Весёлый дедок

Где-то в конце армейской службы угораздило меня ещё раз попасть в госпиталь. Всё чин по чину: гипсовый корсет, повязка на моём ломаном-переломаном носу. От катэтора и судна я гордо отказался и совершал утренний и вечерний получасовой променад в дальний конец коридора по нужде.
   Палата была человек на 15 – 20. Лежало там «каждой твари по паре»: курсанты-летуны, офицеры-командиры и солдаты-срочники из близлежащих частей.
   Как-то вечером после похода в коридор я обнаружил рядом с моей койкой нового постояльца. Дедок лежал – руки поверх одеяла, вытянуты вдоль тела и печально смотрел в потолок. Он был маленький, сухонький, почти весь лысый с крестьянской бородёнкой. Прототип деда-Щукаря! Его украшением служила огромная шишка чуть повыше лба. Она была размером с теннисный мяч, формой, напоминающей помидор, какого-то сизо-фиолетового цвета, вся круглая и держалась неизвестно на чём – как приклеенная!
   Ну о чём могут разговаривать два десятка молодых мужиков? Конечно о том, чего они лишены и чего им больше всего хочется! Правильно: о бабах и о водке! Дед молча лежал в уголке, глядел в потолок и изредка горестно вздыхал. Ближе к ночи, когда трёп поутих, дедок подал голос:
 - Ты, я гляжу, грибник? – спросил он, обращаясь ко мне – Да не таращись ты так – я же вижу: глаз у тебя цепкий. Я тоже любил за грибами ходить. Только теперь уж не судьба! И рассказал свою историю:
  - Я вышел в отставку, купили мы с бабкой домик в деревне. Сельпо недалёко, дорога есть, а лес – сразу за огородом! Я, когда в сельпо хожу – втихаря куплю бутылочку красненького, в поленницу спрячу и чуркой заткну – не знавши – не найдёшь! Утром мне старуха узелок в лес соберёт и отправит с корзиной. Я в лес иду через огород – мимо поленницы. Прихожу к обеду с грибами – ей и невдомёк, что мне грибов набрать – полчаса и надо-то! И вот как-то раз ушёл я в лес, на пеньке узелок развязал, бутылочку поставил, а тут на грех девчушка какая-то! Дай, говорит, выпить! А мне и самому мало! А она возьми и пообещай мне «етово». Деваха молодая – лет 18-20, да и мы с бабкой не помню уж когда и баловенькались… Дед замолчал. Мы, понятно,  просим продолжение: «А дальше что?» - А ничего! первые три дня… А потом!!! Короче, деваться некуда – пришлось к врачу идти – уколы делать. А кругом ведь деревня – сразу разнесли! А позору-то сколько! Бабка со мной полгода не разговаривала. Теперь не то, что за грибами – в сельпо ни ногой!
  Мы втихомолку похохатывали, уткнувшись в подушки. В боевой характер деда не особо верилось…до утра.
   Наутро к нам в палату вошла медсестра Машенька: длинная толстая коса, огромные голубые глаза – настоящая русская красавица! На подносе она принесла батарею микстур, таблеток и шприцев. Увидев новенького, она спросила: «Дедушка, а Вас-то сюда с чем направили?»
 Дед жестом патриарха-раскольника, глядя в потолок, двумя перстами  коснулся лба и, скорбным голосом умирающего  вывез: « А мне, милая внученька, надобно эту шишку отсюда пересадить сюда!» - и его указующие персты уткнулись… между ног!!!
  Разрывом гранаты грянул грохот двадцати глоток! Медсестра, вся красная, согнулась пополам. Гремя, на пол полетел поднос, жалобно звеня, мензурки покатились по полу в луже коктейля из лекарств среди плавающих в нём таблеток! Зажимая лицо руками, Машенька пулей вылетела за дверь.
  Через две минуты в палату зашёл майор – начальник хирургии: «Где этот старый диверсант?!!» - заорал он, оглядев картину разгрома. Дед, как ни в чём не бывало, лежал в прежней позе, глядя в потолок.