Девушка, которая искала. Часть 1

Часть 1

    Эта история положила свое начало ещё в юношестве. Я была студенткой медицинского колледжа и училась довольно не плохо. Медицину я выбрала не случайно. С самого детства мне была назначена роль «проблемного» ребенка. Да, я доставила хлопот своей матери неизвестно откуда появляющимися  болячками. Мы были постоянными клиентами местной поликлиники. Будучи любознательным ребенком, я сразу обратила внимание на множество, как тогда мне казалось, интересных вещей: белый халат, стетоскоп, ростомер и другие предметы, которые обычно имеются в кабинетах педиатров. Ожидая своей очереди в фойе можно было резвиться с другими детьми, считая квадраты на линолеуме или просто бегая наперегонки. Мой участковый врач была женщиной строгой, но доброй. Она всегда внимательно меня разглядывала, невзирая на наши частые визиты, а затем выписывала очередной рецепт. И мне нравилось как она это делает. В те детские времена я для себя решила, что обязательно стану работником медицины.
   В школьные годы, на фоне множества интересных предметов разной направленности, моя детская мечта как-то поблекла. Болеть я стала реже, и мы с мамой уже не так часто появлялись в привычном заведении. География и естествознание наводили меня на мысль о путешествиях и разного рода изучением народов и их культуры. Я зачитывалась журналом «Вокруг света» и прочими редкими и дорогими изданиями, которые удавалось как-то найти, выменять или купить на сэкономленные карманные деньги. Иногда за столом, родители спрашивали у меня о моем выборе профессии, заранее зная о том, что выбирать особо было нечего. Быть может, они надеялись подобрать мне профессию близкую к желаемой или как-то перенаправить мысль на реальность. Я всегда уходила от прямого ответа. Уходила, потому что заранее знала о реакции. То, чего я серьезно желала, могло быть только мечтой, несбыточной мечтой. 
   Когда я заканчивала десятый класс, от тяжелой болезни умер мой отец. Рак застал его врасплох. Пока наша нерасторопная медицина смогла определить диагноз, было уже поздно. В течении нескольких месяцев мы сначала пережили всё, что связано с этой ужасной болезнью, а затем всё, что связано с похоронами. Мама тяжело переносила жизнь без человека, с которым прожила двадцать лет. Она словно померкла. Выполняя свои обычные домашние дела, она могла неожиданно сесть и зарыдать. Я понимала, что это нахлынувшие воспоминания. И только всегда веселый и не по годам умный брат Антошка мог ее утешить. В свои семь лет он нередко удивлял нас своим необычным взглядом на жизнь. Сказать, что Антошка был оптимистом, значит ничего не сказать. Его оптимизм был подкреплен какой-то мощной философской основой, которая чувствовалась интуитивно: сначала по необычным рисункам, а потом по глубоким и емким высказываниям. Когда у матери наступал очередной  приступ рыдания, Антон подходил к ней, гладил по голове, как ребенка, и говорил:
- Не переживай мама, папа просто перешел в другой мир. Значит, так задумано Богом. Бог нас всех любит, поэтому все, что случается правильно. Это продиктовано любовью. Мы просто не знаем все и не можем все знать. Настанет время, и мы все снова будем вместе…
Мама, всхлипывая и постепенно успокаиваясь, обнимала Антона и говорила:
- Вы – единственное, что у меня осталось! 
Видя на живом примере, как болезнь может поглотить человека, я снова вернулась к мысли о медицине. Я взрослела и понимала, что маме тяжело в одиночку поднимать нас двоих. Пора было расставаться с детскими мечтами. Я, что называется, огляделась вокруг и поняла, что медицина имеет много плюсов. Во-первых, можно работать поблизости. Во-вторых, я надеялась, что медицинские знания и связи помогут уберечь нашу наполовину осиротевшую семью от подобных несчастий.
Ближайшее медицинское учебное заведение находилось не так далеко – примерно около восьмидесяти километров от нашего городка. Медицинский колледж в те времена набирал обороты популярности. В стране  вводилось платное образование, но бюджетные места всё ещё были. Когда я приехала в колледж на день открытых дверей и послушала местные разговоры, то поняла, что конкурс на бесплатные места просто огромен. Платное обучение нашей семье было не под силу. Расстроенная, я сообщила маме обо всем, что услышала. Она не успела ничего ответить, потому что в наш разговор неожиданно вмешался Антон. Он, листая мой дневник без спросу, строго и уверенно как это сделал бы отец, сказал в мой адрес:
- Анна, исправь биологию на пятерку. Потом вместе пойдем к нашему директору. Ты поступишь.
Мама, улыбнувшись, поддержала:
- Поступишь! Тем более если сам Антон берется за дело!
   Я не восприняла близко к сердцу, высказывание брата. Мало ли какая фантазия взбредет в детскую голову. Ближе к выпускному экзамену я поняла, что биологию действительно придется исправить. Антон оказался прав! Выяснилось, что этот предмет один из ключевых при отборе кандидатов по медицинской направленности. Я принялась усиленно готовиться и исправила оценку. А потом никак не ожидала, что после этого первоклассник Антон исполнит задуманное и сказанное по поводу похода к директору. Мы встретились после уроков у выхода на первом этаже, как это делали всегда, когда занятия заканчивались одновременно. Братишка ожидал меня и радостно улыбнулся при встрече, затем взял за руку и повел обратно к лестничному маршу. Я удивленно попыталась возразить такому поведению:
- Антон, куда ты меня ведешь?!
- Нужно сделать одно дело. – специально не вдаваясь в подробности, выпалил брат. Так мы оказались в приемной. И в этот миг я вспомнила про его задумку. Но я не знала, что именно затеял Антон.
   Тут я обнаружила, что секретарь, Лидия Семеновна, мирно сидевшая за письменным столом с телефонами, ждала их:
 - А, Антон и Аня! Проходите, Василий Степанович ждет вас.
Пока я приходила в себя от осознания того, что мой брат хитроумно провернул такую операцию, я очутилась в кабинете у директора. Природная скромность не позволяла мне вот просто так без дела входить в кабинеты преподавателей, тем более директора, и я уже начала соображать, как оправдаться. Но, Антон, деловито начал свой монолог:
- Здравствуйте, Василий Степанович!
- Здравствуйте! – улыбаясь, и с большим любопытством во взгляде ответил директор. – Ну-с, с чем пожаловали? Что за личный вопрос?
Мне стало ясно, что директор был предупрежден о визите Антона. Я молчала, наблюдая за развитием событий.
- Василий Степанович, извините за беспокойство, но нам с Аней нужен всего лишь один совет.
Директор добродушно смотрел на Антона:
- Да, я слушаю, Антон, что за совет?
- Аня собирается поступать в медицинский колледж. Но выяснилось, что на бесплатные места большой конкурс – двенадцать человек на одно место. Аня отличница теперь. Как можно сделать так, чтобы она поступила?
Я сгорала от стыда от такой нескромности своего брата. Хотелось провалиться, сбежать, но Антон крепко держал мою руку и дергаться, вырывая её, было бы некрасиво.
Василий Степанович вдруг погрустнел и со вздохом произнес:
- Стараться нужно, Антон, стараться.
Антон наивно улыбнулся и сделал вывод:
 - То есть, если Аня будет изо всех сил стараться, то она обязательно поступит?
Мне стало ясно, что Антон принялся разыгрывать роль глупого первоклашки. Он и так знал, что одного старания недостаточно.
Директор, не подозревая о не дюжих способностях моего брата, оказался в неловком положении. Ответить утвердительно - значит соврать, ответить отрицательно - значит убить последнюю надежду.  Он молчал, думая, что выбрать.
Антон понимал, что независимо от ответа директора, его цель достигнута, поэтому он попытался оборвать тяжелые раздумья Василия Степановича и громко воскликнул:
- Я кажется понял! Спасибо Василий Степанович! Я вот здесь у вас в кабинете все понял! Пойдем Аня!
 Антон вывел меня за руку из кабинета директора и, закрывая за собой дверь, еще раз его поблагодарил. А Василий Степанович, глубоко погрузившись в себя, так и остался сидеть неподвижным.

  В итоге, я поступила на бюджетное место. Одинаковые результаты были еще у троих девушек, но взяли именно меня. Когда я сообщила семье эту радостную новость, Антон со смехом заявил:
- Это из-за пятерки по биологии!