Предательство

        Ночь. В многоэтажном  спящем доме сиротливо горит свет в одном окне. Маленькая яркая точка во тьме. Сквозь распахнутое окно в прокуренную кухню влетает холодный ночной ветер, разнося по кухне обрывки слов. За столом сидят две женщины. На столе стоит бутылка коньяка в компании двух граненых стаканов.
-Лия, рассказывай, тебя так давно не было….Ты надолго приехала?
-Нет – сказала Лия, безучастно  глядя на остатки коньяка в стакане. Через стенку раздавались голоса бранящихся соседей. Зина озлобленно постучала кулаком по стене. В ответ она услышала маты
-Сам пошел туда! Заткнись гад! – выкрикнула женщина соседу – рассказывай, что случилось?
-Мы с тобой сколько не виделись? Лет десять? Тогда я начну по порядку…

    Когда случилась война в Среднеазиатском Военном  Округе, я сразу же решилась туда ехать.  Зачем? Ну, так меня воспитали родители. Своей стране надо служить верой и правдой и если вдруг что, не задумываясь отдавать за нее свою жизнь. Даже если твоя страна это большая Ж., все равно это твоя Родина! Я поехала помогать своим ребятам. Благо, были знакомства, где надо. Через знакомых меня отправили одной из первых…
    Как бы то ни противоречило идеологии, мне было жалко…Когда я увидела этих женщин и детей. Очень их жалко. Жили они себе мирно в своих аулах и жили, а тут мы. Но, война есть война. Нужно исполнять свой интернациональный долг.
    Хитрые люди эти горцы, очень хитрые. Знают  горы как свои пять пальцев. Наши только нападать, а они прячутся по щелям как тараканы. И все везде пусто и глухо, все вымерло.
    Солнце,  там у них очень жаркое солнце…За недолгое время мое лицо и руки до локтей были черными как у негра. Очень было жарко, эта жара сводила с ума.
    Самым страшным было то, что совершались очень глупые ошибки. Когда свои же вертолеты атаковали своих же солдат, разумеется не специально, по ошибке…Но все же. Сознавать то, что братья убивают братьев – больно. А месили без разбора свои или чужие…
   Спустя какое-то время, после тяжелого ранения меня отправили в госпиталь, а оттуда домой. 
    Cпустя года я задумывалась: «А зачем и кому нужна была эта война?» Ответа я так и не нашла…
   В госпитале я познакомилась со своим будущим мужем. Он был моложе меня на пять лет и его это слегка смущало. Потом, как мне кажется это смущение прошло. Лежа в госпитале, мы сдружились, оказалось, мы были земляками, жили в одном городе. Вот совпадение, не правда ли? Ехали домой мы в одном поезде  и в одном купе….
      Поженились мы в мае того же года. Пять лет мы жили на мою зарплату врача. После возвращения с войны я работала по своей прямой специальности.
     Однажды он пропал на несколько суток вместе с машиной, я едва с ума не сошла. Уже собиралась идти в милицию, объявился.  Пришел домой, как ни в чем ни бывало. К тому моменту наша любовь уже исчерпала себя, так мне казалось, но осталась привычка. И вот, когда он пришел домой, как ни в чем не бывало, меня разобрала злость…Мы долго  и громко скандалили….Его схватило сердце…Инфаркт. Мужа спасли, не зря я работала в больнице…Но ничто не проходит бесследно. Его разбил паралич правой части тела. Он лежачий. Мне его было безмерно жалко…Как оказалось, моя любовь не прошла, она трансформировалась в жалость…Денег катастрофически не хватало. Ему нужно было лечение, терапия…
      В тот самый злополучный год случился взрыв  на Чернобыльской атомной станции.  Я перевелась в Киевский госпиталь, в котором лечили облученных…Хотя, лечили это громко сказано, лечить лучевую болезнь тогда не умели. А все манипуляции, которые производились с больными, были как мертвому припарка. Но, там больше платили, чем в моей поликлинике. Мужу я смогла нанять сиделку, а сама дни и ночи проводила в госпитале.
    Жуткое зрелище, эти картины иногда мне снились, как снились и бои в Афганистане. Но, я неотступно следовала своему жизненному кредо, служению людям и своей стране
     На ликвидаторов было страшно смотреть, особенно на первую волну пострадавших. Пережив первое впечатление, дальше было легче…
     Эти люди, это уже были даже не люди, а изуродованные куски мяса. Самое страшное то, что они мучились. Люди лысели, волосы вылезали клочьями.  Когда мы меняли им постельное белье, а это нужно было делать по нескольку раз в день…то, то  их кожа оставалась на наших руках…Каждую новую смену кто-то умирал. Быстро все за человеком убиралось…Оставалось только пустое койка-место с обнаженной покрытой ржавчиной сеткой рабицей, на которой лежал свернутый матрас…
      Приходящие навещать своих мужей и сыновей женщины с надеждой смотрели в наши глаза, в глаза людей в белых халатах.
      Одна такая женщина навещала своего сына, когда я зашла к нему в палату проверить его состояние. Женщина эта молчала-молчала, глядя на сына, а потом схватила меня  за рукав, притянула мою руку себе ко лбу и зарыдала….Она смотрела мне в глаза, я видела ее взгляд, взгляд брошенного щенка. Женщина билась в истерике, то и дело повторяя
- Миленькая, это мой единственный сыночек! Спасите! Спасите его! Мне без него не жить...не жить…
Мне стало ее так жалко, я плакала вместе с ней, заверяла ее в том, что все будет хорошо, в том, что сын выздоровеет. Хотя я знала, что это все ложь….Что вылечить лучевую болезнь мы не в силах. А ее сын смотрел на нас тоскливым взглядом. Он был настолько слаб, что даже не мог говорить. Той же ночью ее сыну стало очень плохо, его били судороги, поднялась температура…Все это время я была рядом с ним. Никакие обезболивающие средства, даже самые сильные не приносили облегчения. Откуда-то взялись силы и он прокричал «мама!». Ее сын умер в четыре часа  утра…
    Я работала вахтовым методом. Неделю в госпитале, неделю дома. 
    Мои глаза не просыхали от слез. Сотрудницы по работе постоянно мне удивлялись и спрашивали: «Чего ты так за всех переживаешь? Тебе своего горя мало? Войну прошла и не рыдала, а тут разводишь сырость в госпитале!» И вот как им объяснить? Там – враги, их конечно тоже жалко, но все-таки они враги, а тут наши братья. А что выделяет человека среди всех остальных животных? Любовь, жалость, сострадание, человечность….Вот этим все и объясняется. Сердце - не камень. Главное в жизни быть искренним и справедливым во всем.
      Дома меня ждала картина не лучше больничной. Собственный страдалец. Благо, хватало денег на сиделку и на все нужные процедуры. Я его сама мыла, потому что когда была дома, давала сиделке выходные, кормила. У него появились пролежни, как только я это заметила сразу же начала действовать. Потихоньку, очень аккуратно делала ему массаж, протирала и промывала все эти пролежни, чтобы не запревали. Кормить его старалась вкусненько. Рассказывала ему разные новости, улыбалась, хотя это мне давалось с трудом.
       Лечила я его всем, чем могла, народными средствами и с помощью официальной медицины, занималась с ним. Это все дало свои результаты. Муж стал потихоньку выздоравливать. Я его выходила где-то за год, но выходила целиком и полностью.
        Все так же работала в том госпитале. Только теперь это уже был не госпиталь, а реабилитационный центр для лечения детей пострадавших от аварии на Чернобыльской атомной станции.  Нашими рабочими руками власть загребала жар.      
      Очень много здесь было отказников. Мало кто хотел возиться с такими детьми. У большинства детей были болезни несовместимые с жизнью. Дети умирали на наших глазах. Маленькие дети. Каждый день…
       У меня была возможность приберегать понемногу денежку. Я скопила приличную сумму. Когда муж загорелся идеей открыть свой кооператив, я поддержала его. Я отдала ему все свои сбережения. Все сложилось удачно, и дело приносило доход.
        Подходила к концу очередная рабочая неделя. Выдали зарплату. Неделя окончилась раньше обычного, мне дали несколько дней выходных. Домой я попала сегодня днем. Открыла дверь своим ключом, разделась в коридоре и пошла в комнату. Моему изумлению не было предела…Муж развлекался в кровати с какой-то дрянью! Он явно не ожидал моего приезда. Пойманы были на горячем, бежать некуда.  Все что смог сказать муж
-Понимаешь, дорогая, она моложе и лучше. Извини….
А она выглядывала из-под одеяла как загнанная в угол мышь. Даже не пикнула. Ох, и тварь ты! Подонок! Я тебе никогда не изменяла и даже не думала! Выхаживала тебя! Задницу твою мыла, когда сам не мог! На работе вкалывала! Кооператив свой на мои кровные открыл! «Был бы пистолет или автомат, убила бы обоих!» - мелькнуло у меня в голове. Ни сказав, ни слова я вышла из комнаты, прошла в другую, открыла шкаф и забрала свои серебряные украшения, не хочу, что бы их носила эта шалава.  Благо, что не купила ему ничего на зарплату…

За окном кухни уже загорался горизонт….Рассвет. Молчание. Лия одним глотком допила коньяк, соседи уже давно угомонились, а Зина выключила свет.  Комната была залита едва-едва розоватым рассветным солнцем.
-Вот тебе и краткий курс счастливой жизни…. – сказала Лия, играя в руках стаканом из-под коньяка. Сосуд, вмещавший напиток был пуст. Она порылась в кармане и извлекла из него два маленьких блестящих предмета и вложила их в руку сестре. Это были две серебряные сережки с красными камушками
-Зачем? – удивилась сестра
-Это мой тебе подарок. Носи.
-Спасибо. Ты что теперь будешь делать?
-Ничего.  Побуду у тебя, а потом уеду.
-Куда?
-В Чечню с нашими солдатами.
-Опять? Зачем?
-Что мне здесь делать. Муж – предатель. Детей нет и быть не может. Из-за того ранения в Афганистане я бездетна. Там, на войне нет предательства и лицемерия, нет такой лжи и прочей шелухи. Там видишь настоящие лица людей. Не могу я больше работать в той больнице, устала я от этого, да и о муже напоминать будет. Я продолжу свой жизненный путь, продолжу служение Родине. Если я там обрету свою смерть, ты похорони меня достойно. Муж мой не станет этого делать.
Лия подошла к Зине, они обнялись и расплакались….Восходящее солнце обрамляло их своими лучами…