Дезертир

Хорошее было время. Можно было сидеть на разогретых солнцем камнях, есть консервы, прямо с банок и смеяться над избитыми шутками. Воздух пах свежескошенной травой и еще чем-то дурманяще-сладким. Не хотелось думать ни о чем плохом. Хотелось вдыхать запахи уходящей весны, слушать стрекот насекомых и пение птиц. Хотелось жить и любить. Верить, что это будет длиться вечно. Босые ноги щекочет молодая трава и так не хочется засовывать их в тяжелые сапоги. Запрокинув голову, ты щуришься на яркое солнце. Хорошо. Но все хорошее заканчивается. Вечность имеет свойство сжиматься до мгновения. Смех смолкает. Запахи меняются. В них появляется горечь, разъедающая душу. Птицы больше не поют, а воздух пахнет порохом и едким дымом...
- Эй, Вадик!- ты оборачиваешься на оклик, но не спешишь подходить.- Ты чего там с такой довольной рожей стоишь, голую бабу увидел?
До тебя доноситься дружный смех, ты тоже улыбаешься. Ты еще раз смотришь в ясное небо и не спеша направляешься к друзьям, наслаждаясь прикосновениями травы к ступням. Присев на камень, с неохотой обуваешься.
- Ну, как небесные бабы?- Сашка протягивает тебе уже открытую банку тушенки.
- У кого что болит...- бросаешь ты в ответ, беря банку.
- Да у нас у всех тут болит одно и тоже.- Сашка широко улыбается.- А у кого не болит, так чешется.
- Чешется – это плохой признак.- Серьезно замечает Славик.- Значит, надо быть разборчивей, об кого чесать...
- А ты это из личного опыта?- Сашка выскребает из банки остатки тушенки.
- Я – нет...
- Да какой у него опыт, одна теория.- Вступает в разговор Юрка.
- У меня есть опыт.- Обижается Славик. Он самый молодой и над ним вечно подшучивают.
- Докажи!
Славик замялся, а потом извлек из кармана фотографию и протянул Юрке. На фотографии симпатичная девушка в купальнике.
- Опа, ну кто б мог подумать!- Юрка внимательно рассматривает фотографию.- Даже подписана...
- Дай гляну.- Сашка выхватывает снимок у него из рук.- Ну, молодцом,- он хлопает Славика по плечу,- и сколько у тебя таких?
- Одна.- Славик забирает фотографию.
- Эх, слабак, а мы-то подумали...
Славик обиделся окончательно. Ты не принимаешь участия в разговоре. Просто смотришь на них и улыбаешься. Они твои друзья.
А в расположении тебя встретили самыми замечательными словами, которые только можно себе представить: «пляши, тебе письмо». И ты действительно готов был плясать, только уже после того, как прочел его. «Возвращайся живым – ты станешь папой». Ты просто таял от счастья. Твой краткосрочный отпуск не прошел даром. Ты всем показывал письмо, и повторял: «я стану папой!», будто сам боялся поверить в это. Тебя поздравляли, хлопали по плечу и радовались вместе с тобой.
А потом пришел приказ о наступлении. Все готовились к бою, а ты думал только о своем еще не родившемся малыше и о том, что он должен увидеть папу...
Оружие еще никогда не было таким неподъемно-тяжелым, а приказ «Вперед», еще никогда не звучал так обрекающе. Каждый выстрел и каждый взрыв отдавался в самом сердце. Рядом упал кто-то из ребят. Время словно замирает для тебя. Мысли же наоборот – проносятся с невероятной скоростью. Ты бросил мимолетный взгляд. Славик. Славик, который несколько часов назад сидел рядом с тобой и обижался на глупые шутки. Славик, который показывал фотографию девушки и который уже никогда ее не увидит. В голове мелькнула мысль, что и ты можешь вот так же упасть, чтоб больше не подняться. А ты должен вернуться. Тебя ждут. Ты нужен.
К горлу подкатил комок страха, тяжелый автомат сам выскользнул из рук, и ты бросился бежать.
И вот, вечность сжимается. Ноги путаются в высокой траве, цепляются за валявшиеся в ней ветки, но ты продолжаешь бежать. Вперед. Подальше от кровавого ада, огненного смерча и свистящих над головой пуль. Пусть все это останется за спиной. Исчезнет. Растворится. Мысли ушли, остался только страх и желанье жить. Страстное, дурманящее, затмевающее все.
Сзади тянется сизый дым, запах гари и крики тех, кто остался, позади, во всепоглощающей пляске смерти. Сухой стрекот автоматных очередей, словно пытается достучаться до заглушенных инстинктом самосохранения уголков сознания. Воззвать к совести и чести. Напомнить о друзьях, оставшихся на поле боя.
Но сознание намертво обволокла липкая паутина страха, заставляя бежать вперед, путаясь в высокой траве, проклиная все на свете. Заставляя забыть о клятвах и обещаниях. Вперед. Как можно дальше. Чтоб не видеть и не слышать того, что творится за спиной. Виднеющийся вдалеке пролесок, обещает покой и укрытие от шальных пуль и снарядов. Еще чуть-чуть. Совсем немного...
Раздавшийся неподалеку взрыв, бросил вперед, вместе с комьями вывороченной земли, дождем осыпавшейся сверху. Вновь запахло свежескошенной травой. Как тогда, когда сидели на разогретых камнях и смеялись над избитыми шутками. Да, хорошее было время. Жаль только, что вечность свернулась до мгновения, и теперь, ты лежишь у кромки пролеска, присыпанный мокрой землей. Волосы на затылке слиплись от крови, стекавшей в траву, а последнее услышанное слово, прозвучало приговором:
- Дезертир...
Дезертир - даже не слово, презрительное фырчанье.
Щелчок затвора. Вечность сжимается до мгновенья. А в носу все еще стоит запах свежескошенной травы.