Глава 28

Тухлая вода  в канавах и плесень под скатами крыш. Черные дыры окон и грязь вперемежку с мусором. Писк крыс и шепот в подворотне. Именно так себе Брокклок представлял «нижние» кварталы города. Но, к его большому удивлению, все оказалось не так. Совсем не так, ну или почти совсем не так. Кучер не оставил его на границе кварталов, и не стал даже требовать дополнительную плату. С кривой и узкой улочки они свернули на не так хорошо сохранившуюся, но, тем не менее, не бывшую мешаниной камней и грязи, дорогу.
Карета, звеня окованными колесами по мостовой , меж камней которой пробивалась сорная трава, пронеслась через  безлюдную улицу, где со времен Второй Империи селились колдуны, предсказатели, некроманты и прочие кудесники. Старомодные жилища, воздвигнутые еще во времена заката второй Империи и вороны, что стаями сидели на их крышах, придавали этому месту некий налет мрачного таинства и жутковатых мистерий. Джон с интересом разглядывал  цветастые вывески, гласившие, что мадам Роза или прорицатель Флавий предскажут будущее по кофейной гуще, картам тарот, гаданию на печени овцы. Кроме всего этого цветного эзотерического разнообразия он успел разглядеть людей, мужчин и женщин одетых в черное, что спрятав лица под капюшонами плащей, стояли у мрачного вида двухэтажного домика. Они гуськом заходили в дом, где их принимала хозяйка — высохшая старуха в старомодном платье и чепце.
Джон отодвинулся от окна, задумавшись о том, что могло собрать этих людей вместе в доме старой ведьмы. Разъяснение нашлось только когда карета остановилась.
- Юноша, - Джон вылез из кареты и принялся доставать из кармана монеты, - А у вас в городе спиритуалисты есть?
- Да, - ответил кучер, - Госпожа Клара. А у вас кто-то умер, господин? Конечно это не мое дело, но я считаю, что нельзя духов умерших по пустякам тревожить.
- Да, - рассеяно кивнул тот, - Не стоит. Это все равно, что вызвать на кулачный бой фомора.
- Что вы сказали, господин?
- А где ночлежка-та?
- Да вон там за поворотом, - указал кнутом кучер.
Поблагодарив юношу за помощь Брокклок, помахивая тростью и насвистывая песенку, неспешно двинулся в указанном направлении. Немноголюдную улицу освещали целых три фонаря, и крыс с отбросами видно не было, коих колдун рассчитывал увидеть. Джон исподволь разглядывал местных, делая вид что его больше интересовали здания, чем живущие в них люди. Вот три проститутки в дерзко открытых платьях стоят на углу, а вон у заколоченной лавки тип со шрамом на губе. На вид типичный рабочий — кепка,куртка и сапоги, но вот физиономия как у вылитого бандита. В руках у того был складной нож и яблоко. Он со скучающим видом принялся чистить фрукт, скользнув по Джону взглядом. Колдун поравнялся с фонарем, где стояли проститутки,  и одна из них подошла к Джону и схватила его под руку.
- Привет, сладенький, - начала кокетничать проститутка. - Я тебя раньше не видела. Ты тут недавно?
- Ну да, - улыбаясь, кивнул Джон, - Вот хожу—брожу, ищу злоключения.
- А ты шутник, - наиграно рассмеялась шлюха. – Может, ты захочешь составить мне компанию?
- Конечно же, - снова закивал Брокклок, - Деньги у меня имеются. Целых триста либр серебром.
Он хлопнул себя по карману, в котором звякнули монеты. Проститутка снисходительно улыбнулась и, отпустив Джона, направилась обратно, вызывающе покачивая бедрами. Тот усмехнулся, шлюха, вроде как незаметно, кивнула человеку со шрамом на губе. Он кивнул ей в ответ и, засунув руку в карман и продолжив есть яблоко, ленивой походкой двинулся вслед за Джоном.
Ночлежка больше напоминала быстро сколоченный из строительного мусора барак. Кривая дверь, кривые окна и кривая труба. Джон критически оглядел постройку и достал свой блокнот. Там был изображен кособокий домик обозначавший данное здание. Рядом с рисунком была памятка о месте встречи и времени, на которую он опоздал на два дня. Джон раздраженно покрутил тростью и убрал блокнот в карман. Из-за всей этой кутерьмы с марикийкой и демоном он совсем позабыл про реса по имени Дарелл. А ведь ему отводилась существенная роль в планах Брокклока.
Глубоко вдохнув он с трудом открыл дверь и вошел внутрь. В неярком свете нескольких свечей Джон смог разглядеть двухъярусные кровати и людей, что спали на них. Из-за жуткого запаха пота, дешевого табака и мочи у Брокклока на глаза навернулись слезы. Он задержал дыхание и двинулся вперед меж кроватей.
- Что вам надо, господин хороший? - из темноты раздался довольно неприятный голос.
Джон покрутил головой в поисках говорившего и ему пришлось еще раз вдохнуть здешний воздух.
- Я тут знакомого ищу. Дареллом звать. Ну такой мрачный, неразговорчивый, в шляпе всегда. И на носу шрам. Ух-х-х-х.
Он пошатнулся и схватился за кровать, чтобы не потерять сознание. Из темноты выкатился тип, что, как говорят сам себя поперек шире. Взлохмаченная борода и гнилые зубы - это было первым за что зацепился взгляд Брокклока. Над скопищем гнилых пеньков-зубов выпирал довольно аристократический нос. Он с презрением глянул на зажмурившегося Джона и хмыкнул.
- Да тут полночлежки мазуриков наберется таких.
- Ну, - Брокклок судорожно вздохнул и достал из кармана десять медяков, - Ко всему прочему он рес.
- Ну так сразу бы сказал, - обладатель аристократического носа мгновенно засунул деньги в карман, - Вчерась он  утопал. С компанией вольных. Он еще просил передать, если кто будет спрашивать, что отправился он  в Гелёз.
- Вот как. Кха-кха! Спа... Спасибо.
Брокклок выскочил из ночлежки и вдохнул уличный воздух полной грудью. И тут  перед ним появился тот тип с яблоком и двумя своими подельниками. Первый ничем особенно не был примечателен. Одет был как главарь. А вот второй возвышался над Джоном на целую голову. Тот покосился на кулачища здоровяка с баками, а потом перевел взгляд на человека с яблоком.
- Ну че, репка, - скривился главарь и достал новое яблоко, - С пролетариатом поделиться денежкой не хочешь?
- Хочу, - радушно сказал Джон, - Да вот никак не встречу в здешних местах человека, что на хлеб потом и кровью зарабатывает.
- А мы чё, тебе не по нраву?
- Вы? - Брокклок нахмурился и обошел главаря по кругу, - Ну потом от тебя разит, а вот крови я не вижу. Но это поправимо.
И тут он остановился и резко развернувшись ударил бандита. Тот хотел только откусить яблоко, как оно в одно мгновение оказалось у него во рут с парой зубов. Он упал на мостовую, пуская кровавые сопли и мыча от боли. Не успели двое других понять что сделал формазон, как второй бандит получил пинок в колено и рукоятью трости по лбу. Здоровяк успел схватить Джона за лацкан сюртука и ударить его кулаком в живот. Он, захрипев, выронил трость и безвольно обвис в руке того.
- Ах ты пень, - держась за рассеченный лоб поднялся на ноги второй, - Я тебя сейчас подрежу! 
Он вытащил из сапога нож и перехватил Брокклока у подельника. Джон беззвучно задвигал губами и бандит, считая, что тот уже молит о пощаде, приблизился ближе, чтобы расслышать. И тут Джон двинул кулаком ему в ухо и отпрыгнул в сторону.
- Вы меня разозлили! - он бешено замахал руками, - Я сейчас буду чинить колдунство!
Бандиты замерли на месте, глядя на хаотические пассы руками Брокклока. Наконец он закончил свое красочное представление, замерев на одном месте.
- Вот ты! - выкрикнул Джон и ткнул указательным пальцем в бандита с рассеченным лбом, - Твоя мама Хлоя на том свете не довольна твоим поведением!
- Ты чё несешь?! Моя матушка жива! Ее Гюней зовут!
- Да? Жаль. Ошибка вышла. Но это не важно! Все равно чья-то матушка Хлоя не довольна ТОБОЙ! Ты бил соседских мальчишек! И она говорит, чтобы у тебя руки отсохли!
И как только Брокклок произнес последнее слова, руки бандита безвольно повисли и нож упал на брусчатку. Он с ужасом глянул на свои парализованные конечности, а потом на Джона и заорал в ужасе.
- Ты что творишь, пень?! Я тебя сейчас! Эй, Сими, вдарь ему!
Но его товарищ стоял не шевелясь, переводя полный ужаса и суеверного страха взгляд с колдуна на подельника.
- Тетя Хлоя, - не унимался Джон, - Недовольна, что ты не ходил в школу! Чтобы у тебя ноги отвалились!
Бандит рухнул на мостовую и заорал еще сильнее. Джон же, злорадно посмеявшись, пнул его несколько раз и переключился на здоровяка. Тот, перепуганный насмерть, нечленораздельно замычал и начал пятиться. Колдун же, подняв свою трость и размахивая ею из стороны в стороны, расхохотался.
- А ты веришь в сказки? - спросил он бандита, - В страшные сказки о злых колдунах, что держат в темницах принцесс и натравливают на благородных рыцарей чудовищ?
Здоровяк отрицательно закрутил головой, но потом закивал. Брокклок же, продолжая исполнять роль театрального злодея, состроил страшную рожу и принялся произносить, как показалось бандиту, заклинание. Он вскрикнул от ужаса и попытался бежать, но ноги его не слушались, он словно прирос к месту. За его спиной раздался лязг чего-то металлического об камни мостовой. Источник звука приближался ближе и ближе, а вместе с ним пришел и страх, что охватил бандита. Последнее, что он увидел перед тем как упасть в обморок была призрачная фигура с посохом и застывшем выражением ужаса и отчаяния на лице.
На вопли появился хозяин ночлежки. Впервые на его памяти на улицах «нижнего квартала» обычное ограбление с поножовщиной переросло в нечто иное. Выглянув на улицу он увидел стоящих над тремя, как ему показалось, безжизненными телами недавнего посетителя и жуткого незнакомца в кирасе и маске. Он ойкнул и извинившись за беспокойство захлопнул дверь и подпер ее кроватью.
***
Теодор по возможности избегал многолюдных улиц, петляя в переулках и улочках, куда ночью ни один здравомыслящий не подумает заглянуть. Чуть не нарвавшись на патруль, во главе которого шел Провидец рес, резко свернул в проулок и замер в тени. Во внутреннем кармане сюртука хрустнула жесткая сероватая телеграфная бумага. Брат Максимилиан от имени Магистра в завуалированной форме приказывал Теодору следить за кандидаткой и не поддаваться на провокации со стороны Шварцкопфски. Вот и все. Но Теодор прекрасно понимал, что между строк скрыто больше, чем могло показаться на первый взгляд. Телеграмма просто была пропитана желчью и издевками. При воспоминании о нем рес прокусил до крови нижнюю губу. Мимо него бряцая саблями прошли солдаты. Вытирая платком кровь тот вышел из своего укрытия и двинулся дальше.
Рабочие и не думали прекращать забастовку и ночью. Поначалу Теодор восторгался их решимостью и смелостью выступить против правящего режима, но вскоре на место радости пришла выцветшая апатия, приведшая за собой мутную, словно плафон лампы покрытой копотью ненависти брезгливость. Забастовщики распевали песни, размахивали флагами и вступали в драки друг с другом, прохожими, стражей и солдатами. Стражники в долгу не оставались, дубинками и пинками загоняя дебоширов в арестантские кареты. Но все это не было самым мерзким, что увидел Теодор.
***
- А ну, снимай цацки!
Человек в сюртуке с заплаткой на левом локте схватил жемчужные бусы, висевшие на шее девушки, и дернул. Нитка разорвалась и белые горошины запрыгали по грязной мостовой. Второй, с кривым, поломанным в драке носом, хохотнув, выхватил из ее рук сумочку, а третий наотмашь ударил ее по лицу. Двое других стояли чуть поодаль, похотливо разглядывая юную леди. Девушка упала, дешевая тушь растеклась по ее щекам.
- Это всего лишь бижутерия! Они ничего не стоят! - пробормотала она дрожащим от страха голосом, глядя на грабителей. Третий плюнул ей в лицо и потянулся к серьгам.
Теодор стоял у входа в переулок, наблюдая за происходящим. Он мог бы пройти мимо, но не смог. За несколько секунд он бесшумно преодолел расстояние до тех грабителей, что стояли на стреме. Тело любого реса повинуется разуму и первобытным животным инстинктам. Тем инстинктам, что остались в их крови нетронутыми учеными-евгениками.  И вот сейчас разум Теодора отдал управление телом инстинктам. Первый удар он нанес носком ботинка по голени. Бандит вскрикнул и повалился на мостовую. Второй не успел опомниться, как рес ударил его кулаком в горло. Ему даже на мгновение показалось, что он услышал как ломается трахея человека. Трое грабителей осознали что происходит очень быстро. Они бросили свою жертву и накинулись на Теодора разом, как падальщики нападают на израненного и умирающего хищника.
Рес ударил бандита, вытаскивающего нож из чехла на поясе, в подбородок и тут пелена спала и разум снова смог руководить его телом. Вместе с этим пришла боль в кисти. В следующий момент его ударили по затылку и он упал. Первый бандит, которого ударил рес, поднялся с мостовой и вместе с тремя остальными принялся избивать Теодора, грязно ругаясь и поминая всуе всех семерых богов. Тот, который плюнул девушке в лицо, взял у своего товарища нож. Он сказал, что зарежет Теодора  за мертвого Тэрна. Но осуществить задуманное он не успел. Раздался выстрел и все четверо разом оглянулись. Девушка, про которую они забыли, стояла в пяти шагах от них ,сжимая в руках короткорствольный револьвер.
- Сука косая! - выкрикнул главарь.
И тут раздался жалобный всхлипывающий звук. Их товарищ, тот у кого был кривой нос, держался за пах, оседая на землю. На штанах проступило красное пятно и по штанинам потекла моча перемешанная с кровью.
- Эта сучка! - грабитель повалился на бок и срывался чуть ли не на визг,  - Эта сучка мне яйца прострелила!
После отгремевшего эха выстрела вдалеке зазвучал свисток и грабители тут же бросились бежать позабыв про своих товарищей. Теодор медленно поднялся с холодной брусчатки, подобрав очки. Он схватился за бок и скривился от боли. Как ему показалось, несколько ребер ему сломали.
- Не подходи ко мне! - взвизгнула девушка, - Рес!
Последние слово  было сродни плевку, проклятью, оскорблению. Теодор закашлял и надел очки. Одно из стекол треснуло, но это его сейчас не волновало. Девушка повторила приказ и палец ее задрожал на спусковом крючке. Рес поднял руки и сделал шаг назад. И тут раздался выстрел. Теодор покачнулся, чуть не упав. Боль была ужасна, но сознание он не потерял. Рес опустил взгляд вниз, глядя простреленную ногу.  И снова в его ушах зазвенело, и все происходящее стало блеклым, звуки стали приглушенным и он смог различить стук сердца. Сердца девушки с револьвером. Рес сделал шаг ей навстречу и зарычал.
***
- О, господин Джон! - лепетала пьяная Бринхильд, - Фы такой благородный! Фы есть... Дайте я фас поцелую!
- Нет-нет-нет! - он с ужасом замотал головой, - Давайте я вас доведу. То есть донесу да квартиры. А вот там уже можно и. То есть нет. Потом. Завтра. А лучше в следующем году.
Бринхильд снимала чердачный этаж в трехэтажном доме и Шварцкопфски пережил не мало страшных минут, грозивших закончиться «поцелуем ф щешку» за время пути до чердака. Он достал ключ из кармана, чтобы открыть дверь, но та была не заперта. Колдун приоткрыл ее и занес пьяную ведьму внутрь. За перегородкой, отделявшей коридор от комнаты, горела свеча. Шварцкопфски, кряхтя, затащил девушку в комнату и положил на продавленный диван, что был кроватью.
- С возвращением.
В углу у окна на стуле сидел Теодор. Разбитая губа, рассеченная бровь и несколько кровоподтеков на лице. Правая штанина, вся в крови, была разорвана и рес, прижав правую руку к груди, неумело перебинтовывал рану. Увидев это Джон хмыкнул и, взяв второй стул, сел рядом.
- Ввязался в драку, - пояснил Теодор, - Очень глупо. А в конце подстрелили.
- Бандиты?
Джон разглядывал огнестрельную рану, наклонив голову на бок, и стучал тростью по сапогам.
- Нет. Совсем не бандиты. Меня подстрелила та, кого я должен был спасти. Хе. Смешно. Она так перепугалась, что сбежала потом.
- Подумаешь. В следующий раз будет думать, прежде чем стрелять.
- Не будет, - равнодушным голосом сказал рес, - Она уронила револьвер, когда убегала. Хотя она купит новый.
- Непременно, - улыбнулся колдун, и его лицо стало еще длиннее, - Нет, ну что вы делаете? Ну кто так перевязывает? Вы пулю вытащили?
- У меня нет инструментов, - пожал плечами рес, - Да и кость раздроблена.
Колдун приказал ему разбинтовать ногу и когда Теодор это сделал, тот приложил руки к ране и сказал, чтобы рес орал потише. Не успел тот ничего сказать, как он ощутил что пуля в ноге начала движение вверх. От боли Теодор выгнулся дугой и стиснул зубы, он стонал от нестерпимой боли. Шварцкопфски  сидел с закрытыми глазами и сбивчиво дышал. На лбу его выступил пот, и меж бровей появилась глубокая складка. Рес уже выл от боли, когда пуля вылезла из раны и упала на пол. Бринхильд что-то сонно пробормотала и с блаженной улыбкой повернулась на другой бок. Следом на Теодора накатила волна боли с которой ничто не могло сравниться. Он стонал, завывал и не находил себе места. Он чувствовал как осколки кости медленно собираются вместе, как начинают срастаться. Рес не выдержал и завыл в полный голос.
***
Джон смыл с ладоней кровь и умылся. Руки его тряслись и сам он чувствовал себя как половая тряпка. Опираясь на стену он добрел до кресла и рухнул в его пыльные объятия. Теодор же, переодетый во все чистое и с перебинтованной ногой сидел на стуле у окна и, морщась, сгибал пальцы правой руки.
- Спасибо, - наконец сказал он, - Сестра Бринхилиьд смогла бы сделать тоже самое. Но гораздо медленнее.
- Я это сделал не для вас, господин Теодор, а для себя, - колдун отмахнулся, -  Я бы мог скинуть вас в кювет и продолжить путь один. Но мне было бы ужасно скучно.
- Ясно. Кстати, а как вам общение с сестрой Бринхильд?
- Ой, - Шварцкопфски передернуло, - Общаться с ней конечно интересно. Редко можно встретить таких умных женщин. Но она постоянно лезла ко мне с намерением поцеловать.
Он снова поморщился и передернул плечами. На лице реса появилось жалкое подобие улыбки. Бринхильд снова что-то пробубнила во сне.
- Шварцкопфски, вы не против задушевного разговора?
- Не откажусь.
Рес придвинул к себе свечной огарок и задумался на несколько минут. Но когда он начал говорить лицо у колдуна вытянулось от удивления, и он даже перестал стучать своей черной тростью по подошвам сапог. Полуторачасовой монолог Теодора, охватывающий эзотерическую, историческую, политическую и социальную стороны жизни общества, ненависть к людям, ставшим просто «желудками на ножках», перемежаемая нападками на правителей, жрецов и оккультные общества захлестнула Джона, накрыв с головой идеями переосмысления философских идей эпохи и сомнениями в правильном пути развития мира. Колдун больше не слушал, а смотрел на Теодора. На это маленькое выступление. На его перекошенное лицо, удивляясь избытку той энергии, что переполняла реса. На мгновение Джон даже хотел вскочить с места и обнять Теодора, пожать ему руку, ну или помочь ему в донесении этих идей до народных масс. Под конец своего выступления рес сорвался чуть ли не на крик, когда Бринхильд, зевнув, так что рот открылся чуть ли не от уха до уха, привстала с дивана и, так и не открыв глаза, пробормотала что-то о кровавых режимах и необходимости военного переворота, после чего она снова уснула.
- Ну, что я могу сказать, - колдун насмешливо глядел на взмыленного реса, - Идеи ваши третий сорт. Столько всяких людей их пережевывали, что теперь это просто манная каша.
Теодор хотел что-то сказать, но Шварцкопфски поднял руку в знак молчания и принялся рыться в карманах сюртука.
- Я тут совершено случайно набрел на одну книжную лавку. И там мне из-под полы продали вот это.
Он извлек из кармана  тонкую, размером чуть больше его ладони книгу в обложке из затертого картона. Он бережно протянул ее ресу. Раскрыв ее тот удивился — сероватые листки были нарезаны из писчей бумаги довольно плохого качества, а текст был набран на пишущей машинке. Титульный лист с оторванным уголком носил на себе круг от кофейной чашки и несколько истершуюся надпись.
- Сакральный путь к Черным Вратам, - задумчиво прочитал рес, - Впервые встречаю такую книгу. А кто автор?
На это Джон пожал плечами.
- Очень интересное чтиво, кстати. Каюсь, я прочитал только пару страниц, но могу утверждать, что автор пишет точь-в-точь о том же, что вы тут мне рассказывали. Но гораздо глубже,  красивее и с метафорами. Хотя я не понял что такое «моноугольник», ну да ладно. Да, и вот еще кое-что.
Колдун встал с кресла и подойдя к ресу зашептал ему в ухо.
- Будьте осторожны, господин Теодор. Ваше Общество думает что сможет обмануть гроссадмирала Неймана, но я боюсь, что он вас уничтожит раньше чем вы скажете «либеральные реформы». Я надеюсь у вас есть в Обществе те, кому вы можете доверять?
- Да, - удивлено кивнул тот, - Наберется пару человек. А вы думаете что он может так поступить?
- Обязательно, - кивнул колдун, садясь на свое место, - Скажите им готовить чемоданы и быть настороже. Даже я опасаюсь за свою жизнь.
Тут он замолчал и покрутил трость в руках.
- Вы меня спрашивали кто я, так? - выйдя из раздумья, продолжил Шварцкопфски, - Ну если уж мы говорим по душам, то я вам отвечу. Я преподаю метафизику в Теринском Институте.
- Я думал о чем-то подобном. Ладно, пора спать. Завтра нам нужно собраться в дорогу.
Но тут Джон сказал что завтра они будут тут и послезавтра тоже. Да и вообще, проведут всю неделю в квартире Бринхильд. По словам колдуна ему не нужен рес с неправильно сросшейся костью. На вопрос о Индигне, он заявил, что устроит так, что она сделает крюк и поедет в Гелёз. Так что у них будет целая неделя. На вопрос как он это сделает, Шварцкопфски, лукаво улыбнувшись и ничего не ответив, погасил свечу.
Глава 28
Солнце робко поднялось из-за руин Адриаполя и залило расплавленным золотом город, утопающий в кипарисах, пальмах и цветущих орхидеях. О событиях прошедшей ночи напоминали разбитые витрины, мусор, флаги на улицах и слоняющиеся не выспавшиеся стражники. «Крушащий Бури» давно покинул причальную вышку, оставив военный дирижабль в одиночестве взирать сверху на начавшую наполняться людьми паутину улиц  Тариониса. Раздался призывный клич с башни храма Т-троз'Пал, звавший верующих на молитву. Открывались базары, торгующие специями и сладостями. Вот из открытого окна раздалось шипение граммофона, а следом над крышами понеслась музыка. Солдат, стоявший на карауле у здания городского совета, начал тихо подпевать песне. Мимо него прошла вереница монахинь, что шли опустив взгляд к земле в знак смирения, как и приписывает вера Мотто. На углу спорили купец-ролдрец и кучер-латерец, причем каждый на своем родном языке. Город пробуждался, город жил.
***
Утро Индигны Сэведж, как и любого марикийца, началось с чашки черного кофе и бутерброда с козьим сыром, оливками и салатом. Она сидела у закрытого ставнями окна, разглядывая через щель городской пейзаж. Гостиница располагалась на холме, и вид с этого места на бело-желтый Тарионис, построенный из мрамора и песчаника, был потрясающим. Послушница чихнула, когда ветерок принес запах специй и моря. Вдалеке раздался тягучий гудок парохода. Девушка, сморщившись, чихнула еще пару раз, после она потерла нос, упомянув опостылевшую корицу и тмин.
Демон вернулся примерно через час с запечатанным тюком, на котором болталась пара сургучовых печатей. Кинув на кровать свою ношу, он тут же принялся выпрашивать у послушницы второй бутерброд. Девушка, схватив тот, надкусила со всех сторон и положила обратно на тарелку. Демон, раздражено зарычав,  уселся на кровать, отвернувшись от Индигны.
Когда же девушка принялась разбирать принесенный Тимом тюк, тот принялся ругаться с послушницей по поводу ее теплых вещей, которые придется ему тащить в рюкзаке. Разгоревшийся между ними спор в итоге окончился в пользу девушки. Она собрала все свои вещи в рюкзак и приказала Тиму собираться.
***
Утро Джона Брокклока началось со стакана кипяченой воды. Всю ночь он не спал обдумывая задуманное и к утру голова у него начала болеть. Держась за спину и проклиная диван в котором провел ночь, колдун покинул квартиру Бринхильд. Она все еще спала под простынью, которой Джон прикрыл ее еще ночью, чтобы потом не портить себе настроение. Теодор к этому времени уже не спал. Рес с упоением читал книгу, презентованную ему колдуном. Тот решил не мешать ресу и, тихо прикрыв за собой дверь, спустился по лестнице. Оказавшись на улице колдун долго раздумывал над своими последующими действиями. Четкого плана у него не было, но все же Брокклок решил рискнуть.
***
- Итак, - Индигна расхаживала по комнате, заложив руки за спину, - Что мы имеем?
Тут она остановилась и глянула на демона, который доедал надкушенный бутерброд. Поняв что ему задали вопрос, Тим что-то пытался сказать, но с набитым ртом это не получилось.
- Именно, - кивнула ему девушка, словно поняв что говорил демон, - С одной стороны меня хочет найти мачеха с другой - некий Брокклок. И вот тут кроется основная проблема. Что хочет тетя Лариана понятно всем присутствующим, я надеюсь. А вот что нужно Брокклоку мне не ясно.
- Это тебя пугает?
- Да, Aversa[1] его поглоти! - послушница схватила демона за лацканы пиджака, - Я никак ночью заснуть не могла! Мне кажется, что вокруг меня сплошь подкупленные моей мачехой и Брокклоком! И мне кажется что этот бородатый хлыщ управляет каждым моим шагом!
- Знаешь, по моему у тебя паранойя. Причем в особо острой форме.
- Мне так и чудится, - на слова демона она не обратила внимание, - Что все вокруг действуют по тайному сговору. Весь город против меня. А за моей спиной маячит Форгалл. И все это...
- Индигна!
- Что?!
Повисла долгое молчание, в течении которого послушница уставившись на Тима красными глазами, начала бубнить себе под нос. Демон отодвинулся от нее подальше и предложил ей немного поспать. В ответ она лишь рассмеялась, сказав, что ОНИ этого только и ждут. С огромным трудом Тим все же смог уговорить послушницу лечь спать. Сам же он пообещал ей, что отправится на поиск возможности уехать из города. Когда он вышел из комнаты, то услышал, как девушка подпирает дверь креслом.
- Просто прекрасно, - вздохнул Тим, - Призвавшая меня не только скряга, но теперь еще и помешанная на заговорах.
***
Используя весь свой талант убеждения и колдовство, Брокклоку удалось распространить в районе, где находилась гостиница слух о том, что на дороге в Каппадокию устроили облаву на бандитов. Он рассчитывал, что Индигна поведется на этот обман и направится в Гелёз. Но в полной мере осуществить задуманное он не успел. Несколько раз его останавливали патрули, командовали которыми Провидцы. Они спрашивали о роде занятий, и не интересуется ли Джон Maleficarum Reliquiae[2]. На что тот принимался вдохновенно врать, что является внештатным сотрудником библиотеки Теринского Института. И по роду своей деятельности контактировал с редчайшими книгами, такими как Некрономикон и рукопись Эбона. Услышав о запретных книгах, Провидцы спешили уйти как можно дальше от Брокклока.
Из гостиницы вышел демон и засунув руки в карманы направился вниз по улице. Колдун следовал за ним, надеясь что его план сработает. В первую очередь Тим отправился к ростовщику и обменял золотые гульдены на альдейские деньги. Выйдя из ростовщической лавки он долго блуждал по торговому району, пока примерно через час не набрел на аптеку.
***
- И будьте добры, - Бринхильд попыталась разобрать почерк Теодора, - Полынь. Ф настойке и... А что у фас еще есть из... Депримирующих средстф?
Аптекарь сурово взглянул на девушку, прячущую лицо за вуалью, и та принялась оправдываться, что это нужно ее знакомому.
- Могу порекомендовать седативные смеси, - наконец сказал аптекарь, - Или бромид натрия.
Бринхильд задумалась, так как не знала, что будет лучше для Теодора, когда на помощь ей решил придти Тим. Он некоторое время стоял в очереди, разглядывая загадочную девушку и тут ему выпал шанс купить лекарства для Индигны, а заодно и приударить за незнакомкой.
- Лучше взять смесь, - он вылез из очереди и подошел к Бринхильд, - Давай сюда две штуки люминала.
Бринхильд отвлеклась от листка и обернулась к Тиму. Засмущавшись она одернула вуаль, боясь как бы он не увидел ее лицо.
- Я думаю вам нужна помощь, - как настоящей кавалер он взял девушку за руку, - Юная леди.
- О фы, такой... Такой галантный!
***
Брокклок не поверил своим глазам, когда увидел Бринхильд выходящую из аптеки под руку с Тимом. На мгновение он замер от удивления, но в следующий момент он готов был расхохотаться. Колдун представил себе? как этот демон приподнимет вуаль и увидит непередаваемую красоту изуродованной ведьмы. Он чуть ли не вприпрыжку последовал за ними, не желая пропустить это представление. Демон всю дорогу что-то рассказывал ведьме, а та смущено хихикала. Когда они почти дошли до дома, где жила Бринхильд, демон свернул в проулок вместе с девушкой. Джон поспешил за ними не желая пропускать ни секунды грядущего представления. Он осторожно выглянул из-за угла. Ведьма и Тим стояли в шагах десяти от колдуна, но тот прекрасно слышал о чем они говорят.
- Господин Тим, - девушка снова одернула вуаль, - Это слишком быстро для меня. Я не могу.
- Всего лишь один поцелуй, леди Бринхильд. Всего один поцелуй.
- Я... Я... Нет! Фы федь не знаете какая я на самом деле. Фы убежите.
- Я не малодушный трус, - с этими словами он приподнял вуаль.
Не прошло и секунды, как демон стремительно вылетел из переулка и помчался прочь, чуть не сбив Брокклока с ног. А следом раздалось рыдание Бринхильд. Джон кинулся к сидящей на земле девушке, что размазывала слезы по щекам. Он поднял ее земли и прижал к себе. Ведьма уткнулась носом в его сюртук и что-то попыталась сказать. Брокклок по отечески погладил ее по голове, понимая что сюртук придется как следует постирать.
- Я шудофище, - наконец смогла произнести ведьма, - Я шудофище, господин Шфарцкопфски. Лушше я тогда умерла. Я не могу так больше жить. Скрыфать сфое лицо.
- Ну успокойтесь. Если честно я вас до сих пор слегка побаиваюсь. Но тут надо привыкнуть. Вот в вашем Обществе вы ведь не ходите в этой дурацкой вуали?
- Нет.
- Вот видите, - Брокклок подобрал с земли шляпку Бринхильд и отряхнул ее, - Вас не воспринимают как чудовище. Как говорят — главное внутренний мир человека. Избито конечно, но правдиво.
Он отдал шляпку прекратившей плакать девушке. И она снова спрятала свое изуродованное лицо под вуалью.
- А што фы здесь делаете, господин Шфарцкопфски? - с подозрением спросила она.
- Если честно, то следил за тем юношей. Он... Ну скажем слуга у той кандидатки за которой присматривает Теодор.
- Теперь понятно пошему он меня распрашифал о ближайших городах. Они куда-то едут как гофорил брат Теодор.
- Погодите-погодите, - прервал ее колдун, - А что вы ему сказали?
- Ну, как я слышала, на дороге в Каппадокию началась облафа бандитоф. И там очень много фоенных.
- Да-а-а?! - Джон не мог поверить, что его вранье дало такие необычные всходы.
- Да. А што слушилось?
- Я вас обожаю, леди Бринхильд! - закричал Джон во все горло и, подняв вуаль, поцеловал ведьму в щеку.
Она, не ожидав такого, упала в обморок.
***
Брокклок стоял перед умывальником и мочил полотенце. Хоть он почти привык к внешнему виду ведьмы, поцеловать ее было крайне необдуманным поступком. После этого ему пришлось тащить потерявшую сознание Бринхильд, как и прошлой ночью, на чердак. А потом еще и бежать в аптеку за нюхательной солью, так как у хозяйки дома, глухой карги даже пыли не выпросишь. Заодно ему пришлось покупать лекарство для Теодора на последние медяки, ведь демон сбежал с обеими склянками люминала.
Приложив холодное полотенце ко лбу, он вернулся в комнату и накапал в стакан с водой двадцать капель люминала. Выпив лекарство, он в изнеможении плюхнулся в кресло. После всей этой беготни на жаре головная боль стала просто невыносимой. Бринхильд и Теодор спорили уже три часа подряд. И все их распри крутились вокруг книги «Сакральный путь к Черным Вратам». Рес превозносил творение неизвестного автора, утверждая, что идеологическим ядром их Общества должен стать данный манифест. Бринхильд ставила под сомнение идеи о полном возвращении к традиционному обществу и отказе от научно-технического прогресса. Но и ведьма, и рес были согласны с автором о дном — в неизбежном появлении общества потребления.
- Зачатки этого общества видны уже сейчас, - рассуждал Теодор, - И по другому быть не может. Человечество в своем развитии должно пройти через него.
- Но это может прифести к деградации шелофешестфа! - возражала Бринхильд, - Фот к примеру ши. Ф их общестфе отсутстфует разделение. И классов как таковых нет. Они фсе рафны ф сфоих прафах.
- Согласен. Но тут надо учитывать, что они не люди. Они туаты. У них совершено другой тип мышления. Они трудятся не для блага одного, а на благо коллектива. А такие человеческие понятия как зависть, нажива им не понятны. Вот вы хоть раз видели хоть одного ши-дельца?
- Ф этом фсе дело. Они могут фытеснить фсех людей с Эренеи шерез каких-то сто-сто пятьдесят лет! Их уже по всей Эренеи фосемь миллионоф! Фдумайтесь ф эту цифру!
- Я не согласен, что человечество деградирует, - рес придвинулся вместе со стулом ближе к столу, - Да, когда человечество перейдет к «третьей» форме общества, то оно будет проигрывать ши. И я боюсь, что  в будущем это может перерасти в войну.
- Согласна. Но если фсе же фсе пойдет по худшему фарианту?
- Тогда в Эренее останутся только ши и ресы, - усмехнулся Теодор.
Спор членов Crux Mundi[3] и не думал прекращаться, но Джон уснул, так и не узнав чем все закончилось.
***
Индигна проснулась и чувствовала себя вполне сносно. Страх перед мачехой и колдуном отступил на второй план и больше не тревожил послушницу. Вскочив с кровати она распахнула окно и в комнату ворвался свет. Чихнув девушка, радостно напевая, принялась одеваться. Одев блузку и короткую юбку она принялась отодвигать кресло от двери и услышала скребущий звук. С опаской выглянув в коридор увидела там Тима, сидящего прямо на полу. От него несло лекарством, а в руке был наполовину пустой пузырек  люминала. Марикийка дотронулась до плеча демона, и тот повернул голову в ее сторону. Его рог шкрябнул по стене. Мутные глаза и совершено бесстрастное лицо Тима перепугали марикийку. Она не знала как фенобарбитал действуют на демонов. Особенно в таком количестве.
- Знаешь, - тихим потухшим голосом сказал он, - Сегодня со мной случилось нечто такое, что навсегда изменило мою жизнь.
Он допил люминал и с трудом поднялся на ноги. Шаркающей стариковской походкой он вошел в комнату и сел на кровать. Его качало из стороны в сторону и казалось что он вот-вот заснет.
- Я многое понял... Как думаешь... Демонов берут в монастыри? Приму остриг и уйду от суетного мира...
Он достал из кармана вторую склянку с люминалом, но Индигна ее отобрала. С удивлением демон уставился на свою пустую руку, пытаясь понять куда исчезло лекарство.
- После... Сегодняшнего... Я вряд ли еще... Блудить... Буду...
Тим покачнулся еще раз и, упав на кровать, захрапел. Послушница, сокрушенно вздохнув, спрятала склянку с лекарством и полезла в свой рюкзак.
- Где мой кошелек?! - она быстро обнаружила пропажу и принялась трясти спящего демона, - Куда ты дел мои деньги?!
***
Вечера в Тарионисе сказочны. Любого путешественника покоряют бархатные сумерки этого древнего города. Вечерний морской бриз, аромат орхидей и шелест пальм словно переносят вас во времена Первой Империи. Тарионис — ворота в сказки и предания юга. Именно так его называют и путешественники, и жители этого прекрасного города. Вдалеке звучала музыка и раздавались гудки пароходов, а улица была освещена электрическими фонарями. Но это нисколько не мешало Брокклоку погрузиться в воспоминания, как он впервые посетил Тарионис. Триста лет назад город был столь же прекрасен. Его не испортили ни фабричные трубы, ни паровые двигатели. Он прибыл вместе с императором Констелари в этот чудный город во время войны с маггрибами. Именно Архвальд решил защитить молодое королевство Альдея от армии, что пришла из пустынь. Именно Констелари был первым, кто признал молодое королевство. И вся ирония в том, как Альдея и Протектор отплатили дочери Императора-Некроманта и Архвальду. Колдун отогнал от себя мрачные мысли и стряхнул с плеча мохнатого паука, упавшего с пальмы. Джон выглянул из-за угла. У черного хода гостиницы стояла фельдшерская карета . Возница, зевнул и дернул поводья. Лошадь всхрапнула, переступая копытами.
- Да идем мы уже, идем! - раздался голос Индигны.
Через мгновение марикийка, в наряде диакониссы, вышла на улицу, поправляя на ходу повязку-платок. Следом за ней вышел демон, в одежде санитара, которую позаимствовал еще в Фолёсее. Оглядев друг друга, эта парочка села в карету.
- Что зеваешь, - высунулась из окошка девушка, - Трогай!
Кучер щелкнул кнутом, и карета неспешно покатила по мостовой.
- Я до сих пор сомневаюсь, что это была хорошая идея.
- Чем тебе моя идея не нравится? - Тим достал из рюкзака книгу Мендокса, - По-моему самое то. Ах, мы с тобой двое несчастных влюбленных! Твоя злая мачеха не понимает наших чувств и поэтому нам приходится скрываться!
Он закатил глаза и заломил руки, но Индигна только сильнее нахмурилась.
- Я не про это, дурья твоя рогатая башка. Я про путь в Гелёс. Ехать туда бессмысленно и...
- И это все подстроено или твоей мачехой или тем колдуном? Смотри, будь настороже — вдруг за каждым поворотом или кустом притаилось по соглядатаю или Брокклоку?
- Ты городишь всякую чушь, потому что до сих пор не отошел от фенобарбитала?
Демон, обидевшись, уткнулся в книгу, когда Индигна достала из рюкзака склянку с лекарством.
[1] Aversa (лат.) изнанка
[2] Maleficarum Reliquiae (лат.) Поганое Наследие
[3] Crux Mundi (лат.) Крест Мира