Вход в черное

Наше сознание безгранично,
Но, в конце концов, оно находит вход в черное…
I
Наше время. 13 Апреля 2006 года. Художественный музей города Новосибирска. В подвальном помещении этого музея ежегодно проводиться выставка восковых фигур из Санкт  – Петербургского музея.
Я Родион Гизатуллин, обычный студент торгового ВУЗа, веду обычный образ жизни – такой размеренный и ничем не примечательный.
И вот теперь, тупо разглядывая экспонаты, я понимал, что уже давно скучаю без чего-то необычного. Но нет – жизнь обычна, как один рубль. По крайней мере, мне так казалось…
Экскурсовод кратко и размеренно вел свой рассказ и переходил от одной фигуры к другой. И вот тут - то меня привлекла фигура какой-то дряхлой выжившей из ума старухи. Ее сгорбленная, уродливая фигура была откинута на спинку мягкого кресла, руки свисали с подлокотников, словно весла с лодки. Взгляд ее как бы гипнотизировал меня: совершенно ясные глаза на иссохшем, морщинистом старушечьем лице. «Марта» - прочитал я табличку. Кто она и чем примечательна эта дама? – Я не узнаю, да и нет смысла спрашивать экскурсовода – все равно не пойму. И я не спеша удалился из музея.
II

- Вечер, как вечер – ничего особенного! – Ответила мачеха, входя в комнату.
- Для кого как – ответил я ей – иногда может быть так, что один лишь вечер станет самым счастливым в жизни!
Великолепно! – Иногда у меня есть такое желание погрузиться всем своим существом в прошлое, но это лишь фантазии, так ярко отразившиеся в моем богатом сознании.
Наступило время сна, а завтра у меня занятия – две пары духовного просветительства, после которых намечается какое-то мероприятие. И я спокойно погрузился в сон. Однако мои мысли были заполнены до отказа. В основном это мечты и перспективы того, каким я вижу мир в своем понимании. Сны, как я думаю, у меня гораздо другого качества, нежели у всех остальных людей. Если у всех сны – это лишь отдельные эпизоды, то у меня полноценный мир фантазий, которые во сне становятся реальностью. Порой я ощущаю голыми пятками острую щебенку и чувствую, что живу своей, уже второй жизнью.

III
Утро. 7 часов 36 минут. Я уже теснился в маршрутке. Со всех сторон толпа как бы прессовала меня, не давая двинуть рукой. Казалось, что от напора толпы транспорт заглохнет. И точно! – Пазик заглох возле остановки Гаранина. Я думаю, что на занятие уже не успею – это очень скверно, хм…
Делать нечего. И я побрел  в сторону желтых двухэтажек. Снег хрустел под ботинками, я шел и немного сопатил. С носа текло. Я просто не успевал доставать платок и так увлекся этим бесшабашным занятием, что и не заметил, как нечаянно налетел на бегущую куда-то девушку. Я устоял, а девушка села на снег.
- Ой, извините, пожалуйста! – Извинился я и подал ей руку.
Девушка вгляделась в мои глаза своими ясными глазами, приятно улыбнулась и протянула мне свою руку, ответив:
- Ничего, ничего! – Быть может, это и к счастью! – просто я так торопилась в молодежный клуб, что и не заметила вас!
Что и говорить! – Мы с ней разговорились, честно говоря, она мне очень сильно понравилась – у нее незабываемая внешность: светлые вьющиеся волосы, красивые глаза, лицо, немного в веснушках. Имя ее от чего - то знакомое и, в то же время, редкое – Марта.
- Родион, вам нравиться этот мир? – Обратилась ко мне Марта с этим странным вопросом, одновременно сжимая какие-то книги на груди.
Я ответил так: ну, наверное, я люблю этот мир таким, (я выдержал паузу) каким его создала природа.
- Вы, вероятно, недавно здесь? – Где вы живет, Марта? – Откровенно обнаглел я, спросив девушку об этом, после чего мне сразу стало неловко.
- А вот видите этот двухэтажный дом? – Указала девушка на тот самый дом, мимо которого мы проходили. И таких домиков здесь было четыре. Ее дом располагался вторым, с левой стороны, где шоссе заворачивало на территорию частного сектора.
Мы попрощались, но я обещал зайти, однако не мог сообразить – шанс ли это для общения или сразу перейти на цветочно – конфетную систему?...Нет, нет – довольно бредней! – Это было лишь мимолетное знакомство.
Стоя на остановке, я думал: неужели то, о чем я мечтал и встреча, которая должна была состояться – все это правда и происходит это со мной? Но мысли оборвались в тот момент, когда подъехал автобус 39 маршрута.

IV
Началась вторая пара духовного просветительства, а я всегда пропускал ее мимо ушей и тупо записывал данные с доски. Создавалось такое впечатление, будто голова превратилась в пароварку. Но потерпеть и дождаться конца лекции я был вполне способен.
- Что за слова у тебя после первого абзаца? – Спросил Ромка Косицин, мой одногрупник.
- На, смотри, разбирайся! – Подвинул я к нему свою тетрадь, полную карикатур и пошлых рисунков (так сказать – мое отвлеченное занятие). И, конечно, я не мог ни вспомнить о Марте! – Эта девушка, несомненно, вызвала во мне интерес и любопытство. Может быть, я и не так уж сильно потерял бы интерес к лекции, если бы не вспомнил об этой особе.

V

- Родька, ты случайно, не знаешь, что у нас было на предпоследней лекции неделю назад? – Обратился ко мне Олег – наш староста – видишь ли, я тогда болел, температура была высокой, а это хре-но-во!
- Понимаю! – Кивнул я ему и подал тетрадь с лекцией.
- О, спасибо, завтра принесу, если не забуду, а забуду – у тебя сотовый есть! – Вдумчиво, немножко с издевкой, как бы продиктовав, ответил Олег.
Пары закончились. Я шел к остановке, даже не думая о всем второстепенном, да это было и ни к чему!
А может быть зайти к Марте? – Но нет, нет – с пустыми руками нельзя! – Тем более, что я почти не знаю ее!...
Погожий день был кстати, и не было этих поганых луж, вперемешку с грязевым месивом, в котором тонут ботинки. Нет – только толстая корка снега аппетитно хрустела под ногами, словно накрахмаленная.
Маршрутка быстро проехала этот самый двухэтажный дом, в котором жила Марта. Я уже ломал шею, чтобы поглядеть на этот дом еще разок. Я начал рассуждать: Так, завтра к первой паре, я специально совру, что мне к десяти тридцати и зайду к Марте, разумеется, со скромным, хотя бы, подарком.

VI
Я сидел за письменным столом, бессмысленно чертя геометрические фигуры на тетрадном листке. Мачеха только что пришла с работы и обедала.
Вечер. Уже где-то десять часов. Готовка ко сну. Не забыть бы мне завтра уйти чуть раньше обычного! – с такими мыслями я смог сомкнуть глаза, более ни о чем не размышляя. Я знал, что попаду в Царство Морфея рано или поздно, вход откроется, и я войду в прошлое! – Это моя самая заветная, хотя и абсурдная мечта!...
Я встал часов в девять, уже предупредив Люду (так звали мачеху), что мне к половине одиннадцатого. Сделав вид, будто я повторяю материал для семинара, я взял тетрадку из наплечной сумки и уселся за кухонный стол – вроде как читать собрался. После чего я выпил чашечку зеленого чая, заел его клюквенными пряниками, которые с детства обожал, а затем стал собираться.

VII
Я уже шел через дорогу и решил зайти в книжный магазин, Купил сувенирчик в форме ангелочка, затем зашел в продуктовый и купил там птичье молоко.
Подошел я к остановке вовремя, так как, к моему великому счастью, подъехал 46 маршрут. Я благополучно сел в транспорт. Народ, как всегда, толпился в салоне, словно тряпки в прессовочном станке. Это по моему собственному опыту, когда подрабатывал грузчиком на фабрике женской одежды, я таким же образом прессовал вторсырье в промежутках между погрузками.
Ну вот, наконец, остановка « Гаранина». Я не спеша сошел с автобуса и направился к дому номер – 128, где и жила Марта.
Меня чем-то привлекали эти старые двухэтажные дома – ностальгия что ли? – Не знаю. К этому времени я уже подходил к подъезду. Когда я поднимался по лестнице до второго этажа, то испытал сильное волнение. Как ни странно, оно все  нарастало и нарастало. Запах здесь был своеобразным – он заполняет именно такие старенькие двухэтажные дома. Этот запах старины, он меня всегда притягивал и волновал, придавая всему обычному серому окружению некую таинственность.
Я уже стоял около двери Марты, сжимая в руке сувенир в подарочной обертке и конфеты.
- Стучать или нет? – Думал я, а затем сделал три нерешительных стука и вспотел от волнения. Минуту было тихо. Затем, красиво обитая дверь медленно открылась, и на порог вышла очень милая девочка, она как-то загадочно улыбнулась мне, а затем позвала Марту, хотя я и не просил ее об этом. Вероятно, Марта уже знала о моем визите заранее.
Марта вышла ко мне. Она была одета в легкое платье, на лице ее я прочел легкое стеснение и радость.
- Проходи, Родион! – Пригласила она меня.
Я зашел в ее уютную и очень красивую комнату. Некоторое время мы сидели в креслах друг напротив друга, молча. Затем я начал:
 - Марта, вот, тут, тебе маленький презент…прими это от меня!
- Спа-си-бо, Родион, хотя и не стоило! – Поблагодарила меня девушка.
Марта предложила попить чай, и я согласился. Мы уселись за стол. Было такое приятное сочетание: оконце освещали утренние лучи солнца, Марта разливала чай в симпатичные чашечки, и клала их на блюдца, по форме напоминающие звезды – такое комфортное ощущение! И мы начали вести свою приятную беседу ни о чем.
За разговорами я и не заметил, что засиделся в гостях. Прошло около часа с лишним, и я собрался уходить, но в разговор вступила до того игравшая в детской комнатке Мирра – сестра Марты.
У вас есть братик? – Это был первый вопрос девочки ко мне
-К сожалению, нет - ответил я
Хммм - надула щеки Мирра - он бы мог узнать свое прошлое!

- Как так, прошлое? – Изумился я (а сам чувствую, сладковато-горький привкус во рту и переливчатый звон в голове)
- Видишь ли, Родион – Ответила уже Марта – мы с Миррой можем заглянуть в прошлое, чтобы изменить будущее!
Я, честно говоря, прослушал последнюю фразу девушки и, извинившись, сказал, что мне пора на занятия. Девушка не стала со мной спорить.

VIII
Я с трудом встал, чувствуя, что ступаю именно по полу или по ковру, однако сознание отказывалось показывать что-либо, похожее на обычную комнату.
Если предположить, что мои глаза при этом ничего не различают – то это предположение равно нулю. Я действительно что-то видел: зеленый решетчатый забор…лес за ним и белесое пространство…рокот, будто от турбины самолета…всплеск… проем – абсолютно бездонный! – его нельзя было опробовать ногой – это грозило неминуемым падением в небытие…скрип древесины…я не падаю, а увязаю в плотном эфире…. Тону в бездонном мраке…
Не сразу понял я куда попал. Неожиданно мрак отступил, и я увидел себя в какой-то кирпичной коморке, освещенной тремя допотопными лампочками, в углу как-то скромно расположился старый трухлявый диван грязного зеленого цвета. В центре стоял стол, лак на нем изъелся и весь растрескался, кое-где на полу валялись старые ржавые инструменты. Вот такая бесцеремонная  обстановка царила в коморке. Правда, еще были две металлические двери с символами – высокое напряжение, а самого выхода нигде не было. Тогда я в отчаянии начал таранить плечом дверь щитовой. К моему изумлению дверь резко распахнулась, и я вылетел в какой-то коридор, освещенный нереальным белым светом.
Это что же получается – она подставила меня? – А может быть она мне в чай галлюциноген какой –то подсыпала? – Такими были мои предположения. И я вместо того, чтобы учиться в университете, должен торчать черт знает где! – И с каких таких яиц? – Но происходящее сейчас не было похоже на действие ЛСД, либо чего - то подобного – нет! – Это что-то личное, связанное с моей судьбой, и я это чувствую!
- Ты не одинок, я контролирую твое сознание! – Вдруг возник женский голос ниоткуда. Я от страха подпрыгнул на месте, сердце екнуло моментально.
- Кто, здесь? – спросил я, стиснув зубы от пошаливания нервов.
- Это я, Марта, ты находишься в своем сознании, ты уже готов войти в черное? – Ответил ее голос
- Так, стало быть, ты, Марта, мой путеводитель по моему сознанию – так, что ли?
- Нет времени на разговоры, я на время покину твое сознание, и оставлю тебя один на один со своими страхами. Ты должен все понять. А теперь иди вперед, пока не наткнешься на портал темно-синего цвета – это первый из четырех уровней твоего сознания!
- Постой, постой! – Только и успел прокричать я, но она лишь ответила:
- Более не смею тебя задерживать – лишь от тебя зависит: останешься ли ты в своей человеческой оболочке или вечно провисишь за пределами реального мира, в качестве подсобного рабочего!...
Голос умолк, я остался один, не понимая ни этих слов, не своего положения, ни положения реальных вещей! – В качестве подсобного рабочего? – Хммм…
Не поверив в происходящее, я побрел по коридору к этому самому порталу первого уровня.

IX
Я шел не спеша по длинному, казалось бы, бесконечному коридору, крепко сжимая кулаки от волнения.
Прошло около трех минут, прежде чем я достиг загадочного портала – он немного отливал металлическим блеском. Я в нерешительности сделал шаг к порталу и коснулся его одним лишь пальцем – и, вдруг, резко затянулся в него, будто за ним был установлен магнит неописуемой мощности.
Какое - то время, пронизывая пространство, я будто ослеп и ничего не видел, а потом, в какой-то момент, меня отбросило на жесткую землю, и я очутился в детском саду. Мне стоило лишь дважды окинуть пространство вокруг себя, чтобы понять – это тот самый сад, который находился на улице Новой 10, куда я ходил в детстве. Однако, странное чувство – я здесь бывал много раз, на этой улице жила сейчас уже покойная  свекровка моей (покойной) матери, а значит моя бабка по отцу, но ощущение такое, что все здесь по старому, так, как было лет шестнадцать назад.
 Детвора бегала, веселилась. Я осторожно встал на ноги, так как  ушиб колено при падении и, прихрамывая, подошел ближе к площадке. Детишки, как детишки. Оглядываюсь я по сторонам и вижу задорных, озорных бегающих малышей, и лишь только один мальчик стоял скромно возле детской беседки, покинутый всеми.
- Родя, Родя, иди сюда! – Позвала малыша воспитательница, а мальчик в клетчатом пальтишке и в буденовке, не спеша и неуверенно подошел к ней. Она взяла его за руку и позвала других ребят:
- Почему вы не играете с Родей, в чем дело? – Кто его обидел? – Строго спросила воспитательница (Рафаэллой Ивановной ее, кажется, звали – по крайней мере, мне мать об этом напомнила)
Я в это время наблюдал за всем  происходящим в сторонке, за березами, у входа в детский сад (ведь, как я догадываюсь – это мое детство и тот заклевыш на самом деле я! – недоумение сменилось какой -то хандрой)
- А он ябеда, ябеда! Дурак, дурак! – Кричали девчонки и мальчишки наперебой. Обиженный мальчик вырвался из рук воспитательницы и побежал в сторону качелей, на одной из которых раскачивался его очередной и главный враг – Витька Завьялов (я то знаю чем он в будущем кончит – сядет в тюрьму за двойное убийство). А Родька – это его начальная точка для насилия. Я на всякий случай подошел ближе. Неожиданно мальчик на качеле закричал:
- Это моя качеля – за нее я тебя убью, отойди! – Он раскачался посильнее, выставив вперед ноги, чтобы сбить малыша. Я резко схватил Родьку, и злодей не успел его сбить. Если б меня здесь не было, воспиталка не смогла бы костей собрать – она бы добежать не успела, стоя в дальнем конце площадки, рядом с железным забором, за которым высился сосновый лес.
- Что ты делаешь, жиртрес?! – Заругался я на качающегося Витьку, тот виновато слез, и я предложил Роде покачаться на освободившейся качеле.
Как только мальчик взгромоздился на качели, я, по какой – то непонятной мне причине начал терять из виду всю окружающую меня среду. В неясной пелене все еще был слышен скрип качели, но голоса я перестал распознавать. Добавилось что-то еще…голос:
 - День добрый! -  Я твой проводник, ты только что избавил себя от того, что могло бы иметь непоправимые последствия в будущем. Теперь – то ты понял, что все можно изменить вне времени и вне пространства?
- Что изменить, какого черта! – Неужели я могу что-то изменить в прошлом?
- Ха-ха-ха-ха, именно! – Расхохотался голос – Изменив прошлое, ты изменишь будущее!
- Галлюцинация! – У меня галлюцинация! – Повторял я
- Ну, во-первых, - начал проводник – это ни какая не галлюцинация! – Твое сознание хочет бороться за своего носителя. И, если тебе интересно: всего существует четыре портала-уровня, конечный из них – черный портал! Но запомни только одно! – В этом мире все средства хороши, дабы не ударить в грязь лицом  и не довести себя до состояния полураспада! – До состояния сущности, чуждой всему живому! – Запомни это, Ключник! – И голос стих.
Почему он назвал меня этим странным именем – Ключник?...

X
Первое, что я увидел, когда прозрел, и пелена меня отпустила – это скамейка возле дома номер 13, а на ней косматый дед в сером пальто и с тростью. Он улыбался во весь свой полубеззубый рот, поблескивая редкими коронками. Дед указывал на балкон второго этажа, рядом с окном угловой комнаты.
- Не оскорбляй старика, парень, а ни то душа моя провоняет! – Произнеся эти бессмысленные слова, старик пригрозил мне пальцем. Я знал его в прошлом, но ничего о нем не знаю в настоящем. Его опаршивевший, испачканный в мазуте палец все указывал на балкон, заставляя меня подняться туда.
В следующий момент из-за косматой бороды старика вырвалось нечто совсем уж невразумительное: кое-что превращается в кашу там, на верху…на заднем дворе полно немытой посуды…. Не смей, сына, нюхать! – Он замолчал, тупо глядя перед собой, сжимая в обеих руках трость, с коричневым набалдашником.
Я все же  поперся на задний двор, где и увидел кучу пластмассовой игрушечной посуды, наваленной на полуразвалившийся шкаф. Окна дома, выходившие на задний двор, будто бы были обтянуты неким подобием клеенки – так что разобрать внутреннее убранство комнат было проблематично, но я учуял запах разложения – этот запах прогорклого сала, он исходил с верхних этажей. Мне пришлось вновь вернуться на то место, где сидел дед. В данный момент его там не было, да и улица была пустынна теперь.

XI

 Я уже стоял в коридоре, рядом с искомой комнатой, откуда веяло смертью и разложением, но войти не мог – в глубине прихожей светился желтым светом портал второго уровня – он притягивал меня к себе, ноги мои подкосились, я вновь ослеп. Вскоре, уже теперь спасительная для меня слепота, сменилась сценой разложения того самого деда – он из последних сил пытался встать со сгнившего пола, его колени  были облеплены желтовато-красным гноем, дед бормотал что-то себе под нос, а временами издавал жуткие урчания, из желудка выходили последние газовые испарения, он медленно превращался в труп синея и раздуваясь. Но ослепительный желтый свет пришел мне на помощь.


XII

Я прозрел и увидел, что оказался в каком-то, освещенном желтым светом нереальной яркости, абсолютно пустом зале: без окон, без дверей. К счастью, снова возник голос проводника, а, затем, в трех метрах от меня, возник материализовавшийся его образ. Проводником оказался мой двойник, только одет он был в шляпу – цилиндр и длинный плащ – так сказать, старинный прототип меня самого.
Удивлен, мой друг? – Спросил он – В своем сознании ты не одинок. Это второй уровень, здесь от тебя не требуется ничего – все будет происходить в этой комнате, после чего откроется доступ к уровню 3 – это почти что переход к черному порталу! – Морфей будет доволен новобранцем! – но сначала! – Он сделал манипуляции руками, и в середине зала, будто из воздуха, появился большой дубовый стол и два стула, стоящие друг против друга – Сначала ты должен ответить на вопросы билетов, чтобы получить заветный ключ на четвертый уровень! – Это абсолютно материальный предмет, но он бесполезен без твоего сознания! – Проводник вынул из нагрудного кармана в черном плаще декоративный ключ, представляющий собой некое подобие автомобильного ключа зажигания, с ручкой в форме черного восьмигранника, по углам которого красовались белые изображения ОКА, а в центре восьмиугольника красовался красный граненый камень – выглядело странно, но стильно.
И так, присаживайся! – Указал мне проводник на место у стола – сейчас я задам тебе ровно три вопроса, на которые ты просто обязан ответить, иначе тебе не видать четвертого уровня! – Он сделал в воздухе взмах рукой, и на столе, словно экзаменационные билеты, возникли три старые и потрепанные (словно кто-то использовал их по нужде) картонки. Проводник взял первую и начал задавать мне вопросы:
- Кто я такой? – Это первый вопрос!
Я без промедления ответил: ты порождение моего сознания, ты проводник, который не дает мне упасть лицом в грязь!
- Ответ принят! – Кивнул он – следующий: Кто ты?
- В каком смысле? – В физическом или психическом? – Переспросил я, на что проводник ответил:
- Глупец! – Конечно в психическом! – Не зли меня! – Это тебе не 50/50!
- Ну, если, в психическом, – начал я свои рассуждения – то я являюсь частью тебя, а мое сознание наше общее на двоих, оно постоянно находиться в поисках, чтобы, затем, найти причину всех бед, следовательно, я – психическая субстанция, находящаяся в постоянном движении!
- Ответ верен! – Это подсказало тебе твое второе “Я”  - Просиял проводник.
- Следующий и последний вопрос:
- Что является причиной всех твоих неудач?
Тут я немного задумался, потянул губу пальцами, ответил: так, так, так! И начал отвечать:
- Причиной всех моих неудач можно считать мое воображение!
- Именно! – Еще больше просиял проводник – твоя проблема – твое неправильное представление о мире, из-за этого твое воображение искажает окружающую действительность, заставляя кое-что копировать то, что ты воспринял не так, как в действительности!  - Ты обязан очистить твой засоренный разум и для этого ты пройдешь положенный тебе альтернативный отрезок пути!
Он вновь исчез, исчез стул, а в центре появился портал, слепящий меня своим ярким зеленоватым светом. Я подошел, коснулся его ладонью, и меня в мгновение ока засосало огромной мощностью энергии.
А дальше снова временная слепота, полоски света и падение на твердую поверхность.



XIII
На сей раз я оказался в каком-то помещении, напоминающем пустую деревянную кладовку, правда, размером чуть меньше сарая. Всюду размещались деревянные полки, а наверху располагались две антресоли. Ржавое ведро валялось в углу, помещение освещалось керосинкой, стоящей на лавочке. Сам я лежал на прогнившей рогоже, а у стенки, справа от меня, образовалось широкое углубление, будто на пол упало что-то на тонну тяжелее, и разломило хрупкий деревянный пол.
- Это что и есть уровень три? – Подумал я и ползком приблизился к нему. Потом как что-то зашипит! – И из дыры высунулась зеленая морда, формой своей напоминающая Ящера – игуану.
- Гляпс! – И вот я оказался в темноте или уже в брюхе этого монстра.

XIV
Где-то пять минут кромешной темноты и меня выбрасывает на территорию какого то  леса, однако, вдоль вела широкая тропа – я сразу понял: мои сны стали приобретать совсем уж реальные детали. Где-то в дали еле-еле прослеживался какой-то штаб, я догадался об этом по здоровенной спутниковой антенне. Я привстал, отряхнул брюки и куртку и направился по тропинке, влево. В лесу было темно, но дорога освещалась несколькими убогими фонариками.
- Совсем неизвестно, что делать дальше и какое испытание мне подкинули на этот раз? – Все размышлял я вслух.
Пройдя где-то, приблизительно, метров двадцать по глинистой тропе, я с удивлением обнаружил, что с ночного неба начал валить хлопьями снег. Земля моментально покрылась белым покрывалом. Пройдя чуть дальше, где тропа расширялась, я вышел к широченному и не очень длинному мосту и уже начал переходить по нему через чернеющий внизу овраг, как тут же услышал громкое урчание впереди. Я, не оглядываясь, нырнул за ближайшие кусты, припорошенные снегом, и уже оттуда следил за последующим.
Впереди загорелись две синие фары, и на мост выехала некая платформа на гусеницах, какие бывают у бульдозера, а наверху красовался металлический шар, на поверхности которого черной заводской краской были нарисованы глаза – две черные точки и подобие улыбки, состоящей из черных точек, расположенных дугой вниз. Странный агрегат утробно урчал и медленно катился через мост, а из трубы, которая была встроена в шар, сочился красный едкий дым. Филин подлетел ближе к агрегату, заинтересованный этим красным дымом. И только, когда агрегат удалился, оставив после себя на снегу и глинистой почве гусеничный шлейф, я смог спокойно, но с некоторой опаской, выскочить из укрытия.

XV
Вот уже битый час, как я собираюсь найти какие-нибудь ориентиры – тщетно! Но судьба распорядилась по другому: я решил через дебри продраться к огням штаба. Это было очень наивно с моей стороны, но что-то вообще надо было делать, чтобы не слететь с катушек и не лишиться рассудка, превратившись в патологический овощ.
До штаба оставалось метра сто, когда я явственно увидел, что издали, видимо ко мне навстречу (а я уверен, что именно ко мне), приближаются двое каких – то низкорослых существа. Я пошел им навстречу – надо же было как-то выкарабкиваться дальше!
Ветер дул в спину, из-за чего становилось все холодней и холодней, он все подгонял меня вперед. Признаюсь, что без своего проводника, было паршивенько: никто не скажет тебе куда идти, что делать и откуда лучше всего начинать.
Вот двое приблизились. Я остановился и ждал их последующих действий. Когда существа приблизились, и одиноко стоящий фонарь осветил их фигуры, я смог разглядеть  карликов, облаченных в коричневые комбинезоны. Лиц я их не разглядел, из капюшонов проглядывало что-то черное и матерчатое, под которым что-то тихо жужжало, словно моторчики.
“Двое” – я так их и назвал -  подтолкнули меня в спину, подгоняя меня, чтобы я шел по направлению к штабу. У меня, честно говоря, выбора то большого и не было – уж лучше туда, чем бродить в лесу!

XVI
Вскоре мы достигли штаба – этот штаб стоял на огромной поляне, окруженной лесом, и являлся не просто отдельным зданием, а целым комплексом зданий. Прожектора освещали всю площадь, синим светом. Один из “комбинезонов” достал пульт управления и нажал на дисплее черную кнопку – люк открылся и один из них указал мне на образовавшийся проем. Я начал по нему спускаться, а люк за мной закрылся. Поначалу было темно, затем я почувствовал под ногами платформу, и она медленно поехала вниз.

XVII
Часто моргая глазами, я напряженно всматривался в сцену, пока еще спокойного зрительского зала, где-то звучала еле слышимая музыка.
Внезапно протрубил орган, а потом, в зале, наступила кромешная тьма. Раздался сокрушительный гул, и началась музыка из постановки “ Ромео и Джульетта”. В такой обстановке музыка звучала жутковато.
Еще мгновение!...И я стою на лестничной площадке, а музыка продолжается! – И вот, снизу, ко мне поднимается нечто, облаченное в широкополую черную шляпу и в черный широкий плащ, а его рубиновые глаза горят, словно у дьявола. Я весь задубенел – такого страха мне еще ни разу не доводилось испытывать!
Чувствую, что вновь сижу на своем месте, в зале – весь мокрый, то есть потный от страха, а глаза большие, как блюдца. Есть фраза, очень хорошо подмеченная: “ У страха глаза велики” – у меня сейчас глаза были точь-в-точь такими же.
А пришел в себя я только тогда, когда очутился, каким - то образом, на улице, рядом с парком, густо усаженным абрикосовыми деревьями. Над парком размещалось здание театра, из которого я вышел. Между строгими колонами здания не обнаружилось дверей – вместо них, источая синеватое мерцание, был встроен жидкокристаллический экран. 
Устремив свой взгляд в сероватое хмурое небо, я заключил – скоро рассвет.

XVIII
Довольно много улиц я обошел, прежде чем осознал, что подхожу к до боли знакомому месту. В моей реальности – это улица  Проспект Дзержинского 18, остановка Королева, где я, собственно, и живу. Но все недавние постройки возле жилого здания,  куда - то исчезли: это и длинный стеклянный магазинчик, и киоск с мороженым, и фотоцентр – их  просто здесь не было! – Все здесь было, как десять, а может и двадцать лет назад. На остановке вместо этого, размещались старые ржавые киоски и покосившаяся остановочная веранда.
Интереса ради, я решил заглянуть в здание общежития – что там? – Ведь снаружи она выглядела безжизненной, как и все вокруг, а старые окна зловеще сверкая стеклами, наблюдали за этой местностью.
Вот стою я на первом этаже – ни вахтера, ни кого! Всюду мертвая тишина.
Только на верху, у лестничной площадки, перед подъемом на второй этаж что-то быстро промелькнуло. Я заметил, что это было нечто крупное. Я осторожно поднялся, беглым взглядом осмотрел левое и правое крылья коридоров второго этажа – пусто. Тем же способом я осмотрел коридоры третьего и четвертого этажей – не души, как на кладбище! – Только бесшумно хлопала от ветра оконная рама в центре высокой потрескавшейся стены, на площадке между четвертым и третьим этажом. Окно выходило на задний двор.
И только на пятом этаже я почувствовал, как все внутри сжимается от непонятного  не страха. Мне запомнился пьяный мужик – Иван, его глаза всегда были налиты кровью от давления, от выпитой бутылки. В целом, он был спокойным, даже в неадекватном состоянии, но его взгляд таил в себе не просто пьяную отрешенность – это были звериные глаза! И мое сознание, под воздействием этого альтернативного мирка, переосмыслило этот образ пьяницы в то, что я сейчас больше всего ожидал увидеть, хотя и боялся этого до смерти. И на лестничную площадку, вышел этот самый зверь – его выдавали только красные, залитые кровью и алкоголем глаза, но его внешность приняла звериные формы оборотня. Из под зеленой рубашки в клетку, пробивалась густая дымчатая шерсть, на голове красовалась пара вилообразных рогов, пасть с острыми мелкими клыками расплылась в зловещей гримасе. Монстр тяжело дышал, высунув по - собачьи малиновый болезненный язык. Из кармана черных трико торчала недопитая бутылка, а в правой когтистой лапе Иван держал человеческую кость – символ его собственной агрессии перед обычными людьми.
Чудовище село на корточки, изучая меня. Говорят, когда встречаешься с диким зверем, нужно не смотреть в его глаза, и я медленно обернулся к Ивану спиной. Слышно было, как он грызет со злостью кость, все еще обремененную жалкими ошметками мяса…
Мой разум оцепенел, я уже не мог что-то понимать, потому что я бежал. Бежал по длинному коридору, сжимая голову ладонями. Это продолжалось до тех пор, пока я не уткнулся в полуоткрытую деревянную дверь.

XIX
В комнате было относительно светло, чтобы я мог различать предметы в ней. Вернее будет сказать, что это даже не совсем комната, а помещение с тремя окнами, откуда и падал лунный свет (когда это уже успела ночь наступить?). В помещении размещались старые пружинчатые кровати, в углу валялся ржавый турник, гири, килограммов на тридцать. Я забился за старый комод и ждал, что будет дальше.
А дальше ничего, кроме темноты и всепожирающей тишины.
XX
Решение выйти из этого гиблого места проснулось у меня не сразу, а только в тот самый момент, когда я начал осознавать, что ко мне возвращается ясность сознания, что мое восприятие выравнилось и им  не управляет что-то извне.
Я уверенно вышел, и стал спускаться по лестнице вниз, до первого этажа и к выходу. Удивительно! – Даже здесь мой организм заявил о своих правах! – Мне надо было срочно решить, где удовлетворить свои естественные потребности – очень сильно прижало, и мне пришлось здесь задержаться в поиске хоть какой-нибудь уборной.
В этом портале творилось явно что-то такое, чего я не смогу понять, но понять смысл всего происходящего мне придется, даже если мой разум всецело погрузиться в ужас. В этом пространстве ты как бы осознаешь, что находишься в ином мире – тебе и жутко и смешно одновременно.
 
XXI
Туалет мне пришлось искать недолго – об этом мне подсказала жуткая, доводившая до тошноты вонь. Сортир находился сразу напротив вахты, туда вел короткий коридор, оканчивающийся тупиком из наваленной мебели. Пол коридора был застелен полинявшим светло-зеленым линолеумом . С правой и с левой сторон узкого коридора находилось по три железных двери. Искомая дверь, с приклеенным к ней листом тетради, на которой было черной краской написано  “СОРТИР”, была приоткрыта, и из нее шел нестерпимый запах нечистот.
Я со сморщенной от этого запаха физиономией зашел в туалет и обнаружил загаженным весь кафельный пол – пришлось перешагивать через то, что валялось всюду, и что являлось непосредственным источником зловония. Но, терпеть, уже не было мочи – я справил нужду в огромный слив в полу, откуда проступала из недр канализации непонятная темно-зеленая слизь. Заходить в какую – либо из кабинок не имело смысла – все они до отказа были забиты нечистотами и пищевыми отходами.
Опорожнив мочевой пузырь, я решил покинуть сее странное и смрадное помещение, и уже подходил к железной двери, как вдруг понял, подергав за ручку, что я эту дверь попросту не открою! – Дверь была закрыта кем то или чем-то снаружи. А за спиной, явно был слышен какой то шум или, точнее, сказать, шорох, сравнимый с тем, как, если бы, кто-то хлюпал в сапогах, полных воды, по полу.
Обернувшись, я обомлел! – Все это довольно откровенно выходило за рамки реальности! – Огромный черный слизень вылезал из сливного люка в центре загаженного серовато-желтого кафельного пола. Его хоботообразное  ротовое отверстие вертелось из стороны в сторону, будто обнюхивая и изучая обстановку. У меня не хватало нервов, чтобы наблюдать за последующими действиями слизня. Каким-то образом, а частично из-за стресса, я сумел открыть заблокированную дверь и выбежал наружу, стремглав бросившись вниз по лестнице к парадному выходу.
В такие моменты мои уши отказывались что либо слышать, тела я тоже не чувствовал, а просто сжал кулаки, чтобы окончательно не свихнуться. В этом поганом мирке единственное испытание заключается в том, чтобы за как можно короткий срок потерять рассудок! – Я так считаю, но постараюсь, на всякий случай, приберечь себя для дальнейшего скитания по этому непонятному миру, миру, придуманному моим неправильным восприятием.

XXII
И вот я снова где-то оказался. На этот раз я проходил извилистыми дорогами между жилыми домами. У себя под ботинками я обнаружил реденькую траву на глинистой почве. Само место – это что-то вроде детской площадки: перекладины, лесенки, обручи и т.п. Вот, только, в середине, из под земли торчали два земляных нароста, довольно крупных размеров – с человеческий рост, это точно! – Они… эти наросты…пе-ре-го-ва-ри-ва-лись между собой! – У них было все то, чем можно говорить и то чем можно видеть окружающую обстановку. Вот только говорили они что-то совсем уж несуразное – более это походило на грубое мужское бормотание, после попойки.
И тут я начал понимать! – Я помаленьку начинаю съезжать с катушек, иначе как объяснить существование того, что в нормальном мире называется пустым местом?!
Уже не обращая никакого внимания на бормотание земляных гибридов, я удалился в противоположном направлении. Местность, в которой я находился, на поверку оказалось обычным городом с высотными зданиями, большим потоком машин, движущихся туда – сюда, причем никогда не меняя направление – правостороннее и левостороннее движение повторялось с постоянной периодичностью, словно машины не ехали, а неподвижно стояли на конвейере, который сам вез их.

XXIII
- Как все странно начиналось со мной, неужели этот путь так же странно закончиться? – Так размышлял я про себя, пока не заметил за огромной оградой старый завод, он все еще выпускал клубы дыма из полосатых труб. Местность вокруг завода напоминала разруху после апокалипсиса – везде руины, обвалившиеся стенки, а черная пелена на небе закрывала собой солнце, создавая мрачную атмосферу. У въездных ворот висела металлическая таблица с надписью: “ осторожно – идут работы…” – что за работы, и чем здесь занимаются? – недоумевал я. Но идти в это место пришлось! – Что-то вообще надо было делать, если именно от этого зависит моя дальнейшая судьба.
Я старался осторожно переступать через треснувшие строительные блоки, кое-где встречались фургончики – все подкопченные, словно здесь была ядерная война. Огромный завод едва держался, и вот-вот рухнет. Я боялся подходить ближе, ведь и в этой реальности всего можно ожидать!
- Стой, стооой! – Услышал я за спиной и обернулся. Навстречу мне мчался мужик в рабочей спецовке ремонтника, в защитной каске и огромной кувалдой в руках. Я пустился бежать без оглядки, ловко перескакивая через блоки, то и дело, спотыкаясь о металлолом, валяющийся повсюду. От дыма, подымавшегося из трубы, началась резь в глазах, но ноги интенсивно набирали скорость – вот что делает страх с человеком!
Я остановился только тогда, когда свернул на шоссе. Злоумышленник отстал, зато я очутился возле обочины дороги, а справа и слева – лес. Неужели это никогда не кончится? Неужели  я вот так и буду перебрасываться с одного места, на другое? – Этот мир будто специально был прорисован и сконструирован, в соответствии с препятствиями, которые я обязан был пройти. Так сказать, стандартный, шаблонный мир некой компьютерной игры, тщательно спланированный, состоящий из единиц и ноликов. Или здесь все гораздо сложнее?

XXIV
Ну не мог я просто так, как тормоз, стоять у обочины дороги! – Я немного отдышался и зашагал напрямик, причем, прямо по дороге. При этом я не чувствовал какой-либо усталости в ногах, никакого физического напряжения – только психика понемногу начала расшатываться – ощущение такое, что внутри ты в буквальном смысле распадаешься, превращаясь во что-то совсем уж нехорошее.
На улице темнело. Я едва различал дорогу, но заметил, однако за густыми зарослями деревьев ясно проглядывающийся огонек. Конечно, я направился в сторону него, будто это знак, дающий путнику сигнал к спасению. Я стал пробираться через лес ( опять лес!) и не заметил, как резко сорвался с крутого обрыва и покатился вниз, по сухой листве, с последующим падением в неизвестную, распространяющую яркие вспышки света яму.
И снова это чувство оцепенения, уши ничего не слышат, тело ничего не чувствует, глаза ничего не видят. Лишь только пустота подо мной, постепенно преходящая в кромешную тьму.
Но я еще могу соображать и держать свое сознание в узде. И я понимаю, что меня куда-то уносит. Уносит туда, где реальность переплетена с несуществующим миром. Этот мир придумало мое сознание. В нем сны обретают реальную окраску и твердь. Это царство, под названием – “ Вход в черное”.

ЧАСТЬ II
Дотянусь до своего сознания и узнаю, сколько дорог
Придется пройти еще

Воображение человека иногда выходит за рамки возможного – именно это и называется абсурдом – обычное выражение каждого человека, у которого нет склонности к фантазированию. А ведь воображение иногда приобретает пугающий, кошмарный вид. Если ты уже застрял между своим разумом и тем миром – правды ты там не найдешь! – Ты лишь увидишь мир таким, каким бы его не смогла сделать природа. И единственной целью в этом мире было бы одно – во что бы то ни стало, проснуться не в холодном поту, а проснуться миротворцем, который смог переосмыслить свою прошлую жизнь.

I
Теория параллельных миров стара, как мир, но, однако, причем здесь все это? – Со мной, извиняюсь, происходят совсем уж непонятные вещи! – Хождение из портала, в портал, оно, конечно, забавно, но в моем случае уже чересчур!
И вот, опять, в который раз чувствуешь ослепительный свет и падаешь куда-то опять – знакомое чувство! Только теперь, оказавшись  в каком-то пыльной мастерской, я понял, что все это не больно походит на “жили – были” или “ в некотором царстве, в некотором государстве”. Описание сего помещения не имеет абсолютно никакого смысла – это что-то наподобие слесарной мастерской, правда, вперемешку с какими-то электрощитами, генераторами и, конечно же, старыми добрыми слесарными станками времен наших дедов.
В центре комнаты размещались старые облезшие парты зеленого цвета.
Тут я услышал, за дверью мастерской, многочисленные шаги. Я пожелал схорониться в углу, за старыми коробками из под консервов – здесь, конечно, очень дико: паутина лезет прямо в рот, от пыли слезятся глаза, но я сдерживал свои рефлексы вместе с эмоциями.
Конечно же, через маленький зазор между коробками, я все отчетливо видел. Те, кто сидел за партами, видимо ученики, а вот и учитель, в рабочей спецовке, в огромных пластиковых очках, крепкого телосложения – типичный преподаватель основ технологии или попросту – УПКашник!
И вот, значит, “УПКашник”, как я его назвал, а может быть и “электрик” – он был похож на электрика, к тому же, на спецовке у него был нашит символ в виде молнии, а в кобуре ремня виднелся некий предмет, отдаленно напоминающий обогреватель с ручкой на боку, начал свое занятие с такой вот фразы:
- Итак, вы пришли сюда отнюдь не в бирюльки играть, вы притащили сюда свои ленивые жопы лишь для того, чтобы познать азы технологии, и разумно использовать их как в повседневной жизни, так и  на работе!
-  А что мы сегодня проходим, Михаил Сергеевич? – Обратился к преподавателю один из учеников.
- Я говорю всем, и все слушают! – Разгорячился “электрик” – а тот, кто не понял, тот испытает все триста восемьдесят вольт на своем черепе!
В мастерской раздался легкий смех – приняли его слова за шутку.
- А теперь, - продолжил преподаватель – все подойдите сюда. Видите этот аппарат? – Он указал на стоящий в центре шкаф из хромированного металла, напичканный всякими кнопками, рычагами, а по середине был вмонтирован небольшой экран, который в зависимости от утихания или нарастания хоть какого-нибудь шума извне, менял свой световой спектр.
- Этот самый аппарат – продолжил “УПКашник” – позволит вам наиболее точно узнать, что шумовые эффекты любого рода, могут вызвать заряд энергии небывалой мощности! – он достал из кобуры свой странный прибор, подключил его к изолированному кабелю, толщиной, примерно, в двадцать миллиметров, который был подключен, в свою очередь, непосредственно к боковой стенке аппарата.
- Ну что, Миловидов, возьми вот этот накопитель тока и держи его за ручку до тех пор, пока я не скажу – стоп! – С этими словами “электрик” вручил ученику этот самый  прибор.
Несколько минут ничего особого не происходило, парень все так же держал дрожащими руками рукоять, затем послышался резкий гул.
- Волнуешься? – Это хорошо! – Ведь аппарат реагирует на любой шорох в твоем теле и посылает в твой мозг мощный заряд! – Коварно восклицал
“электрик”.
Но парень уже не реагировал на внешнюю среду, его лицо, шея и руки перекрасились в фиолетовый цвет, а из уголков рта и ноздрей начала сочиться кровь. Все в ужасе сбежали с аудитории, а бедный парень, словно тряпичная кукла, распластался на бетонном полу.
Отлично! – Злорадствовал “ электрик” – огромная доза нейронной энергии теперь в моих руках! Я могу расширить свое производство и создам свой техномир!
Как назло меня прорвало на “Апчхи!”  - И ничего не оставалось, кроме того, как вылезти из укрытия.
- Не-е-е-ет, ты не мог этого видеть! – И не сможешь! – Сейчас я тебя обдам веничком! – С этими словами он врубил свой агрегат на полную катушку, конечно же (хм…как – будто в этом можно было сомневаться), направив его прямиком на меня. Я, конечно же, триста восемьдесят вольт обнимать не стал. А так как этот подонок загораживал мне путь к спасению, то я без раздумья схватил с пола подвернувшуюся мне ржавую трубу и швырнул ее в сторону врага. Тот чуть замешкался, но этого мне хватило, чтобы оттолкнуть его, и броситься к выходу.

II
Вот я уже бегу по коридору технического здания и слышу, что дверь позади меня сносится большим пучком электроэнергии. Я, конечно же, припустился бежать еще сильнее, чуть не расквасив нос, при резком падении на пол. В такой момент , голова ничего уже не соображала – работали только ноги, кроме них ничего.
Вот я уже на огромной лестничной площадке, заваленной всяким производственным хламом: Металлолом, старые генераторы, катушки, электросхемы и прочая мишура.
Мне казалось, что этому техномиру нет конца и края – эти бесконечные перекрестия коридоров без окон, резкие спуски по лестницам! 
И когда оказалось, что преследователь отстал, я смог перевести дух и сел прямо на кафельный пол на лестничной площадке. Здесь была еще какая-то дверь – чугунная дверь, на которой висела табличка с черным крестом на желтом фоне.
У меня была сильная одышка, при это, чувствуешь, что мокрота скапливается в глотке, и  привкус крови неприятно ощущался в полости рта.
Любопытство – главный враг человека. Я вошел в дверь, она была почему – то открыта.
Производственное помещение – огромный зал, ошеломивший меня своей необычностью: огромные электрощиты, неизвестные мне агрегаты, большой жидкокристаллический дисплей занимал почти всю ширину зала. Он был встроен в центре зала и выводил какие-то формулы.
Вокруг все урчало, жужжало, булькало – это вроде лаборатории, а технической, химической ли – не моего ума дело!
Огромные металлические ворота красного цвета, справа от меня начали медленно разъезжаться, и моему взору предстал черный проем, в глуби которого еле-еле проглядывался узкий коридор, ведущий куда-то в неизвестность. При этом я заметил бледное синеватое свечение на боковых стенках коридора, вроде цепочки идущих по порядку неоновых полосок.
Дверь, по прежнему, оставалась открытой, но за этим более ничего не последовало.
Тишина продлилась недолго: в глубинах коридора все отчетливее виднелся яркий свет, будто стоишь в метро, а из глубины шахты, к тебе навстречу приближается поезд.
В данном случае я тоже обнаружил две приближающиеся фары, вот только шума  колес я не услышал – это что-то вроде стука подошв на металлических подкладках.
И вот это “нечто” уже вылезало из ворот. Ужасу моему не было предела, как в жутком фантастическом триллере! – На меня надвигался двуногий механизм, с кабиной на его корпусе. Механический монстр моргал своими жуткими фарами, как бы изучая меня. Хотя сам по себе механический монстр не являлся полностью автоматическим – в кабине сидело то, что этим чудом управляло. Жуткое зрелище! – В кабине размещалось дряхлое и раздувшееся тела какого-то старикана, его лицо, заросшее густой бородой, посиневшее и морщинистое, ничего не изображало, глаза и вовсе были стеклянными. Мало того, что у старика отсутствовали нижние конечности, так еще вся эта туша была прикреплена проводами к вращающейся кабине, что обеспечивало поворот на сто восемьдесят градусов. Двигались только руки, управляющие рычагами, остальное  стухло несколько дней назад.
Я уже начал дергаться от страха и пятиться к выходу – “ходок” надвигался на меня…



III
Страх делал свое дело. Я уже чувствовал его мертвую хватку, но еще не потерял надежды и изо всех, сжав зубы, бросился бежать через узкий коридор, ошалело выпучив глаза.
Слышно было, как механический урод клацал своими металлическими подошвами по полу. А свет становился все ярче, и ярче. Так продолжалось до тех пор, пока сзади, в темном отсеке коридора, не раздался оглушительный грохот. Я остановился и, выбившись из сил, упал на пол. Мне было сейчас все равно – убьют меня или просто здорово помнут, при этом оставив в живых. Последнее, что я заметил – стоящего передо мной бугая с огромной палицей в руке, лицо его застыло в злорадной улыбке, а глаза были налиты кровью. Он ухватил меня за ноги и поволок куда-то. Пока он меня волок по полу, я от бессилия отключился.

IV
Очнулся я в какой то больничной палате на два, три койко-места. Обычная плата, с белыми стенами, койками и большим окном без занавесок. Я выглянул из окна – на улице ночь, только два жалких фонарных столба, живая изгородь и что-то еще – толком не понял, что именно. Сам я был одет в серую, с полосками на уровне груди, пижаму и такие же серые больничные штаны. Особенностью было то, что на груди, слева, на пижаму был нашит прямоугольник с черной цифрой восемь – что это значило?
Голова, конечно же, у меня болела, но лечить меня сейчас не было нужды! – Я плюнул на все это и лег на кровать – все - таки отдохнуть немного надо, хотелось поспать, но от какой-то тревожной мысли, я побаивался засыпать.
Был я в палате один, а посему тишина нагоняла много абсурдных мыслей, но так продолжалось недолго, потому, что дверь в палату открылась, и вошел какой-то парень, лет на пять меня младше. Он посмотрел на меня так, будто видел меня раз двадцать и я у него уже сижу в печенках.
- Аааа, ты! – Бросил он свои безразличные слова.
- Здорово, коли я тебя и не знаю! – Ответил я.
- Лучше скажи мне прощай, завтра ты отбываешь – ответил тот, подойдя ко мне и дружески потрепав меня за плечо.
- Слушай, ты явно что-то от меня скрываешь? – Да не говори ты, мать – перемать, загадками! – Занервничал я.
- Завтра вас всех сгонят в одну общую душевую, и после этого отвезут в другую клинику, вместе с другими пациентами! – Выдал он мне очень страшную информацию.
- А ты что же, не поедешь с нами? – Спросил я.
- Мне пока рановато – начал он – мне еще нет и восемнадцати, а они отбирают только совершеннолетних особей мужского пола.
- Они – это кто? – Поинтересовался я.
- Не могу знать – ответил сосед по палате – но, как своему соседу по палате, я скажу: им нужно то, что представляет для человека особую ценность – считай, что на карту поставлена твоя жизнь и жизнь остальных пациентов! – Я не знаю, что они там с ними творят – мне легче находиться в неведении и постоянно отсрочивать свой очередной день рождения! – Он закончил.
Сказать по правде – я здесь просто сума схожу! – Вскричал я  и вышел вон из палаты, захлопывая дверь за собой.
- Удачи! – Услышал я за спиной.

V
Вот я уже проходил мимо многочисленных палат – должно быть это второй этаж и номера начинались с двадцатки. У меня была двадцать седьмая палата.
А вообще, больничный коридор был очень живописен – повсюду мягкая мебель, кое-где стояли даже аппараты, выдающие такие круглые жевательные конфеты. Была, даже, лавка со всякими сладостями, где было написано: “для растущего организма”. И вот, напротив этой лавки, на мягком цветастом диване, сидели четыре парня – два блондина, третий – рыжий, а другой – с кудрявой темной шевелюрой и в очках. Все они были, примерно моего возраста, может чуть младше, даже, лет эдак по девятнадцать, двадцать им было. Их лица были слегка заторможенными, а на их пижамах тоже, как и у меня, красовались номера от одного до шести, то есть – один, четыре, пять и шесть.
- А где же номер два и три? – Полюбопытствовал я.
- Их забрали еще неделю назад, сейчас их уже не узнать – шастают где-то в подвалах клиники! – Объяснил мне очкарик.
- Так, стало быть, завтра наша с вами очередь? – Вынес я свое предположение.
 - Ты прав! – Завтра все для нас закончиться! – Хором ответили парни.
- Хорошо, хорошо! – Начал я – а как тогда с этими, что по моложе, которые сейчас беззаботно носятся по коридору и с наслаждением посасывают чупа-чупс?
На мой вопрос ответил все тот же кудрявый парень в очках:
- Их очередь настанет с наступлением совершеннолетия, тебе разве не известно?
Я сразу же начал подумывать о спасительном ключе, что вручил мне проводник, но его не было сейчас со мной – видимо его забрали, вместе с моей одеждой. От волнения я схватил с лавки сразу три жевательных конфеты и зажевал, чтобы просто возобладать над своей психикой.
 Мимо нас пробежал совсем уж маленький, лет семи, мальчуган и нырнул в какую-то кабину подле лавки с конфетами. Как потом, оказалось, там был игровой космический симулятор. Мальчик смотрел на мерцающий экран и весело дергал за игрушечный штурвал  - радостей полные штаны! Затем он нажал на синюю кнопку и завис в искусственно созданной невесомости. Да, для него это счастье! – Ему же невдомек, что будет, когда он достигнет совершеннолетия.


VI

Я уже успел познакомиться с друзьями по несчастью – Женя, Саша, Юра и Гоша.
По коридору то и дело расхаживались мужики во врачебных халатах, лица их были закрыты марлевыми масками. В данный момент они не обращали на нас никакого внимания. Правда один из “хирургов” погладил пробегающего мимо малыша по голове и пошел дальше, по коридору.
Парни предпочли зайти к себе в палату, а я побрел в свою. Сосед давно спал беззаботным сном, и я последовал его примеру, забыв на время о том, что ожидает меня завтра.

VII
Утро – холодное. Я весь продрог и лежал в палате абсолютно один, кто-то специально открыл настежь окно  - поддувало капитально, холод пронизывал тело до кончиков пальцев на ногах. Немного погодя, в палату вошел мой сосед с кружкой чего-то горяченького в руке, а мне, как раз, хотелось чего-нибудь согревающего.
- Что это? –  Поинтересовался я.
- А, это? – Ответил тот – это какао. Кстати, сходи в столовую – там все твои друзья. Сегодня утром у нас в меню чашечка какао и пирожное с джемом!
Я без раздумья поперся в столовую, получил порцию пирожного и чашечку заветного какао, но буфетчик – седовласый мужик, предупредил: если  я не умоюсь, то он все выльет обратно, а пирожное выбросит в мусорную корзину. Я все сделал, как он сказал. А ведь согреться какао хотелось! – Да и желудок уже сжимался от многодневной пустоты. Удивительно! – даже в этой несуществующей реальности голод дает о себе знать!
После всего этого, я подсел к друзьям и уже хотел рассказать им о своем плане, относительно спасительного ключа, как вдруг, двери столовой распахнулись, и сюда вошли двое “хирургов”.
Так, парни, десять минут на сборы! – Живее в душ и строимся возле лестничной площадки! – Отчеканил один из них.

VIII
Холодный душ – это жутко. Нас согнали в душевую всем скопом из пяти человек, затем нас послали в парилку – это такое узкое бревенчатое помещение, где из труб бил в лицо горячий пар. Мы чувствуем, что одуреваем, очкарик уже  плюхнулся на пол  от недомогания. После этого, с потолка брызнул настоящий фонтан кипятка – мы все отскочили в противоположный угол парилки – пятеро голых парней забились в угол, а пар уже основательно обжигал пятки. Внезапно сверху прозвучал голос:
- Всем переодеваться и строиться на лестничной площадке! – Номер восемь, вы встанете в конце строя! – Голос умолк.
- Нас что, за обалдуев тут держат?! – Возмутился я.
- Мы здесь подопытные кролики! – Ответил парень, под номером пять.
Мы облачились в свои же пижамы и, как нам было велено раньше, выстроились по порядку возрастания. Я был последним.
Минут через пять к нам подошли двое здоровенных мужика в халатах, один снял с лица марлевую маску – типичный щетинистый быдло!
-  Давайте, спускаемся, там нас ждет машина! – И не говоря больше ни слова, он повел нас до первого этажа.

IX
На улице взаправду стояла машина, больше похожая на броневик, куда нас засунули и закрыли. Мы оказались в кромешной темноте. Мне казалось, что это подстроено специально, дабы никто из нас не смог запомнить маршрут, если ему вдруг вздумается дать стрекача. От полной дезориентации в пространстве, да и по причине того, что глаза еще не привыкли к свету, подопытный попадется сразу же!
Сидишь тут, трясешься, не зная при этом, куда тебя везут двое, в халатах!
- Слушайте все! – Вдруг прозрел рыжий парень, под номером один ( я их мог различать по голосам) – здесь ужасно темно! – Кажется, что мы все помаленьку сходим с ума, ведь мне до боли в печенке не хочется стать каким-то исполинским зомби без мозгов и голосовых связок!
- Так они для этого нас забрали? – Чтобы удалить нам голосовые связки?! – Вскричал я.
- Тише, вы, там! – Послышалось в водительском отсеке.
- Ключ, мне нужен этот чертов ключ! – бормотал я про себя.
- Да пошли они, куда подальше со своими опытами – легче сдохнуть! – Высказался очкарик, в темноте поблескивали стеклышки его очков.
- Да, блин, тихо вам! – Мы все оказались в дерьме! – Шикнул на всех рыжий.
Молчание. Неужели то, по причине чего я застрял в этом месте – все это пустая болтовня проводника? А может быть на этом все и закончится, и я буду влачить свое жалкое существование в виде мускулистого безмозглого, да еще и немого создания, который видит своим смыслом жизни – простое забивание людей своей страшной ржавой палицей?! – Но нет, нет! – Я буду самым жалким созданием в мире, если примирюсь с подобной ересью!
Вот с такими размышлениями, в чем то, даже философскими, я и не заметил, что дверцы машины отварились, и нас сгоняют на улицу.

X
Броневик остановился прямиком у парадных ворот какого-то высотного здания. Два охранника в боевом камуфляже и черных металлических масках, с круглыми вставками для глаз, а на месте рта были ввинчены какие - то металлические диски. Охрана была вооружена автоматами, непонятной модели. Наши “хирурги” немного покумекали с охраной, затем те согласились – я понял это по кивку. Те и другие расступились по сторонам. Один из охранников достал из кармана, на ремне, пульт ДУ и направил на ворота. Те щелкнули с характерным щелчком – это разблокировался электронный замок. Мы смогли войти. Сзади по прежнему нас сопровождала вооруженная охрана. Было немного не по себе, и я понял: о побеге и о ключе можно было даже и не мечтать! –  Тут повсюду эти “киберы”.

XI
Нас вели по широкому коридору. Наши шаги отдавались по всему залу громким металлическим гулом. К тому же, здесь было сильно холодно – уже сама обстановка круто выбивала из колеи. А еще какие-то аппараты, стеклянные капсулы, с недоразвитыми младенцами внутри – натуральная кунцкамера получается!
 - сто, двести, триста, пятьсот, шестьсот, семьсот, восемьсот, девятьсот, тысяча! – Я повторял эти цифры всякий раз, когда испытывал сильную тревогу в душе – вроде иногда помогает!
Нас уже вели по второму отсеку здания, а, потом, нас остановили возле железной двери. Дверь отливала синеватым металлическим светом. “Хирурги” ловко нырнули за эту дверь и, на время, скрылись из виду. Единственными нашими спутниками были охранники, которые сверлили нас своими глазами, поблескивающими из под жуткого вида металлических масок.
 Через некоторый промежуток времени в верхней части металлической двери включился  маленький дисплей, выводящий компьютерный текст, и голос раздался из него же:
- Номер один, шесть, четыре – пройдите в кабинет! – Безмозглый электронный голос замолк, дверь отворилась, а мои друзья по несчастью робко вошли в кабинет. Дверь захлопнулась, щелкнув электрозамком.
Нас осталось двое. У меня уже коленки тряслись, а у очкастого парня ( мы под номером пять и восемь) побледнела вся физиономия, а из под штанов тонкой струей побежала моча. Я и сам был не в лучшем положении. Охранники по прежнему следили за нами и им было совершенно безразлично все с нами происходящее – они просто выполняли свою работу, готовые превратить в пушечное мясо любого беглеца.
XII
- Номер пять, восемь! – Войдите в кабинет! – Снова этот электронный голос. Мы вдвоем зашли в небольшое помещение. Тут была еще одна дверь. Моего знакомого сразу же повели туда, а меня попросили сесть в этой части комнаты.
Напротив меня сидел молодой парень в халате – интерн, видимо. Он начал задавать мне вопросы:
- По имени мне вас называть запрещено, поэтому, номер восемь, расскажите – есть ли у вас пристрастия к алкоголю, никотину, к половым извращениям? – Я только тупо уставился на него, повторяя про себя: все это – не моя история!

XIII
В здоровенном помещении, в центре, стояло огромное кресло, оснащенное различными электронными начинками. На нем в отчаянии дергался мой знакомый. Его ноги и руки были заклепаны  металлическими скобами, во рту стоял прозрачный фильтр, с прорезью посередине – жалкое зрелище! – Но все его попытки и глухой крик, не приносили должных результатов.
Хирурги начали двигать здоровенную махину к креслу с пациентом. На конце вытянутого конуса махины были вмонтированы многочисленные заостренные штыри, а штырь посередине – вращался, издавая противное писклявое жужжание.
Штырь вращался и удлинялся, подходя все ближе к глотке дрыгающегося парня. Еще минута – и вот, из глотки уже выпадают куски мяса. Хирурги держали уже бездыханное тело, а куски мяса собирали в лоток, а затем клали все это в морозильный шкаф, вместе с другими внутренними органами.

XIV
Интерн окончил свой опрос, показав стоящим сзади хирургом,  чтобы меня увели. Меня увели туда же, куда тридцать минут назад уводили моего товарища.
В помещении, взяв меня под руки, изверги в халатах уложили меня на койку, я не сопротивлялся, потому как возле койки, на комоде я заметил тот самый ключ, который отдал мне проводник. Здесь надо было действовать осторожно и переждать, а затем застать хирургов врасплох. Я вынужден был смотреть вперед, перед собой – поворачивать голову в сторону громадного кресла мне не давало естественное отвращение – не хотелось смотреть на ужасный труп, закованный там в скобы.
С меня спустили больничные штаны и вогнали в зад сперва одну клизму, а затем вторую, чтобы я одурел. Голова и в правду начинала кружиться!
Чувствую, что от промывки кишок, начинаю помаленьку слабеть, но, все таки, ждать хирургических пыток не стал, а воспользовался некоторым спокойствием хирургов, резко рванувшись и растолкав ошалевших извергов в сторону. Еле-еле дотянулся до ключа и судорожно сжал его в ладони.
Тут, к моему изумлению, помещение озарил ослепительный свет, затянувший меня так же резко, как и выбросивший где-то в лесном массиве.

XV
Я все еще лежал, уткнувшись носом в сырую лесную почву, сжимая в дрожащем кулаке ключ, который мне так здорово помог.
Потихоньку встаю и оглядываюсь назад – лесной массив выходил на шоссе.
Наверное, там, охрана спохватилась искать меня или, что еще хуже, послали за мной своих накачанных мутантов с палицей в руке!
Мне уже было относительно наплевать на все и вся, а этот странный ключ, я надеюсь, должен куда-нибудь пристроиться.
Я подошел к тротуару, как раз в этот момент к нему подъехал полупустой автобус старого образца (годов семидесятых). Двери со скрипом открылись, я вошел и сел в конце салона.
Автобус двигался не слишком скоро, хотелось отдохнуть. Впереди меня сидело несколько пассажиров, человека три или четыре. Наверняка у них свои пункты назначения – не менее кошмарные, впрочем, как и у меня самого.
За окном виднелись лесные шапки, изредка попадались далеко стоящие друг от друга фонарные столбы, освещающие седину дороги.
Неожиданно, за окном автобуса, где, казалось бы, царствует вечная ночь, появились руины домов – картина общего упадка, какой то трагической катастрофы.
- Боже, спаси и сохрани! – Произнес я, когда увидел этот мрачный пейзаж за окном.

XVI
Сосновый бор. Совершенно голые кроны деревьев, а мост через овраг вообще прогнил и, то и дело, трещал отваливающимися досками, и ни души вокруг!
Когда я перешел с особой осторожностью мост, то ступил на глинистую трапу, по левому ее боку тянулась высокая металлическая ограда с решетчатой стенкой, за ней расположилась территория детского сада. Заметив прореху в стене, я смог пролезть внутрь территории.
Атмосфера вокруг более чем угнетала! – везде и всюду поломанные качели, карусель жалобно скрипела ржавым корпусом, в детской песочнице застыло нечто, похожее на смолу, в которой увязло детское ведерко. Смола в песочнице – это символ моей боли за того, кого я в детстве обидел. И я бы все отдал, чтобы встать перед этой кудрявой и несмышленой девчушкой на колени! – Чувство непоправимой вины теперь застыло в той песочнице – моя черствая и черная душа застыла в ней! – О, боже! – Я проявил насилие, толкнув девочку тогда, давно, в песочницу, я повторил эти действия три раза и каждый раз все с новыми приступами ярости. Я теперь не смогу искупить ту вину – это место мне лишь напоминает про это, делает мне нестерпимо больно!
Все что я мог сейчас сделать – это  двигаться дальше, полностью отдавшись неизвестности.
Ржавое небо над головой омрачало и без того мою мрачную душу, а глядя вокруг это чувство усугубляло во мне еще и неимоверный страх!
То место, где по идее должно было размещаться здание детского воспитательного учреждения, попросту пустовало! – вместо нее только обширная копоть. Детский корабль с ржавым корпусом испускал из трубы смрадный черный дым, а на боковине борта было слово, правда, буквы частично стерлись: “сч…тливого пути!”
Смысла не было разглядывать дальше – пустота, пугающая, черная.
Вышел я через ржавые ворота, скрепя сердцем. Я решил направиться к первой знакомой двухэтажке: может быть там, внутри, мой ключ найдет свое применение?

XVII
Вот я уже возле  подъезда. Вход смотрел на меня своим черным ликом, сыростью пахло так, что кружилась голова.
Двигался я, в основном, на ощупь, пока не дошел до знакомой мне в прошлом квартиры под номером три. Дверь была приоткрытой (ключ мой явно не для этого, к тому же – замочная скважина координально другая).
Прихожая освещалась тусклой рыжей лампочкой, да это и прихожей назвать было нельзя! – разбросанные, рваные вещи, детские платья, от которых шла невыносимая вонь, что привлекало мелких мошек. Обшарпанные стены расползлись в трещинах, напоминающих морщинистое старушечье лицо. Я заглянул в уборную – из крана текла какая-то грязная вода, ванна была наполнена этой мерзостью, да, вдобавок, ее поверхность запузырилась, будто со дна что-то поднимается. Это выплыла голова женского манекена. Что за бред? – Я не узнаю этот мир и, в то же самое время, он мне знаком как пять пальцев! – Выходит, я себя толком не знаю, и это место об этом нещадно мне напоминает…

XVIII
Это уже зал, не говоря уже о кухне – закопченные стены, везде грязь и мусор. Вот, только, дверь в спальню, была заколочена досками и заткнута снизу бурой половой тряпкой. В центре стоял трухлявый стол, на нем стоял небольшой зачерствевший каравай с надписью: “ С очередным Днем рождения тебя, Юрий!” и несколько клюквенных пряников, просроченных, наверное, много дней назад. Трельяж все еще стоял на своем месте, в углу. Но на нем уже ничего не увидишь – зеркало было снято, а вместо него был пустой железный лист, укрепленный на деревянной панели.
Здесь я обернулся и увидел какого-то мужчину, сидящего на развалившейся кровати. На этом странном типе был надет длинный синий пиджак со всякими оккультными рисунками, на шее висел медальон в виде ока. Лицо его было окрашено белым гримом.Кстати, как он появился здесь? – Ведь не было его? – материализовался что ли?
Я решил не сдаваться и достал ключ, а затем подошел к этому парню. Тот бегло окинул меня взглядом и ответил:
- Аааа, новобранец, которому дали детскую игрушку в виде ключа?
Не понял? – Недоумевал я
- На что тот ответил: не нужен он тебе, по сути! – Дай его лучше мне, а в назначенный час я верну его тебе обратно!
Я протянул ему ключ и спросил: то что я пребываю здесь, мне уже становится понятно, но что здесь делаете вы?
Я здесь, чтобы просто сопроводить тебя в конечный путь назначения – начал незнакомец – а вот то, что будет дальше - зависит от тебя и от твоего сознания! – он ткнул указательным пальцем себе  в висок, будто отдавая мне честь – а звать меня Юрием будешь! – После этого Юрий отломил большой кусок черствого каравая и поделился половиной со мной, затем спешно запихав свой кусок каравая себе в рот, он поднял указательный палец правой руки в знак того, что пока он пережевывает пищу – тревожить его нельзя. Я тоже попробовал кусочек каравая – обычный черствый хлеб, не более того.

XIX
Юрий не спеша шел по улице, сжимая ключ в ладони и напевая что-то себе под нос. Я же плелся за ним следом.
- Что это за странная пижама на тебе? – со смешком в голосе поинтересовался парень.
Мне то откуда знать! – Ерунда некая! – Только и ответил я.
Забыли, короче! – Ответил он и вновь замолчал, временами что-то напевая.
Мы проходили уже мимо заброшенной химчистки, минуя то место, где я час назад с моста, повернул на эту улицу. Далее перед нами пролегал только один путь, без развилок и ответвлений – сплошная, разбитая в хлам трасса, вела вглубь соснового бора.
Серый фон улиц резко сменился какой-то магической синевой, стало по прохладнее и по страшнее. Ходьба заняла у нас ровно двадцать минут, я это предположил навскидку, часов то во всей округе не было! – Да здесь, собственно, временных рамок, то и не существует.


XX
- Ну вот, кажись, привел тебя куда надо! – Ответил Юрий, повернувшись ко мне лицом.
 Мы стояли рядом, с каким - то зданием – это что-то вроде производственного комбината. Здание было ничем не огорожено и стояло особняком, на пустыре.
Юрий вручил мне мой ключ, указав на дверь:
 - Войдешь сейчас во внутрь, – начал объяснять мне он – вот план здания. Но самое главное, Когда тебе будут попадаться на глаза кричащие люди, которые рвут на себе волосы от сумасшествия – не беги вместе с ними – это неупокоенные призраки, вынужденные страдать вечно от своих несчастий – у кого погибла девушка, у кого - то парень, а у кого - то вся семья! – Они перестали себя контролировать и постоянно стараются заблокировать главный коридор. Что  таится в его недрах – не имею чести знать! – К чему это все приведет? -  Я тоже без понятия! – Ну а теперь иди, более мне нечего тебе посоветовать, скажу лишь одно – не кипишуй! – Юрий закончил свой разговор и удалился в обратном направлении, в сторону шоссе, где я его уже потерял из вида.

XXI
Сжимаю ключ в руке и подхожу к синей двери, которая на самом деле была открыта (я опять обманулся по поводу ключа – он и здесь не пригодился!) для свободного входа. Тревожное чувство меня, конечно, никогда не покидало, а сейчас, это чувство набирало обороты уже с большей силой.
На первый взгляд – это было обычное помещение первого этажа, здесь еще было два лифта – грузовой и пассажирский. Хм, зачем тут они – этажей всего два?
Один из лифтов не имел пола, я заглянул туда и заметил лестницу, ведущую вниз, под землю. И, хотя я не знал, что кроется там, в темноте, но уже начал с опаской спускаться вниз, все еще сжимая ключ в дрожащей руке.
Фонарика у меня не было – жутковато было спускаться в неизвестность. А из подручных средств, прямо так и скажем, выбора великого не было – всего-то заляпанный план дома, да ключ.
Спускаюсь, а снизу здорово поддувает, а я в одной пижаме, да еще воняет сыростью. Я ловлю на себя на мысли…
Оступился и сорвался вниз…

XXII
Освещенный коридор: в центре железная дверь, сзади сплошная бетонная стена. План здания лежит на полу, ключ я все еще сжимал в ладони. А я упал с не слишком большого расстояния – высота под уровнем лестницы составляла всего метра полтора. Однако на верху?...потолок? –  Откуда я конкретно упал?
 Аккуратно встав, я подобрал с пола план здания, согнул его в квадрат и засунул в боковой карман пижамы. Я направился прямиком к двери – единственной двери, которая была впереди.
Вхожу и вижу широкий коридор, на стенах которого мелькали какие - то беспокойные силуэты. Потом до моих ушей донеслись крики отчаяния. Когда я начал было заворачивать за поворот коридора – свет внезапно вырубился, а пол, выложенный черными плитами, стал испускать некие зеленоватые свечения, источниками которых были мелкие полоски в полу.  Пройдя дальше, я обнаружил, что коридор образовал перекрестия, состоящие из отсеков. Отсек слева от меня осветился красным светом, а затем сработала сирена – она то и распространяла красный фон.
Тени, отражавшиеся на стенах, перестали быть просто тенями – они приняли образы людской толпы, в панике бежавшей прямо на меня. В это время я как раз стоял на середине перекрестия.
Казалось, что призраки втопчут друг друга в пол – такие у них были ошалелые лица! – Но все они с истерическими криками ( среди них были мужчины и женщины) пробегали сквозь меня, не давая мне продышаться – это очень сильно мешало и сбивало с толку. Они, как и говорил Юрий, становились для меня непреодолимым препятствием!
Где то минуты через две, когда суматоха поутихла, раздался треск сшибаемой двери в том месте, где на потолке висела сирена. А потом серая пелена на время закрыла обзор, и я остановился. Я ждал, что за этим последует.

XXIII
Немного погодя я уже явственно слышал рычание, кто-то приближался. Когда серая пелена рассеялась, я увидел перед собой огромного монстра – черного двухметрового исполина, чья кожа вдобавок к своему черному цвету имела еще красные пигментные узоры. У Существа имелись острые длинные клыки, мощная челюсть, а глаза – эти кроваво-красные опалы - все изучали меня. Он обнюхивал пространство вокруг меня и временами высовывал из пасти червеобразный язык с черными шипами на его кончике. Монстр в это время находился в полусогнутом положении, опершись когтистыми руками о пол.
Мне было страшно до дрожи в коленях – вот сейчас он схватит меня и разорвет на части. И кончу я свою никчемную жизнь в недрах сего здания.

XXIV
Монстр закончил меня изучать и посмотрел на меня своими кроваво-красными глазами, Затем тыкнул меня указательным когтем и прорычал ( я и не знал, что зверь разговаривает!):
- Пойдем, мой Господин ждет тебя! – Он принял стойку гориллы  и помчался вперед, а я за ним еле успевал.
- Эй, как там тебя, стой! – Крикнул я вслед чудовищу – тот остановился, а я взгромоздился ему на спину и мы помчались.
Было забавно смотреть, как чудище, со скоростью заправского легкоатлета строчило коридор, за коридором.
 - А ты имеешь вес! – Если я утомлюсь, то непременно сожру тебя! – Занервничал монстр.
Да ладно тебе! – Вперед! – Я становился все увереннее. Монстр сделал еще один рывок, и вот мы остановились у двустворчатых синих дверей, на каждой створке красовалась эмблема ока. Эти створки разъехались, и мы оказались в огромной зале, обложенной черным мрамором. В центре ее располагалось кожаное кресло с высокой спинкой, подле которого стоял  сундук из чугуна.

XXV
Монстр подтолкнул меня вперед, ближе к креслу и, выпрямившись, во весь свой двухметровый рост, прорычал:
- Господин, я привел того, кто вам нужен!
Хорошо, НАС-НАС, оставь нас! – Ответил кто-то из  темных недр зала.
НАС-НАС испарился, будто его  и вовсе не существовало.
Простояв, какое - то время в одиночестве, я услышал мерные и спокойные шаги. Откуда – то из-за колон, в глубине зала вышел мальчик, лет, эдак семи или восьми, как две капли воды походивший на меня в прошлом.
Кажись, я уже видел его в одном из порталов…или, может быть, Это и не совсем он? – Но, похоже - то как!
- Приветствую тебя, Ключник – начал он – как видишь, я немного скопировал твое прошлое, и мы встретились с тобой в не совсем формальной обстановке – я Морфей – повелитель сновидений, я способен принимать облик, в зависимости от того, нога какого новобранца вступила не “ЭТУ” Землю. И ты оказался единственным из них, Ключник!
Усевшись в креслах, повелитель снов сменил свой облик на свой, реальный. Это оказался высокий, облаченный в просторные арабские платья старец, чью прикрытую голову опоясывал золотой обруч с изображением ока в его центре. Черная кудрявая борода на его лице спускалась аккуратным полу конусом, уплощаясь в конце.
Ну а теперь к делу! – Ответил Морфей, значительно подняв ввысь указующий перст – видишь вот этот открытый ящик? – Указал повелитель снов на чугунный ящик подле кресла.
Ну? – Спросил я
- Открой его тем ключом, что вручил тебе проводник! – Он указал на сундук.
Я покорно подошел к ящику и, наклонившись над ним, увидел на его середине замочную скважину – ключ точь-в-точь к нему подошел, и я без особых усилий смог открыть сундук. Его чугунная крышка откинулась автоматически, словно сработал пружинчатый механизм.
- Для начала, - объяснил Морфей – загляни в этот ящик и попробуй ощутить его силу, попробуй преодолеть свою совесть и постарайся не подцепить сферу, способную разрушить тебя изнутри!
Я заглянул в пустующие недра сундука – он был пуст лишь в материальном понимании о том, что такое – пустое место, но моему сознанию открылись картины столь нелицеприятные, что я постарался тут же отпрянуть в сторону.
- В тебе есть животная искра! – Втолковывал мне Морфей – главное поверь в то, что твое сознание освобождается от этого хлама!
А я чувствую, что слабею. Эти образы всасывались в мозг, словно пиявки: вот мужик рубит топором маленьких щенят, которые с надеждой смотрят на него большими, наполненными слезами и мольбой о пощаде глазами, а вот маньяк-педофил уводит за руку семилетнюю несмышленую девочку и еще множество таких же жестоких и тошнотворных образов! – Я чувствовал, что в меня проникает всепожирающая злость перед этими нелюдями и я начал орать во весь зал диким, животным криком, полным гнева!
- Вгони эти мысли обратно в сундук, сукин ты сын, освободи свое сознание – погаси агрессию! – а не то поздно будет! – Раззадоривал меня Бог снов.
- А-А-А-А-А-А-Арррр, все! – Буквально заревел я и с силой захлопнул ящик, а потом, сам не знаю как, закрыл замок тем самым ключом. Затем от бессилия опустился на четвереньки. Тяжелая одышка, абсолютно круглые глаза и капающая изо рта слюна – мое состояние сейчас адекватным не назовешь! – Но я чувствовал, что-то еще помимо естественных симптомов – что-то проникло внутрь меня и теперь, оно будто вращалось там, распространяя что-то черное и вязкое. Зал вокруг меня начал угасать и становился менее заметным. У меня в мозгу щелкнул выключатель, и я считаю, что как раз вовремя.

XVI
Сознание не возвращалось ко мне. Видимо я сделал что-то не правильно. Перед глазами мелькали неясные бесформенные тени. Из всех возможных ощущений, я чувствовал только одно – погружение в эфир. Я был, вроде как, в невесомости. Звуки вокруг меня отдавались то рокотом турбин, то всплеском неведомых волн. И еще я ощущал, что направление моего тела меняет полюса: то я чувствую, что завис вниз головой, то чувствую, что стою ногами в бездне – не передаваемое и страшное чувство! Я чувствовал себя не человеком, а сферой – темной сферой и это говорю не я, а мое изменившееся, так и не освобожденное сознание. Оно все больше и больше противилось моей воле, отторгаясь от меня.
Мое сознание начало что то говорить, вроде даже, обращалось к кому то незримому: “Ты ушел в самый нужный момент, когда был мне так необходим!”.
А в ответ я услышал через свое сознание: “я лишь направил тебя, Сущность, а остальное зависело полностью от тебя!
- повтори мое истинное имя, Проводник! – Снова прозвучал голос моего сознания.
- Ключник! – Ты Ключник! – Прозвучало во тьме.
Мрак так и не рассеялся. Я больше не мог видеть, а значит мое сознание полностью угнетено.