Пермяк солёны уши

Зимой 1977года Минбыт РСФСР организовал в Москве на основе республиканского фотоконкурса службы быта недельный семинар. Собрался своеобразный Съезд фотографов-бытовиков с целью обмена опытом, общего повышения качества работ и развития творчества среди авторов. Коллеги были рады, предоставленной возможностью уйти от каждодневной рутины и пообщаться в своей среде. В общей массе представительного форума привлекал внимание солидный фотограф лет пятидесяти. Он с интересом посещал все экскурсии, семинарские занятия и выставки вместе со всеми. Однако, держался особняком, предпочитая оживлённо беседовать только с двумя миловидными дамами, сопровождавшими его. Коллеги тоже сторонились, но его это никак не задевало. Моё любопытство по поводу одиозной личности удовлетворил фотограф-приятель из Калуги. На мой вопрос он ответил, почему-то с высокомерным пренебрежением к заинтересовавшему меня человеку:
«А, этот-то? Пермяк-солёны уши… со своими женами!» – потом добавил:
«А третья дома с ребятишками сидит. У него их десять… или одиннадцать – не помню!»
«Жен?!!» – изумился я.
«Да, нет! Детей!» – поправился он.
Я, конечно, удивился, но не разделил активного пренебрежения калужанина к пермяку, и всё-таки некоторое отчуждение испытал. Две жены… и третья дома… это было, мягко говоря, непривычно.
И всё-таки, любопытство моё возрастало. Тем более что они, хотя не выпячивали, но и не стремились скрывать эту, с точки зрения морали того времени, ненормальность. Пермяк и его дамы непринуждённо беседовали между собой, заинтересованно обсуждали достоинства произведений выставки, оживлённо участвовали в дискуссиях. Они не демонстрировали какой-то показухи, однако, относились друг к другу, очень бережно, предупредительно, вежливо и не нарочито. Взгляды, которыми они обменивались между собой, были полны нежности и уважения без намёка на ревность между женщинами. Это была действительно семья, хотя и странная. Мне очень хотелось пообщаться с ними, но разница в возрасте не позволила мне без повода нарушить их идиллию. Оставалось наблюдать за ними издалека.
Наконец, нашёлся повод. Я увидел Пермяка, когда он в одиночестве рассматривал мои необычные фотографии в экспозиции. Улучив момент, я подошёл как автор. Он в ответ, дружелюбно представился мне по имени отчеству и задал много заинтересованных вопросов по поводу моих работ. Я с радостью рассказывал ему и секреты техники исполнения, и свои творческие планы. После десяти минут беседы, ощутив с его стороны неподдельный интерес ко мне, я почему-то решил, что, наконец-то смогу удовлетворить своё любопытство. Когда его вопросы иссякли, я спросил его напрямик о его семье. Что бы сгладить неловкость, я попытался придать вопросу чуточку юмора, но неудачно, поэтому вопрос прозвучал бестактно, грубо, может быть, даже с некоторой насмешкой. Пермяк пристально посмотрел на меня, и видимо, уловив в моём взгляде праздное любопытство, поскучнел, и сказал, отвлечённо, с некоторым сожалением:
«И ты туда же?» – потом, перейдя на «Вы», продолжил вежливо, но жёстко:
«Это наша личная жизнь, и Вас не касается!» – увидев, что я стушевался, несколько смягчился и добавил на прощание.
«Желаю Вам ТВОРЧЕСКИХ успехов!»
Провожая его взглядом, я с сожалением понял, что из-за моей нетерпеливости, и скорее даже, глупости передо мной захлопнулась интересная судьба. Мне пришлось довольствоваться рассказом коллеги из Вологды, который знал Пермяка с молодых лет:

«…Рано поженившись, юные молодожёны души друг в друге не чаяли, и как свидетельство счастья погодками появились сын с дочерью. Молодой глава семейства трепетно любил очаровательную мать своих детей. И, казалось, небо над ними будет ясным вечно. Но вдруг на горизонте семейного счастья появилась незамужняя подруга жены. Она с желанием и радостью помогала молодой матери по хозяйству, охотно нянчилась с детьми. Всё было бы прекрасно, но молодая супруга перехватывала влюблённые взгляды подруги на своего мужа. Это заронило беспокойство в её душу. Возникла ревность. Была причина или нет, это и не важно. Ревность повод найдёт и разрушит самые идиллические отношения даже некогда любящих супругов. Так и здесь – в порыве ревности молодая жена обрушила весь свой гнев на мужа и, демонстративно собрав детей с нехитрыми пожитками, ушла жить к своему однокласснику, вернувшемуся из Армии, который в детстве клялся ей в любви. Её новоявленный «гражданский брак» увенчался рождением дочки. Наш герой, при таком раскладе, не долго оставался один. Он, в конце концов, поддался ненавязчивой, но упорной доброжелательности подруги бывшей жены. Вскоре они сыграли свадьбу. Судьба подарила им двойняшек. Но не долго длилось безмятежное счастье. И здесь набежала тень.
Как-то, вернувшись домой с прогулки, вторая жена застала там первую. Та с ребёнком на руках мирно беседовала с мужем, которого, буквально «облепили» соскучившиеся по отцу старшие дети. Теперь настала пора встречной ревности. Вторая жена, обвинив свою недавнюю подругу в неверности и стремясь защитить свою семью, нет, не выгнала, а настойчиво выпроводила незваных гостей. Озадаченный дважды муж, похоже, нашёл единственно верное мужское решение, – не встревая в женскую перепалку, он не допустил резких, грубых действий в присутствии любящих его детей. Однако, когда наедине он попытался увещевать свою разъярённую супругу, рассказав ей, что «гражданский муж» первой жены охладел к ней, нашёл молоденькую невесту и сочетался с ней законным браком. Теперь её подруга с тремя детьми находится в очень тяжёлом положении. Да и он не может быть равнодушным к своим детям. Жена была уже в плену у слепой ревности. Разразилась гроза. И история повторилась. Вторая жена тоже покинула его, обвинив в бездушии и пожелав ему счастья с первой женой.  И чтобы «сжечь мосты» для отступления добилась-таки развода. Первая же жена не вернулась к нему, так как посчитала, что он недостаточно решительно защищал своих детей, когда её выпроваживала бывшая подруга из его дома.
Около двух лет прожили они неприкаянно по разным углам. Жёны снисходительно получали от него только материальную помощь, сводя общение только к сухим деловым разговорам. Но жизнь берёт своё. Холостой дважды муж женился в третий раз. Это известие повергло в шок бывших жён. Они забыли про ревность и, возобновив свою старую дружбу, стали помогать друг другу образовав странную, многодетную семью из двумя жён без мужа.
Молодая жена оказалась на редкость душевной, независтливой женщиной. Воспитывая своих детей, которых у них родилось трое, она заботилась об общении мужа и со старшими детьми. А однажды, муж, вернувшись из командировки, застал у себя в доме всю огромную семью в сборе, включая трёх приветливых, ласковых жён. Усилиями младшей жены, её дружелюбием и Любовью была разрушена глыба гордыни и ревности возникшая между некогда близкими людьми. А мужчина, не имея мстительной истеричности, своей спокойной последовательностью объединил их в весьма нестандартную для России семью.
Невозможно представить, сколько неприятностей пришлось выдержать этой семье в виде пустого назойливого любопытства, и грубого вмешательства чиновников в их личную жизнь. Недалёких людей, которые мнят себя знатоками всех и вся, а чаще, не в состоянии наладить дружелюбных нежных отношений даже в своих собственных семьях. Однако, они почему-то, считают своим долгом вмешиваться в чужие семейные устои, читать им морали и надзирать за их нравственностью. Семья оказалась сильной и выдержала всё!»

Не известно, как сложилась дальнейшая судьба Пермяка и его семьи. Но  тогда я слушал язвительный рассказ Вологжанина, хотя и не одобряя сарказма, но искренне разделяя его осуждение.
Только теперь, спустя много лет, пережив свои личные катаклизмы и наблюдая семейный крах многих знакомых  и друзей, начал понимать душевную силу и смог оценить житейскую мудрость Пермяка и всех его жён.