я почувствовал резкий режущий запах. Потом я выяснил, что это свинцовая краска, ее применяют, как правило, при окрашивании старых домов. Свинцовые краски способны выделять пыль в воздух. При вдохе, при каждом глотке ты заполняешь свои легкие свинцовой пылью, высокая концентрация вызывает отравление в организме, отравление свинцом  может стать особой причиной для возникновения органического психоза, вызывающего тревогу. Хотя и редко, но отравление может поразить мозг и вызвать галлюцинации, бред и потерю контроля над эмоциями. Вторая причина, еще более интригующая: совсем недалеко возле нашего дома протекает небольшая речушка, я даже не знаю, как она называется, в полметра глубиной, и метра три–четыре в ширину. Поскольку я обожаю рыбалку, я стал постоянно рыбачить именно на этой речке. Рыба там есть, совсем мелкая, но душу отвести – пойдет, но вот вкус у нее очень странный, с каким-то особым привкусом. Я стал выяснять, где она берет начало, через какие города протекает, и мне один старик рассказал, что вот уже на протяжении нескольких лет заводы постоянно сбрасывают туда все отходы, а правительство, конечно же, ни о чем не знает. Так, подумал я, это уже интересно. А, чуть не забыл о самом главном: на рыбалку я туда перестал ходить, этот удушающий резкий запах от воды убивал, у меня начинали течь слезы, и я стал задыхаться, когда находился возле этой речки. Вскоре мне удалось выяснить, что в производственных условиях отравления могут произойти при переработке многосернистой нефти, при гниении органических веществ.
При попадании всех нечистот в воду происходит процесс гниения и выделяется газ, в состав которого входят сероводород, аммиак, угольная кислота. Особенно ядовитым в его составе является сероводород. Отравление происходит через вдыхание газа. В легких случаях наблюдается раздражение верхних дыхательных путей и глаз: насморк, кашель, слезотечение, боль в глазах, светобоязнь, блефароспазм. Конъюнктивы гиперемированы, в легких — сухие хрипы.
В случаях средней тяжести с одновременными катаральными явлениями в верхних дыхательных путях и глазах имеют место изменения со стороны центральной нервной системы, которые проявляются в головной боли, головокружении, слабости, атаксии, оглушенности.
В тяжелых случаях отравления возможна быстрая смерть в результате паралича дыхания и сердца или токсического отека легких. В части случаев при тяжелом отравлении отмечается коматозное состояние. Все эти явления, возможно, и стали причиной моих видений, ведь другого какого-либо логического объяснения у меня, к сожалению, нет.

16 апреля 1989 года. Я ученый, доктор наук да и еще большой глупец, я искал проблему в свинцовой краске и в реке, а оказалась она совсем рядом – в наших головах и сердцах. Мне надоело искать пути выхода из этой проблемы по причине того, что этого выхода нет, убежать не получится, спрятаться негде – она везде вас найдет, даже во сне. Я попытался пойти дальше и выяснить, что за этим стоит, откуда идет это зло, но всё так запутано… дело в нашем родном Ковингтоне, всё идет оттуда, что-то ужасное случилось там много лет тому назад, узнать бы, что… Эта девочка, скорее всего, оттуда, и она, эта женщина, миссис Олиссен…

19 апреля 1989 года………………………………………………………………

Лишь следы крови были на этой странице, Оливер ничего не успел больше написать и стал очередной жертвой этого могильника.
– Оливер, скажи, скажи же, что ты еще хотел рассказать, пожалуйста! – умоляла Рэйчел, держа в руках тетрадь.
– Миссис Олиссен, миссис Олиссен! – несколько раз громко вслух крикнула это имя девушка. – Уж не та ли миссис Олиссен, что продала мне этот дом? Боже мой, Боже мой, что же это, запись в тетрадке 1989 года, сейчас 2010 год, как такое может быть? Ведь Оливер описывал ее как пожилую женщину, прошел двадцать один год, и всё осталось прежним, она всё такая же…
– Что-то здесь не так, – подумала Рэйчел, она достала свой собственный дневник и стала набрасывать туда отдельные слова, даты, пытаясь построить логическую цепочку, соединяющую Ковингтон и Бостон, и вот что ей удалось выяснить.
Я читаю эту тетрадь вот уже на протяжении нескольких дней и успела за это время изучить истории трех людей, все они были из Ковингтона, либо родились там, либо прожили некоторое время. У нас одни и те же галлюцинации, мы видим маленькую девочку, которая жила, видимо, до нас в этом доме. Эта девочка нам что-то хочет сказать, но не может, в наших снах мы возвращаемся в Ковингтон, но не в настоящее, а в глубокое прошлое, всё идет оттуда. Мне кажется, эта девочка жила в Ковинтоне много лет тому назад, затем волею судеб переехала в Бостон и уже здесь нашла свою смерть. У нее обгоревшие ручки, сожженные волосы, возможно, она погибла при пожаре… Вот, кстати, на кухне на потолке огромное пятно гари, мне кажется, пожар был именно там. Но что она нам хочет сказать и почему разговаривает только во сне, я этого не понимаю, зато знаю, что у меня очень мало времени, я буду биться до последнего и верю, что смогу ее победить. Но еще какое отношение к этому имеет миссис Линдон Олиссен? Возможно, она мама этой девочки, у нее такое грустное лицо, может, по ее вине случился пожар, я не знаю, черт, я не знаю, но я должна узнать, дьявол, как же я теперь найду эту миссис Линдон Олиссен? Может, попытаться пойти в полицию? И заявить, что я являюсь ее родственницей и объявить ее в розыск, так я и поступлю…
                Отрывок из дневника Рэйчел

Ранним утром, приведя себя в порядок, Рэйчел уверенным шагом отправилась в ближайший участок полиции. В голове у нее была небольшая легенда о том, что это ее тетя, а в руках  у нее была фотография, которую она нашла недавно на чердаке дома. Также Рэйчел знала ее полное имя – Линдон Олиссен Уайт, но вот год рождения она не знала, поэтому нужна была импровизация. Когда девушка выложила всю историю, младший лейтенант полиции Гарри Джеймс стал искать по базе данных людей с таким именем, проживающих в Бостоне, Рэйчел просто придумала год рождения 1959 год.
Гарри не удалось найти людей с похожими характеристиками.
– А, мистер Джеймс, попробуйте набрать 1960 или 1961 год рождения! – неуверенным голоском промолвила девушка.
– Как так получается, вы не знаете год рождения? – удивленно спросил лейтенант.
– Мы плохо общались, поэтому я точно не знаю.
Мистер Джеймс заподозрил что-то неладное, но всё-таки ввел в поиске новые координаты, но и тут была неудача, и всё же наконец-то поиск выдал Линдон Олиссен Уайт, место рождения – город Ковингтон, штат Кентукки, дата рождения 21.04.1791, дата прибытия в Бостон 12.06.1835, дата смерти  13.12.1838.
Рэйчел буквально током ударило, когда она услышала, что мисс Линдон Олиссен вот уже как много лет нет в живых. А мистеру Джеймсу эта история показалась еще более удивительной и он задержал девушку, у которой в сумочке был найден небольшой пакетик с марихуаной, вдобавок при ней не оказалось документов.
– Что вы делаете? За что? – кричала девушка, когда ее вели в камеру следствия. По дороге в камеру с груди девушка на пол выпал ее крестик, подаренный Мишель, она это услышала и обернулась назад.
– Крестик, дайте мой крестик! – выкрикивала Рэйчел.
Мистер Джеймс распорядился, чтобы ей отдали ее крест. Спустя некоторое время к ней подошел Гарри Джеймс и сказал, что до выяснения всех обстоятельств дела она будет находиться за решеткой, за это время они осмотрят ее дом, который она указала при допросе, и установят какую-либо связь между ней и миссис Олиссен, если такая связь, конечно, имеет место. Дело было в том, что база данных США имеет уникальную особенность, в ней содержатся истории людей даже трехвековой давности, нераскрытые преступления, да, на них уже не действует, безусловно, срок исковой давности, но всё же все дела разложены строго по папочкам. С историей смерти миссис Олиссен было связано много загадок: во-первых, ее сначала обвинили в похищении девочки по имени Марта, во-вторых, сама смерть женщины вызвала много вопросов – по непроверенной версии, она погибла при пожаре, а причиной пожара был назван поджог. Рэйчи ничего не ответила на слова лейтенанта, а лишь ухмыльнулась и грустно посмотрела на часы, которые показывали ровно полдень.
Четверо суток Рэйчел провела в полицейском участке, оторванная от внешнего мира, за это время она многое поняла, нашла некоторые ответы на вопросы, которые искала, лишь только боль сверлила ее душу, ей было очень тоскливо, обидно, больно, она не хотела возвращаться в свой дом, но и уйти она тоже не могла. Ведь даже пока она находилась там, в участке, этот дом не покидал ее ни на минуту, она видела ту самую девочку и во сне, и наяву. Только проникнув в самое пекло, можно было найти хоть какую-нибудь зацепку, чтобы ухватиться за жизнь. И она пыталась это сделать, пускай даже чувствуя в душе, что обречена, и, несмотря на все это, она билась до конца, до самого последнего, пока хоть что-то теплое жило в ее сердце. За день до того, как попасть в участок, Рэйчел побывала в Гарварде, где узнала, что ее дела очень плохи, за систематический пропуск занятий без уважительной причины она была на волоске от отчисления, еще она узнала, что Райан покинул ряды студентов Гарвардского университета, более того, его не оказалось и в  Бостоне. Это было последнее, что согревало ее душу. Взяв в ванну нож, Рэйчел пару часов пролежала в горячей воде не совсем в трезвом состоянии и играла с холодным оружием, постепенно надавливая на свои вены, одно движение – и всё могло закончиться! Но ее всегда что-то останавливало, Рэйчел сама долго не понимала,  что – Райан? Нет, это красивая история в прошлом, и как бы им ни хотелось вернуть всё назад, это невозможно было сделать. Может, ее родители, семья? Тоже вряд ли, ведь девушка видела, что у них всё отлично и они могут обойтись и без нее. Рэйчел знала, что если она так же умрет, как и все до нее, то обязательно после нее появится кто-то и будет также мучиться, она этого не хотела, она всячески боролась и, даже в душе не веря в победу, пыталась сделать что-то максимально полезное…
Выйдя из полицейского участка и вернувшись домой, девушка заметила, что весь дом был верх дном, все вещи были разбросаны, мебель находилась не на своих местах, полиция таким образом выполняла свой долг перед государством, обыскивая дом подозреваемой на возможность хранения наркотиков. По счастливой случайности, в это время в доме Рэйчел Смит ничего обнаружено не было. Рэйчел подошла к автоответчику и услышала запись, она длилась всего тридцать секунд, но от услышанного девушка отшатнулась чуть назад, практически потеряв сознание. Буквально через полчаса, после того как Рэйчел отправилась в полицию, четыре дня тому назад, звонил Джон, который сообщил печальную новость: что Мишель Эдвардс скончалась – а также попросил дочку немедленно приехать в Ковингтон.
Рэйчел села на колени и стала рыдать, проклиная всё подряд, затем она стала швырять всё, что попадалось ей под руку, она потеряла всякий контроль над собой… Затем Рэйчи взяла трубку телефона и позвонила в Ковингтон.
Ее сердце билось со страшной силой, она даже не слышала гудков телефона и всхлипывала каждую секунду, через пару мгновений к трубке подошел Джон.
– Алло, папочка, это Рэйчел, я только зашла домой, меня не было четыре дня, я только что узнала о случившемся, мне очень жаль…
Джон долго молчал в телефон, думая, что ответить, а затем у него вырвалось из груди.
– Мне жаль, что у меня есть такая дочь, как ты, – выпалив это, Джон повесил трубку
Рэйчел тихонько положила трубку, облокотилась о стену и стала смеяться, это был нездоровый и режущий смех, который плавно переходил в плач. В эту секунду в ее голове были мысли о Мишель, она вспомнила всё, начиная с самого раннего детства: они так весело проводили время в детстве, их любимой игрой были прятки, благо, места для таких забав хватало, глядя на такую игру, Джон и Саманта радостно улыбались; свою первую в жизни картину Рэйчи посвятила именно ей, своей любимой бабушке, эта картина до сих пор висит в ее комнате. Затем она вспомнила, как они вместе готовили ужин, только благодаря Мишель Рэйчел умеет так хорошо готовить; когда на улице была гроза и сверкали молнии, первой, кто прибегал в комнату Рэйчи, была тоже Мишель; однажды, когда маленькая Рэйчи была больна и у нее был сильнейший жар, Мишель трое суток подряд не отходила от нее, днем и ночью находясь рядом, и даже не подпускала к своей любимой внучке родителей. Мишель больше всех была против того, чтобы Рэйчел переезжала в Бостон, как будто чувствовала неладное, от этого между ней и Рэйчел возникали скандалы. Только окончательно поняв девушку и смирившись с тем фактом, что Рэйчел всё равно уедет, она, тем не менее, подарила ей свой крестик, перекрестила ее на прощание и еще несколько минут что-то шептала себе под нос. Вот такая вот была Мишель… А Рэйчел даже не смогла увидеть ее в последний раз, последний раз дотронуться до ее тела и сказать спасибо за всё то, что она сделала для нее.
Рэйчел каталась по полу кухни и рвала на себе волосы, она всегда любила Мишель, но ни разу ей об этом не говорила и не скажет больше никогда – от этого она стала противна самой себе, это глупое совпадение с арестом не позволило ей даже попрощаться с бабушкой. Рэйчел со злостью посмотрела на дневник, который лежал на столе, и швырнула его в камин, языки пламени быстро стали пожирать рукопись, миллиметр за миллиметром бумага стала превращаться в черную субстанцию, которая не содержала в себе больше никакой информации. Открыв свой шкафчик, Рэйчел достала свои таблетки и вместо одной капсулы высыпала на руку горсть таблеток и проглотила, вытащив бутылку рома из холодильника, она только успела сделать пару глотков, как отрубилась и потеряла сознание, упав на пол. Она больше не хотела жить, а хотела поквитаться с этой жизнью, которая так вот с ней обошлась, у нее не было сил, чтобы продолжать дальше борьбу, ее ударили в самое больное место, в сердце, отняли самое дорогое. Девочка Рэйчел, целеустремленная, талантливая, умная, необычайно красивая, всесторонне развитая и чрезвычайно амбициозная, буквально за год превратилась в тело, которое умирало с каждой минутой и не хотело абсолютно ничего, все эти качества куда-то ушли, ничего не осталось, и никого – лишь тьма. Неопределенность, даже выбора не осталось.

Четырьмя днями ранее, Ковингтон, штат Кентукки, ранчо Эдвардсов

Мишель, лежавшая в своей постели, прекрасно осознавала, что пробил ее час и надежды на спасение больше нет, попросила всех выйти из ее комнаты и остаться только ее мужа Майкла. Все покорно подчинились, Саманта была не в состоянии сдержать слезы. Когда дверь закрылась, Мишель дотронулась до рук мужа и улыбнулась, начав свой последний диалог.
– Майкл, спасибо тебе, за все эти годы, проведенные с тобой, знаешь, о чем я жалею сейчас?
– О чем же? – в волнении произнес Майкл
– Ведь мы с тобой так и не поругались по-настоящему, хотелось понять, что это такое и как после этого можно мириться, всегда было любопытно, как люди расходятся, а потом снова сходятся, у нас было уж слишком всё хорошо, до неприличия, – Майкл засмеялся. – Майкл, самое главное, что я тебе хочу сказать, нет, я хочу, чтобы ты выполнил мою просьбу.
– Моя Мишель, всё что угодно, говори же!
– Рэйчел, я ее люблю и всегда любила, ей сейчас очень плохо, я сердцем чувствую, ты должен ей помочь, возможно, что, кроме тебя, ей уже никто не поможет, ты обязан это сделать… Джон, Саманта – они в обиде на нее, но они ничего не понимают...
– Конечно, я всё сделаю!
– Слушай! – перебила Мишель. – Ключ от сейфа твоего друга Эрика, помнишь? Открой его и посмотри, что там внутри, помоги моей Рэйчел, помоги, Майкл, смерти нет, мы всего лишь говорим «до свидания» на некоторое время, не скучай, но каждый должен прожить и эту жизнь достойно, так помоги же и моей Рэйчел сделать это, – дрожащим и совсем слабым голосом произнесла свои последние слова Мишель.
Спустя мгновенье Майкл закрыл глаза Мишель и вышел из комнаты, он не был расстроен, он знал, что скоро они будут вместе, а пока нужно было сделать то, о чем его так просили.
На несколько дней Ковингтон погрузился в траур, казалось, на улицах не осталось людей, которые улыбались, все сопереживали Майклу и Смитам. Особенно поддерживали Майкла Селена и ее родители, они всегда были дружны. В день похорон светило яркое солнце, небо стало перламутрового цвета, в толпе людей, провожавших Мишель в последний путь, кто-то обронил случайную фразу: «Смотрите на небо, даже на небесах рады хорошему человеку». Майкл услышал эти слова и улыбнулся, веря в самое лучшее.
Спустя три дня Майкл вспомнил о просьбе Мишель и начал действовать. Он прекрасно знал, о чем говорила в последние секунды жизни его умирающая жена, она говорила об Эрике, лучшем друге Майкла, который пару лет назад скончался и покоился на том же городском кладбище, что и Мишель. Майкл вышел на крыльцо своего дома и предался воспоминаниям, он вспомнил тот день, когда последний раз видел Эрика, – тогда он обиделся и даже ушел с вечера. Казалось, это было так давно, или нет – память об Эрике настолько свежа, что не покидала его почти никогда. Майкл вспомнил про ту записку, которую ему оставил Эрик, в ней было написано: «Майкл, когда ты не найдешь ответа на, может быть, самый сложный вопрос в своей жизни – я тебе постараюсь помочь» – и оставил ему ключ от сейфа, который Майкл хотел выкинуть и только по настоянию Мишель не сделал этого. А этот час настал. Майкл не знал, что творится с Рэйчел и как он может ей помочь, единственным шансом была помощь Эрика. Они остались такими же, что и несколько лет назад, – уютный домик и прекрасный сад, цветущий разноцветными красками, от которого исходил прекрасный запах. Постучавшись в окошко, Майкл долго ждал, пока ему ответят, и вот дверь открыла Элиса, она была очень рада видеть такого гостя и пригласила его войти. Майкл сразу же сказал Элисе, зачем пришел, и она отворила ему комнату Эрика. Майкл достал ключ из кармана и открыл сейф, он очень волновался, ведь не знал, что там, о чем так хотел рассказать его друг. Дверь сейфа открылась, и Майкл там увидел единственную вещь – это была тетрадь, она была исписана всего на одну треть, страниц двадцать, не более. Взяв тетрадь в руки, Майкл передал ключ Элисе и отправился домой, ему не терпелось прочитать содержимое.
Придя домой, Майкл сразу же поднялся в свою с Мишель комнату, при этом прихватив с собой чашку ароматного кофе. Удобно устроившись в кресле-качалке, он сделал глоток кофе и начал читать историю своего друга Эрика.
Здравствуй, Майкл! Если ты читаешь эти записи, значит, ты всё-таки поверил моим словам, и значит, настало то время, о котором я говорил. Помнишь нашу встречу в тот день? Знаешь, я тогда выходил из твоего дома со слезами на глазах, мне было очень обидно, что ты меня тогда высмеял, ты даже не представляешь, насколько я проделал огромную работу, чтобы получить хоть какую-то информацию. Ну, ничего не поделаешь, прошло некоторое время, и я тебя понял – всегда знай, Майкл, что я не держу зла и обиды на тебя, ты мой брат и всегда им был, дай Бог, чтобы мой рассказ помог в разрешении твоей проблемы.
Итак, начнем с того дня, когда на месте постройки фабрики «Рэйчел» были обнаружены человеческие останки. Этот факт долгое время не давал мне покоя. Когда я засыпал, мне снились сны, я попадал в прошлое, где видел образы людей, видел Ковингтон, и я понял, Майкл, что это знак и я должен действовать. Я день и ночь копался в архивах, пытаясь нарыть хоть какую-то информацию, ты знаешь, Элиса меня не понимала, мы с ней ссорились из-за этого, она мне говорила, что я одержим этой идеей, а ты знаешь, ведь она была права, я жил только этим. Вскоре мне улыбнулась удача, я выяснил, что на этом самом месте было поместье прокурора Дэвида Уилкинсона, очень почитаемого человека. Он был известен тем, что был властолюбивым и жестоким человеком, в те времена было сильно развито рабство, в особенности в нашем штате, и у него в частности было более трех десятков темнокожих рабов. Больше информации о нем мне не удалось найти, я задавался вопросом, почему так: ничего не известно ни о нем, ни о его супруге и детях, пока не узнал, что случилось с его поместьем. В 1835 году поместье мистера Уилкинсона было полностью сожжено дотла: все постройки, ангары. Огромная территория была охвачена огнем, это был настоящий ад, очевидцы слышали крики умирающих людей, но ничем не могли помочь. Погибли все, кроме маленькой девочки, ее звали Марта, она была дочерью одной из рабынь, но она была светлокожей, и даже ходили слухи, что папой был именно Дэвид Уилкинсон. Причина пожара не была установлена, одной из причин называли взрыв газа в винных погребах прокурора, но это лишь теория. Каждую мелочь приходилось собирать буквально по крупицам, а затем я вспомнил городскую легенду, которую мне рассказывали еще мои родители, о проклятии клана Уилкинсона, но, к сожалению, я не мог помнить, что мне тогда говорили, да и, если честно, мне в то время это было неинтересно. В итоге я вышел на одного человека, который работал в администрации, а его прадед также почти всю жизнь работал в администрации города Ковингтон и жил в одно время с тем самым мистером Дэвидом Уилкинсоном. От него, помимо его рассказов, сохранились кое-какие документы. Майкл, отнесись к этому с полной серьезностью и помни, кто-то должен остановить ее, в противном случае всё будет продолжаться, и наш Ковингтон никогда не обретет покой, может, этим человеком станешь именно ты.
Из рассказов я выяснил, что у мистера Дэвида Уилкинсона был сын, его звали Роберт, красивый высокий парень со светлыми волосами был воплощением красоты и мужества. В отличие от своего отца, он был добрым человеком и всё делал по совести, все девушки сходили от него с ума, но его сердце было открыто только для одной, ее звали Алиша, симпатичная брюнетка небольшого роста, с округлым личиком и голубыми глазами стала музой Роберта, каждый день они встречались и гуляли по городу. Все на них смотрели с завистью, он был так нежен и ласков с ней, что казалось, эти отношения намного выше и прекраснее, чем любовь Ромео и Джульетты. Они были созданы друг для друга, даже мистер Дэвид Уилкинсон, который был очень высокомерным господином, закрывал глаза на эти отношения, ведь Алиша была из бедной семьи и уж точно не являлась ровней его красавцу-сыну, но он переступил через свою гордость ради счастья своего сына. Единственным человеком, кто был против этих светлых чувств, была мама Алиши, она каждый раз предупреждала свою дочь, что та делает огромную ошибку и Роберт ее бросит рано или поздно. И вот однажды спустя почти год, как Роберт и Алиша впервые увидели друг друга, девушка призналась парню, что им просто необходимо расстаться, у них, к сожалению, нет будущего – уж слишком они из разных миров, и это было очевидно для всех, кроме них двоих. Роберт был ранен в самое сердце. Ему было нечего ответить, он просто развернулся и ушел, у него было каменное лицо, которое ничего не выражало. Целую неделю парень не выходил из своей комнаты, почти ничего не пил и не ел, а всё думал, что делать дальше. И вот он набрался сил и позвал Алишу на последнее свидание, на берег реки, где он впервые увидел ее, девушка согласилась, в душе ожидая, что парень будет умолять ее изменить свое решение. Но она ошиблась, она жестоко ошиблась, ведь у него на уме было совсем другое: Роберт вытащил нож и вонзил его в самое сердце Алиши, девушка даже опомниться не успела, как оказалась на земле, истекающая кровью, Роберт смотрел на умирающую девушку, а затем столкнул ее в реку. В его глазах не было ни капли сожаления, жалости, ни капли человечности – всё это выветрилось, как вино наутро, остался лишь холодный расчет. Больше не было этого мило улыбающегося мальчика, который летал в облаках и сиял, находясь рядом со своей любимой девушкой. Этот мальчик тоже умер, но родился другой Роберт, он был просто другим.
Лишь спустя неделю тело девушки обнаружили местные рыбаки, мама Алиши была буквально убита горем, она не верила в случившееся, это была ее единственная дочь – больше никого: ни мужа, ни родственников. Когда ей передали тело дочери, она так и сидела с ней, обнявшись, несколько часов. Ходили слухи, что она даже ее не похоронила,  а так и держала у себя дома и разговаривала с ней, делая вид, что она живая – бедная женщина сошла с ума. Последний раз ее видели за сутки до пожара в поместье мистера Уилкинсона, в ее руках был ковш, а сама она была одета очень празднично и улыбалась всем прохожим, всем было очевидно, что она потеряла голову после случившегося. Естественно, никаких последствий для Роберта не было, ведь его отец был прокурором – убийца так и не был найден, хотя для всех всё было очевидно. Даже славившийся своей чрезмерной жестокостью Дэвид Уилкинсон был настолько шокирован случившимся, что опасался своего собственного сына и на ночь, по рассказам прислуги, запирал свою дверь на ключ. А Роберт находил всё новых и новых девушек и гулял с ними всю ночь напролет, особенно ему нравилось развлекаться в северной части города, именно там, где жила Алиша, прямо перед ее окнами. Мама Алиши всё это прекрасно видела, а в ответ улыбалась. Но наказание пришло и для Роберта, и для Дэвида, и для всех, кто находился в ту ночь в этом поместье – все они были заживо похоронены под обломками своего собственного дома, даже их тела не были найдены.
Но это не конец легенды. По рассказам людей, живших в то время в Ковингтоне, мама девушки долго оплакивала свою дочь, а затем всё же сожгла ее, а прах Алиши был развеян над всем городом, в особенности возле поместья Дэвида Уилкинсона. Она прокляла всех, кто когда-либо прикоснется к этому праху, она жаждала мести и крови и хотела, чтобы люди страдали, пускай и ни в чем не виновные. И с этого времени в Ковингтоне происходят необъяснимые явления: из года в год, изо дня в день молодые, радующиеся жизни люди гибнут при очень загадочных обстоятельствах, и никто не может ничего объяснить. Также я узнал, что после пожара в поместье мама Алиши уехала в другой штат, а именно в Бостон, там она жила три года в некотором отдалении от других людей, на окраине города. По рассказам очевидцев, все люди, которые попадали к ней в дом, умирали, или страдали какими-то болезнями, или сходили с ума. Одно можно сказать с точностью: ни для кого визит к миссис Линден Олиссен не оставался бесследным. Переехав в Бостон, она жила там с маленькой девочкой, некоторые старожилы думают, что это и была та самая Марта, выжившая при пожаре, но спустя три года миссис Олиссен погибла при пожаре в собственном доме. Ее тело также не было найдено, дом опечатали, и с тех пор там никто не живет.
Дом миссис Линден Олиссен сохранился и у нас в Ковингтоне, поговаривают, что по вечерам там загорается свет и слышатся голоса миссис Олиссен и Алиши, они громко смеются и что-то обсуждают, многие даже видели пожилую женщину спустя много лет после ее смерти. Видели ее и в Бостоне, рассказывают, что она прогуливается по своему дому и зовет свою дочь. Я сам лично хотел проверить эти слухи, до Бостона я, конечно, не добрался, но до дома в Ковингтоне я дошел, и знаешь, я что-то там увидел... Майкл, это было необъяснимо, я стоял возле дома метрах в ста, и вдруг внутри дома включился свет, и я увидел облик женщины, по описаниям, это и была Линден Олиссен. Но лучше бы я ее не видел, ведь наши глаза встретились, я не мог оторваться от них, за эти секунды, что мы смотрели друг на друга, она отняла у меня самое главное – это любовь к жизни. С того момента я был обречен и медленно умирал, но я поверил, поверил в эту легенду и я хочу, чтобы и ты поверил. Невидимая дорога соединяет жителей Ковингтона и Бостона, но никто даже не догадывается, что это дорога в один конец, потому что обратного пути нет, все, кто уезжал в Бостон и оказывался в том доме, почти все умирали. Она не остановится ни перед чем, она будет мстить за свою дочь до последнего, пока не умрут все, она не может видеть, как радуются другие, ей очень больно – только чистая любовь может немного подействовать на нее, та, которая была между Робертом и Алишей, в которую она сначала так упорно не верила. Только взаимная любовь и вера могут помочь, в противном случае, ты знаешь, что случится. Удачи тебе, Майкл, твой лучший друг, нет же – твой брат Эрик.
               Из записей Эрика Андерсена

Майкл положил тетрадь на стол и закурил сигару, разглядывая картину Рэйчел. В его голове творилось невообразимое, он понятия не имел, что должен сделать, но одно знал точно: кроме него, ей никто не поможет. Затушив недокуренную сигару, Майкл достал из своего шкафчика деньги, оделся и выбежал из дома. На вопрос Джона и Саманты, куда он направляется, Майкл уклончиво ответил, что позвонили клиенты и ему срочно нужно уехать дня на два–три. Он не стал объяснять никому всю ситуацию, ведь времени вообще не было, на счету была каждая секунда. Майкл сел в машину и поехал в Бостон, по дороге он набрал номер Рэйчел, сначала сотовый, затем городской, но они молчали – лишь длинные гудки терзали душу. А в то время Рэйчел лежала на полу кухни, и непонятно, где она находилась в тот момент: где-то между небом и землей, делая выбор, куда ей идти. И там и здесь она была не нужна: маленькая песчинка среди бескрайних песков – такой она себя ощущала, такой одинокой и беспомощной. Находясь в полубредовом состоянии, Рэйчи увидела сон: ей снилась Мишель, она была так серьезна и что-то говорила девушке, но та ее не слышала, а Мишель всё отдалялась и отдалялась, постепенно растворяясь среди облаков.
– Что же ты говоришь, громче, пожалуйста, громче! – вновь и вновь умоляла девушка. – Я ничего не слышу! Едва уловимым звуком до уха Рэйчел донесся слабый голос бабушки: «Рэйчел, просыпайся и борись дальше!» А Рэйчел лежала на полу и ничего не могла поделать, но стала улавливать какие-то звуки: это были телефонные звонки, они не переставали звенеть ни на секунду и становились всё более громкими. Немного усилий – и Рэйчел пошевелила левой рукой, затем правой, приподняв голову, она увидела сквозь затуманенные глаза, что лежит на полу, а кругом осколки вдребезги разбитой бутылки. С трудом она встала, дошла до телефона, но в этот момент он замолчал, а сотовый она не заметила. Рэйчел встала с таким трудом лишь для того, чтобы дойти до чердака и принести стул и веревку, именно ту, которая была описана в тетрадке и которую она нашла. Девушку знобило, она вся дрожала от страха, но, тем не менее, она стала выполнять задуманное. Крепко затянув петлю и повесив ее на трубу на кухне, она встала на табуретку и просунула голову в петлю.
– Что же, тварь, если ты так хочешь этого – получай! Я не знаю, что тебе нужно, и не хочу знать, ты убила меня, высосала всю мою кровь, – говорила шепотом девушка, – может, мне так и надо, я, наверное, это и заслужила, мне очень жаль, что так получилось, простите меня все, Селена, Райан, Эшли, Мишель, мои родители, Джек, Энди – всех и не перечислить. Боже, что я делала всё это время, а я так хотела просто любить и быть любимой, но видимо, не знала, как это делается, – договорив эти слова, Рэйчел хотела уж дернуться со своего места, как увидела ту самую девочку, она стояла и смотрела на нее, а на глазах у нее были слезы, она их постоянно вытирала и жалобно смотрела на Рэйчел. Девушка закрыла глаза и читала про себя молитву, а на груди у нее был крестик Мишель, только она произнесла последнее слово, как в очередной раз зазвенел телефон. Рэйчел повернула голову и посмотрела на телефон: что же ей было делать? Если сейчас она спустится, то, возможно, больше уже не сможет подняться обратно и ей придется жить в этом мире, каждый день страдая и мучаясь.
– А вдруг там что-то важное? Хотя что может быть, кому я нужна? Нет, я никогда ни перед чем не отступала! – говорила Рэйчел, а трель телефона всё не унималась. – Да что же это такое, мне даже умереть не дают! – плакала Рэйчел, но всё-таки взяла трубку.
– Алло.
– Рэйчи, дочка, это Майкл.
– Дедушка? – удивилась девушка.
– Милая, держись, я к тебе еду, я уже выехал из Ковингтона, скоро буду, я тебе помогу.
– Но дедушка, тебе не противно общаться с такой, как я? Я столько вам плохого сделала, я умоляю тебя, не приезжай, не надо, забудь меня и всё...
– Рэйчел, прекрати. Сейчас я приеду и поговорим, дождись меня – никуда не выходи из дома, слышишь меня?
– Нет, нет, не надо! Знаешь, что я делала секунду назад? Я стояла на стуле с петлей на шее. Дедушка, я так устала, ты понимаешь, что ты мне не поможешь и никто не поможет, оставь меня, у тебя есть Аманда, пускай у вас всё получится, – и Рэйчел повесила трубку.
Майкл был в шоке от услышанного, он всё сильнее и сильнее давил на педаль газа, скорость к тому времени перевалила за 180 километром в час, он еще раз попытался дозвониться до своей внучки.
Рэйчел стояла возле телефона, который снова стал звенеть, смотрела то на него, то на петлю – и она снова подняла трубку.
А к тому времени Майкл пытался объехать пробку и уже вовсю мчался по встречной полосе, до Бостона оставалось каких-то километров десять.
– Рэйчел, слушай меня внимательно, остановись, я знаю твою проблему, слышишь, я всё знаю, тебе нужно бороться до конца! Рэйчи, только любовь и вера смогут помочь тебе, только любовь и вера, убеди в этом миссис Олиссен, и еще… – спустя пару секунд Рэйчел услышала лишь страшный скрежет и свист тормозов, а потом всё – пара коротких гудков и тишина. «Вот и всё, вот и Майкла нет», – пронеслось у нее в голове. Майкл, мчась по встречке, пытался вернуться в свой ряд, но навстречу ему мчалась карета скорой помощи, у него не было иного выбора, как свернуть на обочину и врезаться в отбойник, последним, что у него промчалось в голове в эти секунды, были слова Мишель, что он должен помочь Рэйчел, и рукопись Эрика, который желал ему удачи – и всё, сплошная темнота...
Рэйчел, вытирая слезы, всё же анализировала сказанное Майклом, она задавалась вопросом, откуда он всё знает и всё же причем тут миссис Линден Олиссен. Девушка была в отчаянии и не знала, что делать, теперь ей было страшно вставать на этот стул, она ходила из угла в угол, пытаясь дозвониться до Майкла, но всё было тщетно, он не слышал и не мог слышать. Она бросила свой телефон, и тот разлетелся осколками по всей комнате, и тут на полу Рэйчел увидела свою тетрадь, она вспомнила, что перед тем, как наглотаться таблеток, бросила ее в камин, и видела, как тетрадь сгорела, но нет, на ней и следа гари не было видно. Рэйчел взяла тетрадь в руки и снова стала читать, листая листочек за листочком, и вскоре она наткнулась на последнюю историю в этой тетради. Девушка сразу заметила до боли знакомый почерк, который ни с чем нельзя было перепутать – это был почерк Эшли, всю свою жизнь девушка не верила в такого рода совпадения, но последние события заставили ее совсем по-другому посмотреть на мир. Из последнего рассказа Рэйчел собрала недостающие части картины, всё теперь более-менее выстроилось в ее голове: она узнала про поместье мистера Дэвида Уилкинсона, узнала про Роберта и Алишу, и что она неслучайно здесь оказалась, и что она не первая и не последняя в этом списке, и самое главное, она поняла, кто такая миссис Линден Олиссен. И эта маленькая, бедненькая девочка по имени Марта – всего лишь жертва обстоятельств, которая потерялась в этом огромном городе, и всё, чего она хочет, – обрести покой вместе со своей семьей в Ковингтоне, где и должна была умереть много лет тому назад. Она вспомнила свою встречу с миссис Олиссен в Ковингтоне, она вспомнила колье, подаренное ей, она вспомнила последние слова миссис Линден Олиссен, в которых она говорила, что они еще обязательно встретятся. Рэйчел перевернула последнюю страницу и на пустом листочке увидела свое имя, затем она пролистала еще страниц десять, и вот опять на пустом листочке было написано имя Аманда, а потом еще много имен... Рэйчел подняла голову и увидела возле себя миссис Линден Олиссен. Бедная девушка, на нее было страшно смотреть: животный страх окутал ее с головы до ног перед лицом смерти. А женщина смотрела прямо в ее глаза, очень спокойно и холодно, для нее Рэйчел была очередной жертвой в ее списке, у которого нет конца. Она стала приближаться к ней. Очень медленно, не отрывая глаз от нее, Рэйчел встала со своего места и побежала к выходу, дверь не открывалась – ее будто заело, девушка била ее с такой силой, что сломала себе пару пальцев на руке, но всё без толку, а миссис Олиссен была почти рядом. Тогда она предприняла еще одну попытку и сорвалась на второй этаж в свою комнату, только Рэйчел закрыла за собой дверь и обернулась назад, она увидела позади себя миссис Олиссен. Девушка закричала от страха и упала на колени, Линден схватила ее за горло и стала душить. Рэйчел смотрела в ее глаза и вспомнила, что ей надо бороться, ведь за ней будет Аманда, ее сестренка... Тогда из последних сил. вопреки всему на свете, стирая грани и отбрасывая всякие предосторожности, она бросилась в окно второго этажа, пытаясь освободиться, зацепиться за жизнь, которая была ей в эту секунду так дорога и которую она так и не успела оценить за свои восемнадцать лет.
Забавно всё это: когда ты вдруг понимаешь, что жить осталось какие-то мгновения, ты будто просыпаешься, когда тебе остаются считанные секунды, ты начинаешь ценить весь вкус жизни, улавливать те моменты, на которые не обращал внимания. Оказывается, как бывает прекрасен рассвет по утрам, но ты не думаешь об этом каждый день, просыпаясь, ведь ты знаешь, что у тебя еще будут сотни, тысячи рассветов. Только тогда ты начинаешь чуточку любить жизнь, и когда Рэйчел лежала на сырой земле и задыхалась от боли, ведь у нее была передавлена грудная клетка, она не вспоминала свои вечеринки, ей было неважно, сколько карат в ее драгоценных камнях и какая марка машины у нее, она плакала и вспоминала свои лучшие моменты, своих подруг Селену и Эшли, свою сестренку, которая так ее порой раздражала, своих маму, папу, Майкла, Мишель, которая ее так любила... Она билась о землю, проклиная себя, и умоляла Бога дать ей шанс, последний шанс, она хотела исправиться, но что же она делала всё это время, не слишком ли поздно? Миссис Линден Олиссен стояла возле Рэйчел и так и смотрела на нее. Рэйчел охрипшим голосом кричала: «Пожалуйста, я вас умоляю, не трогайте меня, я сделаю всё, что хотите, мне очень жаль, что так всё случилось, мне жаль вас и вашу дочь!»
– Я ведь всего лишь хотела счастья для нее, я хотела, чтобы у нее всё получилось, я не знала, что всё так будет, – тихим голосом произнесла миссис Линден Олиссен. – Рэйчел, я не могу тебя пощадить, я не могу, я так люблю свою дочь, а ты? Ты знаешь, что такое любовь? Ты любила кого-нибудь и была любима?
Рэйчел плакала и, всхлипывая, говорила: «Нет, я не знаю, что это, я понятия не имею, что такое любовь, но я видела, что это, я видела, как совсем чужие люди, Майкл и Мишель, приютили у себя моих родителей, Джона и Саманту, и любили их, как своих детей, это была любовь между родителями и детьми; я видела, как моя мамочка меня любила, а я не отвечала ей взаимностью, это была любовь между мамой и дочерью; я видела, как смотрят друг на друга Энди и Селена, их глаза горели, это любовь между мужчиной и женщиной, она бывает разной, но я ничего не ощутила. Но Боже, как я хочу всё это почувствовать! Хотя нет, я знаю, что такое любовь, Райан, этот мальчик меня любил, я видела его глаза, в них отражалось всё, чем горело его сердце, а я, я так поступила… но затем я всё поняла, что люблю его, безумно люблю, но… его уже не было рядом». Миссис Линден Олиссен смеялась, глядя на Рэйчел.
– А почему ты держишься за крест и произносишь имя Бога, ты же не веришь в него, этот крест – всего лишь кусок железа, без веры он пуст, – ехидно произнесла миссис Олиссен.
– Да, я всё это время не верила ни в Бога, ни в кого, я делала всё, чтобы получить удовольствие, ради своего тщеславия я даже переступила через собственную подругу, но я сожалею обо всем содеянном, я искренне каюсь, я всё исправлю, у меня получится, – говорила Рэйчел.
– Скажи, а в чем была виновата моя дочь, моя милая Алиша, что она сделала неправильно в этой жизни? – громко крикнула миссис Олиссен.
– Я не знаю, она ни в чем не была виновата, просто так случилось.
– А почему Бог тогда ей не помог, ответь мне, если ты так в него веришь, пускай он тебе поможет в эту секунду! И моли его о помощи и не смей больше умолять меня о пощаде.
Линден Олиссен накинулась на Рэйчел.
– Нет, нет, нет, я умоляю, – у девушки заканчивались силы, ее рассудок был затуманен, всё было как в пьяном бреду, образы перед глазами стали расплывчатыми, ее поглощала бездна смерти. Поняв, что конец близок,  девушка львиным броском вырвалась из объятий женщины, взяв в руки обломок бутылки, Рэйчел стала наносить себе смертельные раны, перерезая себе вены, и всё кричала: «Только не трогай Аманду! Не трожь  ее! Она ни в чем не виновата, я сделала всё,  как ты хотела, только не трогай ее, я ее люблю! – с этими словами истекающая кровью Рэйчел упала на землю, прямо под тем самым деревом. Миссис Линден Олиссен смотрела на лежащую Рэйчел, и у нее из глаз покатились слезы, она вспомнила тот день, когда ей сказали о кончине Алиши, она дотронулась своими руками до девушки и перекрестила ее, еще пару минут смотрела на истекающую кровью девушку. Затем она растворилась в своем доме, ставшим за многие годы родным.
Кто бы мог подумать каких-то десять, пять или даже три года назад, что Рэйчел Смит, девушка, с отличием закончившаяся школу, побеждавшая на престижных американских художественных конкурсах, будет лежать в луже крови в какой-то канаве, сама себе перерезавшая вены обломком бутылки из-под рома. Кто бы мог представить, что у Рэйчел, у которой была огромная армия поклонников, подруг, родственников, в итоге не окажется никого, она будет лежать на холодной земле, и даже никто ей не протянет руку. Никто не мог представить. Но Рэйчел сама распорядилась своей жизнью таким образом, никто ее не заставлял делать то, о чем она сейчас жалеет, – только она сама, и никто больше. Тяжело бывает порой смириться с тем, что у тебя всё есть, всё хорошо, а потом раз – и ничего – очень тяжело, нужно начинать всё с нуля, но не всякий сможет перебороть себя и начать жизнь заново – только вера и любовь, вера в себя и в Бога и любовь окружающих – рецепт прост, но попробуй его приготовь...

Спустя шесть лет. Городское кладбище города Ковингтона

Всё осталось, как прежде, спокойная размеренная жизнь. Всё идет своим чередом, год за годом, как будто время неподвластно для людей. Только на кладбище Ковингтона за это время появилось много новых могил, ничего не поделаешь – такова наша жизнь, с этим не поспоришь, каждый день появляется новая жизнь и обрывается чья-то другая, как звезды на небе: какая-то сегодня обязательно погаснет, а какая-то зажжется, как старое дерево, которое погибнет, а на его месте вырастет новое.
– Мама, мама, давай уже быстрее, я хочу домой! – еще совсем детским, очень тонким голосом произнесла Сара, ее слова были еле понятны, ведь она только начала разговаривать.
– Сейчас доченька, еще чуть-чуть, – ответила Рэйчел, стоявшая возле могилы Мишель,  – ступай пока к папе.
Сара с довольной улыбкой побежала к Ричарду, он ее обнял, и они вместе, обнявшись, стояли возле ворот кладбища, ожидая, пока Рэйчел скажет всё, что накопилось у нее на сердце. Она так давно не была здесь, после всего случившегося в Бостоне она переехала в Нью-Йорк, где и познакомилась со своим будущим супругом, она нашла то, чего искала, наконец-то обретя покой, такой долгожданный, и любовь, которая была искренняя, честная и чистая… Рэйчел чудом осталась в живых, она лежала на земле, истекающая кровью, почти сутки, пока психолог Дженнифер и Наташа не обнаружили ее. Она всё-таки прочитала ее рассказ и поверила в ее историю, врачи делали всё возможное, и спустя шесть дней Рэйчел открыла свои глаза и посмотрела на этот мир по-другому. Никто не знает, где жила ее душа в этот момент, ей, наверное, было очень страшно находиться на той стороне, она боролась и победила. Выйдя из больницы, Рэйчел в своем собственном саду обнаружила могилу миссис Линден Олиссен и маленькой Марты, тела были перевезены в Ковингтон и захоронены, как полагается, на кладбище. Фабрики «Рэйчел» больше нет, на ее месте находится часовня в память обо всех погибших жителях Ковингтона.
Рэйчел возложила на могилу Мишель цветы, это были розы белого цвета, ее любимые. Они с Рэйчи, когда она была маленькой, любили сажать точно такие же у себя в саду. Девушка еле держалась, ее переполняли чувства, ее бросало то в жар, то в холод – столько воспоминаний, в основном, хороших. Рэйчел обернулась и увидела невдалеке Майкла, который стоял с Джоном и о чем-то беседовал. Увидев, что Рэйчи смотрит на них, Майкл помахал ей рукой, она, в ответ улыбнувшись, также помахала своей ручкой. В Ковингтоне Рэйчел также встретилась с Райаном, который вот уже как шесть лет живет в этом городе, у парня появилась своя семья, прекрасная жена и чудная дочурка, он остался почти таким же: стильная прическа, легкая щетинка на лице и модные вещи, плюс к этому его именные черные очки, которые скрывали его глаза, ведь отчего-то они были такими грустными. Встретив Рэйчел, Райан мило с ней беседовал, как с другом, и не обращался к прошлому – у них были свои семьи, дети, но они не переставали всё это время любить друг друга, и у Райана и у Рэйчел остался огромный рубец на сердце, который уже ничем нельзя было залатать, а просто надо было жить дальше. Райан был очень рад снова увидеть Рэйчел, но всё же проговорил про себя ставшие уже его фирменными слова: «И всё равно жизнь – это отстой».
Стоя возле могилы Мишель, Рэйчи увидела Селену, которая с Энди и ее ребенком гуляли рядом, Селена также ее заметила. Они не виделись уже почти семь лет – столько прошло уже – а они даже не разговаривали: ни по телефону, ни как-либо еще – не слышали голосов друг друга, никто не хотел делать первый шаг. Рэйчел – из-за того, что просто не могла перебороть свои чувства, ведь она понимала, что натворила, Селена же поклялась больше никогда не общаться с этим человеком. Увидев Рэйчел, Селена прибавила шагу и смотрела только прямо, а Рэйчел не могла отвернуться от нее, она смотрела на нее и плакала, вспоминая, как им было хорошо вместе. Она каждый день вспоминала их последнюю встречу и проклинала себя за содеянное, каждый день она жила с этим чувством, и убежать было некуда...
– Селена, стой, да подожди ты, – говорил ей Энди, который буквально бежал за ней. – Что ты делаешь, я вижу, как тебе хочется поговорить с ней, иди же, будь смелей, сделай первый шаг, другого шанса может не быть, – промолвил Энди. Селена остановилась прямо у ворот кладбища и смотрела на Рэйчел, она сняла очки, и из ее глаз брызнули слезы – это были слезы и радости, и горести. Что ей было делать? Ее сердце поделилось пополам, одна часть рвалась к Рэйчел, другая вспоминала всё, что она сделала, ведь она поклялась, что больше никогда с ней не заговорит, она поклялась... она поклялась... Селена рванула со своего места навстречу подруге, а Рэйчел, увидев это, побежала ей навстречу. Остановившись в центре кладбища, они смотрели друг на друга, не говоря ни слова – слов не надо было, всё было написано в глазах, и они бросились в объятия друг другу. Они стали обнимать друг друга и упали на землю, их объятия были крепки, в них были все эти годы, которые они провели в разлуке. «Я тебя очень люблю», – говорила Рэйчел, а ответ услышала: «Я тебя тоже». В эту секунду хмурые тучи над Ковингтоном расступились, и показался яркий-яркий лучик солнца, он озарил девушек, которые так и сидели на земле, обнявшись. Увидев солнце, Рэйчел рассмеялась и посмотрела на небо, ее глаза были красными, но такими счастливыми! Она верила, что Ковингтон наконец-то обретет покой и никто не будет больше плакать, ни одна семья в Ковингтоне больше не будет оплакивать безвременно ушедших сыновей и дочерей, она верила, что миссис Линден Олиссен и Алиша встретились на том  свете и им хорошо, они больше никогда не расстанутся, а может быть, этот лучик солнца – Мишель, которая смотрит на них сейчас, может быть, она радуется за Рэйчел, что у нее всё получилось, может быть, теперь всё будет хорошо, может быть... может быть...










Оглавление

Глава 1. Бостонские беглецы
6

Глава 2. Красивая жизнь
76

Глава 3. Бэлингтон Стрит, дом 23 дробь 4 .....................................................
127







    
               

















Художественное издание



Ягудин Ильдар

Двадцать три дробь четыре








Компьютерная верстка и корректура Буланова Т.Д.
Дизайн обложки Немчукова И.В.


Подписано в печать 29.11.2010 г. Формат 60;84 1/16.
Бумага офсетная. Шрифт Times New Roman.
Усл. печ. л. 12,55. Уч.-изд. л. 11,67. Тираж 50 экз. Заказ № 407.

ООО Издательство «КУБиК»
410056 Саратов, ул. Чернышевского, 94а
тел.: (845 2) 60 33 20